Текст книги "Темный Империум: Чумная война (ЛП)"

Автор книги: Гай Хейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

‘Меня наставляют высшие силы. Те, что стоят выше всех остальных. ’

Палец Деворуса дёрнулся на спусковом крючке.

‘Я не могу позволить тебе сделать этого. Прости меня. ’

В помещении промелькнула вспышка лазера. Расстояние между оружием и целью было слишком маленьким, чтобы человек мог заметить её. Звук полёта луча и момент его столкновения с бронёй слились в одном громком хлопке.

Вокруг сердца Иоланты появилось облако дыма. Деворус был хорошим стрелком. Иоланта стояла всего в метре от него, но её броня была облачена в одну из самых прочных разновидностей брони и, тем не менее, лазер пробил её, оголив одежду под ней. Сама Иоланта, впрочем, не пострадала. Деворус был мягко удивлён тому факту, что его выстрел вообще смог нанести такой урон.

‘Мне жаль, Деворус, ’ – сказала Иоланта. ‘Воля Императора не может быть остановлена ни одним из людей, особенно таким несущественным человеком как ты. Живи вечно в объятиях света Императора. ’

Винтовка Иоланты взревела.

Сестра Супериор переступила через тело Деворуса, проходя в комнату и продолжая вести огонь.

Глава двадцать третья
Чумная Гвардия идёт

Наступление утра не принесло никакой радости, тусклый свет солнца медленно захватывал небосклон. Солнечные лучи вяло пробивались сквозь туманы, превращая каждую фигуру в силуэт и делая всё каким-то фантомным.

Божественный Гнев пробирался сквозь гудящий туман, что поднимался всё выше и выше, пока наконец не укрыл Налётчика с головой. Машина не могла ничего видеть, ровно, как и все остальные. Единственным источником информации служили искажённые данные, что поступали от его братьев-машин, сенсоры которых улавливали множество ложных сигналов. Дункель более не мог наблюдать общую картину битвы. Его тактические дисплеи постоянно норовили отключиться из-за сильных помех, а время от времени вместо искажённой карты поля боя на экране появлялись странные изображения, что не имели ничего общего с ландшафтом. Те изображения, что задерживались на достаточный промежуток времени, чтобы их можно было разглядеть, представляли собой огромную фигуру мухи, которая являлась изображением формации армии Мортариона, что не нарушалась вне зависимости от того, сколько солдат убивали силы Империума. Легио Мортис продолжал сопротивляться. Его поражённые варпом машины всё ещё удерживали восточный фланг даже несмотря на то, что за ночь несколько из их титанов были уничтожены. То, насколько эффективными были машины врага разгневало Дункеля, ибо их соотношение убийств к смертям было в полтора раза больше, чем у имперских сил.

На данный момент основная битва находилась позади него. К моменту наступления утра Легио Мортис был вынужден отступать. К облегчению бойцов Империума, их боевой порядок начал нарушаться. Божественному Гневу и Божественной Воле было приказано прорваться в образовавшуюся брешь, что находилась в непосредственной близости от них. При поддержке Гончих и дюжины рыцарей из дома Конор они ворвались во вражеские ряды, принося смерть ордам меньших врагов, руководствуясь лишь одной целью – искоренить всех предателей, что посмели вторгнуться на Парменио. Тактика Империума была достаточно простой: пробиться сквозь линию обороны врага, отрезать фронт от прибывающих подкреплений, тем самым позволив механизмам и пехотным частям Империума сосредоточиться на вражеских титанах. Это план мог быть весьма эффективным, если бы не одно ‘но’ – враг не оставлял позиций. Они прибывали на поле боя без остановки: танки, демонические механизмы и тысячи тысяч пеших бойцов. Титаны испепеляли их сотнями. Те танки, что осмеливались нацеливать свои орудия на титанические тела, уничтожались в мгновение ока. Культисты, оставшиеся без командования, познавали гнев Императора в полной мере.

Покаялись ли они в своих грехах? – подумал Дункель. Пришли ли они к свету Императора-Омниссии в последний раз перед своей смертью?

Значение на счётчике убийств, находящемся в кабине принцепса, постоянно увеличивалось. Это число было далеко от настоящего количества жертв, ибо орудия титанов были слишком разрушительными, что делало точный подсчёт уничтоженных бойцов пехоты невозможным. Тысячи и тысячи мёртвых, к числу которых каждую секунду добавлялись сотни, ибо сотрясающие землю орудия титанов вели огонь практически без остановки. Все ракеты, что находились в распоряжении Божественного Гнева, были выпущены. Миниатюрная пехота врага находилась слишком низко, чтобы Налётчик мог использовать свой цепной кулак эффективно. Тем не менее, с пехотой отлично справлялись титанические ноги, в то время как мельтапушка испепеляла тех, кто был слишком далеко для того, чтобы быть раздавленным.

Пустотный щиты, находившиеся под постоянным обстрелом, пульсировали без остановки. Нарастающий и затихающий рёв основного орудия был таким же постоянным, как и морской прибой. Постоянная смена режимов работы в реакторе стала настолько привычной, что Дункель перестал замечать его оглушительные звуки. Поступь титана вызывала локальные землетрясения с каждым его шагом. Дункель полностью потерял ощущение своего собственного тела. Он, его люди и управляемая святой волей Омниссии машина слились, преследуя лишь одну цель – массовое убийство предателей.

Какое-то странное ощущение вырвало Дункеля из этого священного союза. Нежные как шёлк пульсации вырвали его в реальность и заставили обратить своё внимание на что-то другое.

Божественный Гнев взглянул на запад, где Легио Мортис всё ещё удерживал свои позиции, обмениваясь выстрелами с Фортис и Атарус. На его карте загорелись сигналы опасности, что лишь усугубляли ситуацию и заставили его обратить всё своё внимание на этот фронт. Три предательских дома рыцарей в полном составе обходили позиции Мортис, пытаясь миновать легио Оберон и напасть на легио Фортис с фланга.

Чёткиё знак, говорящий о новой атаке.

‘Засёк активность вражеских минорных машин, координаты три-три-девять, семь-шесть-восемь. Вражеские рыцари, двигаются быстро. ’

‘Твоё сообщение получено и понято, ’ – ответил Урскейн по воксу.

Рыцари были всего лишь авангардом надвигающейся силы. В тумане начали проявляться массивные силуэты титанов, которые, как казалось, прибывали из другого измерения, материализуясь из ниоткуда в этом месте и этом времени, дабы противостоять титанам Бога-Машины. Там, где мгновение назад не было ничего, начало появляться что-то воистину могущественное.

Дункель прищурился. Ни его собственные глаза, ни зрение Божественного Гнева не давали ему чёткого обзора.

‘Перестройте режим сканирования ауспекса – мне нужно разглядеть эти машины, ’ – приказал он. Божественный Гнев дал своё согласие, издав громогласный рёв.

Появляющиеся силуэты выглядели как здания, нежели машины. Они казались огромными прямоугольниками, подобно бастионам. Но они не являлись какими-то постройками. Они двигались.

‘Стабилизированный пиктер готов к работе, ’ – сказал по воксу адепт Синэ, что находился в реакторном отсеке. ‘Увеличение изображения выведено на максимум. ’

Всё ещё искажаемое помехами изображение влилось в разум Дункеля, вновь давая ему возможность смотреть на мир машинным зрением титана.

Семь гигантских двигающихся башен катились прямиком в сторону позиций Империума, будучи окружёнными ордами звероголовых гуманоидов.

‘Во имя зубца и шестерёнки… Откуда они пришли? ’ – вопросил Урскейн по воксу. Внезапно, все каналы связи освободились от помех. Всё это выглядело так, будто враг решил показать своё чувство юмора и насладиться чувством страха, что окутывало лоялистов.

‘Идентифицировать приближающиеся механизмы, ’ – сказал Рунштейн, что был принцепсом Божественной Воли. Он находился в нескольких сотнях метрах позади, что не позволяло ему увидеть эти механизмы самому.

‘Это башни, башни на колёсах. ’ По импульсному каналу связи начали передаваться блоки данных, что заставили его впасть в ступор. ‘Они сделаны из… Дерева, ’ – отрапортовал Дункель.

‘Как такие вещи могут представлять угрозу? ’ – спросил Рунштейн. В его голосе не было издевательских нот. Дункель чувствовал, насколько он встревожен, всего лишь услышав его речь по вокс-каналу. Эти строения игнорировали все законы материальной вселенной. Им предстояло сражение с тем, что они могли лишь представить. Какие опасности могут хранить в себе подобные деревянные башни?

‘Будьте настороже, ’ – приказал Урскейн. ‘Легион Оберон – вперёд. Стройтесь вокруг Божественного Гнева и Божественной Воли. ’

Титаны Атарус и Фортис внесли коррективы в свои маршруты, дабы подавить титаны Мортис концентрированным огнём, в то время как Оберон начал двигаться вперёд. Выдавшиеся мгновения чистой связи использовались максимально эффективно – сотни докладов и приказов передавались по каналам каждую секунду.

Дункель повысил степень увеличения изображения, что передавалось с аугур-сканеров Божественного Гнева. Воздаяние скрылось за ним, стараясь оставаться в тени. Башни находились в зоне поражения его орудий, что делали залпы одновременно, обрушивая на двигающиеся постройки шквал смертоносного огня. Божественная Воля присоединилась к обстрелу через несколько мгновений. В корпус этих дьявольских механизмов начали врезаться сотни рубиново-красных лазерных лучей, что периодически становились фиолетовыми, будто в такие моменты ярость богоподобных машин выплёскивалась в полной мере. Туманы кружились вокруг этих огней, стараясь скрыть собой цели.

‘Я ничего не вижу. Манипула Пять, докладывайте. Башни ещё не разрушены? ’ – спросил Урскейн.

Разум Дункеля был соединён с внешними считывателями информации Божественного Гнева. Сокрытая туманами башня всё ещё находилась перед ними, выдерживая ведущийся по ней обстрел. ‘Никаких изменений. Они защищены щитами. ’

‘Тогда приготовьтесь к ближнему бою. Дункель – ты идёшь первым. Мы обрушимся на них со всей своей мощью. Манипула Один – запрашиваю смену цели на вражеских рыцарей. ’

‘Как пожелаешь, Урскейн, но тебе придётся возместить мне убийство этого титана, ’ – сказала Описа Элайас, принцепс-сеньорес Манипулы Один.

‘Держите их подальше от наших сверхтяжёлых танков. Барон Конор, мы можем рассчитывать на нашу поддержку? ’

‘Маршировать в одних рядах с вашими божественными машинами – честь для меня. Мы к вашим услугам. ’

‘Божественный Гнев, Божественная Воля – вперёд, максимальная скорость. Воздаяние последует за вами. Принцепс Элайас, выдвигайте свою манипулу и укрепитесь на позиции в точке четыре-девять-два, шесть-шесть-четыре. Огонь из всех орудий. Прикрывайте наше продвижение. ’

Воздаяние и его охрана, образовав формацию в виде стрелы, начали двигаться вперёд. Ничто не могло остановить их. Они были воплощением мести Императора.

На вершине самой ближней постройки загорелся зелёный огонёк. Спустя мгновение из этого мгновения в сторону марширующих титанов полетела молния, что походила на фосфорную бомбу, которую метнули из чудовищной по размерам катапульты.

Дункель наблюдал как двигающийся снаряд превращается в подобие сверкающей кометы. Противовоздушные батареи имперской техники тут же открыли огонь, снаряды которых оставляли за собой устрашающие следы в воздухе. Боеприпасы врезались в летящую комету на чудовищной скорости, но ничто не могло остановить её. В тот момент, когда она приземлилась, земля содрогнулась, породив волну, что сотрясала весь мир. Спустя мгновение имперские ряды оказались в полусфере из зелёного огня. Пульсирующие потоки энергии заполнили вокс-каналы криками из потусторонних миров, а спустя несколько секунд каждый смог почувствовать невероятную ударную волну, что пронизывала руки Божественной Воли зеленоватыми фосфоресцирующими огнями. В тот момент, когда эта сила прошла через титан, его душа задрожала подобно собаке, что попала в окружение призраков.

‘Во имя Трона, что это было? ’ – спросил Урскейн по воксу.

Никто не передавал отчётов о том, какие повреждения получили орудия поражённого титана, поскольку все, кто находился в машине, оказались мертвы. Спустя несколько секунд начали поступать потоки данных, что никак не останавливались. Тысячи погибли в мгновение ока.

‘Увеличить скорость! ’ – приказал Урскейн. ‘Грохот Смерти, Манипула Пять – продвигайтесь и ведите огонь. Нам нужно уничтожить эти башни! Запрашиваю немедленное подкрепление от командования легио. Все принцепсы – передавайте цели наведения союзным войскам. ’

Мимо Божественного Гнева пролетали лучи света, что напоминали копья. Разогретый до невероятных температур туман двигался по причудливым траекториям вокруг тех мест, где пролетали лазерные лучи. Рыцари дома Конора разгромили множество вражеской техники и пехотных отрядов, но без поддержки более тяжёлых машин они не смогут продвинуться далеко. Дункель начал двигаться с максимальной доступной ему скоростью.

К этому моменту уже все семь башен вели огонь из своих таинственных орудий. Зелёные молнии с шипением пробивались сквозь туман, после чего пропадали в тишине.

‘Пустотные щиты на максимум. Приготовиться к удару, ’ – сказал Урскейн по воксу. ‘Траектория… ’

Это были его последние слова. Зелёные кометы, что двигались так же непринуждённо, как и капли воды во время дождя: четыре летели в сторону Воздаяния, в то время как три других метили в Божественную Волю.

Вокс-сеть заполнилась непрекращающимся воем пустотных щитов, что были уничтожены в мгновение ока. Божественный Гнев продолжал двигаться до тех пор, пока шум не утих. Машина смогла понять то, что возвещал этот звук, гораздо раньше Дункеля.

Смерть титана.

Реактор Воздаяния взорвался первым, порождая бушующий шторм энергии, что при взрыве создала кратер в земле, глубина которого составляла примерно сотню метров. Божественная Воля погибла микросекундой позже, падая в вонючую грязь, будучи охваченная огнём. Плазменное ядро этого титана деактивировалось без взрыва, но машина была слишком повреждена, чтобы когда-либо встать в строй вновь.

Божественный Гнев попал в область действия электромагнитного шторма, вызванного взрывом реактора. Дункель начал терять контроль над передвижением, но машинный дух помог ему устоять. Раскалённая жидкость, что выплеснулась из Божественной Воли, забрызгала ногу оставшегося в живых титана, разъедая броню до основания. Машина взревела, оплакивая своих павших братьев, после чего ускорилась, начиная двигаться по созданному на Гекатоне болоту с невероятной для титана скоростью.

‘Я познаю вкус этого убийства, я познаю вкус свершённой мести! ’ – кричал Дункель, но он не мог понять, были ли это его слова, или же они вырывались из механической глотки титана.

Идущая впереди остальных башня медленно продвигалась по болоту, её гигантские колёса утопали в грязи, но всё же продолжали нести конструкцию вперёд. Она давила всех, кто находился на её пути, без разбора, тем самым смазывая свои механизмы их кровью.

Эта башня была недостойна быть одной из величественных машин. Она походила на осадные башни людей древних времён. Это было ничто по сравнению с теми священными боевыми созданиями, что служили Богу-Машине. Тронутые ржавчиной железные пластины покрывали её с низу до верху, но корпус башни был выполнен из необработанного дерева. По её бокам располагались подогнанные друг под друга брёвна. В некоторых местах тело этого чудовища целиком и полностью состояло из стволов деревьев. Ни одни живое существо никогда бы не пожелало узреть леса, в которых произрастали такие деревья, ибо всего один взгляд на них мог вызвать омерзение и тошноту. Во многих местах в корпусе башни можно было увидеть чудовищные рты, что постоянно щёлкали зубами. Оставшиеся на стволах деревьев ветки хватались за всё, что попадалось им на пути, подобно когтям животных. Сами же брёвна удерживались источающими слизь верёвками. Гвозди, каждый из которых был размеров с человека, торчали практически отовсюду. Невероятные по размерам яростные лица, чьи глаза постоянно метались из стороны в сторону, украшали собой переднюю часть башни. Их латунные и бронзовые детали, что были покрыты зелёным налётом, укрывали собой примитивные орудия, что торчали из их раскрытых ртов. Какая-то ядовитая субстанция постоянно капала из всех щелей, покрывая собой всю площадь этой ужасающей конструкции. Немного завалившись назад, башня открыла для обзора огромный двигатель, что периодически выплёвывал ядовитый дым. Поршни, каждый из которых был размером с орудие Божественного Гнева, заставляли центральные колёса двигать всю конструкцию вперёд. Это вещь была абсолютно примитивной и абсолютно омерзительной.

‘Сжечь! ’ – взревел Дункель.

Его приказы были излишними – Божественный Гнев уже принял решение за него. Перед мельтапушкой начало мерцать облако разогретого воздуха, после чего был произведён залп, который ударил башню прямиком в центр. Неизвестная энергия была призвана из потустороннего мира, дабы сдержать яростный натиск божественной машины, но даже она не могла остановить разгневанного титана.

Дункель почувствовал, как он, его экипаж и машина слились в первобытном ликовании при виде того, как металл плавится, а гниющее дерево начинает гореть. Он бы сделал ещё один залп, но воинственный дух Божественного Гнева вырвал у него контроль. Машина устремилась вперёд, не взирая не повреждённую и дымящуюся ногу. Передвигаясь немного прихрамывая, титан начал замах, дабы нанести удар своим гигантским цепным кулаком.

Божественный Гнев со всей мощью обрушился на башню сбоку. Осадное сооружение было выше его в два раза, но его основание было слишком небольшим, чтобы обеспечить хорошую устойчивость. От удара титана его колёса развернулись в сторону, сбивая машину с проложенного пути. Находясь в состоянии первобытной ярости, Божественный Гнев нанёс удар своим кулаком, целясь в прогнившую насквозь часть башни, после чего выдернул оттуда охапку источающих отвратительную желчь брёвен. Божественный Гнев взревел. Рыцари, что рыскали позади него, почувствовали запах добычи, после чего тут же открыли огонь из своих пушек по колёсам башни, в то время как термальные орудия разорвали центральную ось пополам.

Башня остановилась, её повреждённые колёса дымились. Верхние уровни охватил огонь.

‘Если её можно ранить, то, значит, можно и убить! ’ – проревел Дункель, приготовившись нанести последний удар.

Но у башни ещё был козырь в рукаве.

Огромные струи вонючей жидкости начали бить из вырезанных на корпусе башни ртов, укрываю всю область перед собой мерзким дождём. Мерзость, источаемая этим чудовищем, обрушилась на Божественный Гнев и рыцарей, что кружили вокруг его ног.

Пустотные щиты начали искрить. Жижа текла слишком медленно, чтобы щит мог эффективно перераспределять энергию по разным зонам, но при этом она взаимодействовала с полем каким-то таинственным образом, будто в любой момент она могла сменить своё агрегатное состояние на твёрдое, тем самым усилив свои поражающие свойства. В некоторых местах эта субстанция растекалась по щиту, в других – била по корпусу подобно твердотельным снарядам. Керамитовый композит шипел, пластсталь горела. Броня плавилась так, будто это был пластек, что попал в зону поражения плазменного орудия. Дункеля охватила боль, которую испытывала машина. Божественный Гнев начал песню ненависти, словами которой были агония и пренебрежение к полученным повреждениям.

Внутри башни что-то заклокотало. Трубы, расположенные на её выступающей спине, начали испускать зеленоватый дым, после чего горгульи на передней стороне вновь начали изрыгать смерть.

В этот раз защитные щиты Налётчика не смогли защитить титана, в результате чего весь поток обрушился на тело машины. Разрушительная кислота залила всю переднюю часть. Набедренная повязка с символикой легио сгнила до последней нитки. Краска закипала и отслаивалась от корпуса, придавая мерзкой субстанции дополнительный оттенок. Весь изоляционный материал, что перекрывал доступ к кабелям, был разъеден. Гидравлические трубы взрывались одна за другой. Смертоносная жижа разъедала металл так же быстро, как и более мягкие материалы, превращая гордый угловатый силуэт Налётчика в мягкую и провисающую массу.

Приближающаяся смерть позволила титану нанести последний удар. Цепной кулак врезался в одно из лиц на передней стороне, после чего начал пробиваться внутрь, разрывая внутренние резервуары. Волна ядовитой жидкости начала разрывать башню изнутри, разъедая её уродливые части в мгновение ока. Её корпус, как и корпус Налётчика, погибали.

Титан сделал шаг назад и, будучи более не способным стоять на ногах, упал, при этом не выпуская башню из своей воинственной хватки даже тогда, когда его механические суставы более не могли удерживать вес машины.

Божественный Гнев упал в пузырящуюся от отравы землю, постепенно растворяясь в лужах зеленоватой мерзости. Трое рыцарей упали рядом с ним, растворяясь на ходу. Голоса выживших рыцарей слились в гимне ненависти, что был порождён и исполнен самой машиной, после чего они открыли концентрированной огонь из своих пушек и фузионных копий по той дыре, что была проделана финальным ударом Божественного Гнева. Рыцари, свершившие свою месть, взревели в унисон.

Первая башня была остановлена.

Дункель кричал, наблюдая как его машина погибает. Спустя несколько мгновений жидкость пробилась сквозь броню его кабины и пролилась на его смертное тело, что заставило его кричать ещё сильнее. Божественный Гнев проревел свою панихиду по ним обоим в момент смерти. Его последний рёв походил на чудовищную смесь грома и львиного рыка, после чего кислота добралась до последних проводов, что удерживали жизнь внутри титана. Налётчик замолк навсегда.

Оставшиеся Чумные Башни продолжали своё безустанное движение в сторону строя имперских титанов. Они прибыли в этом мир неестественным образом, но эту дистанцию им предстояло преодолеть своим собственным ходом. Туманы сгущались, превращаясь в демонические силуэты, после чего из тех мест, где мгновение назад не было никого, появлялись тысячи. В передних рядах шли бесчисленные нурглинги, в то время как чумоносцы не оставляли попыток догнать их. Стаи гигантских демонических мух пикировали с отравленных небес. Еле передвигающиеся группы чудовищ постоянно хихикали, находя всё происходящее чем-то необыкновенно забавным. Над своими слугами возвышались Великие Нечистые – огромные, раздутые горы плоти, что перекатывались в сторону врага. Каждая форма чудовищных заболеваний и уродств гордо располагалась на их гигантских телах. Из зияющих ран на землю постоянно проливалась какая-то жидкость, что зачастую перемешивалась с кусочками органов. Личинки вываливались из всевозможных отверстий на их телах непрекращающимся потоком. Всё вокруг заполнил запах гниения. Тем не менее, несмотря на отвратительный вид, каждый из демонов был наделён большим интеллектом. Разложение и чума делали детей Нургла сильными. Их мягкая и гнилая плоть служила пристанищем для острого ума. В этот день они отбросят свои привычные шутки, дабы встретить врага холодным расчётом и присущей демонам яростью.

Барабаны гремели, вместе с ними похрипывали боевые рога. Безумная музыка, несущая в себе самые ужасающие кошмары, заражала умы смертных. В момент прибытия легиона смертный контингент армии Мортариона падал замертво. Они падали на землю, будучи покрытыми различными язвами, изрыгая гной, после чего разрывали свои животы, дабы вытащить наружу свои органы. Тех, кто не удостоился такой участи, охватила зависть к их товарищам, что были одарены настолько великими дарами Нургла. Гвардия Смерти поприветствовала своих демонических союзников и вернулась к своим собственным задачам.

С появлением демонов формация в виде ухи обзавелась огромными глазами и длинным хоботком. Мортарион намеревался сломить своего врага мощью Нерождённых.

В центре демонической армии шагала Чумная Гвардия – кавалькада Ку’гата, что была самой могущественной группой бойцов в легионах Нургла. Семеро его величайших демонов управляли Чумной Гвардией, что была в три раза больше всех остальных легионов, в то время как её мощь была выше в семь раз.

Они маршировали по болоту, ведя типичный для чумоносцев счёт, что превращался в гудение, и играя на своих отвратительных волынках. Из их гнилых глоток вырывались повторяющиеся песни, что были одновременно и шутливыми, и угрюмыми.

Паланкин Ку’гата находился в передних рядах этой визжащей массы. Вокруг него расположились шестеро его лейтенантов: Септикус, невероятных размеров Голод, Гангрел, Пестус Трун, Скватумос и Бубондубон.

Один только взгляд на такое количество демонов мог свести смертного человека с ума, но даже несмотря на то, что все эти твари были наделены силой, пределы которой не могли быть воображены человеческим разумом, дети Нургла находились не в самом лучше состоянии. Хватка варпа, что удерживала Парменио, ослабевала. Освежающие ветра, что приносили с собой запахи садов их хозяина, более не появлялись на этой планете. Его влияние на этой планете было настолько слабым, что его едва хватало, чтобы поддерживать их присутствие здесь, а каждое усилие его воли и сотворённое заклинание лишь ослабевало его. Печи душ, что располагались в башнях, помогали держать ситуацию под контролем, питая демонов украденной эссенцией погибших, что помогала поддерживать связь с варпом, но одна из этих башен уже была уничтожена. Если падут остальные, то такая же участь ждёт и демонов.

‘Быстрее! Быстрее! ’ – кричал Септикус. ‘Эта война отвлекат Чумного Отца от его дел! Ку’гат должен вернуться на Иакс, дабы создать величайшую чуму из всех, что когда-либо существовали! Быстрее! Быстрее! ’

Другие лейтенанты с удовольствием били плетьми своих подопечных, издавая звук, напоминающий булькающих смех, с каждым ударом.

Магическое зрение Септикусы позволяло ему видеть души смертных, что горели в тумане подобно свечкам. Их количество было весьма внушительным, но каждую секунду он мог наблюдать яркую вспышку, что ознаменовывала смерть сотен людей, чьи души отправлялись в варп. Несмотря на то, что количество их душ искушало его насладиться ими сполна, эссенции меньших существ были заботой не для Септикуса. Душа, которую он видел, была в разы ярче всех этих людей, костёр, чей огонь был практически таким же сильным, как и у него, ибо то существо, за которым он охотился, было порождено как варпом, так и этой реальностью.

Мортарион спустился с небес на своих крыльях, приземлившись прямиком у паланкина Ку’гата.

‘Найди моего брата и приведи его ко мне, ’ – сказал Мортарион, чей голос звучал как шёпот умирающего. Взмахи его крыльев заставляли туман кружиться небольшими завихрениями. ‘Не убивай его. Не здесь. Покалечь его, зарази его, сокруши его армии. Но оставь его живым! Семена должны посажены в почве, что пропитана отчаянием. Позволь им прорасти и доведи его до состояния безысходности перед тем, как мы прикончим его на Иаксе. ’

Ку’гат нахмурился. Септикус, что заменил свои волынки на чумной кистень и чумной меч, прервал своё радостное гудение ради того, чтобы вставить своё слово.

‘Заманите его, заманите его в ловушку, а затем мы отправимся на Иакс, дабы исполнить замысел примарха и покончить с этой утомляющей чистотой навсегда! ’

Все, кто находился рядом, засмеялись. Бубондубон смеялся так, будто за всю свою жизнь не слышал ничего более смешного.

Юмор Мортариона был несколько иного рода. В своей радости он был похож на Ку’гата. ‘Найдите его! ’ – прошипел он. Великие Нечистые смеялись над его мрачностью после того, как он улетел.

Танки являлись очень яркими источниками света, подобно бумажным фонарикам, что освещались душами, горевшими внутри. Титаны были огромными плетёными фигурами людей, что были объяты огнём языческого ритуала, в то время как их собственные странные машинные сущности сияли так, будто они были живыми лишь наполовину. Огромные отряды пехоты, что только добирались до боевых позиций, выглядели как океан мигающих точек, подобно светлячкам в ночной тьме – они тоже желали спрятаться, но всё равно оставались у всех на виду.

Душевный огонь на стороне Септикуса был совершенно иного характера: красный, как старый струп, жёлтый, словно пустулы, готовые лопнуть. Кипящее, болезненно-красное поле проклятого света. Демонические боевые машины мерцали яростью демонов, что были заточены в них. Смертные, что вверили свои жизни Нурглу, представлялись жалкими волдырями, чей свет вот-вот угаснет. Гигантские Чумные Башни излучали ядовито-яркий свет, что подпитывался энергией душ, горящих в печах, расположенных внутри. Там, где пересекались две армии, огни смешивались, превращаясь в вихрь из светлячков голубого и красного цвета, что кружили в смертоносном танце.

‘Он здесь! ’ – прохрипел Гангрел, поднимая массивную руку и указывая на определённую точку. Чёрный коготь на конце его руки подрагивал от тремора, что тут же охватил его.

Септикус взглянул в указанном направлении. Огромный силуэт, полностью материальный и скрывающийся позади гигантских танков. Верхняя часть этого силуэта представляла собой подобие маяка, что мерцал на далёком берегу, а огнём которого служили настолько чистая душа, что один лишь взгляд на неё заставляли Септикуса испытывать боль.

‘Гиллиман! ’ – крикнул Септикус, подзывая всех. ‘Гиллиман здесь! Он пришёл, пришёл чтобы встретить здесь свой конец! Вперёд, мои чудесные, вперёд! ’

Проржавевшие колокола начали бить в полную силу. Демоническое легионы заковыляли в сторону сил Империума. Чумная Гвардия была в первых рядах.

Где-то в небесах Мортарион издал пронзительный боевой клич, после чего полетел вниз, паря в нескольких метрах над землёй.

‘Выходи, братец! ’ – кричал он. ‘Иди сюда! ’

Мортарион кружил вокруг Чумной Гвардии. Сделав очередной круг, он взревел вновь.

‘Робаут Гиллиман! Выходи! Иди ко мне! ’

Его вызов не остался без ответа. Левиафан остановился. Его передняя дверь отворилась.

Гиллиман вышел из танка и Мортарион тут же бросился на него.