Текст книги "Пойти на риск (ЛП)"

Автор книги: Ханна Бонам-Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Я бью его по голове роскошной ванной подушкой, которую Сара положила в корзину.

– Спасибо, Сара, за подарок, – говорю я подчёркнуто вежливо, глядя на Калеба.

– А ещё я положила презервативы в гостевую спальню – в твою честь. Очень большие, – она подмигивает Бо.

Тот давится кашлем, и мне это доставляет невероятное удовольствие.

– Мне жаль, – бормочу я так, чтобы слышал только он, кусая губу, чтобы не засмеяться.

– Врешь, – тихо отвечает он, засовывая руку в корзину одновременно со мной.

Я достаю что-то мягкое и белое.

– Оуу, – умиляется Калеб, глядя на комбинезон в моих руках.

– Он такой маленький. – Бо медленно моргает.

– Дети обычно такие, – отвечаю я, прижимая мягкую ткань к щеке.

– Бо, а ты какой был при рождении? – интересуется Сара, оценивая его высокий рост.

– Эм…Не знаю, честно, – он пожимает плечами, вытаскивая шоколадки и радостно тыча в них пальцем. – Чертовски обожаю эти.

– Спроси свою мать. Я переживаю насчёт девичьих частей моей девочки, – говорит Сара.

Калеб кряхтит, привлекая внимание Сары через стойку.

– Что? – спрашивает она, переводя взгляд между мужчинами.

– Моя мама умерла, когда я был совсем маленьким, – без эмоций говорит Бо, доставая упаковку крекеров. – О-о, мои любимые. – Он энергично вскрывает пачку и громко откусывает, кивая в такт жеванию, будто слушает любимую песню.

У кого вообще бывают любимые крекеры?

– Прости, – Сара морщится.

– Пустяки, – Бо улыбается, проглатывая. – Ещё раз спасибо за всё. И что разрешили зайти на игровой вечер. – Он поворачивается к Калебу. – Тебе тоже, чувак.

– Не за что, – говорит Калеб, пока Сара обходит островок и подходит к нему, обнимая за спину. – Мы любим поддерживать связь со всеми парами, которые зачали ребёнка в нашем доме.

– Да, это наша традиция, – добавляет Сара.

– Не знал, что это настолько распространённое явление. Есть группа поддержки? Форум? – интересуется Бо.

– Да, они собираются здесь по вторникам в одиннадцать, – отвечает Сара. – Подаются лёгкие закуски.

– Потрясающе. Записывайте нас, – говорит Бо, вытаскивая последний предмет. – Воу, – усмехается он, – думаю, это не для меня.

Я перевожу взгляд на коробку в его руке и тут же швыряю её прочь. Как только она падает на кухонный пол, я инстинктивно пинаю её. Так сильно, что она пролетает через всю комнату, вылетает из кухни и катится по коридору. Бо застывает, слегка покраснев, глядя в пол и прикусывая губу.

– Сара Абилин Линвуд, – сквозь зубы говорю я. «Ты обещала без дурацких шуток», – мысленно шиплю, сверля её взглядом.

Она прикрывает рот ладонями, но это не помогает сдержать смех.

– Ладно, в мою защиту: я начала собирать этот подарок только для тебя и, возможно, забыла, что это там было.

Калеб смотрит на меня озорно, слезая с табурета и крадучись направляясь в коридор. Я сверлю его взглядом, пока он идёт назад на цыпочках, словно злодей из мультфильма.

У меня нет сил бороться за коробку, так что я игнорирую хихиканье, которое теперь объединяет мою бывшую лучшую подругу и её предательского будущего отца, и начинаю раскладывать подарок на две аккуратные кучки: для Бо – справа, для меня – слева.

– Клит-Стим 9000... – Калеб возвращается на кухню, шлёпая коробкой по ладони. – У нас такой есть? – спрашивает он у жены, которая, по крайней мере, выглядит слегка виноватой под своей сдержанной улыбкой.

– Неужели им понадобилось девять версий? – удивляется Бо.

– Должно быть, это придумал мужчина, – бросаю я, кладя книгу под названием «Папа в первый раз» на его кучку с недвусмысленным стуком, – раз им понадобилось девять попыток, чтобы понять, как доставить женщине удовольствие.

Бо упирается языком в щёку, кивая, и в его глазах вновь появляется надменный блеск.

– Не всем мужчинам нужно девять попыток, если я правильно помню. – Он перекладывает шоколад, который я отнесла к его части, обратно в мою, наклоняясь ближе. – Некоторым хватило одной, – шепчет он.

Затем он полностью разрушает напряжение, которое только что натягивал, как корсет вокруг моего горла, демонстративно агрессивно откусывая крекер, поворачивается на каблуках к Калебу и взмахивает рукой.

– Кидай, – командует Бо.

Калеб бросает коробку, и Бо ловит её одной рукой.

– Вот, – говорит он, кладя рядом с моей стопкой.

– Мой герой, – сухо отвечаю я.

– Можешь оставить всё, – говорит Бо, осматривая наши кучки. – Ну, может, оставлю книгу и... – он поднимает чёрную футболку с белой надписью, криво ухмыляясь, – ...футболку «Зови меня папочкой». – Он многозначительно приподнимает брови.

– Сара извращенка, – заявляю я.

– Я это услышала! – она хватает крекер из открытой пачки Бо, проходя мимо.

Я сверлю её взглядом, пока она с Калебом открывает бутылку вина.

– Забирай свою половину, – говорю я Бо. – Я распределила всё честно.

– Но это, – он указывает на пространство между нами, – тоже не особо справедливо. С моей точки зрения, всю работу делаешь ты. Я как школьник, который просит показать ему групповой проект за день до презентации.

Я задумчиво разглядываю его стопку.

– Ладно, хорошо. Я беру это, а ты – вот это.– Я беру несколько имбирных конфет – которые, если подумать, наверное, и были нужны мне от тошноты – и протягиваю ему пачку с двадцатью вопросами. – Можешь отвечать за них. Немножко ответственности.

– Отлично, – он улыбается.

Я подхожу к раковине, беру пустой стакан и наполняю его водой, чувствуя, как лицо слегка горит.

– Ты в порядке? – спрашивает Сара.

– Да, просто чувствую, как мой желудок переворачивается.– Я выключаю кран и подношу стакан к губам.

– Какое чувство? – Бо делает шаг ближе, пристально глядя на меня с беспокойством.

– Тошнота, – говорю я, стараясь пить медленно. – Иногда она появляется ни с того ни с сего.

Липкая кожа, пульсирующая кровь, учащённое сердцебиение. Внезапно все запахи становятся странными, а язык кажется слишком большим для рта. Все обычные признаки, указывающие на то, что нужно срочно добраться до туалета.

– Я скоро вернусь. Ты в порядке? – спрашиваю я Бо.

Бо выглядит ошарашенным моим вопросом, резко откидывая голову назад.

– Да, конечно. Я в порядке. Иди, я...

Я не даю ему договорить и бегу в гостевой туалет на первом этаже, изо всех сил сдерживая рвоту, которая рвётся наружу.

Глава 12

Тихий стук тонет в звуке смываемого унитаза.

– Ты как там, чемпион? – спрашивает Сара из-за двери.

Я стону, прижимая лоб к прохладной кафельной стене рядом с унитазом.

– Тебе что-нибудь нужно? Воды? – продолжает она.

– Да, – хриплю я, хватаясь за туалетную бумагу, чтобы вытереть рот. Горло пересохло. – Воды, пожалуйста.

– Хорошо, Бо зайдет.

Что? Нет! Он не должен видеть меня в таком...

– Привет, – сочувственно говорит Бо, приоткрыв, а затем сразу закрыв дверь.

Я внутренне скулю, представляя, как выгляжу: свернулась калачиком у стены, будто в вертикальной позе эмбриона. Брезгливость Сары ко всему кровавому или отвратительному сейчас крайне некстати. Она могла бы хотя бы отправить Калеба вместо него.

– Я принес воды и имбирных конфет. Сара сказала, они могут помочь. – Он протягивает мне стакан воды, затем разворачивает бумажную обертку. – Хочешь?

Я киваю, избегая взгляда, и раскрываю ладонь. Бо кладет на нее золотистую конфету и бросает обертку в мусорное ведро рядом с унитазом.

– Так это теперь каждый день, да? – спрашивает он, открывая ящик под раковиной.

– В последнее время по несколько раз на дню.

– Черт, Уин. Мне жаль, – сочувствует он. Я смотрю в его сторону, когда слышу, как включается кран. Он держит полотенце под струей воды, давая ему промокнуть, затем выкручивает Ткань и аккуратно складывает в прямоугольник.

Ухватившись за край раковины, Бо опускается на одно колено.

– Вот, – осторожно отодвигает мои волосы и кладет прохладную ткань на шею.

Признаю, это потрясающе. Хотя его слишком крупное тело сейчас слишком близко в этой слишком маленькой ванной комнате Сары. Не могу понять, то ли тошнота еще не прошла, то ли это предвестник нового приступа, а может, меня просто подавляет его близость.

– Можешь открыть дверь? – прошу я, наконец поднимая на него глаза и забирая у него полотенце, чтобы прижать его к щеке. У него такие добрые глаза. Мягкие. – Думаю, мне нужно...пространство.

– Да, конечно. – Он с легким стоном поднимается. – Дай знать, когда будешь готова ехать. Сара собрала твои вещи, а я буду рядом, если что-то понадобится, ладно?

– Да, спасибо, – говорю я, когда он кивает и закрывает дверь.

Я прижимаю прохладную ткань ко лбу, закрываю глаза, чувствуя ее на переносице. Еще один забавный симптом. Каждый раз после рвоты начинает болеть голова. Постепенно давление нарастает за глазами, зрение расплывается, а каждый звук кажется слишком громким.

Следующий прием у доктора Салим через пять недель. Я решила, что это мой предел: если дольше буду чувствовать себя ходячей фабрикой по производству рвоты, то, возможно, просто сдамся болезни. Уеду к морю, как делали раньше все больные или слегка безумные женщины, и либо справлюсь с этим, либо найду покой в ранней могиле.

Или, возможно, попрошу доктора Салим выписать те лекарства, которые она предлагала.

Один из этих двух вариантов.

Когда желудок наконец успокаивается, а стакан воды опустошен, я медленно встаю, мою руки и полощу рот. Выходя из ванной, я тихо прощаюсь с Сарой и Калебом, пока Бо выносит мои вещи в машину.

Свежий зимний воздух немного помогает, и я даже не пытаюсь надеть пальто перед тем, как сесть на пассажирское сидение, наслаждаясь прохладой на своей липкой, горячей коже.

– Тебе не холодно? – спрашивает Бо, закрывая за собой дверь. Снежинки падают внутрь машины и мгновенно тают.

– Балансирую, – отвечаю я, прислонив щеку к подголовнику.

– Ладно. Настрой кондиционер, как тебе удобно, – говорит он, открывая GPS на экране. Я диктую свой адрес, и мы трогаемся.

Где-то на пути между моим домом и домом Сары, который занимает минут двадцать, я засыпаю.

Меня разбудил звук гравия под колёсами на задней парковке моего дома. Я оторвала лоб от окна и попыталась незаметно стереть слюну с подбородка. Бо припарковался на гостевом месте, а я, моргая, просыпаюсь, словно испуганное животное.

Впрочем, короткий сон и прохладный воздух действительно помогли. Я чувствую себя гораздо лучше.

– Прости, я, кажется, уснула.

– Да, я понял это примерно на середине своего долгого рассказа о том, как блевал при всех в средней школе. – Он улыбнулся мне, положив руку на рычаг коробки передач между нами. – Наверное, так даже лучше. – И поставил машину на ручник.

– Ну, в следующий раз. – Я отстегиваю ремень и смотрю на заднее сиденье, где лежат мои вещи. – Спасибо за подвоз. – В голове уже прокручивала, как унесу корзину, сумочку и растение, которое Сара умоляла меня забрать и «реанимировать». Я уже профи в этом деле – вы удивитесь, на что способны полторы руки и упрямство, как у быка.

– Я провожу тебя, – говорит Бо, уже глуша двигатель.

Я даже не стала спорить, хотя, наверное, стоило. В последние недели я почти не убиралась в квартире – только мыла посуду и стирала, потому что сил не было из-за усталости и «не-такой-уж-утренней» тошноты. Работа высасывала всю энергию, и, приходя домой, я просто валилась спать. Даже на душ сил едва хватало.

Мы вышли на ледяной ночной воздух и направились к чёрному входу – серой металлической двери с треснутым стеклом, которое не чинили с тех пор, как я здесь живу. Внутри меня сжалось при мысли о состоянии подъезда. Пропитанный запахом дыма, облезлый пол, мигающие лампы и…чёрт.

Сломанный лифт.

– Спасибо. – Я попыталась взять у него корзину, но не смогла удержать её вместе с сумочкой, телефоном и ключами в одной руке. Ладно, перераспределим. Засунула телефон в сумочку, а ключи зацепила за большой палец с помощью брелока. Вот, теперь одна рука свободна. Всё просто. – Ну, я пойду. – Прижала корзину к левому бедру. – Спокойной ночи! – слишком бодро добавила я.

Бо провёл языком по губам, чуть прищурившись на меня, а потом оглядев холл.

– Здесь нет лифта, да?

Я поморщилась.

– Технически? Есть. Но он не работает уже четыре года. Так что…нет, прости.

– Какой этаж? – спросил он, глядя на лестницу.

– Шестой.

Он коротко вдохнул, ноздри его раздулись.

– Это будет серьёзное испытание. – Он рассмеялся без веселья, почесал бровь и упёр руку в бок.

Я посмотрела на металлическую скамью у заброшенного лифта и кивнула Бо, чтобы он последовал за мной. Села, поставила корзину и растение на пол, скрестила ноги и заёрзала на месте.

– Я так устала с тех пор, как узнала о ребёнке, но всё собиралась поискать новую квартиру, – сказала я, глядя в пол. – Этот дом, честно говоря, отстой. Вряд ли я захочу таскаться по шести этажам, когда буду на сносях. Могу прямо на лестнице и родить.

Бо тихо усмехнулся – скорее, просто выдохнул.

– И, конечно, теперь важно, чтобы ты мог попасть ко мне домой, – добавила я, поднимая на него взгляд.

Он медленно поднял голову. Его взгляд был настороженным, но, кажется, благодарным.

– Я знаю, мы ещё не продумали наш план да и вообще многое…Но ты должен иметь возможность приходить, когда захочешь, и…

– Не просто приходить, Уин. Я хочу… – Он покачал головой, глубоко вдохнув. – Не знаю, как сказать, чтобы это не звучало как требование, но я бы хотел, чтобы ребёнок бывал и у меня. Ночевал, проводил выходные. Я хочу быть так же вовлечён в его повседневную жизнь, как и ты.

Что ж, тошнота вернулась.

Меня накрыло мощное материнское чувство собственности. Я знаю, что мне понадобится помощь с ребёнком, но до этого момента я не рассматривала Бо как что-то большее, чем просто помощник. А то, о чём он просит, – куда серьёзнее. Я старалась дышать ровно, пока накатывали эмоции, пытаясь успокоиться, прежде чем ответить.

Логически я понимаю, что его просьба справедлива. Что этот ребенок в такой же степени его, как и мой. Но, возможно, немного эгоистично, я не представляла сценария, где я не буду главным родителем, а Бо – второстепенным. Тем вторым, поддерживающим родителем, которого есть не у всех.

– Я не знаю, когда это будет возможно, – запинаюсь я. – Я надеюсь кормить грудью. Первые несколько месяцев малыш не сможет оставаться без меня дольше чем на пару часов.

– Может…э-э…мы могли бы совмещать? Бутылочку и грудное вскармливание? – робко спрашивает он. – Полагаю, я могу помочь только с одним из этих вариантов. – Он нервно усмехается.

– Я слышала, что малышей может запутать переход с одного на другое, да и у мамы из-за этого может пропасть молоко, и… – я резко вдыхаю. – Ладно, давай пока отложим этот разговор. Нам не нужно решать всё прямо сейчас. Я просто хотела сказать, что сосредоточусь на поиске нового жилья. Что-то доступное и получше, если смогу потянуть аренду. Эта квартира четыре года назад была единственной доступной в городе, так что вряд ли найду что-то намного лучше, но попробую. Будем искать что-то удобное и посмотрим, что выйдет.

– Сколько ты получаешь в кафе? Если…если не секрет.

– Чуть больше двадцати тысяч в год после налогов. Плюс летом обычно около шести тысяч за работу спасателем.

Бо упирается локтями в колени, обхватывает шею руками и задумывается. Его брови сведены, образуя глубокую морщину на лбу, челюсть напряжена, зубы слегка скрипят.

– Мы обо всём договоримся, Бо. Обещаю. Будет справедливо. Для нас обоих. Я не хочу тебя исключать…

– Переезжай ко мне, – перебивает он, глядя на меня неуверенным, но в то же время твёрдым взглядом. – У меня есть свободная комната и кабинет, который можно переделать под детскую. Дом небольшой, но уютный. Если переедешь, сможешь копить на новое жильё во время беременности, а потом мы вместе переживём первые месяцы с ребёнком. Мне бы не хотелось, чтобы ты одна мучилась бессонными ночами. Я не хочу нарушать твой режим или график кормления, так что…ну. Как думаешь?

– Я думаю, что ты незнакомец, – вырывается у меня, и я сама удивляюсь своим словам.

– Ненадолго, верно? Что может быть лучше, чтобы узнать друг друга? – Он прокашливается. – И вообще, незнакомцы часто селятся вместе и называют себя соседями.

– А если нам это не понравится? Если я окажусь кошмарной соседкой? Или ты?

– Тогда…можешь переехать к Сарре и Калебу, например. Или, чёрт, забирай мой дом, а я найду себе отель или что-то в этом роде.

– Не знаю. Кажется, мы и так уже влипли по уши, а теперь ещё и жить вместе?

– Думай столько, сколько нужно, но мне кажется, это логично. – Бо сглатывает, его взгляд опускается к моему животу и задерживается там на тяжёлой, затянувшейся паузе. – Сейчас я больше ничем не могу помочь, – тихо говорит он. – Но я могу предложить тебе жильё, которое подойдёт всем троим. Если переедешь в следующем месяце, можем договориться на год. Шесть месяцев беременности, шесть с малышом. Потом пересмотрим. За это время ты сможешь накопить приличную сумму. Может, хватит даже на первый взнос за жильё. Или, может, захочешь остаться дольше или уехать раньше…Не знаю. Но я точно знаю, что хочу помочь, чем могу, и это кажется подходящим вариантом.

Я вспоминаю последний раз, когда переезжала к мужчине. Джек тоже говорил всё правильно. Что мы начинаем новую жизнь вместе. Что будем экономить, деля расходы пополам. «Что нам терять?» – спрашивал он, его тёмные глаза сверкали непривычным возбуждением, чёрные волосы торчали в разные стороны. Иногда казалось, что в Джеке столько жизни, что она вырывается наружу, как электрические разряды. Он мог зарядить меня энергией так же легко, как и опустошить. И каждый день решал сам, какой из вариантов выбрать сегодня.

Мы прожили вместе всего несколько недель, когда Джек впервые накричал на меня. До этого у нас бывали споры, но ничего подобного.

Я сожгла наш ужин, и три часа спустя он всё ещё упрекал меня за то, что я потратила его еду и напустила дыма в его дом. С тех пор всё так и продолжалось. Хотя я оплачивала большую часть расходов, это было его жильё, его еда, его мебель, его правила. Я нарушала границы. Чужак в собственном пространстве.

– Я бы хотела платить за аренду. Хотя бы немного, – говорю я, переводя взгляд с одного предмета на другой. – И ещё мне бы хотелось оформить что-то письменно. Юридически обязывающий документ, где будет сказано, что мы обязуемся прожить вместе как минимум год, и если что-то случится и одному из нас придётся уехать раньше, мы поможем друг другу с расходами на переезд или поиск нового жилья. – Я имею в виду себя. Не может быть, чтобы этот парень переехал в отель, прежде чем выкинет меня из своего дома.

– Конечно, как тебе будет удобнее.

– И я бы хотела иметь возможность приглашать друзей. Сару и Калеба. Мне бы хотелось чувствовать, что это и моё пространство тоже.

Бо вновь хмурит брови, слегка наклоняя голову.

– Конечно, Уин. – Он смотрит на меня чуть дольше, чем нужно. – Это будет в такой же степени твой дом, как и мой. Можешь покрасить всё в неоново-зелёный, мне всё равно. – Он смеётся. – Ладно, может, сначала посоветуйся со мной. Но в принципе – да.

– Мне нужно время подумать, – говорю я, поднимая корзину с подарком. Я сжимаю губы в улыбке, когда встаю. – Но я ценю твоё предложение. Спасибо.

– Мы с тобой в одной лодке, Уин.

– Знаю, – автоматически соглашаюсь я. Не уверена, что действительно в это верю. Сейчас ничто не кажется определённым. Вообще ничего.

– Дай знать, когда доберёшься.

Он указывает на лестницу.

– Отсюда до шестого этажа? – сухо спрашиваю я.

– Да. – Он откидывается на скамье. – Потому что я буду сидеть здесь, пока не получу от тебя сообщение, – упрямо заявляет он.

Я закатыва глаза, прижимаю корзину к бедру.

– Ладно. – Иду через холл к лестнице, но, прежде чем подняться на первую ступеньку, оборачиваюсь. – У тебя есть своя стиральная машина и сушилка?

Он медленно улыбается, но с непоколебимым оптимизмом.

– Есть.

Я киваю.

– А как ты относишься к растениям?

– Обожаю, – моментально отвечает он.

– Хорошо, – говорю я, поворачиваюсь и готовлюсь к подъёму.

– Хорошо, – повторяет он, и его оптимистичный голос разносится по холлу. – У меня хорошее предчувствие насчёт этого, Фред!

– Угу!

Я сильно сомневаюсь, что в ближайшее время буду называть его своим соседом, но подумать об этом не помешает.

Глава 13

15 недель беременности. Малыш размером с яблоко.

– День переезда! – Сара радостно кричит, как только я открываю дверь. За ней стоит Калеб и двое незнакомых мужчин – высоких, мускулистых, с плечами, которые с трудом помещаются в дверном проеме. Они вежливо улыбаются и кивают, заходя в квартиру.

– Кто это? – тихо спрашиваю я, пока Сара протискивается мимо меня. Она ставит плоский ящик из-под овощей у окна и поворачивается ко мне. На ней велосипедки и милый оверсайз-свитер с надписью «Веларис». Кажется, это отсылка к её любимой книге, но если я спрошу, мы точно не выберемся отсюда вовремя.

– Майкл и Леви, – говорит она, слегка запыхавшись. Калеб тут же берет инициативу в свои руки и направляет мужчин к моему лиловому комоду. Они поднимают его без малейших усилий и выносят, прежде чем я успеваю как следует рассмотреть их…навыки.

– Ты наняла грузчиков? – спрашиваю я, явно раздраженная. Я же четко сказала ей не делать этого.

– Нет! – Она даже делает обиженное лицо. – Они наши друзья.

Вот почему Сара так любит играть в стрип-покер – она ужасно врет. Именно поэтому мне приходилось тащить её пьяную и голую с вечеринок, пока Калеб сидел дома и учился.

Я смотрю на неё с недовольной гримасой.

– Я же сказала не нанимать грузчиков, Сар. Если бы я могла себе это позволить...

– Позволь тебя перебить, будущая мамочка. Ты не можешь целый день бегать вверх-вниз по шести этажам. Да и мы с Калебом не в лучшей форме, так что нам что, страдать? Я тратила пару сотен на куда менее важные вещи.

– Я прекрасно справлюсь с лестницей, – возражаю я.

Она закатывает глаза и начинает распутывать листья моего эпипремнума.

– Рвало сегодня? – спрашивает она, резко поворачиваясь ко мне так, что её хвост взлетает в воздух. Её взгляд ясно говорит: «Ты уверена, что хочешь это обсуждать?»

Я открываю рот, чтобы возразить, но сдерживаюсь и глубоко вздыхаю. Честно говоря, я действительно боялась сегодняшнего дня и этих бесконечных подъемов и спусков. Упаковка вещей за последние недели и так вымотала. Как и разбор всех моих вещей, поездки с пожертвованиями и закупка материалов. Сара почти каждый день была рядом, и мне не стоит быть такой неблагодарной.

Она уже сделала так много, чтобы помочь мне переехать до конца месяца. Просто…мне хотелось бы самой нанять грузчиков и не втягивать в это Сару и Калеба. Ненавижу чувствовать себя обузой.

– Ладно, только пусть не трогают мои растения.

– Но это же половина твоего барахла, – смеется Калеб, обнимая меня за плечи. – С днем переезда. – Он похлопывает меня по руке. – Не скажу, что не рад навсегда попрощаться с этим местом.

– Снобы, – подкалываю я, протягивая руку к Саре. Она подходит ближе, и вот мы уже обнимаемся втроем, как переплетенные растения на подоконнике. – Спасибо, ребята, – бормочу я в плечо Сары. – Я люблю вас обоих и правда ценю вашу помощь. Простите, что так плохо её принимаю.

– Мы тоже тебя любим, – хором отвечают они.

– А теперь научи нас правильно переносить твои растения, чтобы ты не прикончила наших новых друзей-грузчиков, – добавляет Сара.

Остаток утра проходит гладко. Майкл и Леви по частям выносят мою немногочисленную мебель – с помощью Калеба они справляются даже с моим диваном-кроватью-монстром. Теперь он стоит у обочины в ожидании новых хозяев, ведь в гостевой комнате у Бо уже есть двуспальная кровать.

Мы с Сарой и Калебом делаем два захода с растениями, пока остальные коробки спускают вниз. Чуть больше двух часов – и все мои вещи упакованы. Калеб расплачивается с грузчиками и ждет у грузовика, пока мы с Сарой поднимаемся на последний осмотр.

– Нахуй эти лестницы, – говорит Сара, откручивая крышку бутылки с водой на четвертом этаже. – Нахуй их, – добавляет она, запыхавшись и сгибаясь в пояснице.

– В прошлый раз, – говорю я, выпрямляясь, чтобы достать конфету из поясной сумки. В ней лежат солёные крекеры, имбирные конфеты, таблетки от изжоги и жвачка – все эти маленькие хитрости против тошноты, которые я открыла за последние шесть недель. Ни одна из них сейчас не помогает. Хотя до сегодняшнего дня мне становилось лучше.

В конце концов мы плюхаемся на пол у моей двери, на потрёпанное бежево-коричневое линолеумное покрытие, которое стелется на нескольких квадратных футах у входа и в кухонном уголке. Я делаю маленькие глотки из бутылки с водой Сары и пытаюсь сосредоточиться на дыхании, но бесполезно. Наверное, будет правильно, если я вырву здесь в последний раз.

Закончив в ванной, я проверяю пространство под раковиной и вокруг – не осталось ли чего. Конечно, нахожу ещё одну заколку-невидимку и засовываю её в карман, но всё остальное уже исчезло. Продано, отдано или погружено в грузовик снаружи.

– Это правда происходит, да? – говорит Сара, похлопывая по полу рядом с собой, когда я подхожу.

– Правда, – отвечаю я, сползая по стене, чтобы сесть.

– Как себя чувствуешь?

– Сейчас лучше, – бросаю в рот жвачку.

– Я имела в виду насчёт переезда к Бо.

– А…

Точно, это.

– Всё ещё переживаешь? – спрашивает она.

– Да. Трудно не переживать.

– По крайней мере, ты будешь ближе к нам. Я посмотрела, всего восемнадцать минут пешком.

Я рассеянно киваю, яростно жуя, будто жвачка мне чем-то насолила.

– Ты можешь переехать к нам в любой момент, если понадобится. Но я правда думаю, что это хороший вариант. Может, сначала будет неловко, зато проще узнать друг друга. А когда ребёнок родится, тебе понадобятся дополнительные руки.

Я морщусь.

– Прости…ты понимаешь, о чём я.

Киваю, делая расслабленную улыбку.

Пять недель назад, когда стало очевидно, что оставаться в этой квартире я больше не могу, я думала принять предложение Сары и переехать к ней. Но в итоге решила, что не смогу. Сара и Калеб сознательно выбрали жизнь без детей. Я бы постоянно чувствовала, что разрушаю их бездетный быт. Мне было бы слишком совестно.

– Я справлюсь сама, – упрямо говорю я, будто моя гордость требует утешения.

Сара щёлкает меня по носу.

– Конечно, справишься. Но смысл в том, что не обязана. Наши мамы поддерживали друг друга, помнишь? Просто считай Бо своей Марси.

– Это сложнее.

– Потому что ты переспала со своей Марси? Или потому что хочешь ещё раз? – её голос звучит игриво-намёкающим.

Да, но не только.

– Это просто гормоны.

– Те, что были на Хэллоуин, или те, что растят ребёнка?

– И те, и другие.

– Не принижай себя, – Сара прислоняется ко мне плечом. – Но я понимаю, почему ты не хочешь усложнять сейчас.

– Дело не только в том, что мы спали. Эффект Джека. Я жила с парнем лишь однажды.

– Это не повторится, Уин. Обещаю, – строго говорит Сара, отхлёбывая воду.

– Я знаю, звучит глупо, ведь Бо был только добр и поддерживал меня, и я вообще переезжаю к нему, будто без тени сомнений. Но не могу избавиться от ощущения, что стоит мне расслабиться – и он повернётся против меня, как Джек.

– Хочешь сыграть в «Худший сценарий»? – предлагает Сара.

Так Марси предлагала играть, когда мы в детстве о чём-то тревожились. Которые, оглядываясь назад, были в основном вещами, о которых не стоило беспокоиться. Я киваю, делая глубокий вдох.

– Итак, ты переезжаешь к Бо, всё идёт хорошо. Но однажды ночью он срывается. Превращается в Джекила и Хайда. Как Джек, – его имя она произносит с отвращением. – Что ты сделаешь?

– Уйду. Немедленно. Пешком или на такси, к вам.

– А потом?

– Эм… – Я пытаюсь мысленно разыграть сценарий, как учила нас её мать. Представить, будто это реальность, залезть в уголки воображения, чтобы всё выглядело правдоподобно. – Калеб, наверное, сходит за самыми необходимыми вещами. А мы с тобой вернёмся за остальным, когда Бо не будет дома.

– И что тогда?

– Мой ребенок остался бы без отца. Или у него был бы отец, которого я боюсь. Тогда мне пришлось бы вечно переживать. Тревожиться из-за их встреч, нервничать при передаче ребенка. Если бы ситуация обострилась, мне пришлось бы нанимать адвоката и тратиться на суды. Я могла бы проиграть дело, потому что у Бо больше денег, и он смог бы позволить себе лучшего юриста. В итоге проблемы могли бы быть у меня, как-нибудь так. И тогда уже мне пришлось бы просить его о встречах.

– Хорошо, – тихо говорит она, медленно проводя рукой по моей спине. – Это наихудший сценарий, да? Закончила?

Я киваю, смахивая горячую слезу со щеки.

– Отлично, а теперь…Тебе кажется, что это вероятно? – спрашивает она искренне.

– Нет, – отвечаю я просто. – Нет…Не кажется.

– Как ты думаешь, что на самом деле произойдет?

– В том-то и дело. Я не знаю. Не думаю, что Бо станет проблемой, но я не знаю его настолько хорошо, чтобы понимать, как всё будет на самом деле. Когда мы проводим время вместе, мы подшучиваем друг над другом, и это легко и весело – но дальше этого я ничего не знаю.

– Значит, нужно просто подождать и посмотреть.

– Всё снова сводится к тому, что нам нужно лучше узнать друг друга.

– Верно, поэтому я думаю, что переезд к нему – хороший выбор. Он хочет участвовать в жизни ребенка, и я считаю, что доверять ему, пока он не даст тебе повода не делать этого, здоровый подход.

Я вспоминаю Бо в последний раз, когда мы виделись – вечер, когда он предложил эту идею. Его темно-синий вязаный свитер под расстегнутым замшевым пальто, синие джинсы и ярко-зеленые носки, выглядывающие снизу. Совершенно не угрожающе, что впечатляет, учитывая его рост.

Я также думаю о сообщениях, которые мы обменивались с тех пор. О том, как я не могу сдержать улыбку, когда его имя всплывает на экране, потому что знаю – сейчас появится что-то смешное или милое. О ежедневных проверках, благодарностях и извинениях за то, как плохо я себя чувствовала. О том, какие истории он узнает из своей книги для молодых отцов.

День за днем за последние недели я понемногу убеждала себя, что это хорошая идея, но, думаю, мне придется смириться с неопределенностью – хотя бы отчасти. Скорее всего, какая-то доля недоверия останется со мной навсегда, учитывая то, через что я прошла. Самосохранение ведь живет в сомнениях.

Сара сжимает моё колено, погружаясь в свои мысли.

– Но во всем этом ты не одна, Уин. В худшем случае или при самом лучшем раскладе – я здесь. У тебя есть я и Калеб. Нравится тебе это или нет.

– Раньше это я прикрывала твою спину. Помнишь? – Я тереблю свои лосины, раздраженная собой.

– Да, знаю. Я до сих пор это чувствую. – Она прислоняется ко мне, и я перестаю мять ткань на коленях. – Просто сейчас твоя очередь. Вот и всё. Очередь.

Я уже собираюсь сказать ей, что нам пора уходить, пока арендодатель не пришел с проверкой, как из коридора раздается голос.

– Сара? – кричит Калеб с лестничной площадки, и в его голосе слышно комичное отчаяние. – Никто не берет трубку. Вы в порядке?