Текст книги "Контракт (СИ)"

Автор книги: Геннадий Иевлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

   Ромм не имел представления, каким образом ему в голову был вложен язык ориан, но с каждым услышанным предложением он понимал его всё увереннее и увереннее.

   – У меня складывается впечатление, что, чем больше я общаюсь на языке ориан, тем безболезненнее для меня становятся ваши мысли. – Заговорил Ромм. – И всё же, почему ты не хочешь разговаривать со мной привычным мне способом – голосом?

   – В этом нет необходимости. – Голова Агнат Ивна дёрнулась, что, видимо, соответствовало отрицательному жесту. – Ты хорошо воспринимаешь язык мысленного общения, а как таковым, разговорным языком, орианы уже давно не пользуются и ты можешь оказаться единственным и потому разговаривать тебе придётся лишь с самим собой.

   – Мне думается, что это уже чересчур. – Ромм натянуто улыбнулся. – Мир без музыки, песен, должен быть неполным и даже скучным.

   – В какой-то степени, в твоём понимании, ты прав. – Лицо Анат Ивна исказилось непонятной гримасой. – Но это не значит, что наша цивилизация лишена музыки и не знает песен, хотя они звучит несколько иначе.

   – Хуже или лучше? – Ромм вскинул брови.

   – Иначе.

   Губы Ромма исказила лёгкая усмешка. Несомненно, в голосе учёного скользнули грустные нотки.

   – А почему в твоём научном центре столько твоих двойников? – Поинтересовался он. – Это твои клоны? Но ты же, только что сказал, что клонирование у вас запрещено.

   – Это твои иллюзии. – Голова Анат Ивна качнулась. – Мы все, совершенно, разные. Ты видел лишь оболочку, которая никак не характеризует индивидуум или более точно – разум.

   – Странно. – Ромм широко улыбнулся. – В моём мире оболочка одна из основных характеристик человека.

   – Оболочка лишь форма для содержания разума. В цивилизованном мире она не может быть значима. Она служит лишь мерой приспособления разума к той или иной среде обитания. Изменилась среда обитания – сменилась и оболочка разума – его носитель. Это естественно. Разумы отличает не их оболочка, а их интеллект, который так же разительно отличается у разумов, как и ваши оболочки друг от друга. Возможно, что и вы когда-то придёте к этому способу существования своего разума. Хотя... – Лицо учёного Орианы исказилось непонятной гримасой.

   – Возможно, в твоём мире это естественно, хотя мне кажется – это не совсем удобно, для родственников и знакомых, а особенно, для всевозможных служб безопасности. – Состроив гримасу, Ромм дёрнул плечами. – В моём мире человек имеет лишь одну оболочку-тело для всех сред обитания. Если среда обитания угрожает его жизни, он напяливает на себя искусственную оболочку, которая предохраняет его от враждебной среды. Я представляю, что творилось бы у нас, если бы мы могли изменять свою оболочку. – Ромм громко хмыкнул.

   – Ты считаешь, что удобнее иметь одну искусственную оболочку для различных враждебных сред, чем одну естественную, имеющую способность к трансформации? – Вошли Ромму напрямую в мозг достаточно колючие слова, будто, вдруг, их произнёс прежний Анат Ивн.

   – К сожалению, мы ещё не в состоянии иметь даже одну искусственную оболочку для всех враждебных сред – у нас их несколько. – Ромм натянуто улыбнулся. – Хотя, я даже не представляю, как можно трансформировать своё тело под разные среды обитания. Это что-то мистическое. Для водной среды, оно должно быть одно; для пространства, должно обладать совершенно другими свойствами; для какой-то агрессивной среды – третьими. Одно трансформируемое тело для всех сред – что-то нереальное. – Ромм покрутил головой. – Но почему же тогда вы не можете трансформировать свою оболочку или как ты её называешь – носитель, для среды обитания сартов?

   – Для среды обитания сартов – можем, для противостояния им – ещё нет. – Голова Анат Ивна в очередной раз качнулась.

   – Объясни тогда, почему у вас одинаковые оболочки? Не в состоянии придумать другие оболочки или мода на эту оболочку? – Губы Ромма вытянулись в саркастической улыбке.

   – Можешь считать, что мода. – Плечи Анат Ивна дёрнулись.

   – И как часто у вас меняется мода на носители вашего разума? – В голосе Ромма продолжал звучать сарказм.

   – Надеюсь, что теперь будет чаще.

   – Это с чем-то связано? Вашу цивилизацию ожидают какие-то частые смены событий? – Поинтересовался Ромм.

   Прошло долгое время, но ответа он так и не получил.

   В салоне наступила тишина. Ромм рассеянно смотрел вперёд, где из-за горизонта выползал синий купол, быстро разрастаясь в размерах и занимая собой всё видимое пространство. Флайер уже шёл над зелёно-жёлтой равниной, на которой не было видно ни единого, ни дерева, ни цветка. Ромм, вдруг, осознал, что равнина есть ни что иное, как всё та же пустыня, покрытая разновеликими блинами такого же моха, который он видел вдоль трассы, по которой вчера шёл флаттер. Видимо, это был неизменный ландшафт всёй планеты.

   Ни о чём не думалось. Хотя Ромму всё же хотелось узнать истинную причину большого количества двойников Анат Ивна, о которой орианский учёный так и не сказал, но настаивать на получении ответа на этот вопрос Ромм не решался, надеясь, что об этом он узнает каким-то другим путём или же он разрешится как-нибудь сам собой.

   – В городе мне нужен Центр Протокола. – Наконец нарушил молчание Анат Ивн. – Система управления флайера его знает и тебе стоит лишь подумать о нём.

   – Почему бы тебе самому не подумать о нём? – В голосе Ромма скользнули нотки явного недовольства, даже грубости.

   – Твоя грубость, совершенно, не уместна. – В голосе учёного Орианы послышались металлические нотки. – Ты даже не представляешь, с чем тебе придётся столкнуться и если ты будешь внимательно прислушиваться к моим советам и точно их выполнять, тем быстрее ты адаптируешься к новой для себя среде обитания, а она совсем не простая, несмотря на высокую технологичность цивилизации ориан.

   – Извините, господин Анат Ивн. – Ромм состроил гримасу досады, невольно возвращаясь в языку вежливого общения с орианским учёным. – Но мне постоянно кажется, что вы со мной обходитесь, как с ребёнком. Это раздражает.

   – Ты во власти иллюзий, в какой-то степени наивен, а это черта детей. Хотя... – Губы Анат Ивна несколько вытянулись, видимо он попытался изобразить улыбку на своём лице. – Именно, потому ты и здесь.

   – А у вас много таких, как я? – Поинтересовался Ромм.

   – Ещё нет, но мы работаем над этим.

   – Над новыми контрактами?

   – Не только. Вас сколько было в варлете?

   – Восемь анабиозных камер. Но как я понял: остальные были холоднородные фреоны. Выходит, мой носитель мало пригоден для вашей среды обитания. Вы ошиблись в своём выборе.

   – Отнюдь. – Голова Анат Ивна качнулась. – Ты первый разум со стабильным теплым носителем, с кем был заключён контракт. Возможности ваших носителей ещё не изучены и пришлось работать с большой долей неопределённости.

   – В моём мире: если организмы не теплокровные, значит они насекомые. – Легкая усмешка тронула губы Ромма. – Вы заключаете контракты и с насекомыми. Ну и ну! – Он покрутил головой.

   – Разуму не важно, какой тип носителя питает, защищает, перемещает его, лишь бы он надёжно выполнял предъявляемые ему требования и термостатические оболочки для разума ничуть не лучше энергетических оболочек, а во многом проигрывают им.

   – Даже не представляю, как может выглядеть энергетическая оболочка для разума. – Ромм покрутил головой. – Шар, куб, бесформенное облако. Как они общаются меж собой, как любят, каким образом у них появляется потомство? Это что-то из мира фантазий, нереальности, сюрреализма, как у нас говорят.

   – Я не стану тебя в чём-то убеждать или разубеждать. – Голова Анат Ивна качнулись. – Ты всё увидишь сам. Я лишь хочу настроить тебя на встречу со всевозможными реальностями, в какой-то мере иллюзиями для тебя, которые тебе могут показаться, как ты выразился: сюрреализмами. Постарайся не делать поспешных выводов.

   – Я обещаю постараться, господин Анат Ивн. – Ромм качнул головой и тут же отметил, что флайер медленно входит в синий купол.

   Центр Протокола. Послал он мысль в никуда.

  3

   Центр Протокола оказался достаточно далеко от того места, где флайер прошёл через купол.

   Оказавшись в городе, летательный аппарат резко увеличил скорость и взмыл почти к самому куполу, выше всех зданий, хотя Ромм об этом даже не думал и потому ему, что-то увидеть конкретное из городского пейзажа, не удалось: единственное, что он понял, большинство зданий имеют круглую форму с купольной крышей и практически все летательные аппараты в городе шли ниже. Наконец флайер резко нырнул вниз и опустился на один из свободных слотов посадочного поля, кольцом опоясывающего большое круглое здание, совершенно непонятно какой этажности, с практически, чёрными блестящими стенами, на которых покоилась большая купольная крыша. В боку летательного аппарата появился проём, хотя Ромм и не думал о нём: или флайер был настолько интеллектуален; или же в городе им, всё же, управлял орианский учёный.

   Анат Ивн поднялся и Ромм вдруг, отметил, что трансформации корпуса летательного аппарата не произошло и учёный Орианы стоит изрядно согнувшись, хотя он был ниже среднего роста, по меркам цивилизации затров, к тому же достаточно сутул.

   – Постарайся не отставать. Можешь потеряться. В Центре Протокола не приветствуются бестолковые шатания, как у вас говорят. – Получил Ромм громкие колючие мысли напрямую в мозг, заставившие его лицо исказиться неприятной гримасой.

   Едва он открыл рот, чтобы высказать орианскому учёному своё негодование, как Анат Ивн повернулся и выскользнул из флайера наружу.

   Анат Ивн по посадочному полю шёл своей скользящей походкой очень быстро, будто бы опаздывал к назначенной встрече и Ромму пришлось изрядно торопиться, чтобы не отставать.

   Транспортных механизмов, по другому Ромм не знал, как назвать все эти аппараты причудливых форм, стоящих в слотах посадочного поля, было немного и Анат Ивн шёл, практически по прямой линии, совершенно не заботясь о том, что ему на голову может опуститься ещё какое-либо чудачество собственной цивилизации.

   Оказавшись около блестящего здания, орианский учёный повернулся и пошёл вдоль него по достаточно широкой матовой дорожке тёмно-серого цвета. Ромму показалось, что дорожка стеклянная, так как нигде не просматривалось не только ни единого шва, ни единой царапинки, но и ни единого пятнышка. Вдоль дорожки, со стороны здания, тянулась невысокая, неестественно, яркая, будто свежевыкрашенная, зелёная трава, растущая будто по линиям, очерченным огромным циркулем, как вверх, так и в стороны. Ромм, насколько смог, попытался рассмотреть городской ландшафт по другую сторону от посадочного поля и с недоумением отметил, что вокруг Центра Протокола не росло ни единого дерева и не просматривалось ни единого цветка, хотя там тянулась достаточно широкая полоса такой же яркой зелёной травы. Ландшафт нельзя было назвать унылым, но скучным он был, однозначно. За травой шла широкая улица, обрамляемая со второй стороны коричневатыми домами, странных, будто нарисованных, воображением не совсем здорового человека, форм, между которыми просматривались достаточно широкие прогалы улиц. Но по-прежнему нигде не просматривались ни деревья, ни цветы. Не было слышно и привычного для городского ландшафта городов Затры щебета птиц.

   Если нет ни цветов, ни деревьев, то откуда быть и птицам. Всплыла у Ромма грустная мысль.

   Увлёкшись созерцанием окружающего ландшафта, Ромм несколько подотстал от Анат Ивна и осознав это, рванулся догонять орианского учёного, но едва сделал несколько широких шагов, как резко остановился и замер, будто мгновенно превратившись в камень – мимо него шли: голая человеческая нога, отрезанная чуть выше колена и высотой ничуть не ниже его роста, ступая естественным образом; человеческая рука, отрезанная примерно по плечо и такой же высоты, как и нога, ступающая поочерёдно на четыре очень длинных пальца; а между ними плыла по воздуху ещё какая-то часть человеческого тела, что-то похожее на переднюю часть грудной клетки женщины с обнажённой грудью.

   Закрыв глаза, Ромм тряхнул головой и вновь открыл их: странная процессия уже подошла к одному из транспортных механизмов, причудливой формы, в виде усечённого косого конуса, стоящего на посадочном слоте широкой частью конуса; часть конуса тут же, будто растворилась; странное трио скользнуло внутрь его, стенка конуса восстановилась и буквально, через мгновение усечённый конус, совершенно бесшумно скользнул вверх.

   – Ты подвержен ненужным эмоциям. Это нежелательные проявления твоего характера в нашей цивилизации. Ты должен как можно скорее избавиться от неконтролируемых эмоций. Я тебя предупреждал, что город под куполом полон иллюзий. – Вошли Ромму в мозг чрезвычайно колючие фразы.

   Ромм тут же крутанул головой и увидев, что Анат Ивн стоит перед блестящей стеной здания, бросился к нему.

   – Я буду стараться контролировать свои чувства, господин Анат Ивн. – Ромм склонил голову, останавливаясь перед орианским учёным. – Но ваша цивилизация настолько контрастна к цивилизации затров, что... – Ромм покрутил головой.

   – Не заставляй меня усомниться в силе твоего разума. – Получил Ромм чрезвычайно колючую мысль.

   Ромм ещё ниже склонил голову.

   В появившийся, неизвестно по какой причине, широкий проём в стене здания они вошли вместе – вызвал ли проём Анат Ивн или он появился сам, Ромм спросить учёного Орианы не решился, понимая, что действительно не внял предупреждению учёного и непозволительно отвлёкся, чем вызвал его, явное, недовольство. Но всё же странная процессия из частей человеческого тела никак не выходила у него из головы.

   Они оказались, если можно было судить по аналогии со зданиями Затры, в небольшом светлом фойе. Впереди, уходила вверх широкая белая массивная лестница, с красивыми ажурными перилами. В боковых стенках фойе просматривались широкие светлые коридоры, хотя никаких источников света нигде не наблюдалось, как и окон и скорее всего это были всё те же флуемолекулы, хотя Ромм не представлял, что это такое. Анат Ивн, явно, шёл к белой лестнице. Ромм тоже шагнул к ней, но тут же замер – по лестнице вниз шла пара голых человеческих ног.

   Ноги были полноразмерны, идеальной формы, соприкасаясь вершинами. Если бы Ромм был на Затре, то однозначно решил бы, что это идеальная пара женских ног.

   Анат Ивн шёл к лестнице, будто не замечая спускающуюся пару ног. Выйдя из оцепенения, сделав пару широких шагов, Ромм догнал учёного Орианы и крепко схватил его за предплечье обеими руками. Дёрнувшись, Анат Ивн остановился. Его голова развернулась к Ромму.

   – Чт-то эт-то? – Ромм повёл подбородком в сторону идущей по лестнице пары ног.

   – Насколько я понимаю – сотрудники Центра. – Получил Ромм колючий ответ напрямую в мозг.

   – Почему они такие? – Буквально прошептал Ромм, не сводя глаз с пары ног.

   – Какие?

   Ромм настолько оказался заворожён увиденным, что шедшие ему напрямую в мозг колючие мысли Анат Ивна не вызывали у него никаких болевых эмоций на лице.

   – Как ноги. Почему они выглядят, как часть человеческого тела? А где всё остальное? – Прошептал Ромм.

   – А другого ничего и нет. – Плечо Анат Ивна, за которое держался Ромм, дёрнулось. – Я уже не один раз предупреждал тебя об иллюзорности города, но ты, почему-то, не внемлешь моим словам. – Вошли Ромму в мозг очередные колючие мысли. – Твоя неконтролируемая эмоциональность, однозначно, показывает, что ты ещё не готов к ассимиляции в цивилизацию ориан. К сожалению, обстоятельства, не зависящие от меня, не терпят отлагательства твоего представления и потому ты здесь. Не заставляй меня усомниться в правильности моего выбора.

   Между тем пара ног уже была внизу и направилась в сторону Ромма. Ромм, буквально вжался в плечо Анат Ивна. В шаге от Ромма пара ног остановилась, разделилась и начала трансформироваться в человеческую фигуру, весьма напоминающую фигуру Ромма. Ромм оцепенел.

   – Нет! Нет! – Вошли Ромму в мозг громоподобные возгласы.

   Трансформация ног тут же прервалась и приняв свой первоначальный вид, ноги разделились и шагнув от Ромма в разные стороны, скрылись у него за спиной. Анат Ивн дёрнулся и практически, таща за собой, механически переставляющего ноги затра, продолжил свой путь к широкой белой лестнице.

   Ромм вернулся в нормальное состояние, когда они уже оказались в коридоре какого-то уровня. Дёрнувшись, Ромм отпустил руку Анат Ивна и покрутил головой. Коридор был светлых сине-серых тонов, с изобилием более тёмных прямоугольников в его обеих стенах, которые, скорее всего, были ничем иным, как дверными проёмами.

   – Что это было? – Прохрипел Ромм.

   – О чём ты? – Вошла ему в мозг мягкая фраза.

   – Такое впечатление, что я был в отключке. – Ромм тряхнул головой. – Совершенно не помню, как оказался здесь. Долго нам ещё идти? Я себя чувствую каким-то уставшим, будто поднялся на сотый уровень.

   – Мне пришлось позаботиться о твоём эмоциональном состоянии. Ты чересчур впечатлителен. Уже пришли. – Голова Анат Ивна дёрнулась, видимо он попытался кивнуть ею.

   – В принципе, теперь мне понятно, зачем вам нужны экспеди. – Состроив непонятно какую гримасу, Ромм покачал головой. – Человеческие органы навряд ли способны на какой-то физический труд.

   – Это твоя очередная иллюзия. – Губы Анат Ивна дёрнулись, хотя его слова вошли Ромму напрямую в мозг, минуя уши. – Тебе предстоит предстать перед Протоколом трансформации форм разума. Будь сдержан. Никакие эмоции недопустимы. – Анат Ивн остановился напротив одного из тёмных прямоугольников, который тут же посветлел и исчез. – Прошу! – Учёный Орианы вытянул руку в сторону образовавшегося проёма.

   Ромм механически шагнул к проёму.

   Он оказался в достаточно большом светлом, даже белом зале, без окон и без какой-либо, если не считать нескольких больших светло-коричневых кресел, мебели. Кресел было четыре. Они стояли полукругом, примерно посреди зала. В них сидели, несомненно, люди, хотя их вид был достаточно необычен.

   Они были очень бледны, будто выкрашены белой краской и потому прекрасно выделялись на фоне более тёмных кресел. В первое мгновение Ромму показалось, что они нагие, но всмотревшись, он понял, что их одежда имеет такой же цвет, как и их тела и потому она, практически сливалась с ними, создавая впечатление наготы и лишь едва видимые серые полоски показывали границу одежды и тела. Их головы были несколько вытянуты; они имели очень высокие лбы и торчащие вверх волосы, заканчивающиеся чем-то наподобие гребня. Люди или те кем они себя считали, имели худощавое лицо; их безбровые глаза были круглы, смотрели не мигая и отчётливо выделялись своим тёмным цветом на белых лицах; нос, скорее всего был прямым, но из-за того, что он, практически, не выделялся цветом, подробно рассмотреть его было сложно; губы были тонки и плотно сжаты и выделялись двумя едва видимыми розовыми полосками; тонкий, клиновидный подбородок; длинные, едва ли не на всю длину головы, уши и тонкая, будто стебель цветка, высокая шея.

   Ромм невольно улыбнулся.

   – Твоя ирония неуместна. От Протокола трансформации форм сейчас зависит дальнейшее продолжение твоего контракта. – Вошли Ромму в мозг колючие фразы, несомненно, присланные Анат Ивном.

   Я не готов к подобному развитию событий и это твоя вина. Ты не проинформировал меня, что я стану подопытным животным. Я настаиваю на пересмотре контракта. Послал Ромм мысли, полные негодования, в никуда.

   – Я тебя периодически предупреждаю об иллюзорности твоих впечатлений. Этого вполне достаточно. – Вошли Ромму в мозг новые колючие фразы.– Стой спокойно и постарайся ни о чём не думать. Совершенно ни о чём. – Вошли Ромму в мозг уже мягкие безболезненные слова.

   Ромм подтянулся и приподняв голову, уставился перед собой, так же, как когда он получал команду "смирно", при построении в школе пилотов.

   – Представленная тобой форма косвенно одобрена. Можешь приступать к частной реализации.

   Через какое-то время получил Ромм напрямую в мозг чрезвычайно мягкие фразы, произнесённые незнакомым ему, будто поющим голосом. Однозначно, их ему в мозг вложил не Анат Ивн.

   Состроив гримасу недоумения, Ромм покрутил головой – Анат Ивн стоял позади него. Никаких эмоций на его лице не было. В тот же момент в стене за орианским учёным появился дверной проём, Анат Ивн повернулся и шагнул к проёму. Ромм развернулся и пошёл следом. В коридоре он остановился напротив, стоящего с каким-то остекленевшим взглядом, Анат Ивна.

   – Что за бред? – Гримаса недоумения у Ромма на лице, сменилась гримасой раздражения. – Какая форма, какая реализация?

   – Ты косвенно одобрен Протоколом трансформации форм разума, как возможный носитель для разумов цивилизации ориан. Но чтобы реализовать её в стандарт, ты должен в полной мере показать возможности своего носителя. Их пугает твоя нагота. – Произнёс Анат Ивн каким-то отрешённым голосом очень уставшего человека. – Ты должен, очень постараться.

   – В этой одежде я нагой для них? – Ромм поднял плечи. – В таком случае, одень меня в бронированный скафандр.

   – Твоя нагота в том, что твой носитель обладает лишь несколькими примитивными чувствами, практически, не защищающими его от агрессий, как внешней среды, так и недружественного разума. Мне разрешена работа с тобой в частном порядке. Ты не получил статус гаранта цивилизации и потому должен сам беспокоиться о своей защите. Я надеюсь на тебя, иначе мой статус в Центре Протокола приобретёт некоторую некомпетентность. Это нежелательно. Никак нежелательно. Нам пора. – Получил Ромм очередную партию колючих фраз напрямую в мозг, хотя ни одна мышца на лице учёного Орианы не дрогнула.

   Повернувшись, Анат Ивн заскользил своей странной походкой в ту сторону, откуда сюда и пришёл. Ромм заторопился за ним.

  ***

   Соскользнув по белой лестнице в фойе Центра Протокола, Анат Ивн, вдруг, остановился и повернулся к Ромму.

   – Я согласен удовлетворить твоё любопытство. – Заговорил учёный Орианы на языке затров, предупреждая вопрос уже открывшего рот Ромма. – Тем более, что некоторая информация будет для тебя не только полезна, но и необходима.

   – Я голоден и хочу пить. Моя твёрдая вода осталась во флайере. – Выдавил из себя Ромм, внутренне негодуя на проницательность учёного, недавшего ему возможность высказать своё негодование.

   – Твоё желание выполнить здесь, в городе, непросто. – Лицо Анат Ивна исказилось не совсем приятной гримасой. – Нет, в Риффе достаточно заведений, которые можно ассоциировать с твоим понятием – ресторан, но их меню навряд ли удовлетворит твои потребности в пище. Хотя... – Лицо Анат Ивна исказилось ещё более неприятной гримасой. – Если только в Пустом секторе... – Повернувшись, он скользнул к выходу из здания.

   Флайер от Центра Протокола вёл Анат Ивн. Летательный аппарат шёл невысоко и неторопливо, скользя по улицам города где-то на высоте второго уровня его домов и Ромм, с широко раскрытыми глазами, крутил головой, пытаясь осознать городской ландшафт, так как ни с чем подобным он никогда не сталкивался: здания города имели не только круглые формы; гораздо чаще они были настолько необычны и причудливы, что навряд ли воображение даже самого смелого модерниста-архитектора Затры смогло бы выдумать подобное разнообразие в строительстве. Здесь были и круглые здания, и в виде поставленных друг на друга шаров, и стоящие друг на друге треугольники, и многогранные спирали, и тороподобные и какие-то плохо понятные усечённые геометрические фигуры. Единственное, что роднило все эти причудливые здания – цвет: все они были синего или коричневого, с различными оттенками, цвета.

   Насколько Ромм мог осознать – город был огромен и имел радиальное расположение улиц, которые сходились в кольце его круглой площади, посреди которой располагался тот самый Центр Протокола, пожалуй, самое величественное здание города – абсолютно чёрное и едва ли не упирающееся своим куполом в защитный купол города. По крайней мере, Ромму так показалось. Радиусные улицы соединялись круговыми улицами, деля город на сегментированные кварталы, которые делились на более мелкие сегменты своими внутриквартальными улицами.

   Была и ещё одна непривычная странность этого непонятного города – в нём, как и за его пределами, совершенно не было ни цветов ни деревьев, будто орианы не имели понятия, что это такое. Сколько Ромм не всматривался в ландшафт города, но кроме зелёных полос из травы, тянущихся вдоль всех улиц города и нескольких зелёных блюдец клумб или возможно, своеобразных парков, никакой другой растительности он не видел.

   Занятый размышлением над странностями города, Ромм пропустил момент, когда флайер куда-то свернул и сейчас шёл над каким-то кварталом, достаточно разительно отличающимся от прежних блестящих городских кварталов. Дома здесь были низкоуровневые, большей частью матово-серого цвета. Флайер делал глубокий вираж, определённо, идя на посадку. Ромм встрепенулся и скользнул взглядом у себя под ногами – летательный аппарат опускался в слот небольшого посадочного поля, где сиротливо стояло единственное, странное транспортное средство шарообразной формы, но Анат Ивн посадил флайер не рядом с ним, а выбрал слот на противоположной стороне посадочного поля, будто опасаясь столь странного соседа.

   Видимо орианский учёный был предусмотрителен и знал, с чем они могут столкнуться: едва флайер сел, как боковая стенка шарообразного транспортного средства раздвинулась и из него, буквально, вылетели две мускулистые человеческие руки и стремглав, будто имели в себе реактивные движители помчались в сторону флайера.

   Подлетев, руки сжали кулаки и принялись тыкать ими в стенки флайера. Тычки были настолько сильны, что стоящий летательный аппарат заметно покачивался.

   – Это надолго. – С какой-то отрешённостью в голосе произнёс Анат Ивн.

   – Какая-то проблема во взаимоотношениях? – Поинтересовался Ромм, крутя головой, отслеживая вертящиеся вокруг флайера руки.

   – Проблема в тебе.

   – Разве мы когда-то встречались? – Ромм в полном недоумении высоко поднял брови.

   – Они чувствуют твоё тепло.

   – И что из того. Своим теплом я несу в себе угрозу для их существования? Насколько я понимаю – ты тоже теплородный. – Возмутился Ромм.

   – Во мне течёт не тёплая кровь, а энергетические токи. Всё гораздо сложнее.

   – Мне не положено знать эту информацию?

   – Отнюдь. Но будет ли она полезна тебе?

   – Уважаемый Анат Ивн, позволь уж мне самому, хотя бы что-то решать для себя. Думаю, что я ещё в состоянии решить: полезна мне та или иная информация или нет. – С явным недовольством в голосе, произнёс Ромм.

   – Не все орианы, так же, как и затры, одинаковы. Если у наших разумов нет носителей, это не значит, что у нас нет характеров. Мы такие же личности, как и вы и даже оригинальнее. Каждый ориан индивидуален и неповторим в своём я. И потому, не все орианы одинаково воспринимают происходящие на Ориане события. К сожалению, многие из нас занимают очень жёсткую позицию к инопланетному разуму и совершенно не хотят его присутствия на Ориане в любом его проявлении. – Голова Анат Ивна несколько раз дёрнулась, видимо он попытался покачать ею.

   – У меня такое впечатление, что я оказался не в реальной цивилизации, в каком-то мире иллюзий, будто это всё снится мне, а не происходит наяву. Мне кажется, что жизнь не может быть такой, какую я вижу здесь. Мир каких-то бредовых фантазий. – Ромм приподнял перед собой руки и развёл их, пытаясь подтвердить свои слова жестом непонимания.

   – А разве твоя цивилизация не стремится к такой жизни? – В голосе Анат Ивна послышались нотки насмешки. – Уверен – именно о такой вы и мечтаете: вечная или почти вечная, жизнь; трансформация вашего тела под актуальную среду обитания; питание напрямую энергией, а не энергией химической переработки органических соединений; быстрая замена вышедшего из строя всего или какой-то части, организма, или жизнь вообще без оного. Разве не так?

   – Так. – Ромм дёрнул плечами. – Но я представлял себе всё это, как-то, по другому: уж, по крайней мере, не ходячие ноги или летающие руки. – Он передёрнулся. – Неужели вы не понимаете, что это неприятно?

   – Совершенно не нахожу никаких признаков неприязни. – Плечи Анат Ивна дёрнулись. – Это ваши, а скорее всего, твои предрассудки, или просто иллюзии. Для нас это, своего рода, мода. Пройдёт какое-то время и мода сменится. Это естественные процессы жизни цивилизации. Руки, ноги, головы – это самые безобидные неприятные встречи для тебя. Ты ещё не видел летающие по улицам города внутренние органы своего организма, так сказать в своей непосредственной функциональности.

   – Бред какой-то. – Ромм передёрнулся. – Сердце или лёгкие я ещё могу понять, но пищеварительную систему копировать – это уже какая-то шизофрения. – Он повёл глазами по сторонам и не увидел рук, колотящих в стенку флайера. – Кажется ушли. – Ромм повёл подбородком перед собой. – Вернее – улетели.

   В тот же миг в стенке флайера появился проём, немало удивив Ромма, тем, что Анат Ивн не сам почувствовал отсутствие агрессивных рук, а воспользовался полученной информацией от своего спутника, хотя, возможно, Ромм, просто, самоуверовался в своей проницательности. Он поднялся и шагнув к дверному проёму, вышел наружу.

   К его недоумению, снаружи было достаточно прохладно и Ромм, легко одетый, невольно поёжился и закрутился на месте, пытаясь оценить степень опасности, но больше никаких ни рук, ни ног нигде не наблюдалось. Он повернулся в сторону дверного проёма флайера.

   Будто поняв своего спутника, Анат Ивн тут же выскользнул наружу и быстрым скользящим шагом направился в сторону невысокого серого здания, стоявшего рядом с посадочным полем. Ромм поспешил за ним. Всегда, достаточно быстрый учёный, сейчас оказался ещё быстрее и Ромму удалось его догнать лишь около здания. Ему показалось, что Анат Ивн, чего-то или кого-то боится в этой части города под сияющим куполом, что стало для Ромма полнейшим недоумением. Оказалось, что и для высшего разума присуще чувство страха, хотя он мог и ошибаться в своём умозаключении.

   Едва Ромм открыл рот, чтобы поинтересоваться своей догадкой, как в серой стене здания появился неширокий проём и Анат Ивн не сбавляя хода, нырнул в него. Ромму ничего не осталось, как последовать за ним.

   – Ну и прыть. Едва догнал. – Заговорил Ромм со смесью удивления и возмущения в голосе, останавливаясь рядом, с остановившимся прямо за дверным проёмом, Анат Ивном. – И не подумаешь, глядя на тебя, что ты способен так носиться.