Текст книги "Темный Империум: Чумная война (ЛП)"

Автор книги: Гай Хейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Глава двадцатая
Легио Оберон выступает

Принцепс Калеб Дункель присел на свой командный трон, пытаясь найти наиболее удобное положение для грядущей битвы. Сидеть на этом угловатом троне было большой честью, которая, к сожалению, не была сопряжена с удобством. В его голову вонзились кабели нейронного интерфейса. Рычаги ручного управления движением находились немного дальше, чем ему хотелось бы, в то время как педали управления поворотами торса были расположены слишком близко к сиденью. Эти грубые механизмы служили чем-то вроде экстренного варианта управления, что были разработаны на случай невозможности управления боевой машиной при помощи мысленных импульсов. Такого ещё никогда не случалось, но готовность к переключению на ручное управление была обязательным требованием для принцепсов, что должны были постоянно держать ноги и руки на этих манипуляторах. Сохранять конечности в таком положении было крайне неудобно. Вскоре он воссоединится с Божественным гневом, и все ощущения дискомфорта превратятся во что-то недостойное внимания. Ожидая этого момента, он пытался сосредоточиться на том, чтобы его руки и ноги не затекли окончательно.

Позади него копошились модерати примус и штурман, что раздавали приказы орудийным расчётам, которые должны были провести финальную калибровку орудий. Унылые фразы в духе «запрос-ответ» заполонили пространство отделения, в котором он находился. Едва слышные фразы модерати прерывались мягким стуком по клавишам и уведомительными сигналами, что сигнализировали об исправной работе всех модулей.

‘Милостью Омниссии энергия подаётся к цепному кулаку без каких-либо потерь. Движущая сила достигла требуемых значений, ’ – сказал примус.

‘Да будут ракетные шахты работать без нареканий, ибо такова воля машины. Пусть они извергнут осколки и взрывы, что разорвут врагов, ’ – ответил модерати-стрелок по воксу.

‘Пусть невероятная мощь твоей мельта-пушки расплавит нечестивых тварей своим очищающим огнём, ’ – сказал примус.

‘Да будет так, ’ – добавил Аррин, что был третьим по счёту модерати-стрелком.

Дункель расслабился, позволяя разуму окунуться в состояние изменённого сознания, вхождение в которое всегда начиналось с воспевания подобных молитв. Огромное металлическое тело его Налётчика моментально откликнулось, слегка дёрнувшись в тот момент, когда увеличенная мощь реактора начала питать все модули титана, что были проверены и готовы к бою. Редкие донесения из машинного отделения достигали его разума, но ничто не могло помешать его входу в транс, который поддерживался литаниями всех находящихся в его кабине.

Он закрыл свои глаза, позволяя чувствам титана заменить его жалкие слух и зрение. Те неудобства, которые он ощущал от подключения кабелей нейронного интерфейса, растворились в мгновение ока. Жёсткое сиденье и неудобные ручные механизмы управления более не волновали его. Все те мелочи, которые раздражали его минуту назад, стали ничем, ибо разум его растворился в металлическом гиганте. Он практически потерял ощущение своего собственного тела – все чувства, присущие созданиям из плоти, стали лишь небольшим напоминанием о том, кем он является.

Дункель стал Божественным Гневом.

Гигантские плоские ступни его механических ног крепко стояли на площадке сортировочного комплекса. Он ощутил трепет от проходящих через его новое тело электрических импульсов, что питали гироскопы, которые помогали ему удерживать равновесие, а спустя минуту поршни, что были расположены в тазовой области титана, позволили ему стоять без каких-либо усилий. Все система функционировали идеально. Он более не ощущал ни трудностей в передвижении, ни того оцепенения, с которым он столкнулся в прошлый раз. Капитальный ремонт, которому подвергся Божественным Гневом по пути на Тьюзен, принёс свои плоды. Машинный дух титана также был удовлетворён тем, что в него вдохнули новую жизнь. Его кровожадная душа молила о битве. Дункель всё ещё не мог прочувствовать титана полностью. Его мысли были рассеяны, а его интеллект был распределён и изолирован в определённых частях титана таким образом, чтобы он мог быть легко интегрирован в великое естество Божественного Гнева. Примитивная душа двигателя начала выполнять свою работу под воздействием электрических разрядов – левиафан был готов и ждал того момента, когда Дункель возьмётся за его поводья. Эхо всех мыслей принцепса стало чем-то походящим на призраков прошлого – такова была мощь сущности металлического полубога.

Принцепс позволил своему разуму окунуться в природу машины ещё глубже, тем самым сливая своё сознание с электронными системами механизмов воедино. Его внимание было направлено на каждое из сотен механизмов титана, после чего вся его связь с ними оборвалась и все эти операции стали для него чем-то таким же непринуждённым, как и биение человеческого сердца. Машинный дух каждого механизма взбудораживался от его прикосновения, но тут же затихал – интерфейс титана медленно стирал границы между своими системами и сознанием принцепса. Божественный Гнев замер, превратившись в идола.

Божественный Гнев воззвал к Дункелю и его шести модерати из своего электрического рая. До того, как Дункель слился с машиной, разумы его экипажей стали единым целым механизмом, что помогал принцепсу связываться с многообразием устройств, которыми располагал титан. Шестеро стали одним. Шесть – святое число, что обозначало двойное триединство Бога-Машины. В глубине своей души Дункель ликовал, ибо знал, что он выполнял святое почётное задание.

Душа Божественного Гнева представляла собой кровавый океан жестокости, что взывал к принцепсу. Дункель с радостью окунулся в его воды.

Корпус машины содрогнулся.

‘Слияние с интерфейсом завершено. Хвала Богу-Машине, ’ – прошептал Дункель сам себе. Нет, он более не был Дункелем – теперь он есть Божественный Гнев. В тот момент, когда его смертное тело произносило какие-то слова, эти слова повторялись в виде короткого, но невероятно громкого гула, что доносился из боевого вокса Налётчика. Где-то в глубинах этого монстра из пластстали улыбнулось создание из плоти, после чего его улыбка была позабыта навеки.

Подобно пробуждающемуся человеку, Божественный Гнев вернулся к жизни, сбросив оковы сна.

Ноосфера втянула в себя сущности титана, принцепса и модерати, слила их воедино и явила на свет союз человека и машины. Дункель всё ещё чувствовал своё смертное тело и индивидуальность его модерати, но это ощущение пропало достаточно быстро. Всё это походило на наблюдение за онемевшей конечностью – все могут осознать тот факт, что он является частью его тела, но никто не может управлять ею. Божественный Гнев был готов к бою. С гулом невероятных механизмов и сервоприводов он сдвинулся с места, вращая своей гигантской головой направо и налево.

Наблюдая за миром при помощи машинного зрения, Дункелю казалось, что всё вокруг него стало невероятно маленьким и ничтожным. Время от времени его собственные глаза открывались, что вызывало фантомные видения его кабины и внутренней стороны тех гигантских механических глаз Божественного Гнева, через которые он наблюдал за происходящим снаружи. Игнорировать подобные видения было крайне легко.

Титаны Легио Оберон, Атарус и Фортис стояли в шахматном порядке, каждый перед своим огромным десантным кораблём. Позади них плескались воды узкого Речного Моря. Остров, на котором стоял город Тирос, был подвергнут чудовищным бомбардировкам, но он всё ещё продолжал нести свой дозор, наблюдая за узким каналом, что отделял его от побережья Гекатона. Земли, где раньше располагались доки, были очищены, выровнены бульдозерами и подготовлены для приземления дюжин специальных капсул, похожих на небоскрёбы, что служили транспортом для титанов. Рельсы, проложенные для обслуживающих титаны механизмов, были загружены разъезжающими по ним кранами, что загружали боеприпасы и помогали боевым машинам безопасно высаживать на землю, где они могли приступать к выполнению своего боевого долга. По отношению к легио, план атаки Гиллимана был достаточно мягок. Он не был сопряжён с рискованной высадкой прямиком в гущу боя, что могла привести к большим потерям ещё на подлёте. Коллегия Титаника выступит на войну ровным строем.

Невероятная по своей оборонительной способности защитная линия Гиллимана выстраивалась вокруг титанов. Три полулегиона, в составе которых находилось сто две гигантские боевые машины различных классов, требовали огромных площадей для того, чтобы те могли разместиться. Поля Титанов начали служить штабом для Адептус Механикус на Парменио, где все могли узреть мощь Бога-Машины во всём её великолепии. В этом месте гордо стояло тридцать шесть титанов из Легио Оберон, каждый из которых был окрашен в чёрно-белую схему своего формирований. Многие из них носили величественные титулы, которые они заработали в бесчисленных сражениях, что они вели на протяжении веков. Подобными титанами управляли те принцепсы, чья репутация героев, которую они получили в ходе ведения боевых действий во времена войн Великого Разлома, не вызывала никаких сомнений в их навыках или верности. Отряды Квестор Механикус и Квестор Империалис шагали по огромной дороге, что была достаточно широкой для этих великих машин, в то время как их знамёна горделиво развевались на ветру, что более не приносил с собой запах гнили.

У ног титанов своего часа ожидали десятки тысяч скитариев, что были облачены в робы различных миров-кузней: красные, охра, белые, чёрные и серые. За ними выстроилось три тысячи боевых роботов из Легио Кибернетика, что бездвижно ожидали приказов идти на бой с предателем. За совсем недавно построенной стеной находились другие фортификации и разнообразные смертоносные орудия Империума. Штабы полков Астра Милитарум и временные лагеря Ультрамаринов и Боевых Шрамов были практически повсюду. В некоторых местах можно было разглядеть флаги других миров, что представляли собой военные формирования, присланные сюда со всего сектора, но большую часть сил Империума представляли армии Ультрамара и связанные с ним миры-кузни. На этой войне у Ультрамаринов и Адептус Механикус были личные счёты с противником.

Сотни тысяч воинов. Откуда бы они не пришли, каждый из них ждал лишь одного момента – начала движения металлических богов Императора.

Примарх решил произнести речь. Дункель как будто и слышал, и не слышал её одновременно. Различая все сказанные сыном Императора слова, он тут же забывал тот смысл, который в них заключался. Он был рабом воинствующего духа Божественного Гнева, которому не было дела до разговоров.

Примарх отдал соответствующие приказы, что тут же распространялись через офицеров всех сил, что присутствовали на Парменио. Команды для Дункана пришли от принцепса-сеньореса Урскейна, что был командиром их манипулы и управлял титаном класса «Полководец» Воздаяние.

‘Грохот Смерти, ’ – сказал он, обращаясь к своему легио по его имени на низком готике. ‘Вперёд. ’

Гончие выдвинулись первыми, наполняя пространство вокруг них гулом, что издавался при помощи боевого рога. Их окрашенные в чёрно-жёлтую полоску корпуса поворачивались из стороны в сторону. Титаны не могли ждать ни минуты больше – они жаждали войны. Когда последний из титанов-разведчиков покину периметр, оставшиеся на базе боевые машины выдвинулись вслед за ними.

Божественный Гнев только собирался начать движение, в то время как его братья Божественная Клятва, Божественный Рок и Милосердие Огня уже шагали в первых рядах. Его нарастающее недовольство угрожало захлестнуть принцепса Дункеля, и ему пришлось сосредоточиться, дабы усмирить сердце машины. Наконец, он был готов выступить. Дункель начал движение, руководствуясь прихотью титана, а не командами Урскейна.

Сохраняя всё свое величие, Налётчик сделал свой первый шаг по дороге войны. Дункель не мог, да и не хотел унимать всю радость титана, что передавалось и к нему. В своей кабине принцепс издал боевой клич, что отлично дополнял рёв механизмов Божественного Гнева.

Стальные братья Божественного Гнева слили свои голоса воедино, образовав хор, что пел о резне, гневе гигантских машин и о горящей ненависти к предателям, что находились на поверхности Парменио.

Будучи похожими на гигантские башни, огромные ноги титанов с грохотом опускались на землю. Подвергнувшиеся заражению земли Гекатона проносились под ногами Божественного Гнева в зеленовато-жёлтой дымке. Кратеры, оставшиеся от бомбардировок Гвардии Смерти, сделал ландшафт похожим на поверхность лун. В поражённых зарослях стояли расколотые деревья и кирпичные основания, что когда-то служили опорой для зданий. Плодородные земли превратились в зыбкие топи, в то время как появившиеся от бомбардировок болота служили пристанищем и местом рождения для всевозможных недугов. Из бурлящих топей постоянно вырывались клубы тумана. Ни одна дорога не смогла остаться целой, ни одно здание не было невредимым. Безмолвие смерти унесло всю жизнь. Обитающие на Парменио создания погибли или бежали, после чего им на замену пришли демонические отродья Чумного Бога. Надвигающаяся армия Гиллимана, чьё приближение ознаменовывалось грохотом миллионов сапог и рёвом танковых двигателей, что с трудом продвигали технику через заболоченную местность, вдохнула в Гекатон новую жизнь.

Сотни танков прокладывали путь для пехоты. Они несли на себе огромные мотки проволоки и кучу брёвен, с помощью которых они могли создавать некое подобие дороги для идущих за ними солдат, что не могли просто так перебраться через смертоносные воды болот. Дерево для этих мостов было собрано в незатронутых порчей регионах планеты, а те места, в которых Гвардия Смерти всё же смогла заразить растительность, вырубались полностью, превращаясь в заполненные пнями пустоши. Порча Нургла могла распространяться на огромные расстояния большим количеством способов. Зачастую, исцеление нанесённых им ран было ещё более ужасным, чем сами раны.

Легио продвигались со скоростью, равняющейся одной четвёртой от своей максимальной скорости, двигаясь впереди орды людей и машин. Они были самыми настоящими полководцами этих армий муравьёв, что кишели под их ногами. Несмотря на свой размер и массу, титаны продвигались относительно тихо. Каждый их шаг был выверен и сопровождался тихим гулом генераторов и различных механизмов. Лишь в те моменты, когда нога титана опускалась на землю, земля содрогалась, а зараза, плавающая в водах Парменио, отступала – мощь титанов говорила сама за себя. Каждый такой шаг был своего рода громом, что зачинал мелодию апокалипсиса.

Они достигли наиболее поражённых участков Парменио. Зрение Дункеля, а точнее – Божественного Гнева, укрыло море густого тумана. Чем дальше они продвигались, тем более густым он становился, словно восстанавливая свою коварную форму после недавнего поражения. Подобно восстанавливающим свои силы армиям после незначительного поражения в бою, ядовитые туманы Мортариона вновь набирали мощь. Тело Божественного Гнева рассекало их с каждым своим шагом. Титана было трудно сравнивать с людьми, но в данный момент он выглядел также, как и обычный человек, что блуждает в море туманов. Невысокие по меркам этих огромных машин Гончие своим движением, подобно плавникам рыбы, что рассекали воду, прокладывали путь в этом мраке, что быстро затягивался свежими волнами ядовитого тумана. Самые огромные титаны, что являлись различными модификациями моделей «Полководец», походили на огромных людей-рыбаков, что входили в воду по колено, желая забросить свои сети, в то время как их огромные панцири, вмещающие в себе огромное количество различных орудий, плавно раскачивались на их спинах. Ревущие в небесах воздушные суда Космических Десантников походили на чаек, в то время как орды людей, бредущих под туманами, выглядели как армии едва заметных песчаных крабов.

Данные со сканеров поступали прямиком в разум Дункеля в таком образе, как будто он был частью этого механизма. Пульсации радаров выводили контуры в его механическом зрении, периодически просвечивая область перед его глазами световой волной. Устройство ночного видения и тепловизор также накладывали свои эффекты на общую картину, смешиваясь в острое механическое зрение Божественного Гнева. Для тех, кто никогда не испытывал ничего подобного, подобные сигналы могли вызывать тошноту, в то время как для Дункеля всё это было достаточно привычной картиной. Будучи отделённым от титана, он чувствовал себя слепым, и лишь в те моменты, когда он садился на командный трон, он ощущал, как божественный свет машины дарует ему истинное зрение.

Монотонность ходьбы была прервана внезапным потоком данных, что передавались по воксу. Он заставил себя обратить на них внимания, ибо таков был его долг. Не бросая управления титаном, Дункель переключился на обработку присылаемых ему файлов.

Огромное количество голосов взывали к нему, требуя обратить внимание. Когитаторы Божественного Гнева сортировали все эти обращения, выстраивая подобие очереди, в которой самые передние позиции занимали данные, требующие безотлагательного ознакомления. Высшим приоритетом обладали офицеры из его легио, в то время как высшее командование, проводящее данную операцию, стояли на ступень ниже. Все остальные генералы, полковники, лидеры кладов Адептус Механикус, что также обращались к нему, находились где-то на низших ступенях, ожидая ответа великой машины.

‘Манипула Квинтус Грохота Смерти – прекратить движение, ’ – приказал принцепс-сеньорес Урскейн. Его приказ дошёл до сознания Дункеля за секунду до того, как он получил точно такой же приказ с канала связи, по которому к ним обращался примарх. ‘Боевое построение. Тройная линия обороны. Выполнять. ’

Божественный Гнев подчинился этой команде ещё до того, как Дункель решил это сделать. Гигантская нога с грохотом опустилась на землю, вызывая волну в море грязи, по которому шагали войска. Другая нога сделала то же самое, только она осталась немного позади. Божественный Гнев принял стойку, предназначенную для ведения огня, дабы совладать с отдачей своих разрушительных орудий. Титан Милосердие Огня остановился в пятистах метрах слева от него, в то время как Божественный Рок и Божественная Клятва заняли позиции справа, тем самым организуя часть оборонительной линии, что была развёрнута к берегам Речного Моря, что находилось в пятидесяти километрах. Титаны других манипул представлялись им едва уловимыми фигурами, что зачастую пропадали в тумане, в то время как двигающиеся вдали титаны других легио были тенями, что блуждали в горчично-жёлтых газах.

Все титаны легио выстроились так же, как это сделала манипула Урскейна. Принцы, сопровождаемые своей королевской стражей – Полководцы заняли свои позиции на расстоянии трёхсот метров от пробелов в рядах Налётчиков. С высота птичьего полёта поле грядущей битвы можно было перепутать с доской для игры в регицид.

Поток информации, передающейся по вокс-каналу, снизился – в эфире остались лишь краткие информационные сводки, что передавались исключительно для одного титана. Напряжение росло.

Та сущность, что родилась в результате слияния Дункеля и брутальной машины, окинула взглядом простирающееся перед ними море из тумана. Врага ещё не было видно, но все понимали, что он близко. Божественный Гнев чувствовал их. Именно перед боем связь машины и человека достигала своего пика. В подобные моменты принцепсы практически лишались осознания себя как личности. Дункель сопротивлялся тем силам, что грозили растворить его в душе Божественного Гнева. Порой, принцепсы могли не совладать с титаном, в результате чего они соединялись с машинами настолько крепко, что их отключение навсегда травмировало их разум. В глубинах своей души он всё ещё осознавал, что не является частью Божественного Гнева – он знал это, но сопротивляться их окончательному слиянию было невероятно трудно. Он хотел окунуться в океан крови, прочувствовать всю мощь источника силы машины и объединиться с духами тех, кто управлял этим титаном до него. Возможно, что когда-нибудь он будет помещён в резервуар с амниотической жидкостью, где он сможет предаться наслаждениям от вечного союза с машиной. Но только не сегодня.

Гончие выдвинулись вперёд. По меркам титанов, они продвигались через туман практически бесшумно, будучи кровожадными охотниками, что жаждали напасть на след врага.

В сознание принцепса поступило ещё несколько приказов, схемы которых начали вливаться в его сознание. Дункель подумал, что если он был в состоянии представить себе все информационные потоки, то он бы увидел что-то похожее на древо жизни, по которому протекает священная энергия живых существ.

Пятнадцать рыцарей из дома Конор последовали за Гончими, желая поддержать своих старших братьев. Они были гораздо меньше Гончих, а их относительно небольшие ноги делали передвижение по сложному рельефу весьма рискованным. Они следовали по сложным и едва понятным маршрутам, желая оставаться на твёрдой земле, ибо любой неосторожный шаг мог привести к тому, что трясина поглотит их полностью. Никто из них не сделал подобного шага.

Где-то вдалеке можно было разглядеть стаи Гончих из других легио, что продвигались вперёд, будучи прикрываемыми воинами из подчинённых им рыцарских домов.

В тенях боевых гигантов меньшие машины их армии выстраивались в боевые порядки, игнорируя ландшафт Гекатона, тем самым не желая нарушать строгие процедуры, что были описаны в Тактика Империалис. Никто из людей не хотел бы совершить подобный поступок перед ликом примарха, рука которого вывела огромное количество правил ведения боя, что были запечатлены в священных текстах.

Танки выстроились в стреловидную формацию, в то время как пехота укрылась за их бронированными корпусами. В центре армии, что располагался позади линии титанов, находилась крупная когорта Ультрамарской сверхтяжёлой техники, что сохраняла то построение, в которое её поставил примарх. Благодаря своим мощным двигателям и массивным корпусам они могли практически беспрепятственно передвигаться по зыбким топям этой области, в то время как их огромные отвалы разравнивали те места, которые не поддавались грубой силе их стальных тел. Поговаривали, что настолько крупное воинство со времён Ереси собиралось лишь несколько раз. На безопасной дистанции позади них двигался специальный командный шагоход, в котором находился сам Гиллиман.

Имперская армия ожидала своего часа, пока разведывательные отряды гигантских машин осматривали местность на наличие противников.

Через специальную информационную сеть Урскейн выслал своим подчинённым несколько планов альтернативных боевых построений, доступ к которым можно было получить только введя пароль, который предназначался лишь для экстренных ситуаций. Дункель знал его на зубок. К западу туман начинал возвышаться, достигая роста богоподобных машин. Горы пропали из виду, скрывшись в ядовитых газах. Мрачная дымка перекрывала обзор на равнины. В спину его титана бил солнечный свет, что пробивался сквозь плотный слой тумана.

Где-то вдалеке раздались взрывы. Яркие вспышки выстрелов из плазменных орудий выделили силуэт одной из Гончей легио Оберон, что вела бой вместе с несколькими рыцарями на расстоянии мили от их позиций. В сознание принцепса нахлынула война обращений.

‘Контакт с врагом! Контакт с врагом! ’

Залп из трёх гигантских ракет пронёсся перед его корпусом, едва не попав в титан Предельная Стойкость. Одна из них была перехвачена и уничтожена огнём противовоздушных установок, что шли в передних рядах армии. Остальные улетели в объятия тумана, взрывая те элементы ландшафта, в которые они врезались. Взрывы заставили Божественный Гнев взреветь от желания нести смерть.

‘Не атомные. Не химические. Не плазменные. Стандартные конфигурация боеголовок, ’ – сказал Урскейн. Его голос перекрывал все остальные потоки вокс-сообщений. ‘Удерживаем позицию. ’

Титаны обменивались информационными сводками, что представляло из себя невероятно быстрое общение при помощи бинарного кода. Бортовой пиктер отправлял различные изображения прямо в сознание Дункеля. На полученных им изображениях, что передавались титанами-разведчиками, виднелись огромные силуэты. В тумане были сокрыты вражеские боевые машины.

Вспышки от энергетических орудий большой мощности отлично дополняли тремор, что вызывался взрывами гигантских снарядов.

‘Приготовиться к бою. Мы засекли более семнадцати вражеских машин. Вступаем в бой в формации «щит», ’ – сказал Урскейн. Он был спокоен и выдержан, а в его словах не прослеживалось ни единого следа, который могла бы оставить чудовищная машина, которой он управлял. ‘Приготовьтесь встретить возвращающихся разведчиков. Прикройте их. ’

Широкими арками в их сторону начали выдвигаться союзные Гончие из их Легио, что стремились занять позиции у ног Полководцев – там они смогут перегруппироваться и присоединиться к битве. Огонь противника оставлял на их спинах следы термического воздействия, в то время как рыцари всё ещё продолжали бой. Их боевые донесения отвлекали Дункеля, который решил придать их обращениям наименьший приоритет.

Божественный Гнев содрогнулся от переполняющей его ярости. ‘Тихо, тихо, ’ – сказал Дункель так, будто он пытался угомонить существо из плоти и крови. В то же самое время он сгенерировал несколько мысленных импульсов и направил их в центральный когитатор машины, желая унять его первобытное желание убивать.

Ещё несколько Гончих возвращались в лоно легио Оберон. Боль Мира – одна из манипул, которой командовал Урскейн, всё ещё не возвратилась. Дункель потратил секунду своего времени на то чтобы взглянуть на картолит, на которым вырисовывалась текущая картина битвы. Подобные пропажи наблюдались на всех участках фронта.

Шум войны становился всё громче. Противник поливал огнём отступающие ряды союзников, но урон от подобных действий был минимальным – враг осознавал всю опасность ожидающих его продвижения орудий. Основной линии обороны достигло лишь несколько выстрелов, что рассекали воздух, но не находили своих целей.

‘Адепт Синэ, держите щиты в режиме максимального восстановления – если мы попадём под сильный обстрел, то нам будет нужна наилучшая защита. ’ – сказал Дункель по вокс-каналу. Использование своего рта для передачи сообщений казалось ему чем-то странным и ненормальным. Желание Божественного Гнева побыстрее вступить в бой перемешивалось с его речью, что в итоге отдавалось громким, но непонятным бормотанием в глубинах его души. ‘Мы должны вступить в бой как можно более защищёнными. ’

‘Как прикажете, принцепс, ’ – ответил Синэ из своей станции в реакторном отсеке. Гул, что исходил от реактора, усилился.

Через несколько минут интенсивного сражения рыцари вышли из боя и начали отступать вслед за Гончими. Они проносились мимо Дункана на огромных скоростях, в то время как их пострадавшие от огня корпуса скрывали их головы. Будучи невысокими по сравнению с титанами, самые массивные рыцари по росту находились на уровне туловища Божественного Гнева. Дункель получил донесение, в котором обозначалось, что они потеряли тридцать процентов боевых машин из рыцарских домов. Рыцарям всегда приходилось брать на себя основной удар, дабы уберечь более смертоносные машины от вреда. Будучи маленькими и быстрыми по сравнению с их старшими братьями, рыцари играли роль приманки, что отводила огонь от титанов и спасалась от вражеского огня при помощи большой скорости передвижения. Тем не менее, никакая проворность не могла уберечь их от смерти, если в них попадал залп из орудий божественных машин.

‘Где вражеская поддержка? ’ – спросил принцепс Гуггльхем, что пилотировал Милосердие Огня.

‘Неважно. Битва уже идёт, ’ – сказал Урскейн. ‘Сорок семь крупных целей, около двух сотен меньших машин выступает в качестве поддержки. ’

Вспышки энергетических моментов пропали в тот момент, когда последний из рыцарей дома Конор укрылся за линиями обороны легио Оберон. Размеренный грохот от титанических шагов приближающихся машин заменил отдалённый рёв.

‘Они приближаются. Визуальный контакт, ’ – сказал Гуггльхем.

‘Приготовиться к столкновению. Все орудия – к бою. Сохранять формацию, перегруппировка только по моему приказу, ’ – ответил Урскейн.

После этих слов Дункель увидел машины врага, что показались из тумана. Корни их происхождения были такими же, как и у имперских машин, но их искажённые души извращали их физическую форму, делая их горбатыми и отвратительными, в то время как имперские титаны стойко несли на себе чудовищный груз долга, который они выполняли. Толпа вражеских гигантов приближалась с правой стороны. Несколько Полководцев, что вели их группу, были вооружены оружием для ближнего боя. Они будут прорываться.

У каждого легио был свой собственный знак, а гербы каждого титана в отдельности были уникальными, подобно человеческим отпечаткам пальцев. Предатели не скрывали свои грехи – вместо этого они гордо несли на себе знаки, что подчёркивали их преданность разрушительным силам.

‘Легио Мортис, ’ – сказал Фанторп, принцепс Божественной Клятвы. ‘Головы Смерти. ’

‘Гордость. Они всё ещё гордятся своими деяниями. Всё достоинство покинуло их, но они не утратили гордость за свои поступки, ’ – сказал Москов из экипажа Божественного Рока.

‘Подтверждаю. Подтверждаю, ’ – сказал Урскейн. ‘Предатели из легио Мортис. Считываю идентификационные знаки. ’

В ноосферной сети появился огромный массив данных, что нёс в себе идентификационные знаки и номера вражеских титанов. Разум Дункеля заполнился словами из литании жестокости, что всплывали в памяти, в которой бережно хранились все тексты из Лингва Технис.

Там, где оборонительная линия Грохота Смерти состояла из нескольких манипул, что стояли плечом к плечу, титаны Голов Смерти атаковали в силовой формации полу-легио, на острие которой находились самые смертоносные машины, что были в их распоряжении. От такой силы нельзя было укрыться. Вся чудовищная мощь вражеского воинства двигалась прямиком на позиции Дункеля.

‘Они ищут возможности пробиться. Не позволяйте им разрушить наши ряды, ’ – сказал Урскейн.

Толпа вражеских титанов слилась в вызывающем на бой рёве, что издавался их боевыми рогами.

Оберон ответил, Фортис и Атарус не остались в стороне.

Мортис открыл огонь, лоялисты ответили тем же.

В мгновение ока зона между двумя армиями превратилась в область, в которой не было места живым существам. Орудия титанов превосходно справлялись с задачей по нанесению максимального урона, уступая по своим разрушительным способностям лишь величайшим из космических кораблей. От того шторма энергии, что пронизывал пространство между двумя противоборствующими сторонами, горел сам воздух. Сверхзвуковые ударные волны, что образовывались от взрыва снарядов размерами с грузовик, поднимали гигантские фонтаны брызг при контакте с водой. Со звуком, похожим на раскат грома, лазерные лучи разрывали туман, оставляя после себя лишь жалкое подобие радуги. Туманная дымка горела, подвергаясь воздействию невероятных температур разноцветных плазменных зарядов.