Текст книги "Герои космодесанта"

Автор книги: Грэм Макнилл

Соавторы: Аарон Дембски-Боуден,Гэв Торп,Ник Кайм,Стив Паркер,Крис Роберсон,Ричард Форд,Даррен Кокс,Дилан Оуэн,Питер Фехервари
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Воротник доспеха Арго мигнул единственной вспышкой. Капеллан напряг шею, активируя бусину переговорного устройства, прикрепленную к его горлу и улавливающую колебания голосовых связок.

– Брат-капеллан Арго. Говорите.

– Брат-капеллан, – это был голос лорд-генерала Ульвирана, – у меня есть просьба к вам и вашим бойцам.

– Я скоро к вам подойду, – сказал Арго и оборвал связь.

Молчание вновь повисло между Арго и Вейном.

– Я учту твои слова, – в конце концов согласился Вейн. – Я больше не позволю своей меланхолии отравлять настроение всему отделению.

– Это все, чего я требую.

Арго уже повернулся к выходу.

– Я помню те времена, когда ты не мог бы потребовать от меня такого, Арго. Я помню те времена, когда я не дал бы тебе повода.

Кулаки вступили в бой еще до ночного наступления гвардейцев. По просьбе Ульвирана, Арго и Деметриан привели отделение к развалинам западного сектора города.

В минуты, предшествующие началу операции, Арго собрал бойцов в тени их «Ястреба». Десятки гвардейцев по всему лагерю оглядывались на космодесантников, позабыв о деле и таращась на проводимый Астартес ритуал. Кулаки не обращали на них внимания.

Своим гладиусом Арго рассек ладонь левой руки каждого воина. По очереди они прижимали окровавленные руки к нагруднику стоящего рядом бойца.

Имрих положил руку на рельеф серебряного орла, украшавший нагрудник Тома. Клетки Ларрамана в крови космодесантника быстро образовали корку, закрыв разрез, но ладонь Имриха успела оставить темный развод на имперском символе на груди Тома.

– Моя жизнь за тебя, – сказал Имрих, перед тем как убрать руку и закрепить свой шлем.

Тома был следующим. Он прижал окровавленную ладонь к нагруднику Вейна.

– Моя жизнь за тебя, – произнес ветеран Караула Смерти и надел собственный шлем.

Вейн выдавил улыбку. Ему пришлось провести ритуал единственной оставшейся живой рукой, правой вместо левой, и он проделал это гордо.

Когда пришла очередь капеллана, Арго возложил руку на доспех Деметриана. Обычай требовал, чтобы исполняющий обязанности капеллана почтил командующего офицера.

– Моя жизнь за тебя, – сказал Арго.

Секундой позже он погрузился в поток аудио– и видеосигналов своего боевого шлема. На дисплеях глазных линз проматывались данные о жизненных показателях отделения, коммуникационные руны, список голосовых каналов, выбор параметров зрения, температурные и атмосферные показатели и целый кластер информации, относящейся к функциям его силовой брони.

Все эти данные сводились к одному.

– Готов, – передал он отделению, движением глаз возвращая большинству экранов прозрачность.

– Готовы, – откликнулись остальные.

Астартес пришли в движение. Бег вприпрыжку заставлял рычать сочленения их силовой брони. Ряды гвардейцев раздались перед надвигающимся космодесантом.

С помеченными кровью имперскими орлами Багровые Кулаки отправились на войну.

Это произошло три часа назад. Кулаки подъехали к границе города на гвардейском БМП «Химера» и оттуда направились к западному сектору. Это была разведывательная вылазка, и лорд-генерал Ульвиран рассчитывал на быстрое продвижение. Согласно предварительным разведданным, сопротивление на этом участке прогнозировалось минимальным. Только ближе к центру города оно могло усилиться.

Разведданные оказались неверными.

Арго присел на корточки среди руин здания Администратума. Здесь сотни полуграмотных рабов тратили жизнь на то, чтобы заносить в когитаторы накопленные данные об экспорте с Сайрэла. Прижавшись к стене, полуобрушившейся несколько месяцев назад после обстрела имперского «Василиска», капеллан сидел неподвижно. Он прислушивался к гудению собственной силовой брони и к дыханию нескольких противников, затаившихся поблизости.

Бродячие банды зеленокожих захватили эту часть города. Отделение сержанта Деметриана давно оставило «Химеру», предпочитая красться между руин и зачищать дорогу для ночного наступления гвардейцев.

Топот ксеносов раздался ближе, за углом. Они переговаривались на своем гортанном скотском наречии. Рот капеллана наполнился кислотной слюной. Их чуждость вызывала у него омерзение.

Он услышал, как твари замолчали и принялись принюхиваться. Ксеносы зарычали. Без сомнения, они уловили его запах. Кровь быстрее побежала по жилам капеллана. Он крепче сжал в одной руке свой гладиус, а в другой – болтер.

На поясе Арго висел дезактивированный крозиус арканум, символ его полномочий в ордене. Увенчанная черным набалдашником в форме выточенного из адамантия орла булава была грозным оружием, когда ее окружало потрескивающее силовое поле. Крозиус Арго некогда принадлежал знаменосцу Аменту, одному из первых капелланов Багровых Кулаков. Он основал орден десять тысячелетий назад, после того как примарх разделил легион Имперских Кулаков. На рукоятке из темного металла длиной в локоть была выгравирована надпись на высоком готике: «Погибель Изменника».

Арго чтил древний крозиус, к которому даже после семи лет все еще не привык. Против такой мрази, как зеленокожие, вполне хватит и его гладиуса. Он не позволил бы грязной крови убогих ксеносов запятнать благородное оружие, уцелевшее со времен Великого крестового похода.

Первая из насторожившихся тварей вынырнула из-за угла. В руках ксеноса был огромный обломок, по-видимому служивший зеленокожему винтовкой. Арго вскочил на ноги. Сверхчеловеческие рефлексы Астартес еще больше обострила силовая броня. Прежде чем орк успел издать хотя бы звук, он уже рухнул навзничь с торчащим из глазницы гладиусом.

Арго выдернул меч и шагнул за угол, чтобы встретить остальных лицом к лицу. Его болтер рявкнул, посылая в зеленую плоть детонирующие снаряды. Одиннадцать. Пока системы доспеха проводили корректировку целей, визор шлема обрисовал светящейся линией контур каждой массивной фигуры. Но одиннадцать врагов – слишком много даже для Астартес. Поддавшись минутному гневу, Арго проклял себя за то, что не прислушивался к звукам их дыхания и не попытался их сосчитать, прежде чем вступать в схватку. Это стало его ошибкой. Он действовал в порыве ярости, и ярость приведет его к гибели.

Звероподобные твари неслись к нему, не обращая внимания на выстрелы. В кулаках они сжимали зазубренные топоры, собранные из деталей автомашин и промышленных станков. Болтер Арго срезал трех орков. Система наведения его шлема выискивала слабые места в самодельной броне бестий.

– Вы осмелились существовать в Галактике, принадлежащей человечеству!

Болтер Арго выпустил последний заряд, который разнес орку череп. Капеллан пристегнул оружие магнитными захватами к бедру и выкинул вперед кулак, размозжив лоб ближайшему ксеносу:

– Умрите! Умрите, зная, что Багровые Кулаки очистят звезды от вашей заразы!

В ответ ударили топоры, но Арго увильнул в сторону. Шаг назад, и он оказался рядом с первым убитым. Капеллан поднял свой гладиус. Потоки черного ихора стекали по лезвию, и Астартес довольно хмыкнул под своей маской-черепом:

– Давай, инопланетная мразь! Я Арго, сын Рогала Дорна, и я – ваша смерть!

Толпа орков ринулась на него, и Арго встретил их с именем примарха на устах.

–  Давай налево!

Слова прозвучали по его голосовому каналу, и Арго мгновенно повиновался, бросившись на землю и перекатившись в облаке пыли. Он вскочил на ноги с мечом в руке как раз в тот момент, когда говоривший присоединился к побоищу.

Полуденное солнце сверкнуло на железном наплечнике Тома, атаковавшего орков сзади. Его болтер изрыгнул поток зарядов, которые взрывались при ударе и выбрасывали фонтаны прозрачной шипящей жидкости. Пока одной рукой Астартес стрелял, вторая погрузила гладиус в горло ближайшего орка. Тома провернул клинок в ране, отчего голова ксеноса частично отделилась от плеч. Четыре орка бросились прочь. Чудовищно мощная кислота, содержащаяся в зарядах болтера Тома, пересилила даже орочью устойчивость к боли. Кислота пожирала их плоть, как священный огонь.

Все это произошло прежде, чем оба сердца Арго успели отмерить два удара.

Последние двое орков вступили в бой с Кулаками и погибли быстро и бесславно. Первому Тома вогнал меч в грудь, разбил морду ударом головы и в упор выстрелил из болтера в висок. Когда разрывной заряд выполнил свою священную миссию, череп орка разлетелся кровавыми брызгами. Сыпавшиеся во все стороны куски плоти и кости шипели, разъедаемые мутагенной кислотой из санкционированных Инквизицией боеприпасов Тома.

Арго схватился со вторым орком. Его перчатки сжали горло твари, которая обломала ногти, царапая силовую броню капеллана. Он швырнул завывающего зеленокожего на землю и придавил сверху. Тяжелая броня вышибла дух из орка. Руки капеллана дрожали от напряжения, пока он душил тварь.

– Сдохни!

Орк беззвучно взревел, красные глаза полыхнули яростью. Астартес усмехнулся той же усмешкой, которой скалился его шлем, и нагнулся к самой морде твари. Из динамиков шлема донесся его шепот:

– Я ненавижутебя.

Тома стоял в стороне, перезаряжая болтер и оглядывая развалины в поисках новых противников. Маска-череп Арго прижалась ко лбу задыхающегося врага. Орочий пот оставил темные разводы на лицевой пластине цвета кости.

– Эта Галактика принадлежит Императору.

Капеллан что было сил сжал пальцы. Позвоночник твари от давления затрещал и переломился.

– Галактика Человечества. Наша галактика. Осознай это, пока твоя ничего не стоящая жизнь подходит к концу.

– Брат-капеллан, – проговорил Тома.

Слова доносились до Арго издалека. Он выронил мертвую тварь и поднялся на ноги, наслаждаясь горячим и горьким вкусом меди на языке. В конце концов, ярость не прикончила его – зато он положил немало врагов.

– Брат-капеллан, – повторил Тома.

– Что?

Арго отстегнул свой болтер и принялся его перезаряжать, обратившись с подходящей литанией к машинному духу.

Была секунда, когда Арго мог бы поклясться, что Тома что-то скажет: упрекнет за то, что капеллан позволил ярости взять над ним верх и швырнуть его в опрометчивый бой. Несмотря на несоответствие традициям и субординации, Арго принял бы упрек от такого воина, как Тома.

Тома ничего не сказал, но между ними повисло многозначительное молчание.

– Доложите обстановку, – сказал Арго, чтобы нарушить тишину.

– Имрих и Вейн сообщают, что их сектор зачищен. Брат-сержант Деметриан говорит то же самое.

– Сопротивление?

– Вейн и Деметриан характеризуют его как «упорное».

– А Имрих?

– Он предпочел слово «волнующее».

Арго кивнул. У него почти закончились боеприпасы, и капеллан знал, что у остальных дела обстоят не лучше.

– Приготовьтесь к отходу.

Пока Тома передавал приказ Арго остальным, молодой капеллан оглядел лежащий в руинах город. Небольшой по имперским стандартам – большие поселения на аграрных мирах были редкостью.

На другом конце Южного Шпиля новый вождь поджидал их с основными войсками. А в сердце города располагались развалины Канторского дворца – истинная цель Кулаков, кишащая врагами.

Кровь Арго вскипела, и он выругался под маской. Он хотел продолжить наступление. Дворец находился не более чем в паре часов отсюда, но сопротивление разрозненных орочьих группировок оказалось слишком сильным. С еще одним отделением космодесантников – всего на пять человек больше – он рискнул бы. Но сейчас это было равносильно самоубийству.

– Что это за шум? – спросил Тома.

Арго поправил свой болтер. Он тоже слышал звук. Барабаны. Музыка первобытных, эхом разносящаяся по городу, словно сердцебиение разгневанного бога.

– Это предупреждение.

Имперская Гвардия начала наступление этой ночью, и погода испортилась – как будто небеса не одобряли людских намерений.

«Василиски» расчищали дорогу, каждый час беспощадно обстреливая противника. Ульвиран был вполне доволен этим спотыкающимся продвижением. Он часто приостанавливал наступление, чтобы отдать приказ об очередном залпе, подготовка к которому занимала вечность. Пока артиллерия бомбардировала город, он размышлял над картами и голодисплеями в командном отсеке своего «Гибельного клинка».

Ядро ударных сил составляли остатки Радимирских полков: Третьего стрелкового, Седьмого ополченского и Девятого бронетанкового. Радимирцев называли Призраками из-за того, что их родной мир многократно заменял составы целых полков из-за тяжелых потерь в боях против орков в Сегментум Темпестус. Возрождение на краю гибели было хорошо знакомо Багровым Кулакам, и в течение прошедших столетий они не раз успешно сражались рядом с солдатами Радимира.

Сотни гвардейцев, облаченных в металлически-серые униформы Призраков Радимира, маршировали рядом с гремящими «Часовыми» в авангарде наступления. Фланги охраняли танки типа «Леман Русс» десятка различных модификаций. По масштабам производства тяжелой техники Радимир мог практически считаться миром-кузницей. Ни один полк Призраков не испытывал недостатка в бронетанковой поддержке.

Основная часть сил Ульвирана следовала за авангардом: шесть тысяч человек, включая отряд штурмовиков из его церемониальной гвардии. Эти сопровождали танк командующего на восьми черных «Химерах».

За ними шла артиллерия: «Грифоны» и «Василиски» – с пушками, ожидающими того момента, пока Ульвиран в очередной раз не отдаст приказ об остановке и начале артобстрела.

И замыкал колонну арьергард, состоящий из отрядов ветеранов, вспомогательных сил, медицинских транспортов и грузовиков снабжения.

«Ястреб» космодесантников остался в базовом лагере на границе города, готовый к вызову. Некоторое время, до тех пор пока Арго не отдал им приказ рассредоточиться, отделение сержанта Деметриана шло в авангарде наступления, как убийственное острие победоносного клинка Империума. В секущих струях ливня и завывающем урагане, который небеса обрушили на злосчастную имперскую армию, битва за возврат Южного Шпиля началась. Вскоре Кулаки растворились в ночи, оставив Арго одного.

Майор Дэйс, который присутствовал в командном отсеке сверхтяжелого танка в тот момент, когда Арго рапортовал о разведывательной вылазке, не смог удержаться от искушения связаться сейчас с капелланом по голосовому каналу. Доспех Арго отсекал шум дождя, барабанящего по его керамитовой броне. Капеллан напряг горло, активируя звякнувшую бусину переговорного устройства.

– Брат-капеллан Арго. Говорите.

– Это майор Дэйс из Призраков.

Арго улыбнулся при звуке этого голоса. Процесс, который сформировал из него космодесантника, наградил его почти абсолютной памятью. Большинство имперских офицеров, сотрудничавших с Астартес, были в курсе, что космодесантники обладают сверхъестественной способностью мгновенно вспоминать все.

– Мы встречались? – спросил Арго со своей полуулыбкой.

Он не позволил веселости проникнуть в голос. Это дало желаемый эффект: перья Дэйса возмущенно встопорщились.

– Не вижу предсказанного вами сопротивления, брат-капеллан. Пока все тихо, не так ли?

– Я все еще слышу барабаны, – заметил Арго.

И он действительно слышал их отдаленный гул, придающий ритм громовым раскатам.

– Я – нет, – ответил Дэйс.

– Вы комфортно укрылись внутри танка, майор. – Арго оборвал связь и произнес, ни к кому не обращаясь: – И вы – только человек.

Кулаки сражались с зеленокожими в течение всей своей ненормально долгой жизни. Ульвиран, хотя и сам не раз встречался с орочьими ордами, склонен был доверять словам Арго о том, что барабаны гремят в знак вызова Имперским войскам. Новый вождь – да будет проклято его черное сердце – знал, что враг на подходе, и барабаны войны показывали, что он приветствует грядущее кровопролитие. Сейчас их рокот поглотил шторм. Только Астартес еще могли слышать барабаны, и даже их обостренные чувства с трудом различали этот грохот за ревом грозы.

– Ульвиран – всем частям, – прозвучал голос генерала. – Окопаться для бомбардировки. Обстрел начать через тридцать минут.

Арго подавился проклятием. Медленно, слишком медленно. Его мысли занимал «Ястреб», оставшийся в лагере и набитый землекопным оборудованием.

– Брат-капеллан?

Коммуникационная руна, вспыхнувшая на его красноватом дисплее, принадлежала, к счастью, не Дэйсу. Приборы зафиксировали, что Имрих находится почти в километре впереди.

– Как проходит разведка, брат Имрих?

– Командир, – ответил Имрих, негромко и четко выговаривая слова, – я нашел скотов.

– Я тоже, сэр.

Это был Вейн, в километре к западу.

– Контакт, – передал Деметриан.

Его местоположение регистрировалось в южном направлении.

Арго оглянулся через плечо на колонну водянисто-серых танков, с корпусов которых потоками стекал дождь.

– Количество? – спросил он остальных по общему каналу связи отделения.

Погода влияла на качество передачи, скрывая голоса за шипением и треском помех.

– Я насчитал больше тысячи, – сказал Вейн. – Возможно, две.

– То же самое, – добавил Деметриан.

– У меня больше. Намного больше.

Голос Имриха звучал так, будто он вне себя от радости. Впрочем, наверняка так оно и было.

– Вдвое больше, я уверен. Если у Тома то же самое, – добавил Имрих, – мы серьезно вляпались.

Караульного Смерти отправили к югу, чтобы он прочесывал местность далеко за арьергардом.

Переговорное устройство снова затрещало.

– Брат-капеллан, прием.

Оставшуюся часть сообщения Тома заглушил радостный хохот Имриха.

С холодным чувством обреченности Арго связался с лорд-генералом.

Ульвиран подчинился без колебаний. Он проигнорировал нытье Дэйса и собрал колонну во все еще продвигавшееся защитное построение. Надо отдать ему должное, это заняло меньше получаса – не столь уж простая задача для тысяч людей и сотен единиц бронетехники. Организационные способности Ульвиран считал своей сильнейшей чертой. Организованная армия – победоносная армия. Чем быстрее выполняются приказы, тем меньше гибнет людей. Ульвирану нравилась эта простая математика, и он умел применять ее на деле.

– Артобстрел, – передал ему Арго, – не дает никакого эффекта. Вождь собрал значительные силы в городе, а та орда, что впереди, отступает, чтобы заманить нас в ловушку.

Ульвиран яростно уставился на голографическое изображение города, спроецированное на большой стол. Сверхтяжелый танк генерала гремел, продвигаясь вперед.

– Мы окружены.

– Будем окружены, если остановимся сейчас, лорд-генерал. Клещи сомкнутся в тот момент, когда мы встанем. Если мы поднажмем и прорвемся к Канторскому дворцу, то сможем вступить в бой с их передовыми частями до того, как петля затянется на нашей шее.

Ульвирану понравилось это предложение. Превратить ловушку в плацдарм для атаки.

– Ударим быстро и мощно и приготовимся отразить атаку остальных частей, когда основные силы врага будут уничтожены.

Это звучало хорошо. Звучало правильно. Но…

– Я целиком полагаюсь на ваше суждение, брат-капеллан.

– Отлично, – ответил космодесантник и оборвал связь.

– Канторский дворец? – спросил по голосовому каналу Деметриан.

– Да. Отделение, сосредоточиться. Мы отправляемся за своим призом.

Канторский дворец был резиденцией губернатора планеты и некогда представлял собой шедевр готической архитектуры – скелетообразные формы и величественная мрачность, присущая всем имперским сооружениям.

Сейчас там, где вокруг центрального бастиона высились зубчатые стены и островерхие башни, остались лишь развалины и груды щебня. Предыдущий орочий вождь считал дворец своим логовом, до тех пор пока Багровые Кулаки не разубедили его в этом четыре месяца назад. Аргументы космодесантников воплотились в отряде саперов, проникших в здание и стерших его с лица земли. Но даже после этого гигантский орк, закованный в примитивную силовую броню, выжил и ухитрился выкарабкаться из-под дымящихся руин.

Имрих сражался с вождем в каменном месиве и после долгой и кровопролитной дуэли отсек его голову. Он носил череп вождя Голгоррада на своем патронташе, выделив ему почетное место на груди.

Войска орков под командованием нового безымянного вождя, по-видимому, избрали для решительного сражения прежнее место. Оно должно было стать наковальней, на которой имперские силы будут раздавлены напавшими с флангов вражескими подкреплениями.

Армия Ульвирана не побрела покорно к назначенной ей судьбе. Важно было выгадать время, и Призраки собрались, чтобы встретить превосходящие силы противника. Люди ехали на корпусах машин. В течение часа Гвардия хлынула в район центральной площади, где из земли торчали кости Канторского дворца.

Бронированный кулак Призраков врезался в рассеянные шеренги зеленокожих. Щебень полился дождем там, где яростно ревели танковые пушки, и стаккато тяжелых болтеров перекликалось с громом основной артиллерии. У орков не было укреплений. Они двинулись в контратаку против танковой колонны и наткнулись на стену гвардейцев, следовавших за техникой. Лазерный огонь вспорол ночь, и его вспышки осветили поля боя, как лучи алого дьявольского рассвета.

Дождь хлестал по рядам гвардейцев в зимней униформе, стрелявших организованными шеренгами, а рев валившей навстречу орочьей орды заглушал раскаты грома.

В имперских хрониках эта битва стала известна как Ночь Топора, когда полки Радимира на Сайрэле были уничтожены противостоявшими им ордами ксеносов. Потери достигли сорока шести процентов. Это полностью исключило возможность запланированной лорд-генералом Ульвираном атаки на главные силы вождя, все еще выжидающего в своем логове на другом конце города. Гвардия оказалась обескровлена и разбита, и, хотя тысячи пережили атаку, их точно бы не хватило для того, чтобы штурмовать лагерь орочьего предводителя. Единственная слабая надежда имперцев на выживание на кишащей орками планете – уничтожить вождя и посеять хаос в рядах противника – была потеряна. Превратив засаду в площадку для наступления, гвардия лишь отложила собственную гибель, но не избежала ее.

Однако, если говорить о Багровых Кулаках, Ночь Топора не стала для них решающим моментом войны на Сайрэле. Она даже не была внесена в их свитки почета, несмотря на богатый урожай орочьих жизней, собранный Деметрианом из Пятой.

Кулаки, совершенно автономные, как и полагалось космодесантникам, выполняли собственную священную миссию. Это стало очевидно следующим утром, когда разбитые остатки Гвардии покидали сцену побоища.

Сектор превратился в мешанину окровавленных кусков тел и грязи. Трупы тысяч орков и людей были разбросаны по выжженному городскому кварталу площадью около квадратного километра. Воздух пульсировал от рева двигателей, часто перемежавшегося криками раненых – тех, которых пытались спасти медики, и тех, что умирали незамеченными среди воцарившегося здесь гибельного хаоса.

Арго расхаживал среди мертвецов. Его гладиус обрывал жизнь тех орков, что еще дышали. Занимаясь своей кровавой работой, он прислушивался к голосовому каналу генерала и мысленно регистрировал понесенные гвардией потери. Он знал, что гвардейцы наверняка будут уничтожены, если продолжат наступление на логово орочьего вождя, и та же участь ждет их, если армия вождя начнет за ними охоту. На мгновение он пожалел Гвардию. Призраки всегда были храбрыми солдатами, не отступавшими перед лицом неприятеля. Было обидно, что им суждено сгинуть вот так, совершенно бессмысленно.

Но к тому времени Кулаки давно покинут эту планету.

Когда Арго приблизился к краю колоссального нагромождения обломков, составлявшего кости Канторского дворца, он активировал передатчик и послал тот сигнал, что ему не терпелось отправить с момента прибытия. Вспышка-подтверждение была единственным ответом, который он получил и который ему требовался.

Отделение Деметриана расположилось неподалеку от сверхтяжелого танка лорд-генерала и возносило почести своему оружию, читая ежедневные молитвы. Там они и оставались, не обращая внимания на окружающих гвардейцев, пока в небе не завыли турбины.

– Какого черта эта штука здесь делает? – спросил лорд-генерал у майора Дэйса.

Оба они, задрав головы, смотрели на темную тень, которая с ревом заходила на посадку. Офицеры покинули прохладную тень танка и подошли к космодесантникам. За спинами Астартес «Ястреб» приземлился в столбе пыли и выкинул посадочные опоры.

– Вы уходите? – Ульвиран потребовал от Арго ответа, перекрикивая рев затихающих двигателей.

– Нет.

– Тогда что?..

– Подвиньтесь в сторону, лорд-генерал, – сказал капеллан. – Нам нужно место для оборудования. И если вы любезно уберете свой танк, мы будем крайне благодарны.

Дэйс, низенький и упитанный, как и все представители его планеты, вытянулся во весь свой невеликий рост:

– Мы выдвигаемся через час. Вы не сможете сделать… то, что собираетесь.

– Нет, – сказал Арго. – Смогу. – Его маска-череп воззрилась на толстяка. – И если вы попытаетесь меня остановить, я вас убью.

К чести Дэйса, он ловко сделал вид, что рычание из динамиков его нисколько не трогает.

– У нас приказы от командования Сегментума, и Багровые Кулаки обязаны им подчиниться.

– Это забавная идея, – улыбнулся Арго, зная, что люди не увидят выражения его лица. – Тешьтесь этой фантазией, пока убираетесь у нас с дороги.

Ульвиран выглядел так, словно ему в брюхо всадили нож. В немом изумлении он смотрел, как сервиторы и рабы выгружают из «Ястреба» портативное промышленное оборудование.

– Если вы не отодвинетесь в сторону, – сказал Арго, старательно изображая терпение, – то «Ястребы», направляющиеся сюда с орбиты с остальным оборудованием, раздавят при посадке ваш танк.

– Оборудование? – возмущенно возопил Дэйс. – Для чего?

Ответил ему Ульвиран, который заметил буры и ковши экскаваторов среди выгружаемой техники:

– Раскопки…

Генерал сморщился от мысленного усилия.

Арго удостоил офицеров поклоном:

– Да. Раскопки. А теперь, пожалуйста, отойдите.

Побежденные и запутавшиеся, два человека отступили. Дэйс был красен и возмущенно скалился, а генерал выглядел подавленным и угрюмо отдавал нужные распоряжения, чтобы расчистить площадь для посадки кораблей.

Когда за несколько минут до конца назначенного часа гвардейцы ушли, среди руин Канторского дворца возвышались три «Ястреба». Из каждого выгружались сервиторы, рабы и техника.

Имрих кивнул в том направлении, куда удалялась гвардейская колонна:

– Они идут на запад.

– Тогда они умрут достойно, – рявкнул капеллан и разрубил ладонью воздух, отдавая приказ о начале работ.

Буры врезались в камень, ковши принялись отгребать щебень в сторону, и рабы ордена Багровых Кулаков приступили к раскопкам.

Три дня прошло, прежде чем они обнаружили свою первую находку.

К этому времени гвардия подошла к самой окраине Южного Шпиля. Гвардейцам оставалось лишь несколько часов до последнего столкновения с вождем зеленокожих и его армией. Кулаки в Канторском дворце молча восхищались решением Призраков умереть, атаковав врага, а не отступить и погибнуть в их собранном на скорую руку лагере.

Три дня миновало с того момента, как гвардейцы ушли. Три дня, перемежаемых оборонительными боями и мелкими стычками в дневные и ночные часы. Хотя этот район был очищен от орков, разрозненные банды дикарей все еще пытались атаковать позиции Багровых Кулаков. Каждое из нападений ревущих и завывающих орд разбивалось о шквальный огонь тяжелых болтеров с «Ястребов» и об убийственное сопротивление Кулаков, которые днем и ночью бессонно охраняли периметр.

Вечером третьего дня, когда тусклое солнце опустилось за горизонт, один из рабов вскрикнул. Он что-то обнаружил, и космодесантники подбежали к нему.

Первый мальчик был мертв.

Его скаутская броня и тело остались практически неповрежденными. Вейн извлек труп из каменной могилы и со всем должным уважением опустил на землю перед первым «Ястребом». После того как осмотр был закончен, Арго подошел чтобы провести обряд Благословенного Отпущения. Он опустился на колени рядом с мальчиком, прижал разрезанную ладонь к его лбу и оставил кровавый развод, который смешался с грязью на пыльном лице ребенка:

– Послушник Фраэль.

Вейн проконсультировался со своим нартециумом, вводя данные с клавиатуры и считывая показания.

– Возраст тринадцать лет, начальная стадия имплантации.

– Почти нет признаков разложения, – негромко заметил Арго.

– Нет. Кровь и пробы ткани указывают на то, что он умер три или четыре дня назад. Я бы предположил: за день до того, как мы прибыли.

– Четыре месяца, – прошептал Арго, окинув взглядом руины. – Он пробыл под развалинами четыре месяца, и мы опоздали лишь на три дня. Это…

– Что?

Вейн захлопнул свой нартециум и очистил дисплеи. Хирургические инструменты втянулись обратно в медблок.

– Это… несправедливо, – закончил Арго.

Он знал, как глупо звучат его слова.

– Если бы он был полностью человеком, – сказал Вейн, – то умер бы в первые две недели. Голод. Жажда. Травма. Чудо, что его имплантаты позволили ему прожить так долго. Почти шестнадцать недель, Арго. Это само по себе достойно упоминания в свитках славы.

До сегодняшнего дня они избегали обсуждать шансы на успешное завершение миссии. Это было задание того сорта, от которого не ждешь почестей.

– Шестнадцать недель…

Арго закрыл глаза, но линзы его шлема продолжали смотреть на Вейна немигающим взглядом.

– Даже без анабиозной мембраны, – Вейн стучал по клавишам на браслете нартециума, – наша физиология позволяет замедлить метаболизм и практически остановить многие биологические процессы. Предположение, что Астартес из генетической линии Рогала Дорна способен оставаться в живых так долго, не выходит за рамки вероятности.

Арго кивнул. Полностью сформировавшийся космодесантник может выжить, в принципеможет выжить. Но и это не наверняка. Капеллан оглянулся через плечо туда, где лежало тело послушника.

– Кины! – рявкнул передатчик. – Скоты на южном периметре!

Арго и Вейн уже сорвались с места.

– Я опять налагаю на вас епитимью, Имрих.

– Да, брат-капеллан. Непременно выполню ее после того, как мы прикончим этих сукиных детей. Им отчего-то не понравились мои трофеи.

Второе тело обнаружили двумя часами позже в пятидесяти метрах от первого. Это был иссохший труп, глубоко в процессе мумификации. У Вейна несколько минут ушло на то, чтобы идентифицировать его как послушника Амадона, пятнадцати лет, вторая стадия имплантации.

– Этот мертв уже многие месяцы, – сказал Вейн.

Не было нужды указывать на раздавленные ребра мальчика и оторванную правую ногу. Обломки скаутской брони еще покрывали обезвоженный труп.

– Он погиб, когда обрушился дворец.

Капеллан проводил над Амадоном погребальный обряд, когда обнаружен был первый выживший.

– Арго, – в переговорном устройстве треснул возбужденный голос Вейна, – кровь примарха, Арго, иди сюда!

Арго сжал зубы:

– Минуту, пожалуйста.

Он прижал разрезанную ладонь к черепу мертвеца:

– Арго, сейчас же!

Капеллан заставил свое сдвоенное сердце биться медленнее, подавил нетерпение и закончил обряд. Это вопрос традиции. Это было важно. Мертвые требовали уважения за принесенную ими жертву. Прошла, казалось, вечность, прежде чем Арго смог подняться на ноги и подойти туда, где Вейн и Деметриан помогали выжившему выбраться из кучи щебня.