Текст книги "Лоргар. Носитель Слова"
Автор книги: Гэв Торп
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
112 стандартных терранских лет назад
23,3 года назад по колхидскому календарю
Стоя под навесом на палубе, Кор Фаэрон оценивающе посматривал то на толпу, собравшуюся в тени передвижного храма, то на Лоргара за кафедрой. Очередное племя Отвергнутых, зачарованное речами аколита, взирало на него снизу вверх, вслушиваясь в написанную им самим проповедь.
Восемью днями ранее, передавая ученику титул Носителя Слова, пастырь исходил из настоятельной необходимости, близкой к отчаянию. Теперь же, вспоминая тот момент, жрец видел в случившемся волю Сил, вдохновивших его на такое решение. Оно принесло немало выгод, самая очевидная из которых заключалась в том, что люди повиновались Лоргару с гораздо большей охотой, чем Кору Фаэрону. Еще ни одна живая душа не осталась глухой к словам аколита и безразличной к его истовости и вере. И, хотя караван избегал лишних встреч с посторонними, в конгрегацию понемногу вливались люди, услышавшие выступления Лоргара.
Жрец оглядел лагерь. Его паства выросла вдвое с тех пор, как он нашел мальчика: новых прихожан было уже намного больше, чем сбежавших и убитых солдат. Номады присоединялись к пастве со своими фургонами и шатрами, семьями и животными, поэтому управление караваном заметно усложнилось. Впрочем, поскольку все они формально были новообращенными, Кор Фаэрон свалил проблемы с их питанием, размещением и прочими вопросами на Аксату. Капитан счел такую ответственность милостью, хотя жрецу просто требовалось больше свободного времени.
Используя это время, он обдумывал, разрабатывал и воплощал в жизнь свои планы, не заботясь больше о проповедях и духовном здравии прихожан. Лоргар отлично подходил на роль избавителя, был несравненным номинальным вождем. Он, подобно Аксате, видел награду в самом труде. Аколит очень редко выглядел счастливее, чем в те часы, когда стоял перед благосклонной аудиторией, внимающей его вдохновляющим речам, – сильнее его радовали, пожалуй, только разговоры наедине с Кором Фаэроном. Как правило, они обсуждали переведенные Лоргаром отрывки сведений из книг, которые пастырь наконец разрешил ему прочесть.
Одна такая беседа была назначена на эту явь-главную, и аколит спешно произнес последние молитвы, торопясь на встречу с учителем. Уже не господином, но эта маленькая перемена в их отношениях почти не ослабила влияния Кора Фаэрона. Кроме того, Лоргар проповедовал идеи пастыря намного лучше его самого. Он изрекал с кафедры пламенные тирады, но также проявлял сочувствие и участие к простым людям, в отличие от жреца, безразличного к трудностям и мелким невзгодам прихожан.
Вдвоем они спустились в покои Кора Фаэрона. Несмотря на новое положение и обязанности, Лоргар по-прежнему жил вместе с рабами, но большую часть времени проводил в каюте-библиотеке.
Сразу же шагнув к полкам, аколит вытащил и показал наставнику одну из книг.
– Думаю, я целиком перевел ее, – увлеченно заявил парень. Взглянув на том, пастырь увидел знакомые плавные строчки и диковинные иллюстрации. Лоргар продолжал быстро говорить: – Других таких в библиотеке нет. Перепробовал все языки и диалекты – даже близко не то. Пришлось расшифровывать с чистого листа. Похоже, как бы странно это ни прозвучало, ее написали не люди.
– «Не люди»? – нахмурился Кор Фаэрон.
– Изображения, отсылки, все реалии, представленные в тексте… совершенно нечеловеческие. – Пыл аколита угас, он криво улыбнулся. – Вообще мне кажется, что это или сборник стихов, или пособие по кулинарному мастерству.
– Пособие по?..
– Да, вот так, – пожал плечами Лоргар. – Возможно, я ошибся: текст не слишком вразумительный. Надо еще поработать над переводом, но эта книга вряд ли прольет новый свет на Истину.
Аколит сел на койку, и пол скрипнул – отрок продолжал невиданно быстро расти и теперь возвышался даже над Аксатой. Проявляя колоссальный аппетит, он насыщал громадное тело едой, тогда как знания из книг и уроков пастыря питали его не менее внушительный интеллект.
Отрок вздохнул.
– Ты чем-то обеспокоен? – вроде бы небрежно спросил Кор Фаэрон, хотя ему меньше всего хотелось, чтобы Лоргар озаботился каким-нибудь делом. Ученик имел обыкновение искать ответы на вопросы, которых другие люди даже не задавали, и всякий раз, когда он так томился, у наставника прибавлялось работы.
– Я не уверен, что нужно Силам, – откровенно сказал послушник. Опершись локтями на колени, он сложил вместе огромные ладони. – Даже обдумав почти каждую фразу из книг в этой библиотеке, я не приблизился к пониманию Истины. Да, я Несу Слово, как делал ты, и у нас все больше новообращенных, но невозможно, чтобы Силы требовали от нас только этого.
Кор Фаэрон промолчал, сознавая, что сейчас не время высказывать предположения. По хорошо знакомому выражению лица Лоргара пастырь догадался, что тот размышляет и ход его мыслей нельзя прерывать.
– Думаю, я… мы что-то упускаем. То, что нам нужно, кроется не в книгах. Возможно, среди светил.
– Ты познал искусство наблюдений неба, назубок знаешь каждую главу «Книги писаний неземных».
– Да, еженощно мы чертим схемы созвездий, ищем знамения от Сил. Но что они говорят?
– Ничего, – признал Кор Фаэрон. – Их взор обращен не к нам. Силы – бессмертные создания, но они не тратят время на недостойных. Преступления Завета, сгубившего истинную веру, отвратили божеств от Колхиды.
– И как же мы вновь разожжем пламя веры, мой учитель?
– Тяжким… – Пастырь осекся, заметив рассеянный отсутствующий взгляд аколита. Казалось, он смотрит куда-то сквозь стену. – Ты меня слушаешь?
Лоргар отозвался не сразу, и Кор Фаэрон подавил желание повысить голос, криком вывести парня из прострации. Тот сидел абсолютно неподвижно, лишь губы слегка шевелились.
– Что ты шепчешь? Громче!
– Внемли, отец… – Пастырь скривился от такого обращения. Лоргар часто опускался до подобной фамильярности, когда забывался. – Внемли музыке.
Кор Фаэрон прислушался, но не уловил никакой мелодии, только привычные шумы корабля-часовни: велась подготовка к переходу, который продлится до начала дремочи. Прекрасно зная, что Лоргар обладает уникальным слухом – то же самое относилось к остальным его чувствам и многому другому, – жрец открыл окно. Нет, струны не дрожат, флейты не поют.
– Ничего не слышу, парень, – отрезал он, но тут же понял, что аколит по-прежнему глядит в никуда, как под гипнозом. Сознание Лоргара покинуло каюту.
Вдруг аколит издал хриплый вопль и откинулся на спину. Деревянная рама треснула под его весом, парень рухнул на пол вместе с обломками койки. Зрачки Лоргара расширились от шока, он сдавил виски ладонями и взревел; в тесной каюте рык получился оглушительно громким. Ошеломленный пастырь повалился на палубу, зажимая уши, – от мощного звукового удара у него закружилась голова.
Приоткрыв глаза, в которых плясали какие-то пятна, Кор Фаэрон увидел, что его подопечный с безумно блуждающим взглядом переворачивается с боку на бок, открывая и закрывая рот, словно рыба на берегу. Жрец еще не опомнился, в ушах у него звенело, но он подполз к страдающему ученику и ласково коснулся его рукой. При виде спазмов и конвульсий, терзающих Лоргара, у пастыря сдавило грудь и стиснуло горло.
– Тише, тише, – просипел Кор Фаэрон. Охваченный паникой, он изо всех сил вцепился обеими руками в огромную кисть аколита, надеясь, что тот ощутит касание даже сквозь непрерывные судороги.
Приступ закончился так же внезапно, как и начался. Резко сев прямо, Лоргар еще несколько секунд буравил глазами металлическую переборку. Затем он повернул голову и посмотрел прямо на жреца.
– Я услышал и узрел, отец! – провозгласил парень.
– Силы? – Выпустив руку ученика, пастырь чуть отодвинулся. – Они общались с тобой?
– Мне явилось видение. Я услышал и узрел Истину. – Аколит поднес ладонь к уху, как будто прислушиваясь: – И песня все продолжается.
– Что за песня?
– Мелодия эмпиреев, всего пространства и времени. Ее напевает себе Вселенная.
Кор Фаэрон взглянул на Лоргара с тщательно скрываемым подозрением: его встревожило такое развитие событий. Аколит, несомненно, подвергся какому-то воздействию, но пока жрец сомневался, что дело в прямом вмешательстве Сил.
– Отдохни, – велел он парню.
Пастырь взял со столика и передал ученику кувшин с водой. Приложившись к нему, как к кружке, Лоргар в два приема выпил содержимое.
– Прекрасно, – произнес аколит, обратив на Кора Фаэрона фиолетовые глаза с золотыми искорками в зрачках. – Грядет Единый. Он станет концом и началом всего.
После дальнейших уточнений – аккуратных, поскольку, несмотря на физическую мощь Лоргара, темпераментом он часто напоминал нервного подростка, – ученик пояснил, что видел существо, окутанное сиянием золота и звезд, спускавшееся из эмпиреев на орлиных крыльях.
– Что же это значит? – спросил аколит. – Не встречал ничего подобного ни в Посланиях, ни в Наблюдениях. Точно не пятый пророк, верно?
Кор Фаэрон почесал подбородок и, шагнув к двери, крикнул рабам, чтобы принесли еще воды и вина. Получив таким образом время на размышление, он перебрал варианты. Их оказалось мало, и ни один не понравился жрецу.
– Небывалый случай, – наконец признал он. Лоргар хотел что-то ответить, но пастырь, услышав шаги в коридоре, жестом остановил его. – Пока молчи об этом.
Ученик как будто собирался возразить, но передумал, наткнувшись на пристальный взгляд пастыря. В дверь постучали – одна из невольниц принесла кувшин тепловатой воды и бутылку ланансанского красного. Отпустив женщину, Кор Фаэрон подал аколиту воду, которую тот снова выхлебал двумя жадными глотками.
Налив себе вина, жрец отпил немного и, собравшись с мыслями, продолжил:
– Если уж мы не можем разобраться в этом необычайном событии, Верные тем более придут в замешательство. Нам не к месту порождать слухи и домыслы: мы – посланники Истины, ты – Носитель Слова. Что ты сейчас скажешь людям? Сначала нужно однозначно понять, о чем хотели сообщить нам Силы.
Не дожидаясь, как Лоргар отреагирует на столь неопровержимый довод, пастырь добавил:
– Возможно, это совпадение, но нельзя игнорировать факт, что ты перенес видение в тот же вечер, когда заговорил о знаках свыше.
– Не «перенес», – быстро возразил ученик. – Оно было упоительным.
– Ты бился в мучениях.
– Ну да. – Аколит выглядел пристыженным, словно его застали за греховным занятием. – Видение было нестерпимо болезненным, но столь же бесподобным. К тому же я познал музыку сфер. Такая дивная мелодия…
– Музыка звучит до сих пор? Какая она? Раньше ты слышал ее? Когда ты падал, случаем не ударился головой?
– Да, чудесная, нет, нет. – Лоргар недовольно взглянул на пастыря, и у того защемило в груди. – По-твоему, я что-то скрывал от тебя?
– Я не знаю, что думать! – с чувством произнес Кор Фаэрон и разом опустошил бокал, чтобы скрыть переполнявшую его досаду. Ученик нуждался в его наставлениях, так будут ему наставления. – Но мы знаем, что тебя ждет великий удел. Я считаю – таково мое предварительное мнение, – что в видении ты узрел самого себя. Ты грезил наяву, и тебе явилось предвестие грядущего. Внутреннее откровение.
– Как Тезену на склонах горы Ашаск?
Жрец попытался вспомнить эту притчу, но он не обладал исключительной памятью Лоргара. Разумно было предположить, что аколит прав: тот мог наизусть процитировать любую книгу.
– В некотором роде, – уклончиво ответил Кор Фаэрон. Он не прекращал размышлять и заговорил, так только нашел нужные слова, будто бы принесенные извне, родившиеся из беспримесной мудрости Сил: – Сегодня ты оплакивал невнимание божеств, и они ниспослали тебе видение. Предполагаю, что оно должно воодушевить тебя, а не просветить. Возможно, тебя побуждают к действию – показывают, кем ты сможешь стать, если приложишь нужные усилия.
– К чему?
Пастырь помолчал. Он долго планировал этот разговор и столь же долго не понимал, как сумеет добиться своего, но сохранял полнейшую уверенность в успехе. Именно ради этого проповедника когда-то направили к мальчику, но до сих пор Кор Фаэрон только намекал на то, чего желает для приемного сына. Неужели время пришло?
– К вопросу с Заветом, Лоргар. Ты – светоносец, тот, кто оттеснит тьму и очистит святотатцев. Носитель Слова должен стать главой Завета, первосвященником Верных Богу.
Сердце жреца заколотилось в ожидании ответа, но боялся он напрасно. Лоргар размышлял всего пару секунд, после чего кивнул, излучая мощь и решимость:
– Да будет так. Мы отправимся в Варадеш.
– Сейчас? – с нескрываемым восторгом спросил Кор Фаэрон.
Он был готов к противостоянию со своим прежним орденом – давно предвкушал это столкновение, мечтал о нем каждый день с начала изгнания. Пастырь сознавал, что получит только один шанс сместить обидчиков, и восстановить справедливость предстояло новому Носителю Слова. Но жрец больше не претендовал на власть над Лоргаром; он не мог просто скомандовать ученику идти к Священным минаретам Города Серых Цветов.
Аколит приковал жреца к месту взглядом фиолетовых глаз:
– Не сейчас, но скоро. Многие отвечают на наш зов и еще больше ответят в будущие дни.
– Ты хочешь повести в Варадеш армию? – Кор Фаэрон представил, как городские стены и башни его врагов рушатся под натиском рати Лоргара.
– Я принесу туда новое кредо, Истину Единого.
– Но кто внемлет твоему Слову? Пара дюжин кочевников, встречные караванщики? Подобный сброд не пробьется через укрепления Святого города.
– Я знаю, кто готов выслушать меня. – Лоргар неотрывно, пронзительно смотрел на пастыря. – Невольники. Целое воинство душ, ждущих избавления. В двух днях пути отсюда шахты Тарантиса, начнем с них.
– Освобождать рабов от ярма, возложенного на них Силами? Это кощунство. Не должно… – Жрец запнулся и умолк под непоколебимым взором ученика.
– Я – Носитель Слова, Посланник Истины. Пусть же не пять тысяч кулаков застучат по вратам Варадеша, но пятьсот тысяч голосов сплетутся в молитве, что отопрет засовы.
На подобное заявление Кор Фаэрон ничем не смог возразить, ибо Лоргар изрек его голосом, в коем звучала Воля Сил.
Выше уровня земли находилась лишь малая часть Тарантиса, знаменитого своими тезенитовыми копями. Поселение, в основном вырытое в земле, как и шахты, располагалось под твердым песчаником и гранитными скалами захолустного края, называемого Медной Плитой. Из пустыни виднелись только темно-красные стены городка, но поток тяжелых фургонов, преодолевавших путь в сто сорок километров между рудником и Варадешем, указывал дорогу к Тарантису задолго до того, как на горизонте возникали эти укрепления.
В нескольких милях от ворот со стрельницей тянулась цепочка сторожевых башен. Как только караван пастыря приблизился к ним, из двух придорожных бастионов выслали колонны бронемашин – похожих на тысяченожек транспортов с эффективными паровыми двигателями. Секретом их создания владел Завет, что наряду с прочими драгоценными тайнами обеспечивало ему превосходство над неприятелями.
Боевая техника ползла через дюны на десятках маленьких гусениц, решетчатые корпуса щетинились турелями с копьепушками. Найро наблюдал за машинами с растущим беспокойством – их черные знамена с пылающей книгой, символом Завета, пробуждали в старике неприятные воспоминания о церкви, сделавшей его невольником.
– Аксата, подготовь воинов, – распорядился Кор Фаэрон с кафедры проповедника. – Караван – в боевой порядок.
Члены экипажа флажками и дудками подавали сигналы другим транспортам подтянуться к мобильному храму. Вооруженные солдаты строились вдоль планширей, занимали позиции за копьеметами. На бегу они размахивали локтями, и Найро приходилось увертываться, чтобы его не сбили с ног и не затоптали. Пока экспедиция добиралась до Тарантиса, число новообращенных возросло благодаря двум случайным встречам с кочевниками.
Всадники-номады и колесницы неслись у бортов передвижной церкви, вздымая клубы песка. Наездники обменивались странно звучащими криками и пронзительным свистом. Весь караван, окруженный внешним кольцом из наземных яхт и солнечных экипажей, двигался навстречу стражникам Завета в темпе корабля-часовни, рассекавшего бархан.
Когда между формированиями осталось меньше полукилометра, от строя тарантисцев отделились два грузовика, над церковными стягами которых развевались длинные зеленые вымпелы переговорщиков. Повинуясь жесту пастыря, Аксата скомандовал остановить мобильный храм, однако патрули продолжали кружить рядом с ним, как серебристые орлы, охраняющие гнездо. На топе мачты подняли ответный зеленый флажок.
Грузовики, застыв в сотне метров от корабля-часовни, изрыгнули взвод солдат в простых серых рясах аколитов под бронзовыми пластинчатыми доспехами. Вооружение стражников составляли трезубцы и копья. Под их наконечниками, сверкавшими на последенном солнце, были закреплены громоздкие пулевики. У каждого бойца имелся переносной навес – два раздвижных шеста на спине с растянутым между ними куском ткани, – отбрасывающий тень на покрытую шлемом голову.
Вслед за ними высадилась женщина в изящной броне, украшенной золотом и рубинами. В одной руке она держала обнаженный тальвар, мерцавший разрядами энергии, в другой – старинный пистолет. Из ранца, цеплявшегося за ее спину подобно крабу, тянулись вдоль конечностей щупальца полуорганического экзоскелета.
Найро никогда раньше не видел столько археотеха за один раз. Стоявшая рядом Аладас пристально посмотрела на него. В глазах рабыни читалось сомнение.
Бойцы на палубе беспокойно забормотали, но Аксата, рыкнув на них, заставил нерешительные голоса умолкнуть.
Из шлема офицера стражников прозвучал ее голос, усиленный динамиками не менее мощными, чем рупоры мобильного храма:
– Я – стрелок-диакон Халь Аспоа, комендант Третьей башни. Вам запрещено ближе подходить к Тарантису. Если вы не измените курс, вас атакуют. Выживших обратят в рабство за прегрешения против Святой Церкви Сил.
Кто-то сдержанно усмехнулся. Резко обернувшись, Найро уставился на Л’сай.
– А нам какая разница? – сдавленно хихикая, проговорила женщина. – Надеюсь, хоть они вздернут Кора Фаэрона.
– Если что, нам гореть вместе с новообращенными, – напомнил ей старый невольник, обрывая веселье.
Пастырь с опаской наблюдал за приближением стрелка-диакона, держа руки на боках кафедры. За офицером следовали ползуны-тысяченожки, их турели с копьепушками вращались, держа на прицеле кружившие рядом эскорты каравана. Делегация остановилась примерно в тридцати метрах от борта, и красный песок накрыло черное пятно теней, отбрасываемых личными тентами.
Жрец включил громкославитель.
– Я – Кор Фаэрон, искатель Истины, Вестник Сил. Ты незаконно распоряжаешься этим свободным краем от имени Завета. У тебя нет морального права препятствовать мне исполнять долг, назначенный свыше!
– Где слуги Святой Церкви Завета, там и ее владения. Поскольку все мы – рукоположенные жрецы Завета, вокруг нас храмовые земли. Кощунственными речами ты не добьешься пропуска. Умолкни, или я оглашу тебя еретиком!
– Можешь попробовать, Неверная!
Переговоры зашли в тупик. Противоборствующие священники несколько секунд взирали друг на друга, пока Кор Фаэрон не заметил какое-то движение на палубе. Лоргар, поднявшись из темного трюма, обратился к пастырю:
– Дай мне поговорить с ними. Позволь им услышать Носителя Слова.
– Нет, – запретил жрец. – Эти неблагодарные создания не заслуживают Истины. Они просто бандиты в рясах! Нет никого омерзительнее людей, которые изменили Силам, но притворяются их защитниками!
– Я могу переубедить…
– Нет! Лоргар, ты должен извлечь важный урок из того, что случится тут. Проповедь – это оружие нападения. Мы должны принять, что обращение кого-либо в твою веру – акт духовного насилия. Никто не приходит к Истине по легкому пути. Никто поначалу не внимает Слову добровольно. Лишь страданиями плоти очищается душа. – Кор Фаэрон снова подключил рупоры: – Кощунствуешь здесь ты, варадешская карга! Убирайся из этого края, или я обрушу на тебя ярость Сил!
Аколит хотел возразить отцу, но не успел – стрелок-диакон Халь Аспоа вынесла свой приговор.
– Ты обвиняешься в ереси, тяжелейшем из грехов! – провозгласила она, пока из змееподобных транспортов выбирались все новые солдаты со злобно гудящими электрокопьями. Телохранители офицера направили оружие на мобильный храм, сама она прицелилась из пистолета в Кора Фаэрона. – Я очищу твое тело, судьбу же души определят Силы!
Пастырь скорее ощутил, чем увидел рывок Лоргара. Аспоа выстрелила, но через долю мига после дульной вспышки юный великан отразил поток фазированных частиц, вскинув на его пути фрагмент решетчатого настила. В другой руке Носитель Слова сжимал булаву, сработанную им перед погоней за мятежниками.
Шеренга церковников дала залп, над планширем засвистели пули. В ответ затрещали карабины и запели луки новообращенных.
Подобно дискоболу метнув решетку в отделение стрелка-диакона, Лоргар свалил двоих солдат, после чего спрыгнул за борт.
