Текст книги "Неявный лабиринт (СИ)"

Автор книги: Григорий Данилкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

   Открыв глаза, я увидел редкие облака на голубом небе, чуть ближе ко мне на ветке покачивались несколько жёлто-оранжевых фруктов. Спустя мгновение, прямо перед лицом у меня промелькнула мощная когтистая лапа и с треском врезалась в ствол дерева. Я тут же отскочил, чудовище кинулось за мной, но снова не достало, я было восхитился своей ловкости, но атака повторилась ещё несколько раз, и стало ясно, что дело не во мне. Тварь двигалась очень быстро, убежать бы точно не получилось, но при этом постоянно хватала воздух рядом со мной и довольно медленно реагировала, когда я менял направление движения. Это выглядело очень странно, но долго продолжаться не могло, рано или поздно она бы попала, и беготня бы на этом скорей всего закончилась. Кинжал послушно выпал рукоятью в ладонь, и опять это вызвало неожиданный эффект: стоявшее почти спиной ко мне существо мгновенно развернулось и попыталось зубами схватить державшую кинжал руку. Отдернуть руку я успел, тут же последовал взмах лапы, избежать когтей мне удалось только благодаря удачно оказавшемуся рядом дереву. Секунду спустя тварь обогнула дерево и снова кинулась на меня. Логично было бы спрятать кинжал или просто бросить, но убрать его можно было и не успеть, а бросать последнее оружие было бы не очень разумно. Так я оправдал свои действия потом, а в тот момент, как и положено человеку, не являющемуся профессиональным героем, я запаниковал и просто не подумал об этом. Я уже не успевал никуда деться от зубастой пасти и просто выставил перед собой руку с кинжалом. Удар вырвал рукоять у меня из рук, мощная лапа сбила меня с ног и прижала к земле, я уже успел представить, как зубы впиваются мне в шею, но чудище не шевелилось.

   Даже из-под мертвой туши я смог выбраться не сразу, кинжал проткнул гортань твари и скорей всего вошел в мозг. Ничего солнечного в этом существе я не увидел, но с большой вероятностью предполагал, что это и есть Солнечный Хищник. Что ж теперь я знал, что с ними можно справить, но метод нельзя было назвать надёжным.

   Судя по солнцу, которое уже не казалось таким ярким, от поселения я двигался на юго-восток. Надежды что старик на горе мне чем-то поможет было мало, но найти его было всяко перспективнее, чем просто бесцельно бродить по лесам и полям, пытаясь выжить.

   Спустя пару часов мне встретился ещё один Солнечный Хищник. По всей видимости, искал он именно меня, но заметил его я первый и успел спрятаться. Я без особых усилий скрывался от него за кустами и деревьями, не давая приблизиться. Тварь чувствовала моё присутствие, но найти не могла. Через несколько минут пряток я нашел дерево, на которое можно было легко и быстро забраться, и скрылся в его кроне. Чудище ещё с пол часа бродило внизу, но не замечало меня, потом обреченно удалилось.

   Выходило укрыться от главной опасности этого мира было совсем не сложно, если конечно это были действительно те самые Хищники. Но становилось непонятно, почему больше никто так не делает, секта сектой, но по словам самих же сектантов они этого мира боятся и выползают из своего поселения только ночью.

   Сломав несколько веток и зафиксировав их межу двумя толстыми, я сделал место, где можно было попробовать поспать, конечно, забыв о комфорте, но и не особо рискуя упасть. Кое-как расположившись, я позволил сознанию отправиться на несколько часов в темноту.

   Тело мстило мне за излишне продолжительное давление морды. Сначала, попытавшись встать, я обнаружил, что нога затекла до полного онемения и просто отказалась держать мой вес. Руки вроде шевелились, но тоже вяло, поэтому я умудрился удариться головой. Ударился не сильно, но даже слабое кровотечение в полосах в купе с отсутствием возможности нормально помыться было весьма неприятно.

   Я продолжил на ощупь изучать ближайшие пещеры. Увы, чем больше развилок и ориентиров я пытался запомнить, тем сложней становилось их не путать. Вернувшись очередной раз к месту ночлега, я на всякий случай взял "постель" с собой. Я уже не боялся остаться без еды и воды, и соответственно никуда не торопился, поэтому решил учиться ходить без палки, просто делая шаги помельче. Это давало вполне очевидные преимущества: во-первых, я стал передвигаться значительно тише, во-вторых, мог не беспокоиться о возможной утрате той самой палки. Конечно, время от времени попадались жруны, но всегда удавалось остановить ногу или руку прежде, чем они бы увязли. К концу дня я уже передвигался достаточно быстро, схема пройденных путей пока держалась в голове, но к месту, где останавливался прежде я возвращаться не стал, так как нашел лучше.

   Проснувшись на дереве, я вновь восхитился красотой этого мира. Ночной лес не сливался ни в единую мрачную стену, как привычные мне леса, ни в пеструю световую кашу, как утыканный всевозможными заведениями и рекламой город в эпоху электрического освещения. Мерцающие растения не освещали друг друга, и под кронами было не различить стволов, зато даже издалека можно было разглядеть каждый лист. Хоть я и не помнил, кем был прежде, с уверенностью могу сказать, что видел в тот момент четче и ярче, чем когда-либо прежде.

   Спустившись на землю, я хотел продолжить путь. Но без солнца сложно сохранять направления, а в добавок под ногами то и дело поблескивали красные и фиолетовые ягодки, нагнувшись за одной неизбежно замечал ещё парочку, а распрямившись после пары десятков, понять куда шел было практически невозможно. Так путь был отложен в пользу сбора и поедания лесных ягод. Вкусовые качества ягод неожиданностью для меня не стали, хотя четких аналогий с известными мне ягодами провести не удавалось, они оказались такими, какими и положено быть лесным ягодам, то есть оторваться было затруднительно. Через некоторое время у меня болели колени и спина, но перестать есть по-прежнему не удавалось, пришло время сесть присесть на что-нибудь.

   Я ощутил слабый ветерок на затылке, потом что-то легкое задело ухо и шевельнуло волосы на месте раны от падения. Я не глядя махнул рукой чтобы отогнать мотылька, но пальцы наткнулись на значительно более массивный объект, покрытый спереди шершавой кожей, а дальше густой шерстью. Я вздрогнул, но подскочить поза не позволяла, оставалось только обреченно обернуться и встретиться взглядом с обнюхивавшей меня кошкой. Кошка лишь на секунду смутилась обнаружения и продолжила меня обнюхивать, надо сказать размеры позволяли ей чувствовать себя вполне уверенно. Я понял, что убегать бесполезно и вообще резких движений делать не стоит, с одной стороны кошка – это не несуразное чудище, а настоящий хищник, идеально приспособленный для охоты в лесу, с другой стороны, как и любое нормальное животное, она не всегда агрессивна, и представляет угрозу только, если сочтет тебя врагом или обедом. Как и все коренные обитатели этого мира зверь немного светился, но куда менее ярко, чем встреченный ранее грызун или зелень, и это было вполне логично для бесшумного ночного охотника, а вот окрас существа был характерен скорей для домашней беспородной кошки, чем для дикого вида: большая часть шерсти имела угольно черный цвет, морду украшало большое рыжее несимметричное пятно, ещё насколько таких же разбросано по бокам, а носок задней правой лапы и вовсе остался белым. Я медленно повел руку к кошке, собираясь попробовать её погладить, кошка руку заметила, но не только не возражала, а даже наоборот сразу изогнула шею, показывая, где чесать.

   Создавалось впечатление, что ко мне пришла именно домашняя кошка, ну не могло дикое животное так реагировать на людей. Не удовлетворившись чесанием шеи, кошка легла на землю и вывернулись кверху пузом и громко басовито замурчала. Через несколько минут я вытащил руки из мягкой шерсти чтобы расправить одежду и сесть поудобней, блаженно прикрытые глаза тут же раскрылись, кошка подняла голову и стала пристально меня рассматривать, "Что-то случилось, тебя что-то отвлекает?" – читался немой вопрос в её лице. Не обнаружив уважительных причин для прекращения ласк, она положила лапу мне на локоть, слегка выпустив когти потянула к себе.

   – То есть, котейка, теперь я приговоре к твоему пузу? Не худшая перспектива, но у меня были ещё некоторые планы.

   Примерно через час начало светать, всё это время меня принуждали к новой почетной обязанности. Когда кошка наконец решила удалиться, в руках ощущалась усталость.

   Как и собирался, я двигался на юг. Около полудня зазевавшись я чуть не угодил в лапы Солнечного Хищника. Свою добычу он уже нашел и тихо доедал в кустах, человеческое происхождение кровавых ошметков выдави только остатки одежды. Заметив меня в шаговой доступности, чудище хрюкнуло и попыталось меня схватить, я отбежал на несколько шагов, но оно не бросилось следом, а сделало пару неуверенных шагов, покрутило головой будто потеряв меня, хотя я находился в прямой видимости, и вернулось к трапезе.

   Как и говорил Юннэк, мой путь пересекал большой ручей, а некоторые бы даже назвали его речкой. Я не преминул возможностью искупаться и промыть рубашку от остатков фруктов и, освежившись, повернул вверх по течению.

   Верхушки деревьев уже почти дотягивались до остывающего, утратившего полуденную яркость и покрасневшего, шара. Наконец нашелся холм, который с натяжкой можно было назвать горой. Конечно, могло оказаться, что это не та гора, но, будучи не подготовленным к таким переходам и прихрамывая последние часа полтора на обе ноги, я старался не думать об этом. Обычно подъем на такую гору занял бы у меня минуты две, но в этот раз занял все двадцать и стал настоящим мучение. Вообще-то для живущего "где-то здесь" человека было бы странно стоять точно на вершине в ожидании моего прибытия, но его отсутствие стало для меня почти личной обидой. Я уже собирался начать звать "кого-нибудь", но вовремя сообразил, что совершенно безосновательно решил, что неведомый старик хороший. Ну, не захотел он жить с придурками-сектантами. Ну, научился выживать в одиночку. И что? Из этого следует, например, что он меня не съест? Получалось, не так уж и плохо, что на исходе сил я никого не нашел.

   Раздумывая о сложности человеческой натуры и признаках, по которым о ней можно судить я вдруг озадачился другим вопросом: "А я сам хороший?". Сперва ответ казался очевидным, но я не успел его мысленно произнести, и возникли сомнения. Говорят, судить о человеке нужно по поступкам, только большинстве случаев картина получается далеко не полная, даже участник событий по прошествии времени видит их совсем не такими, чего уж говорить о сторонних наблюдателях. Моё же положение оказывалось совершенно уникальным в этом отношении, всё что было до Неявного Лабиринта не только не считалось, но и не имело никакого влияние на моё настоящее. Смешно сказать, но мой новый возраст был менее года, а если не считать время созерцания чужих жизней, то и вовсе составлял несколько дней. Что же я за это время успел сделать, какие решения принял? Со второго раза ценой жизни Анса Клайри смог не устроить конец света, освободил Хиарру, но в той ситуации было бы странно поступить иначе, симметричное знакомство с Лайлтисом можно было назвать моей заслугой, я помирился с Хиаррой, но опять же ничего сложного в этом не было, потом, психанув из-за плохо сна, я попробовал смыться из Лабиринта, явно не дойдя до какого-то логического конца, в результате оказался там, где оказался, и ещё не известно в каком положении оставил спутницу, наконец в Землях Страха убил двух человек, конечно не просто так, но можно было обойтись и без этого.

   – Да уж, начал жизнь с чистого листа! – проворчал я себе под нос. – И в каком месте я хороший? Ах да, ещё лишил Керса невероятного секса с демоном, заодно сократив время, за которое Сканта должна была его спасти, вот тут я и правда молодец.

   Стянув ботинки, я почувствовал себя самым счастливым человеком и, откинувшись на какой-то куст, мгновенно уснул.

   Пробуждение в темноте принесло мне приятное открытие: усталость, даже физическая, в отличии от ран оставалась в том мире, где была приобретена. Сжевав заранее собранные грибы, я отправился дальше обследовать пещеры.

   Со скрипом восстанавливая в памяти изученную часть сети пещер, я был вынужден отметить, что в некоторых местах сомневаюсь, и вообще заниматься этим мне надоело. Сомнения вызывала и целесообразность этого занятия, грибы и вода встречались повсеместно, никаких других "благ" не было вообще, а для того чтобы использовать знание пещер в случае конфликта с подземными сектантами требовалось изучать их куда более досконально, чем я это делал. Так я решил не продолжать планомерно расширять обследованную территорию, а просто пойти куда-нибудь, по возможности запоминая, как вернуться.

   В общем я шел куда-нибудь и ушел довольно далеко. Конечно, сохранять направление было затруднительно, но в том, что не проходил дважды одно место, я оставался уверен. С ориентацией во времени дела были не лучше, в некоторой мере можно было ориентироваться на естественные потребности, но справедливости ради нужно было отметить, что уже вчера я лег спать не потому, что захотел спать, а от скуки.

   Встретив очередного жруна, я отметил, что как-то давно их не было, но значения этому не придал. Через несколько минут меня ждала куда большая неожиданность: в конце длинной прямой пещеры одна стена оказалась освещена из-за поворота. Приближаясь к светлому пятну, я постоянно оглядывался, чтобы убедиться, что не начал отбрасывать различимую тень, хотя было совершенно ясно, что рано или поздно это случится. Выставив из-за угла палку, я подтвердил опасения – на стене напротив появилась достаточно четкая тень от неё. Итак, впервые за несколько дней поисков непонятно чего я нашел нечто. Казалось, нечто за поворотом было самым интересным, что я встречал за всё время пребывания в этих туннелях, может быть даже выход из них. Только заглядывать за угол было чертовски страшно. Неизвестно, как быстро могут появиться Охотники, и можно ли от них как-то защититься. Несколько минут я разглядывал освещенную часть стены, убеждаясь, что на ней нет никаких силуэтов и освещение совершенно статично, и наконец решился выглянуть на пару секунд. Свет распространялся от одной точки в нескольких метрах от меня, кажется это был какой-то кристалл, но разглядывать дольше или подойти ближе я не решился.

   Ещё вчера я подумал, что, пользуясь трюком, которому научился в первый день пребывания в Лабиринте, сам тень отбрасывать не буду, то есть не стану уязвим для Охотников. Если это предположение верно, то при наличии другого источника света я мог светить в том же направлении опять же устраняя тень. Опять же если свет окажется другого цвета, то и тень строго говоря сохранится, и, если посторонний источник значительно ярче тоже. Многовато "если", а дальше-больше ведь источников света могло оказаться много.

   Маленький эксперимент можно было провести уже сейчас. Я снова выставил палку на свет и, уставившись на её тень, зажег глаза. Как и ожидалось, тень от палки на стене исчезла. Ладно с яркостью разобрались. Рас уж уязвимость связана с наличием тени, то логично было предположить, что важны именно границы силуэта. Я стал пытаться рассмотреть границу освещаемого моими радужками сектора и с третьей попытки понял, что дурак. Ещё раз взглянув на свой посох, я подумал, что возможно дурак с хорошим воображением, в самом деле, почему я зациклился на этих тенях, когда вот сам объект только что был визуально неразличим, а теперь прекрасно виден. Может у этих существ просто затруднена координация в темноте, хотя это было бы странно учитывая место обитания, а может они вообще дружелюбны, и только освещенные предметы вызывают у них неконтролируемую ярость. Я на всякий случай отошел за второй поворот и ещё раз прокрутил в голове всё, что знал об Охотниках.

   Рассказанное полубезумным мужиком, скончавшимся через пару минут после нашего знакомства, можно было вообще не принимать во внимание, зато он наглядно продемонстрировал мне, как это происходит. Хотя нет, безымянный мертвец успел рассказать, как при другой встрече с Охотником несколько человек погибли быстрее, чем смогли потушить факел, и это при том, что среди них был "местный". В этой части сказанного особых причин сомневаться не было, выходило, с координацией у Охотников всё хорошо.

   Если же свет сам по себе является для них мотивацией, тогда закономерно было бы нападать на источник света, но и этого я не наблюдал. С другой стороны самого источника света Охотник мог бояться, просто потому что когда-то напал на огонь и обжёгся, а вот умерщвление двуногого рядом оказывалось куда безопаснее.

   От Госейна я тоже узнал меньше, чем стоило. Увы, во время разговора с ним природа опасности казалась мне вполне однозначной, и её интуитивное понимание под сомнение не ставилось. Да речь тогда тоже шла о тенях, но он мог воспринять выражение "тот, кто отбрасывает тень" просто как поэтическое описание освещенного объекта. Почему они вообще такие опасные тоже разговор как-то не зашел, может просто броня или ловкость, а может и вовсе с перепуга их даже не пытались победить.

   В любом случае, если Охотники оказались бы осязаемы, то абсолютно неуязвимыми быть никак не могли, а у меня был кинжал, который обладал отличной проникающей способностью и ещё пока меня не подводил.

   Ещё эти гады могли быть все-таки не вполне осязаемы, скажем, могли осуществлять механическое взаимодействие только с освещенными предметами. Но обдумать это предположение я уже не успел.

   – Там у самого поворота, – прозвучал еле различимый шепот где-то в метре от меня.

   – ... веревки ... так... – второй голос было почти невозможно разобрать.

   – Валить надо, а не вязать!

   – ...

   – А ты подумай, сначала кто-то разузнал о нас у Госейна, но в гости не зашел, потом кто-то заколол Шуру, а теперь какой-то левый тип заявляется к нам, но ходит так будто всю жизнь здесь прожил. – Пожалуй, это был самый противоречивый комплимент, который мне когда-либо делался, вроде и повод для гордости, и одновременно обоснование для убийства.

   – ... мастер... только если будет сопротивляться.

   – Шуре это скажи!

   – ... вдвоем... парням скажем, сопротивлялся. – От волнения второй голос стал громче.

   Я услышал достаточно чтобы понять, что сейчас меня начнут убивать и где-то поблизости есть подмога. Поскольку один раз они меня как-то заметили, пытаться скрыться было бы опрометчиво, во второй раз неожиданность могла оказаться не на моей стороне. Я отступил назад на пару шагов и на долю секунды зажег глаза.

   – Не приближайтесь! – Ещё вспышка и шаг назад. – Или будете щуриться пока не превратитесь в фарш. Стойте, где стоите, и мы спокойно обсудим наши отношения.

   Я продолжал моргать после каждых двух-трех слов, чтобы незнакомцы не смогли приблизиться ко мне. Это подействовало лишь наполовину, то есть ко мне подскочить они и правда не решились, но и в переговоры вступать не стали, быстро скрывшись за поворотом. Нельзя было терять контакт, иначе я оказывался в ловушке между освещенным проходом, читай тупиком, и желающими меня убить незнакомцами, для которых устроить засаду проще простого.

   – Эй, да я не хочу с вами ссориться, давайте поговорим! – крикнул я вслед.

   – С Охотниками поговори! – немедленно ответили мне. После этой фразы из-за поворота пещеру озарил теплый желтый свет, и в мою сторону полетел зажжённый факел.

   Я инстинктивно отступил, запоздало сообразив, что стоило бы бросить его обратно. Участок пещеры между двумя поворотами по-прежнему оставался в темноте, я бросился туда, следя чтобы рядом с моей тенью не появилась посторонняя. Когда до спасительной тьмы оставалась пара шагов, сверху послышалось шипение, и на землю упало ещё два факела. Похоже, надо мной было что-то вроде балкона, а вовсе не потолок в метре над головой, как почему-то казалось. Больше бежать было некуда, я остановился, в ужасе пытаясь охватить взглядом всё пространство.

   "Это моя тень, и это моя тень, а это... тоже моя. Три? Раз, два, три. Да, три". – Я судорожно пытался сообразить, что делать, то ли бежать куда-то, то ли собрать факелы и освободить себе место. Ничего решить не успел, взгляд упал на тень, которой только-что не было. Объект, отбрасывающий её должен был находиться рядом со мной. Рукоять кинжала упала в ладонь. Я хотел уточнить положение Охотника по другим теням прежде, чем попытаться нанести удар, но их не было. Тень когтистой руки поднялась в замахе.

   "Как так? – пронеслось в голове, – Так, как с самого начала понял. Нужно защищать свою тень!". Я зажег радужки, там, где только что была одна из моих теней, промелькнули тени длинных когтей, по шее словно пробежал ветер, но кажется я был жив. Сверху снова послышалось шипение разгорающегося факела и через несколько секунд пещеру огласил жуткий крик, похоже кто-то слишком долго замахивался.

   Поскольку для защиты себя мне достаточно было направить взгляд в нужном направлении, за время реакции можно было не волноваться. Но пока источники света находили с разных сторон от меня, можно было просто не заметить приближение опасности. Подсветив в нужный момент потолок, я перескочил факел, отделявший от меня проход в светлый коридор.

   Оберегать одну тень уже стало совсем просто, можно было перевести дыхание. Тем не менее факелы должны были догореть, а те, кто пытался меня убить могли вернуться и расправиться со мной во сне. Таким образом у меня не осталось вариантов, кроме как попробовать войти в светлую пещеру.

   Освещали пещеру действительно какие-то белые кристаллы, рассмотреть их по-прежнему не удавалось, поскольку нужно было светить в другую сторону. Встречалось светящихся минералов немного, но больше чем хотелось бы, следить за тремя-четырьмя тенями всё-таки оставалось довольно сложно. Вот если бы их стало значительно больше, то отдельные тени скорей всего вообще утратили бы очертания, опять же сделав меня неуязвимым для Охотников, но и такого не наблюдалось.

   Через несколько сотен метров пещера снова погружалась во тьму. Всего меня преследовало кажется трое Охотников, но под конец остался один, остальным видимо надоело. Поверив в себя, я решился на ещё один эксперимент. Когда тварь отдыхала после нескольких попыток достать меня, потушил глаза и взмахнул кинжалом так, чтобы тень от клинка слилась с ней. Рука с кинжалом ощутила небольшое сопротивление, а Охотник как-то съёжился и больше не шевелился.

   Темными оказались лишь несколько десятков метров пещера, а дальше снова появлялись светящиеся кристаллы. Стоило сделать привал, к моим услугам была лужа стоячей, но почти не пахнущей воды, грибы нашлись только в кармане. Я решил приберечь грибы и не пить из лужи без необходимости.

   Проснувшись, я отметил, что спать ночью – не такая хорошая идея, как может показаться. Одежда стала насквозь мокрой от росы, а сам я изрядно продрог и проснулся бы вероятно намного раньше, если бы спал обычным сном. Я подумал, что самое время сделать какую-нибудь зарядку, сел, притянул колени к груди, обхватил их руками и продолжил дрожать.

   – На-ка хлебни горячего! – раздался голос сверху. Прямо перед носом появилась рука с глиняной кружкой, над кружкой поднимался пар, судя по запаху, в ней были заварены какие-то травы.

   Я обернулся, рука с кружкой принадлежала мужчине средних лет, никак не старику. Лицо вроде бы оставалось серьёзным, но во взгляде читалась усмешка.

   – Спасибо! – Я принял кружку, с удовольствием приложил к ней обе ладони, но пить пока не стал. – Кто ты?

   – Очевидно, тот, кого ты искал, – ответил человек отступив на пару шагов.

   Я поднялся на ноги, с колен соскользнул плед, укрывавший меня во сне. И только тогда до меня дошло, что никакого пледа раньше у меня не было. Я тут же поднял его и отряхнул от травы.

   – Большое спасибо! А почему ты решил, что я кого-то ищу? И все-таки как тебя зовут?

   – Ты пришел с севера, свернул вдоль реки вверх по течению, поднялся на первый холм, при этот оглядывался, явно кого-то разыскивая. В общем следовал моей инструкции, что тут может быть непонятного? Ну а звать, увы, уже давно меня никто не зовёт.

   – Но ещё раньше-то тебя наверняка как-то звали, иначе вряд ли ты умел бы говорить. Да, а меня зовут Ригхас, но это как раз последнее время, как раньше звали, не помню.

   – Моё имя Борис, я рад встретить тебя, Ригхас. Правда рад. – Мы пожали руки. – Ты пей чаёк, не переживай травки там только для запаха, ничего плохого, равно как и хорошего с тобой от них не будет. Мне рассказывали, что эти придурки употребляют какое-то варево, когда их принимают в племя, так что мог бы и догадаться простой воды для тебя согреть.

   Какого-то запоминающегося вкуса напиток не имел, так горьковатая водичка.

   – Спасибо ещё раз. Надо думать, у тебя и костер где-то поблизости разведен?

   – Да, был, но уже погас. Утро же уже, на солнце и так тепло. – Борис пожал плечами. – Ну что, рассказывай! Как попал сюда? Что в мире делается?

   – Вряд ли мы с тобой родом из одного мира, Борис. – я понял, что под словом "мир" мы можем понимать сильно разные вещи, и задумался, как объяснить отшельнику, что мир не один, но он меня опередил.

   – Погоди, ты хочешь сказать, мы не просто за тридевять земель от цивилизации, а прямо в другой реальности? Эти повернутые, – он кивнул в сторону поселения сектантов, – говорили про что-то такое, но ты же явно не из них. Хотя порой у меня и у самого такие мысли возникали.

   – Не из них. Зато имел возможность на собственном опыте убедиться в существовании множества реальностей и пока не вижу причин предполагать, что эта – одна из тех, в которых раньше оказывался. Ну а поскольку эта Хата Жути, будь она не ладна, смогла забрать меня из другого мира, то думаю и остальные не местные, по крайней мере не все.

   – Ни фига себе. То есть ты прямо бывал в разных мирах и отсюда тоже сможешь... – Борис задумался, подбирая слово.

   – Да, бывал, а вот получится ли убраться отсюда, увы, не знаю.

   – А что для этого нужно?

   – И этого я не знаю. В теории, мягко говоря, не силен.

   – Но ты все-таки не уверен, что застрял здесь навсегда, то есть надежда есть? Дай угадаю, тебя кто-то ищет? Или тебя было какое-то устройство, но у тебя его забрали? – Создавалось впечатление, что Борис ужасно изголодался по возможности общаться с другими людьми, и сейчас говорил просто чтобы говорить.

   – Да нет, искать меня скорей всего никто не будет, а если и будет, то не найдет, но и никаких устройств к счастью не требуется. Это можно сказать такая магия, которую в этом мире что-то блокирует.

   – Да, дела. – Борис посмотрел куда-то вдаль. – Что собираешься делать?

   – Прежде всего выжить, а там посмотрим. То, что здесь происходит, – это какая-то аномалия, можно предположить, что зона её действия ограничена, тогда из неё можно попробовать уйти просто пешком. Но, во-первых, выживать длительное время в дикой природе задача сама по себе не тривиальная, во-вторых, в темных туннелях это может оказаться физически невозможно, а что будет, если я попытаюсь сбежать, освободив только половину себя, тоже предсказать трудно. Ну и в-третьих, не думаю я, что в этом мире есть место свободное от этой штуки. А можно поступить строго наоборот – попробовать найти корень этого всего и как-то разобраться с ним, по поводу перспектив такого подхода комментарии думаю излишни.

   Сказанное приходило мне в голову и раньше, но это были какие-то абстрактные размышления, никак не влияющие на мои планы и тем более действия. А прозвучало всё, как руководство к действию, и я понял, что должен и буду заниматься именно этим.

   – Ладно, Ригхас. Мы это всё с тобой обсудим думаю ещё не раз, есть будешь?

   Разумеется, я не отказался. Мы обошли холм, спустились к реке и перешли на другой берег. Здесь обнаружилось остывающее костровище, в центре стояла большая глиняная миска с крышкой. Под крышкой обнаружилось что-то вроде овощного рагу, пока я с интересом принюхивался, на свет были извлечены ещё одна миска с вареной рыбой и деревянная посуда. Пища была вполне съедобной, но не более того, конечно, последние дни я ел только фрукты и пещерные грибы, все-таки не голодал, поэтому пресное рагу и костлявая речная рыба не вызывали у меня особого энтузиазма. Само собой, я не стал высказывать эти соображения и многократно поблагодарил Бориса за еду.

   – Давно ты здесь? – спросил я, закончив жевать.

   – Да уж почти девять лет. Но скажу тебе, время тут идет совсем не как в обычной жизни, начать с того, что год – это просто триста шестьдесят пять дней, никакой зимы здесь не бывает, было однажды сначала двадцать дней дожди лили, а потом снежок посыпал, но вряд ли это как-то связано с планетарными циклами. Но это всё ерунда по сравнению с временем, проводимым в кромешной темноте, сначала было страшно, потом я научился выживать и вроде всё успокоилось. Но где-то через год это стало невыносимо, порой я был очень близок к тому, чтобы сдаться на милость сектантам, и будь что будет, лишь бы закончились эти дни в темноте, тишине и одиночестве. Но я выдержал, а потом стало проще. Внешне ничего не поменялось, я всё также брожу по пещерам и жру грибы, но при этом, стоит мне там оказаться мой мозг выключается, то есть я вроде осознаю себя и свои действия, но не думаю вообще ни о чем. И даже если здесь под солнцем произошло что-то сногсшибательное, я буду ворочаться не в силах унять волнующие мысли, но, когда все-таки усну и окажусь там, всё я есть, но меня нет.

   – Надеюсь я что-нибудь придумаю прежде, чем повторю твой путь. А как у тебя получилось не оказаться ни в одной из сект?

   – Меня нашли в пещерах и заперли подумать о своём поведении и смысле жизни, как положено в общем. Я ведь правильно понимаю, Ригхас, что ты успел у них побывать? Так вот, засунули меня в закрытую пещеру, там от другого новоприбывшего я узнал, что люди на поверхности столь же больны на голову, как и под землей, и знакомится с ними не стал вовсе. Поморозили меня недельку в этой пещере и повели на беседу, ну а там что, темнота, конвоиры идиоты, короче говоря побег был делом техники, и я справился.

   – За все эти годы больше никто так не смог?

   – Я таких не встречал. – Борис развел руками. – Случалось несколько раз встретить в пещерах людей, не прошедших ритуал, но все они уже были в руках сектантов в мире под открытым небом. Я объяснял им, как найти меня, если вдруг получится сбежать, но никто ко мне не приходил. Ты первый, надо думать кто-то передал тебе мою инструкцию, значит всё было не зря. Я долго выбирал это место, с одной стороны его легко найти, с другой сюда, если постараться, можно добраться за ночь, а вот туда обратно никак не сходить, это позволяет мне чувствовать себя в относительной безопасности. Разумеется, как меня найти в пещерах я никому не говорю, это слишком рискованно. Бывали случаи, когда сюда прибегали сектанты, прошедшие инициацию, но последствия ритуала остаются, и рано или поздно за ними неизбежно приходили Солнечные Монстры. Я пробовал строить для них убежища – бесполезно.