Текст книги "Неявный лабиринт (СИ)"

Автор книги: Григорий Данилкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

   Вернувшись на дорогу, я остановился перевести дух. Услышав удаляющийся скрип шагов по свежему снегу, я обернулся, капитан Ламбер быстро уходил прочь.

   В прошлый раз, когда мне довелось побывать Джоном Ламбером, мое вмешательство имело весьма существенные последствия, и хорошо хоть была возможность их отменить. В этот раз я и тут стал наблюдателем. Так морально-этические размышления отошли на второй план, их затмили более насущные вопросы: «Зачем мне все это показывают? Должен ли я как-то вмешиваться? Может должен делать какие-то выводы для себя?». Разобраться также хотел Крихон, но ничего кроме предположений общего характера у него не было.

   После захода солнца стало значительно холодней, одет я оказался совсем не по погоде, короче говоря, пора было заканчивать прогулку по зимнему лесу. Я решил совместить приятное с полезным и отправился на солнечный пляж. Искомый пейзаж послушно предстал перед моим взором, но спустя мгновение исчез. Пол минуты я висел в пустоте, а потом оказался в каком-то другом месте.

   – Привет! Я подозревал, что ты скоро захочешь снова меня увидеть, и сделал так, чтобы с пляжа тебя отправило ко мне, – прокомментировал случевшееся Лайлтис. – Не испугался?

   – Не успел! День добрый, или это не день?

   Осмотревшись, я обнаружил, что мы стоим на единственной пологой площадке на крутом склоне горы. Первым в глаза бросалось зеленовато-желтое небо, никаких светил на нем не наблюдалось, и за несколькими клочками красных облаков они тоже скрываться не могли. Скалы вокруг, казалось, были покрыты снегом, но при ближайшем рассмотрении это оказалась какая-то белая трава. Подножие гор терялось в светло-розовом тумане.

   – Хрен его знает! Я здесь далеко не первый раз, при этом никогда не видел, чтобы тут было темно, но и никаких источников света тоже не обнаружил. Ты, наверно, уже заметил, что Лабиринт корректирует твое восприятие под каждую реальность, но здесь все цвета живут своей жизнью, закономерность все-таки есть, но ничего общего с суточным циклом в ней нет, в любой момент, например, трава может стать оранжевой, облака зелеными, а всё остальное останется таким, как было.

   – Занятно. Здесь кто-нибудь живет?

   – Да. Надо сказать, достаточно развитая цивилизация, но ты, пожалуй, ещё не готов к знакомству с ней.

   – Ясно, – я рассеяно кивнул, продолжая осматриваться.

   – Думаю, ты нашел меня не потому, что соскучился. Спрашивай!

   – Чем ты занимаешься? – начал я. – Не именно здесь или прямо сейчас, а вообще.

   – Да много чем... – Лайлтис пожал плечами. – Чем только не занимаюсь. Кое-что ты и сам видел. У меня есть масса обязательств в разных мирах, где-то личные знакомства, где-то должности со вполне конкретными обязанностями, а где-то меня и вовсе считают богом. Опять же я развлекаюсь, как могу. Наконец провожу различные исследования, как естественные включая принципы мироздания, так и логические. Насчет логических поясню. Все глобализовавшиеся цивилизации так или иначе формализуют и стандартизируют накопленные знания, это необходимо, неизбежно и в целом хорошо. Однако есть и минусы, едва родившись ребенок вместе с молоком матери впитывает общие принципы мышления, говорю образно, вообще-то это касается не только млекопитающих. Потом его развитие либо прекращается вовсе, либо он продолжает его в институтах этой же цивилизации, так мышление ещё больше подгоняется под некие стандарты. Таким образом любое новое знание или понимание должно быть разложено по полочками существующей системы. Чтобы цивилизация сделала новый шаг в развитии, кто-то один должен сначала овладеть всем изученным ранее или хотя бы ключевыми моментами, и только потом он может попробовать пойти дальше, если силы останутся. Стремясь развиваться, цивилизация оптимизирует процесс образования, на каком-то этапе это помогает, но потом ещё более усугубляет картину. Ощутив закупорку, цивилизация может предпринять попытку выслать "недоразвитого" исследователя или целую колонию в "дикий мир", иногда это помогает, но редко. Я рассказываю тебе это не для того, чтобы ты осознал бессмысленность бытия, с этим ты и сам справишься со временем, я хочу, чтобы ты попытался представить, сколь грандиозными могут быть результаты объединения мысли двух различных в корне цивилизаций. Пожалуй, это самое интересное, проникнуться двумя принципиально разными способами мышления, а потом пытаться их соотнести.

   – Я вроде понял, о чем ты, но не представляю, как это мыслить по-другому. – Сказал я чтобы поддержать разговор, и тут же понял, что брякнул глупость.

   – Вот то-то и оно! Если бы ты сходу взял и представил некий способ мышления отличный от твоего, чтобы при этом он был именно чем-то базовым, а не надстройкой над твоим нынешним, я бы уже приступил к лобызанию твоих сапог.

   – Ладно, ладно. Я понял, что в этом и есть суть проблемы, просто дошло не сразу.

   – Тем более, что тебя больше интересует не мой досуг, а как жить тебе самому, не когда-нибудь, а прямо сейчас, и к чему готовиться, я прав?

   – В целом, да, – я кивнул.

   Цвет площадки, на которой мы стояли, до этого серый, естественный для камня, внезапно превратился в ярко зеленый.

   – Хорошо, а до настоящего времени, чем ты занимался?

   – Большую часть времени просто наблюдал за разными неприятными событиями глазами их участников. Кое-где, вмешивался по мелочи. Однажды вмешался в решающий момент, но за это поплатился прохождением весьма болезненных процедур в подземельях крепости Лекрейм. В тот раз мои действия обернулись настоящей катастрофой, но потом мне дали возможность повернуть время вспять, в буквальном смысле, и всё исправить. Иногда мне перепадают разные полезные навыки, с тобой вот познакомился опять же.

   – Так, и что тебе не устраивает?

   – Во-первых, сами события: вокруг меня постоянно кого-то убивают, и мне это, мягко говоря, не нравится. В гробу я видел эти приключения. Во-вторых, непонятно, что мне с этим делать? Должен ли я вообще вмешиваться в события? Если должен, то как понять, когда и как?

   – Что касается первого пункта, это по меньшей мере возможность учиться на чужих ошибках. Побывать в пекле – ценнейший опыт, и ты получаешь его без ущерба для здоровья. Грех жаловаться, хотя бывает неприятно. Что ты должен делать? Странный вопрос, никому ты ничего не должен. Если есть возможность чему-то научиться, учись, лишним не будет. По своему опыту могу сказать, что настанет момент, когда необходимость действия не будет вызывать никаких сомнений, а до этого опять же всё на твое усмотрение. Некоторые вещи тебе показывают просто, чтобы ты был в курсе событий. И если не понятно, что с этим знанием делать, скорей всего оно пригодится когда-нибудь потом.

   – И все же меня не покидает мысль, что главной задачей оказавшегося в лабиринте является поиск выхода. Может, это просто стереотип.

   – Если смотреть на вопрос с этой стороны, то меня вообще слушать не надо, я ведь его не нашел и даже толком не продвинулся в этом направлении. – Лайлтис беззаботно улыбнулся и развел руками. – А если серьёзно, что ты будешь делать, когда выйдешь отсюда?

   – По обстоятельствам, зачем загадывать, – я постарался ответить такой же глупой улыбкой. – Помнишь, покарав заговорщиков из Совета Кольца миров, провожая товарища домой, ты показал ему кусочек очень красивой жизни? Так вот, мне кажется, задержавшись здесь я могу потерять что-то аналогичное, только свое.

   – Для чего-то аналогичного ты по возрасту уже не проходишь.

   – Это смотря насколько прямые аналогии рассматривать. По-моему, я очень даже подхожу для чего-то более взрослого и значимого, но оттого не менее яркого.

   – Оно тебе так надо? Кстати, точней было бы сказать красивый кусочек жизни, который обошёлся достаточно дорого. Впрочем, проще показать, чем объяснять... – Мир вокруг погрузился в туман, я уже был готов отдаться видению, когда меня догнали ещё несколько слов: – Я так и в прошлый раз сказал? Чудно, стабильность – признак мастерства!

«Цена».

   Девочка последний раз проверила, всё ли взяла и всё ли выключила. Не то чтобы она сильно сомневалась в этом, просто нужен был повод не выходить из дома ещё пару минут. С самого утра дождь шел не переставая, само по себе это её не пугало, более того, Девочка любила дождь, проверенные сапоги и зонт позволяли получить удовольствие от прогулки в любую погоду.

   Всё портила перекопанная в нескольких местах улица, на которой находился дом Девочки. В расположении ям отсутствовала логика, было непонятно, кто-то собирается что-то строить, прокладывать какие-нибудь коммуникации или просто ищет клад. Работа шла по обычному сценарию: ещё три недели назад всё раскопали, потом раза два приходили какие-то люди в касках, тыкали пальцем на дно ямы, но ничего не делали. Несовершенство организации работ также само по себе не волновало Девочку, но три дня назад начались обильные дожди, и улица утонула в глинистой грязи. Позавчера, поскользнувшись, она ушибла колено и измазала всю одежду этой дрянью.

   Цель похода тоже не вызывала оптимизма, но идти было нужно. Несколько дней назад она сама зачем-то сказала Мальчику, что ей необходимо повеселиться и выйти в люди. Единственным мероприятием в городишке и его окрестностях удовлетворявшим требования оказалась никчемная провинциальная дискотека. Тем не менее Мальчик не стал спорить или заминать разговор и предложил сходить именно туда. И вот настал день "веселых развлечений", если бы можно было позвонить и отказаться, Девочка непременно бы так и сделала, но телефоны в этой дыре не работали, пришлось идти. Конечно, стоило потерпеть месяц другой, до переезда в иные края, и никто её за язык не тянул.

   По дороге Девочка обнаружила, что "раскопки" проходили не только на её улице, но и ещё в некоторых местах. Тем не менее ей удалось дойти почти в том же виде, в каком она выходила из дома. Одежда могла быть ещё чище, если бы визгливая старуха уронила бы вилок капусты немного позже или немного раньше, впрочем, следы брызг были почти не видны.

   Несмотря на долгие сборы на место Девочка прибыла на двадцать минут раньше оговоренного. Мальчика видно не было, вряд ли он мог зайти внутрь без неё, поэтому и она решила подождать снаружи. Стоило ей зайти на крыльцо и сложить зонт, как из дверей вышли пять человек и дружно закурили. Пришлось снова выйти под дождь. Ещё минут через пятнадцать наконец появился её друг, строго говоря, он не опоздал, но мог бы тоже пораньше прийти.

   – Привет, как настроение? – поздоровался он.

   – Привет, такое же, как и погода.

   – Наверно, это она и виновата. Сейчас зайдем в тепло и всё будет замечательно! – Мальчик сказал это с какой-то натянутой улыбкой и почти без интонации, создавалось впечатление, что он и сам не очень надеется обнаружить внутри что-то стоящее. А может ей просто показалось.

   Пока они шли по коридору, даже несмотря на нарастающий шум, был слышен скрип половиц. Наконец они вошли в зал, отделка помещения была явно старше любого из посетителей, но смотрелась добротно. Народу оказалось довольно много, все радостно прыгали и махали руками, в ритм попадал в лучшем случае один из десяти.

   – Я пока не готова к ним присоединиться, – сообщила Девочка, не глядя на спутника. – Где здесь бар?

   Мальчик только в конце фразы заметил, что к нему обращаются.

   – Что? – крикнул он прямо в ухо и повернул голову боком, чтобы услышать ответ.

   – Бар где?! – что есть силы повторила Девочка.

   Несколько секунд Мальчик осматривался, потом, заметив, откуда идут люди с напитками указал на лестницу. Они поднялись в бар, где долго не могли выбрать, что взять. Нет, глаза не разбегались, напротив ассортимент ограничивался несколькими видами приторно-липких энергетиков, парой таких же дрянных коктейлей на основе водки, пивом и собственно водкой. Не сговариваясь, они предпочли взять пиво.

   – Как тебе здесь? – спросила Девочка, когда они отошли от стойки.

   – Да, вроде, ничего. – пожал плечами Мальчик. Объективно это был вполне приличный экземпляр подобных заведений, но по лицу становилось понятно, что даже этот отзыв дан из вежливости.

   Они обменялись ещё парой бессмысленных фраз, допили пиво и пошли вниз. Спускаясь по лестнице, Мальчик начала пританцовывать плечами и головой, Девочка собиралась заняться тем же, когда обнаружила ещё одну неприятность. Высохнув, следы грязных брызг стали сильно выделять на темной одежде. Она начала поспешно отряхивать их, и с очередным взмахом руки выбила локтем поднос из рук проходившей мимо официантки.

   – Меня не видно, что ли? – тут же гневно вскрикнула Девочка. Работница, видимо, решила не развивать конфликт, молча собрала посуду и ушла.

   Заметив, что теперь ещё и рукав залит каким-то соком, Девочка снова отправилась наверх, теперь уже в туалет. Мальчик поднялся с ней и присел боком за столик у входа в бар. Он думал, что делать дальше, прежде всего нужно было взять в руки себя и более убедительно изобразить, что ему весело, а потом требовалось как-то растрясти Девочку.

   Вдруг ему показалось, что он чувствует запах дыма, он потянул носом, но больше ничего не уловил. Через несколько секунда он ощутил запах снова, но уже более явно. Секунду спустя выходящая из бара женщина издала дикий вопль "горим!", ещё через секунду он и сам заметил блики пламени.

   Мальчик успел пробежать к туалетам прежде, чем на лестнице образовалась давка. Дверь в дамскую половину почему-то оказалась закрыта, хотя внутри явно должно было быть несколько кабинок. Он начал звать Девочку, молотя по двери ногами и руками, но из-за общего шума его не было слышно. Сколоченная из досок дверь открывалась "на себя", оценив толщину досок соседней двери, Мальчик понял, что ещё точно не выбить и не сломать. Тем временем музыка оборвалась, звуки паники тоже стихали, либо Девочка услышала крики спутника, либо просто закончила свои дела.

   – Нашли место, больше негде что ли? – донесся её возмущенный голос. – Ещё и накурили! – вторая фраза прозвучала уже ближе.

   Девочка открыла дверь, взглянув на лицо Мальчика и завесу дыма за его спиной, она без слов поняла, что происходит.

   – Там есть окно?

   – Да!

   Они забежали обратно в туалет, но окно оказалось заботливо зарешечено, видимо, когда-то вход в заведение был платный, а через уборную проникали безбилетники. Мальчик и Девочка бросились назад, дым уже ощутимо щипал глаза. Внизу уже бушевало пламя, одного взгляда, хватило, чтобы понять: там не пройти.

   – В баре окно без решеток.

   – Уверен?

   – Да... вроде. И там, наверно, ещё одна дверь есть.

   У входа в бар на Девочку внезапно свалилось что-то мягкое и тяжелое, сбив её с ног и придавив к полу. Оказалось, что это штора с гардиной, вряд ли наверху было что завешивать такой огромной кучей ткани, скорей она когда-то закрывала сцену, а потом была свернута за ненадобностью. В этот момент снизу повалил такой густой дым, что стало не разглядеть вытянутой руки, а через мгновение глаза стало просто невозможно держать открытыми. Девочка пыталась выбраться, но что-то держала ногу, Мальчик тоже тянул её изо всех сил – безуспешно. Мальчик на секунду отшагнул в дверной проем, чтобы вдохнуть относительно чистого воздуха, потеряв его руку, Девочка завизжала, но тут же закашлялась. Мальчик вернулся к ней, просунул руку вдоль тела, смог освободить ногу и вытянул спутницу. Он попытался поставить Девочку на ноги, но её тут же повело в сторону.

   – Я ничего не вижу, – всхлипывая и кашляя, смогла выговорить она.

   Мальчик и сам едва ориентировался в пространстве, собравшись с силами, он подхватил Девочку и побежал к светлому квадрату окна. Не оставалось времени открывать окно или тем более искать дверь. Прижав к груди лицо Девочки, он плечом вперед прыгнул в окно.

   Раздался звон, потом был полет, резкая боль в ноге и падение.

   Проморгавшись, Мальчик поднялся на колени и взглянул Девочку. Её лицо было совершенно спокойным, она не шевелилась. Он потряс её за плечо, она не отреагировала. С другой стороны здания доносились крики, но оглядевшись он увидел лишь кучи мусора. Нужно было позвать на помощь, он попытался встать, но ноги не отзывались. Наклонившись над Девочкой, он попытался найти пульс, но не смог. Мальчик почувствовал, как глаза потяжелели и на них навернулись слезы, придерживая одной рукой голову, он начал трясти подругу сильнее, она по-прежнему не реагировала, а на лице у неё стали появляться красные пятна. Запоздало Мальчик понял, что это капли его крови, он поднял глаза, надеясь увидеть все же увидеть помощь, голова закружилась, он упал на землю. Почувствовав, как холодная вода из лужи впитывается в волосы, он вдруг вспомнил, что небо только что было серо-белым, и удивился, как быстро наступила ночь.

______________

   – Как тебе? – поинтересовался Лайлтис не дожидаясь пока я приду в себя.

   – Глупо, обидно и немного противно, – охарактеризовал я первые впечатления. – А почему ты говоришь "достался дорого"? Хочешь сказать, гибель в молодом возрасте, ещё и такая поганая, – плата за моменты счастья? Так позволь с тобой не согласиться, бывают старики прожившие чудесную жизнь.

   – Нет, конечно же, я говорю не о закономерности данных событий. Вероятность того, что некое ужасное фатальное событие случится именно в твоей жизни и именно сегодня, настолько низка, что многие даже не осознают риска, который от этого не перестает быть риском. Он и является ценой возможности ощутить насыщенный вкус обычной жизни.

   – Так это не откровение! – я развел руками. – Ну, умирают люди, иногда не так, как собирались, почти всегда раньше, чем хотели бы. Что теперь, совсем не жить?

   – Наоборот, жить и стараться избегать подобных поворотов, – невозмутимо уточнил Лайлтис.

   – И что тут такого? Большинство разумных людей так и живет. Может я не помню себя, но я не вчера родился и в объяснении очевидных вещей не нуждаюсь. Несколько минут назад я сказал, что меня задолбало видеть, как люди заканчивают жизни неестественными способами, и ты демонстрируешь мне то же самое. Возникает вопрос: "Нахрена?" – я сам не заметил, как начал заводиться. – Может, благодаря предлагающимся эмоциям на меня должно снизойти некое озарение? Ну так меня это впечатляет куда меньше, чем предыдущий эпизод из жизни этих ребят твоего одноклассника.

   – Знать и понимать – разные вещи. Если бы ты понимал, о чем говоришь, не рвался бы искать выход. Да, я знаю твой следующий вопрос. Да, здесь безопасней. Да, несмотря на всё, что твориться вокруг, у тебя есть на порядок больше шансов избежать гибели.

   – Даже если ты прав, мне не нравится, когда о моей шкуре заботятся таким образом.

   – Ты пришел за советом, ты его получил. Так что тебе не нравится, сам совет, аргументы или то, как я их преподношу?

   – Наверно, я просто устал, – я постарался взять себя в руки. – Ты прав, я сам пришел за советом. Пожалуй, мне стоит попросить прощения.

   – Можешь не утруждаться, меня не так просто обидеть. Думаю, тебе это и вовсе не под силу. – Он мягко улыбнулся.

   – Мне пора идти. Я подумаю над тем, что ты сказал и показал.

   – Обращайся, когда появятся новые вопросы, и будешь готов услышать на них ответы.

   – Спасибо, до встречи.

   – Давай, пока.

   Я вспомнил вырубленную в скале комнату, вроде был там всего пару раз, но она уже казалась такой родной и уютной. Предвкушая встречу с одеялом, я отправился домой. Пальцы легко нашли ручку входной двери, но в последний момент меня окликнули.

Выход.

   – Ваше Превосходительство, но вы не можете... – трясущимся голосом начал юноша в форме.

   – Как это не могу, когда могу?! – я едва сдерживался, чтобы не вышвырнуть пришедшего в открытое окно.

   – Наши действия были согласованы с вами, но решения всегда...

   – Нет, черт возьми, не всегда, а только в мирное время! – оборвал я. – Я понимаю, что ты не сам решил прийти поделиться своей точной зрения. Теперь возвращайся к своему командиру и передай все мои указания!

   – То есть... – паренек уже отступал в дверной проем.

   – Свободен! – рявкнул я на прощанье.

   Дверь с треском захлопнулась. Спустя несколько секунд я вспомнил, что не прикасался к ней, никакого сквозняка тут быть не могло, курьер на самоубийцу был не похож, и тоже не стал бы так с моей дверью обращаться. Это что получается, от моих нервов уже двери закрываются?

   – Никогда не видел тебя таким. – Покачивая головой, прокомментировал мой заместитель, дожидавшийся меня в кабинете.

   – Да, за последние дни я совсем обезумел. А как иначе, когда привычный и даже любимый мир рушится в одночасье у тебя на глазах, а ты, привыкший считать себя умеренно всемогущим, не можешь этому никак противостоять?

   – Просто не будем отчаиваться, будем делать всё, что можем сделать, этого должно быть достаточно.

   – Надеюсь, что так. Тебе в этом плане, пожалуй, легче. Много лет ты занимал различные руководящие должности со вполне серьёзной ответственностью, но всегда над тобой был кто-то, кому можно было передать наиболее сложные решения. Порой ты настолько хорошо, делал свое дело, что всем вокруг было ясно, что успех – заслуга в большей степени твоя, а не кого-то главного. С тех пор, как мы работаем вместе, я твердо знаю, что могу на тебя положиться в любом деле. Но сейчас, я даже примерно не представляю, что мы должны делать.

   – Пожалуй, ты прав. Я, конечно, занимаюсь, тем, чем должен заниматься. Но в целом жду, когда ты мне скажешь, что делать в этой ситуации. Каково это, первый раз осознать, что ты – самый главный?

   – Да, черт его знает! Видишь ли, когда я занял свою нынешнюю должность, мое положение не сильно изменилось. Нет, не так, положение как раз изменилось значительно, а вот состояние сохранилось. Непонятно? Конечно, непонятно, если бы я это услышал, а не сказал, тоже бы нихрена не понял. Так вот, задолго до того, как стать самым главным, я постоянно оказывался локально главным. То есть проблема, она вот, а начальство просто недосягаемо в те сроки, в которые проблему нужно решить. Аналогичным образом дела обстояли и до того, как я вообще начал кем-то руководить: с тех пор, как я оказался в Лекрейме, у меня были такие командиры, обращаться к которым с неразрешенной проблемой было самоубийством.

   – "С тех пор, как оказался в Лекрейме?" Разве ты не местный? – удивился мой помощник.

   – Неужели я так мало о себе рассказываю? – я удивился не меньше.

   – Выходит, что так. Мне было бы интересно услышать, как складывалась твоя жизнь, тем более, что она неотделима от истории государства, а тебе стоило бы отвлечься на несколько минут от текущих проблем, просто чтобы не зацикливаться. Строго говоря, время у нас есть, ты сам сказал, что не знаешь, что мы должны делать.

   – Тут ты прав. Ладно слушай, – согласился я и начал рассказывать.

   Родился я в такой дыре, что вспоминать особо и не хочется. Единственным более-менее образованным человеком в деревне была старуха, которую все считали сумасшедшей. Возможно, она и была сумасшедшей, на её месте я бы и сам свихнулся. Ко мне она относилась хорошо, сначала просто угощала чаем с пирожками, а потом решила заняться моим обучением. Правда, прежде чем преставиться, она успела лишь научить меня читать. После этого я забрал себе её книги и пытался читать их. Большая часть книг была не понятна мне с первых строк, другие содержали в себе туфту из разряда «секреты ведьм», которая не работала. В целом книги меня разочаровали, но со временем ещё больше стали разочаровывать сверстники, казалось, они вообще не способны думать. Вряд ли, само по себе это стало бы достаточным толчком к дальнейшему развитию, но в решающий момент именно умение читать сыграло роль.

   Когда мне было девять лет, настали годы неурожая, в поле от меня ещё не было толку. Отец пристроил лишний рот в трактир в соседней деревне, даже не знаю, как так получилось. Жизнь в трактире была откровенно собачьей, постоянно кто-то кричал, я почти непрерывно что-то мыл, и очень мало спал. Нет, относились ко мне вполне нормально, хозяин трактира и сам работал не меньше. Впрочем, это продолжалось всего несколько месяцев, потом удача улыбнулась мне, в трактир заехали несколько купцов. Один из них заметил, как я разглядываю их бумаги, и шутки ради спросил, понимаю ли я что-нибудь, узнав, что понимаю очень удивился, порасспросил ещё и решил взять меня с собой. Трактирщик сообщил купцу, что мальчик – не собственность, и вообще он обещал моему отцу, что со мной все будет нормально. Купца это не остановило, он спросил сначала хочу ли я ездить с караваном, а на следующий день отправился в деревню, где жили родители, и договорился обо всем с ними. Не сказать, что работа стала легче, порой в дороге бывало и потяжелее, но заботы стало больше на порядок: главное даже не то, что купец лучше кормил и одевал, нет, он продолжил мое обучение, это и было самым важным.

   Спустя пять лет мой опекун увлекся картами, что и стало его концом. Лекрейм тогда был единственным место на несколько сотен километров в округе, где купцы могли спокойно отдохнуть, не опасаясь грабителей. Я был рад приехать сюда снова, караван останавливался не менее, чем на три дня, хлопот в такие дни у меня бывало куда меньше, чем обычно. В первую ночь я рассчитывал просто выспаться, но стоило мне закрыть глаза, как счастье закончилось.

   Люди вошли в комнату без стука, не таясь они стали осматривать наше имущество. По идее я должен был вошедших выдворить, но, оценив свои шансы на успех, я счел идею неудачной. "Твой хозяин проигрался в пух и прах, за комнату ему платить уже тоже нечем. – сообщили они. – Если не хочешь отрабатывать его карточные долги до конца жизни, лучше тебе отсюда убраться".

   Все ещё надеясь, что это какое-то недоразумение, я нашел купца. Одного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять, это – не ограбление и тем более не недоразумение. Купец проигрывал далеко не первый раз, и уже был должен почти всей гильдии, сомневаться не приходилось, он больше ничего не стоил. Нет, это не были холодные рассуждения, чего уж там, это был самый близкий мне человек, но ничем помочь ему я не мог. Он тоже сказал, что мне стоит держаться от него подальше.

   Всю ночь я просидел на заднем крыльце, перспективы мои, казалось, были вполне однозначны и совсем не радужны. Мне оставалось продолжить ходить с караваном, только теперь пришлось бы быть у всех на побегушках, опять же мне могли припомнить долги бывшего хозяина. Но удача вновь улыбнулась мне, утром меня нашел тот же человек, что посоветовал сматываться во время описи имущества. "Твой хозяин занимался металлом и оружием, ты разбираешься в этих вещах?" – стал расспрашивать он. Я сказал, что разбираюсь, рассказал также, что умею писать и считать, оружием умею пользоваться, и на стоянках каравана стоял в дозоре. "Выходит, даже лучше, чем нужно, – сказал он. – Вот что, сейчас собирается несколько отрядов для патрулирования местности вокруг крепости, давно пора, а то сидим за стенами, выйти боимся. Думаю, ты им пригодился бы, дело рискованное, но для тебя неплохой шанс найти себе место. Только учти, окажется, что приврал, и толку от тебя не будет, вышвырнут без сожалений, хорошо, если в пределах стен, а караван к тому времени в любом случае уйдет. Интересно?". Конечно, я согласился.

   Надо понимать, что это было за время. Многолетняя война разорила эти земли и оставила тысячи людей лишенными всего и практически не имеющими будущего. Многие из них закономерно пошли по кривой дорожке. А поскольку торговые пути всё-таки никуда не делись, здесь стала оседать масса чужеземного сброда. Обычно они грабили плохо защищенные караваны, но, почуяв чем дело пахнет, стали заниматься делом, не имеющим непосредственной выгоды, – истреблять патрули, подобные тому, в который я попал. Нашей же задачей было их выслеживать и либо уничтожать самим, либо быстро собирать подкрепление.

   Разумеется, в рукопашной я здорово уступал взрослым мужчинам, зато стрелком был одним из лучших в отряде. Однажды, идя по следу, мы обнаружили достаточно крупный разбойничий лагерь. Такие лагеря отличались мобильностью, поэтому мы остановились в нескольких милях и выслали гонцов. Когда командир расставлял часовых, я предложил для поста два места с хорошим обзором, но слишком близко от противника. Инициатива не приветствовалась, и часовым поставили меня вне очереди, причем на второе место не поставили никого. "Крикни хоть, когда убивать будут!" – получил я совет на прощанье. Вероятно, заметили нас с самого начала, не прошло и часа, как я увидел врагов. Место я выбрал просто отличное, окружали нас медленно, и времени на отход вышло предостаточно. Нас нельзя было оставлять в живых, мы могли бы вывести прибывшее подкрепление на неприятеля. За нами началась погоня, и почти нос к носу столкнулась с тем самым подкреплением. Врага покрошили в мелкий салат почти без потерь. С тех пор со мной стали советоваться, сначала по вопросам расстановки часовых, потом и по любым другим.

   Однако, спустя три месяца, меня не послушали, что кончилось весьма плачевно. Рассчитывали истребить группу разбойников до воссоединения со второй половиной банды. Как я и боялся, не успели. Пришлось отбиваться с двух сторон, от значительно превосходящего числа бандитов. В конце концов мы одержали верх, но погибло почти две трети нашего отряда и все командование.

   Обычно отряд, понесший большие потери расформировывали, а людей раскидывали по другим, но наш числился одним из лучших, поэтому его решили дополнить. Командиром назначили малоопытного офицера, в итоге фактически управлял отрядом я. Год спустя формальности были приведены в соответствие.

   Успех продолжал мне сопутствовать, вскоре я командовал всеми силами, следящими за порядком на восточном тракте и вдоль него. С западная контролируемая мной территория была прикрыта другими отрядами и собственно Лекреймом, с остальных же сторон её окружали труднопроходимые скалы, таким образом, крупных неожиданностей можно было ожидать только со стороны Зеленого Каньона. Возникло закономерное желание укрепиться там, чем я и занялся.

   В то время о крупные сражения я даже не задумывался, поэтому с минимальными затратами времени и ресурсов было установлено нечто среднее между хорошо защищенным лагерем и очень слабозащищенной крепостью: неглубокий ров, деревянный частокол и тому подобное. Я не был против, когда там начали останавливаться торговцы, но не успел и глазом моргнуть, как туда переместилась часть коммерции Лекрейма, разумеется вместе с товаром, который хранить в Зеленом каньоне было значительно дешевле. Как и следовало ожидать, крупная добыча привлекла крупного хищника. Это был первый и последний раз, когда я спасался бегством.