Текст книги "Звезда Полынь"

Автор книги: Грэм Тэйлор (Тейлор )

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

В несколько прыжков она добралась до другого конца помещения и устроилась на одном из стеллажей высоко под потолком. Огляделась в поисках своей жертвы. Потом спрыгнула на пол, задев полку, с которой посыпались книги. Дьякка погналась за мальчиком, мчавшимся по проходам между стеллажами, пытаясь спастись. Комос прыгал и кричал, чтобы Рамскин бежал еще быстрее. По всему магазину разносилось тяжелое дыхание и взволнованное рычание дьякки.

Мальчик-призрак шмыгнул сквозь стеллаж, появился перед Аджеттой и тут же скрылся в стене. К ее ужасу, дьякка сделала то же самое, не отставая от ребенка. Она тоже пробежала сквозь стеллаж и исчезла в каменной стене.

Из подвала донесся звук борьбы и детский крик. Внезапно мальчик вылетел из пола, как ядро из пушки. На мгновение он завис в воздухе, а потом рухнул на пол. Дьякка ворвалась в магазин, обнажив клыки и готовясь его убить. Она прыгнула на мальчика-призрака, но тот откатился в сторону и растворился в деревянной полке, появившись с другой стороны.

Комос хлестнул мальчика по лицу тисовым прутом. Загремел гром. Мальчик застыл во времени.

– Оставьте его в покое! – закричала Аджетта. – Он и так намучился. Что вы еще хотите с ним сделать?

– Его поглотят, как и его друзей, – ответил Комос, сажая Рамскина на поводок. – Только на это они и годятся. – Он взглянул на девочку. – Ты, конечно, все равно не поймешь, но он не сможет завершить свою жизнь по-другому. Для этого гаденыша нет рая, небеса закрыты для него. Его не ожидает никакая другая жизнь на том свете. Его время вышло, его душа заслуживает уничтожения. – Комос повернулся к Тегатусу. – Посади девочку в карету, я сяду рядом с вами. Рамскин проследит, чтобы вы не удрали. Мы не хотим пугать жителей Лондона. Кто бы поверил своим глазам, увидев, как демон гонится за ангелом?

Глава 19
Кареты и кометы

Аврам Рикардс пробудил Блейка ото сна, полного черноты и смерти, и одним взмахом руки изгнал все кошмары из его разума, отдернув тяжелую штору и наполнив комнату светом.

– Как давно ты меня опекаешь? – спросил Блейк.

– Помнишь, мальчиком ты упал в реку? Течение затащило тебя под воду, и ты не мог даже вскрикнуть. А когда снова увидел солнце, то понял, что куда-то плывешь вниз по реке. Ты тогда не подумал, что умер и переходишь из одного мира в другой?

Блейк сел на кровати:

– Откуда ты знаешь об этом случае? Я был тогда один и никому о нем не рассказывал. Подождал, пока одежда подсохнет, и вернулся домой. Ты просто играешь с моим разумом.

– Я ни с чем не играю! – воскликнул Аврам, ударив кулаком по стене так, что с потолка посыпалась штукатурка. – Это я вытащил тебя из омута. Разве человек может сам вытащить себя из могилы? – Аврам протянул ему свои руки. – Видишь их? Это они спасли тебя из водяной могилы, достав из темного и глубокого омута. Это они вернули жизнь в твое бездыханное тело, это мое дыхание наполнило твои безжизненные легкие. Я смотрел, как ты растешь. Плакал за тебя, просил за тебя в небесных инстанциях и даже выступал твоим защитником, когда дела принимали совсем плохой оборот. А помнишь, как ты пытался превратить свинец в золото и взорвал весь дом? Кто вытащил тебя из огня? Кто изгонял разных тварей, которых ты вызывал из другого мира, а потом не мог с ними справиться при помощи своей примитивной магии?

– Ты играешь с разумом! – закричал Блейк ему в ответ. – Все, что ты обо мне знаешь, ты выудил из моего мозга, обокрал меня, пока я спал. – Он вскочил с постели. – А теперь еще пришел сюда и мучаешь меня, как Шиббетта, которая высасывает жизнь из человеческого тела. Ты – злой колдун, демон…

– Я ангел. Твой ангел, – спокойно сказал Аврам.

Блейк посмотрел на свое отражение – зеркало в золотой раме висело над камином. Его лицо начало меняться, как будто сквозь него проступало другое. На нем появилась улыбка, которая становилась все шире и шире, и вот наконец с губ сорвался смех.

– А… А… Ангел! Этот человек говорит, что он ангел! Этот шарлатан, бродяга, гугенот-мошенник, который пришел, чтобы ограбить меня. Вот в это я охотно поверю, но в то, что ты ангел? Нет.

– А откуда тогда я знаю, что ты до сих пор очень переживаешь и плачешь из-за смерти своей матери? – Аврам схватил Блейка и одной рукой поднял его у себя над головой. – Что же ты подумал, когда я оживил денди после дуэли? Что это очень ловкий трюк?

– Да, – тихо прошептал Блейк, его ноги молотили по воздуху, как ноги тряпичной куклы.

– Я так и знал, – воскликнул Аврам, ставя Блейка на пол. – Ты не поверил мне даже после того, как я оживил человека. Ты больше не веришь своим глазам? Ты не видишь истину, или бог этой эпохи ослепил вас всех недоверием? – Аврам повернулся и подошел к окну. – У твоей жизни есть начертанный план, и по этому плану ты будешь процветать, тебя ждет большое будущее. Это не мои слова, а того, кто послал меня к тебе. Но тебе надо научиться слушать. Прошло время бунта, время, когда ты никого не слушал и поступал так, как хотел.

– Хочешь, я оставлю тебя, и будь что будет? – Аврам повернулся к Блейку. – Пусть себе прилетает комета, которая отравит воды и сровняет с землей этот город.

– Что ты знаешь об этой комете? – спросил Блейк, подойдя к окну.

– Я знаю, что ты прочитал «Неморенсис» и поверил в его ложь. А еще я знаю, что даже ты не хотел бы увидеть, как комета разрушит твой город. – Аврам посмотрел Блейку прямо в глаза. – Ну что, я тебе по-прежнему не нужен?

Какое-то время Блейк разглядывал морщины на его лице.

– Я уже не знаю, что и думать, – наконец ответил он, возвращаясь к кровати. – Слишком многое поставлено на карту, можно потерять сразу все.

Аврам промолчал. Он подошел к двери, открыл ее и выглянул в коридор. Потом снова закрыл и повернул в замке ключ.

– Осторожность не помешает. За тобой следит существо, которое послали, чтобы найти «Неморенсис».

– Я уже видел это существо вчера вечером. Оно пыталось меня убить.

– Дунамез пытался тебя убить? – удивился Аврам.

– Где ж ты был тогда, о хранитель моего рода? К счастью, со мной оказался Бонэм, он застрелил его, и теперь оно лежит в обсерватории.

– Дунамеза невозможно убить, это бесплотный Дух.

– Нет, этот явился во плоти, у него было даже слишком много плоти. Зеленая такая, похожая на грязь. От нее разило, как из помойки. Это существо знало меня и собиралось убить. Это секарис.

Казалось, Аврам сильно удивился, услышав это имя.

– Покажи мне свои руки, – сказал он, схватил руки Блейка и внимательно оглядел ногти.

– Ты сам их остриг? – спросил он.

Блейк ничего не ответил. Ему казалось, что к нему возвращаются кошмары из сна. Он покачал головой и уставился в пол, чувствуя себя маленьким мальчиком, которого бранит отец.

– Когда это случилось? – спросил ангел, отпустив руки Блейка и зарывшись в его волосы. – Тебе поставили знак? Ожог на коже в виде луны?

Блейк протянул ему руку:

– Ты говоришь об этом?

Аврам посмотрел на рану и улыбнулся.

– Болит? – спросил он.

Блейк кивнул.

– Вот и хорошо! Следующий раз хорошенько подумаешь, прежде чем предлагать свою руку женщине.

– У меня не было выбора. Леди Хезрин Флэмберг очень настойчивая.

– Так вот как она теперь себя называет! Я знал ее под другим именем. Впрочем, у нее их много. Играт… Кеттевмирия… Лилит… Йерзиния… Она отзывается на все.

– Кажется, ты ее неплохо знаешь, – отозвался Блейк.

– Она собирает ангелов и всякие другие безделушки, которые ей приглянулись. Я знаком с ней уже целую вечность. Век сменяется новым веком, она переезжает из города в город – Париж и Рим, Константинополь и Вавилон. Все дело в том, что Играт никогда не стареет – все те же красивые глаза, которые проникают в самую душу, и руки, которые вырывают сердце.

В комнате воцарилась тишина. Аврам оглядел спальню, принюхался и внимательно посмотрел на деревянные панели.

– Она не человек, совсем даже не человек, – сказал он. – Леди Флэмберг питалась кровью аристократов с самого начала времен, и ты станешь ее следующей жертвой, если не сбросишь с себя ее чары.

– А почему я должен тебе верить? – спросил Блейк, следя за тем, как Аврам шагает взад-вперед по комнате.

– Взгляни на свою ладонь. Этот ожог – символ ее предательства. Увидев этот знак, все обитатели ада будут знать, что ты принадлежишь ей. Посмотри на него внимательно.

Блейк уставился на тонкую черную полоску, окружавшую темно-красный ожог. Он заметил, что на черной полоске тут и там попадаются белые и красные точки, которые вместе составляют какие-то слова.

– Ты правильно догадался. Это текст. На этом языке почти не говорят ни люди, ни ангелы. – Аврам ответил на вопрос Блейка, который тот только собирался ему задать. – Если приглядишься, то поймешь, что эти слова взяты из «Неморенсиса». Они притягивают тебя к ней, при помощи них у нее есть доступ к твоему сердцу.

Блейк принялся рассматривать отметину, стараясь прочитать крохотную надпись вокруг красной луны на его ладони.

– Она не успокоится, пока не убьет тебя. Это существо из грязи действительно секарис. Она послала его, чтобы тебя убить. Секарис нашел тебя при помощи твоих ногтей.

Когда грязь, ноготь и кровь соберутся вместе, И падший ангел вдохнет в них жизнь, Напевая древние слова в ночь прибывающей луны, Секарис оживет и пойдет выполнять приказ.

– Это посредственное заклинание, – сказал Блейк. – Да, секарис был послан убить меня, но я не хочу верить в то, что его послала леди Флэмберг. Может быть, ты и вправду мой хранитель; может, ты знаешь все, что должно произойти; может, ты даже знаешь, что это за комета, но мне неприятно думать о том, что ты был моей нянькой. Мне начинает казаться, что меня все время обманывали. Такое впечатление, что ты поднял меня в воздух и крепко держишь, чтобы я мог только глупо болтать ногами, думая, что защищаю себя от беды. Когда я вылез в тот день из реки, я думал, что сам себя спас, а теперь оказывается, что меня спас мой ангел. Для меня ты как старое потрескавшееся зеркало: я подхожу к нему, полный уверенности в себе и в своих силах, и долго в ужасе смотрю на свое уродливое отражение.

– Что ж, так и быть. Я оставлю тебя в покое, пока ты сам не попросишь у меня помощи. – Ангел повернул ключ в замке, открыл дверь и вышел в коридор. – Но сначала я бы хотел посмотреть на секариса, если позволишь. Я уже давно не встречал секарисов. В последний раз я видел его… кажется, в Праге в 1662 году. Тогда его тоже оживила леди Флэмберг. Нет, по-моему, тогда ее звали баронесса Манрик де Мойя.

Блейк с Аврамом поднялись в обсерваторию. Стол был пуст: секарис как сквозь землю провалился.

– Он лежал здесь! – воскликнул Блейк, пробегая пальцами по грязному столу. На его деревянной поверхности остался тонкий слой зеленых водорослей.

– Он был мертвый! Совершенно точно! – сказал Блейк, не веря собственным глазам.

Он пытался найти хотя бы одну причину, по которой секарис мог исчезнуть.

– Я видел, как Бонэм застрелил его. Секарис рухнул на пол, и его кожа стала высыхать, как глина на солнце. Он был мертв.

– А теперь опять живой. Может быть, его украл Бонэм, – сказал Аврам.

Он подошел к большому окну и посмотрел на город:

– Секарис исчез, а вот комета все еще на небе, она приближается к нам…

Теперь комету можно было увидеть невооруженным глазом. Она резко выделялась на фоне утреннего неба и была похожа на небольшую луну или, скорее, на бриллиант в оправе, окруженный семью маленькими камнями, которые мерцали в лучах солнца. Блейк поспешил к окну.

– Она сведет всех с ума. Люди страшно перепугаются и решат, что это кара небесная. Надо рассказать всю правду владельцу «Ландон Кроникл», – сказал Блейк и яростно потер лицо руками. – Йейтс сообщит об этом миру, и люди успеют спастись.

– Комета столкнется с Землей всего через два дня. Это произойдет в полнолуние. Но не бойся, Блейк. Не бойся.

– Ты только и говоришь, что «не бойся!». Твои утешения вполне подходят для пастушков и молоденьких девочек, но я – человек науки. Мой страх подтвержден фактами, измерен разумом, и в этом разуме почти нет места для ангелов. – Блейк окинул взглядом город. – Я сегодня же встречусь с Йейтсом, а завтра утром он предупредит жителей об опасности.

– Сейчас опасность представляет не только комета. Йерзиния разработала свой план, а ты – ключ к нему. У нее есть друзья, которые обожают плести интриги, и… – Аврам осекся и посмотрел на Блейка. – Найди «Неморенсис» и принеси его мне, ты вполне можешь справиться с этим в одиночку. Я дам тебе только один совет: делай все сам, никому не доверяй.

– Где же я найду его? И где потом я найду тебя? На булавочной головке? Спрячешься в кладовой?

– Произнесешь вслух мое настоящее имя.

Внезапно в окно подул резкий ветер, и дверь захлопнулась. Остатки разбитой двери посыпались на пол, теперь из косяка торчали только две медные петли.

– Встречай гостя, Сабиан, сейчас он наконец покажется нам. – Аврам отбежал в самый дальний угол комнаты и вжался в стену.

Блейк стоял у окна в ярких лучах солнца. Его окутывали клубы пыли, которая заполнила всю обсерваторию, – казалось, в воздухе кружат маленькие черные пчелы.

– Я ничего не вижу. Что тут происходит? – воскликнул он, обводя взглядом комнату.

Вдруг он услышал странный звук – как будто какое-то маленькое существо бежит вдоль стены, стуча коготками по деревянным половицам. Аврам кинулся за ним, сбивая все на своем пути. Он несколько раз пытался схватить неведомое существо, но ему это не удавалось. Сквозь облако пыли Блейк увидел маленького зверька, который бежал по полу, как крохотная собачка.

Аврам снова попытался схватить его и расхохотался.

– Неплохая разминка, правда? – воскликнул он и сделал еще один круг по комнате, не обращая никакого внимания на вещи, которые ронял по пути на пол. Блейк вцепился в медный телескоп, испугавшись, что он тоже упадет.

– Давай, Блейк, присоединяйся! – Аврам запрыгнул на стул у окна, повис на шторе и рухнул на пол, борясь с чем-то невидимым.

– На свете нет ничего веселее, чем гоняться за дунамезом, – смеялся он.

Помятый комок в руках у Аврама начал постепенно принимать форму.

– Что это? – спросил Блейк.

– Это доказательство того, что я говорю правду. Дунамез. Его послали, чтобы он проник в твой мозг, подчинил себе тело и украл книгу. Он бы дождался своего часа, пробрался бы в тебя и загнал твою душу в самый дальний угол. А потом спустился бы в твоем теле по лестнице, сел в карету и отправился к своей госпоже – леди Флэмберг. И, зная дунамеза, я готов побиться об заклад, что перед тем, как уйти, он бы выпил все твои лучшие вина.

Существо начало расти прямо на глазах. Оно сердито ворчало и вырывалось, но Аврам не ослаблял хватки. Дунамез рычал и фыркал, открывая рот, полный длинных острых зубов.

– Чем мне откупиться от тебя? – спросил дунамез, пытаясь повернуть голову и посмотреть на Аврама.

– Мне от тебя ничего не нужно, – резко ответил Аврам, стиснув ему шею. – Я собираюсь отправить тебя в такое место, где ты никому не сможешь причинить вреда.

– Нет-нет, я и не собирался причинять вред. Меня околдовали, а потом велели прийти сюда и завладеть этим человеком, пообещав мне его уютное, теплое тело в качестве награды, – просипело создание.

– Кто твой хозяин? – спросил Аврам, еще сильнее сжав ему шею.

– Я не могу сказать ее имя, она доберется до меня даже в аду и может наказать меня гораздо сильнее, чем ты. – Дунамез сморщился от боли.

Блейк пришел в ужас при виде этого существа. Он вдруг понял, что уже видел его, вырезанного из камня. Перед ним была морда одной из горгулий, которые выстроились в ряд на крышах в Ньюман-роу. Каждый день они смотрели на него своими невидящими глазами навыкате, когда он проходил мимо, совершенно не замечая их. И вот теперь перед ним была живая горгулья с таким же длинным носом и выпученными глазами. Сердце бешено забилось у него в груди. Блейка охватила паника.

– Что еще ожидает человека? Может, небесам еще есть чем меня удивить? – спросил Блейк, пока дунамез пытался вырваться из рук Аврама. – Что случилось с секарисом? Где он сейчас?

– Его взял твой друг, я сам видел. – Дунамез злорадно посмотрел на Блейка и продолжил сиплым, срывающимся голосом: – Пока ты спал, он поднял секариса и унес его отсюда. Разговаривал с ним, когда спускался по лестнице… Я бежал за ним и подслушивал. Он понес секариса в Королевское общество, сказал, что с его помощью станет знаменитым, а «Ландон Кроникл» сделает его богатым…

– Они вечно врут, Блейк. На твоем месте я бы не верил ни единому его слову, – перебил Аврам, подняв дунамеза с пола.

– Я не вру, – воскликнуло существо, становясь все более видимым. – До того как тот человек собрался уходить, он обыскал комнату, нашел какие-то приборы и попытался провести через секариса ток.

Блейк глянул на Аврама, подтверждая, что у него есть такие приборы.

– Похоже, твой друг заслуживает гораздо меньшего доверия, чем ты думал, – сказал Аврам. – Мне нужно уйти, но я скоро вернусь. Мне следует еще о многом рассказать тебе, а у нас осталось так мало времени. Сначала я должен отправить это создание в то место, откуда он не сбежит. – Аврам сжал дунамеза в руке так, что тот чуть не задохнулся.

– Не надо, пожалуйста, не надо! – закричал дунамез, когда Аврам начал растворяться в воздухе.

Блейк смотрел, как ангел бледнеет, и сквозь него начинают просвечивать лучи солнца. Его силуэт становился все прозрачнее, и вот наконец Аврам исчез, унеся с собой странное создание.

Блейк огляделся. В комнате стало холодно, в воздухе чувствовалась тревога, на деревянном полу лежали черные тени. И тут Блейк заметил кусочки высохшей грязи в дверном проеме и грязные следы, которые вели из обсерватории к темной винтовой лестнице.

Глава 20
Морбус Галликус

Сквозь узкие деревянные окошки в карету почти не проникал свет. Обитые железом колеса громыхали по грязной мостовой. Аджетта сидела, прислонившись к деревянной стенке кареты, к ней прижимался Рамскин, его холодный мех щекотал ей кожу. В темной карете неприятно пахло дьяккой, этот запах напоминал вонь от разлагающихся трупов. Комос курил длинную белую трубку; тлеющий табак, смешанный с гашишем, освещал его глаза и лоб.

– Куда вы нас везете? – спросил Тегатус, с трудом помещавшийся возле дверцы.

– Во дворец… радости и удовольствия… каких вы еще никогда не испытывали, – ответил ему Комос, то и дело прерываясь, чтобы сделать затяжку. – Он находится не очень далеко и выглядит просто великолепно. Впрочем, вас поселят в самой жалкой и убогой его части, ручаюсь, вы к такому не привыкли. – Он рассмеялся, подавился дымом и закашлялся.

Дьякка издала странный булькающий звук – такие звуки издают дети, когда резко выпускают изо рта воздух в кружку с молоком.

Непроглядная тьма навеяла Аджетте одно воспоминание. Однажды ночью она обнаружила, что по ее лицу ползет большой черный жук. Она смахнула его, но, так как он крепко держался за кожу лапками, одна из лап оторвалась и осталась торчать из ее носа, как рыболовный крючок. Аджетта посадила жука в маленькую черную коробку и иногда выпускала, чтобы посмотреть, как он неуклюже ковыляет по полу ее спальни. И вот теперь она сама оказалась в такой коробке. Не зная, чем заняться, она коротала время, накручивая на палец прядь волос и наблюдая за огоньком длинной трубки того, кто их схватил. Каждый раз, когда Комос затягивался, его маска освещалась темно-красным светом. Аджетта уже слышала его голос раньше, и, хотя какая-то непонятная сила не давала ей вспомнить, кто этот человек, все же она четко осознавала, что он – часть ее прошлого и ключ к будущему.

Внезапно карета остановилась. С улицы донеслись крики, и дьякка схватила Аджетту за руку, чтобы не дать ей сбежать. Тегатус повалился вперед и уперся головой в толстый живот дьякки. Рамскин отшвырнул его на сиденье.

Комос засмеялся, его явно позабавило происшедшее. Он набил трубку свежим зеленым табаком и быстро затянулся, чтобы она не погасла.

– Эй, Морбус Галликус! – закричал он. – Езжай на Фиш-стрит-хилл, да поживее!

Он постучал кулаком в крышу.

Возница что-то пробормотал в ответ, карета сорвалась с места и покатила по разбитой дороге.

– Этот человек наполовину слепой, наполовину глухой и совершенно сумасшедший, – сказал Комос, хихикая, как будто он один знал какую-то невероятно смешную шутку. – А еще у него только… половина… носа! – На последних словах он расхохотался.

Остальные молча сидели в темноте, не понимая, почему он смеется. Дьякка тихо зарычала, потершись щекой о щеку Аджетты. Девочку обдало зловонием.

– Далеко еще? – спросила она и задержала дыхание, чтобы не вдыхать вонь дьякки и дым из трубки Комоса.

– Не очень, – ответил Комос. – Не надо торопить время. Наслаждайся последними минутами жизни, которые у тебя остались. Дыши полной грудью…

Раскачиваясь, карета ехала по разбитым дорогам, на которых попадались остовы животных, – их бросали там, где они подохли.

– А зачем вы нас туда везете? – спросил Тегатус.

– Вам все расскажут. – Комос засмеялся. – Это божественный эксперимент, gamma draconis, соединение времен в одной точке, пришествие дракона. Называйте это как вам угодно, скоро вы сами все увидите. Честно говоря, вы даже примете в этом участие.

Через несколько минут карета снова остановилась, и Комос посмотрел в специальный глазок, проделанный в стенке кареты.

– Ага, приехали, – сказал он с облегчением. – Теперь надо их вывести из кареты…

Аджетта услышала, как кто-то спрыгнул с облучка и приземлился в огромную лужу перед дверцей. Человек громко застонал и, чертыхаясь, выбрался из лужи.

– Эй, Бласт! – завопил он. Послышался удар хлыстом. – Не смотри на меня так, чертова кобыла! Вот зажму твою морду в кольцо, тогда посмотрим, как ты у меня повеселишься! – сказал он и снова ударил хлыстом.

– Морбус Галликус! – заорал Комос не хуже рыночных торговцев. – Иди сюда, помоги нам выбраться!

Морбус Галликус скрылся под каретой. Было слышно, как он возится там, отодвигая большой плоский камень. Наконец он вынырнул из-под кареты и вытащил за собой этот камень. Потом снова заполз под карету. Послышались два щелчка, и съемную панель на дне кареты сдвинули в сторону.

Аджетта заглянула в глубокий черный провал. Далеко внизу, на самом дне виднелся слабый огонек маленькой лампы. В дыру уходила деревянная приставная лестница, которая, казалось, становилась все уже и уже по мере того, как погружалась в темноту.

– Кто первый? – спросил Комос, выбивая трубку о ногу и наблюдая за тем, как тлеющие остатки табака сыпятся в яму, будто горсть падающих с неба звезд. – Там, конечно, темно, но в глубинах этого к-к-колодца нас ожидает истинное великолепие.

Рамскин прыгнул в яму и ухватился за лестницу. Он скрылся в темноте, загородив собой свет лампы, которая горела на дне колодца.

– Думаю, с-с-следующим будет кто-то из вас. – Комос говорил прерывисто, изо всех сил стараясь не рассмеяться. – Морбус стоит снаружи с мешком и хлыстом наготове, если вы вдруг попытаетесь сбежать. С ним лучше не встречаться при свете дня, его лицо больше подходит для темноты.

Комос кивнул Аджетте, чтобы она пошла следующей, и поддержал девочку, когда ее ноги соскользнули с края кареты.

– Теперь ты, – сказал он Тегатусу. – И не думай улетать. Морбус снимет тебя с неба, как муху с паутины.

Тегатус лег на пол и уцепился за сиденье, чтобы было легче спускаться. Ступив на лестницу, он выглянул на улицу. Судя по всему, карета остановилась на невысоком холме у постамента огромного памятника, окруженного деревянными лотками. Вдали виднелась река, блестевшая на солнце. Возле кареты Тегатус увидел большие кожаные сапоги Морбуса. Они были черные и покрытые грязью. Край его длинного мягкого плаща то и дело попадал в кучи навоза, а вокруг ног кольцом обвивался двухвостый хлыст.

Тегатус заморгал, ослепленный ярким светом, и начал спускаться по лестнице в колодец. Комос следовал за ним, едва не наступая ангелу на руки, чтобы тот спускался быстрее. Над их головами свет начал тускнеть – это Морбус задвигал камень на место, скрывая проход от чужих глаз.

Снизу доносился плеск воды. Тегатус передернул плечами, с каждой ступенькой он все сильнее задумывался о своей участи. Он злился на себя за то, что позволил себя схватить, что так быстро сдался. Спускаясь все глубже, он думал о том, как круто изменилась его жизнь. Когда-то он выступал под знаменем Всемогущего в Небесной Битве, в которой дракон был побежден и сброшен на землю, а теперь пробирается по старой трубе, как искусанная блохами крыса. Он покраснел от стыда и был рад, что в темноте этого никто не сможет заметить.

Далеко внизу послышался громкий всплеск, а потом рычание дьякки – это Рамскин радостно плюхнулся в неглубокую воду. Вскоре Тегатус уже стоял рядом с Аджеттой в чистой родниковой воде. На маленькой полочке горела лампа. Справа от них, по направлению к реке, туннель круто обрывался. Несколько каменных ступеней вели к деревянной двери с огромным медным замком.

Комос вынул из кармана ключ, повернул его в замке и медленно открыл дверь.

– Входите. Вот ваша камера, – сказал он, снова набив трубку. Его глаза покраснели. – Тут уже есть один гость, думаю, моя дорогая девочка, ты с ним знакома. – Комос засмеялся и подтолкнул Аджетту с Тегатусом к двери. Рамскин плескался в воде.

Аджетта вытащила мокрые ноги из холодного ручья. Быстрая вода смыла с них уличную грязь, а прохлада успокоила ее душу. Она вошла в комнату и посмотрела на белые мраморные стены и серые зубчатые плиты на полу, которые были плотно подогнаны друг к другу. Мебели не было, за исключением длинной мраморной скамьи вдоль стены и большого семиярусного канделябра, с которого стекал расплавленный воск. На самом краю скамьи сидел человек. Он был явно без сознания. Его тело завалилось на бок, на голове был мешок, а руки крепко связаны.

Комос посасывал трубку.

– Устраивайтесь поудобнее. Морбус принесет вам еды, а потом начнется самое интересное. – Он кивнул Рамскину.

Тот задвинул два медных засова, прошел сквозь деревянную дверь и исчез в туннеле. Аджетта только рот раскрыла от изумления.

– На него не действуют ни законы философии, ни законы физики, он может приходить и уходить, как хочет и когда хочет. Мой любимец не подчиняется законам этого мира, он слушает только своего хозяина.

– И что же сейчас делает твоя болонка? – спросила Аджетта, присев на длинную мраморную скамью.

– Поджидает непрошеных гостей и тех дураков, которые думают, что им удастся отсюда сбежать. В общем, охраняет туннель.

– Где мы? – поинтересовалась она.

– У тебя, девочка, осталось так мало времени, что глупо забивать голову всякой ерундой. Вы находитесь под Фиш-стрит, на глубине пятидесяти футов, в основании памятника, который мы построили, чтобы увековечить Великий пожар, пожар, который устроили мы. Пожар, который раньше времени погасили всякие умники, вечно сующие нос куда не следует. Но на этот раз мы доведем дело до конца, и вы двое нам поможете. Непорочное дитя… жабий глаз… козлиный рог… ну, и все, что, по мнению некоторых дураков, мы вставляем в наши заклинания. – Комос захихикал и пошел к выходу. – Ладно, позволю тебе заново познакомиться со своим старым другом. Даже и не пытайтесь сбежать, Рамскина сегодня еще не кормили. – Он захлопнул дверь, и они остались одни.

Вдруг по туннелю эхом разнесся громкий вой. Рамскин сунул голову в камеру, как будто в ней и не было двери. Но уже через несколько секунд голова исчезла.

– Это существо играет с тобой, – сказал Тегатус, шагая по комнате в своих мокрых сапогах.

– Аджетта, это ты? – раздался слабый голос того, кто сидел на скамье.

Это был Тадеус – живой. Аджетта бросилась к нему и стащила с его головы мешок. На затылке у него запеклась кровь, на шее болталась петля из шелковой нити, а на ногах были синие домашние тапочки, отделанные желтой тесьмой.

– Что они с тобой сделали? – спросила она, усадила Тадеуса, прислонив его спиной к стене, и стала развязывать ему руки.

– Они пришли за «Неморенсисом». Думали, что он у меня. Ты знаешь, где он? – взволнованно спросил Тадеус. – Я только о нем и думаю. – Он замолчал и посмотрел на Тегатуса.

– А это кто? – подозрительно спросил он.

– Это Тегатус. Отец держал его в мансарде. – Аджетта улыбнулась Тадеусу. – Он ангел.

– Так почему же он здесь? Разве он не может улететь?

– Сарапук об этом позаботился, – ответила она. – Он выщипал у него все перья и забрал всю его силу. Тегатус совершил какую-то страшную ошибку, из-за нее он сделался почти таким же, как и мы. – Аджетта словно забыла о том, что ангел находится с ними в одной комнате. – Я достала тебе эту книгу, но лучше не будем здесь о ней говорить. Рамскин может подслушать.

– Никогда еще не встречал такого страшного порождения тьмы, как Рамскин. Это он приволок меня сюда. А сегодня утром вернулся, чтобы помучить меня по приказу своего мерзкого хозяина, Морбуса.

– Что они с нами сделают? – спросила Аджетта.

– Они не скажут тебе об этом, но ты должна мне побыстрее рассказать все, что знаешь.

Внезапно раздался громкий стук в дверь, на площадке за ней послышались шаги. В зарешеченное окошко в верхней части двери заглянуло какое-то существо в капюшоне.

– Морбус! – воскликнул Тадеус, пытаясь подняться на ноги. – Не приближайся к нему! Безудержная злоба льется из него потоками. Спрячься за меня, Аджетта, он ненавидит детей. – Тадеус говорил так, будто неплохо знал это создание.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел мужчина в длинном, до пола, дорожном плаще.

– Еда, – прокаркал он надтреснутым голосом. – Не знаю уж, зачем вас здесь кормят, только продукты переводят. Все равно что кормить завтраком того, кого утром вздернут на виселице. – Он вступил в круг света от канделябра, волоча за собой грязный полотняный мешок с хлебом и сыром.

Аджетта выглянула из-за спины Тадеуса и посмотрела на его лицо. Ее охватил ужас. Губы Морбуса распухли и были покрыты пузырями, глаза почти не открывались из-за огромных черных язв, а испещренное оспинами лицо рассекала длинная трещина, наполовину прикрытая полоской кожи, которая колыхалась от его дыхания. Она никогда не встречала человека уродливее. Морбус походил на живой труп, на человека, которого постепенно сжирает сама смерть.

Он заметил, с каким страхом она смотрит на него.

– Что, девочка, никогда не видела такого, как Морбус? Я так же плохо пахну, как и выгляжу? – Он резко наклонился к ней и процедил: – Брейсгедл не всегда сможет защитить тебя… Мне ничего не стоит пробраться к тебе темной ночью и сорвать поцелуй с твоих прекрасных губ, чтобы ты тоже заразилась моими болезнями и помучилась, как я.

Морбус отступил и посмотрел на Тегатуса.

– Так, так, так… – протянул он и подошел поближе. – Если не ошибаюсь, ты ангел, отмеченный кровью агнца на правом ухе. Давненько я не видал такой отметины. Да, в последний раз я видел такую очень давно и совсем в другом месте, а не в этой крысиной норе. Тебя, должно быть, привезли для сегодняшнего званого вечера. Эту ночь запомнят все! – прокаркал он.