Текст книги "Пойти на риск (ЛП)"
Автор книги: Ханна Бонам-Янг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Отец Бо открывает входную дверь и быстро забегает внутрь, прячась с другой стороны арки, в гостиной. Он широко улыбается мне, всё его лицо светится от предвкушения.
Я подмигиваю ему, моя радостная улыбка растёт с каждой секундой.
– Пап? – зовёт Бо с крыльца. Он почти смеётся, но больше озадачен, когда заходит в прихожую.
А потом он видит меня – в дурацком колпаке и фиолетовом льняном платье – и его плечи расслабляются, на лице появляется довольная улыбка.
Секунды тянутся, как минуты, пока мы смотрим друг на друга через всю комнату.
Но хаос взрывается вокруг нас, когда Сара включает музыку, и все кричат: «Сюрприз!», выскакивая из укрытий.
Бо отпрыгивает назад, чуть не падая. Он хватается за грудь, смеётся, опираясь одной рукой о стену, чтобы не упасть.
– Боже мой, – он тяжело дышит, полунаклонившись. – Всем привет… – выпрямляется, не отрывая глаз от меня.
– С днём рождения? – говорю я, кривясь.
Он качает головой, широко улыбаясь, и устремляется через комнату ко мне, ловко обходя мебель и людей. Без предупреждения Бо подхватывает меня на руки, прижимая к себе в крепких объятиях, так что мои ноги болтаются в воздухе.
– Я так рад, что ты здесь, – шепчет он, уткнувшись лицом в мою шею.
Я обнимаю его за плечи.
– Я же сказала, что буду.
– Это всё ты? – спрашивает он, голос менее напряжённый, но всё ещё странный.
– Да.
Он выдыхает, его дыхание тёплое у моего горла.
– Спасибо.
– Так вот как тут, наверху, – говорю я, разглядывая новый вид с его плеча. – Мне нравится.
– Я скучал по тебе, – опускает он меня на ноги.
Я беру колпак и протягиваю ему.
– Это была всего одна ночь.
Бо наклоняется, позволяя мне надеть колпак ему на голову.
– С днём рождения, – повторяю я, на этот раз только для него.
– Ты не ответила на моё сообщение, – говорит он, губы дрожат в неуверенной улыбке. – Я думал, ты…
Я прищуриваюсь, замечая необычную меланхоличность в его лице и растрёпанные волосы, которые всегда выдают его беспокойство. Барбер подровнял его бороду, но я рада, что волосы он не тронул – мне нравится, когда они длиннее.
– Прости, я была занята подготовкой и забыла ответить.
– Нет, не извиняйся. Это потрясающе. Я… – он встряхивается, тянется ко мне. – Привет, – снова притягивает меня к себе.
Я смеюсь, обнимая его.
– Бо, ты в порядке? Тут же другие люди, которые...
– Я немного пьян, – выпрямляется он, вытирая лоб рукавом серого свитера. – Я не пил с тех пор, как ты рассказала мне про ребёнка. Солидарность, понимаешь? Но, кажется, теперь я лёгкая добыча для алкоголя. – Он сглатывает, опуская подбородок. – Я выпил два сэмплера, и папе пришлось везти нас домой. – Почесывает челюсть, оглядывается с вежливой улыбкой. – Все смотрят на нас…
Я киваю, стараясь не усмехаться.
– Ты будешь в порядке, большой мальчик?
Он кивает, облизывая губы.
– Пойду поем. Это поможет.
– Отличная идея. – Хлопаю его по спине, когда он направляется к столу с едой, приветствуя друзей и набивая рот всем подряд без тарелки.
Сара округляет глаза, когда я подхожу к ней на кухню.
– Вот это вход.
– Он, оказывается, немного навеселе, – кривлюсь я, смеясь.
– Я думала, он будет носить тебя по вечеринке, как любимую игрушку. – Она протягивает мне бокал с лимонадом. – Он выглядел немного помятым, когда увидел тебя. Может, стоит положить конец его страданиям. Или не стоит, если тебе такое нравится.
– Он думал, что я злюсь на него, – объясняю я. – Я не ответила на сообщение, и…после вчерашнего он, наверное, чувствует себя так же неловко, как и я.
– Ну, тогда тебе точно стоит показать ему, как сильно ты не злишься, – саркастически улыбается Сара, пригубливая мерло.
– Сначала ему нужно протрезветь, – смеюсь я.
Кевин присоединяется к нам, потягивая напиток, пока мы втроём наблюдаем, как Бо представляет отца Уолтеру, Йеремии и Адамиру.
– Отец Бо чертовски горяч, да? – шёпотом говорит Кевин.
– Это немного смущает, честно, – отвечаю я, опуская руку с шеи на грудь.
– Будет странно, если я приглашу его на секс втроём? – поворачивается ко мне Сара с ухмылкой. – Думаю, Калеба можно уговорить.
– Да заткнись ты, – фыркаю я, чуть не поперхнувшись.
– Думаю, я рискну нашей дружбой ради него, – шепчет она.
– О, правда?
– Уи, уи, – хихикает Сара, прикрываясь бокалом.
Вечеринка прошла на ура.
Бо носился между друзьями весь вечер, попутно уничтожая пугающее количество еды. Сара бросила Уолтеру вызов на баттл в караоке и проиграла с разгромным счётом 6:1. Калеб, конечно, голосовал сердцем.
Роберт большую часть вечера беседовал с Джером и Кевином, обсуждая французскую кухню. Адамир и я сблизились благодаря общей любви к растениям, и я отправила его домой с десятком черенков для размножения, когда он ушел пораньше.
Затем, после поистине прекрасного вечера, вечеринка начала затихать после полуночи. Уолтер уехал домой с Джером и Кевином. Калеб и Сара остались помочь убраться. Хотя Сара в ее нынешнем состоянии мало чем могла помочь.
– Было здорово, Уин, – говорит Калеб, завязывая мусорный пакет.
– Мне было весело, – улыбаюсь я, моя бокалы в раковине. – Надеюсь, Бо тоже.
– Похоже на то, – Калеб заглядывает в гостиную. – Но нам пора. Ты справишься?
– Да, конечно. Остальное сделаю завтра, – вытираю руки на кухонном полотенце. – Спасибо за помощь.
– Всегда пожалуйста, – он обнимает меня за плечи, когда мы выходим в гостиную.
Я опускаюсь на диван рядом с Сарой и начинаю гладить ее волосы.
– Пора домой, детка. Ты поспишь в своей теплой кровати.
Сара с трудом поднимается, кряхтя.
– Готова, любимая? – Калеб наклоняется к ней. Сара шатается к нему, трогает его лицо, а он с улыбкой качает головой. – Да, ты готова. Поехали. – Он ведет ее к выходу, поддерживая за спину, помогает надеть обувь и пальто.
– Пока-а-а, – тянет Сара, едва открывая глаза и размахивая рукой. – Роберт, было так приятно познакомиться. Бо, с днем рождения. Ты замечательный. Уин… – Она открывает один глаз, смотрит на меня с мягкой, мутной улыбкой. – Удачи во всех твоих будущих начинаниях, – икает она.
– Отлично сказано, – Калеб нежно гладит ее по спине. – Пока, ребята. С днем рождения, чувак!
– Спасибо, – говорит Бо. – Спасибо, что пришли.
– Люблю вас! – кричу я им вслед, когда Калеб закрывает дверь.
– У тебя хорошая компания друзей, Робби, – вздыхает отец Бо. – Приятно видеть.
Я перевожу взгляд между мужчинами, но они оба медленно поворачиваются ко мне с благодарными улыбками.
– Мне очень повезло, – тихо говорит Бо, не отрывая от меня глаз.
Я краснею, но надеюсь, что в полумраке комнаты это не так заметно.
– Я пойду приму душ перед сном, – говорит Бо. – Ты в порядке?
– Конечно, – я улыбаюсь ему.
Как только Бо выходит, Роберт встает и садится на противоположный конец дивана.
– Спасибо, – говорит он искренне. – Мне приятно знать, что мой сын в хороших руках.
– О, это просто вечеринка.
– Нет, не просто. Он счастлив сейчас. Год назад он не был счастлив. И его нельзя винить.
– Иногда мне жаль, что я не знала его тогда, – признаюсь я. – Мне больно думать, что он чувствовал себя так одиноко.
Роберт подпирает голову рукой, слушая меня с теплой, почти горделивой улыбкой.
– Джоанна полюбила бы тебя, знаешь ли. У тебя есть такая же…забота. Видно, что жизнь не всегда была к тебе добра, но ты не позволила ей ожесточить тебя. Не как камень. Ты стала как вода. Ты принимаешь все, оставаясь мягкой… но сильной.
Мгновенно наворачиваются слезы, и я торопливо моргаю.
– Ох, – всхлипываю я. – Это…
– Странные мысли пьяного француза, да?
– Нет, это… очень мило. Спасибо. Судя по тому, что рассказывал Бо, Джоанна была удивительным человеком. Мне определенно нравится ее музыкальный вкус, – добавляю я, пытаясь разрядить обстановку.
– А что Бо рассказывал о матери?
Я морщусь, не желая выставлять его холодным или безразличным, но и врать не хочу.
– Честно? Не так много. Только… как вы познакомились. Как вы оба скучаете по ней. Музыку, и…
– Как она умерла? – перебивает Роберт.
Я молча качаю головой.
Он кивает, тихо вздыхая.
– Джоанна боролась, как многие творческие люди. Ее чувства часто казались ей слишком большими, слишком неуправляемыми. Но это делало ее великой. Страстной в своей музыке.
Он облизывает губы, откидываясь на диван.
– Когда мы решили завести детей, мы уже были вместе восемь лет. У нас была милая квартирка в Торонто. Мы каждый день играли музыку, и у нас было столько счастья. Радости, смеха…Я думал, лучшее еще впереди.
Роберт срывается на полуслове, хватаясь за горло. Я машинально повторяю его жест. Сердце бешено колотится в груди в ожидании каждого слова.
– Тогда не было понятия для того, что происходило с Джоанной во время беременности. Она стала… как призрак. Я пытался помочь. Пытался найти для нее помощь, но… – он качает головой, глядя в потолок. – Для нее это было слишком. Она оставила записку, где писала, что любит нас. Что не может объяснить, почему не останется. И…покончила с собой. Бо было всего двенадцать недель.
Я резко вдыхаю, прикрывая рот дрожащей рукой.
– Мне так жаль…Я не знала…
– Каждый день я жалею, что не смог помочь ей больше.
– Вы сделали все, что могли, – кладу руку ему на колено.
Он дважды похлопывает мою руку – я замечаю, что его пальцы дрожат – затем подносит ее к подбородку, нервно потирая.
– Через несколько лет после ее смерти, когда Робби было всего пять, я оставил его с сестрой Джоанны на неделю. У меня был концерт за границей, и я думал… – он делает глубокий вдох. – Эта ужасная женщина рассказала ему правду. Как умерла его мать. И… с тех пор я чувствую, что Робби взял на себя какую-то ответственность. Будто винит себя отчасти. Я сожалею и об этом.
Моя челюсть сжимается, слезы подступают, когда я представляю того мальчика, который вырос в мужчину, которого я знаю. Теперь я понимаю, почему каждая деталь этой беременности так важна для Бо. Мои чувства, жилье, финансы, здоровье…Все из-за того, что случилось с его матерью. Из-за этого чувства вины.
Мне жаль, что он не рассказал мне, но я понимаю, почему он не мог. Эта боль невообразима.
– Когда он позвонил мне, чтобы рассказать о ребенке…о тебе…Думаю, он почувствовал, что у него появился второй шанс. Я пытался поговорить с ним. Говорил, что это не его груз, а мой. Но это сложно. Робби всегда предпочитал заботиться о других, а не о себе. Он всегда был таким.
– Я… я в порядке, – говорю я, потому что чувствую, что Роберт тоже нуждается в этих словах. – Мне не нужно, чтобы он…
– Да, – соглашается он. – Сначала он думал, что должен держать тебя рядом ради тебя. Чтобы история не повторилась. Но сейчас? Сейчас все иначе. Думаю, ты нужна ему.
– Бо…Бо…Он прекрасен.
– Да, – соглашается Роберт. – Но у него мягкое сердце, как у его матери. Как у тебя. Будьте нежны друг с другом, хорошо?
«И как у его отца», – мельком думаю я.
– Хорошо, – едва слышно соглашаюсь.
– Ладно… – Роберт вздыхает, медленно поднимаясь. – Боюсь, я испортил вечер своими грустными разговорами.
– О нет, вовсе нет…
– Сегодня я особенно скучаю по ней. Тридцатый день рождения нашего мальчика. Она должна была быть здесь.
– Может, она здесь? Просто мы не видим?
– Возможно, – Роберт покачивается, опираясь на спинку дивана. – Спасибо за этот вечер, Уин. Но главное – за то, что дала Робби снова повод праздновать.
– Спокойной ночи, – говорю я, провожая его взглядом, пока он идет в комнату Бо.
А затем вытираю глаза, полная решимости найти Бо и держать его так долго, как он позволит.
Глава 30
Когда Бо возвращается после душа, на нем его обычный комплект – бежевый худи и черные шорты, а под свежевымытыми, промокнутыми полотенцем волосами – очки. Он застает меня сидящей на кровати в ожидании, в белом свитере с круглым вырезом и черных велосипедках.
– Привет, – шепчет он, бросая взгляд в мою сторону, пока ставит протез рядом с комодом. – Я думал, ты уже спишь.
– Привет, – отвечаю я. – Сначала хотела поговорить с тобой…
– Все в порядке? – спрашивает он, опускаясь на край кровати спиной ко мне. Я наблюдаю, как он снимает очки и кладет их на тумбочку рядом с телефоном.
Я дрожаще вдыхаю и бросаюсь к нему, обхватываю его за талию и прижимаюсь лицом к его спине между лопаток.
– Эй, – мягко говорит он, максимально поворачивая шею через плечо. – Что случилось?
– Ничего, – мой голос приглушен его худи. – Мне просто нужно было тебя обнять.
– Хорошо, – он кладет руку на мою, лежащую на его ребрах. – Дай мне прилечь, и тогда мы оба сможем устроиться поудобнее.
Я киваю и отстраняюсь.
Бо поворачивается и опускается на спину, затем жестом с вытянутой рукой приглашает меня прижаться к нему. Вместо этого я перелезаю через него, садясь верхом на его бедра и зарываясь лицом в его грудь.
– Уин… – Бо произносит мое имя, его большие ладони скользят по моим плечам, поглаживая спину вверх-вниз. – Говори со мной, милая. Что случилось? Произошло что-то?
– Пока ты был в душе, я немного поговорила с твоим отцом.
– Он сказал что-то, что тебя расстроило?
– Нет… – я поворачиваю голову в сторону, вытираю лицо рукавом свитера и сдерживаю слезы. – Но он рассказал мне о твоей маме. – Мой голос дрожит, почти срывается. – О том, как она умерла, и…Бо, мне так жаль.
– О, – он выдыхает, его руки замирают на моей спине. – Я собирался тебе рассказать, Уин. Просто…
– Нет-нет. – Я сажусь, с глазами, полными слез, и смотрю на него. Его выражение лица не такое, как я ожидала. Он выглядит…испуганным. Не печальным. Не скорбящим. А именно испуганным. Его челюсть напряжена, а взгляд мягкий, полный беспокойства – такого, что мне хочется провести большим пальцем по морщинке между его бровями, разгладить ее. И даже больше. Мне хочется вынуть его душу, разгладить каждую морщинку, каждый изгиб, убрать все пятна и вернуть ее ему – как новую. – Я не злюсь, что ты мне не рассказал. Просто…Жаль, что я не знала раньше. Чтобы как-то помочь.
Бо приподнимается, заставляя меня сместиться с его живота, и садится, прислонившись к изголовью. Я собираюсь подвинуться рядом, но он тянет меня обратно на свои колени, держа за бедра.
Наши лица теперь в нескольких сантиметрах друг от друга. Бо прикладывает руку к моей шее, его большой палец нежно скользит вдоль моей челюсти возле уха, а глаза внимательно следят за этим движением.
«Впусти меня», – хочу сказать я в этой тишине. «Люби меня. Доверься мне. Я тебя не подведу. Клянусь.»
– Я боялся, что если расскажу, как умерла моя мама, ты подумаешь, будто я делаю это по неправильным причинам, – говорит он, его грудь поднимается, а глаза, наполненные слезами, осторожно смотрят на мою челюсть. – Я не хотел, чтобы ты решила, будто я предложил тебе переехать только чтобы… следить за тобой. И… – Он вздыхает, опуская лоб на мой подбородок, сдерживая слезы.
– Все хорошо… – я обнимаю его за шею, проводя рукой по его волосам. – Тебе не нужно объяснять. Все хорошо…
– Я убедил себя, что если ты узнаешь, что случилось, то не будешь честна со мной о своих чувствах. Я не хотел рисковать твоей безопасностью только потому, что ты больше переживала бы за мои чувства, чем за свои. – Его руки сжимают мой свитер на бедрах, ткань натягивается, когда он сжимает ее в кулаки. – Но я хотел тебе рассказать, Уин. Я не хочу секретов между нами. Больше никаких.
Я киваю, мои губы дрожат у его линии роста волос. Он содрогается от тихого всхлипа, его плечи опускаются.
– Все хорошо… – повторяю я снова и снова. – То, что случилось, совсем не твоя вина. Ничья вина. Ты был всего лишь ребенком. Ты не виноват.
– Думаю… – он откашливается, садится ровно, его лицо на одном уровне с моим. – Думаю, Август помогает мне это осознать. – Его ноздри раздуваются на глубоком вдохе, слеза скатывается по левой щеке, и он быстро вытирает ее плечом.
– Хорошо. – Я кладу руку на его щеку, заставляя его смотреть на меня, слышать меня. – Потому что мы никогда не стали бы винить его, правда?
Он качает головой, не отрывая от меня глаз.
– Ты дала мне так много, Уин.
– Нет…
– С тех пор как мы встретились, каждая часть меня понемногу заживает. Ты знаешь это? Ты знаешь, что так действуешь на людей?
Я киваю. Не потому что согласна, а потому что понимаю.
– Думаю, нам обоим нужен был новый старт. Думаю, мы дали это друг другу.
Руки Бо начинают двигаться на моих бедрах, его большие пальцы скользят по моему животу, пока он смотрит вниз, между нами.
– Это больше, чем просто новый старт, Уин. – Он поднимает глаза, его взгляд умоляющий. – По крайней мере, для меня.
Я сглатываю, мои руки все еще на его шее.
– Я не знаю, как мне сдерживаться. Как замедлиться, чтобы ты успела догнать, – шепчет он.
– Догнать? – дрожит мой голос.
– Думаю, мы оба знаем, чем это закончится, – говорит он хрипло. – Я просто пытаюсь понять, как сделать так, чтобы мы пришли к этому вместе.
– Но…а Кора? – вырывается у меня.
Бо отстраняется, изучая мое лицо с поджатыми губами и приподнятой бровью.
– Что с Корой?
Я опускаю глаза, убирая руки с его шеи.
– В тот день на пляже…ты сказал, что любишь ее. Что у тебя не было закрытия. Звучало так, будто ты все еще…
– Я позвонил ей, как только мы вернулись домой, Уин, – прерывает он.
– Что? – я запинаюсь.
– Мы вернулись с пляжа, и все, о чем я мог думать – это то, что я нахожусь в начале чего-то нового и прекрасного, но все еще застрял в прошлом. Я понял, что не могу больше оправдывать ее. Что не могу оставлять все нерешенным ради спокойствия. Ты заслуживала лучше. Малыш заслуживал лучше. Ты заставила меня понять, что я заслуживаю лучше. Поэтому я позвонил ей.
– Я…я не знала.
Бо облизывает губы, его взгляд сосредоточен на чем-то в стороне.
– Мы говорили несколько часов. Я извинился за то, что цеплялся за давно прошедшее из-за страха, а она извинилась за…ну, за все остальное. Думаю, она ждала моего звонка. Казалось, она была готова к этому. Мы высказались, а потом она спросила, как я. И тогда… я заговорил о тебе.
– Обо мне?
Бо качает головой, улыбаясь.
– Я говорил о тебе всем, кто готов был слушать, уже несколько месяцев, – тихо смеется он. – Я думал, ты знаешь, Уин. Думал, это до боли очевидно – что я чувствую к тебе. Чего я хочу. Думал, именно поэтому ты устанавливала такие четкие границы. Думал, ты не чувствуешь того же.
Я подношу руку ко рту, скрывая дрожащую улыбку. Он хочет меня.
– Я ловил каждое твое слово, надеясь, что ты дашь мне зеленый свет. Я не хочу давить на тебя. Не хочу, чтобы ты когда-либо чувствовала себя некомфортно, но…я больше не могу притворяться, что…
Я целую его. Потому что должна. Потому что могу. Потому что это правильно.
И он отвечает мне тем же – страстно, но нежно, и это словно тысячи часов желания выплескиваются между нами. Его руки переходят с моих бедер в волосы, цепляясь за меня.
– Ты уверена? – он отстраняется.
Я хихикаю, касаясь его губ своими.
– Уверена, Бо. Я так долго этого хотела.
– Хорошо…поговорим после?
– После, – соглашаюсь я, все еще смеясь, в предвкушении, с облегчением и с такой искрящейся радостью.
Наш поцелуй быстро становится горячее, с интенсивностью, которую я никогда раньше не чувствовала.
Я не спрашиваю, хочет ли он этого, потому что он уже сказал мне. Я не сомневаюсь, хороший это выбор или плохой, не беспокоюсь о том, что это может разрушить.
Потому что когда любишь кого-то так сильно, когда видел их боль и их сердце и признал их частью себя – у тебя просто не остаётся выбора, кроме как отдаться этому чувству. И я устала бояться. Я жажду быть любимой таким человеком, как Бо. Я жажду любить его так, как он заслуживает.
Наши души, кажется, были связаны давным-давно. Просто теперь мы наконец признаём это друг другу.
Бо поворачивается и ложится вдоль изголовья, удерживая меня сверху крепкими руками. Мы оба улыбаемся, когда наши губы снова встречаются, но улыбки исчезают, когда его рука сжимает мой затылок, притягивая меня так близко, будто между нами не должно оставаться ни капли воздуха.
Я чувствую то же – желание слиться воедино, стать одним целым.
Приподнимаюсь, собираясь снять свитер, но он делает это за меня, швыряя его через всю комнату. Я неумело тянусь к его толстовке, а он приподнимается, чтобы мне было удобнее. Мы оба тихо смеёмся, пока не освобождаемся от одежды и снова прижимаемся друг к другу. Бо переворачивает меня на спину, оказываясь между моих ног.
– Сейчас они очень чувствительные, – шепчу я, прикрывая грудь, пока он стягивает с меня шорты и трусики.
Бо поднимает мою ногу на своё плечо и начинает целовать внутреннюю сторону бедра.
– В хорошем смысле? – спрашивает он, покусывая колено и наблюдая за моими руками.
– В прекрасном смысле, – отвечаю я, играя с сосками. – В таком, в каком я каждую ночь представляла, как ты к ним прикасаешься.
Улыбка Бо становится жгучей, его взгляд прикован к моей груди, пока он облизывает губы. Он продолжает целовать внутреннюю сторону моего бедра, удерживая мою ногу на своём плече, медленно продвигаясь ниже. Его другая рука тянется к моей груди, ладонь сжимает напряженную плоть без особой нежности.
Он отстраняется, держа мою икру обеими руками, и качает головой скользя взглядом по каждому сантиметру моего тела.
– Боже, я не могу решить, с чего начать. Я так скучал по твоему телу. Жаль, что у меня только две руки.
Я приподнимаю бровь, а он кивает, сжав губы.
– Да, да, глупо звучит.
– У нас есть время, – отвечаю я, задыхаюсь. – Но трогай меня уже где-нибудь.
Бо кивает и опускается на пол у края кровати.
Тянется через матрас, сухожилия на его руках напрягаются, когда он хватает меня за бёдра и резко притягивает к себе.
Я вскрикиваю, прикусывая губу и улыбаюсь ему, благодарная за его грубость.
– Я решил, – шепчет он, вонзая зубы в противоположное бедро и раздвигая мои ноги руками.
– Да, – выдыхаю я. – Хороший выбор...
Он хрипло смеётся, его губы уже у самой цели. Затем он проводит языком от моего влажного входа до клитора с уверенностью знатока.
Я вскрикиваю, прикрывая рот предплечьем.
– Да...Вот так.
Он сосёт и быстро водит языком по одному и тому же месту, пока я не начинаю тяжело дышать, вцепляюсь в простыть и его волосы. Распадаюсь на части, превращаясь в беспомощное, дрожащее месиво.
Оторвавшись от моих губ, он вводит в меня два пальца и сгибает их, постукивая в до боли идеальном ритме. Я отвечаю на каждое его движение неконтролируемыми вздохами, писком и стонами.
– О боже мой, – стону я, стискивая зубы, когда напряжение нарастает.
– Чёрт возьми, да… – Голос Бо низкий и ровный, в полной противоположности тому, что я чувствую, паря над всем этим. – Ты хоть представляешь, какая ты сексуальная? Какая ты сладкая на вкус? Как много я думал о тебе в таком положении?
Я стону, прикусывая нижнюю губу и пытаясь приблизиться к этому сладкому забвению.
– Я думал о том, как буду слышать своё имя, слетающее с этих идеальных губ, каждую чёртову ночь с тех пор, как услышал тебя в коридоре. Пожалуйста, Уин. Пожалуйста. Произнеси моё имя.
– Бо, – говорю я, словно давая обещание. – Бо, – выдавливаю из глубины своей груди. – Трахни меня, – умоляю я. – Пожалуйста, – хнычу, извиваясь.
– Ещё нет, милая. Не раньше, чем ты кончишь на мои пальцы. Я чертовски этого хочу. Поверь мне. Но сначала мне нужно это от тебя. Нужно посмотреть на тебя. – Он кладёт руку на мой живот, и его глаза прикрываются. – Раньше я был одержим твоим телом, но теперь, думаю…Думаю, я пропал. Посмотри на себя. Чертовски идеальна.
– Я…Я уже близко, – говорю я, сжимая челюсти, пока мои ноги пытаются сомкнуться. Бо прижимает мое колено плечом, удерживая меня открытой для него, когда я начинаю дрожать.
– Все верно, милая. Кончи для меня. Пожалуйста.
Я кончаю так сильно, что слышу звон в ушах, мое тело напрягается, сжимается и содрогается в конвульсиях. Кричу, обхватив себя за запястье, заставляя молчать, насколько это возможно.
Как только моё тело успокаивается, а дыхание замедляется, Бо начинает нежно целовать мою пульсирующую плоть. Это почти невыносимо, но я поджимаю губы и заставляю себя расслабиться.
Бо всхлипывает, издавая хриплые звуки жадности, пока слизывает каждую каплю моего освобождения.
– Боже, ты чертовски хороша на вкус, – выдыхает он, прежде чем в последний раз нежно поцеловать мой клитор, посылая по моему телу волну сверхстимуляции.
– Покажи мне, – предлагаю я, вытягивая шею, чтобы увидеть его. – Поцелуй меня, – говорю с довольной улыбкой.
– С удовольствием, – говорит Бо, помогая себе приподняться на руках.
Я поворачиваюсь, ложась вдоль кровати, и освобождаю ему место рядом. Как только устраивается поудобнее, я устраиваюсь у него на груди и неторопливо целую его.
– Моя самая любимая вещь на свете, – шепчет он мне в губы, проводя большим пальцем по моей щеке, затем лениво вниз по шее к груди, касается ложбинки между грудями, окрашенной в розовый цвет. – Я боялся, что больше никогда не увижу на твоем лице такого румянца.
Я наклоняюсь, чтобы снова поцеловать его. Он хватает меня за щеку, когда я прикусываю его нижнюю губу, втягивая ее зубами и отпуская только тогда, когда отстраняюсь, прижимаясь своим лбом к его. Я стону от разочарования, злясь на то, что не могу быть ближе, чем сейчас.
– Хотела бы я… – говорю я, не зная, чем хочу закончить эту фразу. Я имею в виду, что хочу, чтобы он был внутри меня. Но не только так, как он неизбежно будет скоро. А чтобы он горел внутри меня. Как молния, ударившая в дерево и разожгшая огонь изнутри. Я хочу, чтобы он, его жизнь, его уроки, его душа и её впечатления были выжжены на моей коже.
«Съесть тебя» – вот самые близкие слова, которые я могу подобрать.
– Это не одобряется, милая. – говорит Бо, когда я закидываю ногу ему на колени, чтобы оседлать его.
– Ты позволишь мне? – спрашиваю я. Бо обхватывает мою поясницу, затем опускает руки к округлостям моей задницы, впиваясь пальцами в мою плоть. – Если бы я попросила по-хорошему?
– Ты же знаешь, я бы согласился, – смеется он.
Я наклоняюсь и снова целую его, мои соски самым невероятным образом касаются его груди.
– Повернись ко мне, – говорит Бо, прижимаясь зубами к моей челюсти. – Я хочу, чтобы ты опустилась на меня, а потом откинулась назад, хорошо?
Я киваю, меняя положение. Бо обнимает меня за талию, приподнимаясь. Целует меня в плечо, утыкаясь лбом в мой затылок, пока я поднимаюсь на колени и опускаюсь на него.
– Чёрт, – шепчу я, приоткрывая губы и прерывисто вздыхая. Сколько бы раз я ни прокручивала в голове воспоминания о нашей ночи, в глубине души я знала, что это никогда не будет похоже на реальность. Ничто не могло подготовить меня к тому, насколько невероятным будет это чувство снова.
– Уин… – стонет Бо, задыхаясь. – Почему на этот раз ещё лучше?
– Потому что теперь мы – это мы, – отвечаю я, шепча сквозь густой туман желания.
Я делаю, как он говорит, и откидываюсь назад, прижимаясь к его груди. Бо крепко обнимает меня, одна его рука лежит на моём животе, удерживая меня. Другая крепко сжимает мою грудь. Я упираюсь голенями и коленями в матрас, чтобы прижаться к нему.
– Вот так?
Бо шипит, прикусывая моё ухо.
– Да, – резко отвечает он. – Чёрт возьми… – Он медленно опускает руку с моего живота вниз, к промежности, вызывая у меня мурашки.
– Слишком много, – говорю я, когда он начинает играть с моим клитором, мои движения становятся нервными. – Я не могу двигаться, пока ты это делаешь. Это слишком хорошо.
– Тогда не двигайся, – строго приказывает он. – Мне нужно почувствовать, как ты кончаешь вокруг моего члена, прежде чем я сойду с ума.
– Бо, – всхлыпываю я, поднимая руку, чтобы поиграть со своей грудью. – Я так полна... – говорю, чувствуя, как сжимаюсь вокруг него.
Запрокидываю голову назад, позволяя затылку упасть на его ключицу.
– Вот и все, милая. Расслабься. Я держу тебя, – говорит он, касаясь уголком губ моего лба.
Я начинаю вращать бедрами медленными круговыми движениями, моя задница прижимается к животу Бо.
Бо стонет, прерывисто и хрипло, обдавая моё лицо тёплым дыханием.
– Ты можешь кончить вместе со мной? – спрашиваю я, с трудом сглатывая и чувствуя, как капля пота стекает по моей спине.
Бо смеётся, но без особого веселья.
– Уин, я изо всех сил старался этого не делать.
– Пожалуйста, – умоляю. – Пожалуйста, я близко. Я хочу. Вместе.
Бо сильнее надавливает на мой клитор, сохраняя последовательность движений, в то время как я продолжаю вращать бедрами. Он прижимается носом к моим волосам, глубоко вдыхая мой запах, и снова всхлипывает.
– Это так вкусно, – говорит он, его голос звучит почти как скул.
– Почти... – говорю я, задыхаясь.
– Почти, – прерывисто повторяет он.
– Да.
Бо мычит, входя в меня снизу.
Мышцы живота напрягаются, предвкушение нарастает, сердце пропускает удар, прежде чем тело охватывает удовольствие.
– Сейчас, – выдыхаю я, дрожа.
– Победа, – говорит Бо, разделяя моё имя на два слога.
Затем я чувствую, как его тепло разливается во мне, погружая меня в ещё большее блаженство.
Я дрожу в его объятиях, и он крепче прижимает меня к себе.
– Чёрт, – стонет он, прежде чем рухнуть на спину, увлекая меня за собой. Его спина падает на матрас, я падаю на него. Пот, стекающий по моей спине, встречается с горячей плотью его живота подо мной.
– Вау, – говорю я, переводя дыхание и прижимаясь ухом к его шее. Его сердце бьётся почти так же быстро, как и моё.
Бо смеётся, всего один раз.
– Ебаный ад.
– Да, – соглашаюсь я, улыбаясь про себя и закрывая глаза при каждом выдохе.
Я чувствую его тяжёлое дыхание у себя за спиной и поднимаю руки над головой, чтобы коснуться его лица.
– Потрясающая работа, милый. – Я возвращаю ему прозвище, похлопывая его по щеке.
– Кто сказал, что я закончил? – насмешливо спрашивает он, приподнимая бёдра и напоминая мне, что он всё ещё внутри меня и с каждой секундой становится всё твёрже. – Я ждал этого…милая.
Глава 31
Мы успели ещё два раза, прежде чем я потребовала душ и отдых. Бо сдался, но с условием, что я буду спать голой и на нём. Это был, без сомнения, лучший сон в моей жизни. Когда мы проснулись утром, в комнате всё ещё было темно из-за ливня за окном.
Но я никогда не чувствовала себя светлее.
Бо ворочается рядом, его нос уткнулся в подушку, он медленно открывает глаза, затем снова закрывает их. Я без стыда наблюдаю, как он спит, замечая лёгкое подрагивание бровей, его прерывистое, а затем ровное дыхание, подъём и опускание груди. Я запоминаю каждую деталь его лица: изгиб губ под мягкой щетиной, двадцать одну веснушку на лбу, щеках и носу. Те несколько, что на веках – мои любимые.
Насладившись видом, я сажусь рядом, опираясь спиной на изголовье и укутавшись одеялом. Я бужу его, нежно проведя рукой по его бороде. Он приоткрывает один глаз, его улыбка ещё сонная, но он поднимает взгляд и находит меня.
– Доброе утро, богиня, – хрипло шепчет он, обнимая меня за талию и переваливаясь так, чтобы его голова оказалась у меня на бёдрах. – Ещё пять минуточек, – зевает он, сворачиваясь калачиком у моих ног.
