Текст книги "Обвиняется в убийстве"

Автор книги: Гарри Картрайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Хейнс также установил, что номер телефона, указанный в объявлении с предложением о продаже пистолета, помещенном в одном из августовских номеров газеты, действительно принадлежал одному из тренировочных залов школы Бэрлсона. Как утверждала защита, этот факт сыграет впоследствии важную роль, хотя в данный момент его значение оставалось загадкой.

Защита все время пыталась внушить мысль, что Присциллу, Бэрлсона и Маккрори связывала какая-то тайная и зловещая близость. Короткий перекрестный допрос Бэрлсона Джеком Стриклендом стал своеобразным противовесом длинному и нудному его допросу со стороны защиты. Бэрлсон рассказывал, что рано утром 16 августа Маккрори позвонил ему и сказал, что хочет встретиться. Когда Стрикленд спросил его о цели этой встречи, тот ответил: "Он сказал мне, что попал в большую беду, что компания, в которой он работает, принадлежит Каллену Дэвису и что все его беды связаны с ним. На это я ему сказал, что сыт уже всем по горло и слышать больше ничего об этом не желаю. Когда мы встретились, я стал ругать его за то, что он опять связался с этим Калленом Дэвисом".

Вопрос: А как реагировал на это Маккрори?

Ответ: Он весь как-то сник.

Вопрос: Почему?

Ответ: Он был до смерти напуган.

Вопрос: Что заставило вас прийти к такому заключению?

Ответ: Его бледность, да еще какая-то сыпь на руках.

К тому же он весь дрожал.

Слегка смягчив тон, Стрикленд стал расспрашивать Бэрлсона о его давнишней дружбе с Маккрори. В свое время Бэрлсон ходил в одну школу и дружил со старшим братом Маккрори, которого все звали "верзилой". После того как много лет назад тот погиб в автомобильной катастрофе, Бэрлсон стал относиться к Маккрори как к незадачливому младшему брату который вечно попадает в какие-то истории.

Вопрос: Вы много времени проводили вместе?

Ответ: Нет. Дэвида я знал значительно хуже, чем его старшего брата.

Вопрос: Верно ли, что Маккрори часто обращался к вам за советом?

Ответ: Постоянно.

Вопрос: Верно ли, что ваши взаимоотношения очень похожи на взаимоотношения между старшим и младшим братьями?

Ответ: Наши отношения носили довольно странный характер. Мне даже трудно дать им определение.

Вопрос: Когда Маккрори попросил вас встретиться с ним, вы не подумали: «Ну вот. Дэвид опять влип в какую-то историю»?

Ответ: Да, именно так я и подумал.

Вопрос: И вы попытались помочь ему выбраться из этой неприятной истории?

Ответ: Я попытался сделать то, что считал правильным.

Далее Бэрлсон рассказал суду, как он связался с Роном Дженнингсом, агентом ФБР, тренировавшимся в одном из залов его школы, и договорился, что тот встретится с Маккрори. На этом его причастность к делу и закончилась, сказал в заключение Бэрлсон.

Хейнс обещал представить серьезные доказательства наличия заговора против Каллена Дэвиса и 7 декабря предпринял первую попытку сдержать свое слово. Следующим в качестве свидетеля он вызвал Дэвида Биньона, загадочную личность, о которой он уже упоминал в ходе перекрестного допроса Рона Дженнингса. Хотя последний и отказался отвечать на вопросы, касавшиеся Биньона, было и так ясно, что тот был тайным осведомителем ФБР.

Биньон был мускулистым лысеющим человеком средних лет с несколько помятым лицом. Хотя он и занимался скупкой и продажей подержанных автомобилей, его легко можно было принять за наемного убийцу, о чем и заявила защита. Вопрос о том, удастся ли ей это доказать, стал предметом многочасовых дебатов без присяжных. Биньон признал, что работал платным осведомителем полиции и ФБР и что за ним утвердилась репутация человека, причастного к преступному миру. Осенью 1977 года, а затем зимой 1978 года Присцилла пыталась встретиться с Биньоном, но безуспешно. Когда она позвонила ему в третий раз, он решил зайти к ней в особняк. Биньон утверждал, что Присцилла, "возможно", хотела нанять его для убийства Каллена Дэвиса. Более того, в течение их 20-минутной встречи он сам попытался направить разговор в нужное русло. Из этого, однако, ничего не получилось. Один хьюстонский адвокат по имени Джуэл Леммон позже привел Биньона к Хейнсу. Биньон сам высказал предположение, что, если бы Присцилла не находилась тогда в таком "отключенном" состоянии из-за слишком большого количества принятых ею лекарств, она, как ему казалось, "сама подняла бы этот вопрос". Он также заявил адвокатам Каллена, что человек по имени Герреро сказал ему, что другой человек, по имени Родригес, утверждал, будто Присцилла предложила ему деньги за убийство Каллена. Судья Мур, конечно, не мог допустить, чтобы в его суде ссылались на такого рода информацию – даже не из вторых, а из третьих рук, – а обвинение в свою очередь заявило, что показания Биньона вообще не имеют отношения к делу. Биньон недвусмысленно заявил, что в разговоре с ним Присцилла не поднимала вопроса об убийстве Каллена Дэвиса или вообще о причинении ему какого-либо вреда. Более того, Биньон и Хейнсу сказал, что этого не было. Таким образом, получалось, что тот был вызван в суд в качестве свидетеля защиты лишь для того, чтобы опровергнуть показания Присциллы, утверждавшей, будто она с ним никогда не встречалась. Хейнс заявил, что дело вовсе не в этом. Защита хотела лишь "показать, что другой свидетель ошибся в одном конкретном вопросе". Мур предложил Биньону повторить свой рассказ о посещении особняка присяжным и попросил снова пригласить их в зал суда.

Допрос Биньона длился значительно меньше, чем Препирательства по поводу его допуска в качестве свидетеля. Хейнс решил использовать черную доску, чтобы присяжным было лучше видно, какие события происходили перед тем, как Биньон посетил Присциллу в особняке. Биньон, однако, вел себя невозмутимо даже тогда, когда Хейнс попытался заставить его рассказать кое-что об убийстве.

Вопрос: Говорила ли вам Присцилла Дэвис, что «он [Каллен] свое получит»?

Ответ: Нет.

Вопрос: А что именно она вам сказала?

Ответ: Я уже не помню. Что-то о религии. На религиозную тему.

Вопрос: Но она ведь пригласила вас к себе не потому, что вы священник, не так ли?

Ответ: Это верно.

Вопрос: И наверное, не для покупки подержанной автомашины?

Ответ: Нет.

Вопрос: Она вам говорила, что Каллен Дэвис будет убит?

Ответ: Нет. Я же вам уже это говорил.

Вопрос: Ну, а что же она тогда сказала?

Ответ: Она сказала, что бог все рассудит и что всем придется держать перед ним ответ.

Вопрос: Бог все рассудит?

Ответ: Мне кажется, мы по-разному понимаем смысл этой беседы.

Хейнс заставил Биньона признать, что, как тому показалось, во время их встречи Присцилла была в несколько "отключенном" состоянии из-за большой дозы принятых лекарств. Однако в ходе перекрестного допроса Толли Уилсон отыграл несколько очков, коснувшись этой темы более подробно. Биньон сказал, что ему показалось, будто Присцилла испытывает какую-то неловкость, замешательство и вообще находится в одурманенном состоянии "гроги". В течение всего разговора она оставалась в постели. Ему показалось, что ока вообще его не узнала и даже не могла припомнить, приглашала ли к себе. "Вам приходилось когда-нибудь говорить с человеком с еще не зажившей пулевой раной?" – спросил вдруг Толли, прежде чем защита успела заявить протест. Уилсон знал, что вторгается в запретную зону: упоминать об убийстве в особняке в присутствий присяжных запрещалось, но ему все же удалось вставить этот вопрос. Хейнс еще раз энергично запротестовал по поводу следующего вопроса обвинения, но Мур отклонил протест.

Вопрос: До этого суда вы когда-нибудь говорили г-ну Хейнсу, что Присцилла Ли Дэвис не обращалась к вам с просьбой подыскать ей такого человека, который мог бы убить ее мужа?

Ответ: Да, говорил.

Сам того не подозревая, Уилсон предоставил Хейнсу возможность начать допрос свидетеля уже в другой плоскости. Поскольку Биньону разрешили отвечать на вопросы, касающиеся части его показаний защите до этого суда, заявил Хейнс, то он не видит причины, по которой этот свидетель не может отвечать на вопросы, касающиеся всех его прежних показаний. Мур не разрешил Хейнсу задавать вопросы, касавшиеся человека по имени Герреро, но позволил продолжить эту тему вообще.

Вопрос: Вспомните, не подумали ли вы тогда, что она приглашает вас к себе потому, что вы пользуетесь репутацией человека, который может нанять кого-то для убийства?

Ответ: Я подумал, что это вполне возможно.

Вопрос: Что вы мне сказали по поводу ее… «отключенного» состояния… и по поводу того, что если бы не это ее состояние, то она непременно сама подняла бы этот вопрос?

Ответ: Я уже не помню, что вам говорил.

Хейнс также дал понять, что прокуратура округа Таррент заключила какую-то "сделку" с Биньоном, пообещав тому прекратить расследование по некоторым предъявленным ему обвинениям. Когда Биньон закончил дачу показаний, обе стороны заявили, что допрос был успешным. "Мне кажется, – сказал Джек Стрикленд, – Дэвид Биньон – отличный стрелок. Он пришел и одним выстрелом уложил защиту наповал".

Вскоре, однако, выяснилось, что этот вывод Стрикленда был несколько преждевременным. У защиты было припасено нечто из ряда вон выходящее. После вызова нескольких приходящих нянь, домработниц и секретарш из корпорации "Кендэвис индастриз", показания которых должны были опровергнуть заявление Маккрори, будто тот поддерживал постоянный контакт с Калленом Дэвисом, защита пригласила в качестве свидетельницы Дороти Нильд, секретаря по приему Посетителей одной из компаний, размещавшихся в том же здании, что и компания "Джет эйр". Она сказала, что в середине июля видела, как Маккрори, уезжая на обед, садился в "меркурий" или "линкольн" темно-вишневого цвета, где уже сидело трое пассажиров. Она узнала женщину с платиновыми волосами и в очках от солнца. Это была Присцилла Дэвис. Позже она узнала и водителя. Это был Пэт Бэрлсон. Третьего человека она не узнала, но видела, что это был мужчина, Известно было, что адвокат Присциллы Рон Олтман ездил на "линкольне" темно-вишневого цвета выпуска 77-го года.

Свидетеля, способного дать более сенсационные показания, чем Дороти Нильд, защита пока не имела. По правде говоря, когда адвокаты вызывали ее в Хьюстон, они даже не подозревали, что Дороти может дать столь неожиданные показания. Первоначально она была включена в список чуть ли не дюжины секретарш, чьи показания в совокупности должны были установить, что, хотя Маккрори и звонил Каллену Дэвису довольно часто, тот редко отвечал на эти звонки. Но получилось так, что всего за несколько дней до ее допроса она практически случайно рассказала Стиву Самнеру о том, что увидела в середине июля. "Мне показалось престо странным, что Маккрори, будучи служащим одной из компаний г-на Дэвиса и его другом, разъезжает на машине с г-жой Дэвис", – сказала секретарша. Она и думать не думала, что этот случай будет иметь столь большое значение. Это были самые важные показания, которыми пока располагала защита: первый раз свидетель защиты оспаривал показания Присциллы, Бэрлсона и Маккрори о том, что все вместе они никогда не встречались.

В ходе перекрестного допроса Толли Уилсону не удалось опровергнуть ее показания, а попытки дискредитировать ее при помощи целой серии утомительных и нудных вопросов о ее прошлом тоже не дали никаких результатов. Джек Стрикленд назвал ее показания "невероятными", а Толли Уилсон едва удержался от того, чтобы не назвать их лжесвидетельством. Если Нильд действительно видела то, о чем она здесь рассказала, спрашивали обвинители, почему же тогда она молчала все это время? А Уилсон заметил: "По ее утверждению, она подошла к окну и посмотрела, с кем уезжает Маккрори, лишь потому, что ей было любопытно. Возникает вопрос: как могла столь любопытная женщина хранить столь долго (целых пять месяцев) в тайне свой секрет?" Стрикленд же спросил: "Если они действительно готовили заговор против Дэвиса, почему бы тогда Маккрори не отойти на пару кварталов и не постараться, чтобы никто из сотрудников компании Дэвиса его не увидел?" Обвинение могло лишь надеяться, что присяжные будут задаваться теми же вопросами.

* * *

Какими бы неопровержимыми уликами ни располагало обвинение, у Ричарда Хейнса было одно бесспорное преимущество: он не обязан был доказывать невиновность своего клиента – ему было достаточно посеять семена «разумного сомнения» в его виновности. Поэтому в течение последующих двух недель он разбрасывал такие «семена» с рвением фермера-фанатика. Хейнс ускорил темп отчасти потому, что надеялся завершить всю работу к рождеству (а до него оставалось всего две недели), а отчасти потому, что быстрый темп сам по себе был его союзником, так как приводил к спешке и создавал путаницу. В течение ближайших двух недель ему предстояло допросить более дюжины свидетелей. Если он хорошо все организует, думал адвокат, то рождество Каллен будет встречать уже за семейным столом, а обвинители вынуждены будут отправиться обратно в Форт-Уэрт и снова зализывать свои раны.

Первой в суд была вызвана Мэри Рамсей, жена коммерческого директора "Мид-континент саплай компани", которая показала, что случайно встретилась с Присциллой в Лас-Вегасе 13 июня 1978 года. Присцилла же утверждала, что в Лас-Вегасе в том году не была. Мэри Рамсей, однако, настаивала, что прекрасно помнит, как в течение полуминуты разговаривала с Присциллой в казино отеля "Алладин". О чем они разговаривали, она не сказала. Во время перекрестного Допроса Стрикленд вынудил Мэри Рамсей признаться, что та иногда "плохо помнит даты". Когда же он спросил, почему та так долго молчала и ничего об этом не говорила судебным властям, свидетельница отвечала, что сделала бы это лишь в том случае, если бы к ней пришли с судебной повесткой, что было вполне понятно, учитывая безграничную преданность ее мужа Каллену Дэвису. Сами по себе показания Мэри Рамсей не имели какого-то особого значения, если не считать того, что они опровергали заявление Присциллы – 13 июня Маккрори в Лас-Вегасе не было. Стив Самнер, однако, напомнил репортерам, что "Лас-Вегас – идеальное место для того, чтобы припрятать там деньги. Кто-то мог их там оставить, а Маккрори мог потом взять". Слово "мог" в данном случае играло важную роль в обеспечении успеха защиты.

Дэвид Маккрори, например, вполне "мог" оказаться тем загадочным человеком, подписавшимся "Д. М." под письмом, полученным от анонимного вымогателя, которое было отправлено Каллену Дэвису через две недели после окончания процесса в Амарилло. Это полуграмотное, отпечатанное на машинке письмо, полученное Карин Мастер 7 декабря 1977 года, было теперь зачитано в суде:

"Я уже подрядился пришить тебя до рождества. Если ты этого не хочешь, собери десять тыщ по двадцатке и дай объявление в "Стар телеграм", чтобы Д. М. позвонил домой. Только без дураков. Никаких легавых. Тогда будешь жить и я скажу, кто меня нанял".

Тайные агенты ФБР Джеймс Акри и Бобби Оукли в течение двух с половиной месяцев пытались выяснить, кто отправил письмо, но так и не напали на след этого загадочного "Д. М.". Защита утверждала, что агенты ФБР проводили расследование спустя рукава и что они не имели права снимать специальное детекторное устройство, подключенное к телефону Карин Мастер, без ее или Каллена ведома. Карин Мастер высказала предположение, что письмо могло быть отправлено ее бывшим мужем. Защита также стала утверждать, что Каллен попросил агентов проверить Дэвида Маккрори, но Акри отрицал это. Кроме того, добавил агент, когда они проверили отпечатки пальцев, сохранившиеся на письме, оказалось, что Маккрори они не принадлежат. Что же касается утверждения, будто Каллен Дэвис заявил им, что подозревает Маккрори, то, по словам Акри, этого просто не было. После этого защита не стала продолжать допрос – по ее мнению, Акри свою миссию уже выполнил.

Затем с показаниями выступил самый странный свидетель – некий Лэрри Джин Лукас, неудачник без определенных занятий. Он просто шокировал и парализовал обвинение, сказав, что Дэвид Маккрори предложил ему 20000 долларов за убийство Каллена Дэвиса. По словам Лукаса, предложение было сделано в Форт-Уэрте в баре "Сильвания" клуба "Бильярде" как раз в тот отрезок времени, который был крайне важен для защиты, – в июне или июле 1978 года. Лукас – жалкий субъект с серым лицом и растрепанными соломенными волосами, в пестрой, не застегнутой гавайской рубахе, поверх которой был надет зеленый с отливом костюм, – рассказал, как в тот вечер Маккрори развлекался в баре "Сильвания" клуба "Бильярде". Он много болтал и разгуливал в шикарном костюме за 300 долларов и ботинках за 100 долларов. Лукас был в этом абсолютно уверен, так как однажды сам стащил несколько таких же костюмов из магазина.

По словам Лукаса, все происходило так.

Маккрори с видом франта вошел в бар "Сильвания" в своих шикарных обновках и похвастался, что недавно выиграл 5000 долларов. На это Лукас сказал, что очень рад за него, поскольку теперь Маккрори сможет одолжить ему десятку. Тот протянул ему бумажку и сказал: "Ты, я вижу, не прочь подзаработать. Выйдем поговорим". Лукас сказал, что, когда Маккрори предложил ему 10000 долларов за убийство Каллена Дэвиса, он был просто поражен. "Я сказал ему: "Да ты с ума сошел! У него ведь охрана лучше, чем у президента""" Тогда Маккрори удвоил сумму. На это я ему сказал: "Послушай, Дэвид, у тебя двадцатки-то никогда не водилось, не то что двадцати тысяч". А он и говорит: "Деньги при мне". Тогда я ответил: "Пусть они при тебе и остаются. Я к ним не притронусь". Затем, как вспоминал Лукас, Маккрори проводил его до автомобиля, в котором Лукаса дожидался его дружок Джо Эспиноза. И Лукас, и Эспиноза утверждали, что слышали, будто Маккрори сказал: "Мы все равно его достанем". Защита уже отправила Джо Эспинозе повестку в суд.

Показания Лукаса ошеломили обвинение. Еще до того, как тот покинул место для дачи свидетельских показаний, следователи прокуратуры в Форт-Уэрте стали опрашивать всякого рода темных личностей и наносить неожиданные визиты во всевозможные притоны. Обвинение было уверено, что Лукас лжет, но оно должно было доказать это. Бешеный темп, предложенный Хейнсом, мог привести к тому, что обвинению просто не хватило бы на все времени. В ту же ночь два следователя наведались к неофициальной жене Лукаса Мэри Уэйр, а также к Джо Эспинозе и нескольким другим завсегдатаям бара "Сильвания".

Показания Лукаса были странными сами по себе, но всех ожидали еще более странные вещи. На следующий день, как раз в то время, когда 17-летний сын Маккрори рассказывал, как положил в банк 9500 долларов, полученных от отца, в зал суда с чемоданом и полдюжиной пива ввалился У. Т. Рафнер. На сей раз, однако, в суде председательствовал Мур, и тому не удалось превратить допрос в балаган, но в пререкания он все же вступил, правда, в отсутствие присяжных. Все показания Рафнера свелись, в сущности, к ответам на несколько обычных вопросов, которые не продвинули дело вперед ни на йоту. По словам Боба Брауна (следующего свидетеля защиты), который работал в одной из компаний Каллена и был женат на бывшей супруге Рафнера, последний как-то позвонил им в июне или июле и сказал, что в ближайший уикенд в город прибывает человек, который убьет Каллена. Рафнер, однако, утверждал, что никому не звонил. Все его показания на этом и закончились.

Вслед за Рафнером показания стал давать и сам Браун. Он вспомнил о телефонном разговоре в конце июня или начале июля. Рафнер был очень краток, сказал Браун. Он лишь предупредил: "Должно случиться что-то очень важное". Эта фраза всем напомнила хорошо знакомые слова Санди Майерс, когда та, давая показания в Амарилло, заявила, будто Присцилла сказала ей, что "должно произойти нечто ужасное".

"Рафнер сказал, что в ближайший уикенд в город должен приехать человек, который займется мистером Дэвисом, – продолжал Браун, обращаясь к присяжным. – Еще он сказал, что все будет происходить долго, потому что они хотят посмотреть, как этот подонок будет мучиться". Далее Браун добавил, что тут же передал эту информацию Стиву Самнеру, который в то время руководил затянувшимся бракоразводным процессом Каллена.

В ходе перекрестного допроса Браун сказал, что сообщение Рафнера его "потрясло".

– Если все это вызвало у вас такую реакцию, то почему же вы сразу не сообщили об этом полиции? – спросил Стрикленд.

– По правде говоря, в то время я не подумал, что это так важно… Я это понял, лишь рассказав обо всем своей жене.

– Ах вот что?! – воскликнул Стрикленд, бросив многозначительный взгляд в сторону жюри. – Значит, в полицию вы позвонили только потом?

– Я вообще не звонил в полицию, – ответил Браун.

Чего же добивался всем этим Ричард Хейнс? Обвинению и многим присутствовавшим в зале было ясно, что адвокат, по-видимому, вызывает в качестве свидетелей всех, кому хоть что-то известно о деле Каллена Дэвиса. Казалось, что на Лукасе, Рафнере и Брауне адвокат иссякнет. Но не тут-то было! В длинный список лиц, которые, по его мнению, вступили в сговор, чтобы сфабриковать новое дело против Каллена Дэвиса, он включил теперь и прокуратуру округа Таррент. Чтобы доказать это, защита вызвала в суд трех заключенных, которые должны были показать, что окружная прокуратура предложила им заключить "сделку" добыть ложные показания о том, что Дэвис нанял их, убить чтобы Присциллу. Хейнс сказал, что показания этих свидетелей послужат подтверждением того, что прокуратура "в течение длительного времени предпринимала неустанные попытки доконать Каллена Дэвиса". Вся троица производит отталкивающее впечатление, но, сказал Хейнс, это лишь подчеркивает всю низость падения окружной прокуратуры (хотя кое-кто считал, что это лишь показывало всю отчаянность положения защиты).

Судья Мур заявил, что, прежде чем допускать заключенных к даче показаний, он хотел бы заслушать их в отсутствие присяжных. Первым стал давать показания Рэндалл Крейг, приговоренный к 10 годам тюремного заключения за ограбление. Он сказал, что 17 августа следователь окружной прокуратуры Дон Эванс спросил у него, пытался ли Каллен Дэвис нанять его для убийства. Крейг ответил отрицательно, и тогда следователь сказал: "Стыдно забывать, что Каллен просил тебя об этом. Ну хорошо. Я отправлю тебя обратно в тюрьму, а ты хорошенько там обо всем поразмысли на досуге". Крейг добавил: следователь обещал ему, что прокуратура прекратит возбужденное против него дело, если он придумает что-нибудь такое, что поможет прижать Каллена Дэвиса к ногтю. В ходе перекрестного допроса Крейг (которому было 20 с небольшим) признал, что уже был судим за ограбления в 1972, 1975 и 1978 годах, но что для этого была причина – он был наркоманом.

Затем с показаниями выступили Джон Флорио и его племянник Сальвадор. Эти двое прибыли прямо из камеры и рассказали еще одну удивительную историю о злоупотреблениях властью. Сальвадор Флорио не выходил из тюрьмы практически всю свою жизнь и в настоящее время в местной тюрьме округа Таррент отбывал 20-летний срок за ограбление при отягчающих вину обстоятельствах. Он заявил, что сотрудники окружной прокуратуры в мае зашли к нему в камеру. "Они сказали, что получили анонимное письмо, в котором говорилось, что нас с Джоном будто бы наняли для убийства Присциллы Дэвис. Услышав это, я рассмеялся и сказал, что знать не знаю никакого Каллена Дэвиса". Далее Сальвадор Флорио сказал, что эти люди предложили ему с Джоном какую-то сделку, детали которой они не уточнили, если те подтвердят, что Каллен пытался нанять их в качестве убийц. "Они хотели, чтобы мы сами придумали что-нибудь такое, что могло бы помочь состряпать дело против Дэвиса", – добавил Сальвадор Флорио. Его дядя Джон, отбывавший 60-летний срок за то же преступление и признавший, что ранее был судим за вооруженное ограбление, простое ограбление и незаконное приобретение наркотиков, подтвердил рассказ своего племянника.

Толли Уилсон, который удивительно спокойно для юриста реагировал на только что высказанное в его адрес обвинение в подстрекательстве к лжесвидетельству, сказал, что и дядя, и племянник "исказили" всю эту историю. Окружная прокуратура действительно получила анонимное письмо, сказал Толли Уилсон. Когда следователи приехали в тюрьму штата Техас в Хантсвилле, чтобы проверить полученную информацию, дядя и племянник заявили, что у них имеются пленка и фотографии, доказывающие, что Каллен однажды пытался нанять их в качестве убийц. "Я не верил им с самого начала, – продолжал следователь, – но нам все равно нужно было все это проверить". По рекомендации Флорио два следователя были командированы в Нью-Йорк, чтобы попытаться, если повезет, разыскать пленку и фотографии, но сделать это им так и не удалось. Что же касается самого письма, то "Джон Флорио в конце концов признался, что написал его сам".

К концу дня судья Мур вынес неожиданное решение. Он сказал, что как Крейг, так и оба Флорио могут дать показания в присутствии присяжных. "Ведь это версия защиты, – сказал он. – Если уж она решилась пуститься в плаванье вместе с ними, то мешать ей мы не будем". Адвокаты, однако, уже стали задумываться, стоит ли связываться с тремя уголовниками. Майк Гибсон признал, что защита хотела бы "еще раз изучить" их показания, а пока все трое должны возвратиться в тюрьму. Через несколько дней после того, как с показаниями выступило еще несколько свидетелей, защита все же вызвала Сальвадора Флорио. Но к тому времени она стала вести себя значительно более осмотрительно, поэтому показания Флорио, в сущности, не дали никаких результатов. И все же споры по поводу показаний трех заключенных возымели свое действие. Процесс, который по подсчетам Пита Мура должен был закончиться через три недели, все еще продолжался, и обе стороны начали проявлять признаки раздражительности. Очень скоро эта раздражительность переросла в откровенную враждебность.

Теперь уже все чаще высказывалось предположение, что Каллену Дэвису придется, видимо, самому выступить с показаниями. Это мнение получило еще более широкое распространение после того, как за 10 дней до рождества с показаниями выступила Карин Мастер. В Амарилло она снабдила своего возлюбленного алиби. На этот раз, однако, для его освобождения необходимо было что-нибудь более существенное. Достоверность пленок не подвергалась сомнению, и только один Каллен мог объяснить, что означал этот странный разговор об убийстве.

Защита продолжала утверждать, что, учитывая печальный опыт расследования, связанного с вымогательством, Каллен Дэвис больше не доверял ни ФБР, ни какому-либо иному правоприменительному органу. Поэтому он был склонен действовать по собственному усмотрению в тех случаях, когда, по его мнению, ему угрожали расправой или пытались сфабриковать против него дело. Карин поддержала этот довод. Она показала, что специальное устройство, подключенное к ее телефону, с тем чтобы быстро определить, откуда звонит загадочный "Д. М.", было снято без каких-либо разъяснений в то время, когда они с Калленом с 17 декабря по 2 января 1978 года катались на лыжах. 9 января, продолжала она, позвонил "Д. М.". Как только он повесил трубку, она поступила так, как ей сказали в свое время агенты ФБР. Однако, к ее величайшему удивлению и огорчению, служащий телефонной компании заявил, что узнать, откуда им звонили, уже не представляется возможным.

– А как вам объяснили то, что узнать откуда звонят, уже невозможно? – спросил Хейнс.

Срывающимся от волнения голосом Карин Мастер сказала, что служащий телефонной компании сообщил ей, что ФБР приказало снять следящее устройство. "Я просто не могу поверить, – ответила она ему на это, – что ФБР действительно приказало вам снять устройство. Ведь нам оно настоятельно рекомендовало не отключать его!" После этого, продолжала Карин, она позвонила агенту ФБР Джиму Акри и высказала крайнее недовольство тем, что Каллену Дэвису угрожают расправой, а ФБР не принимает никаких мер.

Обращаясь с улыбкой к жюри, Карин подтвердила также заявление защиты о том, что с января по июль Каллен категорически отказывался отвечать на неоднократные телефонные звонки Дэвида Маккрори. Затем она неожиданно сделала следующее сенсационное сообщение: 13 июля Маккрори позвонил ей домой и Каллен Дэвис согласился с ним переговорить. Карин объяснила причины, побудившей Каллена неожиданно передумать, но вспомнила, что вскоре после этого он отправился на встречу с Маккрори. Когда он вернулся домой, в руке у него был пакет с деньгами. На следующее утро Каллен отвез пакет к себе в контору.

Карин сказала кое-что еще. Например, она подтвердила тезис защиты о том, что после получения письма от анонимного вымогателя Каллен перестал доверять ФБР и предпринял собственные шаги для самозащиты, включая приобретение пуленепробиваемого жилета. Но не это было главным. Внимание всех привлек загадочный конверт с деньгами. Карин не могла прямо заявить, что, как ей сказал Каллен, конверт ему дал Маккрори, поскольку в таком случае это были бы показания с чужих слов. Но она подготовила хорошую почву для показаний самого Каллена.

Защита больше уже не говорила, что дело закончится еще до рождества. Джек Стрикленд в свою очередь считал, что с этого момента начнется новый раунд игры. Теперь он был уверен, что Каллен Дэвис выступит с показаниями лично. Вопрос состоял лишь в том, когда именно. "Я подумал было, что защита попытается доказать свою версию через Карин, – сказал Стрикленд. – Именно поэтому мы и старались не допустить, чтобы она давала показания со слов Каллена". К этому моменту защита уже заслушала более 40 свидетелей. Но все их показания свелись к серии выпадов и намеков, связать которые воедино мог только Каллен Дэвис.

Так, в отсутствие присяжных Карин показала, что в марте Каллен отказался подходить к телефону, когда узнал, что звонит Маккрори, сказав: "Я не желаю разговаривать с этим подонком". Однако присяжным об этом мог сказать лишь сам Каллен. Карин рассказала о том, что сама терпеть не могла Дэвида Маккрори, но не объяснила присяжным, что причиной тому был его отказ подписать аффидевит в Амарилло. По словам Карин, Маккрори сказал ей, что вынужден был лгать на суде в Амарилло, так как в противном случае прокуратура якобы грозила заявить о нем в Налоговое Управление.

В апреле по рекомендации Гарри Книффа, одного из его охранников, Каллен стал носить пуленепробиваемый жилет. Книфф сказал присяжным, что, согласно имевшимся у него сведениям, Каллену "грозила опасность", но Мур не разрешил ему рассказать подробно о его разговоре с Дэвисом.

Карин показала, что 23 мая Каллен сказал ей, что решил нанять Маккрори, но судья не разрешил ей объяснить, с какой целью.