Текст книги "Штрафники"
Автор книги: Григорий Свирский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)
– Кто это, извините, может знать? Разве лишь Лубянка по IP ( номеру) ее компьютера... Ах, какой это сладкий зверек, Григорий Цезаревич! У меня таких девочек отродясь не было. И быть не могло...
– У вас, гастролирующего артиста, в жизни, наверное, было немало девочек?
– Да нет! Впрочем, когда занесло недолго в театральные помрежи в славном городе Питере....
– Не удержались, простите, в театральных помрежах?.. Место склочное. Как скоро вас "ушли"?
– Да сам ушел! Если честно, работа требовала от меня бессовестности. Жесткости. Подчиняться любому капризу Главного, тасовать, по его приказу, актеров, не обращая внимания, на то, ранит это кого-то или нет. Теперь -то я понимаю, в природе любого профессионального руководителя – предательство во имя пользы дела. Да-да! Порядочность, испытал на себе, приносится в жертву целесообразности. А подчиненные живут иначе?.. – Гладко, торопливо вдруг заговорил, как говорят давно продуманное: – Бросим взгляд только на хорошо знакомый мне Большой Драматический Товстоногова ? После того, как из его театра ушли Смоктуновский и Доронина (во имя более престижных театров Москвы), Г. А. Товстоногов, фактически "открывший их", открыто говорил "Запомните, каждый актер – предатель". Но он при этом как бы забывал, что для того, чтобы создать свой новый театр и взять в труппу молодых Стржельчика, Юрского, Лебедева, и т.д., он разогнал всех прежних актеров театра, не простивших ему до конца их жизней своей безработицы и нищеты. Но зато зритель обновленного БДТ остался и счастливым, и в белых перчатках. Так не ему ли, зрителю, упрекать режиссера в бессердечности!
В жизни бывает и покруче? В Консерваториях после войны положение сложилось не дай Бог! Если среди профессоров еще доживали старые музыканты – Мясковский, Иванов-Крамской, Ипполитов-Иванов. Но всех доцентов-"космополитов" "вымели" точно из бранспойта. Предали, не моргнув, даже тех из них, кто воспитал лучших русских музыкантов– лауреатов... На доцентском уровне, а это главные рабочие лошади искусства, образовался к тому времени такой нестерпимо серый, хоть и однородно-этнический, монолит, что это было где-то наверху замечено. Скандал разгорелся на кафедре народных инструментов. Пришлось срочно вызывать на самолете из Алма-Аты казахскую домристку... – Притих устало, попросил разрешение закурить. Подымил, отгоняя ладонью от меня дым. – И снова скороговоркой:
– Ныне, Григорий Цезаревич, я пристрастился к интернету. Более всего, российскому... Там просто дым столбом. От лидеров всех стран и наций пух летит: "Политика – грязное дело?". Естественно, грязное! Но "непорядочность" властителей – залог нашей с вами порядочности... Вы, вижу, не вполне согласны? Но ведь мы из года в год, признаемся честно, выталкивает наверх, во власть людей, наименее щепетильных и совестливых... зачем? Чтобы снять с самих себя, переложить на них всевозможных смертные грехи....
Самые безгрешные люди – отшельники. Самые грешные – лидеры государств. Но и – самые необходимые. Так для лечения многих болезней применяются яды... Никогда не стареет формула Пушкина, помните, в стихе "К Вяземскому"?
"На всех стихиях человек
Тиран, предатель или узник".
Я глядел на него с любопытством и... насторженностью. Насторожили меня, пожалуй, не мысли, Савелия, а его многословие, не столь частое при самом первом знакомстве. Насторожила энергия напора. "От чего-то уходит? Лепит – остановиться не может..."
– Я часто вспоминаю Фауста, – продолжал Савелий, как бы взирая на расползающийся сизый папиросный дымок над своей головой.. – В немецкой легенде Фауст сзывает семь чертенят, спрашивает у них, что на свете самое быстрое. Наискорейшее. Понравился ему знаете какой ответ?
"Самое скорое во вселенной переход от добра к злу и обратно..." – И замолчал, погрузившись в свои думы.
Я первым прервал молчание.
– Савелий, вы известный пианист, а мы с вами почему-то о музыке ни слова...
– Музыка – дело святое, Григорий Цезаревич! Не будем греховодничать. Спустя неделю у меня запись на радио. В Нью Йорке. Такое у меня сейчас не часто. С трудом пробили запись. Обещаю тут же прислать вам свое CD.. Вы, сужу по вашим книгам, учились в МГУ, рядом с московской консерваторией. Были, наверное, ее завсегдатаем. Выслушаете мое СD. Тогда, если не возражаете, и потолкуем Предметно. С удовольствием... А так – Бога гневить... – Вы религиозны?
– В душе, несомненно. А всякое религиозное действо, храмовые декорации, ладан и прочая театральность при всем своем величии и магнетизме с моим Богом никак не контачат... Мне, как и Александру Сергеевичу, признаюсь, так же тошно смотреть на жизнь, как на обряд...
"....И вслед за чинною толпою
Итти, не разделяя с ней
Ни общих мнений, ни страстей..."
Моя религия, Григорий Цезаревич, – Шуман, Гуно... Заигранный и, в тоже время, совершенно не заигранный Моцарт. А над всем, как Бог Саваоф великий глухарь Людвиг Ван Бетховен... Какая пусть самая гениально-искрометная политика может с этим сравниться? Музыка необорима и мстительна. Может и вознести на небеса, а может и убить... Бывало это на вашей памяти?..
– Бывало, вроде.. – Вспомнилось невольно, во время исполнения 13 -ой симфонии Шестаковича умер главный враг этого композитора, поносивший его всю жизнь. Прямо в зале задохнулся от ярости, что ли?
– Савелий, знаете, я даже пытался выяснить имя злобного ненавистника Шестаковича, а потом плюнул. И он, и другой, такой же, анонимный автор в "Правде", видно, придворный музыковед, который пытался убить гения редакционной статьей "Сумбур вместо музыки". Сколько их было, серых мышей, стаями грызущих художников России. Все они на исторической помойке. Будто и не существовали...
– Легко вам говорить, Григорий Цезаревич. Не существовали. Для меня, пианиста, серые казенные мыши от музыковедения еще ой как существуют... Это – раз... И второе, извините за уточнение, вы, как и многие интеллигенты не музыканты, попали на удочку дезинформации... Вся чиновничья погань из цековского аппарата "культуры" нам, музыкантам, увы, хорошо известна. Она безумствовала-то по воле са-мо-го... Только сей аппаратчик скончался не во время исполнения 13 симфонии, а когда представлялась Шестаковичем его 14-ая. Я даже видел сам документ, письмо Д. Д. Шестаковича его другу Гликману. Текст запечатлелся мне на всю жизнь: "Во время пятого номера моей (14-й) симфонии стало дурно товарищу "Х" (имя его и впрямь неважно). Он успел выйти из битком набитого зала и через некоторое время скончался..."
Должен отметить, Григорий Цезаревич, и символику деталей. 5-й номер 14 -й симфонии носит название "НАЧЕКУ". (Это из стихов Апполинера о Смерти, которая всегда НАЧЕКУ).
– Любопытно! А мне говорили, товарищ Х. рухнул, когда огромный хор русаков из московской филармонии вознесся в басах: "Мне кажется, сейчас я иудей". Не вынес товарищ глубокого оскорбления...
– Это, извините, иудейские слухи. Даже при редчайших постановках 13-ой в Советском Союзе текст поэта Евтушенко не исполнялся. Под давлением Никитки Хрущева Шостакович "антисоветские" строки заменил на другие. Иначе вся его симфония не увидела бы света... А строки замечательные. Помните их? И он сходу воспроизвел. Очень тихо, прочувственно:
"Мне кажется, сейчас я иудей,
Вот я бреду по древнему Египту
А вот я на кресте, распятый, гибну,
И до сих пор следы на мне гвоздей."
Евтушенко не пускали в Киев после "Бабьего Яра" в течение 21 года. Лишь в позапрошлом году он, наконец, приехал туда с вечером поэзии.
Он мне рассказывал (явился как-то на мой концерт в московской консерватории, в малом зале), на Евтушенко пришло несколько тысяч человек натурально, это была многонациональная аудитория. Когда поэт объявил, что станет читать "Бабий яр" со своего места в зале поднялся старик и сказал: "Бабий Яр" киевлянам нужно слушать стоя!" Начиная с задних рядов, волнами, поднялся весь зал, и Евтушенко прочел в мертвой тишине. – И, не переводя дыхание, Савелий читал вполголоса:
"И сам я как сплошной беззвучный крик
Над тысячами тысяч погребенных.
Я – каждый здесь расстрелянный старик,
Я – каждый здесь расстрелянный ребенок."
Снова горели его прижатые к голове уши, как и тогда, когда мы читали с эскрана инвективы неведомой Анастасии.
Савелий, это очевидно, был эмоционально ранимым, глубоко искренним человеком...
И, тем не менее, противный у меня характер, не удержался от возражения.
– Простите, Савелий, вы говорите, Хрущев запретил "антисоветские строки", но я сам слышал их. По радио. Что называется, своими ушами слышал . Хор грянул: "Мне кажется, я древний иудей..."
– Из Лондона вы слышали, Григорий Цезаревич. В недавний год, объявленный ЮНЕСКО годом Шестаковича...
И замолк. Как-то сразу. Сгорбился, ежась, будто его окатили из ведра холодной водой. Сидел, не подымая глаз. Дышал почему-то тяжело, словно долго бежал и вдруг остановился. Это я вспоминал, скорее всего, позднее. А в ту минуту меня охватывало редкое чувство радости. Я был рад, что ко мне занесло человека большой культуры, музыканта-профессионала. Не так часто посещали меня в тихой провинциальной Канаде интеллигенты столь всесторонние. Я почти любил его, как любил всю семью Лазаревых. Пожалуй, был готов произнести почти с той же интонацией, как и его языкатый брат, горделиво: "Бетховен"! "Савелий-"Бетховен" стал в моих глазах олицетворением всей простой, когда-то крестьянской, замечательной семьи Лазаревых. Дай им Бог!..
И тут Савелий закусил свою губу до крови, выдавил из себя через силу.
– Не знаю, что делать, Григорий Цезаревич? Мне судьба завтра же от страстной филиппики моей гордой "дроли" о ГБ-ФСБ не оставить камня на камне...
– То-есть, извините, Савелий... почему?
– Так сложилось..
– Как, простите, сложилось? Вас, свободного человека, свободного художника...– Взглянув на побелевшие щеки Савелия, оборвал самого себя на полуслове
– Ни за что не поверю, ежели вдруг скажете, что вас, Савелия Лазарева, нового американца – свободного художника, заклятые враги Анастасии, все эти треклятые КГБ-ФСБ, могли "захомутать"? Не разыгрывайте меня, как Слава... придумайте что-либо достовернее...
– Пропал я, Григорий Цезаревич! Именно это и стряслось. Захомутали... Кто? Кто в России может захомутать!.. Лубянка платит мне гроши. Но для музыканта не самого первого ряда и копейки – деньги... Да не в них дело!
Провалившиеся острые щеки Савелия, на которых сверкнули капельки пота, стали цвета свежевыбеленного потолка ...
Меня пронизало холодом.
– Как могло стряститсь такое несчастье? – произнес я оторопело. – Чтоб вы, сын Дмитрия Ивановича, брат Славы... вы – сибиряк... Савелий Лазарев ... талантливый пианист... свободный... повторю снова и снова ... свободный художник... и вдруг попали на эти "распроклятые галеры"?..
Он долго молчал. Потом начал медленно рассказывать. Говорил, как камни ворочал.
– На излете советской власти... Я аспирант Московской Консерватории... На кафедре имени покойного Гольденвейзера... выпустили рукописный журнальчик... Протестовали против травли нашего учителя. Профессора Кацеленбогена, святого человека... Против засилья оголтелых бездарей... Я к тому же нарисовал довольно злые шаржи на нашу юдофобскую доцентуру. Не для журнальчика. Так... рука чесалась. Шаржи вклеили в журнал. Кто-то из доцентов-стукачей донес... Вызвали на Лубянку. Распросили, что и как... Я думал, это и все.
Нет, требуют, что б все написал. ... Ну, я что-то накарябал, они на глазах разорвали.
– Антисоветский выпад, а вы хаханьки?! – И требуют доноса по всей форме. На професора Кацеленбогена, как на агента сионисто-американисто... Ну, полный сталинский набор. Я отказался.
– Не напишешь, оформим десятку, – деловито сообщил следователь.
Я взорвался, накричал на него, мол, сейчас не тридцать седьмой год...
А время-то, на самом деле, было лихое. Только что закончился суд над студентом из дипломатического. И тоже за рукописный журнал. Врезали ему на всю катушку. По семидесятой статье.
Следователь остервенел, облаил меня грязным изощренным матом, на глазах превращаясь в уголовника-пахана. Куда-то позвонил, заявился мужик в шляпе на затылке, огромный, как лошадь.
– Прежде, чем тебя отправят в лагерь, лаВуреат, – он тебе переломает руки... – спокойно пообещал следователь.
Господи Боже. Как я испугался. Переломает руки!.. Для пианиста, аспиранта консерватории. Страшно!
Как мне не было страшно, писать донос на професора Кацеленбогена отказался.
Следователь быстро вышел, явился вместе с каким-то хмырем в генеральских погонах.
Тот поглядел на меня, и как заорет: "Консерваторию превратили в антисоветскую синагогу, а ты... кого ты защищаешь, русский человек?!"
Я ни в какую.
Генерал ушел, а "лошадь в шляпе" и огромными кулачищами ходит, к моим рукам приглядывается...
Следователь говорит: – Ну, так! Закрою дело, если дашь подпись, что станешь нашим глазом в сионистском гнезде... А нет, так нет! Лагерь. А уж на роялях больше тебе ничего не взбодрить. Никогда!..."
Я сижу полуживой. Меня трясет как под током. В страхе думаю. Никого ж я не оговорил. Не подвел. Подпись ни к чему не обязывает... Из двух зол... Черт с ними!
Мы долго сидели молча. Савелий докурил сигарету. Я не выдержал.
– Савелий! Да плюньте вы на них. Вы теперь новый эмигрант, в Нью-Йорке. Лет через пять станете американским гражданином.
– Я тоже так думал. Проглядывал по привычке российский интернет, это же, как зараза, не отпускает. Но писать в нем перестал. Оторвался. Недели три назад, в Нью-Йоркском Клубе миллионеров, где я по субботам музицирую, подсело ко мне рыло. Сказало с улыбочкой на устах – Имейте ввиду, у нас руки длинные...
Я и рта не раскрыл, исчезло рыло...
– А Славик, отец знают, что с вами стряслось?
– Боже упаси, Григорий Цезаревич. Я тогда... один на всем белом свете... Навсегда.
– А мне, незнакомому человеку, доверились?
– Дорога привела, Григорий Цезаревич. Долгая... Не прямая. Хотите, чтоб рассказал?.. Я много ездил по российской глубинке. Иногда заталкивали на сцену хорошо настроенный клубный рояль. А когда и чудище завода "Красный Октябрь", на котором рубили дрова. Уставал зверски. Между гастролями, я, холостяк, любил отдыхать под Москвой, в домах творчества. То у композиторов, то в ВТО, а как-то занесло зимой в Малеевку, к писателям. Там Москва-река неподалеку. Классная лыжня... Писатели люди любопытные. Вечерами все в гостинной, там старинный рояль фирмы "Беккер". Потом попал к ним откуда-то концертный "Steinway", для мня божественная удача. Сыграл им на "Станвее""Лунную" Бетховена. Шуберта. Похлопали жиденько, для них, тугоухих, что мещанский "Беккер", что "Станвей"! Забросали вопросами. Слово за слово. Где семья? Говорю, у меня родители в Канаде... Какой-то старик воскликнул. – В Канаде? Там Гриша!
– Какой Гриша?
Тут мне и начали – какой-такой... Про ваши схватки с КГБ. Предвидели, рассказывали наперебой, посадят Григория. Или выгонят из страны?.. Выгнали...
Один из стариков приблизился, протянул руку, знакомясь, назвался Евгением.. Не узнал его сразу. Время свое берет. Раньше таких глубоких морщин на его лице не было. Женя Евтушенко. Длинный. Худющий, как и я. Вспоминал как, вернувшись из Парижа, привозил к вам домой, Григорий Цезаревич, газету Ле Монд с вашими "огнепальными" речами. Понимал, могут засечь. Но привез...
Когда уезжал из Малеевки, спросил Евтушенко, не передать ли от него привет Грише Свирскому..
Он замялся, процедил:
– Свирский меня не любит... Посвятил мне в своем "Лобном месте" целую главу. Там все черным по белому...
– Не любит и после вашего "Бабьего Яра"?
Евтушенко усмехнулся, поведал: – Столкнулись как-то со Свирским нос к носу в Иерусалиме, на Международной книжной ярмарке. Я ему сразу: – После "Бабьего яра" вы могли бы и не вспоминать мне о вынужденном моем "холопстве". Знаете, что мне ответил этот крутой парень? – НЕ НАДО ПРЯТАТЬСЯ ЗА СВОИ УДАЧИ...
После Малеевки я прочитал, Григорий Цезаревич, все ваши книги, которые только мог достать... Уже здесь , в Нью-Йорке, спросил старого еврея, хозяина русского ресторана "Самовар". Тот был в России не то флейтистом, не то еще кем-то, не знавал ли он в Москве Свирского? Тот возгласил, как старики в в Малеевке – Гришу?! – И пошло...
Тут я понял, что приду к вам. Не выдадите. Поймете. А то ведь и с ума сойдешь...
Завтра, Григорий Цезаревич, ее будет заплевывать весь караван гебешных верблюдов, топтать стадо бизонов. Старые гадюки обовьются вокруг нее, как змеи Лаокона... Анастасия сказала об этом точненько... – Он тут же нашел в постинге это место: "Милая умница Ляля из Киева, вы знаете, с кем Вы тут дискутируете? Это в России называется отдел "Р" ФСБ, они призваны круглые сутки следить за нашим форумом (на других сидят другие) и имитировать здесь "всенародную поддержку" захвату НТВ, чеченской войне и другим подлостям Путина, направленным на установление национал-патриотического тоталитаризма в России. Ваши "оппоненты" здесь используют полтора десятка разных кликух, по нашему – "ников", иногда "ники" – женские, (скажем, "Галина (Оклахома)", будь она неладна), но на самом деле их три-четыре офицерика, не слишком умных, не слишком образованных, часто безграмотных, но всегда наглых до изумления. Судите сами..."
– Вот среди них и должен вертеться Савелий Лазарев под присвоенном ему лубянским Министерством любви "ником" FREEMAN – или "НЕСЛУХ", – глухо, мертвым голосом произнес Савелий. – Этот "FREEMAN" , то-есть по нашенски "СВОБОДНЫЙ ЧЕЛОВЕК", обязан, кровь из носу, заклеймить позором, вместе со всеми, – и не когда-нибудь, а завтра-завтра! заклеймить-затоптать свою "дролю", которую любит больше самого себя, больше своей жизни. И которая, извините, это не слова, горит передо мной, как огонек в ночи.
– Савелий, какой ужас!
– Ужас, Григорий Цезаревич, не случайно вы произнесли из Мольера реплику про "распроклятые галеры". Явись она мне на память тогда, на Лубянке, может, вспомнил бы, что рабов на галерах к веслам приковывали. Попробуй оставь весло. Не гребешь, по спине плеткой...
2. "СЛУЖБА ЕСТЬ СЛУЖБА..."
Надо ли говорить, в тот же день, когда появился свежий номер МН, я мельком взглянул на статью о встрече Президента с "силовыми" министрами, и тут же кинулся к отзывам читателей, которые, как правило, никакого отношения к статье не имели. Тут клубились свои "глубинные" страсти. Как и предполагал, о постинге Анастасии в прошлом номере. Ожидал возражений, иронии, насмешек агентуры. Но то, что увидел, ошеломило меня. Будто отбросило на пол-века назад, в последние сталинские дни. Авторы-гебисты, как всегда, безымянны.
"Робин-Гуд"
Эта жидoвка "Анастасия" явно от нeдoёба здесь сублимирует. Вероятно, страшна как смертный грех: маленькая, толстая и усатая. Типа мадам Грицацуевой. Сидит эта обезьяна на вэлфере, лупит целый день по клаве: "Гебня-гебне-гебней...",. "Русь подыхает!" "Шахады-шарады" какие-то! Сама с собой разговаривает, себя хвалит, и объявляет о своей очередной победе над КГБ.
Да нашему ФСБ нынче не до вас, гнилушек. Оно в экономике по горло. От ворья спасает. От бардака.. От злобствующей НТВ или как ее? продавшейся жидам-олигархам. Всяким Гусям перелетным. "Гаспром" – законный хозяин, что хочет со своими телевизиями, то и делает! Что недоеба Анастасия знает-понимает в этом. Она нуль без палочки.
Блин, круто. Типа весь вечер на арене. Знай свое лопочет! "Русь кончается!" Это Русь-то!.. Ещё бы она здесь кувыркалась , цены бы ей не было.
"Недочеловек."
Робин -Гуд, У сионистов ныне зубов нет, повыбивали им за семьдесят лет, остались по ядовитому клыку, да и то лишь в интернете. Вот и склоняют они слово "Гебня" во всех падежах – догадка твоя правильная. Да и что еще может предложить нам умственно недостаточная "анастаси"? Новоявленный идиотик, нет сомнения, представитель избранного народа. Бъется за жирный кусок для своих толстеньких деток любящих ГОГОЛЬ МОГОЛЬ.
Просто замечательная жидовня сегодня на МН бродит, клеймить негде.
ГБ им не по нутру, видите ли! Ленин создал ЧК. Нашего Ленина лапами не трожь.
Климова, дураки, читайте. Многое сразу станет на свои места.
"Галина (Оклахома)"
– Недочеловек, а как вам пришла в голову хорошая мысль, что Настеха не русская? Попробую осмыслить и догадку Робина-Гуда : "Лингвистический мазохизм" применительно к Анастасии означает что? Что вышеозначенная не может испытать оргазма пока сама себя словесно не высечет, употребляя при этом многократно и в самых изощренных интерпретациях слово "гебня".
"Смерть – ГБ (ГВ[email protected]; 14.04.01)"
Ты, Робин-гад сопливый, тебе хоть 18 исполнилось?! Увидел девочку на чате, так весь с... изошел. Только и умеешь, подонок, что по половым признакам прохаживаться, грязными своими ручонками опонентов лапать. Русский у тебя никакой, виебываешься. как "вохра" перед зеками. Фуфло гонишь под видом умничанья...
Анастасия тебе, недоросль, и подобным тебе козлам уже ответила. Постишься ты здесь уж год без малого под разными никами, это невооруженным глазом видно. "Наблюдатель" если это не ты же, так твой брат родной по интеллектуальному убожеству. Профессиональная вы, мразь, – гебня или просто "патриоты" на копейку пара – не суть важно. Одно для вас у старых зеков есть определение – ссученые. Если тебе ТАК больше нравится, на, хавай!
А ты все еще норовишь, козел ссученный, тут умом блеснуть: "Газпром, де, законный владелец, что хочет, то и делает с НТВ, это его святое право собственника." Играешь ты, зеленый, краплеными картами: Газпром "законным владельцем" стал благодаря тому, что прокуратура посадила Гусинского в тюрягу, и там заставила его под угорозой согласиться свои акции Газпрому отдать. После чего Гусинского выпустили и дело против него закрыли. Ну, и где же тут твоя хваленая законность, правовое государство, святое право собственности?
Врёшь ты, гебун, не правовое государство строят твои путигнойные чекисты, и не отстаивают святую частную собственность. Началась спецоперация распоясавшейся гебни по удушению свободы слова. А все твои с чужого языка "обоснования", не простое словоблудие, а пропагандистское обеспечение "мероприятия" по убийству в России свободы слова. Но мозги, сосунок, и ты, и разные "твои наставники -"наблюдатели", теперь людям не запудрите. Зря стараетесь, путигнойные!
В поддержку-корректировке-выгораживанию стихийных "мыслителей"-недорослей немедля вступили в дело дежурные аналитики ФСБ. Одни лишь сексуальные обоснования "бешеных протестов" Анастасии и идущей за ней молодежи показались им недостаточными. А умников разных, "высоколобых", как гебисты крестили "СМЕРТЬ ГБ" и его сторонников, они, как им и рекомендовали, по возможности, мимо ушей...
Наблюдатель (Глядя из СПб)
Что, немилые люди, получили по шее?
Мой диагноз таков: у всех инфант терриблей – счастливое, затянувшееся детство. Ну, в данном случае – отрочество. Лишь идиот примет всерьез нашу Пламенную Анастассионарию, как любовно назовет ее со временем истинно прогрессивное человечество. Ей же советую принимать успокоительное, побольше гулять в парке на "отравленной" природе, поменьше смотреть телевизор.
Ежели вы будете продолжать выплёскивать вашу злобу на ни в чём не повинных участников нашей беседы, это усугубит ваши симптомы.
ВИКТОРИЯ – ПРОФЕССОР СУДЕБНОЙ МЕДИЦИНЫ. Институт имени Сербского.
Пора, дорогие дискутанты, подвести итог. Сдается мне, что борец с ГБ "Анастасия" сама себе левою рукою создает якобы гебистов, а правой расправляется с ними. Сюда же устремилась и ее поддержка со своими психо-хулиганскими "никами", мы еще разберемся, откуда эта патология... Вроде бы никто с ними не спорит, никто не перечит, а гляньте-ка, слюни так и летят во все стороны... Еще один вариант синдрома Новодворской, и если так, без стационара не справиться.
И вдруг, на том же уровне "научного" словоговорения:
– ЗАТКНИ СВОЙ ЖИДOВCКИЙ РOТ, НАСТЮХА – XУ...МИ ПРЁТ.
И пошло! Страница за страницей. Похоже, хулиганье сменило заборы, которых они, по обыкновению, расписывали словами из трех букв, на интернет.
В те дни пришло мне по интернету письмо. Я глаза протер.
От "Галины (Оклахома)" Еще раз протер.. Принялся читать.
"Уважаеый Григорий Цезаревич, то, что происходит сейчас на Форуме неописуемо! Прошу Вас, берегите свое здоровье, не обращайте внимания на двух-трех индивидуумов, потерявших и здравый смысл и совесть. Анонимность развязывет в человеке самые низменные чувства, а ксенофобия уходит корнями в наше пещерное предчеловеческое ("Я боюсь чужака, забредшего в мою пещеру!")"
Длинное письмо от "Оклахомы", человеческое. Рассказала как ездила в любимый Петербург к сестре (Она тридцать лет замужем за Эмилем, атомщиком-подводником и евреем). Как попала на концерт, устроенный, как оказалось, макашовцами и, не ведая этого, брезгливо отбросила в лужу их листовку, ради которой концерт и затеяли... Тут эти нелюди мне и показали... Народу было полно и – заглавными буквами – НИКТО НЕ ВСТУПИЛСЯ! Такова наша "сель а ви", как говорят фрОнцузы...
И в конце трогательно, по женски умоляет "не связываться с подонками, оседлавшими сайт. Недостойно это вас, серьезного писателя и человека, опускаться до этой помойки... И... поймите меня, Григорий Цезаревич, и как человек, и как писатель. Служба есть служба..."
На другой день пришла по интернету и ее фотография. Дородная настороженно-улыбчивая дама сильно за пятьдесят, с припиской, что эта дама и есть тот самый "мужик с Лубянки", которого Анастасия "изничтожает денно и нощно..."
"Так, подумал я. – В штате "Оклахома" Человек отдельно, а служба отдельно..."
Служба у совестливой ясно какая: наставник российских "робин гудов".
"Кто ж тебя, совестливая Галина, заставляет тянуть эту каторжную лямку?" И вообще, что ты за человек? Кто ты и такие, как ты, постоянные "непотопляемые" воспитатели от ФСБ, что вы за люди? Во что веруете?
Несколько позднее, на этот мой вопрос достоверно и обстоятельно ответила Анастасия, отбъясняя некоему юному Марику, который никак не мог понять, почему некоторые оппоненты так, безо всякого основания, ему врут и хамят? И, главное, не стесняются своего оголтелого вранья?
"Дорогой Марек, пожалуйста, не нужно нервничать по поводу подлых и хамских текстов в ваш адрес. Этот (матерщинник-ГС) не является живым человеком, читателем. Исполняет эту роль штатный агитатор ФСБ, у которого именно такая задача – хамить, пакостить, материться на форуме, проводить здесь антисемитскую пропаганду. Это вовсе не обязательно злобный человек, как Вы подумали, а просто – "кукла", в их же профессиональной терминологии.
Они так и называют эти образы, "ники", раскрученные на форумах, как-то раз они написали здесь мне... заподозрив, что я под другим ником писала: "Настька, за своими куклами лучше смотри!"
Каждый из постоянно работающих здесь агитаторов ФСБ исполняет здесь несколько таких образов – "кукол". Они для этого сюда и усажены, им именно за это зарплату платят. У всех здешних агитаторов в принципе три цели первая – пропаганда линии ФСБ и Путина, антисемитизма, антилиберализма, ненависти к США.
Вторая – превращение форума в такую же помойку, как мск.ру, чтоб нормальным людям было противно сюда зайти.
Третья задача – выяснение персональных адресных данных оппозиционно настроенных читателей из России.
Разница между Вами и ними в том, что у Вас человеческие реакции – вы обижаетесь, или возмущаетесь, или спорите, или пытаетесь прояснить для себя какой-то вопрос.
Образы-куклы, которых исполняют здешние агитаторы, всех этих чувств лишены. Они никогда ни на что НЕ ОБИЖАЮТСЯ, они не стыдятся, когда их поймали на очевидной лжи и фальсификации, а тут же выходят с новой ложью, их ни в чем нельзя убедить, они ничего для себя не хотят прояснить или узнать. Просто у них такая работа – пропаганда идей ФСБ в интернете..."
Промывать мозги... у безмозглых...хотелось добавить мне.
О нет, их нельзя недооценивать!. – поправил я самого себя
Если бы эти лжецы-куклы, хамы-куклы, провокаторы-куклы "промывали" мозги, только у безмозглых, только у "отморозков" и быдла?! Только бы безмозглых натравливали бы и на отдельных людей, и на целые народы...
Я усмехнулся не без горечи. Вспомнился почему-то Владимир Солоухин, давний дружок Как тут его не вспомнить!..
Мы оба руководили некогда литстудией МГУ. Я занимался с молодыми прозаиками. Володя, парень явно талантливый, внешне напоминавший мне могучего Шаляпина, – с поэтами. В Малеевке – подмосковном доме "творчества" – мы до распутицы ходили с ним на лыжах, а, устав, бродили по редкому старому леску, вокруг "Берендея" – знаменитых пяти берез, растущих из одного корня. О судьбе русской деревни Володя разве что не рыдал... Однажды бросил мне, как бы между прочим, что вступил в клуб "РОДИНА" (да-да, появился такой!), заседавший почему-то чаще всего в ресторане у метро СОКОЛЬНИКИ ."Родину", сказал радостно, вели "настоящие ученые-политологи из КГБ".
– Заседаем по субботам. Наславу! Выпьем, закусим, поговорим. Все свои. Деревенщики. Русаки. Кто от деревенской прозы, кто от поэзии. Ваших ни-ни! Случайно затесался любознательный Эмка Казакевич. Решил, коль он русский писатель!.. Остановили все действо, вопили, как детишки, пока Гусский писатель не оскорбился, не исчез... Кто да кто платил за угощения? У кого деньжата водились, тот и платил.. Нет, в форме никто к нам не совался. Все лекторы в "штатском". Но с молодецкой выправкой, – и, с хитринкой взглянув на меня, засмеялся.
Володя Солоухин менялся на моих глазах. Вначале внешне. Стал рядиться под "истинно русского", коренного "володимерского крестьянина". Тулуп чуть ли не до земли. Валенки выше колен. Слова "евреи" никогда не произносил. ФрОнцузы и фрОнцузы. При чОм тут, Гриша, власть, Оська треклятый. "ФрОнцузы довели русскую деревню до вымирания... Это ж как пить дать!"
...КГБ явно торопился заарканить покрепче, понадежнее, превратив в своих "единомышленников" самых талантливых, самых лучших – Володю Солоухина, Василия Белова, несговорчивого, "бодливого" Василия Шукшина, позднее сибиряка Валентина Распутина. А – худших, поглупее, крикливых комсомольских активистов не требовалось и заарканивать.Они читали-внимали газете "Правда" – этого, считалось на Лубянке, вполне достаточным...
Эволюция "деревенщиков", называвших себя и в печати и при спорах с нами не иначе, как "настоящими русскими" обстоятельно, документально прослежена мною в книге "На Лобном месте", к которой и отсылаю любознательных.
"Идут годы-десятилетия, а Русь тащится той же тропой?" – с горечью думал, отключая интернет с письмом "Галины (Оклахома)" – Что за вечное несчастье?!
