Текст книги "Герои космодесанта"

Автор книги: Грэм Макнилл

Соавторы: Аарон Дембски-Боуден,Гэв Торп,Ник Кайм,Стив Паркер,Крис Роберсон,Ричард Форд,Даррен Кокс,Дилан Оуэн,Питер Фехервари
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Темный дверной проем зиял, как жаждущая пасть, а сгустившийся внутри мрак, казалось, таил в себе угрозу.

Раздавшийся у него за спиной приказ Дак'ира был краток и ясен:

– Сжечь!

Ба'кен поднял свой тяжелый огнемет и окатил пространство по ту сторону двери жидким прометием. Мгновенная вспышка, как факел, осветила широкий холл и даже дала увидеть, что находится дальше, прежде чем погаснуть, оставив после себя только мерцающие угли.

– Все чисто! – крикнул Бак'ен и, не выпуская из рук своего громоздкого оружия, отступил в сторону, позволив сержанту и нескольким боевым братьям пройти внутрь.

Сержанту Локу и его опустошителям было приказано оставаться в арьергарде и занять позицию у входа, в то время как Ба'кен должен последовать в здание вслед за тактическим отделением.

Дак'ир быстро вошел, и его отделение рассыпалось веером, перекрывая все возможные направления атаки противника.

Они почти уже час бродили по городу, обыскивая развалины трех жилых кварталов, и до сих пор еще не вступили в контакт ни с имперскими силами, ни с врагом. Отчеты от двух других штурмовых групп, регулярно поступающие в шлемные передатчики Астартес, тоже не отличались разнообразием.

Циррион был мертв.

И все же имелись несомненные признаки того, что город покинут лишь недавно: кое-где люмосферы все еще мерцали в разбитых окнах жилых домов, шипящие сонофоны в общественных закусочных продолжали играть популярные мелодии, застывшие гравилеты урчали незаглушенными двигателями, тускло светились окна остановившихся маглевов. Жизнь прервалась здесь быстро и, очевидно, насильственно.

Многочисленные дороги и наиболее удобные маршруты были заблокированы горами щебня и глубокими воронками. Согласно мнению брата Аргоса, именно через этот муниципальный храм проходил кратчайший путь вглубь восточного сектора. Он также утверждал, что это наиболее вероятное место, где могли собраться выжившие. Этот технодесантник остался с полковником Танхаузе в Нимбаросе и теперь через гололитический экран управлял тремя штурмовыми группами, ведя их по разработанному им лично маршруту, по ходу дела внося исправления в свою рабочую схему, когда получал от Саламандр отчеты о завалах, разрушенных улицах и прочих изменениях в ландшафте.

– Вызываю брата Аргоса, говорит «Пламя», – произнес по воксу Дак'ир. – Мы достигли ворот муниципального храма. Нам нужен план сквозного прохода.

Приятную вибрацию плазменных двигателей, держащих огромный город над поверхностью планеты, Дак'ир ощущал даже через силовые доспехи, и это вдруг напомнило ему о том, насколько ненадежно это поле боя, на котором они сейчас находятся.

Отбросив эту вредную мысль, он стал медленно вращать головой, освещая нашлемным люминатором широкий храмовый холл. Луч люминатора выхватил большую ромбовидную комнату, вдоль боковых стен которой стояли ряды сваленных друг на друга рабочих столов. Сверху сквозь стеклянный купол потолка пробивался свет уличных люмосфер, которые сиянием своих резких лучей покрыли пол помещения яркими заплатами. Яркие вспышки молний в верхней атмосфере Стратоса добавили освещенности.

Обугленные лепестки испепеленных огнеметом Ба'кена пергаментов бесшумно скользили по полированному полу или порхали, как светляки, повинуясь дуновению невидимого ветра. Некоторые трепетали на колоннах, поддерживающих своды храма, прибитые гвоздями или железными костылями. Видимо, это были остатки свитков с молитвами или благодарностями – вывешенными здесь, когда люди еще не впали в безысходное отчаяние.

– Это молитва за пропавших без вести, – произнес брат Емек, дулом своего болтера прижав чудом уцелевший клочок к колонне, так, чтобы можно было прочесть текст на листке.

– А вот еще… – добавил брат Зо'тан.

Переключив свой люминатор на панорамный свет, он направил его на хромированную лестницу в дальней части комнаты, где виднелась балюстрада, на которой вповалку лежали тела клерков и администраторов, одетых в строгие черные костюмы. Опаленные свитки были приколоты кнопками к перилам и, будто бумажным саваном, покрывали лежащие на ступенях трупы.

– Тут их, должно быть, тысячи… – пройдя в холл, пробормотал сержант Лок.

И без того суровые черты ветерана помрачнели еще больше, когда он своим бионическим глазом оценил число убитых.

– Продвигайтесь к северному концу холла, – прозвучал сквозь треск помех голос брата-технодесантника Аргоса. – Лестница ведет на второй уровень. Далее, идя сквозь следующую комнату, держите курс на север. Затем, через галерею идете на восток, пока не обнаружите ворота. Там и выйдете из здания.

Дак'ир выключил передатчик. Во внезапно наступившей тишине он услышал громкий заунывный звук атмосферных очистителей, встроенных в барьерную стену вокруг города, которые непрерывно перерабатывали воздух внутри купола, регулируя его химический состав. Сержант был уже готов отдать приказ к выступлению, когда звук этот вдруг резко переменился. Изменилась высота звука, как будто мотор очистителя переключили на более высокую скорость.

Дак'ир снова открыл передатчик на своем боевом шлеме.

– Цу'ган, ты ощущаешь какие-нибудь изменения в работе атмосферных очистителей?

Добрые тридцать секунд он был вынужден слушать электростатические помехи, прежде чем сержант ему ответил.

– Никаких изменений. Не ослабляй своей бдительности, игнеец! У меня нет ни малейшего желания вытаскивать твое отделение из передряг, когда управление выскользнет из твоих рук!

Цу'ган отключил связь.

Дак'ир выругался себе под нос.

– Выступаем! – отдал он приказ отделению.

Сержант очень надеялся, что они скоро встретят врага.

– Никогда бы не доверил ему командование, – пробормотал Цу'ган, обращаясь к своему помощнику Ягону.

– У нашего брата-капитана, должно быть, имеются свои резоны, – ответил тот своим вкрадчивым, всегда подчеркнуто-нейтральным тоном.

Ягон никогда далеко не отходил от своего сержанта и всегда готов был дать дельный совет. В отличие от большинства братьев, он обладал довольно худощавым телосложением, но недостаток в объеме тела с лихвой компенсировал хитростью и коварством. Ягон старался быть на стороне силы, а в данный момент такой силой были Цу'ган и восходящая звезда – капитан Кадай. Ягон, так же как и сержант, имел при себе ауспик и следил по нему за аномальными скачками на графике активности, которые вполне могли предшествовать нападению из засады. Осторожно пробираясь в тенях гидропонного питомника, он следовал за своим сержантом – не более чем на два шага позади.

Крошечные резервуары с питательным раствором, заполнившие многочисленные ящики из хрома, были расставлены по всей площади огромной куполообразной камеры. Эти хранилища химикатов стояли плотными рядами и содержали как образцы всевозможных сельскохозяйственных растений, так и несъедобных представителей флоры. Многие контейнеры сейчас лежали перевернутыми, и оранжерея более напоминала искусственные джунгли, чем имперский питомник, обеспечивающий пропитанием целый городской район.

– Причуды у него имеются! – ответил на замечание помощника Цу'ган и неожиданно для всех дал сигнал остановиться.

Он согнулся и стал напряженно всматриваться в странное свечение в верхней части оранжереи. Его отделение, которое он сам вымуштровал, тут же заняло боевые позиции.

– Огнемет! – прорычал он в переговорное устройство.

Брат Гонорий выдвинулся вперед, и воспламенитель в его оружии тотчас вспыхнул маленьким огоньком. Саламандр заметил мерцание синего языка, возникшего как реакция на присутствие чего-то необычного в воздухе, и, хлопнув по стволу, скороговоркой прочел литанию, обращаясь к духу машины. Воспламенитель тут же вернулся в норму.

– По вашему сигналу, сержант.

Цу'ган поднял руку.

– Подожди секунду…

Ягон опустил свой болтер, чтобы свериться с показаниями ауспика:

– Никаких сведений о наличии жизненных форм!

На лице у Цу'гана появилась отвратительная гримаса.

– Очистить огнем!

– Мы же уничтожим продовольствие целого района! – возмутился Ягон.

– Поверь мне, Ягон, о стратосийцах можно уже не беспокоиться! Я не вижу ни одного шанса на то, что им удалось здесь выжить! А теперь… – произнес он, снова повернувшись к Гонорию. – Очистить огнем!

Купол питомника гидропонных растений наполнил рев огнемета, и продовольственные ресурсы Цирриона обратились в пепел.

* * *

– Они заманивают нас вглубь города! – убежденно прозвучал в воксе голос ветерана-сержанта Н'келна.

Он шел во главе отряда, напряженно выискивая взглядом хоть малейшие признаки врага и поводя дулом своего болтера из стороны в сторону.

– Очевидно… – согласился Кадай, вполне доверяя боевым инстинктам своего бойца.

В одной руке, у бедра, капитан держал пистолет «Инферно», в другой – потрескивал громовой молот.

– Сохраняйте бдительность! – прошипел он в передатчик своего боевого шлема, в то время как все бойцы его отряда, держа болтеры на изготовку, осторожно ступали вслед за ведущим.

Величественный город мрачно возвышался над Саламандрами, когда они медленно продвигались вдоль одной из его узких улиц, заваленной обломками и трупами – всем, что осталось от батальонов, о которых говорил Танхаузе. Гвардейцы возвели себе из мешков с песком укрепления и на скорую руку соорудили баррикады. Обычные жилища были превращены в бункеры, и из многих их окон сейчас, как тряпье, свисали брошенные тела убитых. Оборонные сооружения не помогли им. Стратосская пехота была просто раздавлена.

Нахмурившись, Фугис нагнулся над разорванным телом убитого лейтенанта.

– Обширное проникающее ранение, – пробормотал апотекарий, когда к нему подошел капитан Кадай.

– Полковник Танхаузе говорил, что культисты обладают тяжелым вооружением… – задумчиво произнес стоящий рядом Н'келн.

Фугис продолжил изучать лежащий перед ним труп:

– Грудная клетка словно выпотрошена, органы размозжены…

Его красные глаза за линзами шлема сверкнули огнем, когда он поднял глаза на своих братьев-Саламандр.

– Это рана от болтерного снаряда!

Кадай хотел что-то сказать, но в этот момент идущий впереди брат Шен'кар вызвал их по воксу:

– Мой ауспик зафиксировал какое-то движение!

– Не отставай… – предупредил Дак'ир, когда, осторожно поднимаясь по ступеням холла, продвигался в сторону большой хромированной арки, ведущей ко второму уровню муниципального храма.

Воспламенитель на тяжелом огнемете Ба'кена чихнул и яростно выплюнул язычок огня. Ба'кен быстро перекрыл подачу горючего.

– Что, проблемы?

– Никак нет, сержант, – был его ответ.

Дак’ир продолжил подниматься по лестнице, боевые братья шли за ним, а Разрушители остались внизу, в холле, в любую минуту готовые броситься наверх. Достигнув верхней площадки, он увидел на той стороне еще один протяженный зал – в точности, как описывал брат Аргос. Помещение было заполнено разбитыми когитаторами и прочей оргтехникой. Окинув взглядом весь этот хлам, Дак'ир внезапно резко остановился.

В самом центре зала, в окружении множества мертвых тел рабочих Администратума, стоял мальчик. Совсем еще ребенок, не более восьми лет, он стоял босой, одетый в драные лохмотья. Въевшаяся во все поры грязь и запекшаяся кровь покрывали его тело, как вторая кожа. Мальчик смотрел прямо на Дак'ира.

– Никому не двигаться! – прошептал сержант в передатчик. – У нас выживший!

– Слава Вулкану!.. – выдохнул стоящий рядом с ним Ба'кен.

– Стой на месте! – предупредил Дак'ир своего бойца и шагнул вперед.

Мальчик вздрогнул, но не убежал. Слезы текли по его лицу, прорезая себе путь сквозь слой сажи и оставляя на щеках бледные, извилистые дорожки.

Бегло осмотрев зал и не увидев там ничего, что потенциально могло бы представлять опасность, Дак'ир понял, что путь перед ним открыт. Убрав плазменный пистолет и вложив в ножны цепной меч, он продемонстрировал мальчику, что в его латных перчатках ничего нет.

– Тебе нечего бояться… – начал он ободряюще и медленно стянул с себя боевой шлем.

Свою ошибку Дак'ир осознал слишком поздно.

Ребенок этот не был родом с Ноктюрна. Мальчишке достаточно было увидеть черную как ночь кожу Саламандра и горящие красным огнем, чтобы завопить и со всех ног броситься бежать через холл.

– Черт! – прошипел Дак'ир, водрузив на место боевой шлем и вновь беря в руки оружие. – Сержант Лок! Вы со своим отделением возьмете под контроль зал и будете ждать нашего возвращения, – передал он приказ по воксу. – Остальные со мной. Здесь могут быть выжившие, и мальчишка нас к ним обязательно выведет.

Саламандры начали преследование. Когда Разрушители поднялись по лестнице, Дак'ир со своим отделением дошел уже до середины зала и внезапно почувствовал едва ощутимое давление проволоки на поножах доспеха. Он обернулся, чтобы предупредить своих товарищей, и в этот момент мощный взрыв сотряс буквально каждую молекулу в пространстве помещения.

– Тупик! – доложил брат Гонорий, остановившись перед огромной баррикадой из сваленных в кучу гравилетов и вагонов маглева.

Цу'ган со своей «Наковальней», оставив от питомника гидропонных растений лишь тлеющие руины, медленно продвигался к центру города. Направляемые братом Аргосом, они оставили за спиной множество улиц этого урбанистического лабиринта и наконец вышли в узкое ущелье, образованное кварталами высоких жилых домов и повисшими между ними многочисленными разноуровневыми переходами. Еще сто метров в глубь квартала – и, свернув за угол, они обнаружили тупик.

– Мы выжжем себе дорогу! – сказал Цу'ган и повернулся, чтобы приказать опустошителям сержанта Ул'шана выдвинуться вперед. – Мультимелты скоро… Стойте! – вдруг осекся Цу'ган, окинув взглядом высотные здания. – Отходим той же дорогой. Найдем другой проход.

В этот момент на противоположный конец улицы, отсекая им выход из тупика, выкатился тяжелый грузовой транспорт. Сначала медленно, а потом все быстрее, набирая скорость, он с ревом двинулся на Саламандр.

– Мультимелты к бою! Уничтожить его!

Чтобы встретить атакующий грузовик огнем, сержант Ул'шан развернул свое отделение, но в тот самый миг в окнах жилых домов и на переходах показались отряды культистов, в чьем распоряжении, очевидно, имелось тяжелое вооружение. Шквал огня мгновенно накрыл всю улицу.

– Смотрите в оба… – прошипел капитан Кадай.

Инфернальная Гвардия вместе с опустошителями Омкара сидела, пригнувшись на своих позициях, на примерно равном расстоянии друг от друга вдоль всей улицы. Опасность таилась везде; в каждом окне, в каждой нише или темном углу мог затаиться враг.

Взгляд Кадая вновь метнулся к Фугису, когда апотекарий, пригнув голову, поспешил к одному из дальних орудийных гнезд. Стратосиец лежал, ссутулившись, привалясь к стене из мешков с песком. Он был жив, но едва ли мог самостоятельно передвигаться. Кадай заметил, как дернулась рука пехотинца – уже в третий раз, с тех пор как он подал сигнал о помощи.

Что-то тут было не так.

Движения пехотинца даже для раненого были какие-то неестественные.

У Кадая вдруг засосало под ложечкой, и он понял, что это ловушка.

– Фугис, стой! – проревел он в передатчик.

– Я почти на месте, капитан…

– Апотекарий! Выполнять мой при…

Рев чудовищного огненного шара, вздувшегося на месте укрепления, прервал Кадая на полуслове. Фугиса сбило с ног взрывной волной, а трупы стратосийцев взлетели в воздух, как тряпичные куклы. Серия последовательных взрывов, разрывая камнебетон, будто вспорола улицу, образовав огромную расщелину.

Ударная волна бросила капитана Кадая на землю. Поднимаясь на ноги, он энергично потряс головой, чтобы скорее прийти в себя, и увидел, как Фугис в почерневших от огня доспехах из последних сил цепляется за края только что образовавшегося кратера. Отчаянный крик вырвался из груди Кадая, когда пальцы апотекария разжались и он стал неудержимо скользить, исчезая в разверзшейся черной утробе Цирриона.

Между тем из темных проулков города к месту событий стали стекаться нечестивые культисты. Началась перестрелка…

Придя в себя после взрыва, Дак'ир сквозь дым и оседающие клубы пыли увидел фигуры людей.

Одна такая фигура сейчас зловеще возвышалась над ним. Рот этого человека был зашит черной проволокой, на бледных щеках вздулись синие рубцы. С глазами, полными нездорового воодушевления, культист ударил киркой по доспехам космодесантника. Кирка тут же сломалась.

– Саламандры! – взревел Дак'ир, призывая свое отделение и одновременно бронированным кулаком кроша голову еретика.

Затем он поднял цепной меч, который не выпустил из рук, когда падал, и буквально распотрошил еще трех мятежников, когда они набросились на него с клинками и дубинками.

Он было потянулся за плазмаганом, как вдруг замер, не веря собственным глазам. Атмосферные датчики его шлема сигнализировали о значительной концентрации водорода – воздух под куполом этого здания был им просто перенасыщен.

Между тем Ба'кен, прикрывавший Дак'ира слева, при виде новой волны культистов медленно поднял свой огнемет…

– Подожд…

– Очистить огнем!

Едва горящий прометий вырвался из жерла, оружие взорвалось. Ба'кен, объятый белым пламенем, отлетел к стене, пробил ее и рухнул замертво в соседнем помещении.

– Брат повержен! – взревел Дак'ир, и в тот же миг вперед выступил Емек, который болтерной очередью скосил первый ряд культистов.

Однако врагов меньше не становилось, на место погибших тут же вставали новые мятежники, которые ломились в зал, не обращая внимания на огненный шторм. Кирки и мечи уступили место тяжелым стабберам и автоматическим орудиям, и по этому признаку Дак'ир понял, чем на самом деле была первая волна культистов – живым заслоном!

Один из Саламандр встал справа от сержанта – брат Ак'сор. Он уже взял на изготовку свой огнемет, когда Дак'ир выкрикнул в передатчик предупреждение:

– Огнеметы и мелты не применять! В воздухе высокая концентрация водорода! Использовать только болтеры и цепные мечи!

Саламандры тут же исполнили его приказание.

Натиск культистов усилился. Из их рядов вылетали лазерные импульсы, со звуком, напоминающим конское ржание, но к бою готовилось и более тяжелое вооружение. Одному из наседающих мятежников Дак'ир снес голову, другому пробил грудину.

– Держать врага! – рявкнул он отрывистый приказ, вновь замахиваясь окровавленным кулаком.

Ак'сор вытащил болт-пистолет. Шрапнель звонко лупила по его доспехам, когда он, стреляя очередями, перемолол целую группу вооруженных автоганами культистов. Бамп-ба-бах! Глухой лай крупнокалиберных орудий наполнил помещение, и Ак'сор покачнулся, когда в него угодило сразу несколько зарядов. Откуда-то из свалки тел с жутким воем вылетела газореактивная граната, и силуэт Ак'сора растворился в фонтане раскаленной шрапнели. Когда дым рассеялся, воин Саламандр уже лежал без движения.

– Всем Саламандрам! Отступаем в первый зал! – закричал Дак’ир, и в тот миг, когда он зарубил очередного культиста, оказавшегося в пределах досягаемости его смертоносного клинка, мощный снаряд срикошетил от его доспехов.

Астартес, все как один, откатились назад. Два боевых брата выдвинулись вперед, чтобы забрать с поля боя Ба'кена и Ак'сора. Когда отделение Дак’ира достигло ступеней лестницы и начало спускаться, в сражение вступил сержант Лок. Из-за присутствия в воздухе взрывоопасного водорода отделение «Пламя» было вынуждено использовать лишь один штурмовой болтер. Карающим залпом от самых дверей зала они буквально разрезали толпу наступающих культистов.

Последовала короткая передышка, а затем враг возобновил свой натиск. Маньяки с зашитыми проволокой ртами толпами бросались под яростный огонь болтеров. Брат Ионнес самозабвенно расходовал снарядную ленту своего тяжелого болтера, в то время как его братья-Саламандры вносили свой посильный вклад в интенсивность заградительного огня. И тем не менее культисты продолжали наступать. Неутомимые, как автоматы, они не были подвержены панике, произошедшая на их глазах ужасная гибель сородичей не только не заставила их отступить, но даже не замедлила ни на минуту.

– Они неудержимы! – проревел Лок, силовым кулаком превратив голову одного из мятежников в кровавую кашу, одновременно с другой руки поливая врагов огнем своего болтера.

Вдруг, словно из ниоткуда, жуткого вида цепная пила ударила по его вытянутой руке. Гримаса боли исказила лицо сержанта, и оружие выпало из бесчувственных пальцев. Красноглазые жрецы-потрошители, продвигаясь сквозь толпу мятежников, несли с собой огромные двуручные цепные пилы. Ударом кулака Дак'ир сокрушил одного из фанатиков, но тут же сообразил, что его отделение медленно, но неумолимо окружают.

– Назад к выходу! – крикнул он, подняв выпавший из рук Лока болтер, и прочертил дугу огня по всему левому флангу.

Те, кого он убил, даже не вскрикнули. Совершая один мучительный шаг за другим, Саламандры отступали к дверям храма. Настоящий град шрапнели обрушил на них враг, чьи ресурсы в живой силе казались безграничными, а наступление велось уже одновременно со всех сторон.

На частотах передатчика царил хаос. Обрывки перебивающих друг друга сообщений, как от «Молота», так и от «Наковальни», заглушали электростатические помехи.

«Тяжелые потери… вражеская бронетехника вступила в… тысячи повсюду… брат… повержен!»

– Капитан Кадай! – проорал Дак'ир в свой вокс. – Брат-капитан, говорит «Пламя». Пожалуйста, ответьте!

Прошла долгая минута, после чего он услышал прерывистый ответ капитана:

– …Кадай… здесь… Отходи… назад… перегруп… Площадь Аереона…

– Капитан! У меня двое тяжелораненых, нужен апотекарий!

Прошло еще тридцать секунд, прежде чем он услышал еще один запинающийся ответ:

– Апотекарий… пропал… Повторяю… Фугис погиб…

Погиб! Не ранен или повержен, а погиб! Дак'ир почувствовал, как раздувается у него в груди горячий шар боли. Однако стоическая решимость перевесила гнев – он тут же отдал приказ отступать с боем к площади Аереона, а затем переключился на частоту Цу'гана.

– Кровь Вулкана! Я не стану отступать на глазах этого отребья! – рявкнул на Ягона Цу'ган. – Скажи игнейцу, что я не получал такого приказа!

«Наковальне» под железным командованием Цу'гана удалось вырваться из засады без потерь, хотя брат Гонорий сильно хромал, а сержант Ул'шан потерял глаз, после того как в их расположение врезался грузовой транспорт и взорвались сложенные в его кузове ящики с горючим.

Ни разу не использовав имеющиеся у них в наличии мультимелты, Цу'ган самолично пробился сквозь обломки транспорта, выкашивая своим комбиболтером наседающих со всех сторон культистов. Вырвавшись из тупика, они уже отступали на более широкую улицу – туда, где имелись пригодные для обороны позиции, – когда сквозь помехи до них дошло сообщение Дак'ира.

В какой-то момент сражения Цу'ган повредил свой боевой шлем и раздраженно сорвал его с головы. С тех пор он был вынужден полагаться на Ягона во всем, что касалось связи с другими штурмовыми группами.

– Мы – Саламандры! Огненнорожденные! – бушевал он в неистовстве. – Наковальня, на которой разбиваются наши враги! Мы не отступаем. Никогда!

Ягон послушно передал сообщение, указав в нем на отказ сержанта подчиниться.

В этот момент что-то большое и грохочущее появилось в дальнем конце улицы и двинулось в их направлении. Лишь на мгновение Цу'ган сбился с ноги, когда танк, покрытый листами брони, словно чешуей, и отмеченный знаком «раскрытого зева» – символом «культа Истины», – оказался в поле его зрения. Вращая широкой стальной башней, танк выпустил залп из мощного орудия, отдача которого заставила машину отпрыгнуть назад на своих гусеницах.

Цу'ган расположил своих бойцов на одной оборонительной линии, откуда они поливали орды культистов сдерживающим огнем своих болтеров. Взрыв танкового снаряда разметал неровную линию обороны Астартес.

Саламандры, вместе с вырванными из дороги осколками камнебетона, были подброшены в воздух и рухнули на землю с изрядной высоты.

– Сомкнуть ряды! Держать позицию! – прорычал Цу'ган, пригнувшись в укрытии по соседству с баррикадой, которую ранее обороняли бойцы Стратосского авиакорпуса.

Ягон отпихнул в сторону одно из мертвых тел, после чего смог поставить болтер на упор в наспех подготовленной для стрелка позиции.

– От капитана нет сообщений, – доложил он сержанту между выстрелами.

Реакция Цу'гана на его слова была сдержанной, а лицо хранило вечно хмурое выражение.

– Ул'шан! – гаркнул он на сержанта Опустошителей. – Весь огонь на танк! Уничтожь его во имя Вулкана!

Болтерные заряды буквально бомбардировали неумолимую боевую машину, которая продолжала ползти вперед и уже готовилась произвести новый выстрел. Один из сидящих в башне танка сумасшедших культистов взялся за турельный крупнокалиберный стаббер и стал поливать Саламандр градом пуль.

– Слушать всем! – взревел Цу'ган, встав из укрытия и отцепив связку от пояса. – Кидай гранаты! Вместе со мной!

Он метнул противотанковую гранату. Вслед за ней полетели еще несколько гранат, которые звонко запрыгали по земле, как стальные градины.

Одновременно Ягон своим болтерным огнем разорвал культиста со стаббером, в то время как тяжелый болтер сержанта Ул'шана немилосердно лупил по лобовой броне танка и его гусеницам. В тот миг, когда танк оказался над гранатами, в одну из них угодил осколок разорвавшегося снаряда. Серия последовательных детонаций буквально вспорола брюхо танка, а когда воспламенилось горючее, то машину просто порвало в лоскуты.

– Слава Прометею! – взревел Цу'ган, импульсивно взмахнув рукой, и дружный хор голосов радостно вторил своему командиру.

Однако победный пыл быстро угас, когда сквозь дым и сыпящуюся сверху шрапнель он увидел надвигающиеся на них тени. Из клубов дыма, громыхая, на них выкатились еще три танка.

Не веря своим глазам, Цу'ган лишь покачал головой.

– Вулкан Милосердный… – тяжело выдохнул он, как раз в тот миг, когда связь с капитаном Кадаем была восстановлена.

В стальных глазах сержанта, когда он посмотрел на Ягона, застыл немой вопрос.

Да, они должны были отступать к площади Аереона.

Дак'ир был прав. Цу'ган скрипнул зубами.

– Держать линию обороны! – прокричал Кадай в свой передатчик. – Здесь будет наш рубеж!

Саламандры стойко удерживали занятые позиции, рассредоточившись вдоль всей линии потрепанных укреплений и ведя огонь короткими очередями. За ними располагались бронированные транспорты. Штурмовые болтеры грохотали с турелей на крышах «Рино», а сдвоенная штурмовая пушка «Огненной наковальни» визжала, не умолкая, обрушивая на противника ярость крупнокалиберного огня. Тем не менее штурмовые огнеметы «Пылающий шторм» на спонсонах «Лэндрейдера» простаивали без дела.

Отступление всех трех штурмовых групп проходило куда менее осторожно, чем первоначальное наступление, и Саламандры довольно быстро воссоединились на площади Аереона.

Выложенная плитами мостовая площади почернела от огня и вся была усеяна выбоинами и воронками от бомбовых ударов. Рухнувшие колонны обступавшей площадь баллюстрады валялись по краям, а центральной доминантой площади была ныне поверженная статуя одного из имперских лидеров Стратоса, обнесенная покореженным ограждением. Здесь Кадай со своими бойцами и устроили оборонительный рубеж.

Культисты упорно шли навстречу плотному огню, словно адские муравьи, группами выскакивали из каждой улицы, лезли из любой ниши. За несколько минут погибли сотни. Однако ужасные потери никак не влияли на их боевой дух, они медленно, но верно продвигались через простреливаемое космодесантниками пространство. На другом конце площади уже выросла гора трупов.

– Дети огня! Враг не должен пройти! – бушевал Кадай, преисполненный яростного пыла своего прародителя, примарха Вулкана. «Выстоять!» – это был один из главных императивов Культа Прометея. «Выстоять и победить!»

Свинцовые штормы налетали друг на друга в том ограниченном пространстве, где тысячи культистов обрушивали интенсивный огонь на оборонительные порядки Саламандр. Осколки оградительной стены и целые куски поверженной статуи разлетелись в стороны в этом дьявольском урагане.

Брат Зо'тан, получив осколок в левый наплечник, а затем еще один в шею, ухнул и упал на колени. Дак'ир, несмотря на то что его собственные доспехи сотрясались от ударов, кинулся, чтобы его прикрыть, по ходу разряжая во врага одолженный у раненого товарища болтер. Между тем яростный заградительный огонь рвал мятежников на части разрывными зарядами, расчленял очередями тяжелых болтеров, кромсал смертоносным градом из завывающих штурмовых пушек, которые уже накалились докрасна…

Но несмотря на все это, культисты не ослабляли натиск.

Дак'ир скрипнул зубами и взревел:

– Не отступать!

Наконец орда мятежников стала редеть. Кадай приказал прекратить непрерывный огонь. Как дым от потушенного погребального костра, мятежники стали рассеиваться, бесшумно отступая во мрак, пока последний из них не исчез с глаз Астартес.

Стойкость Саламандр остановила врага. Площадь Аереона удержана.

– Мы победили? – спросил Дак'ир, тяжело дыша и пытаясь вывести свое тело из сверхнапряженного боевого режима.

– Они расползлись обратно по своим норам! – прорычал Кадай, в бессильном гневе сжимая зубы. – Город принадлежит им… Пока.

Отойдя от бруствера, Кадай быстро расставил часовых, которые должны были охранять подходы к площади, и вышел на связь с технодесантником Аргосом, запрашивая подкрепление с «Ярости Вулкана» и вызывая «Громовой ястреб», который мог бы эвакуировать убитых и раненых. Боевые потери оказались намного серьезнее, чем ожидалось. Четырнадцать раненых и шесть убитых. Острее всего, конечно, переживалась утрата Фугиса.

Саламандры не были многочисленным орденом. То, что они едва не были почти полностью уничтожены во время одной из самых жестоких битв в начале Ереси, когда их предали бывшие братья, ощущалось и теперь, спустя почти десять тысяч лет. Тогда они были легионом, но сейчас орден насчитывал всего лишь около восьми сотен Астартес. Набор новых рекрутов проходил тяжело и медленно и обычно только лишь восполнял боевые потери.

Без апотекария с его уникальными медицинскими навыками все тяжелые раны, полученные бойцами Третьей роты Кадая, останутся незалеченными, что еще больше снизит общую эффективность боевых действий Саламандр. Но хуже всего было то, что геносемя погибших в этом сражении будет потеряно, ведь из присутствующих на Стратосе космодесантников ордена только Фугис обладал знаниями и техническими возможностями, необходимыми для надежного извлечения прогеноидов. А только этот биологический материал мог бы воссоздать новых космодесантников и позволил бы павшим в последний раз послужить своему ордену.

С утратой апотекария потери Третьей роты останутся навечно невосполнимыми, и этот прискорбный факт поверг Кадая в мрачное расположение духа.