Текст книги "Жена приговорённого (СИ)"

Автор книги: Глория Эймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 39. Над обрывом

– О чём вы говорите, Алзейн? – холодно спросила я.

Маг посмотрел на меня, немного склонив голову. Было видно, что он раздумывает и подбирает слова.

Затянувшуюся паузу заполнило щебетание мелких птичек под обрывом. Нет, Алзейн что-то путает. Рандал не мог предать меня. Это же Рандал, мой Рандал!

Наконец, Алзейн сказал:

– Зелье, которое мы использовали для восстановления разума и памяти похищенных, возвращает только истинные чувства. Ложь забывается.

– И что вы хотите этим сказать? – напряжённо переспросила я, слыша слова, но не понимая их смысл.

– Тиенна, это больно, но вы должны знать... – Алзейн придвинулся ближе, его голос стал тише и печальнее. – Если что-то не вернулось – значит, оно было ложью. А Рандал не может вспомнить именно вас. Всё остальное он уже не по разу пересказал местным магам. Они тщательно помогают ему восстанавливать память, но…

– Вы считаете, наша любовь – ложь? – резко перебила я.

В конце концов, что он себе позволяет?! Кто дал ему право судить о происходящем между нами, если он даже не знал Рандала до похищения?

Но Алзейн понял моё настроение:

– Простите, должно быть, я не совсем правильно выразил словами то, что увидел при пробуждении его памяти.

– Вы увидели что-то неправильное?

– Не ваша любовь – ложь, а отношение с его стороны. Вы, несомненно, любите его.

Но он лгал вам всё это время.

ЕГО слова вонзались в моё сердце, точно тонкие острые иглы. Но почему?

Рандал всегда был искренен со мной. У него не было причин обманывать меня.

Зачем? Мы работали бок о бок, сдружились и понемногу поняли, что стали самыми близкими людьми друг для друга. Нет, Алзейн не прав!

Но едва заметный голос сомнения зазвучал во мне. Перед исчезновением Рандал был сам не свой, его что-то тревожило. Возможно, именно в его странном поведении перед исчезновением кроются причины забвения.

– Уверена, он не вспоминает меня из-за чего-то другого, – возразила я, слыша будто издали, как дрожит мой голос.

– Тиенна, я буду искать причины, пока не найду, – горячо пообещал Алзейн. – Если вы верите в это так сильно, то и я должен поверить.

Резко встав с земли, я отряхнула платье трясущимися руками. Алзейн тоже поднялся, молчаливо выжидая. Он так хотел помочь, но ничего не поменялось! Всё стало только хуже. Пора брать ситуацию в свои руки. Я посмотрела ему в глаза.

– Если действительно хотите мне помочь, отведите к нему прямо сейчас.

– Это невозможно, – Алзейн развёл руками. – Простите, но никак не получится.

– Почему?

– Всех похищенных с проблемами в восстановлении разума перевели в Имоледо.

– Что?! Когда?

– Повозка отбыла на рассвете. Простите, это не моё решение. Если не получится пробудить их там, всех воинов заточат навсегда. Вы же понимаете, они опасны.

Земля начала уходить из-под ног. Покачнувшись, я ощутила уверенную руку Алзейна на своей талии. Чуть не задохнувшись от возмущения, я смотрела на Алзейна, ища следы злого умысла в его лице, но находя лишь раскаяние и сожаление.

– Так лочему вы мне сразу не сказали об этом?! Я бы поехала с ним!

– Не мог сказать, – Алзейн сокрушённо выдохнул мне в плечо, и как-то сама собой я приникла к нему, чувствуя надёжное тепло. – Всех обязали молчать до выяснения причин расстройства разума. То, что я говорю вам это, является нарушением.

Прошу никому не рассказывать.

Безмятежный солнечный обрыв над краем Топи, заполнявшейся лёгким туманом словно ровной чертой отрезал мир существ от мира людей. И такая же резкая черта прошла сейчас во мне, отрезая надежды на будущее.

Мы стояли в обнимку над обрывом, а вокруг своим чередом текла жизнь Топи. Пели птицы, шелестели деревья, шуршали и порыкивали существа в низине. И мне одновременно было невыносимо тоскливо и почему-то очень хорошо.

Наконец, я попыталась разомкнуть объятия, и Алзейн тотчас податливо раскрыл руки, ни мгновения не удерживая меня.

– Простите, я зашёл слишком далеко. Но мне показалось, что вам сейчас нужно почувствовать это.

– Вы правы, мне давно хотелось обнять кого-нибудь спокойного и надёжного.

– Я гожусь для обнимашек? – рассмеялся маг.

– Вполне.

– Сердитесь, что сразу не сказал про отъезд?

– Нет Уже нет. На вас невозможно сердиться, – я улыбнулась ему и протянула руку.

– Придумайте, как мне добраться до Имоледо.

– Давайте отложим выезд хотя бы до завтра, – Алзейн перехватил руку и взял меня под локоть.

– Почему?

– У меня есть незаконченные дела в Таспи.

– Просто помогите выехать и спокойно заканчивайте свои дела!

– Неужели вы думаете, что я позволю вам отправиться в одиночестве? – он слегка приобнял меня за плечо и повёл к замку. – Тиенна, после всего произошедшего я несу за вас ответственность. Мы поедем вместе и разберёмся, что не так с вашим Рандалом.

Неукротимый осенний ливень загнал нас под навес у постоялого двора. Пока конюхи занимались лошадьми, мы с Алзейном отряхивали плащи, смеясь и немного дрожа от холода.

– Завтра будем в Имоледо! – сказал маг, забирая мой плащ и встряхивая так, что брызги полетели во все стороны. – Ну что, так быстрее ехать, если во всякие порталы по дороге не проваливаться?

Отирая лицо, я рассмеялась:

– Уж точно безопаснее!

Алзейн достал платок и прикоснулся к моей щеке.

– Прости, обрызгал.

– Ничего, сейчас обсохнем, – я прошла в жарко натопленный дом, где почти никого не было.

За сутки пути из Таспи мы так сблизились, что перешли на «ты». Произошло это так незаметно, что я даже не поняла, в какой момент мы скоратили расстояние между нами. Алзейн был просто необходим как друг готовый поддержать в любую минуту.

Ведь после того, как пропали мои охотники и уехала Лонкоя, я оказалась в полном одиночестве.

Он так легко держал непринуждённый тон, что, даже зная о его более чем дружеской симпатии, я не ощущала никакого давления. Мне было по-настоящему легко и приятно находиться рядом с ним. И едва заметные уколы совести стали ещё слабее: я ведь не делала ничего плохого. Я жду пробуждения разума Рандала, а пока я просто двигаюсь навстречу новым событиям. И то, что я преодолеваю все трудности не в одиночестве, а с помощью друга, вовсе не значит, что я предаю жениха.

Домишко на пути из Таспи в Имоледо мало напоминал постоялый двор: над главной комнатой с камином было всего три комнатёнки, одну из которых занимал сам хозяин с женой и детьми. Две другие комнаты достались нам с Алзейном.

– Не шикарно, но сойдёт, – сказал Алзейн, оглядывая комнату с порога. – Тебе какая больше нравится?

– Вообще без разницы, – призналась я. – После ночёвки в пещере посреди Топи любая комната – роскошь.

– Обожаю, когда девушки столь неприхотливы, – рассмеялся маг – Некоторым только гостиницы высшего класса подавай. А ты не такая. И ведь успела пожить во дворце, но всё равно не набралась дурных привычек.

– Я выросла в деревне на окраине Имоледо, мне не привыкать к простоте, – я прошла в комнату и села на кровать, с наслаждением сбросив обувь, а мой спутник так и остался на пороге. – Проходи, поговорим. Постой, откуда ты про дворец знаешь?

– Родрун рассказал. Мы с ним поговорили о тебе перед тем, как его чёрт дёрнул сбежать, – Алзейн вошёл, прикрыв дверь, и деликатно присел на самый краешек кровати.

– Я бы не называла это словом «сбежать». Ему действительно было нужно.

Да, знаю. Помчался к любви всей своей жизни, – Алзейн пожал плечами. – Нужно быть реалистом. Она никогда не будет ему принадлежать. Был бы он ей нужен —давно бы сказала или намекнула как-то. Кимитс умеет голову вскружить. Видел я его на одном магическом форуме – сказочно убалтывает, все магиссы млели, когда он читал лекцию.

– Что верно, то верно! – я улыбнулась, вспомнив, как на первом курсе все девочки были слегка влюблены в магистра Кимитса.

– Так что выбор Тарио очевиден. А ты как считаешь?

– Мне очень жалко, что у Родруна так получилось с Айлин. Он ведь её любил всё это время. Видеть, как человек, которого любишь, целует другого – это же самое страшное испытание!

– Думаешь, страшнее ничего нет? – Алзейн удивлённо поднял брови.

– Знаешь, меня заключали в темницу, мне грозили казнью за заговор, в котором я даже не участвовала, а наоборот – разоблачила. Меня даже похищали лесные тролли... Так что есть с чем сравнивать! Нет ничего ужаснее, чем видеть, как тот, кого любишь, принадлежит кому-то другому. От такого сердце может сразу разорваться.

– У всех свои страхи, – философски заметил Алзейн.

– А чего боишься ты?

– Много чего. Но прячу страхи поглубже и напускаю уверенный вид, – отшутился маг.

– Нет я серьёзно, скажи! Я же тебе рассказала.

– Хорошо, – Алзейн пересел чуть поближе. – Мой самый большой страх – проиграть.

Я по натуре победитель. И страшно, что однажды могу не получить желаемого. Но обычно... всегда беру то, что хочу.

– Всегда берёшь? – с интересом переспросила я.

– Будь уверена, – Алзейн посмотрел на меня чуть исподлобья, уголки его губ дрогнули в лёгкой полуулыбке. – Всегда.

– Пожалуй, нам пора расходиться, пока не договорились до лишнего, – решила я, чуть отпрянув:

– Как скажешь, – Алзейн поднялся. – Доброй ночи!

Он ушёл, а я долго ворочалась, мучаясь сомнениями. Что, если Рандал действительно что-то скрывал, и это теперь мешает ему вернуть память? Как мне быть? Знакомиться с ним заново в надежде, что чувства появятся?

Я словно зависла над обрывом, боясь сорваться вниз. Каждый шаг каждое движение нужно будет продумать. Нам придётся пройти весь путь от начала —узнать друг друга, подружиться. Как же трудно... К глазам опять подступили слёзы.

Нет, я справлюсь, я тоже по натуре победитель! Нужно взять себя в руки и надеяться на лучшее. Нет такого заклятия, что не могла бы преодолеть любовь. А моей любви хватит на двоих.

Глава 40. Предательство

Осень, такая же роскошная и пёстрая, что и два года назад, простирала свои разноцветные руки по всем окраинам Имоледо. Его величество Бротод Восьмой лично распорядился разместить похищенных магов в небольшой усадьбе в пригороде, а мы с Алзейном остановились в домике неподалёку.

Мои предложения остановиться в доме родителей он сразу отмёл: объяснил, что это может бросить тень на мою репутацию, и что у него достаточно средств, чтобы снять дом на всё время, пока идёт пробуждение разума.

За долгую неделю, тянувшуюся, как целый месяц, я успела лишь раз навестить родных, и то всего на часок – появилось слишком много забот. Поскольку мы с Алзейном активно принялись помогать королевским менталистам, призванным лечить воинов, у меня не выдавалось ни минуты покоя.

Мы перешерстили архивы, проверили коллекцию ментальных зелий, привезённую в усадьбу сециально для воинов. Алзейн, помня о моём даре, не позволял никому подходить близко, перехватывая все зелья и настойки, что иногда протягивали мне слуги. Я то и дело ощущала прилив благодарности за то, как тщательно он старается хранить мою тайну.

Алзейн всё больше места занимал в моей повседневеной жизни: он появлялся рядом, когда у меня возникал вопрос или просьба, и деликатно исчезал, если мне хотелось побыть наедине с собственными мыслями. Всегда вовремя, всегда уместен. И я мучительно осознавала, что с каждым днём он становится мне всё ближе.

Наконец, присутствие Алзейна стало таким привычным для меня, что стоило ему пропасть на пару часов в усадьбе, как я ощущала пустоту и одиночество. К сожалению, меня пока не пускали к бывшим «проклятым воинам», сколько я ни просила.

Изредка я подходила к ограде усадьбы, чтобы одним глазком посмотреть на спасённых. Но они бродили в глубине сада, под прикрытием золотистых и алых кустов, а одинаковая одежда не давала ни малейшего шанса разглядеть среди них Рандала.

Через неделю работы нас навестил магистр Гоубер. Поначалу я не очень хотела пересекаться с ним, пусть и знала, что расследование он прекратил не по своей воле. Теперь же расследование возобновилось. Любопытство пересилило, и я вышла к нему, как только увидела у ворот усадьбы знакомый экипаж.

– Только что был в Хальторне, – сообщил мне Гоубер после приветствия. – Брилеус уже почти выздоровел, скоро примкнёт к нашим делам. Рад, что он не осталася дурачком после такого удара по голове.

– Я тоже очень рада, – ответила я. Как продвигается расследование?

– Опять застопорилось. Мы так и не нашли сообщников Лирне. Да ещё и охотники из Альчи пропали.

– Кирвед и Пайтан?

– Да, эти самые, дядька с его племянником.

– Я же распорядилась, чтобы они сторожили бестиарий.

– Тогда у меня плохая новость для вас, – Гоубер не смог скрыть ироничной улыбки после моего слова «распорядилась». – Ваш приказ никто не выполнил. Более того: сначала в окрестностях Альчи видели рыжую красотку в сопровождении бородатого громилы. Как понимаю, беглые преступники, что составили вам компанию в начале путешествия.

– Не уверена, что ваше определение верно, но ладно. Меня смущает другое —почему Идана и Ородс не сбежали в Даснелар?

– А вот это ещё интереснее: на другой день после их появления всех багейнов обнаружили бездыханными, – продолжил Гоубер. – У них были вырваны зубы и когтии, а также сняты шкуры.

– Знакомый почерк, – бесстрастно заметил Алзейн. – Жаль, теперь мы не узнаем, что было в памяти тех существ.

– Вот именно! А те два охотника, что должны были сторожить тварей, в ту же ночь исчезли. Сдаётся мне, что они с самого начала это планировали. Теперь богатая добыча может позволить им жить безбедно много лет.

–Нет, они же обещали мне... – я беспомощно всплеснула руками. – Как так?! Ну всё-таки они обещали.

– Милая, вспомни, как Ородс якобы нечаянно убил того воина в таверне, – сказал Алзейн.

– Перерезал серпом горло. Ты опять намекаешь, что Молда убил тоже он?

– Аты по-прежнему думаешь, что твои охотники – милые лапочки?

– Не знаю... Я уже ничего не возьмусь утверждать с уверенностью.

– Знаешь, я бы на твоём месте не подпускал к себе охотников, если они вдругпоявятся в поле зрения.

– Не хочу это обсуждать, – я повернулась к Гоуберу. – Вы узнали, какое заклятие применил Лирне?

– Нет, к сожалению, – Гоубер разочарованно покачал головой. – Его поместили в каземат, целыми днями опрашивают, но так и не добились ответа. Похоже, придётся пойти на крайние меры.

– Ментальная очистка? – спросил подошедший Алзейн. – Жестоко.

– Иначе никак. На кону жизни и судьбы стольких магов.

-А вам не кажется, что есть различия в том, как действовали заклятия? – спросила я. – Ведь Рандал вспомнил всё, кроме меня. А другие вообще потеряли большую часть воспоминаний.

– Мы думали об этом. Но по ментальной сфере различий не обнаружили.

– Но ведь очевидно, что действовали на них как-то по-разному! – возразила я в нетерпении. – Ах, если бы мне позволили хоть немного поговорить с каждым из них.

– Простите, Тиенна, мы и так делаем всё от нас зависящее. Вы – не королевкая травница, поэтому не можете иметь прямого доступа к пострадавшим. Но обещаю: все данные будете получать вовремя и в полной мере.

Я обернулась, взглядом умоляя Алзейна о поддержке. Тот с упрёком посмотрел на Гоубера:

– Давайте не мучить девушку! Может, устроить свидание на пару минут?

– Думаете, это пойдёт на пользу делу? – с сомнением произнёс Гоубер. – Тиенна, а вы в курсе, что значит провал в пробуждении памяти?

– Да, Алзейн уже говорил, – нехотя ответила я.

Не хватало ещё, чтобы Гоубер указывал мне на неискренность Рандала! Точно сговорились.

– Что именно он сказал?

– Если событие прошлого не вспоминается, то пациент был неискренним в момент, когда оно произошло.

– Очень, очень мягко сказано. – Гоубер скептически скривился.

– А как бы вы сказали?

– У него кто-то был всё это время помимо вас, дорогая Тиенна. Уж простите за прямоту.

Меня будто обожгло. К лицу прилила кровь, сердце бешено застучало. И Гоубер туда же! Да ещё и так грубо – «кто-то был помимо вас». Как будто я не человек, а предмет!

– Спасибо за новости, – отвернувшись, я пошла к дому.

Алзейн догнал меня:

– Подожди! Не нужно так расстраиваться!

– Я больше так не могу. Я с ума сейчас сойду от этой неопределённости. Или ты сейчас же организуешь мне встречу с Рандалом, или я сделаю что-нибудь ужасное.

Я могу, поверь.

– Успокойся, – Алзейн сгрёб меня в охапку, пытясь задержать на месте, но язадёргалась, и он тотчас выпустил. – Рандал не готов тебя видеть.

– Да мне уже всё равно, кто к чему готов! – выкрикнула я. – Веди меня к нему!

Сейчас же!

– Ты не нужна ему, – резко выпалил Алзейн.

– Что это значит? – опешив, я посмотрела на него, чтобы проверить, серьёзно ли он говорит. – Как это «не нужна»?

– Он не любит тебя. И никогда не любил. Ваши отношения были ложью.

– Нет, этого не может быть, – я оттолкнула его, но Алзейн снова шагнул ко мне.

– Посмотри правде в глаза: я – рядом. Да, мы знакомы недолго. Но я умею отличать истинное чувство от увлечения. Ты уже полюбила меня. Пусть робко, подсознательно, но уже полюбила. И хоть что-то в тебе сопротивляется, ты сама понимаешь, что эти чувства – настоящие. А то, что было с Рандалом – фальшивка.

– Тебе нравится так думать, потому что ты хочешь заполучить меня, как очередную победу, – из последних сил сказала я. – Ты сам признался, что ненавидищь проигрывать.

– Не ненавижу, – возразил он. – Я ещё не проигрывал, поэтому не знаю, что почувствую при проигрыше. А тебе так важно, чтобы я проиграл, или всё-таки ты можешь внять голосу разума?

– И что скажет разум, по-твоему?

– Что ты не разбираешься в людях. Посуди сама: ты приблизила к себе убийц, как наивная девочка. Хорошо, что они не успели сделать тебе ничего дурного. Ты точно так же доверилась парню, которого интересовал только твой немалый кошелёк после службы у короля.

– Хватит, – слабо попросила я, чувствуя, что уже не могу сопротивляться его жестким фразам.

Но Алзейн продолжил, снизив голос до шепот:.

– Сколько ни уверяй в обратном, факты говорят сами за себя. Ты завидная невеста, талантливая магисса. Так знай же себе цену! Не нужно доверять всем подряд.

– А кому мне теперь доверять?

– Только мне. Потому что я сделаю всё, чтобы добиться тебя.

Немного отступив, я попыталась справиться с эмоциями. Схватилась за голову, в которой ещё звучали слова Алзейна и Гоубера. Сейчас нужно собраться с мыслями и принять решение.

– Значит, так, – мой собственный голос эхом зазвучал у меня в голове, каждое слово давалось с трудом. – Сейчас я иду поговорить с Рандалом. И ни одна живая душа мне не помешает. А тот, кто попытается препятствовать, очень сильно пожалеет!

– Я услышал тебя, – Алзейн кивнул. – Идём. Я проведу тебя к нему. Только потом не говори, что я в чём-то виноват.

– Ты о чём?

– Сама увидишь.

Мы вошли через кованые ворота усадьбы и поднялись по широким каменным ступеням. Мимо сновали слуги, пробегали маги. Никто не обратил внимания на меня. Значит, даже распоряжения о запрете посещений не имелось. Я могла бы и раньше сюда прийти! О, Рандал, наконец-то мы будем вместе.

Огромный зал на первом этаже был перегорожен плотным узорчатым пологом.

– Прошу, – Алзейн указал в сторону полога.

–А ты?

– Постою здесь.

Подойдя к пологу, я перевела сбитое дыхание. Ещё несколько шагов – и я увижу его!

Сердце заколотилось в ожидании... Милый, я вот-вот буду рядом! Откинув полог, я прошла в зал.

Рандал стоял ко мне спиной, с кем-то разговаривая. И тут я поняла, что его плечи обнимают тонкие руки. А сам он склонился к белому личику девушки. Еще гновение, и я увидела, как Рандал – мой верный Рандал – целует ее!

У меня потемнело в глазах. Колени задрожали, а в груди разлилась мучительная боль. Как он мог! И после всего, что мне пришлось испытать, чтобы найти его!

Ничего не говоря, я повернулась и побрела прочь, еле переставляя ноги, словно все силы покинули меня.

Такого предательства я даже в страшном сне не могла представить. Мне не хотелось окликать его, что-то выяснять, ссориться. Просто хотелось уйти подальше отсюда и умереть. Рандал, я никогда не смогу простить тебя.

– Я же говорил, он не ждет тебя! – раздался смешок, и рука Алзейна крепко обхватила мою талию.

Как он мог.. – простонала я, чувствуя, что ноги подкашиваются.

– Зато теперь нам никто не помешает, – Алзейн увлёк меня за полог а я, не в силах противиться, подчинилась.

Стоило выйти из зала, как ноги окончательно перестали держать меня, и я уселась на ступени.

– Прости, не хотел тебе говорить. Ждал, когда он тебя вспомнит:

– Кто она?

– Какая-то магисса из пригорода. Стоило ему прийти в сознание, как сразу попросил её разыскать. И теперь они не расстаются ни на минуту.

– Но как... – простонала я сквозь слёзы. – Просто невозможно было так долго притворяться. Два года!

– Ты очень плохо разбираешься в людях, – Алзейн сел рядом, обнял меня.

Положив голову ему на плечо, я дала волю чувствам: боль, разочарование, тоска —всё выходило из меня бурными рыданиями.

Значит, всё кончено. Я больше не хочу видеть Рандала. Придётся жить с этой болью. Почему меня вечно предают? Как мне плохо.

– Возможно, я не вовремя, но если тебе хоть немного станет легче от этого, я должен кое-что сказать, – раздался тихий голос Алзейна, когда я перевела дух после рыданий.

– Что ещё-то? Очередная ужасная новость?

– Не то, чтобы ужасная... но... я люблю тебя.