Текст книги "Лоргар. Носитель Слова"

Автор книги: Гэв Торп

Услышав это, Кор Фаэрон напрягся. Судя по тембру, говорил ребенок – с неокрепшими голосовыми связками, узкой грудью, – но тон его, спокойный, выверенный и мудрый, напоминал о речах старшего дьякона сиротского приюта, где воспитывался пастырь. Мальчик говорил с достоинством, идеально произнося слова водной речи. Встретив взгляд главы номадов, он понял по глазам Моргай, что тот знает, насколько изумлен сейчас святой путник. «Я чувствовал себя точно так же», – читалось в выражении лица вождя.

– Все в порядке, теперь можешь смотреть, – тихо произнес мальчик.

Кор Фаэрон глянул через плечо, ожидая, что его вновь захлестнет сияющая энергия. Но увидел он ребенка в слишком больших для него штанах и рубашке, закутанного в темно-красный платок. Фиолетовые глаза блестели столь же ярко, но в них уже не зияла бездна эмпиреев, затянувшая проповедника в прошлый раз. Тем не менее взор их оставался тревожащим. Повернувшись к малышу, он хотел заговорить с ним, однако не нашел слов. Его опьяняла аура, исходящая от живого сосуда для Света Сил.

– Что ты сказал, Лоргар? – переспросил Фэн Моргай.

– Ты назвал его? – Кор Фаэрон злобно уставился на кочевника. – Дал ему одно из ваших грязных песчаных имен?

– Это хорошее прозвание, – возразил номад. – Очень старое. Оно пришло ко мне, когда я узрел мальчика – или, вернее, когда пришел в себя после того, как увидел его. Его имя означает «Призывающий Дождь».

– Оно нравится мне, Кор Фаэрон, – добавил Лоргар. – Если мое имя не слишком раздражает тебя, я хотел бы сохранить его – на память о жизни с Фэном Моргай и его доброте.

Мальчик просил негромко, но его фразы врезались в разум проповедника с той же мощью, что приказы самих Сил. Отказать ребенку было так же невозможно, как усмирить солнце голыми руками.

Пастырь кивнул, на секунду утратив дар речи. Затем он сообразил, что означает услышанное.

– «На память»? То есть ты отправишься со мной?

– Ты произнес весьма волнующую речь, Кор Фаэрон. Мне известно, что я… другой. Неповторимый. Ты – Носитель Слова, и от тебя я узнаю о Силах и Истине. – Лоргар в точности воспроизводил модуляции проповедника, так же выделял голосом важные места. – Возможно, научившись всему этому, я сумею познать себя. Ты будешь моим наставником.

– Я… – В глазах у Фэна Моргай стояли слезы, но он не мог воспротивиться желанию мальчика, как дюны не могли помешать ветру, меняющему их очертания.

Глядя на Лоргара, пастырь ощутил некое шевеление в груди. Само присутствие мальчика разожгло в Коре Фаэроне небывалый религиозный пыл, и в свете этого огня проповедник увидел новую цель. Когда юношу изгнали в пустыню, он поклялся нести Слово всем, кто готов внимать ему, и дал обет, что каждый новообращенный станет для него достаточной наградой – доказательством того, что Кор Фаэрон исполняет волю Сил, а Завет стоит на фундаменте лжи и косных догм. Теперь, с появлением Лоргара, пастырь мог иначе послужить возвышению Слова. Он лихорадочно обдумывал грандиозный план триумфального возвращения в Варадеш; при поддержке нового Пророка ему удастся очистить город от порчи Завета.

Желания юноши были написаны у него на лице, и он отвел взгляд, опасаясь, что Лоргар догадается о них. Шагнув мимо Фэна Моргай, проповедник повернулся к ребенку спиной и нетерпеливо махнул рукой, показывая, чтобы тот следовал за ним к кораблю-часовне через полосу затененного песка.

– Иди со мной, Лоргар. Я научу тебя тому, что знаю о Силах и Истине.

Отвергнутые позади них ворчали и роптали, но открыто не возражал никто. Рабы, пришедшие на помощь Кору Фаэрону, пробежали с боков от него, под палящим солнцем, чтобы оказаться у передвижной церкви раньше хозяина. Слева к пастырю пристроился Аксата.

– За такого мальчика могут убить, – не оборачиваясь, сказал он капитану. – Он – искупление и проклятие. Сейчас эти бродяги согласились отдать его, но потом примутся болтать о случившемся, и другие начнут искать Лоргара. Нельзя, чтобы Завет пронюхал о нем: тогда жрецы прочешут всю пустыню.

– Понимаю, святой господин, – отозвался Аксата и ушел в сторону.

Проповедник и ребенок добрались до мобильного храма. Встав у лестницы, Кор Фаэрон пригласил Лоргара первым подняться на палубу. Когда тот преодолел половину трапа, пастырь полез по ступенькам вслед за ним. Как только он перевалился через борт, снизу донесся свист ветролуков и треск фузей, которым ответили панические крики Отвергнутых.

Хотя ослепившее Найро сияние рассеялось, мальчика – Лоргара – по-прежнему окружал странный свет, ореол могущества. Невольник подумал, что у него приступ песчаной горячки: он ведь упал за пределами тени от солнечных парусов и пришел в себя под жарким, как топка, долгоденным солнцем.

Найро задержался возле кадки на палубе, чтобы подать воды хозяину и его новому подопечному, когда они заберутся на корабль-часовню. Он потянулся к черпаку, но замер – в лагере раздалась стрельба. С высоты передвижной церкви раб заметил в тенях дульные вспышки фузей, блестящие промельки стрел и пулек из пращей-фустибул. Более тяжелые снаряды – пламезвезды и дроты из копьеметов – обрушивались на палатки, давя или пронзая тех, кто навлек на себя гнев Кора Фаэрона.

Оторвав взгляд от кровавого зрелища, раб увидел, как отреагировал на внезапную бойню Лоргар. Найро ждал, что мальчик ужаснется, застынет или даже придет в ярость, но тот безмятежно наблюдал за истреблением номадов, не выказывая ни малейшего волнения. Пожалуй, в поведении ребенка читалось легкое сожаление; то, как он чуть склонил голову и поджал губы, заставило раба предположить, что Лоргар заранее догадался о подобном исходе. Он исключительно спокойно воспринимал происходящие вокруг события; в нем жило некое понимание, характерное для взрослых людей.

Пока хозяин с мальчиком поднимались на палубу, охранники Кора Фаэрона, вытащив клинки и булавы, дорезали и добивали последних кочевников. Некоторые солдаты уже растаскивали имущество Отвергнутых и поджигали ограбленные шатры. Другие бойцы выводили из загона крепкоспинов и солнцеходов, которые пригодятся в караване.

Найро уже не в первый раз наблюдал подобную сцену и знал, что к окончанию дремочи тела занесет песком, золу развеет ветер, дым растворится в небесах и от племени Фэна Моргай не останется ничего. Силы решат, награждать или карать души убитых, – если верить проповедям Кора Фаэрона, за жизнь в безверии их подвергнут нескончаемым пыткам.

Когда Лоргар добрался до верха лестницы, раб рефлекторно подал ему руку, чтобы помочь пролезть через отверстие в фальшборте, но тут же едва не отдернул ладонь, боясь коснуться сверхъестественного ребенка. Они снова встретились взглядами, и Найро прочел любопытство в фиолетовых глазах мальчика. Напомнив себе, что перед ним вознесшееся дитя, а не одна из Сил, невольник схватил его за запястье и втянул наверх.

Ребенок, закутанный в одеяния кочевников, едва не упал, но в последний момент крепко ухватился за головной платок Найро и устоял на ногах. Секундой позже Кор Фаэрон появился в проеме и раздраженно посмотрел на раба.

– Воды, – бросил он, махнув рукой в сторону кадки. – Глотка пересохла, как Ланкакский пескошеек. Неси!

Зачерпнув из кадки, невольник наполнил железную кружку и, отведя глаза, подал ее хозяину. Он услышал, как пастырь сделал три больших глотка, роняя на палубу капли, которые почти сразу же испарялись, невзирая на тень от навеса. Затем господин сунул кружку обратно в руки Найро. Подняв глаза, тот развернулся, чтобы наполнить сосуд для мальчика, но проповедник покачал головой:

– Пока не давай ему воды.

– Кто эти люди? – спросил Лоргар, глядя на слуг, выполняющих разнообразные поручения.

– Забытые, нечистые, недостойные, – ответил Кор Фаэрон. – Рабы.

– И что они делают?

– Все, что я потребую.

Ребенок спокойно принял это к сведению, лишь слегка наморщив лоб под неровным краем головного платка.

– Чем они заслужили такое обращение?

Скривившись, пастырь навис над мальчиком:

– Во-первых, дитя, называй меня «мой господин» или «Носитель Слова». Во-вторых, не задавай вопросов без разрешения. Я буду учить тебя Истине, и отныне ты должен думать только о своих уроках. Но сейчас я удовлетворю твое любопытство, ведь ты только вступаешь на путь просвещения. – Ткнув пальцем в Найро, он обвел рукой мобильную церковь, указывая на других изгоев. – Они в неволе потому, что оскорбили Силы.

– А кто судит за подобные оскорбления, мой господин? – уточнил ребенок, излучая невинность. – И как долго продлится наказание?

– Ты не понимаешь, Лоргар. Если хочешь познать Истину, научись слушать внимательнее. Поскольку рабы влачат жалкое существование, очевидно, что сами Силы покарали их, сделав невольниками. Ты же слышал мою проповедь: все мы идем по дорогам, выбранным для нас Силами. Когда они сочтут, что эти люди больше не должны быть рабами, те обретут свободу и новую жизнь. Смертные не вправе надевать на других подобные оковы, как и снимать их.

Мальчик внимал мудрости пастыря с задумчивым видом. Хотя в его взгляде не было сочувствия, Найро не заметил там ни холодности и презрения, как у стражников, ни злобы и жестокости, как у Кора Фаэрона.

– Хозяин? – Невольник коснулся век кончиками пальцев, извиняясь за вмешательство. – Где Лоргар будет спать и есть? Он останется с вами или поселить его к солдатам?

Проповедник немного поразмыслил, и его губы исказились в коварной ухмылке:

– Пусть спит, ест и молится вместе с подобными тебе. На более важные уроки он будет приходить по первому моему зову. Если задержится, накажут вас всех. И сними с него эти вонючие тряпки Отвергнутых – мне не нужен ученик, одетый, как лишенная веры пустынная крыса. Подходящее облачение послушника лежит у меня в самом большом сундуке.

В знак понимания Найро кивнул и дотронулся кулаком до своего лба.

– Я стану рабом, мой господин? – спросил ребенок. Как и прежде, это удивительное создание казалось скорее заинтересованным, чем испуганным, возмущенным или растерянным.

– Вот первый из аспектов Истины, который тебе нужно понять, Лоргар, – сказал Кор Фаэрон. Он сложил два пальца, как для благословления, но указал ими в небеса, на бледный диск солнца, видимый сквозь тканевый навес. – Все мы – рабы под взором Сил.

Пока воины Аксаты заканчивали зачистку Отвергнутых, пастырь спустился в свои покои и вернулся к научным занятиям. Найро, оторвавшись на минутку от многочисленных трудов, нашел глазами Лоргара; тот, стоя на ящике у борта, наблюдал за казнями и разграблением. В простом светлом халате послушника Завета, открывавшем руки с золотистой кожей, ребенок выглядел совсем маленьким. Когда с него сняли головной платок, он оказался совершенно безволосым. Сейчас, несмотря на тень от навеса, лоб мальчика блестел от пота.

Кровь номадов впитывалась в барханы, привлекая падальщиков. Трупоястребы спускались к убитым, паря на восходящих потоках воздуха; под ногами Верных-наемников шевелился и вспучивался песок, указывая на приближение подземных всеядников. Лоргар словно бы не замечал этой активности: он то и дело переводил взгляд с одного человека на другого, очень недолго изучая каждого из них.

Найро, держа в руке наждачный брусок, пересек палубу и принялся обрабатывать доски корпуса рядом с мальчиком, круговыми движениями счищая с них потрескавшуюся краску. Хотя жестокое искоренение Отвергнутых еще продолжалось и на борту храма находилась лишь горстка хозяйских стражников, раб обратился к ребенку шепотом:

– На что ты смотришь, Лоргар?

– На все, Найро, – не оборачиваясь, серьезно ответил тот. – Я стараюсь уловить каждую мелочь, но их слишком много.

– Какие мелочи? И откуда ты знаешь мое имя? Господин не представил меня.

– Я слышал ваши разговоры на подходе к лагерю, как и все, что произнесли на борту после моего прибытия. Мне известны все названные вами имена, хотя я еще не до конца соотнес их с людьми. Вот… – Мальчик указал на картассийку в лагере, носившую плотно облегающий пурпурный колет и черные гетры. В ее волосы были вплетены десятки шелковых ленточек тех же цветов. Женщина грузила похищенные драгоценности на песчаные сани. – Ее зовут Артарас. Она часто ругается и постоянно поглядывает вон на ту ктолличку по имени Коршад – хочет овладеть ею даже сильнее, чем этими самоцветами. Также о теле Коршад много болтает некий Фаббас, но он находится в трюме, и пока я его не встречал.

– Ты видишь и слышишь все это? – Не удержавшись, Найро с изумлением уставился на Лоргара. – Да ты словно заглядываешь им в сердца… в души.

– Разве такое возможно? – Ребенок заинтересованно посмотрел на раба. – Я воспринимаю только колебания звука и света. Неужели можно заглянуть в душу?

– Думаю, да, – ответил невольник. – В тебе ведь есть нечто, ослепившее нас.

– Не знаю… – печально сказал мальчик. – Отвергнутые говорили, что я – водный дар, Кор Фаэрон считает, что я связан с Силами.

– Правда?

– Я слышу его бормотание в каюте у нас под ногами, – пояснил Лоргар. – Сейчас он молчит, только дышит.

– Наверное, читает, – предположил Найро. – Ищет вдохновения в книгах.

– А его книги объяснят, что я такое? Кор Фаэрон обещал научить меня Истине. Мне кажется, это значит, что я познаю себя. Пока мне ведомо только одно: я не человеческое дитя. Младенцы Отвергнутых отличались от меня.

– У Завета много учений и предсказаний. В наших историях о пророках сокрыты послания от Сил, и тот, кто сумеет разгадать их значение, станет Носителем Слова.

Лоргар ничего не ответил и вновь повернулся к становищу кочевников, однако раб заметил, что теперь мальчик рассматривает лица новообращенных солдат, чуть сдвинув брови.

С наступлением дремочи караван направился дальше в пустыню, оставив позади тела номадов. Пастырь, взволнованный своим открытием, не выходил из каюты, пытаясь проникнуть в смысл находки при помощи молитв и медитаций. Беспощадная жара долгодня постепенно спадала на протяжении яви-подъема и яви-главной последня. Когда закончился очередной перерыв на сон, путники начали готовиться к сумерице, на приближение которой указало ослабление ветров, дувших из далеких земель. Паруса передвижной церкви безжизненно повисли на мачтах и поперечинах.

В миг последнего дуновения самума, словно бы возвестившего о переходе яви-подъема в явь-главную, Кор Фаэрон поднялся по трапу с нижней палубы. Он взглянул на заходящее солнце, прикрывая глаза ладонью. В другой руке он держал окованный бронзой том.

Красные вымпелы на марсах впередсмотрящих означали, что горизонт чист. Ответные флажки того же цвета трепетали на шестах эскортных машин.

По кивку проповедника слуги включили громкоговорители, и трескучий сигнал призвал Верных на закатную мессу. Наземные яхты заученными маневрами приблизились к мобильному храму, пока колосс ворчал, останавливая двигатели, и огрызался скрипом тормозов и скрежетом передач. Следом подтянулись колесницы, багги и трициклы, расположившиеся овальным бивачным построениемвокруг транспорта духовного владыки каравана.

Их экипажи, достав ярко раскрашенные молельные платки, заняли места на палубе корабля-часовни и остывающем песке вокруг него. Покрыв этими кусками плотной шерстяной ткани головы и плечи, чтобы защититься от еще жаркого солнца, люди опустились на колени.

Поднявшись на пилястр с кафедрой, Кор Фаэрон окинул взором своих прихожан. он видел в них единую паству, а не отдельных рабов и новообращенных. Затем его взгляд привлекла маленькая фигурка Лоргара, стоявшего на коленях в задних рядах, среди невольников. Ребенок пристально смотрел на проповедника, не упуская ни одной детали происходящего. Сбоку его мальчишеское лицо подсвечивало медленно заходящее солнце.

Кор Фаэрон постарался выбросить дитя из головы и начал речь, обращаясь к Верным перед грядущей ночью.

– Близится вечерний покой, – разнесли громкоговорители над караваном. – Мы на рубеже его.

– На рубеже, – хором отозвались прихожане. Миг спустя то же самое произнес тонким голосом Лоргар, которого подтолкнул в левый бок Найро.

– Пришло время спокойных раздумий. Пора осмыслить дневные деяния и то, что предстоит нам ночью. Ледяные звезды сменяют палящее солнце. Силы отводят дневное око, но не засыпают: из вышних чертогов эмпиреев они указывают нам путь, по коему нужно следовать.

Повернувшись навстречу ночи, он вытянул руку ладонью вперед. Над самым горизонтом мигнула одинокая искорка.

– Узрите же – Первая звезда, ночное око Сил, наш проводник.

– Проводник, – шепотом повторила паства. Лоргар вновь запоздал; его полный энтузиазма голос резанул ухо Кору Фаэрону, однако тот продолжил, не сбиваясь:

– Послания Сил разбросаны по эмпиреям. – Он поднял обеими руками тяжелый том, «Книгу неземных писаний», показывая его невидимым божествам наверху. – Сейчас, на рубеже дня и ночи, жара и холода, действий и размышлений, мне должно посовещаться с небесными оракулами и обрести Истину.

– Истину.

На сей раз мальчик почти идеально попал в такт, но проповедник не знал, что помогло ему: чутье или своевременная подсказка от соседей. Положив «Книгу неземных писаний» на кафедру, пастырь обдумал недавние события и подавил вздох.

Не было смысла отрицать, что день выдался примечательным. Если обойти тему с Лоргаром, новообращенные и рабы просто заполнят пустоту неведения суеверными догадками. Лучше с самого начала задать правильный тон, утвердить свой авторитет.

– Сегодня мы увидели чудо. – Кор Фаэрон жестом велел мальчику подняться: – Встань, дитя.

Повинуясь, ребенок выпрямился; даже утопая в плотном разноцветном платке, полученном от кого-то из невольников, он излучал неоспоримую силу и достоинство.

– Силы ниспослали нам этого мальчика, Лоргара. Мы избавили его от неизвестной судьбы, отданной на откуп пустынным дикарям. Возможно, их облик не вызвал у вас подозрений, но знайте: они – Отвергнутые, недостойные даже входить в города Колхиды. Неверие коснулось их душ, поэтому их семьи и пращуры прокляты, обречены бродить по безлюдью за грехи свои.

Если бы Лоргар остался с ними, проклятье просочилось бы и в его душу. Теперь наша очередь – наше право! – воспитать дитя по обычаям Истины. Господином ему буду я, но все мы должны стать его учителями. Я – Носитель Слова, но все мы должны нести бремя его просвещения.

Обдумайте это в час размышлений. Не забывайте: Силы определили, что в вечернюю пору нам следует разгадывать секреты их вселенной, и одна из таких тайн сегодня появилась в нашей жизни.

Лоргар, у тебя много вопросов, но ответы на них ты отыщешь только путем учения, послушания и соблюдения заповедей Истины. Ночью я начну рассказывать тебе об астромантии: со временем ты познаешь мудрость Сил и прочтешь их послания, но для этого тебе необходимо ознакомиться с писаниями наших предков.

Показав мальчику, чтобы тот снова опустился на колени, проповедник закрыл глаза и воздел руки к эмпиреям. Несколько секунд он молча благодарил божеств за щедрый дар – хотя Кор Фаэрон старался не давать слабину после осуждения и изгнания, хотя свет Сил ежедневно озарял юношу, они наверняка знали, что с недавних пор в его помыслы проникли сомнения.

Лоргар стал для него наградой за упорство, подтверждением того, что пастырь следует через глушь правильным путем, соответствующим загадочному плану Сил. Ему не требовались более очевидные знамения от судьбы, чем появление этого существа в обличье ребенка – ученика, готового обогатиться сведениями о вере и Истине. Несомненно, теперь жители Колхиды поймут, что наступила новая эпоха, век разрушения Завета и воссоздания его руками великого Кора Фаэрона!

Открыв глаза, он почувствовал, как из его тела вновь заструилось могущество Сил, привнесенное их благословением. Последователи, добровольно повинующиеся ему, взирали на пастыря сияющими глазами, жаждая изведать его Правды и Закона. Они вручили Кору Фаэрону свои души, и проповедник не подведет их.

По кивку господина верующие хором затянули псалом.

 
Вышние Силы, обитатели эмпиреев,
Услышьте благодарность за миротворение ваше
И милосердное избавление нас, грешных,
От божественного гнева вашего.
 

 
Король Бурь, Владыка Крови,
Услышь благодарность за силу твою
И защиту нас от покорения нечестивцами.
 

 
Королева Тайн, Госпожа Судьбы,
Услышь благодарность за знания твои
И бдительность твою супротив угроз неизвестности.
Принц Сердец, Государь Грез,
Услышь благодарность за вдохновение твое
И потакание твое земным устремлениям нашим.
 

 
Принцесса Жизни, Матерь Надежды,
Услышь благодарность за бодрость твою
И щедрость твою в час нужды и лишений.
 

 
Восславьте же пророков!
Славься, Кхаан!
Славься, Тезен!
Славься, Сланат!
Славься, Нараг!