Текст книги "Герои космодесанта"

Автор книги: Грэм Макнилл

Соавторы: Аарон Дембски-Боуден,Гэв Торп,Ник Кайм,Стив Паркер,Крис Роберсон,Ричард Форд,Даррен Кокс,Дилан Оуэн,Питер Фехервари
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

АНТОЛОГИЯ
ГЕРОИ КОСМОДЕСАНТА
под редакцией Ника Кайма и Линдси Пристли

Сорок первое тысячелетие. Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Терры. Он – Повелитель Человечества и властелин мириадов планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он – полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии, ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему.

Даже в своем нынешнем состоянии Император продолжает миссию, для которой появился на свет. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его на бесчисленных мирах. Величайшие среди его солдат – Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины.

У них много товарищей по оружию: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы Планетарной Обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов и других, более опасных врагов.

Быть человеком в такое время – значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить.

Забудьте о достижениях науки и технологии, ибо многое забыто и никогда не будет открыто заново.

Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, о взаимопонимании, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие да смех жаждущих богов.

Грэм Макнилл
ЖАТВА ЧЕРЕПОВ

Прокатившись по полу, голова остановилась, и остекленевшие глаза мертво уставились на посетителей бара: один быстрый удар ребром ладони, смертоносный, как клинок, – и голова воина слетела с плеч, прежде чем он успел прорычать до конца свой вызов.

Однако тело продолжало стоять: убийца сжимал край заляпанного алым нагрудника в сером мосластом кулаке. Под головой скопилась лужа крови. Кровь била и из обрубка шеи. Неожиданно ноги трупа задергались, словно он все еще пытался ускользнуть от судьбы. Отпустив нагрудник, убийца отвернулся, и тело с грохотом обрушилось на покрытый слоем золы и пыли пол.

Убедившись, что больше ничего интересного не будет, завсегдатаи бара вернулись к своей выпивке и козням – ибо в подобных местах собирались лишь те, кто вынашивал планы мести, убийства, грабежа и насилия.

Хонсю из Железных Воинов не был исключением. Кровавая демонстрация, только что устроенная его чемпионом, ознаменовала первую ступень грандиозного замысла.

Воздух в зале сгустился от вони горелого масла и интриг. Клубы дыма возносились к тяжелым стропилам, которые, судя по их виду, некогда были частью космического корабля. Неровные кирпичные стены поддерживали крышу из гофрированного железа. Сквозь щели и пулевые отверстия пробивались острые и резкие, как ослепительно-белое небо Медренгарда, световые лучи.

Убийца слизнул с ладони кровь. Хонсю ухмыльнулся: он успел изучить это существо достаточно хорошо, чтобы заметить в блеклых глазах и напряженной позе желание продолжить бойню. Оно называло себя Новорожденным и носило потрепанную броню тускло-серого цвета. Его наплечники окаймляли желтые и черные полосы, а на широкие плечи наброшена была мантия цвета охры из грубой ткани. Существо походило на Железного Воина во всем, кроме одного: лицо ему заменяла кожаная маска, в точности повторявшая черты человека, которого Хонсю собирался однажды убить. Сшитое из кожи умерщвленных пленников, лицо Новорожденного было ликом полуночного убийцы, ужаса, крадущегося во мраке и омрачающего сны боязливых.

Существо обернулось к Хонсю, и тот при взгляде на валявшийся на полу труп почувствовал отзвук восхитительного возбуждения.

– Отличная работа, – осклабился Хонсю. – Бедный ублюдок даже не успел договорить свое оскорбление.

Пожав плечами, Новорожденный уселся за стол напротив него:

– Он был никем. Просто воин-невольник.

– Верно, но кровь из него хлестала не хуже, чем из любого другого.

– Как бы после этого убийства ты не стал «любым другим» для его хозяина, – откликнулся Новорожденный.

– Хорошо, что ублюдок сдох сейчас, а не после того, как мы его завербовали и он подвел нас в бою, – прокричал Кадарас Грендель с другого конца стола, опрокинув в себя кружку ядовитого пойла. – Если в ближайшие дни нам предстоит серьезная драка, не хочу, чтобы под ногами путалась всякая шваль.

Грендель был жестокой скотиной, закованным в броню убийцей, которого радовали лишь кровь и страдания ближних. Когда-то он сражался на стороне одного из враждебных Хонсю Кузнецов Войны, но после поражения быстро сменил хозяина. Несмотря на это, Хонсю прекрасно осознавал, что Гренделя удерживает у него на службе лишь обещание грядущей резни и что преданности от негодяя стоит ждать не больше, чем от сидящего на цепи волка. Рубцы и рытвины шрамов изуродовали его и без того грубую физиономию. Короткий ирокез довершал картину.

– Можете мне поверить, – сказал воин, сидевший рядом с Гренделем, – Жатва Черепов быстро отсеет всю шваль. Только самые сильные и жестокие доживут до конца.

Хонсю согласно кивнул:

– Тебе ли не знать, Ваанес. Ты ведь уже бывал здесь.

Ардарик Ваанес, гибкий и элегантный красавец в черной как смоль броне Гвардии Ворона, был полной противоположностью Гренделя. Темные волосы Ваанес собирал в тугой узел на затылке, а глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, смотрели с орлиного лица. На щеках воина проступали ритуальные шрамы.

С тех пор как Хонсю нанял его тренировать Новорожденного, бывший космодесантник сильно изменился. Хонсю никогда бы не поверил, что воин, некогда преданный Ложному Императору, сможет полностью отбросить заветы своего прежнего властелина, однако, судя по словам Гренделя о поведении Ваанеса на орбитальной батарее Тарсис Ультры, для подозрений не было оснований.

– Это так, – согласился Ваанес. – И не могу сказать, что я рад возвращению. Сюда не стоит являться, если ты не подготовился к худшему. Особенно во время Жатвы Черепов.

– Мы готовы к худшему, – ответил Хонсю.

Нагнувшись, он поднял оторванную голову и водрузил на стол. На мертвом лице застыло удивленное выражение. Хонсю задался вопросом, хватило ли убитому времени увидеть, как закружился бар, когда его башка покатилась по полу. Кожа покойника была восково-бледной и влажной, а на лбу, над татуировкой восьмиконечной звезды, проступала ритуальная метка – красный череп.

– Поэтому мы здесь и собрались, и поэтому я велел Новорожденному его прикончить.

Подобно своим воинам, Хонсю сильно изменился с тех пор, как на Гидре Кордатус началось его восхождение к власти. Руку ему заменял новый серебряный протез. Болтерный снаряд разнес левую часть лица воина, превратив ее в кровавую кашу, а левый глаз вытек. Теперь вместо глаза красовался бионический имплантат. Но сколь бы сильно Хонсю ни изменился физически, он знал, что внутренние перемены зашли куда глубже.

Ваанес перегнулся через стол и взял голову в руки, держа ее так, чтобы кровь стекала по перчаткам. Хонсю заметил, как при этом расширились глаза Ваанеса, как затрепетали его ноздри, вдыхая запах смерти, как пальцы ласкали мертвую плоть.

– Он был одним из людей Паштока Улувента, – заключил Ваанес.

– Кого?

– Адепта Бога Крови, – ответил Ваанес, перевернув голову и указав на метку на лбу. – Это его знак.

– Влиятельная персона? – поинтересовался Грендель.

– И даже очень. Он много раз участвовал в Жатве Черепов, чтобы завербовать бойцов в свой отряд.

– Он побеждал?

– Те, кто не побеждает в Жатве, становятся покойниками, – отозвался Ваанес.

– Убийство одного из людей Улувента должно привлечь его внимание, – сказал Хонсю.

– По-моему, только что привлекло, – сообщил Грендель, с широкой ухмылкой кивнув в сторону двери.

К их столу направлялся высоченный воин в доспехах, которые некогда были черно-желтым, а теперь настолько пропитались кровью, что приобрели винно-ржавый оттенок бургундского.

Грендель потянулся к оружию, но Хонсю покачал головой.

Шлем вошедшего украшали рога, а из-под визора торчали два кабаньих клыка. Хонсю не мог сказать наверняка, являлись ли клыки элементом доспехов или частью тела воина. На нагруднике гиганта был выгравирован тот же символ, что и на лбу мертвеца, а дыхание вырывалось из его груди с хрипом, напоминавшим ворчание голодного зверя. В руке гость сжимал бронзовый топор с запятнанным кровью лезвием, по которому пробегали огненные блики.

Воин поставил топор на пол древком вверх и стукнул кулаком по нагруднику.

– Я – Возок Дол, слуга Трона Черепов, и я пришел за твоей жизнью.

Хонсю быстро оценил потенциального противника.

Возок Дол был из космодесантников. Судя по двум скрещенным косам на его наплечнике, в свое время он принадлежал к ордену Императорских Кос, но сейчас сражался во имя кровожадного бога, который упивался лишь войной и убийством. Он наверняка силен и искусен, а в жажде славы и боевых почестей не уступит даже тем, кто все еще верен Империуму.

– Я думал, твой орден мертв, – заметил Хонсю, поднимаясь на ноги. – Разве флоты-ульи не превратили твой мир в безжизненную скалу?

– Ты говоришь о том, что тебя не касается, червь! – рявкнул Дол. – Я здесь, чтобы убить тебя, так что берись за оружие.

– Вот видишь, – ответил Хонсю, покачав головой, – каждый раз одна и та же ошибка. Вы, адепты Кровавого Бога, слишком много болтаете.

– Тогда хватит разговоров, – выкрикнул Дол. – Дерись!

Не тратя времени на ответ, Хонсю выхватил из-под стола свой топор. Черное лезвие отливало глянцем и, казалось, впитывало каждый квант света, имевший неосторожность его коснуться.

Хонсю был быстр, но Дол оказался быстрее и сумел блокировать удар. Воин Кровавого Бога взмахнул топором, готовый рассечь врага надвое. Хонсю пригнулся и вогнал рукоять своего оружия в живот противника, а затем отскочил, избегая ответного удара. Лезвие прошло в миллиметре от его головы, и воина обдало жаром порожденного в варпе оружия.

Он взялся за рукоять двуручным хватом и пошире расставил ноги, встречая атакующего Дола. Воин Кровавого Бога был проворен, а от его яростного рева тряслись даже стены, но Хонсю приходилось биться и с противниками пострашнее Возока Дола – и выжить.

Хонсю шагнул вперед и вскинул руку, чтобы блокировать удар. Лезвие топора обрушилось вниз и крепко застряло в предплечье Хонсю. Подобно Новорожденному и Кадарасу Гренделю, воин был облачен в тускло-стальные доспехи Железных Воинов, но рука, попавшая под удар топора Возока, сверкала чистым серебром.

Дол удивленно рыкнул – он явно ожидал, что любой сраженный его топором упадет и больше не встанет.

Удивление стоило ему жизни.

Воин Бога Крови потянул за рукоять, но оружие засело намертво. Хонсю занес топор над головой и ударил по наклонной дуге, вогнав глянцевито-черное лезвие в макушку противника. Топор разрубил шлем Дола, череп и шею, прежде чем застрять в его груди.

Возок Дол упал на колени и завалился на бок, увлекая за собой противника. Грузное тело мучительно содрогнулось, когда заключенный в оружии Хонсю демон варпа добрался до души побежденного и потехи ради разорвал ее на куски.

Из разрубленного черепа бил алый фонтан – однако и после того, как дух воина сгинул, хватка Дола на рукояти топора не ослабла.

Вдоль края засевшего в предплечье Хонсю лезвия вспыхнула ярко-оранжевая полоска, похожая на пламя ацетиленовой горелки. Секунду спустя топор отделился от серебряной руки и грохнулся на пол. В лезвии виднелась большая полукруглая выемка. Горевший в топоре Возока свирепый огонь угасал по мере того, как его сила переходила к оружию победителя. На руке Хонсю не осталось и вмятины – конечность вновь стала идеально гладкой, словно только что вышла из кузни серебряных дел мастера. Хонсю не знал и не задавался вопросом, откуда берется эта способность к регенерации, – достаточно, что магическая конечность вновь его спасла.

Победитель встал в полный рост над трупом поверженного Возока Дола, позволяя завсегдатаям бара хорошенько себя рассмотреть.

– Я Хонсю из Железных Воинов! – проревел он, поднимая над головой топор. – Я пришел на Жатву Черепов, и я никого не боюсь! Каждый, кто считает, что достоин присоединиться ко мне, может явиться в мой лагерь. Ищите знамя Железного Черепа на северном гребне.

Хонсю уже направлялся к двери, когда из-за стола поднялся человек в потрепанном бронежилете. За плечом его висела длинная винтовка, черты лица были грубы, а на лоб сползал старый гвардейский шлем.

– Каждый военачальник заявляется сюда с грандиозными планами, – произнес человек. – Что такого особенного в твоем? Большинство никогда не возвращается, так с чего я должен драться за тебя?

– Как тебя зовут?

– Петтар. Хайн Петтар.

– Потому, что победа достанется мне, Хайн Петтар.

– Все вы так говорите, – возразил Петтар.

Хонсю взвалил топор на плечо и ответил:

– Все говорят, а я делаю.

– И с кем же ты намерен воевать, если уцелеешь в Жатве?

Хонсю широко улыбнулся:

– В пламени моего крестового похода сгорят миры Ультрамара.

– Ультрамар? – повторил Петтар. – Теперь я знаю, что ты чокнутый; это не война, а самоубийство.

– Возможно, – откликнулся Хонсю. – А может, и нет. Но если это не достойная битва, то ради чего остается жить?

Напряженность и предчувствие опасности захлестнули горный городок. Воины всех мастей заполонили улицы, площади и узкие переулки, извивавшиеся между кособокими постройками из кирпичей и мусора. В преддверии близящейся Жатвы горожане нервничали, готовые при малейшей провокации схватиться за пистолет или меч. Хонсю чувствовал эти грозные течения не менее ясно, чем адепт Цицерин, преображенный магос, читал потоки варпа, и понимал, что взрыв возможен в любую секунду. Что, впрочем, и предполагалось.

Небо пылало всеми цветами северного сияния, переливаясь неестественными оттенками, уместными лишь в галлюцинациях безумца. Между воронками вихрей проскочил зигзаг молнии, и Хонсю отвернулся от волнующего спектакля. Только беспечные отваживались смотреть в грозовую бездну этого неба. Воитель хмыкнул, вспоминая, как одно из населяющих разноцветные вихри созданий на время одолжило его тело.

Немощеные, кишащие людьми улицы спускались вниз по склону. Хонсю пристально всматривался в толпу, выискивая старых врагов, новых соперников или просто смельчака, который пожелал бы добыть себе славу в сражении с равным.

Вдоль обочин выстроились лоточники и шарлатаны. Их товары источали странные запахи, а зазывные крики сулили небывалые удовольствия и диковинки, которые можно было отыскать лишь в самом сердце Мальстрема: сосуды с кошмарами, клинки из демонической стали, плотские утехи с куртизанками, преображенными варпом, наркотическую вытяжку из созданий, населяющих имматериум, и средства вечной молодости.

Вдобавок к самодовольно расхаживающим пиратским шайкам, кланам наемников и случайным бродягам на перекрестках улиц стояли одинокие воины, похвалявшиеся мастерством и охотно демонстрировавшие свои навыки. Серокожий локсатль взбирался на башню по стенке из темного кирпича; при этом оружие, закрепленное на его панцире, двигалось и наводилось на цель без помощи рук. Облаченный в мантию скиф без ущерба для себя пил яд перед глазеющей аудиторией, а рядом группа тяжеловооруженных мужчин и женщин развлекала собравшихся фехтованием на мечах и топорах. Другие поражали зевак ловкостью в обращении с огнестрельным оружием, стреляя по летящим мишеням и показывая прочие чудеса меткости.

– Кто-нибудь из них тебе приглянулся? – спросил Кадарас Грендель, кивнув на участников показательных боев.

Хонсю покачал головой:

– Нет, это просто клоуны. По-настоящему искусные воины не станут так рано раскрывать карты.

– Разве не это мы только что сделали? – невинно поинтересовался Ваанес.

– Мы здесь новички, – объяснил Хонсю. – Надо было создать себе имя, но, думаю, Пашток Улувент выполнит эту работу за нас, когда попытается на нас напасть.

– Ты заставил меня убить того человека, чтобы спровоцировать нападение? – спросил Новорожденный.

– Точно, – ответил Хонсю. – Надо было, чтобы собравшиеся здесь воины знали меня и уважали, но я не собирался расхаживать по улицам, как эти придурки, и объяснять всем встречным, какой я могущественный. Теперь это сделают за меня другие.

– При условии, что Улувент нас не прикончит.

– Это да, – согласился Хонсю, – но я никогда не говорил, что наше предприятие обойдется без риска.

Они шли по городским улицам, из ледяной ночи попадая в палящий солнечный свет и в беззвучные и безжизненные пустоты, где каждый шаг, казалось, занимал вечность. Медренгард, родной мир Хонсю, находился в глубинах Ока Ужаса, так что воин был не понаслышке знаком с хаотичной пляской затронутых варпом миров, – однако изменчивость окружающего гору ландшафта нервировала.

Он взглянул на вершину горы, где, подобно гигантской черной короне, раскинулась величественная цитадель местного властителя. Крепость была высечена прямо в скале – в центральном пике выдолбили внутренние помещения, а внешний слой породы превратили в неприступную твердыню, из которой ее хозяин мог руководить истреблением целого сектора.

Закругленные редуты и стратегически расположенные бастионы врезались в камень, отсекая подходы к верхней части горы, а снизу бесконечные кольца колючей проволоки, словно терновые поля, покрывали каждую пядь вплоть до огромной, утыканной шипами надвратной башни.

При виде столь неприступной твердыни душа Хонсю затрепетала от восторга, понятного каждому Железному Воину.

Мощные защитные башни цитадели ощетинились орудиями, способными разнести в клочки самый тяжеловооруженный космический корабль и стереть с лица земли любую армаду, осмелившуюся выступить против хозяина крепости.

Даже во времена расцвета Халан-Гол не мог похвастаться столь внушительным вооружением.

Ардарик Ваанес склонился к Хонсю и указал на ближайшее нацеленное в небеса орудие:

– «Большие пушки не знают усталости» – разве это не то, что он всегда говорит?

– По слухам, так и есть, – согласился Хонсю, – но если случившееся на Медренгарде чему-то меня научило, так это тому, что крепость с места не сдвинешь и атака на нее – лишь вопрос времени. Эта цитадель впечатляет, не спорю, но больше я крепостей не строю.

– Никак не ожидал услышать от Железного Воина, что он устал от крепостей.

– Я не устал от крепостей, Ваанес, – с усмешкой возразил Хонсю, – я лишь решил перенаправить силы на их разрушение.

Хонсю устроил лагерь на северном отроге горы, в месте, защищенном самой природой. С трех сторон площадка отвесно обрывалась в пропасть, туда, где тысячей метров ниже распростерлась равнина. В обычных обстоятельствах позиция не годилась для постройки укреплений – слишком легко было заблокировать единственный выход. Однако Хонсю не собирался задерживаться здесь надолго. Его бойцы в жесткой перестрелке очистили местность от прежних обитателей. Уцелевших принесли в жертву богам, скинув в пропасть.

Знамя с Железным Черепом развевалось над вр е менной крепостью Хонсю – неприглядным сооружением из обтянутых проволочной сеткой мешков, набитых песком, землей, камнями и щебнем. Сплошной ряд этих импровизированных туров тянулся вдоль склона, а из оставшихся построили башни для установки орудий.

По правде, это была скорее защитная стена, чем форт. Конструкция не шла ни в какое сравнение даже с самой захудалой из цитаделей Кузнецов Войны на Медренгарде, но Хонсю укрепил ее как мог, и на время Жатвы Черепов этого должно было хватить.

Когда Хонсю и его воины приблизились к воротом, адамантиевые створки распахнулись. Орудия, установленные на приземистых башнях по обе стороны от ворот, держали людей на прицеле, пока те не прошли внутрь. На стене дежурили две дюжины Железных Воинов в пыльных и изрядно потрепанных местным непредсказуемым климатом доспехах. Прочие бойцы рассыпались по лагерю или остались на борту «Отродья войны» – старого и заслуженного корабля, который доставил их сюда и теперь беспокойно кружил по орбите среди чужих флотилий.

Хонсю направился прямиком к сложенному из железных листов шатру, расположенному в центре лагеря. Шатер окружала дополнительная стена из массивных, наполненных землей туров. Поднятое над крышей знамя хлопнуло и забилось на ветру, демонстрируя презрительный оскал Железного Черепа, как будто бросавшего вызов всему миру. Грендель, Ваанес и Новорожденный последовали за командиром мимо двух рослых воинов, охранявших вход в шатер. Облаченные в терминаторскую броню и вооруженные длинными пиками с серповидными наконечниками, гигантские преторианцы смахивали на две металлические статуи, и тела их казались столь же незыблемыми, как и их сердца.

Стены внутри шатра покрывали карты с изображениями рукавов галактики, планетарных орбит и диаграмм звездных систем, а также разнообразные мистические символы, запечатленные на кусках человеческой и нечеловеческой кожи. В центре стояла кровать с железной рамой, ее окружали металлические ящики с книгами и свитками. Аромат курений, струившийся из трех тлеющих жаровен, должен был привлечь благосклонное внимание богов.

Хонсю поставил топор на стойку с оружием и наполнил кубок водой из медного кувшина. Своим спутникам командир напиться не предложил. Прежде чем обернуться к ним, Хонсю сделал долгий глоток.

– Итак, – начал он, – что думаете о нашей первой вылазке?

Грендель налил себе воды и проворчал:

– Неплохо, хотя мне так и не удалось никого убить. Если этот Пашток Улувент так же безумен, как все последователи Бога Крови, которых я встречал, ответа нам долго ждать не придется.

– Ваанес? Я хочу знать твое мнение. Ты уже сражался в Жатве – что произойдет дальше?

– Для начала тебя вызовут в цитадель, чтобы ты засвидетельствовал почтение нашему хозяину, – ответил Ваанес, лениво вынимая книгу из ближайшего ящика. – Затем последует день жертвоприношений, а после начнутся состязания.

– Почтение, – сплюнул Хонсю. – Ненавижу это слово. Ни один человек не достоин моего «почтения».

– Так или нет, – произнес Ваанес, – но ты недостаточно силен, чтобы нарушать правила.

Хонсю кивнул, признавая его правоту, – хотя ему претило кланяться и лебезить перед кем бы то ни было, пусть даже имеющим столь зловещую репутацию, как владыка этого мира. Он вырвал у Ваанеса книгу и швырнул на кровать.

– А после всех этих почтений и жертвоприношений – что случится потом?

– Потом начнется бойня, – ответил Ваанес, глядя на Хонсю в замешательстве. – Предводители разных банд бросают друг другу вызов, чтобы заполучить воинов соперника. В основном на вызов отвечают чемпионы. Только когда ставки возрастают до предела, в схватку вступают командиры.

– Вызов – это просто поединок? – спросил Хонсю.

– Иногда. В последнем бою наверняка так и будет, но до этого вызов может принять любую форму. До того как выйдешь на арену, почти никогда не знаешь, с чем придется иметь дело. Я видел танковые баталии, бой до смерти на кулаках, поединки с инопланетными монстрами и телепатические дуэли. Невозможно угадать.

– Значит, и мне выпадет шанс кого-то прикончить? – поинтересовался Грендель, не скрывая энтузиазма в голосе.

– Могу тебе это гарантировать, – ответил Ваанес.

– Тогда нам надо узнать, против кого предстоит сражаться, – сказал Хонсю. – Если мы собираемся добыть себе армию, нужно выяснить, у кого мы ее отберем.

– И как ты предлагаешь это сделать? – спросил Грендель.

– Прогуляйтесь по городу. Выясните, кто сюда прибыл. Узнайте, в чем их сильные и слабые стороны. Не делайте секрета из того, кому вы служите, – если придется проломить парочку черепов, тем лучше. Грендель, ты знаешь, что делать?

– О да, – произнес тот с блеском предвкушения в глазах, – еще как знаю.

Хонсю заметил недоуменный взгляд, которым обменялись Новорожденный и Ардарик Ваанес, и втайне порадовался их замешательству. Никогда не позволяй подчиненным слишком близко проникнуть в твои планы.

– Теперь проваливайте. Мне надо провести кое-какие исследования, – сказал Хонсю, поднимая с кровати книгу, которую он отобрал у Ваанеса. – До утра развлекайтесь, как хотите.

– По мне так отличный план, – заявил Грендель, вытаскивая из-за пояса нож с длинным лезвием.

Хонсю уже отворачивался, когда Новорожденный склонил голову набок и внутренний свет, скрывавшийся под его кожаной маской, запульсировал в ритме сердца. За те месяцы, что они бились бок о бок, Хонсю научился распознавать это предупреждение.

– Враги приближаются, – сообщил Новорожденный, отвечая на невысказанный вопрос Хонсю.

– Что? Откуда ты знаешь? – встрепенулся Грендель.

– Я чую запах крови, – ответил Новорожденный.

Площадка перед укреплениями была усыпана телами. Башни и парапет озаряли вспышки выстрелов. Стена огня безжалостно косила ряды солдат в бронежилетах, которые упрямо штурмовали ворота. Внезапно стемнело, будто ночь окутала отрог горы своим черным саваном. Тьму озаряли языки пламени, освещавшие две схлестнувшиеся в поединке силы.

Предупреждение Новорожденного пришло точно ко времени, и Хонсю успел согнать своих воинов на стены прежде, чем вынырнувшая из мрака ревущая орда кинулась в атаку. Эта разношерстная толпа человеческих отбросов мало походила на организованную армию. Большинство носило железные маски или шлемы с наличниками-черепами, а их форма – если это можно было так назвать – представляла собой кое-как состеганные окровавленные тряпки, наподобие кожи Новорожденного.

Они нахлынули ревущим прибоем, поливая защитников укреплений огнем из разномастного оружия. Лазерные лучи и пули рикошетировали от стен и керамитовой брони Железных Воинов. Недостаток опыта и тактической сметки нападавшие с лихвой искупали первозданной животной яростью.

Но этого было слишком мало.

Железные Воины приветствовали атакующих организованными залпами, косившими ряд за рядом. Примитивная броня не могла защитить от реактивных болтерных снарядов, каждый из которых, подобно миниатюрной ракете, взрывался в груди жертвы.

Установленные на башнях тяжелые орудия пробивали в толпе кровавые бреши, но потери лишь вдохновляли нападавших на новые высоты фанатизма, словно кровопролитие и было их конечной целью.

– Неужели эти идиоты не соображают, что им никогда не прорваться внутрь? – сказал Ардарик Ваанес, хладнокровно всаживая снаряд в бронзовую маску размахивающего флагом безумца, который несся к воротам, не озаботившись даже расчехлить оружие.

– Похоже, им на это плевать, – ответил Хонсю, перезаряжая болтер. – Они и не должны прорваться внутрь. Они просто передают, что нам брошен вызов.

– Думаешь, это люди Улувента? – спросил Грендель, явственно наслаждавшийся этой безнаказанной бойней.

Он велел бойцам подпускать противника вплотную к их участку стены и лишь затем открывать огонь. Удовольствие, которое Грендель испытывал, убивая почти в упор, невозможно было не заметить.

– Вне всяких сомнений, – ответил Хонсю.

– Улувенту следовало понимать, что все они погибнут, – заметил Ваанес.

– Ему все равно, – сказал Новорожденный, расположившийся за правым плечом Хонсю.

Странная плоть Новорожденного все еще светилась, и в глазах пробегали голодные блики.

– Его богу не важно, откуда льется жертвенная кровь, – вот и его это не заботит. Бросая на ветер жизни этих людей, Пашток Улувент демонстрирует нам свое могущество. Показывает, что может потерять уйму солдат без всякого для себя ущерба.

– Становишься умнее с возрастом, – ухмыльнулся Грендель и хлопнул Новорожденного по плечу.

От прикосновения того передернуло, и Хонсю осознал, что его чемпион терпеть не может воителя с ирокезом. Следовало иметь это в виду на случай, если Грендель станет проблемой.

Бойня – сражением это назвать язык не поворачивался – продолжалась еще час, прежде чем перестрелка заглохла. Нападавшие так и не отступили и дрались до последнего, устлав подступы к оплоту Железных Воинов ковром из трупов.

Неестественная темнота, павшая на землю с началом приступа, рассеялась, и Хонсю заметил одинокую фигуру, шагавшую к крепости через поле мертвецов.

Кадарас Грендель взял идущего на прицел, но Ваанес положил руку на ствол болтера и направил оружие вниз.

– Какого черта ты делаешь, Ваанес? – рявкнул Грендель.

– Это не один из людей Улувента, – объяснил бывший космодесантник. – И убивать его точно не стоит.

– Нашелся умник, – огрызнулся Грендель, оглядываясь на Хонсю.

Тот подтвердил слова Ваанеса коротким кивком и переключил внимание на новоприбывшего. Человек приближался к воротам, не выказывая ни малейшего страха перед направленными на него орудиями.

– Кто он? – спросил Хонсю. – Ты его узнаешь?

– Нет, но я знаю, от чьего имени он пришел, – ответил Ваанес, махнув рукой в сторону нависшей над городом цитадели.

– Открыть ворота, – приказал Хонсю. – Посмотрим, что он нам скажет.

Взбираясь к цитадели по вырубленным в скале узким ступеням, Хонсю, несмотря на всю свою прежнюю уверенность, не мог подавить тревогу. Лестница завивалась серпантином. Посыльный шел впереди. Его ноги в кожаных сандалиях нащупывали ступеньки уверенно, словно он проходил этой дорогой ежедневно в течение тысячелетий. Возможно, так оно и было.

Хонсю встретил посыльного, неприметного простолюдина в одеждах писца, у ворот своей импровизированной крепости. Тот вручил военачальнику футляр для свитков, вырезанный из черного дерева и инкрустированный золотыми шипами. Хонсю вытащил свиток – единственный листок плотной бумаги вместо ожидаемой и куда более эффектной человеческой кожи – и прочел написанное убористым, почти каллиграфическим почерком послание, прежде чем передать его Ардарику Ваанесу.

– Ну? – спросил он, едва Ардарик закончил чтение.

– Мы должны идти, – немедленно отозвался Ваанес. – Когда владыка этой планеты предлагает нанести ему визит, отказ равносилен смерти.

Доставив послание, эмиссар повел их по запущенным городским улочкам к самому высокому из пиков горы. Крутые ступеньки поднимались по каменистым отрогам. Хонсю взял с собой Ваанеса и Новорожденного, а Гренделя оставил в лагере, чтобы тот прикончил недобитых врагов и охранял форт во время отсутствия командира.

Подъем был изматывающе трудным даже для того, чьи мускулы укрепляла силовая броня. Хонсю то и дело казалось, что он вот-вот сорвется в пропасть, но Новорожденный каждый раз вовремя протягивал руку. Их маршрут огибал поля колючей проволоки и пролегал по предательским висячим мостам, вдоль узких уступов и сквозь петляющие туннели, вливавшиеся в лабиринт коридоров в глубинах горы. Хотя Хонсю и попытался запомнить дорогу, вскоре он понял, что окончательно запутался в поворотах, странных углах и обманных переходах цитадели.