Текст книги "Неявный лабиринт (СИ)"

Автор книги: Григорий Данилкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

   Если сравнивать с нашей предыдущей встречей, возможность спокойно уйти восвояси выглядела неплохим исходом. Конечно, я действительно мог просто уйти и зайти попозже, а то и вовсе "случайно" встретить Хиарру где-нибудь ещё. И всё-таки я должен был узнать хоть что-то. Соломон не хотел мне ничего говорить, строго говоря, имел на это право. Мне нужно было его заинтересовать или напугать. Увы, по итогам прошлой встречи бояться стоило скорее мне, с другой стороны, могло оказаться, что кроме как смотреть с неба он особо ничего и не может. Пожалуй, стоило ещё немного поговорить ни о чём.

   – И всё же, почему ты не хочешь ответить на мои вопросы?

   – На этот тоже, – Соломон усмехнулся. Похоже, он очень гордился своей "глухой обороной". Если так, то его можно было бы вывести из себя, просто не оценив остроумия.

   – Неужели, ты так меня боишься? Я, конечно, не безобидный, но и вовсе не злой.

   – Нет, с чего мне тебя бояться?! Просто понимаю, что от тебя может быть вред.

   "Так, я могу что-то испортить. Уже лучше, чем "не хочу"." – отметил я про себя.

   – То есть всё-таки боишься?

   – Нисколько.

   – А в чём разница? – я медленными шагами стал обходить его.

   – Ты что тупой? Ты не вызываешь у меня никаких эмоций, это просто холодная оценка риска, он не высокий, но совершенно не оправданный.

   – Во-первых, я очень умный, и ты в этом, вероятно, ещё убедишься. Во-вторых, практика показывает, что больше всего рискуют те, кто стоят на моём пути. В-третьих, ... хотя нет, обойдешься.

   – Пытаешься блефовать?

   – Понимаю тебя, когда сам начинаешь врать, кажется, что и все вокруг заняты тем же.

   – Я ничего тебе не сказал, где тут может быть ложь?

   – Ты сказал, что не боишься меня...

   Пора было признать, всё чего я добился, это поменялся с собеседником местами – стал тем, кто говорит глупости. Продолжать в том же духе смысл пропал, я развернулся и пошел прочь. Соломон должен был либо начать как-то оспаривать мое утверждение, либо оставить последнее слово в этой части диалога за мной, оба варианта меня устраивали, хоть особо ничего и не давали. Пройдя половину пути до калитки, я развернулся, собираясь заговорить снова. Соломон дернулся, будто хотел сделать что-то нехорошее, пока никто не видит, но не успел. Очевидно, он тоже не знал, как соотносятся наши возможности, и в течении разговора просто выжидал удобного момента. Мне стоило сказать то, что и собирался, но вдруг фраза показалась неуместной, а ничего больше на ум не шло. Разумеется, я опасался открытого конфликта с этим человеком, но ни о каком паническом ужасе речи идти не могло. Тем не менее, фантазия услужливо нарисовала мне несколько вариантов дальнейшего развития событий, в том числе мою скоропостижную гибель. Страх мгновенно охватил сознание и заставил поежиться, теперь мне уже точно было не сохранить невозмутимость. Бросив ещё один быстрый взгляд на Соломона, я понял, что он понял, что я заметил.

   "Ты в опасности. Я могу тебе помочь" – прозвучал в голове слишком хорошо знакомый голос.

   "Ты уже помог!" – мысленно ответил я, осознав причину иррационального страха.

   "Не обманывай себя, тебе с самого начала было нечего противопоставить этому врагу. Смотри ему в глаза и постарайся хоть немного напугать, тогда я помогу тебе".

   Тем временем Соломон развел руки в стороны и плавно поднял их к небу, вместе с этим поднялся сильный ветер и в считаные секунды развеял туман, окружавший маленький мир, в котором мы находились. Оказалось, что сад и дом расположены на небольшом круглом островке, а в нескольких метрах за оградой земля просто обрывалась. Не знаю, что должно было произойти дальше, и в тот момент меня это не интересовало. Едва ли я мог напугать противника какими-либо действиями, зато я кое-что о нём знал, хотя сначала не очень хотел этим знанием пользоваться. Окликнув, старшего товарища по несчастью, я поймал его взгляд и заговорил, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее.

   – Ты никогда не выйдешь из Лабиринта. Вы должны были уйти вместе, как и пришли. Теперь твоя настоящая жизнь безвозвратно потеряна. До конца своих дней твоим уделом будет лишь наблюдать за чужими из-за угла.

   Сперва он просто нахмурился, вероятно, собираясь спросить, откуда я это знаю, и почему так уверен, но так ничего и не сказал, вместо этого сначала опустил руки, а затем и голову. Даже под просторной одеждой было видно, как медленно поднимается и опускается его грудь, а когда Соломон снова поднял лицо, в нём читались усталость и отчаяние. Менее чем за минуту довольно бодрый человек приобрел совершенно загнанный вид. Когда я подошел ближе, он присел, держа перед собой руки, думаю, проникнув в сознание мой "помощник" усиливал любые страхи.

   – Попробуем поговорить ещё раз? – Несмотря на злобу, пришедшую на место страху, я не забыл зачем сюда пришел и не стал отыгрываться на ослабевшем противнике, а хотелось. Правда, успокаивать его я тоже не собирался.

   – Угу, – обреченно согласился он. Несколько раз глубоко вздохнул, и, держась руками за дрожащие колени, встал.

   – Так что тебе было нужно?

   – Выйти отсюда, ты и сам знаешь.

   – Так мы что ли тебя держали.

   – Ты был в мире, закрытом для нас и мог бы попасть туда снова. Потом оказалось, что может и Хиарра.

   – Немного странный способ просить о помощи, не находишь?

   – Вам не должны были причинить серьёзного вреда. И ты не должен был меня узнать, с тобой вообще всё пошло не так. А с Хиаррой всё получилось, она думает, что я тогда её спас.

   Тут я не сдержался и ударил Соломона кулаком в лицо, не ожидая такого развития событий, он не смог сохранить равновесия и упал навзничь.

   – Ничего же не случилось, и вообще это была не моя идея, – Соломон осекся, похоже запоздало осознав, что поднял тему, которую не стоило затрагивать. Он быстро огляделся и подогнул ноги под себя.

   – А чья?

   – Нет, не надо... – дальше речь перешла в нечленораздельное хныканье.

   "Он оказался очень чувствителен к моему прикосновению, возможно, из него выйдет толк" – прозвучал голос в голове.

   – Хрен с ним. Скажи мне, где она? Где Хиарра? – за волосы я оттянул голову Соломона назад, заставив смотреть на меня.

   – В закрытом мире.

   – Мне это ничего не говорит.

   – Но мы так его называли, там ещё был какой-то древний замок. Его, вроде как, защищает некий немой Хранитель.

   "Хватит пока, мне нужно с ним поработать. Он станет моим, как и ты. Тогда вам будет проще договориться".

   Осознав смысл сказанного, я вдруг начал жалеть, стоящего на коленях человека. Судя потому, что происходило с ним сейчас, у него не было никаких шансов сохранить себя в каком-нибудь из миров типа Земель Страха. И что бы Голос сделал из него потом, какое-нибудь чудище вроде печально известного Дедушки. На ум пришла только одна идея, я не знал, насколько хорошо эта дрянь осведомлена о моих мыслях, поэтому не мог позволить себе ни обдумать все "за и против", ни искать другие варианты. Левая рука всё ещё лежала на затылке несчастного, я снова сжал пальцы, чтобы зафиксировать голову, а правой воткнул кинжала ему в глаз.

   Реакция Голоса Страха не заставила себя ждать. Для начала он коротко прокомментировал ситуацию: "Очень плохо, придется тебя наказать". А сразу после обрушился на меня также, как только что на Соломона. Вот только работал он как-то топорно, да, я немедленно ощутил озноб и присутствие некой неведомой опасности, но никаких конкретных страхов, которые можно было бы раздуть у меня в мыслях не нашлось, поэтому соображать я продолжал относительно трезво. Конечно, их появление было делом времени, думаю, поэтому неосязаемый собеседник и не пытался сам пробудить что-то определенное.

   Хотелось побыстрей покинуть это место, не знаю, что бы мне это дало, но и причин отказывать себя я не видел. Вместо того чтобы исчезнуть немедленно я по привычке пошел к калитке, но, когда вышел за неё, ничего не произошло. Близость края земли доставляла некоторый дискомфорт, а стоило глянуть на край и попробовать представить, что за ним, как разум охватила паника, заставила прижаться к забору и схватиться за прутья обеими руками. Но желаемый эффект опять не был достигнут, слишком далеко был забор от края, упасть отсюда было совершенно нереально, соответственно и стоять не страшно. Я решил ещё раз попробовать осмотреть своё сознание, и не зря. Никого подобного ему в этом мире также не было видно, хотя чувствовались быстро гаснущие следы присутствия другого сознания, мне ещё предстояло обдумать случившееся, но сейчас интересно было другое. То, что в прошлый раз показалось неким замутнением и могло быть списано вовсе на особенности восприятия, теперь выделялось значительно сильнее, не оставляя сомнений в инородности своего происхождения, но и найти, где кончаюсь я и начинается оно, не удавалось.

   – Не хватает порой острых ощущений, – проговорил я, открывая глаза, но удерживая и вторую реальность.

   Идея была совершенно безумной, но сегодня день был явно не для взвешенных решений. Тремя быстрыми шагами я подошел к краю бездны и шагнул в четвертый раз. С одной стороны, я нырял в бездну в прямо смысле и не должен был разбиться, с другой стороны это было страшно, очень страшно. Дыхание по-настоящему перехватило, а очередной удар сердца отозвался болью. Мрак окутавший моё сознание собрался воедино, став толи пружиной, толи змеёй, сжимавшей меня своими кольцами с огромной силой. И всё-таки внутри своего сознания я был сильнее. Миг спустя оно было вне, ещё миг и оказалось далеко, а потом там не осталось и меня. Я лежал у себя в пещере на кровати с интересом разглядывая лампочку в патроне без абажура, висящем на проводе, выходящем прямо из толщи скалы.

   Случившееся в жилище Хиарры меня не радовало, тем не менее это можно было назвать успехом. Прежде всего, я узнал, что Хиарра жива, попавшись, была введена в заблуждение, но сейчас должна была находиться на свободе и в относительной безопасности, поскольку злоумышленники отправили её в мир, куда сами попасть не могли. Вторым немаловажным достижением можно было считать избавление от Голоса Страха, по крайней мере я очень надеялся, что больше с ним не связан. Оценить значение смерти Соломона я пока не мог. Ну и на десерт я получил ещё немного информации к размышлению.

   Миров, где я побывал насчитывалось не так много. То, что не в каждом я видел древнюю крепость, не означало, что её или даже их там нет. И всё-таки одну я знал, и был просто обязан отправиться в первую очередь туда. У Соломона был сообщник, а может не один, и план действий принадлежал ему. При этом целью затеи было покинуть Неявный Лабиринт. Напрашивался вывод: он или они тоже блуждают по Лабиринту. Конечно, мы могли быть и вовсе не знакомы, но опять же один подозреваемый всё-таки был. Наконец я вспомнил, что Лайлтис начал активно, можно даже сказать, грубо уговаривать меня не пытаться уйти сразу после того, как я обмолвился, что бывал в Лекрейме.

   Последний раз я спал ещё в зеркальной башне, да и то выспаться мне не дали. Времени после этого прошло не так много, тем не менее, вставал с кровати я с большим сожалением. Я не знал, насколько срочно мне нужно найти Хиарру, но не мог себе позволить лишний раз рисковать.

   Песок в часах тонкой струйкой пересыпался в нижний сосуд, сверху оставалась примерно треть.

   В памяти хорошо сохранился момент, когда Джон впервые за долгое время вышел на свежий воздух, и место я тоже помнил хорошо. Раньше, когда переход в другой мир или перемещение в пределах одного оказывались ограничены, не происходило просто ничего, ещё разок Лайлтис переместил меня к себе спустя мгновение после того, как я оказался у него дома. В этот же раз перемещение вроде удалось, и оно точно было однократным, но оказался я всё же не там, где хотел.

   Это была просто поляна в лесу. Оглядевшись вокруг, я не обнаружил ничего интересного. Только небо выглядело немного странно, облака равномерно затянули его, но с одной стороны они были сильно темнее. Причем темное пятно образовывало почти правильный круг.

   Полюбовавшись лесом одну-две минуты, я предпринял ещё одну попытку попасть в крепость. И снова тщетно. Я опять оказался на каком-то поле, в небе наблюдалась та же картина. Я поднялся на холм и наконец понял, где нахожусь. Промахнулся я не так сильно, всего на несколько километров, что в общем-то казалось не так плохо, Соломон вот считал весь мир закрытым, а с моей позиции до крепости вполне можно было дойти пешком. Темное пятно в небе расположилось как раз над крепостью, и вот это мне совсем не нравилось.

   Сделав несколько шагов, я постепенно сообразил, что положение моё не такое уж и радостное. Сначала, я задумался, о том, как буду искать девушку, дальше вспомнил, что крепость была захвачена врагом и не факт, что её удалось отбить, потом вспомнил, что это для капитана Ламбера тут есть свои и чужие, а меня и те, и другие скорей всего встретили бы примерно одинаково. Оставалось надеяться, что стрелять без предупреждения в одинокого безоружного путника, открыто белым днем подошедшего к воротам никто не станет, а если договориться не удастся, я смогу оттуда исчезнуть. Только теперь до меня дошло, что было очень неосмотрительно пытаться появиться прямо перед входом в замок, вот там бы могли пришить без разговоров.

   – Кстати, какого черта я опять безоружный путник? Вооружался же мечом и арбалетом, где они? – вслух отчитал я сам себя. – Это всё из-за постоянного стресса и недосыпа.

   Размышления, о том, что ждет в крепости оказались ни к чему. Я не проделал и половины пути, когда идти вдруг стало тяжело, примерно также, как когда навстречу дует ураганный ветер. Вот только сейчас никакого ветра не было, казалось, неподвижный воздух начал быстро густеть, правда, дышалось нормально. Мне удалось преодолеть ещё метров двадцать, и то последние пять я почти лежал, упираясь ногами в землю изо всех сил. И нет, силы меня не покинули, просто дальнейшие усилия были похожи на попытки продавить лбом кирпичную стену. В обратную сторону я двигался тоже с трудом, но выбрался без особых проблем.

   Уже не вызывало сомнений, что меня интересует именно эта древняя крепость. Но как ни близка казалась цель, она оставалась вне досягаемости. Ещё был Лайлтис, но встречаться с ним было слишком опасно. Даже если в его планы не входило причинять мне вред, после смерти Соломона они могли измениться, в любом случае, против него у меня не было никаких шансов, ни в споре, ни в драке. Конечно, он мог быть и вовсе ни при чем, тогда вполне мог бы помочь, но на такой риск я был не готов. Сейчас было бы очень здорово встретить седого Странника, но тут от моих желаний вряд ли что-то зависело. Оставался только один человек, к которому я мог обратиться за помощью, это тоже был риск, но вариантов лучше я не видел.

   С виду это был просто узкий коридор с перпендикулярным ответвлением длинной метров в десять, заканчивающимся ничем не примечательной дверью. Но даже суровый разведчик, придя сюда не первый и даже не десятый раз немного волновался. Чего уж говорить обо мне. Стучась в дверь, в глубине души я надеялся, что там никого нет.

   – Войдите! – ответ последовал мгновенно.

   – А здравствуйте, – неуверенно промямли я, лишь немного приоткрыв дверь.

   – Входи целиком, – хихикнув потребовала Сканта, – так удобнее. Теперь садись, так ещё удобнее. Ты всегда так робеешь перед девочками?

   – Нет, но вы же не совсем...

   – Как это не совсем? Поаккуратнее с такими высказываниями про меня, здесь есть несколько десятков мужиков, которые сочтут их оскорблением. Потом дуэль, похороны, а ты наверняка пришел не за этим.

   – Я про время.

   – При чём тут время? Оно не касается меня уже довольно давно.

   – Тогда возможно дело в вашей должности.

   – А с ней-то что? Если королю взбредет, может назначить хоть девочку, хоть мальчика, хоть радужного попугайчика, нигде никаких ограничений не прописано. Правда с этой династией всё стабильно, уже третьего короля я вполне устраиваю. Так что не так? Почему не совсем?

   – Я неверно выразился.

   – Да, я слышала. Так всегда бывает. А потом дуэли, похороны. И что ты хотел сказать?

   – Можно мы опустим вопрос, отчего я робею?

   – Мне теперь ещё интереснее, наверное, была какая-то история, когда ты тоже был маленьким. Но если не хочешь, не рассказывай.

   – Я хотел бы вам кое-что рассказать и попросить помощи.

   Пока Её превосходительство засыпала меня дурацкими вопросами, мне хотелось провалиться сквозь землю, и казалось после этого издевательства я уж точно не смогу сказать ничего внятного. Но эффект оказался прямо противоположный, сейчас я чувствовал себя намного лучше, чем стоя на пороге.

   – Вы знаете, кто я?

   – Ты не представился, ни сейчас, ни в прошлые разы.

   – Моё имя Ригхас. Я не по своей воле оказывался подселен к этим людям. Меня втянули в какую-то страшную игру. Вы знаете, что происходит в Лекрейме?

   – Ригхас, ты знаешь, какую я занимаю должность. А я знаю очень много, но меньше, чем хочу. В том числе о тебе. Давай сначала ты расскажешь всё, что по-твоему может относиться к делу. А потом я решу, стоит ли тебе верить и можно ли чем-то помочь. Время у нас есть.

   И я стал рассказывать всё по порядку. Несколько раз собирался опустить отдельные события, но, подходя к ним, натыкался на неподвижный взгляд Сканты и понимал, что лучше лишний раз не юлить. В итоге рассказал почти всё, исключив только историю Игоря и Ани.

   – Я правильно понимаю, что этого барьера вокруг крепости быть не должно? – уточнил я, закончив рассказ.

   – Правильно.

   – Насколько я знаю, в крепость можно попасть через подземный ход.

   – Спуск в тот, про который ты мог слышать, находится внутри барьера. Но это не важно, есть и другие, но пройти по ним также не удается. Скажи мне лучше другое. Представь, что попасть внутрь тебе удалось. Что ты будешь делать?

   – Пока не знаю. Как-нибудь объясню своей знакомой, что её обманули. Если я правильно понял, она пришла туда одна, соответственно и барьер установила тоже она. Надеюсь, и снять его она сможет.

   – А ты не хочешь выйти из Лабиринта? Ведь смысл ритуала именно в этом.

   – Не знаю, как объяснить, но мне кажется это неправильный выход.

   – Не убедительно. Тем более твоя история изобилует спонтанными решениями. То, что тебя пытались задержать не совсем честным способом, сложно назвать основанием для кровной вражды. Тем более, что у вас общие цели.

   – Честно говоря, об этом я не думал.

   – Это плохо. И что ты думаешь теперь?

   – Ну, барьер за собой в любом случае нужно убрать.

   – И всё?

   – Не знаю, по обстоятельствам. Что-то случилось, когда она только пришла? – мне показалось, что я начал догадываться.

   – Нет, вопрос с крепостью решился дипломатически. Противник её освободил, а мы ещё не заняли снова. Там было всего человек восемьдесят, у них внезапно возникло аномальное желание покинуть крепость, что они и сделали. Потом опомнились, попробовали вернуться, но уже не смогли. Вообще-то приличные люди так тоже не делают, но этот инцидент мы могли бы замять.

   – Значит сам ритуал чем-то чреват? Чем вообще так интересен Лекрейм?

   – Хорошая крепость, расположена удачно.

   – А чем она интересна с точки зрения магии?

   – А у тебя с этим как? С магией.

   – Практически никак, могу воспроизвести кое-что, что мне было показано, но не понимаю, как это происходит. С теорией соответственно совсем никак.

   – Тогда небольшой ликбез. Конечно, этим словом называют, всё, что не попадя. Но обычно им называют нетривиальные способы воздействия на окружающую среду. Хотя нет, так тоже долго получится.

   – Ликбез мне и правда бы не помешал, но решать вам.

   – Мне не жалко, но почти с нуля всё понять, все равно не получится. Короче. Помимо интересных возможностей для отдельных людей, магия – это ещё и глобальные природные процессы. В этом мире они цикличны и раз в несколько десятков лет фокусируются в одном месте. Угадай где. Соответственно оказавшись там в нужное время можно много чего наделать, в том числе случайно. И даже если в целом маг знает, что делает, побочные действия тоже могут стать катастрофичны.

   – Вроде понятно. В таком случае, вариант один – никаких ритуалов. Ещё вопрос. Немой Хранитель – это ваш отец?

   – Возможно. Я ничего о нем не слышала с того дня.

   – Это ведь был очередной пик цикла?

   – Да.

   – И ещё один наступил именно сейчас? В такие совпадения сложно поверить. Выходит, Неявный Лабиринт специально привел нас в это место.

   – Не совсем так. Я ожидала его лет через пять, но судя потому, что происходит, он был каким-то образом смещен. Будь всё по графику, у меня бы туда никто не пролез. Это ведь не второй раз на моём веку, и различные попытки предпринимаются регулярно. И после твоего рассказа, мне всё больше кажется, что во всех случаях за этим стоит одна и та же сволочь. Но и ты здесь, конечно, оказался не просто так.

   – Ваше Превосходительство, думаю, мне следует вернуть вам кинжал, – зачем-то предложил я, когда возникшее молчание стало меня напрягать.

   – Нет, Последний путь можешь оставить себе.

   – Милое название.

   – Я не знаю языка, на котором сделана надпись. Но знакома с некоторыми похожими. Ну и звучит вполне логично. Видишь ли, есть могущественные существа, для которых физическое убийство не является фатальным, а последующее возрождение – дело техники. Так вот этим кинжалом их можно убить окончательно. Правда, то, как он подействует, зависит от намерений того, кто держит рукоять. То есть его вполне можно использовать, когда нужно ранить, но не убивать, или, например, когда нужно вытащить обломок стрелы из раны. Разумеется, если перерезать им кому-нибудь глотку, то кто-нибудь умрет, даже если ты этого не хотел.

   – Ясно, спасибо.

   – Значит так, вот тебе два письма, – Сканта протянула мне два конверта, один из золотистой бумаги с печатью, второй невзрачный серый вообще не был заклеен. Когда она успела их написать я не заметил. – Отправляйся в Страж Зеленого Каньона, материализуешься метров за триста до ворот, чтобы людей не пугать. Страже у ворот отдашь парадный конверт, постарайся при этом выглядеть надменно, как индюк. Тебя примут, там дождешься своего старого знакомого, по моим расчетам он будет там к ночи. Думаю, вам будет интересно пообщаться, находясь в разных телах. Второй конверт отдашь ему. Вместе попробуете пробраться в крепость, подробности узнаешь на месте.

   – Я всё понял, большое спасибо.

   – Это не помощь, а сотрудничество. Удачи.

   В дверях она снова окликнула меня:

   – Знаешь, Ригхас, я же внимательно изучала все попытки вытворить что-нибудь в Лекрейме пользуясь всплеском магических энергий. Дважды удалось допросить тех, кто должен был выполнять ритуал. Они были местные и ни на что особо указать не смогли, но в первом случае планируемый ритуал просто не соответствовал заявленным целям, во втором был крайне корявым, с кучей лишних действий. Дальше просто рассуждаем. Некто, вероятно, твой знакомый, хочет выйти из Неявного Лабиринта с помощью ритуала, проведенного в мире, куда он даже не может попасть, я не знаю, как этот ваш Лабиринт устроен, но, по-моему, это какой-то бред. Могу предположить, что его цель, не открыть какой-то мега-портал, а просто вызвать сбой. Если это правда, то первичной целью ритуала скорей всего является самый настоящий конец света. Исполнителям об этом знать естественно не обязательно. Конечно, это только предположение, но оно бы всё объяснило.

   В красивом конверте оказалось письмо и ещё один вложенный конверт, видимо, его стража должна была уже сама кому-то передать. Меня же без единого вопроса проводили в комнату для гостей. В течении нескольких минут принесли еду и бельё, а после обеда наполнили здоровенную бочку, чтобы я мог помыться.

   Проснулся я раньше, чем хотелось и с мыслью "достали тут шастать". Уже было темно и разумеется, никто не шастал, да и кто б посмел. Я приподнялся на локоть, размял подушку и перевернулся на другой бок. Уже закрыв глаза я подумал, что кресло выглядит как-то странно. Ругая себя за мнительность, я повернулся обратно, и стал разглядывать его внимательней. Кресло, как кресло, а возможность поспать с комфортом и в безопасности не каждый день выпадает.

   – Доброй ночи! – поздоровалось кресло.

   – Здрасти, – опешив, ответил я.

   – Не хотел мешать, но мне нужно ехать. Что у вас за дело?

   – Кто вы?

   – Как кто, клоун из бродячего цирка. А вы кого ждали?

   Голос однозначно принадлежал не тому, кого я ждал. Я пытался судорожно придумать план действий, потом сообразил, что голос и должен звучать по-другому, так как свой всегда слышится иначе, и высказал предположение.

   – Капитан?

   – Меня разжаловали?

   "Что за люди в этой королевской разведке, почему нельзя нормально разговаривать?" – мысленно проворчал я.

   Я встал с кровати и начал одеваться. Уверенности, касательно личности сидящего в кресле всё ещё не было, прежде, чем светить глазами при ком попало, стоило хотя бы обзавестись пространством для маневра. Гость ждал. Быстро зажечь свет наощупь без электричества мне было не под силу, пришлось начать раскрывать карты. Увидев лицо, гостя я облегченно выдохнул.

   – Очень рад вас видеть, товарищ майор. Приношу свои извинения и поздравляю с повышением, в прошлый раз я вас видел ещё до этого.

   – Мы знакомы?

   – Лучше, чем вы можете представить.

   – Ригхас? – уже с искренним удивлением спросил майор. Я кивнул. – Тогда просто Джон.

   Мы обменялись рукопожатиями.

   – Её Превосходительство передала вам письмо, – с этими словами я полез в карман, не обнаружив искомый конверт стал судорожно ощупывать остальные.

   – Да я уже прочитал. Можем отправляться. Давай только пирог дожуем.

   На столе действительно оставался пирог, Джон переместился туда и зажег масляную лампу.

   – Меня давно мучил один вопрос, – заговорил я, очередной кусок. – Хотя не знаю, можно ли такое спрашивать, может это государственная тайна.

   – Четырнадцать.

   – Серьёзно?

   – А сам спросить не пробовал?

   – Постеснялся.

   – Я тоже как-то всё не решусь. Точно знаю, что восемьсот лет назад тоже было четырнадцать. Вообще, если хочешь поболтать, я не против, но давай лучше о тебе, а то у меня и правда куда не плюнь государственные тайны.

   И мы отправились в путь. Этой дорогой я уже однажды ходил. В этом мире с тех пор прошло чуть больше полугода, а для меня и того меньше. При этом казалось, что это было давным-давно, когда я был ещё совсем другим человеком, хотя если подумать, в моём положении тоже ничего особо не изменилось, я всё также не знал, что будет завтра, и зачем вообще это всё устроено.

   Майор Ламбер оказался приятным собеседником. Описав ему своё положение, я и сам понял его как-то по-другому. От него я узнал, что не успела закончиться одна война, как начались две других, и с нашей стороны, потерянных в Неявном Лабиринте, было не очень вежливо появляться со своими проблемами именно сейчас.

   Как и осенью мы свернули на развилке в лес и пришли в деревню лесных жителей. Правда и здесь мы останавливаться не стали. На постоялом дворе Джон попросил позвать друга, который должен его ждать. Через несколько минут появился заспанный Керс. Майор Ламбер представил нас, и мы отправились куда-то дальше.

   – Нам надо встретиться со старшим леса, или как у вас зовется тот, кто может принимать решения.

   – Если тебя попросят организовать аудиенцию у короля, ты устроишь?

   – Если попросят, вряд ли, если прикажут –легко. – отпарировал Джон. – И вообще нам же не к главному, а к местному.

   – Ладно, попробую. Но если меня потом изгонят, – сами виноваты.

   – Не переживай, мы тебя обратно загоним.

   – А чего вам решать-то приспичило с утра пораньше.

   – Нам надо добраться до Лекрейма через лес.

   – Так это надо не к старшему идти, а к охотникам.

   – Ну, веди к охотникам, тебе виднее.

   – Пошли. А чего вам по дороге не ходится?

   – А это игра такая модная у горожан теперь, дойти до места, где регулярно бываешь каким-нибудь новым путем.

   – Ладно, надо так надо, – смирился бывший разбойник. – Что нового в мире делается?

   – Кой-какие союзники решили побыть противниками, ну и фронт теперь в другом месте. А так, ничего нового. Городские сплетни будешь слушать?

   – Чуть-чуть можно.

   – Друзья тут твои, которые в прошлом году по весне погуляли недалеко от Шавикерри, решили повторить подвиг. Теперь висят вдоль дороги, вид портят.

   – Что ж это было делом времени, и я шел той же дорогой, но мне их не жаль.

   – Воровская солидарность не подразумевает сочувствия?

   – Я не вор. В детстве ещё бывало всякое, но, когда появилась возможность выбирать, я отказался от этого лицемерия. Можно сказать, я был хищником. Да, честным хищником. Разумеется, я не всегда убивал, чтобы получить добычу, чаще грабил. Но я никогда не опускался до того, чтобы как-то оправдывать, то что я делаю. Ты видел, когда-нибудь волка, оправдывающегося перед овцой? Вот и я нет. Не было такого, чтобы ночью я украл что-то у человека, а днем как ни в чём не бывало с ним здоровался на базаре. И никогда я не пытался поставить жертву в ситуацию, когда он мне вроде как сам что-то должен. А если вдруг у добычи оказывались острые рога и мощные копыта, я помнил, что это только нормально, это – неотъемлемая часть того пути, который я выбрал.

   – Вот это ты развил теорию, даже так с ходу и не знаю, что возразить.

   – Серьёзно, ты и ничего не возразишь? Вот так день.

   – Я не разделяю твоих взглядом на жизнь, но признаю, что такая позиция по-своему достойна. Не могу сказать, что ты прям уникален, но встречается такое в твоих кругах крайне редко.

   – Вот поэтому, мне и не жаль тех, о ком ты говоришь. Больше тебе скажу, недавно такие же молодцы решили поживиться чем-нибудь у жителей леса. А когда поняли, что тут есть, кому дать отпор, и узнали меня, тут же заныли: "Брат, ты же знаешь, как нынче жить тяжело, мы только поесть хотели и никого обидеть ни хотели", и другое тому подобное. Никакой жалости, только отвращение. Я мог бы быть на их месте, но я бы ничего не просил.

   – Ладно, не будем о грустном. Как дела с Цесиринигацией?

   – Нормально. За последний месяц я ни разу не ошибся в произношении её имени. Хотя не знаю, как дальше будет.

   – Пилит?

   – Нет, что-ты. Наоборот, даже слишком легко к моим выходкам относится.

   – А что тогда? В прошлый раз ты говорил, что тебе нравится с ней жить.