Текст книги "Короли соседнего мира (СИ)"

Автор книги: Глеб Исаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Короли соседнего мира

Часть первая
Король и его свита

Глава 1

Андрей задумчиво шагал по коридору Управления Внутренних Дел меланхолично рассуждая о странностях судьбы. Визит его в кабинет высокого начальства оказался недолгим.

Генерал, не стал тянуть, а с ходу сообщил о своем желании немедленно увидеть на столе рапорт старшего лейтенанта Ильина об увольнении по собственному желанию.

Отлично понимая, что альтернативой этому предложению вполне могла стать куда более жесткая формулировка, Андрей не стал спорить, а потому сейчас на повестке дня у него стоял простой как саперная лопатка вопрос: Куда податься бывшему оперу, имеющему пять лет выслуги, одну боевую медаль, два недоплаченных кредита и персидского кота по кличке Василий. Друга и товарища в одной "морде".

От тягостных раздумий отвлек Сергей Малышев. Такой-же как и Андрей оперативник из соседнего отдела, только по странному недосмотру начальства, пока еще действующий, хлопнул приятеля по плечу, сочувственно вздохнул.

– Что, слышал уже? – Невесело усмехнулся новоявленный отставник.

Сергей кивнул. Подумал, кивнул еще раз.

" Не переживай, может еще все и устаканится». – расшифровал Андрей невысказанную тираду сослуживца.

– И чего теперь? – поинтересовался Сергей.

– Не знаю. Слишком все быстро вышло. Может, сторожить чего пойду…

Товарищ хмыкнул. С сомнением хмыкнул. Оно и понятно. Поменять сумасшедший ритм службы на сонное бытие охранника непросто.

– Так это… может, покаяться? – Просипел Сергей.

– Не выйдет. Я его бабу на ночь в обезьяннике запер. – вынужденно сознался Ильин.

– Депутатшу? – от изумления голос Сергея заскрипел особенно сильно.

– А чего она в документы плюется? – искренне удивился Ильин. – Мало того что матом хамит, так еще и повестку испортила.

– Тогда да. За свою… за эту генерал точно…

Беседа себя исчерпала. Андрей пожал жесткую ладонь сослуживца, и зашагал по тротуару заляпанному жухлой осенней листвой к виднеющейся на углу остановке.

Однако ожидание автобуса затянулось. Лезть в переполненный салон не хотелось категорически, потому до дома, потрепанной пятиэтажки хрущевского призыва, Андрей добрался уже затемно. Возле подъезда остановился, изобразил рокерскую козу, ткнув западающие кнопки кодового замка, и поморщился, уловив отчетливый запах горелого. Жареный минтай, любимое блюдо престарелой сососедки с первого этажа, воняло поистине одуряюще. Старуха имела скандальный характер, и отвратительную привычку засыпать во время готовки. Поэтому не реже двух раз в неделю подъезд вонял словно общага восточных гастарбайтеров. Андрей коротко вздохнул, сжал зубы задержав дыхание и сломя голову рванул вверх по лестнице.

Три прыжка, поворот, пробежка по следующей площадке, еще один поворот… Пригнулся, норовя проскочить следующий пролет за два шага. Удар рифленой подошвы пришелся ему точно в центр лба. Андрей охнул, и кубарем скатился по стертым ступеням к дверям кулинарной террористки. Подняться на ноги сумел не сразу, и не по причине физических травм. Куда сильнее мешал этому упершийся в лоб ствол.

– Не дергайся. – Прошипел человек, держащий оружие. Впрочем, совет этот, с точки зрения Андрея, был лишним. Дергаться в такой ситуации не рискнул бы даже хваленый Чак Норрис.

Совет кстати оказался простой и толковый. – Не лезть к убитой горем вдове с ненужными вопросами. И вообще забыть про случившееся навсегда.-

Жаль только, что опоздал с ним Советчик всего на день. Поскольку трясти депутатшу теперь, после неожиданного увольнения со службы, у Андрея не было никакого резона.

Все верно: 'На фига козе баян, если я теперь простой российский безработный'.

Однако затянутый в черное доброхот ждать ответа не стал. Он незатейливо, но от души еще раз вмазал рукоятью шпалера Андрюхе по голове, и растворился в ароматах бабкиной стряпни.

" Ох не стоило так-то. Я ведь и без того понятливый. А этак на вас никаких голов не напасешься… – Чувствуя как поднимается в душе волна бесшабашной, отчаянной злости, знакомой ему еще с армейских времен, Андрей кинулся вниз, следом за уходящим доброжелателем.

Входную дверь успел отворить вовремя, сумев разглядеть в вечерних сумерках отъезжающую со двора машину.

– Врешь, не уйдешь… – Андрей нырнул под решетку проходного хода, миновал еще один, уже соседский двор… На проспект выскочил за квартал от дома.

Это только кажется, что большой и длинный. А тут в город одна дорога… – Злорадно ухмыльнулся следопыт, заметив ползущую в пробке машину неприятеля.

Дождавшись, когда потрепанная российской действительностью "Тойота" притормозила у перекрестка, Андрей с силой рванул помятую дверцу и безыскусно закатал кулаком в лоб повернувшемуся на звук водителю. Удар, что называется прошел. Хозяин машины плавно завалился корпусом на пассажирское место, затих. Андрей аккуратно перекинул ноги пострадавшего с педалей, а сам опустился на теплый еще винил водительского сидения. Все произошло настолько стремительно, что машина тронулась на зеленый сигнал, не вызвав нетерпеливых гудков стоящих позади нее автомобилей. Браслеты наручников надежно окольцевали безвольно свисающее запястья все еще находящегося в нокауте злодея.

Однако не прошло и пяти минут, как травмированный пассажир очнулся и принялся озвучивать свое отношение к ситуации.

Некоторое время Андрей не мешал литься потоку изящной словесности, но поняв что информативной составляющей ему не дождаться, посоветовал грубияну угомониться. Странное дело, пацан послушал. Правда, для этого Андрею пришлось всадить пулю из трофейного ТТшника в автомобильное сидение, аккурат между ног скандалиста. Дальше машина неслась по пустой трассе уже в цивилизованной тишине.

Отъехав от города пару десятков километров Андрей притормозил авто, съехав на обочину, и хулигански интерпретируя методу друга-напарника Сереги, уперся безмятежным, незамутненным взглядом в переносицу объекта воздействия. Испытуемый занервничал уже через пол минуты.

– …Мы его в развалинах взяли. – Тихо произнес Андрей словно продолжая разговор с задушевным приятелем, – шустрый оказался, но жадный. Сумку он скинул, а ножик пожалел. Тоже сперва думал, что сможет вытерпеть. Не-а, не смог. Все сказал. Но потом помер. Плохо помер. А у тебя пока выбор есть. Понимаешь? Пока я спрашивать всерьез не начал. -

И тут парень сообразил – перед ним сидит настоящий сумасшедший. Он ведь не понимает, что творит. Такой ухо отрежет, и съесть заставит…

Послышалось слабое журчание, потянуло запахом мочи.

– Эй, ты это чего? – Андрей отвел взгляд. – Тебе покойнику, ясное дело, наплевать. А мне потом нюхать? – От простоты с которой это было сказано, пленнику стало еще страшнее. Он дрогнул и сломался.

Андрей выслушал исповедь неудачливого наемника, укоризненно покачал головой. – Что за народ? Неужели правда поверил с ухом-то? Да ну… Стал бы я такой ерундой заниматься. Ты представляешь, сколько это возни, крови? Пристрелил бы, всего дел. Ладно, живи пока, только постарайся меня больше не встречать. Не люблю я, когда по голове… Понял?

Он захлопнул дверцу и двинулся прочь от одиноко стоящей на обочине машины, стараясь не угодить под брызги, летящие из-под колес спешащих мимо авто.

Как ни берегся, однако, измазался вволю. Конечно, доехать до места было куда проще, но не целесообразно. Рассказ 'языка' ничего особо ценного не дал. Сказали парню серьезные дяди: "Пойди, потолкуй, припугни". Пушку, денежку небольшую дали. Он и пошел. Талантливо изобразив отморозка, Андрей, мимоходом обмолвился о своих ближайших планах посетить безутешную вдову и выпотрошить из нее все, что она сможет сообщить. Остается надеяться, что страху нагнал достаточно, обгадившийся пленник сможет убедить своих шефов в серьезности намерений 'соскочившего с катушек' опера.

Размышления не мешали гренадерскому шагу. Наконец вдалеке показались резные башенки, расположенных в патриархальной тишине пригорода особнячков хозяев уездного города. Бизнесменов и чиновников.

Андрей поднялся вверх по склону, выбрал место, замер. Чему-чему, а ждать его научили. В армии, а уж после в розыске. Единственное, что беспокоило наблюдателя, некормленый кот. Василий имел неприятную привычку выражать недовольство отсутствием хозяина посредством вызывающего игнорирования наполненного свежим песком лотка. Иными словами, гадил под дверь, Кучно, со значением.

"Ладно, виноват, уберу". – Смирился с неизбежностью Андрей вытянув из пачки новую сигарету. Ожидание принесло свои плоды. Могучий джип совершенно бандитского, черного цвета вальяжно вполз на территорию наблюдаемой усадьбы, замер. Двери авто дружно распахнулись, на каменную брусчатку двора, с удалью ОМОНа, штурмующего управу винно водочной базы, посыпались затянутые в черную-же униформу мордовороты.

Кто их разберет нынешних. – Огорченно скривился Андрей. – Частная ли это структура, или МВДшные горлохваты. Но работают правильно.

Тем временем пока одни сноровистые пацаны ловко оцепили периметр отхода, другие рванули внутрь помещения. Увы, к искреннему неудовольствию командира выпало "зеро". Не прошло минуты как "Старший" группы захвата выкатился из дверей коттеджа, потопал к подъехавшей следом за джипом машине. Тонированное стекло поползло вниз. Что докладывал боец координатору, было понятно без сурдопереводчика. Внезапно блестящая серебристым лаком дверца лимузина отворилась, на припорошенную снегом плитку опустилась обутая в щегольский ботинок нога организатора самодеятельного ' маски-шоу'.

Андрей всмотрелся, даже присвистнул от удивления.

На продуваемом осенним ветром пятачке стоял глава местной администрации.

Мэр города, более известный в узких кругах общественности как "Чебурашка". Прозвище знали все, кроме разве что самого городского головы. Да и то не факт. Прозванный так за громадные уши и идиотскую улыбку дегенерата владелец не слишком серьезного прозвища, однако, сумел убедить в своей лояльности представителя губернской власти, и вот уже второй год усердно осваивал бюджет города. Начинавший в девяностые с примитивного ларечного рэкета, к настоящему времени он коренным образом преобразился. Поменял спортивный костюм на элитную тройку, ржавую БМВ на шестисотый мерседес, вступил в нужную партию, стал именовать себя не иначе, как руководителем демократической формации.

Аркадий, такое имя носил в миру авторитетный градоначальник, пригладил остатки потерянных в боях за капитал волос, выплюнул короткую фразу. Дверь захлопнулась, мерседес вальяжно выехал прочь с затоптанного армейскими ботинками двора.

Андрей рассмеялся, сообразив, куда раздосадованный мэр послал своих "цепняков".

Однако теперь план, согласно которому он собирался тормознуть машину с неведомым защитником вдовы, а после, спокойно, неторопливо, обсудить с ним приемлемые варианты явки с повинной, не годился. Не тот расклад сил, да и не та фигура стояла за вдовой внезапно усопшего депутата.

Можно было с уверенностью сказать, что увольнением со службы Андрюхины неприятности в свете последних новостей не закончатся. Теперь его вполне могут закопать. Без оркестра, но глубоко, с гарантией. Бывали, знаете, прецеденты.

Андрей покинул наблюдательный пост и двинулся обратно к трассе. Ловить на темной дороге согласившегося подвезти перемазанного грязью мужика, пришлось долго. Однако выручил видавший виды шофер-дальнобойщик.

Сволочь Василий отомстил дважды. Не успел хозяин скинуть испачканные вещи, и забраться под горячий душ, как в прихожей коротко звякнул дверной звонок.

В сложившейся ситуации незваным гостем мог быть кто угодно. От трясущих ордером "прокурорских" до "братков" с огнестрелом. Андрей внутренне собрался, запихал недовольно урчащего кота в ванную, и двинулся на встречу с неизвестностью. По дороге выудил из кучи грязной одежды трофейный ствол.

Вопреки ожиданиям визитер оказался вполне приличным молодым человеком.

Гость церемонно склонил голову, сверкнув тонкой золоченной оправой, вежливо поинтересовался, с кем имеет дело, сообщил, что его приглашает побеседовать весьма влиятельное лицо.

"Вот удивил? Да сейчас со мной, сто к одному, желает пообщаться целый взвод не менее влиятельных, и авторитетных господ. И не исключено – с применением специальных средств воздействия". – Попытался приободрить себя Андрей нехитрой остротой.

Однако смутил стиль приглашения. Что-то подсказывало Андрею, что не стал бы гражданин "Чебурашка" заморачиваться отправкой гонцов к паршивому оперу, тем более обставлять ее с этакой помпой. Скорее отправил дюжину крепких парней в омоновской сбруе, или, если совсем попросту, приказал-бы повесить гранату на ручку входной двери.

Уходить из тепла в морозную темноту не хотелось, но учитывая серьезность момента Андрей мужественно переборол лень.

– Машина ждет у подъезда. – Проинформировал посланник, даже не сообщив примет транспортного средства.

Ильин обошел вокруг машины, прочитал на высоком, как круп породистого жеребца, багажнике, марку. – Внушает.

Стоящий рядом с лимузином референт отворил дверцу. – Вас ждут.

Хозяин оказался под стать машине. Громадная бритая голова, крепкие плечи явно знакомого с железом человека, но главное, взгляд. Андрею живо вспомнился мультик про Маугли: "Взгляд сытого удава. Точно".

Мужик выдержал приемлемую паузу, давая гостю прийти в себя.

– Андрей Ильин. Бывший офицер элитного подразделения, бывший опер, а очень скоро просто бывший… среди живущих. – Наконец произнес он глубоким, ускользающим в бас голосом.

Что говорить, разговор незнакомец построил весьма интригующе.

– Вы мне погадать хотите? – снагличал Андрей, выслушав вступление.

– Ладно, не напрягайся. – Отмахнулся здоровяк. – Понимаю, что хоть и хреново тебе сейчас, но не хочешь вид подать. Бодришься. Может правильно. А что на чины не смотришь, тоже хорошо. В меру.

– Итак давай знакомиться. Звать меня Платон Богданович. – Такое вот сочетание. Но не жалуюсь.

– Так уж сложилось, что интересы наши пересеклись. – Перешел к делу собеседник. – Решил я с тобой поговорить.

Андрей, не меняя выражения лица, вклинился в паузу. – А холодильник в вашем дворце есть? Ваше благородие. Или к вам по Сиятельству обращаться?

– Шутишь? Ладно, если тебе так удобнее, развлекайся. Обращаться можно и так, и этак. Только, я больше привык по имени-отчеству. – Хозяин собрал морщинки в уголках глаз, и добавил. – Холодильник? Есть, конечно а что?

– Как это что? Неужели вы завербованных агентов даже пивом не угощаете? Я, например, холодное люблю.

– Пиво еще заслужить надо. – Не среагировал на подначку Платон Богданович. – Хотя, я рад, что ты рассуждаешь в правильном направлении. Не совсем верном, но так всяко проще будет. Дело в том, что жить тебе, Андрюша…, жить тебе осталось до завтрашнего дня. В смысле до полуночи. Край, до половины первого ночи.

– Тоже мне, новость. – Буркнул опер чуть обижено. – Коли бы Вы сказали, мол, жить ты будешь долго и счастливо, тогда, это я понимаю удивили. А такую новость лучше не знать.

– Так ведь это от тебя зависит, станет это утренней криминальной новостью, или просто гипотетической возможностью. – Раздумчиво произнес хозяин авто.

выдержал паузу, а окончил уже совсем иным тоном. – Времени у меня и вправду немного. Поэтому сразу к делу. Тебе предлагается работа. Какая – раньше времени говорить не стану. Бесполезно, все равно не поверишь.

– А если в общих чертах? – внешне безразлично поинтересовался Андрей.

– Если в общих. – Просто жить. В других условиях. Нет, это не то, о чем ты подумал. – Я сказал лишь то, что сказал. – Поморщился Платон, словно уловив едва не сорвавшиеся с языка Андрея слова. – Повторюсь. Когда все случится, тогда и поймешь. Не сразу, конечно, постепенно разберешься. – Вообще, думаю, мы сработаемся… – Платон вдруг глянул на часы, и закончил. – А сейчас ступайте, уважаемый Андрей домой, теперь все будет зависеть от вас. Но мой вам добрый совет: Не опоздайте.

Глава 2

Еще на лестнице различил дикий вой. Кот орал так, словно умудрился зажать в дверях главное богатство. Андрей «расконвоировал» неугомонное существо, проследил, как тот мгновенно успокоился, и отправился в кухню.

Небольшой инцидент чуть отвлек от событий последнего часа.

"Все вроде верно, вариантов не было, а что-то не так". И не понять что, только гложет какой-то нюанс.

Анализируя странности, плеснул в стакан кипятку, заваривая кофе, уставился на кухонный стол. На идеально чистой поверхности лежал лист бумаги. Приличных размеров, по фактуре смахивающий на картон. Но, в первую очередь, поразил Андрея не сам факт его возникновения. Это как раз понятно. Подсунул, поди, референт очкастый, пока одевался. Поразил исполненный на готический манер шрифт. Выведенные тушью крупные буквы резали глаз непривычной вязью.

– Договор. – Выхватил взгляд заголовок. – Что за хрень?

Отодвинул чашку, уже внимательно прочитал текст, цепляясь за невероятные обороты. Откинулся в раздумье. "Или я дурак, или что-то в этой жизни сломано".

Закрыл глаза, считая до десяти. Распахнул, вновь уставился на никуда не исчезнувший, как он искренне надеялся, манускрипт.

Уже медленнее, отмечая детали, прочел сумасшедшее послание.

Договор.

Стороны:

C одной, человек, звать Андрей, земная жизнь коего близка к завершению по причинам от него независящим.

С другой Магистр, именующий себя Платоном, заключили сей договор.

Обязуется человек, по имени Андрей, служить в том качестве, в том месте, куда сочтено будет ввергнуть его Великим Магистратом, честно, беспорочно и истово, выполняя долг свой на совесть, до момента истечения срока, оговоренного ниже.

Обязуется магистрат, в лице своего полномочного представителя, именуемого Платоном, уберечь сего Андрея от неминуемой гибели, грядущей в полночь сего дня, доставить к месту дальнейшего служения немедленно, в целости. Обеспечить всем для выполнения своего долга нужным, помогать в случае непреодолимых препятствий по мере возможностей и сил. А так же дать первоначальное знание о мире, в который направит его Магистр.

В остальном, берет именуемый Андреем риски и угрозы его жизни, здоровью и разуму на себя.

Договор вступает в силу с момента подписания его именуемым Андреем, составлен на основании устного согласия сего человека и магистра, именуемого Платоном. Последний срок подписания – полночь ровно.

Условия.

Имеет право именуемый Андреем: потребовать досрочного расторжения в случае нарушения договора великим магистратом.

В праве великий магистрат: разорвать договор в случае невыполнения обязательств именуемым Андреем.

Чуть ниже громадная витая печать и непонятная подпись. А вот место для его подписи было пустым.

Ильин незряче потянулся к сигаретам, щелкнул зажигалкой и растерянно закурил. – “Это что, шутка»?

Да послать таких юмористов к этой их… родственнице, а еще лучше, морду набить. Нашли, блин, пацана. " – Рассердился опер.

Мягко спружинив, на стол запрыгнул Василий.

"Странно. Воспитанный в строгости кот ранее такого себе никогда не позволял? " – Даже не сумел удивиться обалдевший от идиотского послания Андрей. Потому и не стал сгонять нахала. Слишком много всего накопилось. Кофе закончился. Ильин затушил сигарету, потянулся к листку, твердо решив отправить плод идиотского розыгрыша в мусорное ведро.

Васька вякнул и вцепился в ладонь. – Да ты что? – дернулся хозяин. – Охренел?

Замахнулся поцарапанной ладонью на взбесившегося приятеля.

Кот недовольно мяукнул и, (а может Андрею это показалось), толкнул листок лапой.

– Кыш, сволочь. – Уже всерьез рассердился Ильин. – Будут мне еще всякие хвостатые советы давать. Это уже дурдом какой-то. – И тут его взгляд мазнул по циферблату висящих на стене часов. Обе стрелки сошлись в одну, замерли на цифре двенадцать. А секундная, медленно перепрыгивая по коротким делениям, завершала оборот.

Смутное чувство надвигающейся опасности сдавило сердце. Повинуясь порыву, встал и глянул в окно. Среди освещенного фонарями двора стоял одинокий человек. В руках у которого Андрей отчетливо разглядел до боли знакомый по временам армейской службы тубус "Мухи". Раструб гранатомета безоговорочно упирался в окно Андрюхиной кухни. Человек плавно тронул рычаг, взводя пуск.

"Сейчас пойдет выстрел". – Мелькнула в мозгу у обалдевшего наблюдателя отстраненная мысль. И вновь разорвал тишину дикий вопль Василия. Андрей отмер, рванулся к столу, сжал неведомо каким образом оказавшуюся под рукой авторучку, черкнул подпись. Схватил за шкирку надрывающегося кота и кинулся к выходу. Звон разлетевшегося стекла совпал с нестерпимо яркой вспышкой. Взрыва он уже не слышал. Ударная волна подхватила, швырнула в стену. Уже теряя сознание, сжал верного приятеля в объятьях.

И не было никакого загадочного полета по длинному, светящемуся коридору, и вообще ничего такого. И даже не болело нигде.

Андрей открыл глаза, осмотрелся.

Большая комната, высокие потолки. Старинная, темная от времени, мебель. Узорчатый, слегка потертый ковер на паркетном полу, тяжелый бархат вишневых портьер во всю стену. А возле громадного камина, в низеньком кресле с витыми поручнями, глядя на всполохи разгорающегося огня, сидит его недавний собеседник. Все та же гладкая как шар голова, усмешливые спокойные глаза, вот только наряд на госте совсем не тот, что был в лимузине. Да его, этот наряд вообще было пожалуй не разобрать. Остался в памяти разве что темный, по виду схожий с бархатом портьеры плащ, накинутый на плечи, да еще мягкая коричневатая кожа высоких сапог на вытянутых к огню скрещенных ногах и, режущая глаз, белизна кружевной крахмальной свежести рубахи. Вот, пожалуй, все, что смог разглядеть Андрей. А еще резной эфес длинной шпаги в кожаных ножнах, на которую опиралась унизанная перстнями рука князя.

– Почему князя? – Удивился Андрей. И сам же себе ответил. – Похож, наверное.

Василий, мертво зажатый локтем хозяина, внезапно оживился. Заворочался, попытался выскользнуть из под руки, слабо мявкнул.

– Рад, что ты успел принять верное решение. – Усмехнулся Платон оторвав взгляд от каминного огня. – Я уж было засомневался… – Он не закончил и кивнул, указывая на стоящее по другую сторону от очага креслице. – Садись. Спрашивай, удивляйся… Дело нудное, знаю, знаю… Вы, люди, всегда так.

А вообще, скучно… Одно и то же. Ты не поверишь, с одной стороны, конечно, служба элитная. Везде могу побывать, новые обычаи, все такое. Интересно. Ага. Первые сто лет. А потом, скука смертная… Все наперед известно. Ты хоть спокойно сидишь, а бывают, знаешь какие… Скандалисты… Но, к делу. Ритуал, можно сказать уже отработанный. Поэтому на еще не заданные вопросы отвечу сам. Оговорюсь сразу. Никакой в моем предложении, как вы это называете, чертовщины нет. Все куда более запущенно. Это я в качестве оговорки. Теперь к делу.

Обычно задают следующие вопросы: Где ты находишься, что с тобой случилось, что это за договор? И прочая, прочая… Но начну я, пожалуй с краткого пояснения.

Миров во Вселенной бесчисленное множество – это даже вы, люди, поняли. И реальностей, как из этого следует, столько же. Речь идет даже не о веществе. Е о материи. Она, тут ваш классик, пардон, заблуждался. Реальность имеет множество форм. А потому и сознание, мысль, чувства, произнесенные слова – тоже материальны. Разве что материя эта ощущается по разному. Одни существа воспринимают только грубую материю, другие наоборот – только тонкую. Но есть места, где возможна трансформация одного в другое. Поэтому здесь, в месте где мы сейчас находимся, тонкие планы реальности преобразованы в привычные для твоего восприятия вещи, объекты и символы. Как? Ну это объяснять долго, и вряд-ли нужно. Проще говоря, это место, где мысль становится явью. – Рассказчик замолк.

– И что из этого следует? А очень просто. То, что ты видишь, не что иное, как переработанная твоим подсознанием материя этого мира. В реальности это все выглядит совершенно иначе. Ни потрогать, ни увидеть ничего этого, – тут Платон картинно повернулся, плавным жестом указал на окружающий их интерьер, и закогнчил, – нельзя. И это нормально.

– Так, о чем я? – Платон опустил ладонь на рукоять. – Ага. Вот, смотри. Это в моих руках то, что вы называете шпага. Оружие давних времен. Но по сути, никакое это не оружие. Это символ. Так? За века обычное средство поражения противника трансформировалось в образ, признак мужчины, рыцаря, воина, добавь там от себя десяток сравнений. А вот для меня, изначального, это непостижимо. Вернее это совсем иное. И вовсе не вещь. А еще в каком-то другом мире, там, где понятия, история, даже среда другая, таким символом может быть что угодно. К примеру, легкий свист, или…, да что угодно. Я понятно излагаю?

Платон не стал дожидаться ответа.

– Ладно, попробую иначе. Ты видишь, что я сижу в этом, кстати, довольно мягком, кресле. А существо, ползающее на брюхе, увидит плоский пористый камень. Теплый и удобный.

А поскольку для меня и то и другое чуждо, то вижу я… совсем иное. Ну, это уже личное. Как бы могло все это разнообразие сосуществовать? Ответ простой. Барьеры не в материальном мире, они в голове. В восприятии.

Ну, это я увлекся. Теорией. Перейдем к практической стороне. То, что мы стоим на уровне развития куда выше человеческого, закономерно. И потому, естественно, что распоряжаемся в вашем мире с некоторой, скажем так, свободой. Ничего странного. Вы, например, животных даже в пищу употребляете. И ничего. А кто знает, может эти коровы так старательно отыскиваемые вами представители иного мира?

Что до контракта. – Заметив, что его слушатель несколько заскучал, перешел к главному собеседник. – Оговорюсь. Мы не захватчики, не поработители. Поскольку договор человек подписывает сам. Правда, возможность наблюдать ваш мир в несколько иной плоскости позволяет нам заключать его в нужный момент. Это ведь не преступление?

Ох, нелегко ее объяснять, чуждую логику, но терпи, иначе никак. – Платон подвинул сапог от разгорающегося полена. – Итак, ты оказался в сложной ситуации, и подписал договор, став одним из винтиков в нашей реальности. Заметь, вы электричеством вообще без разрешения пользуетесь. А может это тоже часть чужого естества? Или чья-то реальность. – Он хитро глянул на слушателя.

– Да отпусти ты своего приятеля. Никуда он отсюда не денется. Потому, как некуда. А знаешь почему? – магистр, обвел полумрак комнаты ленивым жестом. – Потому что все это – плод твоего сознания. Не фантазии, а именно сознания. Ты не можешь им управлять, но он есть. То место где мы сейчас находимся, просто сгусток материи. Ее создали мы. Но вот придать ей вид того, что она сейчас представляет, – это уже способность человеческого разума. Понял? Если да, то будет легче сообразить, почему вы нам нужны. Замечу, мы не бегаем по земле, собирая всех подряд. Только тех, кто способен, как говорится, вписаться в эту реальность.

Андрей не выдержал. – Рассказчик вы, простите, не важный. Хреновый, прямо сказать, рассказчик. Ни чего я не понял, но сообразил главное. Поправьте, если ошибся. Итак. Из текста договора, и ваших слов я делаю вывод, что Это все – иной мир? Хорошо, предположим. Раз он нематериален, то выяснять, в какой, скажем галактике или созвездии он находится тоже бессмысленно. Может это какая-то, как говорится параллельная реальность, или, простите перпендикулярная, не суть. Иная. Но вот загвоздка. Реальность этого Мира формируется и управляется тем, что вы называете подсознанием попавших в этот мир существ. А именно людей. Не каких-то там амеб с альфа Центавра, или зеленой плесени откуда-то еще, а именно существ, которые существуют на планете Земля.

Платон кивнул: – Логично. В первом приближении. Главное то, что мир не создан искусственно. Это наш мир. Мы просто…

Просто вы не способны создать реальность… – Слегка хамовато оборвал рассказчика Андрей. Он уже немного освоился, и хотя не слишком поверил всей этой ереси, которую нес его визави, но решил обострить ситуацию в надежде что тот сорвется и даст более связное объяснение странной, если не сказать более, ситуации

А вот это уже не твое дело. – Андрею показалось, что в голосе Платона скользнуло легкое раздражение. – Твое дело просто жить. Жить так, как тебе предначертано. Вполне может статься, ты исчезнешь всего через несколько мгновений после того, как войдешь в нашу реальность. Значит, такова твоя роль… Но это событие принесет свою пользу… Договор об этом, ты к слову уже подписал.

Рассказчик прервался. – Понимаю, нужно привыкнуть, осознать, и все такое. Но, сам посуди, мы общаемся каких-то десяток минут. Разве возможно объяснить все за такой короткий срок. И время ограничено. Моя служба – простая. Выбрать, принять человека. Да я мог бы тебе вообще ничего не говорить. – Костяшки пальцев сжимающих эфес шпаги слегка побелели. Однако Платон внезапно расслабился, и улыбнулся снисходительно, как взрослый улыбается несмышленому ребенку. – Напоследок. Живи и ничему не удивляйся. Самое худшее с тобой уже произошло. А если тебе это наскучит, то смерть твоя в нашем мире тоже означает расторжение договора. И возвращение туда, откуда ты исчез. Понимаешь? Так что имей ввиду. Выход у тебя всегда есть. Не слишком, правда веселый, но выход. Ох, заболтал ты меня. Время уже…

– А что меня там вообще может ожидать?.. – заторопился Андрей.

– Да я тоже не знаю. Судя по тому, в каком виде ты меня представляешь, романтизьма какая-то… – Отмахнулся Платон с непонятной гримасой. – Деталей, прости, и я не знаю. Это ведь твой мир. Никто, кроме тебя не сделает его ни хуже, ни лучше…

Магистр еще не закончил говорить, а все вокруг изменилось.

Андрей ухватил перепуганного кота, но вдруг заметил, что комната и камин, и сидящий в кресле магистр начали исчезать. Растворяться в белесом тумане.

Зажмурился, не в силах перебороть страх. Однако ничего не произошло. Только прошелестел, холодя кожу, легкий порыв ветра, словно кто-то открыл дверь, или потянуло сквозняком. Да еще возник слабый, но вполне узнаваемый запах. Травы. Запах клевера.

Путешественник выдохнул, напрягся, распахнул глаза: Ух-ты. Небо, словно бирюзовый океан, раскинувшееся перед глазами бескрайнее поле. – Что это? Неужели почудилось? Или, наоборот, обещанная реальность?

Андрей блаженно откинулся на мягкий ковер из шелковистого ковыля, замер, глядя в бездонную синеву.

Кот тут-же тихонько выбрался из-под локтя и принялся осторожно обнюхивать окружающее пространство.

"Что это было? Нежели и впрямь? А почему нет? – пришло какое-то непонятное спокойствие. – Вспомни. Когда в командировке вас впервые погнали в рейд. Ты мог предположить, что люди могут творить такое? Оказывается, еще как могут. А тут…

И никаких тебе мэров-ворюг, стрелков с базуками, мордоворотов из подворотни…