Текст книги "Короли соседнего мира (СИ)"

Автор книги: Глеб Исаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

– О, мой бог. – Вскинул руки к шляпе спутник. – Как можно объяснить человеку, у которого отшибло память… А заклинание? Андре, я ведь возьму формальное обещание. Куда же он денется? Отдаст как миленький…

Ильин крякнул. – Еще не легче, формальное обещание. Вот и разберись тут.

Подумал и зашел с другой стороны. – Ладно, согласен, ни пса не помню. Возможно, это скоро пройдет, а пока… Но, снизойдите к убогому, как, черт возьми, оно действует, это заклинание?

Шальке вытаращился на слабоумного телохранителя: – Что значит, как? – Он искренне не мог понять сути вопроса. – Не сможет он не отдать, и все. Разве только помрет, но на этот счет есть поручители. Они несут солидарную ответственность.

Андрей собрался с мыслями. – Их принудят вернуть силой? Или они станут плохо спать, к ним явится призрак?

– Вот что, молодой человек, не дурите мне голову, какое принуждение? Вы, когда долго не пьете, испытываете жажду. Так? Нестерпимую, всепоглощающую. И готовы отдать все за глоток воды. То же и после истечения срока, или невыполнения обязательств. Муки, испытываемые при этом, по рассказам бедолаг, куда более страшные… Так о чем говорить?

"Да… – Ильин, наконец, прозрел. – Красиво. И никаких судебных приставов. Тут все куда суровее".

– Выходит, раз погибли должники и поручители, взыскать не с кого?

Габс горделиво выпятил грудь. – Как бы не так. Не будь наш правитель Эдуард восьмой королем финансистов. Да хранит его господь. – Пробормотал скороговоркой благонамеренный подданный. – Конечно, есть и третичные поручители. Но их клятва куда слабее, и они, если поднатужатся, могут какое-то время противостоять действию заклинания. Сложность данного случая в том, что их выбирали абы как, для страховки, и даже имея добрую волю, набрать требуемую сумму они не в состоянии. Вот тут и корень… Поверь мне, мальчик, суммы выданы гигантские, и ведь кто-то их, в конечном итоге, получил, и ходят упорные слухи, что не кто иной, как сам король. Потому, якобы, и исчез… А есть еще интересы других соседей, которые не прочь откусить от Пятиграфья кусочек пожирнее.

– Послушай, думаю, стоит пересмотреть условия договора. За лекцию я видимо должен вычесть пару монет. – Индифферентно забросил удочку прохиндей.

– Но, но… – Андрей. Подбирая вожжи. – Не очень и хотелось. Вы это бросьте. – Он понимал, что иной ответ будет понят меркантильным финансистом превратно. И дальше ехал, уже не задавая вопросов.

Глава 9

Главное, что сумел уловить Андрей из рассказа представителя ссудного капитала, необходимо срочно возвращаться. Не давала покоя фраза, оброненная головастым кукловодом. Три дня, которые есть у них в запасе. Для чего? – «Конечно, для подбора замены. Болванчика на скорую руку коронуют, даже и без короны. А после не менее оперативно свергнут. Хотя… Без короны, пожалуй, не обойдутся. Артефакт необходим, как символ и пугало для марионеток. Значит, придумают замену. Трудно ли, при их способностях, создать дубликат? А с другой стороны, и пес с ними. Пусть творят, что желают. Все успокоится. Новый правитель возьмет на себя долговые обязательства, успокоит воинственных соседей. Непонятно, отчего я так задергался? Рванул неведомо куда. Едва выскочил, и сам все испортил». – Мысли, сумбурные по большей части, не мешали исполнять обязанности по охране дремлющего в своей повозке ростовщика.

Тем временем, дорога углубилась в лес. Ельник, с темнеющими кое-где стволами осинок. Габс клюнул носом и поднял голову, озираясь по сторонам.

– Похоже, здесь. – Непонятно пробурчал возница и поманил всадника. – Как ты относишься к ведьмам? – Задал спутник нелогичный вопрос.

Андрей дернул поводья и скривился в гримасе. – Даже не знаю. Наверное, не очень.

– Очень, не очень, а ночевать надо, – бродячий финансист поежился. – Я, правда, и сам не очень. Только в здешних местах остановиться на ночлег больше негде. Она, вообще, старуха спокойная. Но, с закидонами.

– Ты с нею не спорь, и все будет нормально. – Проинструктировал Габс охранителя. – Не в лесу же ночевать. Да и холодно.

Впрочем, говорил это он, уже повернув повозку на лесную, больше похожую на тропинку, дорогу. Едва различимая среди зарослей сухого шиповника и чертополоха, она пропетляла в глубину зарослей и вывела к притулившейся на небольшом взгорке избе.

Подслеповато светился мутный огонёк в крохотном окошке.

В вечернем сумраке, под нависшим свинцовым небом смотрелся дом и вправду чуточку зловеще. Впрочем, Андрей приписал впечатление скорее внутреннему предубеждению. Смутил только громадный, мясницкого вида, топор, глубоко, по самый обух, загнанный в необхватный пень, более смахивающий на плаху. "Это кто так развлекался?" – Поежился Ильин, представив какой силой нужно обладать, чтобы вогнать инструмент на этакую глубину. Путники въехали в кривоватые ворота и остановились возле крыльца.

Видно было, что проводник слегка оробел. Дверь над низеньким крылечком, с торчащими из щелястых досок стеблями сухой травы, скрипнула и нехотя, словно в раздумье, поползла в сторону, открываясь. Наконец замерла, на пороге появилась старуха. Называть одетую в строгое платье пожилую даму старухой было как-то неуместно. Уложенные в хитрое подобие прически волосы, под изящной шляпкой, не имели даже намека на седину. Волевое правильное лицо, строгий взгляд чуть усмешливых глаз напомнил Андрею виденный где-то портрет великой актрисы Ермоловой.

– Здравствуйте, госпожа Анна. – Поклонился Шальке, изобразив легкий взмах сорванной с головы шляпой. Волосы у банкира оказались светлые, реденькие и почти не скрывали приличных размеров плешь.

Андрей потянулся к своей шляпе, но замер.

Хозяйка усмехнулась и махнула рукой, останавливая порыв. – Что вы, не дело королю ломать шапку перед незнамо кем.

– Проходите уж. Чего во дворе стоять? – Добавила она, заходя в дом.

– Не спорь… – Пихнул локтем сосед. – Я ж говорю, она того…

– Сам ты… – Послышался голос. – Вместе со своим Эдиком, на финансах повернутом… – Слух у старухи оказался куда как хорош.

Вошли в избу и замерли. Как могло поместиться в неказистой постройке такое великолепие? Громадный зал, горящий у стены камин, а напротив – уходящие в потолок книжные полки, уставленные фолиантами.

Ковер во всю гостиную, глубокие мягкие даже на вид кресла.

– Да не стойте вы, проходите. – Анна уже опустилась в одно из кресел, пряча клубок с вязанием.

Осторожно, словно по тонкому льду, они прошли к предложенным местам.

– Ты, Габс, никак большим человеком стал. – Начала разговор хозяйка. – Сам король у тебя в прислуге. Да ладно. Не мое дело. Смотрю, опять погнал тебя Эдуард на промысел? Все не угомонится.

Ростовщик кашлянул и отозвался, пытаясь сохранить достоинство. – Уважаемая госпожа, я только служащий. Мое дело выполнять приказы короля и, конечно, не обсуждать их. Вот, застала ночь в ваших владениях, хотели попроситься на ночлег.

Анна, задумчиво глядя в огонь камина, отозвалась. – Попросись, коль застала. Впрочем, конечно пущу, о чем речь. – Мне и самой весьма любопытно с вами поговорить. Сейчас будет готов ужин, за столом и расскажете, что творится в мире.

Габс всплеснул сухими ладошками: – Помилуйте, что мы можем вам рассказать? Cкажете тоже. – Он огляделся. – А в прошлый раз тут вроде все иначе было.

Собеседница отмахнулась: – Пустое. Интерьер – он и есть… Сами меняемся, вот что плохо. Cкажи, могла я ранее без шутки вас к дому пустить? Не попугать? А сейчас, надоело. Скучно, одно слово.

Звякнул колокольчик.

– Пора, судари, – хозяйка встала. – Прошу в столовую. – Церемонно склонилась она, впрочем, скорее обращаясь к Андрею.

В зале, названым столовой, легко можно было устраивать светские приемы. Стол, уставленный приборами, имел добрых пять метров длины, на громадных блюдах манили взгляд искусно выложенные закуски. В резном хрустале маслянисто темнел благородный коньяк. Утолив голод, перешли к беседе. Габс, который с устатку хватанул приличный фужер янтарного напитка, быстро сомлел, и участие в общении принимал лишь номинально. Пьяно кивая и поддакивая.

Когда же финансист утих и задремал, упершись подбородком в подвязанную на груди белоснежную салфетку, Анна поинтересовалась у Андрея. – Что занесло Ваше Величество в столь глухое место?

Король помолчал и вместо ответа спросил. – А вы и впрямь колдунья?

Хозяйка недоуменно подняла бровь, наконец, сообразила и молодо, совсем не по-старчески, расхохоталась. – Это он вам сказал? – Кивнула на похрапывающего Габса. – Ах, прохиндей. Хотя, что еще мог подумать простой человек, глядя на все эти выверты пространства. Нет, вынуждена огорчить. Никакая я не колдунья. По крайней мере, не в большей степени, чем вы, молодой человек.

Она поперхнулась: – Простите, Ваше Величество.

Андрей отмахнулся: – Да бросьте вы эти церемонии.

Собеседница продолжила. – Это все так, баловство, от скуки. Я ведь вообще-то в свое время была самым молодым кандидатом наук. А вот, за пол секунды до окончания неудачного опыта, ко мне явился некий товарищ, простите, сейчас, наверное, принято говорить – господин, предложил подписать договор. Дальше вам объяснять, думаю, излишне.

И вот уже тридцать лет я хозяйка этого уголка. Тишина, покой. Даже слишком. Были, правда, несколько спутников, этакие ушастые, но им быстро прискучило… А я, как могу, скрашиваю свою жизнь. Все же – это создано моим подсознанием. Так вот… – Она пригубила из пузатого бокала. – А вы? Даже в наше захолустье долетели вести о некоем короле…, да не стоит перепевать сплетни. Куда интереснее услышать из первых уст.

Андрей, не видя смысла держать свои приключения в тайне, собрался с мыслями.

Рассказ Анна выслушала с невероятным интересом и вниманием. – И только, когда перешел к последним событиям, отвлеклась. Хлопнула в ладоши, и стол начал пустеть.

– Пройдемте в каминную. Пусть ваш спутник отдыхает. А нам еще есть о чем поговорить. – Они вернулись к камину, горящему с неизменным жаром.

– Не хочется расстраивать, но я считаю, что вас просто разыграли, обвели вокруг пальца. – Заявила она, когда собеседники устроились в удобных креслах. – Понимаете, наш мир весьма схож со сказкой, иногда довольно страшной, но это другой вопрос. А в сказке возможно все. Все, на что хватит фантазии сказочника. Единственное отличие, наши сказочники не имеют возможности создать ее реалии. Они умны, высокоорганизованны, но… Им не дано творчество. Вот, отыскали выход. Использовать нас. Одна загвоздка. Это их игры. И они не позволят никакой самостоятельности. Вы весьма верно подметили аналогии с Римскими обрядами. Но, согласно тех же источников, мы знаем, что… Избранный королем некоторое время, перед самими церемониями, пользовался всеми благами и привилегиями настоящего правителя. Полностью. За малым исключением. Свободы воли. Он не имел возможности отказаться от этих благ. Потому, когда они увидели, что вы пытаетесь сопротивляться логике событий, вам просто изменили условия. Подсунули заклинание, способное исполнять желания. Чем вы отличались от псевдоправителя? А что касается возвращения в привычный мир, боюсь, что тоже иллюзия. Не стал герой играть по правилам даже с измененными условиями. Бога ради, пусть выполнит свою роль, хотя и в другом экстерьере… И, встреченная в том мире незнакомка, простите, скорее всего, создана вашим подсознанием. Ведь, не зря же она вам понравилась с первой секунды. А сейчас начался второй этап трагикомедии. Возвращение.

Андрей уставился на печальную собеседницу: "Похоже, и впрямь в ее словах скрыта доля истины. Уж больно хорошо складывалось все до этого. Детский мат – вот как это называется".

Значит, так? И пресловутое заклинание заемщиков из той же серии. Не могут должники отказаться от уплаты долгов лишь по тому, что такова, образно говоря, программа. Он сжал губы. – "Казалось бы. Никто не обещал. Вместо немедленной смерти – хоть какая-то жизнь. Все честно. И свободы воли тоже не обещали".

Но голос разума не мог совладать с чувствами. Если честно, лучше было бы ничего не подписывать. Все бы уже давно кончилось и исчезло. И не было этого давящего чувства марионетки, которую дергает за ниточки ушастый кукловод, лениво наблюдая за телодвижениями живой игрушки.

Он, наконец, сформулировал: – "Это не правильно. Одно дело куклы, другое люди. Пусть поставленные перед нелегким выбором. Стоп".

Замер, пытаясь сформулировать мелькнувшее озарение: – "Кто из людей, по доброй воле, откажется от возможности жить? Ответ прост – никто. Чем и пользуются эти ребята. Да, способность вмешаться в естественный ход событий дает им возможность управлять и фактически эксплуатировать сознание. Но будь это их правом, и коль они столь высокоразвиты, пусть бы сами и растили в себе такие способности. Тогда будет честно. Но, коль не дал им создатель этой способности, то все их дела от лукавого"…

"Ну не философ я… – Мысленно сплюнул Андрей. – Это все равно, что загнать зверя в клетку и ждать благодарности за то, что кормишь его. Да, не дают умереть, но ведь в клетку-то загнали? Может, сравнение не совсем уместное, но для себя он сумел сформулировать отношение. Да плевать хотели на твое отношение. Помешать, сломать им игру все равно не в силах. Так чего? Примирись. Что сделать, жизнь вообще штука несправедливая. Мы ведь не злобимся на жизнь. Приспосабливаемся, вздыхаем, но живем".

– Похоже, вас несколько расстроили мои рассуждения? – Прервала затянувшееся молчание хозяйка. – Что поделаешь, крушение иллюзий всегда сопровождается разочарованием.

– Знаете что, идите спать, а завтра…, будет завтра. Ехать до границы Гвардарии почти день. Так, что к вечеру вы уже будете в пределах своего королевства, и пусть все идет, как идет.

Он вздохнул, внутренне соглашаясь с мудрой женщиной. Поднялся и двинулся к дверям, за которыми скрывалась спальная комната. Уже выходя из зала, обернулся пожелать гостеприимной хозяйке спокойной ночи, но замер в полуобороте и впился глазами в оконное стекло, отразившее задумчивый профиль все еще сидящей у огня Анны. Но увиденное изумило и заставило продолжить движение. Задумчиво сидя в старом кресле, на сполохи догорающих поленьев смотрел Платон Богданович.

Андрей лежал в кровати, ночная тьма скрывала окружающие предметы, но сна не было. – "Все просто. Меня едва не развели, как в примитивном лохотроне. А ведь поверил. И смирился. Но что значит этакий кульбит? Почему меня просто-напросто не препроводят к месту, где должно разыграться основное действие? Не хотят, или не могут? И к чему весь этот балаган? А ростовщик? Он в деле, или просто используют втемную? Вопросы, вопросы. И ни одного ответа. Хотя, ежели все крутится вокруг аналогий с римскими богами и культовыми ритуалами, нужно попытаться вспомнить, для чего устраивали свои церемонии древние, нет ли тут параллелей?"

И тут он ясно, словно это было вчера, вспомнил заученный перед сдачей экзаменов по римскому праву материал. Было это вызвано произошедшими с ним переменами, Андрея пока интересовало в последнюю очередь. Главное факты.

"Итак, царь – в архаичном Риме – это, прежде всего, представитель сакральных властителей. Он служил блюстителем богов на земле. Имел право суда и наказания и, самое главное, судил и устанавливал законы от имени богов. А что самое интересное, все первоначальные обязательства покоились на клятве, приносившейся богам, согласно которой поклявшийся был обязан что-либо дать или сделать. – Андрей закрутился, рискуя развалить узенькую кровать. – Выходит, фактически тогда не было различия между молитвой богам и юридическим обязательством. Нарушитель клятвы, поскольку клялись богами, посвящался, читай, приносился в жертву богам. Он объявлялся homo sacer. Homo sacer мог быть просто безнаказанно убит. Чтобы избежать смерти, нарушитель клятвы отправлялся в изгнание до тех пор, пока над ним не производился обряд очищения. Этот обряд был связан с освобождением от клятвы – consecratio. Погоди-ка, а если предположить, что настоящие правители, принося в жертву третье лицо, отыскали лазейку в сакральном праве?

Это что касается самого правителя, теперь другое. Что это за порядок, при котором все договоры держатся только на клятве?

Как там у древних? – Он процитировал, словно читал конспект. – Несостоятельный должник, нарушивший обязательство, во время декабрьских Сатурналий приносился в жертву на алтаре Сатурна".

Мозаика собралась, когда вспомнилась последняя цитата: "По преданию, Сатурн стал царем в Лации и царствование его было временем добра и справедливости, всеобщего благоденствия, любви и братства. В "золотой век" – aurea aetas – не было хозяев и рабов, люди были равны и счастливы".

– Все. Есть. – Андрей даже крякнул. – Теперь подведем итоги. Устроив в своем обществе обычай выполнять клятву в безусловном порядке, и построив на этом все свое благоденствие, они сами нарушили обет, данный высшему божеству, и таким способом стремятся избежать расплаты за нарушение обязательств.

Прокачав ситуацию, пришел к выводу, что считать труженика ссудного процента причастным к козням всесильных наблюдателей слишком. Проходная фигура, ничего особого. Да и с чего им устраивать этакий маскарад?

Утомленный чередой образов заснул только под утро. Прощание вышло скомканным. Андрей сухо кивнул хозяйке, которая, впрочем, тоже не проявила особой приветливости. Она, словно в легком недоумении, проводила взглядом удаляющийся кортеж и рассеянно покрутила головой, удивляясь внезапному провалу в памяти. Едва они выехали на дорогу, как мающийся похмельем Шальке начал клевать носом, рискованно раскачиваясь и норовя завалиться с козел.

Въезд во владения прошел незаметно. Андрей, узнав у проспавшегося спутника, что они уже пару часов как пересекли границы графства покойного Алексы и сейчас приближаются к следующему этапу путешествия, даже расстроился, Никакого порядка. Входи, кто хочет. Однако, как пояснил многоопытный коммивояжер, дорога, по которой двигались путешественники, шла таким манером, чтобы миновать крупные населенные пункты.

– Нам внимание ни к чему. – Благоразумно уведомил ростовщик. – Иначе поборами замордуют. Лучше уж так… Да и быстрее. Одна беда, никак не удастся миновать приграничье между графскими уделами. В связи с найденными в этом районе залежами, охрана куда лучше, чем на въезде. И с той, и с другой стороны. Так что кровушку попьют… – Невнятно предупредил опытный путешественник.

Первый кордон, лежащее поперек дороги бревно, встретился через час. Из окрестных кустов, потягиваясь, вышла парочка неуловимо похожих на современных гаишников субъектов. С той только разницей, что вместо полосатой "кормилицы" эти представители племени мытарей дорог сжимали устрашающего вида алебарды.

Неспешно обойдя транспортное средство, старший бригады, видимо скалькулировав сумму, приступил к разговору. Однако вместо крылатой фразы про ремни и аптечку стражник поинтересовался целью путешествия. А узнав, что путники представляют банковскую сферу, повеселел. В итоге долгих переговоров озвученная сумма оказалась весьма тяжелой. Понял это Андрей по диким воплям враз потерявшего всю меланхоличность и благостность начальника экспедиции. Однако, выслушав стенания, крученый постовой накинул еще пару монет, обосновав штраф душевной травмой от встречи с подобным сквалыжником.

Андрей, которого комедия перестала развлекать весьма скоро, пришпорил лошадь, понуро щиплющую сорняки с обочины, и вежливо поинтересовался, не треснет ли у доблестного часового харя. Не обращая внимания на благоразумное шипение спутника, который уже был не рад собственной неуступчивости, подъехал к шлагбауму. И тут всадник с удивлением сообразил, что все его, потерянные было способности, вернулись. В чем выразилась эта уверенность, так и не понял, но твердо знал – это так.

Удивленный невероятной наглостью замызганного спутника ростовщика, страж дорог поправил болтающуюся у бедра, словно селедка городового, шпагу и, обращаясь к соратнику, радостно сообщил, что клиент слишком наглый. Вернее фраза звучала несколько иначе, но смысл ее был именно таким.

Он подступил к сидящему на комедийном скакуне путнику и предложил последовать в сторонку, для выяснения личности. Следует отдать должное Шальке, тот попытался вступиться за неразумного спутника, впрочем, без особого энтузиазма.

Король весело хмыкнул и щелкнул пальцами. Огромное бревно медленно приподнялось с дорожной пыли и плавно, словно нехотя, двинулось в сторону альгвазилов. Сраженные немыслимой сценой стражники замерли и пришли в себя лишь, когда неохватный ствол навис над ними. Однако их попытки сдвинуться с места успеха не принесли. Ноги мертво замерли, будто вросли в землю. Ребятки, если у вас нет желания получить этим предметом по голове, предлагаю поучаствовать в удержании. – Предложил Андрей. Схватив неподъемный груз, оба сторожа, пыхтя, старались удержать его в воздухе.

– Теперь, когда у вас есть чем заняться, надеюсь, времени на прочие глупости не останется. – Прокомментировал шутник сценку и проследовал по освобожденной дороге.

– Уважаемый, вы что, так и будете стоять? – Поинтересовался у спутника он. Ростовщик отмер и слабо пошевелил поводьями. Когда кавалькада отъехала от исполняющих роли атлантов часовых, Шальке осторожно поинтересовался – не было ли виденное им обманом зрения.

Андрей пожал плечами и предложил проверить.

– Так вы, сударь, волшебник? – вмиг поменяв линию поведения, вежливо осведомился работодатель.

– Скажем так, умею. – Уклончиво согласился провожатый.

– А дозволено ли мне узнать, каково ваше основное занятие? – ростовщик умнел на глазах.

– Король я местный. – Простодушно отозвался едущий позади верховой. – Андреас первый.

– Кхм. – Прочистил горло Шальке. – Осмелюсь предположить, что Ваше Величество еще не вступили в полное правление государством, и Вас не оскорбит некоторая вольность, допущенная мною.

Слабо разбирающийся в титулах, Андрей пожал плечами.

– Да хоть горшком назови, только в печь не ставь. – Рискованно пошутил он.

Мучающийся в сомнениях банкир то порывался соскочить с повозки, уступая место монарху, то с плохо скрываемым подозрением косился на затрапезную одежду следующего инкогнито правителя. Его метания заставили Андрея провести легкое воздействие на окружающую среду. Он мобилизовал воображение и представил, что его потертый плащ превратился в роскошное горностаевое одеяние. Трофейная шляпа исчезла, а вместо дрянного жилета плечи облегал камзол темно фиолетового бархата. Результат его удовлетворил, хотя и не полностью. Слабо знакомый с редким зверьком, он создал нечто похожее на черно-белую тигрового окраса мантию.

– Сойдет. – Махнул рукой правитель. – Тепло и ладно.

Преображение произвело на спутника нужный эффект. Он мигом сполз с повозки, исполняя ритуальные поклоны. Однако оправился неожиданно быстро. Получив разрешение вернуться к управлению лошадью, осторожно поинтересовался намерениями монарха.

– Едем, как ехали. – Не стал посвящать его в детали плана Андрей. Они продолжили движение и внезапно увидели, как совсем рядом от дороги, в месте, где лес перешел в горную гряду, выросшую из земли, словно пресловутые зубы дракона, разворачиваются занимательные события. Толпа одетых в рванье простолюдинов пыталась атаковать вооруженную стражу. Причем происходили беспорядки у выдолбленного в огромной скале провала. Пещера, словно гигантский тоннель, уходящая в каменный холм, была заботливо укреплена распорками и стропилами.

Толпа, подобно волнующейся от легкого бриза поверхности моря, накатывалась на держащих оборону стражников, но, получив отпор, возвращалась на исходные позиции. Сопровождалось дело громкими и весьма воинственными воплями бунтовщиков и не менее категоричными предложениями успокоиться в ответ. Заинтригованный сценой Андрей поинтересовался у сидящего на повозке спутника. – Чем занят развлекающийся столь неординарным способом народ.

– Рудокопы буянят. – Спокойно отозвался ростовщик, не забыв добавить сиятельный титул собеседника.

– Это те, которые добывают алмазы? – Сообразил король, уже с интересом разглядывая пресловутое месторождение.

Получив утвердительный ответ, он подстегнул лошадь и направился к месту событий.

При виде облаченного в парадную мантию самодержца толпа замерла. Затихли и стражники.

– Что за шум, чего не поделили? – Мимоходом поинтересовался король, когда до сцены осталось каких-то десяток метров. Из группы стражников выскочил наряженный в блестящую кирасу офицер. Он отсалютовал монарху и проорал, закрывая глаза от напряжения и служебного рвения: – Осмелюсь доложить, Ваше Королевское Величество, бунтуют. Но мы уже почти закончили наводить порядок…

– В чем суть претензий? – Задал конкретный вопрос Андреас, спрыгивая с коня в пыль. – Эй, граждане, кто у вас главный? – обратился он к угрюмо молчащей толпе. – Пусть подойдет, объяснит. Обещаю, стража не тронет. – Король подал знак капитану, не мешать ведению переговоров.

От массы протестующих отделился здоровый, в подранном кафтане и тяжелом шуршащем как жесть фартуке, мужчина.

– Претензий хватает. – Сообщил он, приблизившись. – Есть нечего, платят всего ничего, плетьми истязают. А тут еще известие, будто, прости государь, ты нашего графа в темницу велел бросить за то, что тот про наше худое житье тебе рассказал, а нас в Алексин удел отдать. Да и вообще, мол, уж не сердись, Ваше Величество, – не настоящий король – говорят.

Парламентер замер и склонил голову, ожидая реакции.

Андрей прошелся перед противоборствующими сторонами.

– Давай разбираться. – Он загнул палец и повысил голос. – Первое: кто про Леконта весть принес, да про то, что в чужое графство отдаю? Ну?

– Так… Прибыл вчера из столицы гонец с Указом. Зачел, вот и…

– Кто таков? – Звучащему в голосе правителя металлу мог позавидовать сам маршал Жуков в исполнении незабвенного Ульянова.

– Подать сюда. – Распорядился король, поворачиваясь к страже.

– Убыл. – Отозвался растерянный офицер. – Зачитал, свернул свиток, и ускакал… Как его теперь сыскать?

– Король, значит, не настоящий? – продолжал бушевать монарх, – а вот мы сейчас узнаем… Он провел в воздухе ладонью, и в небе, на глазах увеличиваясь и превращаясь в бесформенное пятно, возникла точка. Миг, и взглядам предстал, сидящий на перебирающей в воздухе копытами лошади, всадник.

Повинуясь жесту правителя, воздухоплаватель опустился на усыпанную каменистым грунтом площадку.

Глаза гонца были испуганно зажмурены, а руки мертво сжимали бесполезные в данной ситуации поводья.

– Ну-с, чьих будешь? – Поинтересовался Андрей у перепуганного всадника. – Чей холоп, говорю? – Повысил голос, искренне развлекаясь. – Не сметь молчать, с тобой король говорит.

Впрочем, он уже узнал крутившегося около Людвига мелкого дворянина.

– Кто тебе приказал? Последний раз спрашиваю.

Бедолага раскрыл глаза и сполз с лошади, которая тоже чувствовала себя не лучшим образом. – Граф Людвиг. Вручил сей документ и велел довести указ по всем пределам…

– Вот даже? – Андрей повернулся. – Как так? Король уехал знакомиться с владениями, а в тот же день от его имени указы шлют? Как это называется? И сам же ответил. – Измена. Ну-ка, подай мне документ сей. – Он, чувствуя, что заигрался и вот-вот перейдет на старославянскую речь, закончил уже нормальным голосом. – Впрочем, читай сам. Чего написано?

Дрожащими руками глашатай вынул из обшлага свернутый пергамент. И произнес. – Я, король Гвардарии, Андреас первый, повелеваю. За измену королевской власти и подготовку покушения на законного правителя заключить графа Леконта в крепость. Земли указанного графа отдать в прямое королевское правление, дабы разбор учинить, нет ли в делах и управлении какого вреда для блага короны и подданных совершенного.

По случаю вступления на трон повелеваю. Всем подданным, что ведут добычу каменьев самоцветных на рудниках графства Леконт, выдать награду согласно представленного списка, а так же обеспечить снабжение провиантом по надобности.

Наскоро сочиненный указ особыми изысками не блистал, но и ухо не резал. – Сойдет. – Решил Андрей, закрепляя волшебство.

Глашатай прочел текст, и в ужасе уставился на размашистую подпись, проявляющуюся на листе.

– Ну? – Грозно рявкнул король. – Как понять? Это не измена? Кто тебя подговорил?

Приближенный главного Советника рухнул на острые камни. – Ваше королевское Величество, поверьте, текст был не этот. Жизнью клянусь.

– Тогда я и не знаю… – Андрею стало жалко ни в чем не повинного слугу. – Ладно, встань. – Это называется: морок. Изменники пользовались древними заклинаниями. А целью их было подбить вас, добрые мои поданные, на смуту. Однако, уберегло провидение… – Не зная как закончить, он повернулся к толпе.

– Теперь все понятно? – попросту спросил он. Первые ряды дрогнули, опускаясь на колени, и вот уже вся толпа дружно замерла, выражая свое почтение государю.

– Вот и славно. – Король подошел к лошади. – Вспомнил и повернулся к гонцу. – Ну, и чего стоим, кого ждем? Езжай, доноси весть. Не все мне тебя по воздуху таскать.

Андрей дождался, когда всадник заберется на лошадь, и подозвал капитана. – Доложите, что у вас с провизией? Почему люди бунтуют?

– Так… – Офицер кивнул на отъезжающего гонца. – Согласно указу. Дабы харч на чужих не тратить, управляющий тут же норму срезал. Пока мол не получим от казны плату на провиант…

– Э, да тут все прямо запущенно. – Андрей почесал висок. – Честно скажи, как человек военный. – Хорош управитель?

Капитан поежился, не желая подводить местное начальство. Наконец, насмелился.

– Дрянь. – Отозвался он, решительно взмахнув рукой. – Что хотите, а скажу. Ворует, безобразничает…

– Понято. – Андрей всмотрелся в глядящего на него офицера. – Быть тебе на его месте. Такова моя воля. Но смотри. Власть большая. Из рук короля. Это брат дорогого стоит. Но спрос будет, коли что, по полной мере. Справишься с должностью – награжу. Нет – не взыщи. Плах у нас много. На колени. – Приказал Король.

Офицер рухнул в пыль, словно ему подрубили ноги. – Объявляю тебя графом земель Леконт. Отдаю в управление и присмотр на благо государства и короны. – Он помолчал, и добавил. – Быть по сему.

Сомнения в верности ритуала, если они и были, развеял счастливый вид служивого.

"Теперь, если уж прижмет, он скорее погибнет, чем королю изменит". – Решил Андрей.

Забрался на лошадь и махнул своему спутнику. – Ехать нужно. – И отмахнулся от собирающегося отрядить с королем десяток охранников новоявленного графа. – Я на своей земле, кого мне бояться. Пусть трепещут враги и предатели. – Глубокомысленно изрек он и про себя сплюнул от пафосной фразы.