Текст книги "Неявный лабиринт (СИ)"

Автор книги: Григорий Данилкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

   До меня доносились обрывки мыслей Джона: "Страж разрушен... армия понесла огромные потери... сколько ещё городов пало? ... это не правда, что-то не так понял... не обманывай себя, нужно быть готовым ко всему... нет, не хочу, это ошибка... ты должен идти... а что толку, если это случилось, что я смогу изменить? ... пара часов ничего не изменит, ещё немного верить в лучшее... последний раз поспать в тепле".

   Я куда-то бежал, по обе стороны дороги горели дома, от некоторых уже оставались лишь кучи углей, другие были почти не повреждены, но уже охвачены пламенем, хозяин сна узнавал эти дома. С соседних улиц доносились полные ужаса крики, но вокруг меня лежали только мертвые, хозяин сна узнавал их лица.

   Резко отбросив одеяло, я вскочил, и, ударившись о низкий потолок бани, сел обратно. Светлая полоска исчезла, получалось, уже снова стемнело. "Просто сон... но это правда... нет, ещё немного". Я отвернулся к стенке, укрылся одеялом с головой и подтянул колени к подбородку.

   Я шел по заснеженной дороги, до горизонта не было ни деревьев, ни строений, только кое-где торчали наклонившиеся черные столбы. Споткнувшись, я опустил взгляд, это была нога мертвеца, он лежал на животе, но, приподняв тело за плечо, удалось разглядеть лицо. Джон тут же отпрянул, уронив тело обратно в снег. Ещё раз оглядевшись, я обнаружил, что трупы были повсюду, и у них опять чертовски хорошо сохранились лица. Нужно было быстрей уходить, но даже поставить ногу оказалось некуда.

   – Капитан, – окликнул меня мальчик из-за спины, повернувшись, я увидел, что он полулежит, облокотившись на другого мертвеца. Мальчик и сам был мертв, но губы шевелились. – Вы же говорили, что здесь нас не тронут.

   – Тихо, сынок, не задавай таких вопросов, это не вежливо, капитан Ламбер сделал всё, что мог. Помираем, значит судьба такая. – Теперь говорило тело старика, на груди у которого лежала голова мальчика. Старик положил ладонь ему на висок и обратился ко мне. – Не обращай внимания, Джон, уходи, ты ни в чем не виноват.

   Я ещё несколько раз просыпался, но не решался встать, а переворачивался на другой бок, надеясь, что наконец получится успокоиться. Окончательно проснувшись, я наощупь добрался до двери, уже опять светало, получалось, полусон-полубред длился почти сутки, спать больше не хотелось, пора было взять себя в руки и идти.

   К вечеру я добрался до Стража Зеленого Каньона, точней до того, что от него осталось. Обильные снегопады скрыли следы битвы, по началу невооруженный глаз бы ничего не заметил, разве только вырубленный в некоторых местах лес.

   Главные ворота оказались распахнуты, караула на стенах не было видно. Однако не известно, оставался ли кто-то внутри, так что я не спешил заходить. Я стал обходить крепость скрываясь в оврагах или за деревьями там, где лес подходил достаточно близко. Снег не успел слежаться, я неоднократно спотыкался о мертвые тела, однако бодрствующий Джон относился к этому достаточно спокойно.

   На четырех часах я обнаружил громадный пролом в крепостной стене, сравнив поврежденное место с пройденным участком, я понял, что здесь не хватает башни, однако следов от неё не осталось. Я подошел ближе и смахнул снег с края разрушенной стены. Торчавшие кое-где металлические детали оставались оплавлены.

   "Статуя уцелела. – донеслись мысли капитана, – Черт, оставалось же минут двадцать, как они успели, откуда вообще узнали?"

   – Ах ты ублюдок! – прошептал Джон сквозь зубы и ударил кулаком в стену. Конечно же, речь шла об Ансе. Получается, если бы я не вмешался, всё могло бы быть по-другому. А могло бы и не быть, и вообще, кто ж знал.

   Я все-таки зашел в крепость. Капитан Ламбер особенно тщательно разглядывал развалины некоторых зданий, видимо что-то искал, но так и не нашел.

   Я не знал где проходит линия фронта, подозревал, лишь, что уже началась осада столицы. По дороге мне встречались лишь сожженные деревни, а рассказы беженцев были слишком противоречивы, чтобы делать по ним выводы. Через пару дней меня догнал вражеский обоз с провизией, он хорошо охранялся. Пытаться совершить диверсию в одиночку было глупо, и я ограничился тем, что позаимствовал у них лошадь.

   Я направлялся в Шавиккерри. Небольшой городок, не представлял стратегической ценности, и возможно уцелел, там я собирался прибыть в штаб королевской разведки. Похоже, пора было отучаться надеяться на лучшее, мирный городок был почти полностью разрушен. Снега здесь ещё не было и зрелище было значительно страшнее, чем увиденное ранее. К счастью, тайник в подвале штаба разграблен не был, и у меня появилось приличное снаряжение.

   Выходил из городка я не теми улицами, по которым пришел. На остатках крыльца сидел человек. Подойдя ближе, я узнал Анса Клайри. Он меня не заметил, похоже, он вообще ничего не замечал, на земле перед ним лежала мертвая молодая женщина в разорванной с не вызывающими сомнений намерениями одежде.

   Я мог бы многое ему сказать, но смысла не было. В сложившейся военной ситуации не было смысла и в сохранении магической нейтральности капитана Ламбера, а я вдруг осознал, какие ещё сувениры оставляет порой на память Неявный Лабиринт, я мог даже больше, чем тот, у кого научился. Я молча положил руки на виски Анса и забрал силу его жизни. Ещё несколько минут Джон силился понять, что произошло, но потом, видимо, махнул рукой.

   Я быстро понял, почему подобную силу стоит хранить в аккумулирующих предметах, а не прямо в себе. С той минуты я больше не спал, в висках стучала кровь, сила чужой жизни не позволяла мыслить трезво, она требовала мести, она требовала крови.

   Не знаю, что это были за люди, то есть это были вражеские военнослужащие, но куда и зачем они ехали, я не узнавал. Я не дрался с ними, просто дал волю злобной силе внутри себя. Кто-то схватился за сердце, кто-то за голову, кто-то просто закричал, через несколько секунд они были мертвы и стали выпадать из седел. Но я не утолил жажду, напротив, я забрал силу этих жизней, и отправился убивать дальше.

   Для того, чтобы приобретенная таким образом сила превратилась в надёжное оружие требовалось время, поэтому нападать на крупные отряды было опасно. Но с каждой новой жертвой я становился сильнее, и через несколько дней уже был готов ко встрече с целой армией.

   Как я и предполагал Гаркаскит был взят в осаду. Мне уже не нужно было осматривать или пробираться куда-то лесом, да я уже и не мог думать дальше, чем на следующие полшага. Я начал свое черное дело, крики разорвали ночь.

   Я чувствовал жизнь и направлял туда свою злобу, вскоре новые души присоединялись ко мне. Их боль и ужас превращались в новую почти материальную злобу, и искаженные ею они отправлялись на новую охоту. Поток становился всё сильнее, я перестал контролировать его, даже не знал, кого сейчас убиваю.

   Осев на колени и обхватив голову руками, я пытался остановить происходящий ужас, но не мог. Остатки рассудка исчезали, собрав волю в кулак, я разом выплеснул всё, что оставалось, и разорвал связь бурей. Мысли разом очистились, а из тела ушли поддерживавшие его силы, я повалился на снег. Сознание улетало, в доносившемся шуме уже нельзя было разобрать крики отдельных людей.

   Я очнулся ещё до рассвета, думаю, пролежав ещё хоть немного, замерз бы насмерть. Первым на что, я обратил внимание была наступившая тишина. Вспомнил последнее, что было перед потерей сознания, я со всех ног бросился в сторону города. Пробежал я правда не долго, после нескольких дней на ногах, без еды и сна, пара часов обморока сил не прибавила, пришлось перейти на шаг.

   Позиции вражеской армии вымерли в самом буквальном смысле, сотни тел без каких-либо внешних повреждений будто спали, только глаза у всех были открыты. Меня колотил озноб, пробежка не помогла согреться, до города осталось немного, на стене я различил несколько огней.

   Ворота, конечно, оказались закрыты. Я покричал, но никто не отозвался. Пальцы онемели от холода, даже с помощью веревки я едва ли смог бы взобраться на стену. Отсюда огней видно не было, но уже и так было ясно, что это не более, чем догорающие факелы, живых на стенах осталось не больше, чем не поле позади меня.

   Капитан Ламбер явно был ошеломлен случившимся не меньше меня. Но даже в такой ситуации продолжал мыслить конструктивно, единственное, что можно было сделать, это выжить самому, для этого нужно было согреться. Через несколько минут я снова был в мертвом лагере, подбросил дров в два костра, расположенных поблизости, чтобы на них мог работать один повар, и расположился с миской похлебки посередине. Наевшись и отогревшись, нашел теплую офицерскую палатку, выволок оттуда тело и занял его место. На этот раз мне не снилось ничего.

   Проснувшись я молнией выскочил из палатки, но не сделал и двух шагов. Случившееся не было сном. Так или иначе нужно было попасть в город, там могли оставаться живые. Надежды не оправдались, живых в городе не было. Чтобы распрощаться с последней надеждой пришлось пройти через весь город. Несколько секунд я стоял перед дверью, ожидая услышать знакомый голос, потом постучал, но ответа не последовало, тогда я зашел без приглашения. Я до последнего момента верил в этого человека, никто не знал, кто это на самом деле, но ещё прадед рассказывал легенды о его невероятных подвигах. Однако могущества Её Превосходительства хватило лишь, чтобы обеспечить себе посмертный покой, я как-то почувствовал, что она смогла остаться в стороне от вихря смерти, а может мне просто хотелось в это верить.

   Не помню, как вышел из города, просто обнаружил себя бредущим по лесной дороге. Я не знал куда иду, то есть Джон представлял, где находится и в каком направлении двигается, но ни конкретного маршрута, ни какой-либо определенной цели не было. Заметив за очередным холмом деревню, я ускорил шаг, но и там меня ждало разочарование. К вечеру я побывал ещё в двух мертвых деревнях, во второй я, крича от радости, бросился к внезапно распахнувшейся двери, но дверь всего лишь болтало ветром. В этом доме я и заночевал.

   Следующие три дня не принесли ничего нового, ещё пару раз я покупался на движение дверей и окон, а когда перестал, мне преподнесли ещё один подарок, видимо, чтобы не расслаблялся. На колыхающейся створке ворот висел мертвец, и выглядел, мать его, так, будто как раз открывает ворота для меня.

   Наконец я оказался в ещё одном крупном городе. Признаков жизни по-прежнему не встречалось, сил надеяться дальше не оставалось. Взгляд привлекла здоровенная вывеска с бутылкой и кружкой. Мы с Джоном хором подумали, что для завершения картины совершенно необходимо нажраться. Переступив порог, я открыл рот и замер.

   – Добрый вечер! – поздоровалась моя единственная знакомая. – Кушать хотите?

   – Блуждающий в Неявном Лабиринте не умрет голодным? – невесело улыбнулся я.

   – А что ты хотел, это же лабиринт, тут можно иногда свернуть не туда и зайти в тупик, – пожала плечами девушка. – Присаживайтесь, капитан, хватит уже глазами хлопать.

   – То есть, я не смог пройти?

   – Не все так страшно, просто нужно вернуться назад и выбрать другой путь. – Видя, что я не понимаю, она пояснила. – Время можно повернуть вспять, чтобы вернуться к развилке, где была совершена ошибка. Правда, это можно сделать только один раз, строго говоря, это не тупик, можно оставить всё, как есть, и пойти дальше. Вы ешьте, ешьте, капитан, прошлое никуда не денется. И вообще не надо так волноваться, подумаешь, загубили человечество, с кем не бывает.

   Я поел, даже заметил, что было вкусно, правда, не запомнил, что именно ел. Закрыв глаза, я призвал образы мертвых городов и деревень, в этом мире больше ничего не происходило, лишь солнце лениво плыло по небу, и снег заметал напоминания о жизни. Я сказал миру остановиться, и он послушался, потом я стал последовательно прокручивать в памяти всё, что случилось с Джоном в обратном порядке.

   Я опять проходил мертвые деревни, опять разыскивал выживших в Гаркаските. Я ещё в сознании, уши закладывает, от слившихся в единый гул криков ужаса и боли. Этот шаг дался нелегко, но вихрь смерти снова стал частью меня, только теперь он постепенно утихает. Я вернул жизнь владельцу, и он вновь потерянный сидит над трупом женщины. Я отхожу на несколько шагов и... стоп.

   Я больше не хотел вмешиваться и предоставил свободу действий капитану Ламберу.

   – Я видел множество головорезов, но не один из них не повинен в стольких смертях, как ты! – процедил Джон сквозь зубы. – Нужно было убить тебя тогда, а сейчас, сейчас ты уже сделал всё, что мог, твоя смерь не имеет смысла, а я не палач, чтобы убивать ради справедливости.

   Я поправил меч за спиной и быстро зашагал прочь. Вокруг меня были развалины, вдоль дороги в пыли лежали мертвые. Я вспомнил Зеленый Каньон. Ты прав, Джон, это не та развилка.

   Я вернулся и ещё раз взглянул на лейтенанта, сложил снаряжение обратно в тайник. Ещё немного, и я снова шел пешком, потом опять осматривал руины Стража. Я опять ворочался с боку на бок в бане в лесной деревушке, и даже видел те же сны. Я снова оказался прикован к стене и переносил пытки, правда Дедушка почему-то отсутствовал, хотя я точно шел тем же путем. Я снова тенью пробирался по улицам Лекрейма и коридорам замка. Крихон тоже не составил мне компанию на обратном пути, видимо, Страннику не было особо дела до моих метаний. Несколько дней мы с Ансом провели в дороге. Я вновь прибыл на прием к Сканте, и здесь меня ждало третье несоответствие, я не вернул ей кинжал, и только сейчас я понял, что и в Лекрейме его не видел. Меня начали терзать сомнения, может я каким-то образом пропустил ещё одну развилку и иду по очень похожему пути, но всё же не тому. И все-таки я решил больше не разворачиваться, я снова дрался с разбойниками, и меня снова мучило похмелье. В карете я вернулся на поле, обсудил с Ансом целесообразность дуэли и поднял глаза на серое небо.

   На лицо падали редкие капли дождя, спустя мгновение, холод от них уже не ощущался. Это было обычное серое небо, тысячи людей жили под ним, у них были планы на следующий день и на следующий год, были заветы для будущих поколений.

   – Дуэль продлится до первого серьёзного ранения, – бесстрастно произнес человек в черном костюме.

   Я кивнул, что говорили дальше я не слышал, капитан Ламбер знал, что делать, и даже если бы засомневался, я знал, что нужно сделать. Десять ровных шагов, моментальный разворот и выстрел. Анс Клайри ещё только заканчивал поворачивать голову, рука с пистолетом не прошла и половины дуги, точно в середине лба лейтенанта появилась круглая дырка, и он упал навзничь.

   Не произнеся ни слова, я направился к карете и поехал домой. Отобедав попросил разбудить меня через пару часов, не раздеваясь, укрылся пледом и задремал.

   Проснувшись, я сразу понял, что нахожусь не там, где уснул. Тусклый свет освещал необработанные каменные потолок и стены, сам источник света от меня скрывала прикроватная тумбочка. Я откинул плед к стене и сел, спустив ноги на пол. В интерьере комнаты не было даже намека на изыски, пол был сделан из нестроганых досок, теплый свет исходил от лампочки, вкрученной в патрон без абажура, висящий на проводе в середине потолка. На середине комнаты стоял стол с одним стулом, вдоль стены напротив меня слева направо располагались холодильник, раковина, кухонная тумба и газовая плита. В комнате обнаружилось две двери, одна слева от меня, сразу за тумбочкой, вторая шире напротив первой, соответственно справа от меня.

   На тумбочке лежала записка: «Здесь безопасно. Без твоего приглашения сюда не войдет никто. Смотри на часы, чтобы вернуться к своей жизни вовремя, нужно уложиться во время».

   Я продолжил осмотр помещений, за дверью слева обнаружился санузел, практичность всё больше переходила в аскетизм, в дальнем углу стоял унитаз, ближе ко мне из стены торчал кран, от него к потолку уходила труба, заканчивающаяся распылителем для душа, рядом с краном на решетчатой полочке лежали мыло, мочалка, бритва, зубная щетка и тюбик пасты. Каменный пол здесь был ниже, чем в комнате, и имел уклон в сторону сточной решетки, расположенной под краном.

   Вернувшись в комнату, я заметил на столе обрывок газеты, разорвали так, что большая часть текста утратила смысл, однако, информация, которую удалось извлечь, радовала до глубины души. Под Стражем Зеленого Каньона, наша армия одержала победу, вражеское войско оказалось в окружении и понесло огромные потери, командование приступило к разработке операции по возвращению Лекрейма.

   – Наши, ага, – пробормотал я себе под нос. – Узнал бы для приличия, как "наше" государство называется. А может и не наше уже, фиг его знает, кем, я в следующий раз буду. Или уже? Да нет, сейчас я никто. То есть не никто, а я, который просто я. Наверно.

   Очевидно, за второй дверью жилые помещения закачивались. Под кроватью обнаружились тапки, а в тумбочке запас чистого белья и полотенце. Полотенце не вафельное, а махровое, удивительная щедрость. Не то, чтобы я ощущал себя грязным, но принять душ стоило на будущее, и вообще мне нравилось поплескаться, наверно.

Неожиданности.

   В Лабиринте, забравшем у меня прошлое и подкидывавшем обрывки чужих жизней, что погорячее, появился мой собственный угол, где можно было перевести дух, не ожидая сюрпризов. По крайней мере, в это было приятно верить, а причин не верить у меня не было. Сидя на своем единственном стуле, за своим столом, я отмечал это знаменательное событие чаем с бутербродами.

   В комнате обнаружился ещё один предмет, сливавшийся со стеной и потому не замеченный ранее. В углу стояли громадные в рост человека песочные часы, струйка песка же была едва различима. Навскидку в нижнем сосуде оказалась одна десятая всего песка, но я мог и ошибаться.

   – Надо понимать, это и есть время, в которое нужно уложиться.

   Дожевывая самостоятельно отрезанный бутерброд, я вспомнил подкармливавшую меня девушку. Надо заметить подкармливала она меня не только едой, она появлялась на моем пути всегда ненадолго, но могла несколькими фразами заставить маниакальное безумие ситуации казаться милой эксцентричностью. Внезапно я понял, что не могу вспомнить её лица, то есть я несомненно узнал бы её при новой встрече, но вот представить не мог. Я попробовал вспомнить лица других людей, которых видел в последнее время, никаких сложностей это не вызвало. Так кто же она такая? Как о ней вообще думать, если у неё даже имени нет?

   – Ну и ладно, возьму и сам придумаю. – Гробовая тишина так и подталкивала рассуждать в слух. – Например..., например, Хиара. Даже Хиарра. Да, звучит не плохо, и даже идет. Кто же ты, Хиарра?

   Она могла быть просто олицетворением того, что Лабиринт должен был мне сообщить, имя было лишним и отсутствовало, как и что-либо лишнее в моих апартаментах, могла быть реальным человеком попросту работающим гидом, а могла блуждать здесь, как и я. Последний вариант почему-то нравился мне больше других, но был не очень похож на правду.

   – Встает вопрос, откуда она всё знает? – дойдя до стены, я развернулся на каблуках и, продолжив движение в обратном направлении, ответил сам себе. – Просто пришла раньше. – Разворот. – Если она в таком же положении, то какой смысл в этих загадках и намеках? Почему не выложить всё, что знает?

   Пищи для размышлений по-прежнему не хватало. Было бы не плохо придумать имя для себя, но ничего, чтобы мне нравилось на ум не приходило, да и не очень оно нужно было, все равно я о себе в третьем лице не говорю и не думаю. Я не только не чувствовал утомления, мне было даже интересно, что будет дальше. Наспех убрав крошки и сполоснув кружку, я вышел из комнаты.

   Коридор, в который я вышел, имел всё те же необработанные каменные стены, под ногами же был настил из рифленого метала. По обе стороны от меня коридор заворачивал вокруг моей комнаты, я пошел направо. Пройдя несколько шагов после поворота, я оказался в коридоре пошире, справа виднелся ещё один такой же выход, несложно было догадаться, что там бы я оказался, повернув от двери налево, и все-таки я подошел убедиться.

   Дальше по большому коридору тень сгущалась как-то особенно быстро, я прикрыл глаза, а когда открыл они начали светиться. Свет был достаточно ярким, но и тень была какой-то невероятно плотной, пришлось буквально напрячься, чтобы разогнать её. Лучше б не разгонял. Моему взору предстала дверь, которую я уже видел раньше, взгляд остановился на резной ручке из черного дерева, она пугала и манила. Непроизвольно кусая губы, я сделал несколько шагов и дотронулся до неё. Пальцы буквально обожгло холодом, и я отдернул руку.

   "Я есть страх, я не могу изменить свою суть, – голос зазвучал прямо у меня в голове, – но я не враг тебе. Ты догадываешься, что я могу предложить. Тебе не нужно это, пока. Найди меня, когда будешь готов!"

   Я развернулся и быстро зашагал в противоположную сторону. Мысли упорно возвращались к отпечатавшемуся в памяти прикосновению, сколь неприятным бы не было ощущение, хотелось пережить его вновь.

   Другой конец коридора тоже заканчивался дверью, я совершенно точно ощущал, что эта реальность за ней заканчивается и начинается другая, но это не мешало самой двери быть совершенно обычно, ведущей отсюда туда. Спеша отвлечься, я открыл дверь и вышел.

   Ещё один шаг и языки пламени расступились передо мной. Других источников света в храме не было, тень, начинающаяся от моих ног, растянулась на всю противоположную стену и даже захватывала часть крыши. Несмотря на непропорциональность, силуэт был каким-то не таким, только возможности управлять движениями тела у меня не было, и осмотреть себя не получалось. Присмотревшись к дверному проему, я понял, что он заложен кирпичом. Огонь угас и зал погрузился во тьму. Вспышки молнии хватило чтобы заметить решетки на высоких окнах.

   Донеслись запоздалые раскаты грома, а когда стихли, я невольно стал более внимателен к звукам. Ровный шум дождя, дополнял разносившийся эхом под каменным сводом звук капель. Я поднял глаза и с трудом разглядел клочок темного неба, почти сливавшийся с крышей. Несколько взмахов крыльев и я, схватившись руками за край пролома, выбирался на крышу. Новая молния осветила мои руки, могло показаться, но тень на стене наводила на ту же мысль, похоже, мне довелось оказаться в женском теле. Ещё и с крыльями, охренеть, как здорово.

   Я поднялась на гребень и пошла по нему в сторону входа в храм. На краю крыши стояла статуя какого-то чудовища, явно преисполненного ненависти к окружающему миру, практического применения такому количеству зубов и шипованных щупалец я представить не смог. Несколько секунд я разглядывала его, качая головой, потом усмехнулась и отвернулась. Видимо, хозяйка тела тоже сочла такую форму существования абсурдной.

   Глянув куда-то вдаль, я прыгнула вперед, уже в падении расправила крылья. Одного взмаха хватило, чтобы прекратить снижаться, а после пятого скорость полета стала больше, чем мне когда-либо доводилось видеть. Земля быстро удалялась, а вскоре и вовсе стала единым темным серо-зеленым полем.

   Ночь – мое время. Инстинкт, которому нельзя не подчиниться, душа и тело рвались вперед сквозь тьму, охота началась. Мне не нужно выслеживать добычу, я просто чую цель. Черные крылья без устали резали тучи ночного неба. На моём пути сверкали молнии, раскаты грома оглушали. Но всё это не важно, на охоте я неуязвима.

   Кажется, мне вновь удалось настроиться на мысли собственника тела. Интересно, на кого я охочусь?

   Грозовой фронт остался позади, небо посветлело, а вместе с ним посветлела и земля, теперь можно было отличить лесные массивы от поросших травой полей изрезанных бурыми линиями дорог. Спустя ещё какое-то время всё снова слилось, но теперь земля стала голубовато-белой, видимо, в этих краях зима уже вступила в силу. Я уверен, что прошло совсем немного времени, поразительно, с какой скоростью нужно было передвигаться. С другой стороны, я, кажется, был каким-то демоном, так что удивляться не стоило.

   Далеко внизу я разглядела мерцающую точку, туда я и направлялась. Мерцающая точка оказалась догорающим костром, у костра клевали носом три человека. Меня они, конечно, не заметили.

   Похоже, это был разбойничий лагерь, я ощущала добычу сразу в нескольких палатках, но сильней всего манило в маленькую на краю лагеря. По пути туда я наткнулась ещё на двоих неспящих. Я не бросалась за укрытие, нет, дочери тьмы могут раствориться в ночи на ровном месте. Я бесшумно проскользнула палатку.

   Внутри оказалось просторней, чем казалось снаружи: помимо мехового ложа здесь умещался резной письменный стол, за столом сидел мужчина, слишком аккуратно одетый для разбойника.

   – Я пришла к тебе... – прошептала я, склонившись к его уху.

   Он вздрогнул от неожиданности, повернулся и долго пристально на меня смотрел. Мужчина оказался моим старым знакомым главарем разбойников, которым, видимо, после смерти Анса так и не случилось нарваться на Джона.

   – Я знал, что ты придешь однажды, – медленно проговорил он, – Ты – лучшее, что могло меня ждать.

   У меня появилась смутная догадка, относительно дальнейшего развития событий, и очень мне не понравилась. Вот если бы я был атаманом разбойников, тогда другое дело.

   – Знаешь, кто я? – я села на стол рядом с ним.

   – Ты – суккуб, подарок судьбы грешнику, за то, что он когда-то он поступал достойно. – С этими словами он встал со стула, в его глазах я увидела своё отражение.

   – Знаешь и не попытаешься спастись? – Я медленно провела ладонью по его груди, там, где рубаха была не застегнута.

   – Говорят, тому, кто устоит перед суккубом, судьба подарит шанс начать все сначала, – он взял в руку прядь моих волос и, плавно отводя руку позволил им скатится обратно на плечо, – но я не создан для другой жизни, а смерти желанней нет и быть не может. Остались кое-какие дела, но это пустяки, сами как-нибудь разберутся.

   Он склонил голову, я ощущала его горячее дыхание, слышала, как он жадно вдыхает запах моих волос. Нет в мире палача, более страстного, чем суккуб. А я, чёрт возьми, был вынужден в той или иной степени слышать её мысли. Догадка оказалась верна, нужно было что-то делать, только вот взять управление ситуацией в свои руки решительно не удавалось, да и сосредоточиться было сложно – нельзя не разделять эмоций той, кусок чьей жизни переживаешь. Нет! Мы так не договаривались!

   – Многие не хотят уходить, не оставив потомка, неужто и это тебя не волнует?

   – И что я ему дам, кем смогу вырастить и смогу ли вообще? Нет, не в этой жизни.

   Хорошо, управлять непосредственно руками и ногами я не могу. Но может быть можно как-то повлиять на мысли суккубы, рас уж она влияет на мои. Я отметил, что это не было похоже на сексуальное возбуждение, скорей на чувство голода, обострившееся при виде чего-то вкусного, хотя может оно таким и должно быть, у баб же всё не как у людей. Ну, может же у неё вдруг голова заболеть, или как там ещё отнекиваются, когда любовник в последний момент внезапно перестал возбуждать? Если последнее сказанное было правдой, выбор оставался не за мной, да вот только разбойник свой выбор уже сделал. Ну, конечно!

   Я откинулась на стол, обхватила подопечного ногами, крепко прижав руки к бокам, тут же снова притянула к себе за плечи.

   – Возможность выбора и есть подарок судьбы! – зашептала я на ухо разбойнику, – А я – та, кто этот выбор преподносит и осложняет.

   Я прижалась губами к его шее. Мои клыки разрывали кожу, а за ней и другие ткани. Мы упали на пол, но я не ослабила хватки, он никак не мог вырваться. Я глотала кровь в такт с его пульсом. Атаман быстро слабел и вскоре перестал сопротивляться, поток крови иссякал.

   – Что за? ... – раздался возглас прямо над ухом. Я мгновенно встала. – Твою мать.

   У входа стояли двое мужчин с открытыми ртами. Я бросила последний взгляд на свою жертву, на лице не отразилась боль, в глазах читалось удивление и какая-то детская обида. Я подняла глаза на живых.

   – Папа занят, мальчики. – Я облизнула кровь с губ. – Вас стучаться не учили?

   – Ах ты тварь! – с этими словами один из разбойников выхватил меча и шагнул ко мне. Я без размаха выбросила руку вперед, ногти легко разрезали плоть, уже внутри я перевернула кисть ладонью к верху, сжала пальцы и выдернула руку назад. Не выпуская меча, бандит упал на меховую подстилку.

   Второй нежданный гость начал пятиться, быстро теряя цвет в лице.

   – Это был твой друг? – С деланно заботливой интонацией произнесла я, потом подняла руку, всё ещё сжимавшую кровавый комок, к лицу собеседника. – Хочешь оставить на память?

   – Н-нет, пожалуйста! – прошептал несчастный, поднимая дрожащие руки к груди. Я встряхнула рукой, бросая предмет ему в руки, и он поймал. Вдруг вырванное сердце дернулось, это было последней каплей, супостат закатил глаза и повалился рядом с товарищем. Перешагнув через тела, я вышла наружу.

   И почти нос к носу столкнулась с главой королевской разведки.

   – Уже всё что ли? Так быстро? – сходу спросила Сканта. Получается, само присутствие демона, для неё сюрпризом не было. – Я же видела, как ты прилетела! Только что же! – Во время этих слов она уже обошла меня и заходила в палатку, но вдруг замерла, и, обернувшись, сбросила ещё одну фразу, смысл которой дошел до меня не сразу. – Тебя хоть в ком-нибудь нет?!

   По лагерю уже никто не бродил, всегда любила смотреть на огонь и сейчас решила не отказывать себе в этом. Из далека казалось, что у костра тоже никого нет, но подойдя ближе я разглядела одного человека по другую сторону. Мужчина стоял в наклон спиной ко мне, и, кажется что-то двигал.

   – Вот так, – кряхтел мужик, – Погрейся! Только руки я тебе развязывать не буду.

   После встречи со Скантой я успел пообещать себе больше ничему не удивляться, но увидев через плечо лицо пленницы тут же его нарушил. Почему-то я успел решить, что эта девушка наблюдает за моими злоключениями, иногда дает подсказки и подкармливает, а больше просто подтрунивает надо мной, но сама в неприятности не попадает.

   Увидев мой "макияж", Хиарра охнула, дернулась назад, и, попытавшись взмахнуть связанными руками, упала с бревна на спину. Мужчина, явно в возрасте, неуклюже разогнулся и обернулся ко мне.

   – Елки-палки! – пробормотал он.

   За подбородок я приподняла лицо пожилого разбойника и, загляну в глаза, прошептала "с-спи-и-и". Мужик послушно заснул, придерживая за подмышки, я уложила его так, чтобы он не замерз и не подгорел.