Текст книги "Продавцы мечтаний (СИ)"

Автор книги: Геннадий Башунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Спасибо.

– Мойся и брейся быстрее. В предбаннике одежда, а девчонки уже почти приготовили ужин.

– Хорошо.

Но я всё равно не торопился. Но, несмотря на все усилия, так и не избавился от запаха целиком. Впрочем, мне могло казаться – когда месяцами нюхаешь немытые тела, всё начинает вонять.

Наконец, голый как младенец, я вылез из бани. Одевшись в коротковатые штаны и рубаху, вышел на улицу. Чистый воздух перехватил дыхание. Я стоял и дышал, чувствуя, как прохладный вечерний ветерок бродит под свободной одеждой. Впрочем, дело было не только в чистом воздухе и ветерке – я просто не знал, куда мне идти.

Выручил меня Фим, вышедший из чёрного хода с тремя собакам на поводке. Он махнул мне рукой, и я зашагал к нему. Собаки при моём приближении глухо рычали, от чего мне было немного не по себе. Но после того как Фим сказал "Свой" и дал меня обнюхать каждой, рычание прекратилось, а один волкодав даже подставил свою лохматую башку, чтобы я её почесал. Что я и сделал. Собак я люблю. Только не тех, что бегали около нашей колонны.

– Заходи, – буркнул Фим, протягивая мне папиросу со спичками. – Все уже собрались. Жрать-то хочешь?

– А ты как думаешь? – хмыкнул я, затягиваясь.

– Там ветчина и сыр, но сильно не налегай – фаршированная репа почти готова. А, тебя же ещё Старик должен перебинтовать...

– Успеет, – пробормотал я, едва не захлёбываясь слюной.

– Нет, сначала надо к Старику. Иди. Вторая дверь налево. А там Старик покажет.

– Старик – это цирюльник?

– Да. Он же дворецкий, он же эконом... Только зови его Гин.

– Хорошо.

Я сунул папиросу в предложенную Фимом пепельницу и вошёл в коридор. В указанной комнате меня ждал Гин – видимо, Нелва не очень-то любила длинные имена – с полоской марли и мазью настолько вонючей, что я почуял её ещё в дверях.

Старик перебинтовал мою ногу и повёл на кухню. Здесь я, стараясь не захлебнуться слюной от запаха съестного, познакомился с остальными. Полную повариху звали Кро, а двух довольно приятных близняшек-горничных Шел и Гел. Полное имя имел только садовод он же охранник, он же первый любовник Нелвы Киирос, единственный свободный в нашей компании. Сейчас он был женат, и жил в своём доме, но эту неделю ночевал здесь – весенний сад требовал много работы.

– Нелва уже ужинает, – щебетала Кро, расставляя тарелки. – Но обещала зайти и принести выпивку. Надо же отметить появление новенького.

Близняшки, не слишком стесняясь обсуждать меня вслух, захихикали.

Нелва пришла уже под конец ужина. В её правой руке была початая бутылка бренди, а в левой мундштук с почти потухшей папиросой.

– Гин наливай всем. А ты, Кро, сбегай в кладовую и возьми ещё пару бутылок. Нел, ну-ка поднимись.

Я послушно встал. Нелва критически рассмотрел меня, ощупала мышцы на руках и груди, а после запустила руку в штаны. Но ощупывала она больше мою тазовую кость, чем тот орган, которым мне предстояло зарабатывать себе на хлеб. Впрочем, не скажу, что мне не понравилось.

– Нет, будем стучаться костями. Фим, ты сегодня со мной, а ты, Нел, набирайся сил и мяса. С волосами, кстати, тебе было лучше.

– Отращу ещё, – стараясь изобразить смущение, сказал я.

Нелва как-то горько усмехнулась и, схватив Фима за руку, увела его, оставив початую бутылку.

С выпивкой разговоров только прибавилось. Я скормил оставшимся сказку про белого бычка, то есть о тяжёлой деревенской жизни и жутких работорговцев, перебивших половину моей деревни, а другую уведших в плен, и выслушал такие же "оригинальные" истории от других. Горничные, хихикая, спрашивали, было ли у меня когда-нибудь двое за раз, и я, тупо улыбаясь, отвечал, что нет, подумывая о том, что было бы не плохо, ведь я не святой, а Орайя умерла уже давно, да и девчонки ничего так себе...

А после была третья стопка бренди, и я, распаренный, обожравшийся и уставший, уснул, свалившись со стула.

***

Следующие три дня я только и делал, что отсыпался, менял повязки на ноге и ел. Мой живот раздулся, как барабан, несмотря на то, что ослабевший желудок не слишком-то хорошо принимал пищу. Но я всё равно ел. Мне важен был вкус еды. Сыр, ветчина, хлеб, репа, мясо, рыба. Это было настолько вкусно после одной и той же каши, что я не мог остановиться. Впрочем, когда Кро дала мне какую-то укрепляющую настойку, всё встало на свои места, и я стал ходить в туалет всего по два-три раза в день.

К счастью, Нелва оказалась действительно щедрой хозяйкой и не ограничивала меня. Мне на шею повесили такой же кулон, как и других, потом привезли одежду более подходящую моей комплекции. Я радовался каждой мелочи.

Планов побега я пока не строил, просто хотел отдохнуть и набраться сил. И занимался только этим, день за днём отшивая близняшек, на что они, в конце концов, порядком обиделись. Мне было плевать. Нелва меня пока не трогала, таская себе в постель Фима, что меня тоже устраивало.

Но конец приходит всему. И я убедился в этом в очередной раз.

***

Это было как глухой удар. Мне в лоб будто вбили гвоздь, и кровь заструилась, заливая глаза.

Я проснулся и резко сел в кровати, задыхаясь.

Это были Продавцы мечтаний или их Представители. И они уже близко.

Глава вторая

Три красных пятна. И чертовски близко, пожалуй, в десяти или двенадцати километрах от Северного. Один Продавец двигался с северо-востока, другой с юга, а третий с юго-запада. Пока они замерли, но ближе к вечеру снова начнут движение. Это продолжалось уже два дня.

Чёрт возьми, неужели это я их привлёк? Или это обычное место разборок? Я же практически ничего об этом не знаю...

– Эй, Нел, заснул?

Я открыл глаза. Напротив стоял немного удивлённый Фим. Я закрыл рот, утёр от смеси слюны и пережёванного хлеба подбородок и положил ложку в тарелку с супом, к которому за всё время ужина так и не притронулся. С отвращением посмотрев на тарелку, я отодвинул её от себя.

Вспомнив, что Фим всё ещё стоит передо мной, сказал:

– Задумался.

– Ты, может, болеешь чем? – с участием спросил раб. – Знаешь, припадки бывают...

– Нет-нет, всё нормально, просто задумался.

– Смотри. А то лицо у тебя было какое-то...

– Как у больного, – подсказал я. Мне уже говорили об этом рабы из нашего фургона. Когда Орайя уходила в себя, она выглядела сосредоточенной. Я же сидел с открытым ртом и пускал слюни. Поэтому-то я и старался не делать это на людях, да и вообще прибегал к этому способу слежки редко. Тем более, Продавцов или Представителей вблизи раньше никогда не чувствовал, а почувствовать их на расстоянии и вблизи – две большие разницы.

Но теперь дело приняло другой оборот, и мне просто необходимо было знать об их передвижениях.

– Да-да, именно так, – неуверенно хихикнул Фим, возвращая меня к жизни. Вообще-то, не был он ни каким угрюмым мужланом. Думаю, ему куда больше подошла бы более утончённая внешность. То, как он себя вёл во время нашей встречи, было лишь маской, которую он одевал при незнакомых людях.

– У меня бывает, – сказал я и снова с отвращением уставился на свою тарелку с супом. Аппетита не было совершенно, но мне надо поесть. Возможно, следующего...

Я оборвал эти мысли. Нет. Никогда. Если бы Продавцы нашли меня ещё пару-тройку месяцев назад, я бы просто сдался. Но сейчас я собирался драться. Ведь в кожаном мешочке, который я на второй день в караване выклянчил у Хаза, лежала прядь волос. Я всегда хранил его у сердца, а шесть дней назад, раздеваясь в бане, сжимал в кулаке, чтобы потом подложить под чан, в котором мылся. Сейчас этот мешок был при мне – Нелва, в отличие от многих других рабовладельцев, разрешала иметь своей разумной собственности личные вещи, иначе мне пришлось бы прятать его до сих пор.

Но даже мысли о том, что мне надо выжить любым способом и воскресить Орайю, не могли заглушить злость и ненависть к себе. Мне снова придётся убивать.

– Послушай, Фим, – медленно проговорил я, пододвигая к себе тарелку. – В особняке есть какое-нибудь... какие-нибудь... средства самообороны.

Фим снова вытаращил глаза.

– Ты что?..

– Нет-нет, ничего такого. Не собрался я бежать. И убивать никого не хочу. Просто... просто на всякий случай. Вдруг ночью кто залезет.

– Так у нас собаки есть. Они никого чужого не пустят. Да и жандармы же по ночам усиливают патрули. Тут знаешь, сколько воров? Да ещё беглые иногда появляются. Но к нам никто никогда не залезал.

Я слабо усмехнулся. Если учесть способности Продавцов Мечтаний, собаки – слабая надежда на спасение. Да и жандармы вряд ли чем-то помогут. Даже если вдруг решат остановить кого-нибудь из этой троицы.

– И всё-таки?

– Ну... у меня есть двустволка, я иногда с ней хожу по двору, чтобы воров лишний раз отпугнуть. Но патроны только с песком и солью. И ещё двуствольный пистолет, но у него давно спусковой механизм сломан.

– А патроны?

– А на что мне патроны, если пистолет не стреляет?

Я чуть не проломил себе лоб ладонью. Как это называлось... Дома? Нет, не дома. Там. В другом мире в другое время. Я уже и не помню...

Твою мать! Да такое вооружение... путешествуя по центральным районам материка, я даже предположить не мог... Возможно, в этом мире всё-таки остались какие-то крохи порядочности? Или хоть кто-то достойный не ненависти, а сострадания?

Нет, жёстко сказал я себе. Если бы в этом мире остались хоть крохи порядочности, на моей шее не висел бы кулон с клеймом хозяйки.

– И всё равно я не понимаю... – снова начал Фим, но я прервал его, покачав головой.

– Это просто маразм. Я же с юга, помнишь? Мне просто неуютно находиться в месте, где нет оружия. А раньше спросить я не решался. Ты уже узнал меня, но заподозрил, что я собираюсь бежать. Что бы ты подумал раньше?

– Угу, – неуверенно протянул Фим. Выражение, поселившееся на его откровенно бандитской роже, при этом было презабавное. Полное отвращение к насилию и испуг. Непонимание и горечь. И в довершении ко всему жалость. Ко мне, наверное. Я чуть не рассмеялся.

– Всё нормально, – солгал я, улыбнувшись. – Не волнуйся. – "Тебя-то я в обиду не дам, рохля".

Фим улыбнулся в ответ и, кажется, совсем расслабился. Он быстро доел суп и отправился к своим любимым волкодавам. Я же остался сидеть и тупо смотреть в тарелку с остывшим супом.

От мрачных мыслей меня отвлекла Кро.

– Уже в курсе? – спросила она. – Или суп не очень?

Я вздрогнул и поднял голову. Толстуха-повариха вошла в кухню совершенно не слышно.

– Ты на счёт чего? – вскинул я брови. Второй вопрос лучше было проигнорировать – женщины везде одинаковые, а я как-то здорово зацепил одну, когда сказал, что её печенье, приготовленное специально для меня, "нормальное".

Блин, и что я сегодня по Земле хандрить начал?

– Ну, Нелва приказала приготовить чего-нибудь повкуснее и достать хорошего вина. Так что сегодня, скорее всего, к ней идёшь ты – для Фима она давно таких приказов не давала.

– Нет, не в курсе, – хмыкнул я и криво усмехнулся. – Тогда действительно не буду доедать. Если там, конечно, действительно будет что-то вкусное.

– Засранец, – ничуть не обиженно сказала Кро и погрозила мне пухлым кулачком.

– Как есть. Слушай, Кро, Фим попросил меня проверить двустволку, там что-то со спускным механизмом, а сказать, где она стоит, забыл.

– Никогда этот бородатый пень не следил за оружием, – слегка ворчливо сказала повариха. – Северянин, что с него взять. Да ещё и в рабстве с самого детства. Уж сколько я ему говорила... Я сама-то тоже с юга. Уже думала, что мне с ружьём по саду придётся ходить, а то этот даже солью ни в кого не выстрелит. – Кро замолчала, тяжело дыша от своей тирады. Мне казалось, что она любит Фима. – А ружьё в кладовке. Знаешь, где она?

– Да. А... сколько у меня ещё времени? Ну...

– Не слишком-то горишь желанием с доской ночевать? Успокойся, Фим говорил, что она вполне умела. А на счёт времени... Фрукты... рыба... С полчаса. Но если понадобится больше, могу сказать, что вино тёплое, и я поставила его в холодную воду.

– Думаю, не понадобится. Но всё равно спасибо.

– Да не за что. А если хочешь нормальную бабу – близняшки...

– Спасибо, – прервал я Кро и вылез из-за стола.

Двустволка оказалась такой рухлядью, что я даже представить себе не мог. И дело было не в возрасте. Я и не такие древности видел в том посёлке, где мы вечность назад собирались перезимовать, за ней просто никто не ухаживал. Кое-как найдя шомпол и масло, я смазал ствол, проверил спусковой крючок... И дальше мои познания в таких древностях заканчивались. Проверить ружьё в деле возможности не было никакой, поэтому я просто зарядил его и поставил коробку с солевыми патронами – которых оказалось всего шесть – поближе.

Всё. Я сделал, что мог. Солью с песком, конечно, не убить, но, как мне кажется, заполучить такой заряд было удовольствием ниже среднего. Вспомнились мультики и фильмы, где незадачливый воришка... Но я сразу отмёл эти воспоминания. Я не на Земле. Мягкая постель и хорошая еда заставили меня позабыть об этом. Раскис я. Но теперь надо браться за ум. Вспомнить, что от моих рук погибло уже очень много людей. И погибнет ещё больше. Иначе нельзя. Иначе Орайя не будет со мной.

Возможно, мне удастся раздобыть на кухне нож получше. Но это уже ночью. Теперь главное – не пропустить момент, когда красные пятна в моей голове не начнут двигаться.

Управился я за десять минут, но возвращаться на кухню или в свою комнату не торопился. Меня мучали угрызения совести. Но... если мне действительно придётся спать с Нелвой... в чём я не сомневался... я сделаю это. После, когда Орайя будет жива, я покаюсь ей в этом. И, надеюсь, она меня простит. У меня просто нет другого выхода.

Не зная, куда идти, я вышел в сад. Здесь я столкнулся с самым ласковым волкодавом и посидел с ним. Болтал всякую чушь и чесал его за ушами. Мне даже стало практически хорошо, и я не заметил, как стало темно. А меня уже звала Кро.

Отряхнувшись от шерсти, я поскоблил собаке лоб и отправился мыть руки. Кро, которая уже отнесла наверх блюда и вино, посоветовала мне ополоснуться серьёзней. Я намылил подмышки, а после надухарился из предложенным поварихой лосьоном. "Прямо, как перед первым свиданием", – усмехнулся я про себя и зашагал к лестнице, ведущей на третий этаж.

Дверь в комнату Нелвы оказалась открыта. Конечно же, здесь я ни разу не был. И убранство меня поразило. Огромная кровать с балдахином, великолепные шторы, сейчас раздвинутые, открывали стеклянные двери, за которыми был виден огромный балкон. Да, чего-чего, а денег у Нелвы было много. Я даже на миг задумался о том, что было бы неплохо вот так жить здесь, катаясь, как сыр в масле. Трахать тощую бабу, потом вполне симпатичных горничных. Есть. Пить. Мыться. Бриться. Ну, разве не мечта?

Конечно же, я бы никогда так не сделал. Даже если бы не появились трое Продавцов. Это не для меня. Именно поэтому я не хотел жить на Земле.

– Никогда такого не видел у себя в деревне? – с хрипотцой и лёгкой издевкой спросила Нелва.

Я впервые обратил внимание на свою хозяйку. Она сидела на краю кровати рядом с маленьким столиком, на котором горели три свечи в вычурном подсвечнике.

– Н-нет.

– А я уже думала, ты остолбенел от моей красоты...

– Эт-то тоже.

Прямо заикание на меня какое-то напало. Впрочем, я же обычный деревенский парень, который попал в рабство. Всё нормально.

И Нелва подтвердила мои мысли.

– Вы, деревенские, не умеете делать комплименты, – сказала она, томно вздохнув.

– А-ага...

Всё-таки голос у неё был довольно эротичный. Если нравятся хрипловатые голоса, в которых угадывалось обещание... всего. Мне, пожалуй, даже понравился. Но кроме голоса у Нелвы было не слишком-то много достоинств. И я вполне мог рассмотреть их в неверном свете заката и свечей. На моей хозяйке был какой-то невесомый пеньюар, под которым угадывалось стройное, но излишне худое, тело. Маленькая грудь, впрочем, ни капли не обвисшая. Гладко выбритые ноги, чем не могли похвастаться ни Орайя, ни Капитан.

В общем-то, не всё так уж и плохо. Особенно, если у тебя уже пять месяцев никого не было. Но я всё равно дёргался всё сильнее.

– Так и будешь там стоять?

Я извинился и, приблизившись, сел на кровать.

– Вина? – спросил я, вспомнив о том, как надо ухаживать за женщинами, пусть и это были ухаживания из второго полугодия девятого класса, когда мне едва исполнилось пятнадцать. Но тогда я пытался подпоить девчонку постарше себя и у меня ничего не вышло. Сейчас же... Может, напиться? Алкоголь обычно притупляет чувство вины. И стимулирует другие... гм... чувства.

– Конечно. По бокалу. Остальное потом – не люблю, когда партнёр слишком пьяный. А тебе хватает и трёх стопок.

– Ну, я немного окреп...

– И всё же не будем рисковать.

Вот и не выгорело.

Я наполнил бокалы. Мы чокнулись и пригубили вина. Оно оказалось весьма и весьма хорошим, хотя я и не очень люблю сухие вина.

– Дай мне кусочек груши.

Определить, где на тарелке груши, а где яблоки, в полутьме было не так-то просто – все кругляши оказались примерно одного диаметра, а шкурки у них были счищены. Сейчас не сезон, так что фрукты наверняка хранили в воске или тому подобной чепухе. Да и на ощупь груши отказались такими же дубовыми, как и яблоки. Но я, под тихий хрипловатый смех Нелвы, взял с каждого края тарелки по кусочку и определил их по нюху. Отдав грушу, я сунул в рот яблоко. Я так давно не ел свежих фруктов. Пусть даже яблоко оказалось не таким уж и вкусным.

Нелва, откусив от дольки небольшой кусочек, некоторое время наблюдала за мной, а после бросила объедок в тарелку и залпом выпила бокал. Я всё понял и поступил так же.

– Раздевайся...

Я послушался. После некоторое время стоял, думая, что делать дальше – оглушить её или всё-таки... "всё-таки" победило.

Нелва ответила на поцелуй страстно и умело. Я буквально сорвал с неё пеньюар, стиснул грудь...

Это было как в том сне. Мои глаза залила кровь.

Я остановился, разинув рот, и заглянул к себе в голову. Один продавец был совсем рядом, в километре, двое других тоже оказались достаточно близко, но всё же куда дальше. Точнее я определить не мог из-за красной аварийной лампочки, которая поселилась у меня в мозгу.

– Не успели, да? – мрачно спросила Нелва. – Так и знала, что надо было вчера. Ничего, может, потом.

– Что? – ошарашено пробормотал я, выходя из неё.

– Привет от Аларии, – усмехнулась моя несостоявшаяся любовница.

Наверное, у меня было глуповатое выражение лица. Нелва снова усмехнулась.

– Попросила, значит, дать тебе отдохнуть, – продолжала она, играя пальцами со своим левым соском. – И сказала, что есть ещё неделя... Решила, значит, себе оставить? Не пойдёт, не пойдёт...

– Так...

– А ты что, серьёзно думал, что я купила такого тощего хлыща для себя? Нет, парень, тебя заказала Алария. Или ты не в курсе, что мы во владениях второго клана?

– Угу, – угрюмо сказал я.

– Да-да, – передразнила меня Нелва. – Мне просто было интересно, чем же ты заслужил такую честь оказаться Представителем Аларии. И теперь вижу, что не через постель. Деревенский парень, ха!

– И что делать? – мрачно спросил я.

Чёрт возьми, я даже немного расслабился. Ненадолго, правда. Если сюда движется стразу трое моих противников, значит, Алария что-то задумала. Скорее всего, использовала меня как наживку. Но, по крайней мере, она должна была мне хоть как-то помочь... Или нет?

– Она ещё что-нибудь передавала? – спросил я. – Ну, кроме привета?

Нелва вздохнула и поднялась с кровати. Покачивая худыми бёдрами, она подошла к небольшому шкафчику, стоящему у кровати, и открыла его. Рассмотреть ничего было нельзя, и моя хозяйка включила свет.

От удивления я даже присвистнул. Автомат, причём, выглядящий очень современно. Два пистолета той же модели, что была у людей Аролинга, "Чёрненькие". И, конечно, снайперская винтовка, совсем как та, что мне когда-то дал Авер.

– Смотри сам, я в этом не разбираюсь, – томно вздохнула Нелва.

Кивнув, я поднялся с кровати. И только сейчас вспомнил, что всё ещё голый. Быстренько натянув исподнее и штаны – краснея при этом, как мальчишка – я подошёл к шкафу. Здесь пахло маслом и железом, и я почувствовал прилив адреналина. Я рвался в бой. Хотел стиснуть в руках оружие, заглянуть в прицел, найти цель... и нажать на курок. А ведь ещё с час назад не хотел никого убивать...

"Во что ты превратился, Антон? Не ты такой, жизнь такая, да? Чёрта с два! Семена упали в благодатную почву. Всё-таки ты – убийца.

А разве я в этом сомневался?".

Я быстро провёл инвентаризацию. Двести патронов к автомату, шесть дюжин к пистолетам и полсотни к снайперке. Я никогда не был так силён. Возможно, удастся раздобыть ещё что-нибудь у противников, не идут же они сюда с пустыми руками?

– Алария больше ничего не передавала? – спросил я, методично заряжая магазины.

– Быть может, танк? Или дирижабль? Нет, конечно!

– Хорошо. Одевайся и собери всех. Спрячьтесь где-нибудь в безопасном месте.

– Ты что, их тут встречать собрался?! – буквально взорвалась Нелва.

– Здесь безопасней всего. Если я выиграю, Алария покроет расходы.

– Хотелось бы...

Нелва всё ещё сомневалась. Но времени уже не было.

– Быстро! – рявкнул я. – Собирай! И пусть Фим возьмёт свою двустволку, я её зарядил. Лучше вообще покиньте поместье.

В глазах моей "хозяйки" появился испуг. Она быстро оделась и выбежала из комнаты. А я, наряженный, как Рембо, пошагал на выход. Мой первый противник остановился на безопасном расстоянии, видимо, планируя штурм поместья. Что ж, это даст возможность подготовиться и мне.

Глава третья

Ночь была великолепной. Яркая луна освещала зеленеющий сад, прохладный весенний ветерок едва шевелил ветви фруктовых деревьев. Отличная погода. Даже не хочется умирать.

Но кому-то придётся. И, надеюсь, среди тех троих, что умрут сегодня, не будет меня. К счастью, среди их числа точно не будет домочадцев Нелвы: они смылись вместе с собаками из поместья четверть часа назад от греха подальше.

Я сидел на крыше особняка и через оптику следил за дорогой.

Один выстрел, и кровь зальёт эту великолепную свежую зелёную травку. Я уже почти видел эту картину. Это было... отвратительно. И – великолепно. Стоит мне один раз нажать на спускной крючок, и я стану кем-то вроде художника. Творца, воспевающего смерть. Воина.

Кажется, я становлюсь параноиком. Возможно, так думают маньяки-убийцы. И мне тошно от этого. Но именно такие мысли витали в моей голове. Я – чудовище. Но сегодня нельзя оставаться человеком. Иначе Орайя так и не будет воскрешена.

Я помнил белый домик с залитым кровью полом. Помнил полную трупов яму. Я иногда видел себя в ней во сне. Я сидел и ждал, но никто не торопился вызволять меня оттуда. Это значит, что я должен выбраться сам.

Красная лампа в моей голове начала приближаться, разрастаясь и становясь всё более яркой. Я невольно стиснул зубы от резкого приступа головной боли. Это плохо. Если так и будет продолжаться, то я вряд ли смогу стрелять, как следует. Другие точки были уже близко. Быть может, стоит их подождать? Или убивать всех по мере их приближения? Или всё-таки надеяться на то, что они перережут друг друга, и после попробовать свалить победителя?

Я стиснул зубы. Как получится, так и получится. Не от меня это зависит.

Головная боль немного отступила, и я начал искать цель. К сожалению, я видел только общее направление. В поле зрения появились сразу четыре человека – два жандарма и два джентльмена в высоких цилиндрах. Кто-то из них был моим противником. Или нет? Я же чувствую только общее направление... Нет, точно. Больше никого на таком расстоянии нет. И в кого стрелять?

Я облизнул пересохшие губы и прицелился в дальнего из джентльменов. Надо дождаться, пока они разминутся с жандармами. Или нет? Они смогут зайти в спину, и у меня не будет такого обзора. Возможно, за это время появятся другие Продавцы, и мне придётся сражаться сразу с двумя...

Что важнее – жизнь двух незнакомых мне жандармов или жизнь Орайи?

Думаю, нет смысла отвечать на этот вопрос.

Я нажал на спуск. Громыхнувший в тишине прекрасной ночи выстрел был настоящим кощунством. Джентльмен, в которого я целился, дёрнулся и тяжело повалился на бок, в прицеле я видел, как его висок превратился в чёрную дыру.

И тут раздался вопль, которого я никак не ожидал:

– Крыша! Он на крыше! За башенкой!

Из-под пол плаща второго джентльмена появился автомат, а жандармы схватились за свои пистолеты. Послышались выстрелы. Я успел ответить, но попал левому жандарму только в плечо, однако этого хватило, чтобы он упал.

А после...

Я выругался, вскочил и рванул по крыше. Взрыв, раздавшийся позади, толкнул меня в спину смесью горячего воздуха и черепичной крошки.

У них гранатомёт! И их больше, чем четверо!

Вновь залаял автомат, стуча по крыше пулями. Я был как на ладони в ярком свете луны, но остановиться не мог. Если гранатомёт перезаряжается быстро...

А перезаряжался он быстро.

Второй взрыв швырнул меня плашмя на черепицу. Граната ударила слишком низко, и меня не зацепило, но, ослеплённый и оглушённый взрывом, я действовал чисто рефлекторно. А что хочется делать, когда рядом громыхает? Конечно же, упасть и закрыть голову.

Я поднялся и, пошатываясь, рванул дальше по крыше. В ушах пищало, как после рок-концерта, перед глазами плыло, будто я напился. Отличное сочетание. Снова замолотил автомат.

Придётся прыгать на балкон. И надо сделать это как можно быстрее.

"Аларии придётся серьёзно раскошелиться", – зачем-то подумал я.

Я добежал до балкона. Прыгать придётся метров с четырёх, но мне...

Предугадывая моё действие, граната просвистела над перилами и взорвалась где-то в спальне Нелвы. А у меня там основной запас патронов и автомат со вторым пистолетом...

Я спрыгнул с крыши и повалился на гладкий мрамор балкона. Снова зазвучали выстрелы, видимо, до этого стрелки перезаряжали оружие. Но на этот раз я был в относительной безопасности. Дыхание вырывалось из моего горла с хрипом, будто я пробежал не меньше пары километров, спина начала болеть. Я пощупал лопатку и увидел на ладони кровь. Значит, осколки черепицы оказались не такими безобидными.

Четвёртый взрыв приняла стена под балконом. Стрелок из гранатомётчика никудышный...

Я ползком рванул в спальню. Здесь уже разгорался пожар – горели гобелен за кроватью и балдахин. Шкафчик с оружием тоже разгорался. Я подскочил к нему, схватил автомат и два заряженных магазина и бросился прочь, опасаясь, что патроны начнут стрелять от жара.

Алария разорится. Если, конечно, решит выплатить неустойку.

Я забросил за спину винтовку и взялся за автомат, решив, что от него сейчас больше толку. Тридцать патронов в магазине лучше, чем три. Да и сейчас придётся вести обычную перестрелку, вряд ли мне дадут найти укрытие, из которого я мог бы орудовать винтовкой.

Вот ты, Антоша, и влип. По самое не балуйся.

Я сбежал по лестнице на первый этаж. Громыхнул ещё один взрыв, но не так близко. Мельком выглянув из окна, я понял, что им нападающие высадили ворота.

– Что здесь происходит?! Бросьте оружие! Это полиция!..

Настоящие жандармы подоспели. Вот идиоты... Снова загавкал автомат. Послышались вопли. И на некоторое время воцарилась тишина.

Если остальные жандармы не такие придурки, то они явятся сюда целым взводом. Или вообще решат не соваться и придут, когда всё успокоится. Я понадеялся на второе. Хватит уже лить кровь ни в чём не повинных людей, как бы я не ненавидел их за то, что они превратили других людей в домашних любимцев или кормовую базу.

И тут снова два приступа жестокой головной боли, один за другим. В радиусе километра появились ещё два Продавца мечтаний. Значит, они решили не отсиживаться. Что ж, возможно...

Ещё две автоматные очереди. Зазвенели выбитые стёкла. Стреляли только окнам, видимо, надеясь, что я высунусь. Ну, сейчас-то я точно так не сделаю. Я отбежал внутрь огромной прихожей и спрятался за лестницей. Ждать у дверей слишком...

Взрыв!

Дверь разлетелась на цепки, дерево загорелось. А по дорожке бежали три человека, причём, два из них были в форме жандармов. Но я же одного... Ага, форма на плече изорвана, но крови нет. Бронежилеты... Твою-то мать! Хотя бы первому в голову попал.

В темноте комнаты меня не заметить. Если я начну...

Снова автоматные очереди, причём, теперь автоматы были и у жандармов. Я рефлекторно ответил на огонь, выдавая своё местоположение. Попал, конечно, но в грудь. Жандарм, который уже был моей целью, будто столкнулся с быком – он отлетел назад и закричал. Наверное, это чертовски больно...

Но когда тебе попадают в ухо, наверное, больнее.

Оглохший на правое ухо я завопил от боли и снова нажал на спусковой крючок, расстреливая все оставшиеся в магазине патроны длинной очередью. Кровь кипятком стекала по моей щеке, но куда более сильный жар разливался внутри уха и в виске. Я снова заорал от боли и, продолжая вопить благим матом, бросился прочь от лестницы, на ходу перезаряжая автомат. Моя автоматная очередь заставила нападающих скрыться, только тот, в которого я попал, всё ещё валялся на земле, едва шевелясь. Жизнь-то ему бронежилет спас, но по рёбрам получил он не хило.

Теперь все мои мысли о гуманизме и даже "художниках смерти" испарились из головы. Я просто хотел убить того гада, который отстрелил мне правое ухо.

Не знаю, тот ли гад запрыгнул в разбитое очередью окно, но я отреагировал куда быстрее, чем он. И сейчас я знал, что стрелять надо в голову. На лбу нападающего будто включились три кровавых фонтана. Он так и застыл в окне, а после завалился назад, но ноги остались торчать над подоконником вместе с полами плаща.

А по полу хлестнула очередь. Мою левую икру рвануло, но я уже выпрыгивал из того же окна, ступая прямо по трупу, не выказывая никакого уважения к мёртвым. "Жандарм" всё ещё был на дорожке, он стоял на четвереньках и мотал головой, как конь. Я успокоил его ещё одной короткой очередью, попав в затылок.

Я свернул к саду, оборачиваясь через плечо. Оставшийся в живых жандарм уже целился в меня из окна. Не успевая повернуться, я выстрелил из автомата перед собой, и это сработало – тот на миг пригнулся, что позволило мне скрыться в деревьях. Оглядевшись, я понял, что на третьем этаже уже полыхает настоящий пожар. Замечательный опознавательный знак для приближающихся врагов. Или жандармов. Что, интересно, хуже? Выгородит ли меня Нелва, когда меня схватят представители власти? Или они будут стрелять на поражение, мстя за погибших товарищей?

Свалившись под яблоню, я перевёл дух. На миг закрыв глаза, понял, что первый Продавец мечтаний всё ещё находится в том же направлении, откуда и пришёл. Скорее всего, именно он был гранатомётчиком. Или с ним ещё кто-то есть...

Мои мысли прервал до боли знакомый резкий выстрел снайперской винтовки. Вот это дерьмо. Но... стреляли не по мне?

Я на миг выглянул из своего укрытия, но ничего не увидел. Матерясь на чём свет стоит, короткими перебежками рванул от дерева к дереву. Связываться со снайпером мне совершенно не хотелось.