Текст книги "Продавцы мечтаний (СИ)"

Автор книги: Геннадий Башунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Но хуже всего – даже хуже усталости, ежедневных переходов и молчаливых убийц – Антону докучала правая рука. Он плохо помнил то, что произошло с ним в лесу... Нет. Он помнил всё. Но воспоминания будто бы заволокло тем самым кроваво-красным туманом, что застилал его глаза во время драки. Стрелок плохо представлял, как он смог вывихнуть себе руку, и не понимал, почему в тот момент не чувствовал боли. Но совершенно чётко знал – виной этому то, что Алария делала с его разумом. Орайя не слишком-то распространялась на этот счёт, но Отражения Продавцов мечтаний были чем-то большим, чем просто игрой подсознания. Орайя не рассказывала, чем на самом деле является Отражение, что там делал Антон... Или, вернее, что с ним делала Алария, когда он посещал её Отражение. Уж точно что-то не слишком хорошее. И как это могло повлиять на его болевой порог? За эти дни чужак пытался несколько раз подступиться с этими вопросами к Орайе, но та либо уходила от ответов, либо делала вид, что ничего не слышит.

Утром одиннадцатого дня Антон почувствовал себя достаточно свежим, чтобы пройти хоть пятьдесят миль. Это было хорошо, но он прекрасно понимал, что это лишь иллюзия. Опухоль спала незначительно, но сегодня он хотя бы смог поесть правой рукой, не думая о том, что приём пищи это такая изощрённая пытка мазохиста.

– Придётся убить Ирийстина ложкой, – попробовал пошутить стрелок за завтраком. – Ещё пара дней и я смогу её нормально держать. А ещё через пару даже убью ей таракана, если ему не посчастливиться встретиться со мной.

– Тебе придётся взять пистолет, – сухо отрезала Орайя. Шутить она была не настроена. – Думаю, у людей Аролинга найдётся что-нибудь подходящее. Попробуешь стрелять левой рукой.

– Это неудобно.

– Выхода нет. Сегодня мы должны пройти двадцать миль. Мы окажемся на границе Туманного леса. В его центре и стоит поместье Ирийстина.

– Поместье? Большое?

– Я бы даже сказала замок. Большой замок середины Железного века.

Антон кивнул. Он знал, что здесь эпохи делились по материалу, из которого делалось оружие: Каменный, Бронзовый, Железный, Взрывчатый, Атомный. Середину железного века можно было приравнять к XV-XVI веку на Земле.

– Наверняка напичканный всякой электроникой, – буркнул чужак. – Я бы хотел посмотреть на настоящий средневековый замок. Я и на исторический ради этого пошёл, хотя родители хотели сделать из меня юриста. Когда... – он замолчал. Орайя "ушла в себя", как он это называл – закрыла глаза и состроила физиономию, будто одновременно хотела что-то рассмотреть, услышать, понюхать, пощупать и попробовать. Иногда это выражение её лица веселило Антона, но сегодня он почувствовал беспокойство.

И он был прав.

Орайя раскрыла глаза и коротко сказала:

– Нас засекли. Ирийстин начал действовать.

***

Простуда, свалившая Аролинга с ног неделю назад, не хотела отступать. Он умирал, и прекрасно понимал это. Его семейный доктор, один из лучших на материке, перепробовал все варианты лечения, но толку от этого не было никакого. Аролинг приказал перепробовать все противоядия, которые у него хранились, но и они ничем не помогли, по словам доктора лишь усугубив отравление. Продавец мечтаний знал, что его отравили, но не знал, кто именно. Но отравитель, несомненно, сделал это по приказу Аларии. Кто же ещё мог действовать так грязно? Наверняка, она планировала это с самого начала, усыпив бдительность Аролинга мнимым союзом.

Сегодня доктор был ещё более мрачным, чем всегда.

– У вас вот-вот откажет половина внутренних органов, – жёстко сказал он, ставя капельницу.

– Вот-вот – это когда? – прохрипел Аролинг.

– Не знаю. Через неделю. Завтра. Через час. Не знаю. Слишком непредсказуемо действие яда.

– Это точно яд?

– Вы же сами убедили меня в этом, – довольно сердито сказал доктор. – Теперь я в этом не сомневаюсь. Что-то очень... специфическое и медленно действующее. Яд начал действовать задолго до того, как вы заболели. Впрочем, сейчас он с ужасной скоростью разрушает почти все функции вашего организма. А может, это и не яд. Возможно, он уничтожил ваш иммунитет, и вы сейчас умираете от самой обычной простуды.

– Меня это не слишком интересует. Кто-то ещё болеет?

– Да. Слышал, что ваша служанка заболела, но к ней я, конечно же, не ходил.

– Служанка? Которая?

– Не знаю, – доктор дёрнул плечом. – Я случайно слышал разговор других слуг. Попросить, чтобы вызвали больную?

– Да.

Её притащили через пять минут. Две другие служанки поддерживали её с двух сторон.

– Конопатая, – прохрипел Аролинг, закрывая глаза. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что она умирала от той же болезни. – Сколько? Сколько тебе заплатила эта сука? И сколько мне осталось, тварь?

В ответ послышались рыдания. Они продолжались достаточно долго, но, наконец, затихли, чтобы смениться воплями и проклятьями.

– Эта кривозубая сука сказала, что я заражусь от вас и дала противоядие! Но оно не подействовало! – кричала веснушчатая. – Не подействовало! Спасите меня, я всё расскажу...

– Убить её, – сухо сказал Аролинг, поняв, что та ничего не знает. – Да так, чтобы помучалась перед смертью. И позовите доктора.

– Половым путём? – переспросил тот, когда выслушал главу шестого клана. – Вряд ли. Возможно, она выпила яд вместе с вами, а противоядие не подействовало. Или противоядие тоже оказалось ядом.

– Хорошо... – Слова доктора успокоили его. По крайней мере, Олигия вне опасности.

– Что-то ещё? – раздражённо спросил доктор. "Я медик, а не посыльный, – послышалось в его слова. – Не будь ты главой клана, полудохлый идиот, я бы и пальцем не пошевелил".

"Но я глава клана", – сказал сам себе Аролинг.

– Вызовите мою сестру. Мне надо поговорить с ней, пока я в сознании.

– Слушаюсь.

"И слушайся, грёбаный коновал".

Олигия пришла к нему через четверть часа. Сестра как всегда была пьяна. Но сегодня выпитое её не веселило, наоборот, в выражении её лица читались страх и подавленность.

– Как ты, братишка? – тихо спросила она, дохнув на Аролинга вином. Раньше ему это нравилось, но сейчас раздражало. – Может, развлечь тебя?

– Нет! – каркнул глава шестого клана своим простуженным горлом. Рука Олигии, уже стягивающая с его поясницы одеяло, остановилась. Во взгляде сестры застыл страх. – Нет, – повторил Аролинг мягче. – Нам надо поговорить.

– Говори, – сказала Олигия, чуть не плача.

– Нам нужен сильный наследник. Отец... отец говорил мне, но я его не слушал... или не слышал. Твои... наши дети... они должны быть сильными. Найди им хорошего воспитателя. И выбери для следующей войны сильнейшего. Такого, которому не буду нужны альянсы. Альянсы нужны слабым. Но, если у него не будет такого же, как он, сына... – Аролинг закашлялся. Он открыл рот, чтобы продолжить, но не стал говорить. Его остановил взгляд Олигии.

Она смотрела на него с жалостью и презрением. Так, как он несколько недель назад смотрел на отца. Сестра его не слышала.

– Выбери Представителя, если я умру до начала войны, – сказал глава шестого клана после паузы. – И воспитай наших детей. А теперь иди.

Когда дверь за Олигией закрылась, Аролинг устало закрыл глаза. День, может, неделя – вот сколько он протянет. Переживёт ли он Владыку? Ему хотелось на это надеяться. Если сестра не успеет выбрать Представителя, то их дети останутся сиротами. А если Представитель не дай боги выиграет... то лучше бы их миру и вовсе не существовать.

Он не слышал, как Олигия закашлялась, выйдя из-за дверей.

Глава девятая

– И что будем делать? – нервно спросил Антон, сжимая и разжимая пальцы левой руки. Он не чувствовал в своих движениях никакой уверенности, что раздражало его. Если бы правая рука... Но правой рукой он едва может держать ложку, и о стрельбе нечего даже думать.

– Их десять, – сухо сказала Орайя. – Шансов немного. Так что остаётся только надеяться на то, что Ирийстин приказал взять нас в плен.

Антона немного разозлили слова зеленоглазой. Он понимал, что шансов мало, но спокойно дожидаться, пока его возьмут в плен, он не хотел.

– И что, будем сидеть и ждать, надеясь, что нас не убьют? – раздражённо высказал свои мысли чужак.

– Нет, конечно. Будем драться. А когда людей Аролинга убьют, будем надеяться, что нас приказали взять в плен.

Стрелок выругался и отставил тарелку.

– Доешь, – посоветовала Орайя. – Возможно, это твой последний завтрак. Я предупрежу людей Аролинга.

Убийцы отреагировали на слова зеленоглазой как и полагалось профессионалам – спокойно закончили завтрак и начали готовить оружие. У каждого было по винтовке, полуавтоматическому пистолету, кортику и короткому ножу. Один из них протянул вышедшему из палатки Антону свой пистолет, две полные обоймы и непромокаемую коробку с четырьмя дюжинами патронов.

– Вот предохранитель, снимаешь и стреляешь. Кончатся патроны, нажмёшь сюда, и обойма выскочит. Когда вставишь запасную обойму, снова надо будет снимать предохранитель. В обойме восемь патронов. Потренируйся.

Прежде, чем тренироваться, Антон рассмотрел своё оружие. Пистолет, как пистолет. Чем-то он напоминал не единожды видимые им в голливудских фильмах "стволы", но надеяться на бесконечную обойму, из которой можно стрелять минут пять, не перезаряжая, смысла, конечно же, не было. Никаких заводских меток на пистолете Антон не увидел, и поэтому назвал его просто – Чёрненький.

Нервно хихикнув над собственной сомнительной шуткой, землянин принялся стрелять по дереву, стоящему в десяти-одиннадцати метрах от их лагеря. Стрельба с левой руки оказалась не таким уж и простым делом, но Антон довольно быстро приноровился к небольшой отдаче и тому, что надо целиться левым глазом, и последние пять патронов во второй обойме легли достаточно кучно. А вот с перезарядкой обойм дела обстояли куда хуже – Антон слишком медленно и неуклюже орудовал левой рукой, пока сама обойма была зажата – а вернее, едва держалась – в правой. Впрочем, во время боя ему вряд ли дадут выпустить все три обоймы, чтобы пришлось этим заниматься. Но и такую вероятность исключать не стоит.

Орайя и головорезы тем временем свернули лагерь. Стрелок чувствовал себя неуютно в их компании. Нет, чёрт возьми, не потому, что они готовы были убивать, он и сам уже стал убийцей. Просто они безропотно готовились принять свою смерть, а Антон в могилу не стремился. И ещё больше не хотел, чтобы там оказалась Орайя.

Когда приготовления были закончены, зеленоглазая снова закрыла глаза, выискивая противников.

– Они в восьми милях, – сказала она, закончив.

– Не торопятся, – заметил тот, что дал Антону пистолет. – Возможно, у нас есть время занять более выгодную позицию. Или даже устроить засаду. Они могут отслеживать наше передвижение?

– Не знаю, – пожала плечами Продавец мечтаний. – Будем считать, что могут – как-то ведь они нас засекли.

– Возможно, с помощью датчиков, – предположил Антон, но эта его фраза вызвала лишь презрительное фырканье от людей Аролинга, а Орайя лишь недоумённо на него посмотрела.

– Датчики – дело прошлое, – пояснил тот же головорез, видимо, он был главным. – Большая часть поместий Продавцов была уничтожена во время войны. Заводов по их производству тоже не осталось. Быть может, несколько сохранилось у Владыки, но у Ирийстина вряд ли.

– Этот замок был поместьем третьего клана ещё до войны, – сказала Орайя, видимо, чтобы защитить Антона.

Убийца пожал плечами.

– Летним домиком, а не поместьем. Я был здесь ребёнком ещё тридцать лет назад – мой отец был главным телохранителем господина Нерлиода, они тогда делили сферы влияния после войны. Тогда этот замок был красиво обставленной гостиницей. Возможно, какая-то система охраны и присутствовала, но никак не в десяти милях от леса. А от опушки до замка ещё с десяток миль.

– Да, многовато, – признал землянин.

– Но ведь как-то они нас засекли, – упорствовала Орайя. – И я с полной уверенностью могу сказать, что это не способности Ирийстина – большая часть участвующих в войне Продавцов и Представителей могут чувствовать друг друга только после смерти Владыки.

– Разведка, – во второй раз пожал плечами убийца. – А пока мы тут разговариваем, люди Ирийстина приближаются. Здесь есть какое-нибудь подходящее место?

Орайя на несколько секунд закрыла глаза.

– Да, есть. В двух милях к юго-востоку отсюда небольшой каменистый холм. Там есть, где укрыться.

– А устроить засаду?

– Только в лесу.

– Тогда идём к холму. А ты, однорукий, если отстанешь, ждать тебя никто не будет.

– Хорошо, – буркнул Антон. Он уже надевал лыжи.

Вела их Орайя, и, возможно, именно поэтому землянин, орудующий одной лыжной палочкой, отстал от замыкающего головореза всего лишь метров на пятьдесят. Работая в основном ногами, он ещё и порядком запыхался – слабость снова дала о себе знать. Впрочем, чтобы нажимать на курок не потребуется больших усилий. А на вершине холма можно отдохнуть...

Но сначала на холм, достигающий в высоту около пятидесяти метров, пришлось взбираться. И однорукий Антон проклял всё, пока, фактически, вползал на заснеженный и довольно крутой склон короткими неуклюжими шагами, время от времени скатываясь назад. Взобравшись на вершину, он осторожно повалился на левый бок и некоторое время лежал так, стараясь привести в порядок дыхание. И первое, что он увидел, поднявшись, были две винтовки, направленные на него из-за камней.

– Свои, – пробурчал Антон, поднимая левую руку. – Сдаюсь.

– Быстрее, – раздражённо сказал один из убийц.

Землянин добрался до груды камней, где засели союзники. Возможно, когда это был памятник типа Стоунхенджа, иначе как бы большие плоские камни оказались на вершине этого холма, так далеко от скал? Но никакого порядка в их нагромождении практически не было. Ну, если не считать почти круглую площадку в центре, да и то частично заваленную рухнувшими обломками. Сейчас на это площадке были свалены их вещи и холодное оружие людей Аролинга, а на груде палаток лежала Орайя с закрытыми глазами.

Пока зеленоглазая выискивала врагов, а головорезы занимали более выгодные позиции, Антон с любопытством изучил несколько камней. Он искал на них хоть какие-нибудь свидетельства того, что над ними работали люди, но не обнаружил ни единого следа от зубил или кирок. Складывалось впечатление, что эти камни точили исключительно вода и ветер. Впрочем, вполне возможно, что их вытирали шкурами с песком... но в этом случае объём работ, проделанных древними, был просто устрашающим.

"Возможно, сейчас эти камни спасут нам жизнь, – угрюмо подумал Антон. – Могли ли древние предположить, что эти плоские поваленные камни послужат убежищем для полудюжины убийц? Чёрт возьми, возможно, в этом и было их предназначением в древности, и кровь не в первый раз зальёт склоны этого холма".

– Они всё ещё идут к месту нашей стоянки, – сказала Орайя, наконец, открывая глаза. Видимо, каждый следующий транс давался ей с большим и большим трудом – её лицо осунулось, а под глазами появились чудовищные чёрные круги. – Идут медленно, у нас ещё часа полтора-два.

– По-прежнему не торопятся, – задумчиво проговорил главный головорез. – Значит, ищут. Они идут цепочкой?

– Да, достаточно широкой. И, кажется, разбились на две группы.

– Значит, не знают, сколько нас, – рассудил убийца. – Иначе шли бы одним отрядом. И уж точно не могут отслеживать наши передвижения. Это не датчики.

– А я теперь почти уверен, что датчики, – покачал головой Антон. – Что-то вроде сигнализации. Это когда...

– Я знаю, что такое сигнализация, однорукий. То есть, ты думаешь, что они просто засекли, что кто-то прошёл через барьер, но не знаю, ни где пришельцы находится, ни сколько их? Хм... возможно.

– Думаю, Ирийстин знает, сколько человек нарушили границу, – сказала Орайя, гримасничая как при головной боли. Хотя, скорее всего, именно головная боль и докучала ей. – Вернее, думает, что знает.

– И сколько же? – с любопытством спросил головорез, впервые прекратив наблюдение за местом, откуда они пришли, и повернулся к Орайе.

– Двое, – ответил за девушку Антон и усмехнулся. – Мы с Орайей.

На губы головореза выползла неприятная усмешка.

– А вот это первая хорошая новость за сегодня, – сказал он.

***

Сегодня утром Ирийстин получил два письма. Первое его обрадовало, а второе и обрадовало, и рассмешило. Всё утро он перечитывал их и каждый раз смеялся. Наконец, к обеду глава третьего клана сел писать ответы, время от времени прерываясь на шампанское, которое вытащил из своих погребов ещё утром. Ирийстин, не стесняясь, праздновал победу. Война практически окончена, ещё не начавшись.

Первое письмо было зашифрованной депешей от его шпиона в поместье Аролинга.

"Сегодня ночью после продолжительной болезни Аролинг скончался. Причиной смерти послужил яд, который главе шестого клана подсыпала служанка, нанятая, предположительно, Аларией. Противоядие найти так и не удалось. К тому же, существует определённая вероятность того, что яд вызывает болезнь, передающуюся половым путём. Сексуальные наклонности бывшего главы шестого клана ни для кого не являются секретом, и действительно перед тем, как отправить это письмо, я слышал, что Олигия жалуется на плохое самочувствие и кашель. У Аролинга всё тоже начиналось с кашля.

Болезнь главы шестого клана протекала достаточно медленно, и я взял на себя смелость немного усугубить положение дел. Надеюсь, Олигия так же обратится ко мне, как к семейному доктору. Дожидаюсь ваших приказов по поводу действий с ней.

В качестве представителя своего старшего сына она выбрала начальника личной охраны, Зара. Человек Зар преданный, но слишком старый – он служил ещё прошлому главе клана, причём, Нерлиод нанимал его ещё во времена своей молодости. К тому же, Зар в последнее время много пьёт и проигрывается в карты, так что я попробую найти рычажки давления, которых у него не может не быть.

На этом всё".

И ни слова об оплате и премиальных за "усугубление положения дел". Видимо, не влезли в депешу, такое уже случалось. Ирийстин был щедрым хозяином, но семейный доктор шестого клана был весьма щепетильным в этом отношении человеком. Не говоря уже о его тонкой душевной организации и графоманских наклонностях, за которые Ирийстин не раз проклинал его: каждая зашифрованная депеша, которая должна быть предельно чёткой и сжатой, превращалась в письмо поэта к возлюбленной. Но сегодня даже это не могло разозлить Ирийстина.

"Усугубляй, дави. 5000+5000. +15000, если Зар будет наш или мёртв", – написал глава третьего клана в ответ.

Второе письмо пришло по самой обыкновенной электронной почте, ещё сохранившейся в некоторых кланах. И было оно ещё более забавным и радующим, чем первое.

"На твоей территории со дня на день должен появиться мой Представитель и глава девятого клана Орайя, – говорилось в нём. – С мелкой сучкой делай, что хочешь. Но если хоть волос упадёт с головы моего Представителя, и мне придётся вступать в игру самой, я залью весь твой сраный лес напалмом.

Об оплате за оказанную услугу поговорим при личной встрече".

Никакой подписи не стояло. Так же не удалось людям Ирийстина вычислить, откуда оно было отправлено. Но и так ясно, что написала его Алария.

"Кривозубая тварь потеряла своего Представителя, – думал глава третьего клана, смакуя шампанское. – Кривозубая тупая тварь в панике и простит о помощи. А я, чёрт возьми, уже устранил одного из своих самых сильных противников, ещё двух взял в клещи, а четвёртый и пятая, судя по этому письму и сигналу датчиков у границ, идут мне прямо в руки. Ну, разве это не знамение свыше?"

Конечно же, он принял угрозу Аларии всерьёз. Наследница второго клана была дочерью своего отца, и она сделает всё, чтобы победить. Даже если ради этого придётся во второй раз уничтожить этот мир. Но до этого дело не дойдёт. Тем более, Алария сама назначила ему встречу. Либо она придёт ему в руки... либо он уничтожит её Представителя и обвинит в его смерти саму Аларию. А уж Орайя, которую он пока убивать, конечно же, не собирался, сделает всё, чтобы отомстить за своего чужака. Ну, не могут же они не трахаться? Иначе с чего бы им путешествовать вместе так долго? Молодые думают только об этом.

Ирийстин ещё раз рассмеялся – смех перешёл в короткий сухой приступ кашля – и, придвинув клавиатуру поближе, начал писать, всё ещё покашливая:

"Дорогая моя Алария, с твоим Представителем ничего не случиться, а ненавистную нам обоим Орайю мои люди устранят уже сегодня. Предлагаю встретиться на нейтральной территории, координаты мои люди приложат в письме".

Дописав, Ирийстин залпом допил шампанское и снова рассмеялся, даже не замечая, что его смех носит истерические нотки.

Глава десятая

Первым людей Ирийстина заметил Антон. Они появились в белой снежной пустыне, изрезанной чёрными мазками деревьев, с трёх сторон, осторожно переползая от дерева к дереву в своих белых комбинезонах. Возможно, не заметь Антон, как шевельнулись ветви кустарника, они бы добрались до самого подножья холма и заняли удобные позиции за деревьями, прикрытыми склоном холма. Но стоило чужаку увидеть одного, как ему будто открыли глаза. Трое приближались в лоб на расстоянии пяти-шести шагов друг от друга. Ещё четверо плотными парами подползали под острыми углами, беря холм в клещи. А вот троих других Антон не видел, наверное, они зашли в тыл, время на это у них было – прошло уже три часа с того времени, как шестёрка обороняющихся заняла позиции на холме.

– Я вижу семерых, – шепнул стрелок главному головорезу.

– Где?.. Нет, не показывай. Подстрели одного и буди свою подружку.

Антон тяжело выдохнул и, тщательно прицелившись, пустил три пули в центрального противника. Первая вошла тому в бедро, вторая прошла мимо, а третья угодила куда-то в область поясницы. Раненый взвыл и задёргался, орошая снег кровью.

– Стоять! – рявкнул Антон. – Стоять, или я буду стрелять! – Вспомнив, что уже пристрелил одного, как-то неуклюже добавил: – Снова буду стрелять.

Противники замерли. Двое центральных лежали, как на ладони, а вот четверо других были вне досягаемости для его выстрелов. Землянин надеялся на то, что их заметили наёмники, иначе дело будет худо. А ещё оставалась троица, зашедшая сзади. Надежда была лишь на Орайю, но Продавец мечтаний, утомлённая слежкой, не желала просыпаться даже от вопля Антона. Землянин довольно грубо толкнул её ногой, но девушка не проснулась и лишь что-то пробормотала и заворочалась.

– Может, поговорим? – подал голос один из людей Ирийстина.

– Может, я тебя застрелю? – заорал в ответ Антон. Он не знал, что делать, и подсказать было не кому. Оставалось только тянуть время.

– Стреляй! – согласился переговорщик. – И тогда моих людей ничто не остановит. Мы знаем, что вас двое. Нас семь. Сдавайтесь.

– Щас, ага! – рявкнул Антон совершенно по-русски, хоть и на чужом ему языке, и человек Ирийстина истолковал его слова неправильно.

– Благоразумный выбор. Выходите с поднятыми руками, оружие держите на виду.

Вместо ответа стрелок пустил в одного из ползущих слева две пули, но промахнулся.

– Это была ирония, кретин! Я не собираюсь добровольно идти на убой, и моя напарница – тоже!

– Не время иронизировать. Нам приказано взять вас живыми. Но если вы не сдадитесь сейчас, мы не будем сдерживаться. Если сломать тебе пару рёбер или отрезать ногу, ты же не умрёшь?

– Да пошёл ты!

– Неправильный ответ! Даю вам три минуты. Время пошло.

– Вижу их, – прошептал главный.

– Я двоих.

– И я.

– У меня пусто, – нервно шепнул союзник, держащий тыл.

– Сейчас появятся, – зашипел Антон. – Он дал время не нам, а тем троим, что обходят нас. И если они это сделают...

– Буди подружку.

– Не могу!

– Буди!

Землянин бросил короткий взгляд на Орайю и ещё раз толкнул её ногой. Но девушка продолжала лежать без чувств с выражением муки на лице. Ругнувшись, Антон пробежал глазами по подходам к холму. Раненый замер и перестал завывать, остальные выжидали, троих всё ещё не было видно. А время шло.

– Стреляем, пока нам не зашли в спину, – сказал Антон и выпустил в одного из центровых три оставшихся патрона.

Головорезы подчинились беспрекословно. Сухо затрещали их полуавтоматические винтовки, послышался вопль одного раненного, но он довольно быстро замолчал. Чужак, упавший за камни, трясущейся левой рукой пытался сунуть обойму в пистолет, но у него всё не выходило. Наконец обойма с щелчком вошла в пистолет, и Антон выглянул из-за камней в поисках противника. По центру лежали уже два трупа, ещё два слева. Но остальных пяти противников не было видно.

– Где они?

– Зашли под холм, – коротко сказал головорез, держащий правый фланг.

– Моих нет.

– Их не двое! – рявкнул переговорщик своим.

– Да что ты! – насмешливо заорал Антон. И уже тише, обращаясь к главному из людей Аролинга: – Что будем делать?

– Если они ничего не предпримут, мы в жопе, – сухо описал обстановку тот. – Мы в атаку не сунемся, иначе нас перестреляют. Они тоже. Остались ещё те, кто сзади.

– Нас больше. И мы можем обойти их слева.

– Когда твоя подружка проснётся, будет больше, – покачал головой головорез. – И я своих людей в атаку не отправлю, пока не буду знать, где находятся противники. Я не вызывался охранять вас ценой собственной жизни.

– Твою мать.

Антон в третий раз толкну Орайю, но та, застонав, лишь перевернулась на другой бок. Ситуация была идиотской. И если бы не опасность, землянин бы посмеялся. Но сейчас смеяться никакого желания не было. Скорее хотелось плакать.

Прошли пять минут напряжённого ожидания. Каждый ждал, что первый шаг сделает противник, но никто не торопился. Антон лихорадочно вертел головой, вслушиваясь в дыхание союзников, и яростно тормошил Орайю, но толку от этого по-прежнему было мало. Если бы...

– Вижу! – коротко сказал головорез, обороняющий тыл.

Антон ползком рванул к нему, но, видимо, слишком высоко поднял голову – нападающие открыли огонь. Землянин рухнул на утоптанный снег, больно ударившись больной рукой, и ужом пополз вперёд. Автоматные очереди на миг затихли. Стрелок уже почти подполз к камням, как перед его глазами возникла тень. Антон инстинктивно откатился вбок, и в то место, где он лежал секунду назад, вонзился штык.

– Они!.. – рявкнул землянин, но все уже всё поняли.

Заорал главарь союзников. Обороняющий тыл головорез булькал, захлёбываясь собственной кровью, обильно льющейся из перерезанного горла. Трещали автоматы нападающих. Орайя спокойно спала на груде палаток. Два человека в белом стояли посреди их лагеря. Антон, перевалившись на спину, пытался встать, опираясь на зажатый в левой руке пистолет. Это был миг спокойствия. Всё будто замерло, и лишь откуда-то из другого мира доносился звук автоматных очередей.

А потом время вновь понеслось вскачь.

Один из нападающих рванул вперёд, метя штыком Антону в живот. Землянин выставил вперёд левую руку, совершенно забыв, что опирается на неё. Он повалился на спину, беспорядочно паля из пистолета. Автоматная очередь вспахала снег рядом с его правым боком. Нападающего шатало, но он продолжал идти вперёд, наступая на Антона. Когда до землянина осталось пять шагов, он прыгнул. Второй бросился к Орайе, но его остановил главарь головорезов, выпустивший в его живот три выстрела.

– Снял одного! – завопил обороняющий правый фланг убийца. – Сня!..

Автоматная очередь выбила из валуна, за которым головорез прятался, рой осколков и срезала его. Антон увидел, как тот упал, разбрызгивая из простреленной головы кровь и серое вещество. Сам землянин лежал на спине, его правую руку пронзала дикая боль, жутко болел живот, а воздух никак не хотел войти в его лёгкие. Нападающий, падая, угодил коленкой ему прямо в солнечное сплетение, но не торопился добивать агонизирующего землянина. Его автомат бесполезно валялся рядом, а короткий штык едва не вошёл Антону в глаз, пока тот дёргался, придавленный массой тела противника. Стрелок, наконец, вдохнул и закашлялся, уткнувшись в бок противнику. Его пронзённую дикой болью правую руку что-то вымочило, но он не понимал что, он вообще не понимал практически ничего. Сквозь туман боли, запечатывающий его глаза и уши, сквозь податливую и неуклюжую тяжесть навалившегося на него противника до стрелка доходили лишь глухие автоматные очереди и короткий лай винтовок.

– Ещё один сзади! – орал кто-то.

– Мой! Держи последнего!

"Мой, – тупо подумал Антон. – Нет, мой вот этот". Он с трудом столкнул с себя труп, походя отметив, что плечо и лопатка того буквально изорваны сквозными ранениями. Значит, он всё-таки попал. Это хорошо. Стрелок глубоко вздохнул и, опираясь на больную правую руку, поднялся в полный рост.

– Ложись! – заорал на него кто-то, но Антон не послушался. Он видел противника, залёгшего буквально в пятнадцати метрах ниже по склону холма. Стрелок направил на него пистолет и несколько раз нажал на курок, но тот не желал стрелять. Его правую щеку что-то ожгло, но он не обратил на это внимания. Отбросив пистолет, Антон наклонился и поднял автомат. Этот стрелять захотел, но первая очередь ушла вправо. Его что-то дёрнуло за правое предплечье, но землянин, держа оружие в вытянутой левой руке, спокойно прицелился ещё раз и выпустил вторую длинную очередь. Если бы это был удар мечом, автоматчика бы перерезало пополам. Сейчас он только несколько раз дёрнулся и упал лицом в снег.

Слева и чуть сзади ещё доносились выстрелы, и Антон повернулся туда, размышляя о том, почему противник перенёсся в диаметрально противоположную сторону. Лишь через несколько секунд до его затуманенного мозга дошло, что он стоит спиной к своей прошлой позиции. Рассмеявшись, стрелок пошёл к залёгшему между камней главарю союзников. Его шатало, как пьяного, а правый рукав совсем промок. Но это было мелочью. Антон кое-как добрался до камней и, встав на плоскую вершину одного из валунов, начал выискивать последнего оставшегося противника.

– Ложись! – рычал главарь союзников, но Антон снова его не послушал.

Всё вокруг было слишком нереальным. Он будто спал. Но разве можно чувствовать во сне такую смертельную усталость? Кто знает. Мир плыл перед его глазами, ускользал от его понимания. Лес под холмом будто ожил, то приближаясь, то удаляясь. Белый снежный покров изгибался, как море во время шторма. Прицел прыгал, ходя то вниз, то вверх. Рука дрожала так, будто Антон только что боролся на руках со штангистом.

Но противник, чей автомат выглядывал из-за изрешеченного пулями ствола, был неподвижен. Антон глубоко вздохнул и нажал на курок. Короткая очередь выбила из дерева щепу. Вторая попала прямо в автомат начавшего высовываться противника. Тот взвизгнул, роняя оружие, но его раскрытый в крике рот запечатала третья очередь. Стрелок несколько секунд наблюдал за противником, ожидая, что тот поднимется. Он даже не понимал, что человек, оставшийся без половины головы, вряд ли вступит в бой. Кто-то тормошил землянина за плечо, но Антон лишь отмахнулся и выпустил в лежащего на снегу автоматчика последние патроны из магазина, а после тяжело уселся прямо на снег.