Текст книги "Продавцы мечтаний (СИ)"

Автор книги: Геннадий Башунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Стера не думала ни секунды.

– Каковы твои условия?

***

– Мои условия? Беспредельная преданность, конечно же.

– Не говори чепухи, – раздражённо рявкнула Хамайя. В позе главы четвёртого клана, читалось напряжение. Она боялась. И, чего уж говорить, ситуация доставляла Ирийстину истинное удовольствие. Хамайя в отличие от Стеры была тощей и гибкой, в её теле читалась кошачья грация, а узкое высокоскулое лицо всегда носило хищное выражение. Хищное и волевое. Возможно, поэтому у неё до сих пор нет нормального мужика. Как и в пятом клане. Последним наследником мужского пола был дед Хамайи. Но, глядя на лицо наследницы четвёртого клана, Ирийстин понимал, что она доставит ему проблем не меньше, чем любой мужчина. Возможно, это даже лучше, чем иметь такого сына, как Енион. Глава третьего клана с содроганием вспомнил того капризного толстого увальня, развалившегося в кресле наследника Стеры. Нет, он не конкурент его сыновьям. Он был выгодным противником: Стера была готова сделать для своего сыночка всё. И Ирийстин воспользуется этим. А после этим воспользуется его наследник.

– Я знала, что Орайя жива, но на неё мне плевать, – продолжала глава пятого клана. – Так же как и на Представителя Аларии. И, чёрт возьми, я только обрадуюсь, если война затянется на несколько лет, и Орайя воспроизведёт на свет ублюдка, ни мне, ни моим будущим детям он опасности представлять не будет. Но Аролинг... Что задумал этот ублюдок?

– Он был у меня в гостях, – улыбаясь, ответил Ирийстин. – Предлагал союз. Я, конечно же, отказался. Думаю, он связался с Аларией... Пронимаешь, чем это грозит?

***

"Нет, она не понимала, – сказал сам себе Ирийстин, укладываясь в постель. – Не понимала ни черта. Конечно, Хамайя, как лучший медиум, думала только об Аролинге, чьи способности в сопротивлении ментальным силам самые высокие. Но, думая как справиться с этим ничтожеством, она потеряла суть нашего договора. Что ж, это её проблемы, и моя выгода. Я смогу использовать её так, как захочу".

Две встречи прошли великолепно, и глава третьего клана вернулся домой в отличном расположении духа. Он заручился поддержкой двух кланов, таким образом натравив их на двух своих основных противников – Аларию и Аролинга. Стера сделает всё, чтобы устранить Орайю, и, походя, уничтожит Представителя Аларии. Хамайя будет рвать свои жилы, чтобы убить Аролинга. Конечно, можно было бы пустить всё на самотёк. Регентша и так бы узнала о зеленоглазой гипнотизёрше, а тощая мужененавистница из пятого клана всеми силами постаралась бы устранить главу шестого, представляющего опасность только для неё. Но такие вещи лучше не пускать на самотёк.

А до смерти Владыки остаётся всё меньше и меньше времени... Шпион Ирийстина докладывал, что отцу Аларии осталось жить не больше месяца. К тому времени уже наступит зима, и самым северным кланам придётся туго, они будут просто вынуждены перегрызться между собой... или заключить союз, что куда менее вероятно.

"И тогда я нанесу удар, один-единственный, и уничтожу почти всех конкурентов. Война будет короткой и лёгкой... для меня, и только для меня". Ирийстин рассмеялся. Его смех перешёл в лёгкое покашливание, но он даже не обратил на это внимание, хотя кашель от простуды не мучил его уже с неделю, ещё со времени посещения им Хамайи. Но с такой отвратной погодой так легко заболеть...

***

Аролинг тяжело уселся на кресло главы шестого клана. Теперь оно принадлежит ему по праву. Но радости это не приносило никакой. Нет, дело было не в гнёте ответственности, который должен был возлечь на его плечи. Что стоит ответственность за один клан, когда он решил править всем миром? Дело даже не в грусти по усопшему отцу. Пусть сестра плачет. Нет, Аролинг и сам всплакнул на похоронах, вспоминая того большого, умного и сильного мужчину, которым отец был почти пятьдесят лет назад, во времена детства тогда ещё наследника шестого клана. Но это было слишком давно, и продолжалось слишком мало времени. Когда Аролинг подрос, он понял, что отец – требовательно чудовище, когда же Нерлиод слёг в постель и понял, что уже не встанет, всё стало ещё хуже. Наверное, дело было в том, что уходила настоящая эпоха. Умер Нерлиод, и вот-вот умрёт Владыка – два старейших Продавца мечтаний. Наверное, отец чувствовал то же самое, когда смотрел на руины этого мира, когда-то бывшего сытым и богатым.

"Настало время молодых", – попробовал подбодрить себя Аролинг, но вышло не то чтобы хорошо. Вернее, вообще не вышло. Быть может, лучше сходить к Олигии? Наверняка, она сейчас пьёт. Или уже трахается с кем-то из прислуги, поморщившись, понял глава шестого клана. Он не хотел видеть свою любимую сестру в чужих объятьях. Когда-то он даже ревновал, пока не понял, что это бесполезно – она никогда не будет принадлежать только ему. В любом случае, он был единственным, к кому она возвращалась каждый раз, и Аролинг забывал все её прегрешения. Тем более, и сам не был безгрешен. Тогда сходить к служанкам? Та веснушчатая весьма сноровиста, да и терпит всё, не подавая виду, что ей неприятно. Кажется, он ей даже нравится... Нет, тем более нет. Нечего заводить отношения с простолюдинками. Да и Олигия просто убьёт служанку, стоит ей почувствовать, что брат ходит к ней с большим удовольствием. А Аролинг не хотел терять игрушку.

Грудь Продавца мечтаний сдавил кашель. Выругавшись, Аролинг сплюнул мокроту прямо пол. Наверное, продуло во время похорон, погода-то отвратная. Глава шестого клана подавил приступ кашля и дёрнул за верёвочку для вызова служанок. Когда-то он очень сильно, ещё в детстве, хотел сделать это. Нет, у него в комнате над изголовьем кровати висела своя, но то была всего лишь верёвочка для вызова слуг, а эта являлась звонком самого главы шестого клана. Аролинг тогда забрался на отцовское кресло и подёргал за шнур, но вместо служанок, которым он, как глава шестого клана, хотел заказать мороженного, прилетел отец и с такой жестокостью выпорол его, что Аролинг потом ещё две недели спал на животе и обедал стоя. А отец ещё не меньше месяца повторял, что это место надо заслужить. "Или дождаться, пока я сдохну, – добавлял иногда Нерлиод, – но это не значит, заслужить, понял меня?". Аролинг не понимал. Сейчас – да. Но был уверен, что, по мнению отца, он простого дождался его смерти, а никак не заслужил то, чтобы зваться главной клана. Плевать. Ему не нужно этот грёбаное кресло, ему нужен весь мир.

Служанка, та самая, веснушчатая, пришла быстро. Неуверенно улыбаясь, она поклонилась и пробормотала:

– Чего желает господин?

– Глинтвейна... Того, с большим количеством пряностей, как любил мой отец, на кухне должны знать.

– Мне принести глинтвейн раздетой?

Аролинг на миг задумался.

– Нет. Просто принеси вина и можешь быть свободна.

Служанка разочарованно надула губки и ушла. Аролинг на миг почувствовал укол совести, но сразу забыл об этом. Тем более, мина у служанки вышла вовсе не миленькая – лицом не вышла. Вот когда дует губки Олигия...

"Выпью и схожу к ней, – решил Аролинг, – вышвырну того, кого она притащила в постель, и сам возьмусь за дело".

Глинтвейн оказался не особо вкусным, слишком много в него добавили пряностей, что придавало излишнюю терпкость и даже горечь. Но грел напиток хорошо, и Аролинг потянулся к бокалу, чтобы сделать второй глоток. И тут же как на зло зазвонил телефон, от чего Продавец мечтаний чуть не поперхнулся.

– Да! – раздражённо рявкнул он в трубку. – Кто это? – добавил он, отпивая из бокала вино, хотя и так прекрасно знал, кто ему звонит.

– Ты раздражён... – своим обычным вкрадчивым голосом сказала Алария. – Что-то случилось?

– То же, что скоро случится с твоим отцом.

– Соболезную.

– Лжёшь.

– Соблюдаю правила приличия.

– Зачем звонишь?

– Сказать, что всё идёт по плану. В ответ на обещание устранить Орайю Стера отравила Ирийстина медленно действующим ядом. Кажется, она уже и бороться не хочет, ждёт следующей войны, когда её драгоценный ребёнок, наконец, сможет сражаться сам.

Следующий глоток глинтвейна показался даже сладким.

– Это хорошие новости, – почти весело сказал Аролинг. – Первые хорошие за сегодня. Но дело в другом – ты нашла Орайю? И, как я понимаю, твой Представитель потерялся?

– Просто гуляет, – после короткой паузы ответила Алария. – Я найду его и сделаю так, что Орайя погибнет, можешь не волноваться. Это всё. – Наследница второго клана бросила трубку, а Аролинг рассмеялся.

– Ты думала, что только у тебя везде есть информаторы? – спросил он у пикающей короткими губками трубки и, залпом допив глинтвейн, от чего у него вышибло слезу, поднялся с кресла.

– Орайя, ты просто умничка, что связалась со мной, – добавил глава шестого клана в пустоту.

Глава седьмая

Орайя тяжело выдохнула и, резко вздохнув, зажмурилась. Мир как всегда утратил краски, посерел, будто все предметы вокруг превратились в тени. Угловатые очертания бункера, оставшиеся позади, небрежно брошенный на кровать ворох одеял, едва заметные банки консервов. Но эти тени были чёткими, а тьма, окутывающая невидимое глазу, отступила. Теперь она смотрела сквозь ставшие прозрачными стены, видела даже то, что находилось сзади – её черепная коробка тоже превратилась в тень. Поля с пологими холмами простирались, сколько видело её внутреннее зрение. Эта спокойная и мягкая картина прерывалась лишь угловатыми вкраплениями разбитой боевой техники.

Но краски утерял не весь мир. Деревья выделялись на общем сером фоне тусклыми расплывчатыми пятнами. Живые существа светились поярче. А где-то вдали пульсировали и багровели сущности Продавцов мечтаний. Но этих цветных пятен было слишком мало.

Поначалу Орайе не нравилось, что, закрыв глаза, она продолжала видеть. Потом её начало это развлекать. Она протягивала свои прозрачные руки, стараясь достать что-нибудь издали, но, понимая, насколько ничтожна длина её рук, убирала их. Тогда ей начинало казаться, что она – забежавший в огромную человеческую комнату муравей, который решил своей лапкой ухватить с противоположного конца комнаты большой кусок сахара. Это забавляло её. Повзрослев, последняя выжившая из девятого клана поняла, что способность видеть сквозь расстояние – весьма полезная способность. Она могла убегать от людей, охотиться, всегда знала, где можно спрятаться. Возможно, именно поэтому она и выжила. Гипноз тоже помогал выжить, но для некоторых людей – одним из которых был Антон – требовалось соблюдение многих правил: тактильный, визуальный и даже слуховой контакты, и, обязательно, время. Даже на троих слабо сопротивляющихся гипнозу людей могло уйти не меньше минуты, а это порой слишком много. Поняв это, Орайя возблагодарила природу за то, что кроме гипноза ей досталось ещё и внутреннее зрение.

Сегодня она ненавидела это своё свойство.

Антона собирались убить, а она была слишком далеко, чтобы помочь ему.

Выругавшись, зеленоглазая подхватила с земли свою шпагу и бросилась бежать по рыхлому свежевыпавшему снегу, местами проваливаясь чуть ли не по пояс.

Слишком медленно.

***

Буря продолжалась три дня, ещё сутки шёл густой снег. За это время они съели две банки тушёнки и лишь десятую часть концентратов. Конечно, концентраты – лучше, чем ничего, но только, наверное, Орайя могла представить, как Антону хотелось сладкого. Чёрт с ним со сладким, сжевать бы хоть кусочек сухаря... О свежем мясе снайпер даже думать не хотел. Не хотел, но думал. О мясе, фруктах, овощах, мучном, рыбе, грибах, каше. О сладком, кислом, остром. Об алкоголе, чае, кофе. Антон с удовольствием попробовал бы сырую крысу, если бы они здесь водились. Чужак даже представил, каковы на вкус змеи, и долго размышлял об этом. Об этом и ещё много о чём. Но только не о концентратах и тушёнке.

Антон, ругаясь, шёл по свежевыпавшему снегу. Хоть бы лыжи достать или снегоступы... Может, попробовать сплести их из свежего кустарника?

Причиной, по которой он сегодня вышел в дорогу, снова было топливо. Греть даже закупоренное помещение пятью примусами оказалось весьма расточительно. Керосина у них ещё осталось прилично, но Орайя предложила оставить его на дорогу – разогревать пищу на примусе куда лучше, чем на костре, да и не топить же найденную ими палатку дровами. Поэтому Антон вызвался сходить за дополнительной порцией хвороста, чтобы хватило на сегодня. На этот раз он захватил с собой достаточно бечевы, а винтовку напротив брать не стал: ни людей, ни крупных животных в округе Орайя утром не почувствовала.

Чужак приостановился и вдохнул поглубже. Сегодня было достаточно тепло, но снег таять даже не собирался. Возможно, если бы он немного подтаял, а за ночь подмёрз, завтра можно было бы шагать по снежной корочке... Или она бывает только весной?

"Лучше сделать снегоступы", – решил Антон и зашагал дальше.

Группка кустов, где он собирал дрова в прошлый раз, показалась ему слишком убогой и редкой, а вот следующая, темнеющая на фоне снега и ярко-голубого чистого неба в нескольких страх шагов западнее, выглядела вполне прилично. Пожалуй, она даже больше походила на небольшую рощицу. Поразмыслив, землянин зашагал сквозь порядком прореженный кустарник. Орайя всё равно почувствует, что он пошёл дальше, и не будет беспокоиться, если он задержится.

Спустя триста или четыреста метров Антон понял, что рощица не такая уж и маленькая, и расстояние до неё куда больше, чем он предполагал. Километр? Два? Пусть даже и два, он всё равно успеет вернуться к обеду. Опасности никакой – вчера Орайя похвасталась, что почувствует кого-то или что-то враждебное за десяток километров. А других Продавцов по её словам она могла чувствовать на любом расстоянии. Во время этого разговора они лежали рядом, под одеялами, придвинувшись друг к другу, и их руки не лежали без дела... Ускорив шаг, Антон отбросил эти мысли. По крайней мере, до возвращения в бункер.

До леска он добрался примерно через полтора часа, порядком подуставший и разозлившийся. Передохнув и покурив, он углубился в рощу, выискивая подходящие деревья.

Лесок оказался довольно жидким, с чахлыми и кривыми молодыми деревьями. Будь у него топор, можно было бы срубить пару деревьев, напоминающих берёзу, и смело идти обратно. Но топора не было, а кромсать ножом стволы с диаметром в двадцать-тридцать сантиметров слишком хлопотно. Впрочем, если найти деревца потоньше...

– Ага! – весело сказал Антон и зашагал к группке деревьев, которые можно было бы обхватить рукой. Остановивших около них, он достал нож и принялся кромсать ствол. Работёнка, конечно, была неблагодарная, но через минуту он сломал искромсанный ствол и обрезал тонкие ветви. Переведя дыхание, чужак взялся за второе дерево.

Шорох за спиной он услышал слишком поздно.

***

"Это Аролинг... Чёртов ублюдок Аролинг! Он выдал меня этому ублюдку Ирийстину...".

Орайя бежала по снегу, выбиваясь из сил. К горлу подступал комок, который невозможно было проглотить, а из глаз уже почти хлынули слёзы. Это было... это было... неправильно!

Да, виноват Аролинг. Иначе, почему она не почуяла три красных человеческих всполоха, подобравшихся так близко? Наверняка, Аролинг сдал их Ирийстину, решив убить сразу двух зайцев – устранить Орайю и лишить Аларию Представителя. Насколько зеленоглазая помнила, наследники третьего клана владел лишь телекинезом, но мало ли как он мог развить свои силы... Ведь девятый клан всегда был лишь гипнотизёрами, и никакого внутреннего зрения ни у кого никогда не проявлялось...

Орайя застонала сквозь зубы, стараясь ускориться. Но черта деревьев, за которую ушёл Антон, приближалась слишком медленно. До неё было ещё не меньше восьмисот шагов.

Раздался выстрел. Потом второй. Третий.

Орайя приостановилась. Антон увидел их, увидел и... Он ведь такой отличный стрелок. Всё хорошо. Сейчас она догонит его, и они посмеются вместе...

Он не взял с собой винтовку.

Сердце тяжело ударило в груди и замерло.

– Антон!!!

В ответ послышался лишь ещё один выстрел.

***

Что-то навалилось на него сзади, выбивая из равновесия и буквально впечатывая лицом в деревцо. Антон, вскрикнув от неожиданности, пробороздил левой щекой по гладкой коре и врезался лицом в холодный снег. Чужак хотел закричать, но в рот набился снег, от чего мгновенно заломило зубы. Антон дёрнулся, но нападавший крепко прижал его к земле, одновременно выкручивая правую руку с зажатым в кулаке ножом. Антон дёрнулся ещё раз, но снова без какого-либо толка.

И тогда его охватила паника. В глазах потемнело. Снег, запечатывающий рот и нос, не давал дышать, а ему надо было вздохнуть, срочно. Антон замычал сквозь набившийся в рот снег и бессмысленно задёргался, стараясь уже не высвободиться, а просто вздохнуть, увидеть что-то. Он забыл о враге, напавшем со спины, забыл о ноже, о вывернутой в суставе руке, которая отдавалась болью при каждом движении. Его полностью поглотил дикий животный страх, от которого он готов был потерять сознание.

"Я умру, умру прямо сейчас...".

– Да не дёргайся ты, – пробурчал человек, сидящий на его спине. – Хуже будет. Мы всего лишь хотим очистить твои карманы.

До Антона практически не доходил смысла этих фраз. Он вот-вот готов был отключится от боли в руке и головокружения.

– А я бы поел свежего мясца, – угрюмо сказал кто-то ещё.

– Я бы тоже не отказался. – Это уже третий голос.

– Если содержание его карманов не сможет выкупить его жизнь, то придётся забить его на мясо. У тебя же не пустые карманы, парень?

– Пустые. Какого хрена он вообще здесь делает? Вещей у него нет. Может, рядом есть его напарники? Говорю, режем его, разделываем и по-быстрому убегаем.

– Да, мясо – лучшая добыча. Сейчас зима, оно не пропадёт.

– Хорошо. Ну что, парень, мне жаль, но большинство есть большинство. К тому же, я бы тоже не отказался от свежей печёнки. Дай-ка свой нож...

"Сейчас меня зарежут, как свинью, – безразлично подумал Антон. – Разделают и съедят. А я просто хочу вдохнуть хоть немного воздуха... Хоть каплю воздуха".

И именно в этот момент в его голове что-то сдвинулось. Серые круги, витающие перед глазами, окрасились в красный цвет. Головокружение прошло, боль в руке исчезла. Кажется, хватка противника немного ослабла. Или?..

Мир окрасился кровью.

Кто-то, посмеиваясь, говорил о том, что добыча сама приготовила дрова для костра. Кто-то угрюмо бурчал, что желудок съест он и только он. Кто-то, хмыкая, заявлял, чтобы второй сам жрал эту гадость.

Мир поглотила кровь.

– Да, не дёргайся, говорю! Хуже будет.

– Какой нервный барашек, хи-хи...

Спокойно слушая, как хрустит его рвущаяся одежда, Антон начал подниматься. С ужасным звуком его правая рука выскочила из сустава. Он стряхнул что-то, всё ещё цепляющееся к его спине, и переложил нож из обвисшей хлыстом правой руки в левую.

Идиотский смех затих. На него смотрели три перепуганных бородатых лица. Двое стояли в десяти шагах перед ним, третий, как тому и было положено, валялся у него в коленях. Грязные, оборванные людишки. Отребья. Людоеды.

И они посягнули на его жизнь?

– Вы лишь глупые дети, заселяющие этот разрушенный мир, – сказал Антон. – Глупые и непослушные. А непослушных детей наказывают.

– Это псих, – пробормотал тот, что сидел на заднице, практически уткнувшись носом в колени чужака. – Пристрели его! Быстрее! Драный! Стреляй!

– Да он же один...

– Стреляй!

– ... а нас трое.

– СТРЕЛЯЙ!

Антон заткнул его ударом ножа в шею. Кровь хлынула ему на штаны, окрашивая их в цвет этого мира. Красным стал снег под его ногами. И это было правильно. Ему надо пройти по дороге, залитой кровью, чтобы привести её к победе.

Он бросился к двум оставшимся противникам. Один из них, видимо, обладающий лучшей реакцией, бросился бежать, оставив на земле своё кремневое ружьё и рюкзак. Второй доставал неуклюжий четырёхствольный пистолет. Пинком Антон впечатал неуклюжую бандуру в лицо людоеда. Тот непроизвольно нажал на один из курков. Пуля ушла куда-то вверх. Землянин пнул бородатого бродягу куда-то в бороду, тот завалился на землю, нажимая на второй курок. Антон воткнул нож ему в правое плечо, и пистолет оказался на земле. Выбросив нож, чужак поднял его и хладнокровно выстрелил вопящему о пощаде бородатому в лоб. Быстро найдя глазами третьего нападающего, стрелок хорошенько прицелился и пустил пулю тому в спину. Не помогли ни деревья, ни петли, которые беглец выписывал. Он завалился вперёд так, будто его пнули в спину и припал к дереву, цепляясь за него руками.

Но это было не всё. Бросив пистолет и подняв нож, Антон спокойно добрался до постанывающего противника и воткнул нож ему в затылок. Хладнокровно вытерев нож о рукав поверженного противника, чужак вернулся к основному месту драки и убедился в том, что первый из нападавших мёртв. Облегчённо переведя дыхание, Антон сел на снег. Орайя приближалась к нему, он это чувствовал.

"Вот и хорошо", – подумал он и потерял сознание.

***

Орайя стояла на залитом кровью снегу и буквально чувствовала, как шевелятся её волосы. Стоило ей закрыть глаза, и картина становилась ещё хуже. Три человеческих тела уже погасли, их можно было отличить от земли только по форме. Антон же полыхал красным не хуже Продавца мечтаний. Слишком рано. Когда он станет Представителем, а это случится только после смерти Владыки, его цвет станет именно таким. Но Владыка жив, а Антон...

"Неужели Алария исковеркала его настолько? Кто он? Что было бы, если бы она закончила его преображение? И в кого она пытается его превратить?"

Ни единого ответа. Лишь одно предположение, но оно слишком безумно, чтобы быть правдой.

Орайя с ужасом смотрела на побоище, учинённое таким ласковым Антоном, её любимым, и не верила своим глазам. Ей нужна была помощь... Что если... Нет. Она сделает так, что Антон не сможет быть Представителем. И тогда уже будет не важно, что с ним сотворила Алария. Он станет её, Орайи, телохранителем, и больше никем.

Орайя ещё раз закрыла глаза и увидела, что ярко-красный свет Антона немного угасает. Когда он стал человеческим, зеленоглазая услышала тихий стон мук. И только сейчас вспомнила, что даже не посмотрела, что случилось с Антоном. Она бросилась к нему, помогла сесть.

–Рука... – прохрипел чужак.

Орайя прикоснулась к его правой руке и охнула. Она видела вывихи, но этот был просто чудовищным: рука выбита из плеча, разорваны связки. Как будто он проболтался на дыбе не менее нескольких дней. Что они творили с ним? Или... Он сам сделал это.

– Ты что-нибудь помнишь? – спросила глава несуществующего девятого клана.

– Нет.

Антон лгал. В его глазах стоял страх. И боялся он самого себя. Но поделиться этим с Орайей не хотел. Скрипнув зубами, зеленоглазая попробовала проникнуть к нему в мысли, чтобы хоть как-то облегчить его переживания, но это оказалось так сложно, что она бросила попытки.

– Если я не хочу, ты не сделаешь это, – слабо улыбнулся Антон. – У меня должны быть свои секреты, не думаешь?

– Сейчас будет больно, – немного раздражённо сказала Орайя и резким движением вправила ему руку.

Антон валялся без сознания достаточно долго. За это время зеленоглазая успела забрать у трёх бродяг всё более или менее ценное, побрезговав только полосками вяленого мяса неизвестного происхождения. Улов был не густой: четырёхствольный пистолет с небольшим количеством пороха и двумя десятками пуль, два ножа, миниатюрный топорик, горсть сухарей и небольшой полупустой туесок с пшеном. По-крайней мере сегодня можно будет сделать кашу.

Возвращаясь, она услышала, что Антон с кем-то разговаривает. Но внутренний взор нашёл лишь его самого. Прислушавшись, Орайя различила слова:

– ... детей не надо наказывать, если их наказать, кто будет жить в маленьком белом домике?

Приблизившись, Орайя поняла, что Антон находится в полубессознательно состоянии. И это было хуже всего.

Переведя дыхание, она села рядом со стрелком и закрыла глаза.

"Аролинг...", – позвала она в пустоту.

Глава восьмая

Рука опухла и неимоверно болела, но Антон хотя бы мог ей шевелить. Впрочем, особых улучшений всё равно не наблюдалось.

Около трёх дней он провёл в полубессознательном состоянии, не понимая, когда бодрствует, а когда спит. Ему снилась семья, команда дирижабля и белый домик. Алария всегда была где-то рядом. Она ходила, звала его, но Антон прятался, он хорошо научился делать это. Он ещё раз сходил к яме, надеясь, что те дети уже умерли, но их стало только больше, а от первой их жертвы остались лишь кости. Теперь четверо сосали и грызли пустые груди другой женщины, а самый старший, лет двенадцати, появившийся (или оживший?) недавно, трудился меж её раздвинутых ног, его лицо кривилось в отвратительно гримасе вожделения. Антон пытался найти оружие, чтобы убить их, но ничего подходящего в лесу не нашлось. Решив, что сделает это позже, он спрятался в лесу. Присутствие Орайи, как наяву, так и в бреду, сильно ему помогало.

А может, сон о белом домике был явью, а бункер – сном. Он иногда просто не понимал разницы.

Потом его куда-то тащили. Чужие люди, бородатые и жестокие. Но рядом была Орайя, и Антон не сопротивлялся.

Окончательно придя в себя, чужак понял, что находится в палатке, и за её пределами слышатся голоса. В горле пересохло, он сильно замёрз, а в руке нарастала пульсирующая боль.

– Орайя...

Зеленоглазая появилась сразу. Она пролезла под полог палатки, обдав Антона холодным воздухом, и впилась в его губы страстным поцелуем.

– Вообще-то я пить хотел... – пробормотал снайпер, когда девушка оторвалась от него.

– Я знаю. Просто я волновалась за тебя.

Стрелок слабо усмехнулся. Орайя чуть ли не впервые выражала свои чувства вслух.

Зеленоглазая дала ему напиться. Напиток имел странный вкус и бодрил.

– Что это?

– Привезли... союзники.

– Союзники?

– Да. Об этом позже. Пока что закрой глаза и расслабься, мне нужно заглянуть тебе в голову.

Стрелок послушно закрыл глаза. Его самого беспокоило то, что он видел в полубреду-полусне. Кроме того, Орайя недвусмысленно стянула с него одеяло и забралась сверху.

– Так нам будет легче, – прошептала она ему на ухо. – Так... мы... сольёмся... станем... ах... едины...

С союзниками Антон познакомился чуть позже. Это были четыре высокорослых мужчины, поведением похожие друг на друга, как близнецы Корос и Дерек, хотя братьями они, судя по всему, не являлись. И, как и близнецы, они оказались наёмными убийцами. Наверное, это их и роднило. Они походили на хищников, затаившихся в ожидании добычи. Мрачные и суровые, с холодными глазами, почти всё время, пока Антон с помощью Орайи обходил их новый лагерь, они занимались оружием. Стрелок заметил мрачные взгляды, направленные на него, но значения им не придал. Если они союзники, значит, и Орайя, и эта четвёрка преследует одну и ту же цель, так что, пока эта цель не достигнута, их можно не опасаться.

С Орайей им удалось поговорить только вечером, перед сном.

– Это люди Аролинга, главы шестого клана, – шептала она на ухо Антону, чтобы их не услышали. – Они прилетели сюда вчера на небольшом дирижабле. Сейчас он спрятан в том леске, где тебя прихватили разбойники. Мы должны будем вернуться сюда... Ладно, об этом потом. У нас... вернее, у Аролинга есть план. Он хочет устранить двух противников одним ударом. Ирийстина, на границе владений которого мы находимся, и Аларию. Или, вернее, тебя. Скорее всего, он планирует убить и меня, но, надеюсь, до этого не дойдёт... надеюсь, мы этого не допустим, но нам придётся постараться.

Мы можем безоговорочно доверять этим людям только до того времени, пока ты не убьёшь Ирийстина.

– Я?

– Да, ты. Ты – основа нашего плана.

– Плана Аролинга.

– Нет. Нашего. Не перебивай. По правилам войны человек, убивший противника до того, как умер прошлый Владыка, не может участвовать в войне. Без разницы, кем будет убийца и убитый – главой клана или Представителем, больше в игре он участвовать не будет. Ты практически Представитель Аларии... – губы Орайи дрогнули. – Нет, судя по тому, что я видела у тебя в голове, ты Представитель Аларии на сто процентов, а Ирийстин – глава третьего клана. Таким образом, Аролинг планирует устранить Ирийстина и Аларию, а я... вытащить тебя из этой войны. И победить. Вместе с тобой. Я понимаю, что шансов мало, но...

– Это лучше, чем быть вынужденными убить друг друга, – договорил за неё Антон. – Это гораздо лучше. Да и кто сказал, что шансов нет совсем?

– Я хочу быть с тобой. Хочу... – Орайя тяжело сглотнула, не договорив.

– Я хочу того же, – прошептал стрелок, целуя девушку в лоб.

– Да. Я знаю. Сейчас нам надо добраться до Ирийстина. Он, конечно же, засечёт нас при приближении, но, надеюсь, всё пойдёт так, как запланировано. Насколько я слышала от Аролинга, глава третьего клана – самовлюблённый засранец, слишком самоуверенный, чтобы принять нас хоть за какую-то угрозу для него. На это и расчёт. После удачного завершения дела нам вместе с... союзниками надо будет вернуться сюда и лететь на дирижабле в поместье шестого клана. Аролинг всячески выражает свои добрые намеренья, утверждая, что пока мы не враги, но я ему не доверяю. Пусть даже его люди не получили приказа убить нас немедленно после дела, но, в любом случае, глава шестого клана будет использовать нас до тех пор, пока мы ему нужны. Или просто подставит. Так что нам не стоит возвращаться сюда с... союзниками. А пока отдыхай, за следующие две недели нам надо преодолеть почти сотню миль.

Отдых Антону действительно был нужен. На следующий же день они отправились в дорогу. Убийцы Аролинга, прибывшие на небольшом дирижабле, привезли лыжи, и Антон искренне благодарил их за это. Двигаться на лыжах даже с одной палкой было куда проще, чем пешком. Да и вряд ли он смог бы пройти хоть сколько-то значительное расстояние на своих двоих. Но и на лыжах он едва мог двигаться. За этот день они прошли едва десять миль (местная мера длины, чуть меньше двух километров). Убийцы молчаливо выражали своё недовольство, они вообще оказались неразговорчивыми ребятами, но ничего поделать не могли. Напиток из каких-то витаминных концентратов отличной бодрил, но и он не мог наполнить силами истощённое ещё прошлой раной тело Антона.

За следующие пять дней им удалось преодолеть почти семьдесят миль. С каждым днём стрелку становилось всё лучше, но улучшения не были такими значительными, какими могли бы оказаться, если бы раненому дали отлежаться. Возможно, дай Орайя ему три или четыре дня, они бы смогли двигаться быстрее, но зеленоглазая была непреклонна. Возможно, она вела себя так из-за убийц Аролинга, которые зачем-то сильно торопились. Антона это злило, и последние два дня он объявлял стоянки намного раньше, чем того требовалось. Благодаря этому у него оставались силы, чтобы заняться с Орайей любовью вечерами.