Текст книги "Русский школьный фольклор. От «вызываний Пиковой дамы» до семейных рассказов"

Автор книги: Георгий Виноградов

Соавторы: Андрей Топорков,Марина Калашникова,А. Белоусов,Светлана Жаворонок,Анна Некрылова,Вадим Лурье,Софья Лойтер,Валентин Головин,Ирина Разумова,Светлана Адоньева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 44 страниц)

1. Суд

Шел суд, зал был полон народу. На скамье подсудимых сидел молодой, красивый парень лет двадцати. Он со злостью смотрел на судей.

– Товарищи, прошу тишины, – сказал судья и обратился к подсудимому: – Подсудимый, за что Вы убили девушку?

Но юноша ответил твердо:

– Я ее не убивал.

– Прошу рассказать, как все это произошло.

В зале сразу все смолкло, и юноша начал рассказ:

«Это было осенью. В октябре наша семья переезжала в другой город, т. е. сюда. Мне было семнадцать лет, я учился в 10-м классе. Моя мама работает врачом, а отец – полковник, я у них единственный сын. Пошел я в лучшую школу имени Ленина. Я пришел в школу и сел за последнюю парту. В класс вошла девушка ничем не привлекательная и сказала:

– Извини, но за этой партой сижу я.

Это была Таня Алексеева. Тогда я спросил, где у них свободная парта. Она показала. Я задал еще несколько вопросов, но она не отвечала, а лишь изредка смотрела на меня таким взглядом, будто хотела сказать: „Ну чего ты ко мне пристал?” У нее были красивые косы и больше ничего, что бы могло привлекать. Я даже подумал: „Какая вредная девчонка”. Скоро в класс вошли все остальные, и я со всеми познакомился. Саша Васильев стал моим лучшим другом. Рядом со мной сидела красивая девушка, ее звали Света. Все парни хотели с ней дружить, но она всем отказывала. Однажды я попросил проводить ее домой. Света ничего не сказала, а только улыбнулась в ответ. Но я все-таки пошел ее провожать. По дороге мы говорили о всякой чепухе. Я ее спросил:

– Света, ты всех лучше учишься в классе, ну почему бы тебе не помочь Алексеевой?

– Знаешь, она у нас какая-то дикая, ни с кем не разговаривает, а если предложишь дружбу, она еще и отругает.

Больше мы ни о чем не говорили. Когда я пришел домой и сел делать уроки, раздался телефонный звонок, я поднял трубку, но никто не отвечал. Потом пришел Саша, и мы пошли в кино. Там я увидел Таню, которая как-то странно посмотрела на меня и ушла.

Прошла зима, наступила весна. Однажды я пришел домой и увидел на столе письмо, адресованное мне. Вскрыв его, я прочитал следующее:

„Я начинаю это письмо без приветствия, и это покажется странно. Но наберись терпения и прочитай его. Я не красива, как многие другие девушки, но не все зависит от красоты. Ты мне нравишься, и я хотела бы с тобой дружить. Если ты не согласишься, меня это очень огорчит, но я надеюсь на тебя. Подумай. Ответ жду с нетерпением.

А. Т ”.

Я подумал, кто это такая А. Т., может, это незнакомка, но потом вспомнил про Таню Алексееву. Да, это была она. А что, можно было погулять с ней, пока Света не согласится со мной дружить. В школе я сказал Тане, что буду ждать ее возле кинотеатра. Она пришла ровно в 7 часов. И с этого дня мы стали друзьями. В классе никто не знал, что мы дружим, т. к. Таня просила это держать в тайне.

Десятого мая у меня был день рождения. Ко мне пришли все друзья, только не было Тани. Когда мы сели за стол, вдруг раздался звонок. Я открыл дверь – это была Таня. Сунув мне в руки сверток, она сказала:

– Поздравляю!

Я провел ее, она села на свободное место. Когда начались танцы, я пригласил Таню. Она пошла со мной, но сказала, чтобы я больше не приглашал ее. На следующий танец я ее не приглашал, она танцевала с другими. Она смеялась и разговаривала с ними. Я стал ревновать ее ко всем. На следующий танец я вновь пригласил ее, но она пошла в прихожую.

– Я пошла домой.

– Таня, я провожу тебя.

– Но ведь у тебя гости.

– Ну и пусть.

Я взял куртку и пошел.

Прошел год. Таня поступила в театральный институт. Мои родители знали, что я с ней дружу, что она мне нравится. Мы встречались каждый день. В воскресенье мы пошли в кино. Когда сели на свои места, я сказал ей:

– Таня, пододвинься-ка, что-то скажу.

Она пододвинулась, и я поцеловал ее в щеку. Она погрозила мне пальчиком и сказала:

– Ну и проказник же ты.

Фильм был неинтересный, и мы пошли домой. Погода была прекрасная, и мы долго гуляли. Я подумал, что бы было, если бы ее не было, не встретил. Нет, этого не могло быть. Я полюбил ее, любил с ней гулять, ждать, когда она опаздывала. Я ревновал ее к каждому парню, я жить без нее не мог.

И вот однажды произошло то, что я не забуду никогда».

– Слушайте, судьи! – И у него на глазах засверкали слезы.

«Я любил ее безумно. Это случилось весной. Вечером, как всегда, мы встретились в парке. Таня была сама на себя не похожа, ее что-то волновало.

– Танюша, что с тобой?

– Я сама не знаю, что со мной.

Мы пошли по парку, я не мог налюбоваться ею.

– Таня, мне надо с тобой серьезно поговорить, – сказал я и подошел к ней поближе.

– Ну, говори.

– Я не могу.

Своей теплой рукой она повернула мою голову в сторону и сказала:

– Я все понимаю.

И она побежала по парку. Я побежал за ней. Я обнял ее и поцеловал в губы. Это был мой первый поцелуй. Мы дошли до угла какого-то дома.

– Вот мы и пришли.

– Но ты ведь не здесь живешь?

– Дальше я сама пойду.

– Хорошо, – согласился я.

Таня пошла, а я стоял и смотрел ей вслед. Когда она скрылась за другим углом дома, вдруг раздался крик. Я побежал туда, откуда раздался крик, и увидел Таню. Она лежала на спине, в глазах стояли слезы.

– У меня что-то в спине.

Я поднял ее и увидел в спине нож. Я выдернул его и бросил. Увидев рану, я понял, что ей осталось жить мало. Я положил ее голову себе на колени и рыдал, как маленький ребенок. Я проклинал всех и все на свете. Она держала мое лицо своими слабыми руками и говорила:

– Послушай меня, что я тебе скажу, я люблю тебя и свою любовь уношу с собой. Ты знаешь, что я умираю. Вспоминай меня, потому что я полюбила тебя. Поцелуй меня на прощание. Вот и все, а как я хочу жить. Я умираю, но прошу тебя, отомсти за меня, отомсти...

И больше ничего не успела сказать. Я уже ничего не понимал. Я взял ее на руки и понес домой. Когда ее хоронили, я стоял возле гроба, смотрел и рыдал. Она лежала как живая. На кладбище я не пошел, так как не верил, что ее больше нет.

Я не мог забыть Танины слова, они звенели у меня в ушах. Я мстил всем, кто обижал ее, но я не знал, что ее убила такая же девушка, как и она. Она сама пришла ко мне и сказала:

– Это я убила Танюшу. Я люблю тебя.

Я ненавидел ее. И вспомнил Танины слова: „Отомсти за меня, отомсти...”

Я взял нож и воткнул ей в сердце. А теперь мне все равно, что будет со мной, я выпил яд. Похороните меня рядом с Таней. Я прошу вас».

В зале все рыдали!

2. Третий лишний

Был жаркий летний день, Лилька тихо шла по пустынным улицам. Она шла и ничего не замечала вокруг. В этот день ей почему-то было грустно. Она вспомнила свое детство, те прежние дни, которые она провела вместе с Виктором. Она любила его, и ей не хотелось расставаться с ним. Ведь остался последний вечер, который запомнился им на всю жизнь. Это выпускной бал. Для всех этот вечер будет радостным и торжественным.

Вечером, как обычно, Виктор зашел за Лилькой. Она в своем пышном белом платье казалась как никогда красивой. Ее черные локоны были рассыпаны по плечам, голубые глаза радостно блестели. Они вместе вышли из дома и пошли по улице, все прохожие с улыбкой поглядывали на них.

– Виктор, как нам все сейчас завидуют!

– Да, Лилька, мы с тобой сейчас самые счастливые.

И улыбки на их лицах говорили об этом. Они не заметили, как подошли к школе. Около школы уже появились ученики, Лилька взяла за руку Виктора и сказала:

– Виктор, пойдем в сад на наше любимое место!..

– Конечно, пойдем, Лилька.

Они взялись за руки и пошли в сад. Вот и их полянка. Лилька села на низкие качели, которые для нее были теперь малы. Виктор стал напротив и посмотрел ей в глаза:

– Лилька, мне очень жаль с тобой расставаться, пять лет прошли так незаметно, но я тебя не брошу, мы и дальше пойдем с тобой вместе.

Он взял ее за руку, но Лилька в эту минуту вскрикнула. Оглянувшись, он увидел, что сзади него стоит несколько парней. Среди них Лилька увидела Славку. Славка уже давно бегал за ней. Он был поменьше ростом и симпатичнее Виктора, его черные глаза были полны зла и ненависти, он ненавидел Виктора за то, что тот нравился Лильке, и давно пытался отомстить ему за это. Посмотрев в глаза Лильке, Виктор заметил тревогу, но он ничего не знал о Славке и поэтому его лицо выражало спокойствие. Молчание длилось несколько минут. Первым эту тишину нарушил Славка. Сделав шаг вперед, он произнес:

– Лилька, я должен тебе что-то сказать.

Лилька резко повернула к нему голову:

– Нет, не надо, с врагами я не разговариваю.

– Тогда я поговорю с ним. – Он кивнул в сторону Виктора.

– И ему не о чем с тобой разговаривать!

– Нет, Лилька, отчего же, пусть скажет.

Виктор пошел в другой сад, Славка за ним. Через некоторое время Виктор вернулся один. Они вновь остались одни.

– Ты зря боялась, Лилька, ты же видишь, ничего не случилось.

Лилька смотрела на Виктора широко раскрытыми глазами, по ее щекам текли слезы. Виктор посмотрел на часы и сказал, что пора уже идти. Лилька встала, и они пошли по аллее к школе. Пройдя несколько шагов, Виктор остановился, а затем упал на спину. Лилька сразу же поняла, что случилось, она подбежала к нему, упала на колени.

– Виктор, ты слышишь меня? Что случилось? Виктор!

Виктор, немного приоткрыв глаза, еле слышно сказал:

– Я понял, Лилька, он тебя любит!

– Я только тебя люблю, все еще будет хорошо, не уходи, прошу тебя, не уходи в этот далекий мир от меня, не оставляй меня здесь одну, ты же обещал, что мы всегда будем вместе.

Но было уже поздно.

– Люди, за что так жестоко? – Лилька громко плакала. Ее белое платье было в крови.

На крик прибежали люди, Виктора быстро увезли. Лилька долго не могла прийти в себя. Праздничное настроение быстро сменилось траурным. Вскоре Лилька очнулась, вид у нее был совсем другой, белое платье было грязное, локоны неровно свисали. Она пошла в сад на то место, где они только недавно были вдвоем. Славка, прятавшийся за деревьями, все это видел. Лилька подошла к качелям, взяла стекло и разрезала себе вены. Кровь хлынула из вен.

– Лилька, что ты наделала? – Славка первый раз в жизни заплакал, по его грязному лицу текли слезы. Он хотел ей помочь, но ничего не мог сделать. Только теперь он понял, что совершил непоправимое, оторвал друг от друга, погубил их любовь, загубил их. Он еще мог спасти Лильку, но решил, что так будет лучше, пусть они и теперь будут вместе. Жить ему тоже было незачем, и он решил покончить с собой, так же, как Лилька с Виктором, уйти с ними в другой мир, но не мешать им там любить друг друга.

3. Королева

В нашем дворе жила девчонка. Таких на свете немало. Но почему-то девчонка эта себя королевой называла. Так и стали ее звать. Росла Королева, взрослела, упрямой, гордой, красавицей и недотрогой. Многие парни дарили сердца. Но беззаботной девчонка была, всем отказать могла, и не знал никто, что сердце она свое королевское простому парнишке отдала. А парнишка сердца не принял ее. Был он мечтателен, как все в его годы. И чтоб досадить Королеве, он мимо нее всегда с насмешкой пробегал. Но однажды, когда Королева в одиночестве из кинотеатра шла домой, к ней пристали три пьяницы и в бар поразвлечься тянули ее. И в ответ на это злой ответ услышали они. И тогда, не стесняясь прохожих, они повалили ее на землю. Вот брошен жребий: кто первый? Усмешка пьяницы на губах и слезы обиды и горести у Королевы в глазах. И вдруг гневное:

– Гады! Прочь от девчонки! – А ей: – Беги! Я их задержу!

Но, увидев, что это Королева, он сказал:

– Я никому не скажу!

Не ожидал он предательства и про опасность забыл. И тут же мерзавец грязный свой ножик в спину вонзил. Раздался крик Королевы ужасный, а парнишка сказал:

– Поцелуй меня, Королева, я все же тебя любил, – и упал на землю. Ужас стоял у девчонки в глазах. Закружился дом многоэтажный, закружилась вся планета. Девчонка упала на землю, рыдая. Она не могла поверить во все, что произошло.

– Нет! Нет! Быть такого не может! Не умирай, ты должен жить для меня. Не умирай, подожди меня, подожди немного, я умру с тобой! – и, выхватив нож у бандита, она вонзила его себе в грудь. На минуту все застыли, а потом побежали кто куда, а на земле лежали двое: парнишка с холодной улыбкой и Королева со слезами на глазах.

4. Сильнее гордости ― любовь!

Поздняя осень, уже все убрано с полей, и нигде не слышно ни шума, ни унылого курлыканья журавлей. Только дождь стучит, холодный осенний дождь стучит своими длинными пальцами по окнам, по крыше, по лицам прохожих. Идет дождь, навевающий тоску, хотя без того тоска и обида загрызают Ирину. Она стоит у окна и смотрит на раскисшую дорогу, по которой движутся еле заметные точки. Затем эти точки превращаются в фигурки. Ира хорошо понимала, что это за фигурки. Они движутся все по две. Влюбленные... Конечно, это они самые, которых и проливной дождь не пугает, и знает Ира, что никогда дождь не замоет их горячей любви. Она стоит и дрожит. Не от холода, а от явной обиды, незаслуженной, из-за бесчеловечности и ядовитости подруги. «Зачем, зачем ты, Галка, так сделала? Ты же знала все. Ведь я, я-то тебе, как человеку, – шепчет Ира, – все доверила. Зачем?»

Глаза Иры наполняются непроизвольными слезами. Слезы дрожали в глазах, переливались, словно камни– самоцветы, и бежали по лицу такие теплые, горько– соленые. Но вот Ира вздрогнула. По улице шли двое. Несомненно, она была уверена, это были они: Галя и тот, из– за кого она стоит два или три часа у окна. Да, это были они. Они подошли к ее дому и остановились. У Иры до боли сжалось сердце, и мысль – посмотрит в сторону ее дома или нет. Он же, как ей услышалось, угадав мысли кого-то невидимого, обернулся и посмотрел в то окно, где стояла Ира. Ее словно электрическим током передернуло. Она съежилась и отпрянула от окна. Он задержал на миг взгляд на ее окнах и снова повернулся к той, которая стала противнее всех на свете для нее, а может быть и для него, но он делает это все назло, и Ира уверена в этом. И вдруг к ней пришла совсем светлая, совсем идеальная мысль. На цыпочках она подошла к двери, осторожно ее отворила и вышла в коридор, а затем на улицу. Вот она успокоила себя и уловила следующее:

– Ну слушай, перестань выделываться. Понимаешь, мне все надоело это.

– Что тебе надоело? – слышен голос Галки.

– Все, все, все надоело, и ты тоже!

– Ну что ты, Сережа, перестань!

– Я тебе сказал правду!

И он снова стал смотреть на окно Иры.

– Сереженька, не смотри туда, там нет никого! Зачем ты так смотришь, я же лучше ее!

Тогда он повернулся к ней, зло посмотрел в глаза и сплюнул в сторону.

– Как не стыдно? Гадость ты после этого! – И он оттолкнул ее, пошел прочь.

«Но куда, куда?» – спрашивала себя Ира. И вдруг, словно неведомые силы подхватили ее, и она побежала в конец улицы. Неизвестно, сколько бы она еще бежала, но она вдруг оглянулась и остановилась. Навстречу шел человек. Она не успела его еще узнать, но шла уже навстречу незнакомому человеку. Пробежав еще чуть-чуть, она как бы окаменела от удивления. Рот, помимо ее воли, стал приоткрываться. Ира стояла разинув глаза. Что это? Она обозналась! Нет! Такая же легкая походка, та же шевелюра и все те же глаза, большие, синие, смотрели прямо на нее. Она спросила:

– Зачем ты здесь?

– Ира, Ирочка моя, что ты здесь, ведь уже поздно? – с дрожью в голосе спросил он.

– Сергей, ты, наверное, идешь к ней? Иди к ней, она же ждет тебя.

– Пусть, но она мне не нужна, у меня есть ты.

– Замолчи, гад! Как ты смел сказать такое! Весь вечер ты провел с ней, а я стояла и ожидала вас у окна. Из-за тебя и из-за нее я теперь здесь.

Она замолчала. А потом закричала:

– Ах, Боже мой, что же я сказала? – Она бросилась бежать. Добежав до крайних домов, она в изумлении остановилась и пошла назад. А гордость то и дело спрашивала: «Зачем, зачем ты идешь?» А любовь, горячая, сильная, говорила: «К нему, ведь я же сильнее тебя?» Она все шла, а в ней боролись два чувства. И вот она снова на том месте. Ну что же? Почему Сергей лежит? Она тихонько позвала, но он не отзывался.

– Сергей! Что же ты, оглох? – еще громче закричала она, и снова в ответ молчание. Ее на миг охватил страх. А что, если это не он? Нет, как бы подсказывало сердце, он. Она подошла ближе и села, села не от бессилия, а от ужаса. Он лежал неподвижно, а в груди с левой стороны торчало лезвие ножа.

– Сергей! Что же ты наделал? – Она заплакала, плакала долго, так и уснула около него. Проснулась от крика. Над ними стояли две женщины...

На следующий день были похороны. Сначала отсутствие Иры никто не заметил, но, когда его собирались выносить, соседка спросила:

– А где же его девушка? Почему ее нет, ведь они так долго дружили!

И только сейчас заметили, что Иры нет. Соседка побежала за нею. На пороге дома ее встретила сестра Иры и сказала:

– Ира умерла!..

Соседка вбежала в комнату. Ира лежала на кровати с красивой улыбкой и запиской в руках:

«Я не могла иначе, я его сильно любила, и в смерти его виновата только я. Прошу никого не осуждать. Прощайте».

5. Алёнкина любовь

Домой Аленка пришла поздно, глаза от слез были красными, веки отяжелели. И как ни тяжело было ей, плакать она не могла. Все слезы она выплакала там, у одной березы, стоящей на берегу озера.

Осталась только в сердце мутная боль. Алена разделась и легла в кровать, но так и не уснула до самого утра, а утром, едва серебристый луч солнца скользнул по лицу, она встала. Мать уже готовила завтрак, отец улыбался. Есть Аленка не стала, а быстро оделась и пошла на улицу. День обещал быть солнечным и ясным. Впереди, немного поодаль от дороги, ее взгляд скользнул по березе. Сердце ее сразу сжалось, и Аленка как-то сразу вспомнила все незабываемое, больное. Аленка свернула с дороги и подошла к березе. Сколько воспоминаний было связано с ней. Помнила Аленка и тот вечер, и разговор с Ромкой. Он сидел вот здесь, а она рядом. Он крепко прижал ее и поцеловал в лоб, в волосы, в губы.

– Аленка, милая моя, всего два года подожди. Мы будем вместе, я тебя люблю, понимаешь?

Аленка не могла сказать тогда ничего. Ее душили слезы, и она лишь ответила: «Да». А Ромка целовал ее, и она не сопротивлялась. Она была бессильна перед его ласками, перед его любовью. Они просидели здесь целую ночь, а когда шли прощаться, Ромка крепко поцеловал ее в губы и, взяв в свои широкие ладони ее лицо, долго смотрел ей в глаза, как будто запоминая их. Сжалось сердце у Аленки, тогда ей стало грустно. Ей показалось, что они прощались навсегда, на всю жизнь. И, чтобы не спугнуть Ромку, она крепко прижалась к нему. А на следующее утро он уехал. Она не ходила его провожать, потому что была на работе. Он писал ей письма почти каждый день, и Аленка ждала его терпеливо, любя. А какими длинными казались ей эти дни, два года казались вечностью. Как счастлива была она. Она считала последние дни, недели разлуки. Воспоминания Аленки были прерваны сигналом мотоцикла. На дороге стоял зоотехник, Аленка тихо подошла к нему:

– Здравствуйте, сигналю, а ты все не замечаешь аль задумалась над чем-то? – Зоотехник широко улыбнулся и посмотрел на Аленку.

– Да, простите. – Она взглянула на него глазами, полными печали. Глаза всегда так весело искрились, были полны веселой музыки. Зоотехник смутился и отвел глаза в сторону:

– Извини, Аленка, старого черта! Слыхал я про Ромку, подлец он. И надо же...

– Не надо, Вячеслав Николаевич, извините.

Аленка пошла быстро по дороге. А зоотехник молча смотрел ей вслед.

– Несчастная, что происходит сейчас в душе этой девушки?

Мать – Екатерина Васильевна – тихо вздохнула, глядя на дочь. Как осунулась, похудела Аленка, просто не узнать. Помнит ту ночь... Шла она тогда из района, задержалась на работе. Внимание ее привлекли две фигурки, которые стояли под березой на берегу реки. Они плотно прижались друг к другу. Она узнала дочь и Ромку. Улыбнулась счастью дочери. Ни от кого не скрывала Аленка своей любви. И видно, кто-то позавидовал их счастью. Как обухом по голове ударили слова Федосьи, соседки:

– Ромка-то с женой приехал.

Подкосились ноги у Екатерины, устало опустилась она на ступеньки, все еще не веря услышанному. А Федосья всё что-то говорила, размахивая руками. А в это время вошла дочь.

Она медленно посмотрела на мать и вошла в комнату. Закрылась и до вечера не выходила оттуда. Вечером, выйдя из комнаты, во всем черном, она вышла на улицу. У Екатерины мелькнула мысль, уж не собралась ли дочь наложить на себя руки? Она собралась было догнать дочь, но отец остановил ее.

– Не тронь ты ее, ей сейчас и без тебя тошно. Эх, Ромка, что же ты наделал?

Каждый день Аленка была не похожа на себя. Каждый день она уходила во всем черном и возвращалась лишь за полночь. А вчера Екатерина узнала, что через два дня у Ромки будет свадьба. Вынесет ли Аленка?

Что же будет?

Ромка молча сидел на крыльце, курил, когда к нему подошла Элеонора. Она обняла его и поцеловала в висок:

– Ты о чем думаешь?

– Так, ни о чем.

Он последний раз затянулся и бросил окурок, глубоко вздохнул.

– Что с тобой, Ромочка? – обнимая, спрашивала Элеонора. – Что-нибудь случилось?

Она тихонько тронула Ромкин стриженый ежик.

– Ничего, ничего. – Он ласково тронул ее руку. – Ну, как там, все нормально? – Он кивнул в сторону кухни, где жарилось и готовилось к завтрашнему дню.

– Да, Ромочка, ты знаешь, я так счастлива. А ты?

– Да, да, конечно! – Он встал. – Я пойду, пройдусь маленько, а то душно стало.

Ромка шел до боли знакомой тропой, уже было за полночь.

Яркие круглые звезды выступали на небе. Ромка не мог забыть Аленку. Она, наверное, куда-то спешила, столкнувшись с ними, когда они с женой шли под руку с автобуса. Не узнал ее Ромка сначала, так она похорошела. Он смотрел ей в глаза и не верил, что вот она стоит рядом, а он не в силах больше ее целовать, трогать эти волосы. Он, не зная, что сказать, как-то запинаясь, глухо прошептал:

– Здравствуй, Аленка.

– Здравствуй, – тихо сказала она, и взгляд ее упал на руки Элеоноры и Ромки. Ромка, не в силах сдержать свое волнение, все крепче сжимал в своих руках руку Элеоноры. Как быстро переменилась она! Как она похорошела, как посмотрела на него! В ее глазах были мольба, грусть и осуждение. Ничего не смог сделать Ромка. Аленка быстро уходила, волосы ее выбились из-под косынки, и ветер ласкал их. Как завидовал ветру Ромка. А он стоял и смотрел на нее в солдатской форме, под руку с женой. Как хотел Ромка кинуться вслед за Аленкой, догнать ее и целовать это милое существо. Ромка уже хотел рвануться, но вдруг почувствовал, что Элеонора крепко держит его за руку:

– Ты что, Ромочка? Пошли. – Элеонора улыбнулась ему еще раз, и он молча пошел за ней. И сейчас вспомнил это Ромка, он понимал, что все потеряно, что зря он идет к белой березе. Только не мог он ночами спать, вставал и курил пачку за пачкой сигареты, думая об Аленке. Элеонора видела, что муж чем-то обеспокоен, но все не решалась спросить. А Ромка чувствовал укоряющий взгляд жены и молчал.

Внимание его привлекла одинокая фигура, стоящая возле березы. Ромка добавил шагу и скорее почувствовал, чем узнал Аленку. Молча подойдя, Ромка обнял ее за плечи. Она вздрогнула, рванулась, но, увидев Ромку, тихо всхлипнула.

– Аленка, родная, подожди, не уходи.

Ромка крепко держал руку Аленки. Аленка, с глазами, полными слез, вырвалась из сильных Ромкиных рук.

– Аленка, милая, не уходи, я не все тебе рассказал. – Он пытался обнять ее: – Прости меня, родная, не уходи, Аленка, – тихо шептал он.

– Не надо, Роман, ничего не надо.

Ромку так сильно передернуло от этих слов. «Роман» – никогда она его так не называла.

– Уходи, – тихо сказала она.

– Я не все тебе сказал, Аленка.

– Не надо передо мной оправдываться. – Аленка смело посмотрела ему в глаза. – У вас завтра свадьба, будьте счастливы. – Вырвавшись, она убежала. А Ромка так и стоял до самого утра, глядя куда-то вдаль лихорадочно блестящими глазами.

День выдался теплым. Со двора Безбородовых доносились голоса, шум, песни. Свадьба была в самом разгаре. Только что пришла с работы Аленка. Ей не давала покоя вчерашняя встреча с Ромкой.

– Господи, за что мне такое наказание, Господи! – Она заплакала, уронив голову на колени. Она плакала долго, пока не почувствовала на плече руку матери.

– Ну, что ты? – А сама украдкой смахивала слезы с глаз. – Бог с ним, ты еще найдешь свое счастье.

– Нет для меня без него счастья, нет! – вдруг закричала Аленка. – Господи! Два года ждала, а казалось, целую вечность!

Слезы все капали на стол.

– Мама, – дочь прижималась к материнской груди, – мама, почему на этой земле нет для меня счастья!

Аленка вдруг встала, отошла от стола, прижалась к стене и смотрела куда-то вдаль пустынными, ко всему миру безразличными глазами. Тихо сказала:

– Как знать, а может, там мое счастье?

Катерина быстро подошла к ней, обняла:

– Что ты, Аленка? Глупенькая, не говори так больше. Не надо.

Так они простояли несколько минут. Аленка подняла голову от груди.

– Я пойду, мама. – Она мотнула головой в сторону Безбородовых.

– Что ты, доченька?! – Екатерина вся затряслась от волнения. – Тебе нельзя туда, нельзя!

– Почему? – Аленка, не мигая, смотрела куда-то в угол. – Почему мне нельзя? Я пойду, мама. Я только взгляну на него последний раз и уйду. Навсегда уйду, мама.

Аленка вырвалась из рук матери и, придерживая на голове черный платок, побежала. Со двора доносились веселые голоса, крики. Аленка тихо открыла калитку. Ее никто не замечал, никому не было до нее дела. Аленка глазами, полными слез, посмотрела на Ромку. Ромка вдруг резко обернулся и впился в нее взглядом. Ему стало страшно. Он хотел рвануться, снять с нее этот траур. Она вскрикнула и побежала. Она бежала быстро, черный платок упал ей на плечи, и на волю вырвались удивительные белые волосы. Аленка бежала и видела перед собой только Ромку. Она остановилась только тогда, когда увидела перед собой березу. Устало опустилась она на траву, потрогала ствол. Аленка увидела перед собой маленький зеленый отросток. Она улыбнулась, молча встала, обронила платок и увидела воду.

Вода блестела и серебрилась от лучистого сияния. Аленка пошла по лунному свету, глядя куда-то вдаль.

Ромка резко вскочил и побежал за Аленкой. Бежал он быстро, но вода скрывала Аленку еще быстрее.

Ромка подбежал к воде и крикнул:

– Аленка! – Стон, вырывающийся наружу, далеко разнесся вокруг. Аленка улыбнулась и скрылась навсегда. Ромка стоял, опустив руки, еще не понимая, что произошло, почему в его руках черный платок. Вдруг он рванулся в мутный свет и через некоторое время держал на руках безжизненное тело Аленки. Он вышел на берег, положил ее около березы, убрал волосы с лица и заплакал. Он плакал долго и горько. Потом поднялся, взял на руки Аленку и пошел по лунному свету. Ромка шел все дальше и дальше, держа на руках Аленку, и вода сомкнулась над Ромкиной головой.