355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Гарри Картрайт » Обвиняется в убийстве » Текст книги (страница 2)
Обвиняется в убийстве
  • Текст добавлен: 19 марта 2017, 03:00

Текст книги "Обвиняется в убийстве"


Автор книги: Гарри Картрайт



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Присцилла не видела Каллена Дэвиса с мая, когда проходили соревнования по гольфу. В августе она первая позвонила ему в правление корпорации, и с тех пор они стали встречаться регулярно. Поскольку развод с Сандрой из-за сложных юридических формальностей продвигался весьма медленно, Каллен старался встречаться с Присциллой там, где их никто не мог узнать. Поначалу они испытывали лишь физическое влечение друг к другу, однако по мере того, как бракоразводный процесс затягивался, становилось очевидным, что Кал-лен по-настоящему привязался к Присцилле и намерен принять вызов Сандры.

Вскоре Присцилла переехала в Даллас, где Каллен снял ей квартиру и стал оплачивать все ее расходы. Там она поступила на курсы маклеров по продаже недвижимости. В декабре Каллен позвонил ей из Нью-Йорка и предложил выйти за него замуж, как только будет оформлен развод. Он попросил ее оставить учебу и дожидаться, пока он не урегулирует свои дела с Сандрой. Присцилла сказала, что подумает.

На другой день после рождества Каллен вновь позвонил Присцилле и сообщил, что порвал с Сандрой окончательно, но что та шантажирует его, угрожая предъявить снимки сломанной мебели в качестве доказательства его необузданной ярости. Это окончательно вывело его из себя, и он хотел как можно скорее куда-нибудь уехать. На следующий день Каллен и Присцилла вылетели в Акапулько, чтобы встретить там Новый год. Если не считать тайных поездок в Даллас, то это было их первое совместное путешествие. Судебное разбирательство по делу о ее собственном разводе было назначено на следующую неделю, поэтому Присцилла с радостью ухватилась за возможность провести несколько дней с Калленом.

Джека Уилборна, кем бы он ни был, нельзя было назвать тряпкой. Он прекрасно понимал, что происходит, и постарался дать понять это и Сандре. 2 января 1968 года, когда Каллен и Присцилла спокойно спали в одном из номеров гостиницы "Грин оукс" в Форт-Уэрте, куда они возвратились после своего веселого путешествия в Акапулько, несколько частных детективов, нанятых Уилборном, выбили дверь, ворвались к ним в номер и стали отчаянно щелкать фотоаппаратами. "Я не помню, как они взломали дверь, – рассказывала потом Присцилла. – У меня была высокая температура, и я спала. Помню только, что, когда проснулась, увидела в дверях двух незнакомых мужчин и почувствовала на лице что-то мокрое. "Кислота!" – с ужасом подумала я и бросилась в ванную, захлопнув за собой дверь. Я слышала, как Джек закричал: "Негодяй! Где моя жена?" Затем я услышала, как заплакала Сандра и как она сказала Каллену, что тот больше никогда не увидит своих детей. Кто-то сказал: "Пойдем, Джек. Нам этих фотографий хватит". И они ушли". На другой день Каллен позвонил Джеку Уилборну и сказал, что хочет жениться на Присцилле. – Я хочу оставить за собой дом, – холодно ответил Уилборн, – и детей.

Положение, в котором оказались Каллен и Присцилла, исключало какие-либо возражения. Каллен, однако, был уверен, что, как только страсти немного улягутся, и он, и Присцилла смогут навещать своих детей. Что же касается дома, то Каллен успокоил Присциллу, сообщив ей о своих планах строительства особняка. Он уже договорился об этом с местным архитектором Альбертом Коматсу. Через несколько недель Присцилла получила развод, но мучения Каллена продолжались. Судья вновь отложил судебное разбирательство и удовлетворил ходатайство Сандры об увеличении размера пособия, которое должен был выплачивать ей муж. Это вывело Каллена из себя, и он нанял новых адвокатов. "Он хотел, чтобы все это закончилось как можно быстрее, – вспоминала Присцилла. – Он больше ни о чем не мог и думать".

Присцилла устроилась на работу клерком в одной из контор по найму, но уже весной уволилась и большую часть времени проводила с Калленом в "Грин оукс". Прошел уже год с момента их знакомства в "Ридгли", и теперь Каллен и Присцилла больше не боялись показываться в обществе, хотя их связь и держалась в тайне от отца Каллена. В июле Каллен вернулся из поездки в Европу. По всей вероятности, он не был пока уверен в исходе своего бракоразводного процесса, поэтому привез две леопардовые шубы – одну для Присциллы, а другую для Сандры. В конце концов он обе подарил Присцилле в день ее рождения 30 июля (ей тогда исполнилось 27 лет). Присцилла впервые в жизни получила в подарок меха и поэтому целую неделю спала, укрывшись обеими шубами и включив кондиционер на полную мощность.

Приехав как-то поздно вечером от отца, где он обычно ужинал по вторникам, Каллен сказал Присцилле, что окончательное решение по делу о разводе он получит на следующей неделе. Свадьбу они назначили на 29 августа, заказав на этот день богослужение и цветы. Присцилла купила себе новое платье. Билл и Митци (его невеста) согласились быть свидетелями. Трудно представить, что по этому поводу Каллен собирался сказать своему отцу, но, как мы уже знаем, делать этого ему не пришлось.

Когда вечером 27 августа Каллен приехал в "Грин оукс", он привез с собой какой-то документ и попросил Присциллу подписать его. Впоследствии адвокаты Каллена будут утверждать, что это был добрачный договор, согласно которому Присцилла отказывалась от всяких притязаний на состояние семьи Дэвисов, однако сама Присцилла была несколько иного мнения. По ее словам, Каллен сказал ей, что этот документ имел какое-то отношение к налогам корпорации, но, когда она стала подробнее расспрашивать его о содержании документа, ей показалось, что Каллен разозлился. Этот документ впоследствии сыграл определенную роль как во время бракоразводного процесса, так и во время судебного Разбирательства по делу об убийстве. Личный секретарь Каллена Ферн Фрост показала на процессе по делу об, убийстве, что она лично привезла бумаги в отель "Грин оукс" и видела, как Присцилла подписывала их.

Присцилла же поклялась, что впервые увидела Ферн Фрост лишь через два дня, когда та приехала в отель сообщила, что старика Дэвиса спешно увезли в больницу.

Вечером 29 августа, менее чем через час после того, того как его доставили в госпиталь, старый Дэвис скончался. С Кеном-младшим связаться не удалось, поскольку он был в это время в Канаде, но Каллен и Билл оставались с отцом до самой его смерти. Присцилла и Митци, которым вскоре предстояло стать членами семьи Дэвис, оставались на улице в компании служанки Коры Уильяме, личного секретаря старика Дэвиса Барбары Кунтц и Ферн Фрост.

Когда Каллен вышел из больницы, они всей компанией отвезли Кору Уильяме в дом на Риверкрест-драйв. Так Присцилла впервые попала в фамильный дом Дэвисов. Каллен предупредил старую служанку о своих планах относительно женитьбы. Кора Уильяме, несмотря на траур, благословила его. Билл тоже не возражал. В тот же день они отправились в церковь, где и состоялось бракосочетание Каллена и Присциллы.

Уже с первого дня знакомства с Присциллой Каллен начал заметно меняться, а женившись на ней, стал просто неузнаваем. Свой скромный "понтиак" он сменил на роскошный "кадиллак", а Присцилле, по ее собственному выбору, купил "линкольн-континенталь". Хотя он и отказывался носить костюм из черной кожи, специально заказанный для него Присциллой, на уикенды он все же стал надевать спортивные пиджаки из твида и свитера. Он научился совмещать дела с удовольствиями и нашел это весьма приятным. Теперь он с увлечением бегал на лыжах и стрелял из спортивного ружья по мишеням. Именно в эти первые месяцы брака с Присциллой он впервые в жизни загорал на солнце.

Первый год с небольшим, вспоминала Присцилла, они занимались лишь тем, что "ездили по магазинам и путешествовали по всему миру". Каллену всегда нравилось разъезжать по белу свету, теперь же, когда рядом была Присцилла, он делал это с еще большим удовольствием. Иногда ему вдруг приходила в голову неожиданная идея, и он тут же хватал Присциллу и вылетал с ней то в Рим, то в Каракас, то в Рио-де-Жанейро. Скоро должно было начаться строительство особняка, поэтому во время путешествий Каллен и Присцилла начали собирать произведения искусства и антикварные изделия. Однажды, когда служащие одной из авиакомпаний долго не могли разыскать их багаж, Каллен, не долго думая, решил приобрести собственный реактивный самолет "лирджет".

"Во время путешествий по всему миру, – рассказывала Присцилла, – мы встречались с очень высокопоставленными людьми. Однажды мы стояли рядом с президентом Никсоном и его дочерьми и из специального помещения наблюдали за запуском космического корабля "Аполлон-11". Помнится, мы как-то обедали вместе с президентом "Дженерал моторе" Эдом (уж не помню, как дальше) и его супругой Долли".

В глазах Присциллы Каллен действительно был знаменитостью. До замужества она не очень-то представляла себе, что значит быть богатой, и хотя не раз утверждала, что деньги ровным счетом ничего не значат, с превеликим удовольствием помогала мужу их тратить.

Каллен лично руководил проектными работами и строительством особняка. В этом деле он не только отказывался потакать капризам Присциллы, но во многих случаях даже не считал нужным советоваться с ней. Все строительные работы были завершены в 1972 году. Особняк имел 20 комнат, гигантский крытый бассейн, с полдюжины всевозможных балкончиков и внутренних двориков, просторные подвальные помещения, соединенные друг с другом лабиринтом переходов. Была смонтирована сложнейшая система электронной сигнализации, контролировавшая состояние всех дверей и окон. Система была скопирована с аналогичного устройства, установленного в художественном музее Кимболла в Форт-Уэрте, и подключалась к системе освещения. С наступлением сумерек специальное реле времени включало вокруг дома десятки лампочек, которые автоматически выключались с рассветом. Каждая из 31 двери имела магнитные выключатели, подсоединенные к сигнальной системе. Помимо них, к этой системе подключались и фотоэлементы, реагировавшие на малейшее движение и мгновенно приводившие всю систему в действие. Управление двумя сотнями электросхем производилось с двух пультов, один из которых был смонтирован в спальне на верхнем этаже, а другой – на стене у главного входа. Набрав код из трех цифр, можно было открыть или закрыть любой замок на любой двери или любом окне и даже открыть или закрыть шторы. Когда в действие приводилась вся система одновременно, 31 запор производил звук, похожий на громыхание закрывающихся на ночь тюремных запоров. Казалось, что от этого грохота начинали шелестеть листья на огромных дубах вокруг дома, и от этого становилось еще больше не по себе. Как заметил впоследствии один из юристов, особняк был идеальным местом для убийства.

Единственным помещением в особняке, не контролировавшимся лично Калленом, была огромная розовая ванная комната Присциллы, расположенная рядом со спальней. У Каллена была собственная ванная комната и комната для переодевания. Ванная же комната Присциллы с 6-метровыми зеркалами от пола до потолка, ванной из мрамора и хрустальной люстрой была целиком творением ее собственной фантазии. Все в ней отражало не Каллена, а ее вкус и индивидуальность.

Каллен никогда не испытывал особого интереса к искусству. Однако, когда появился особняк, он заполнил его множеством художественных изделий из нефрита, золота, мрамора и бронзы, стоимость которых составляла целое состояние. Скульптурные произведения в современном и классическом стиле стояли вдоль длинных холлов с паркетными полами и высокими потолками и украшали внутренние дворики и балконы. Буквально сотни картин – в основном творения европейских мастеров XIX века – были развешаны по стенам в каждой из 20 комнат. Даже шесть ванных походили на залы картинной галереи: в одной из ванных комнат для гостей висел Ренуар стоимостью 400 тысяч долларов.

Поначалу Каллен, казалось, был обескуражен и озадачен огромным количеством картин и скульптур, из которых ему предстояло сделать выбор. Однако через некоторое время он освоился и стал покупать произведения искусства подряд, не задумываясь, как если бы покупал их на вес.

В 1974 году, когда Присцилла подала на развод и Каллен выехал из особняка, стоимость собранных там произведений искусства, по самым скромным оценкам, составила 3 миллиона долларов. Как не без сарказма заметил один наблюдатель, картины, развешанные по всем стенам, выглядели как "акции и облигации".

И все же когда гости входили в холодную и безликую гостиную, их поражали не две картины Дюфи или серебряный стенд, на котором были выставлены всевозможные безделушки из нефрита, слоновой кости и драгоценных камней, а большой (2×2,5 м), хорошо освещенный портрет Каллена и Присциллы, занимавший центральное место на северной стене. Портрет, выполненный местным художником Уэйном Ингрэмом, был похож на дешевую афишу к пошлому кинофильму. На переднем плане был изображен сам Каллен, восседавший в темном деловом костюме в типичной позе председателя корпорации с чуть заметной холодной усмешкой на губах. На заднем плане, как бы свободно паря в пространстве, была изображена Присцилла. Ее длинные платиновые волосы ниспадали ниже плеч, а грудь и ноги были едва прикрыты платьем-микромини.

В первое время после замужества Присцилла пыталась как-то войти в местное общество и делала все, чтобы угодить светским дамам, даже покровительствовала им. Ей казалось, что этого хотел Каллен. И на первых порах это действительно было так. В течение многих лет фамилия Дэвисов практически никогда не появлялась в светской хронике. Однако после того, как был построен особняк, фотографии Каллена и Присциллы и сообщения об их жизни стали регулярно печататься в газетах. Особняк превратился в своего рода авансцену, в достопримечательность, которых не было в Форт-Уэрте с тех давних времен, когда там всем заправляли богачи скотоводы. Он был своеобразным памятником – в этом никто не сомневался. Однако при более внимательном рассмотрении всем становилось ясно, что он построен, чтобы увековечить не счастливый брак, а самого Т. Каллена Дэвиса. Тем не менее при всем великолепии и грандиозности замысла он казался совершенно неуместным и лишенным индивидуальности. Позже, уже после роковых событий, в местном обществе будут презрительно фыркать и называть особняк вульгарным, но в течение нескольких лет он был центром той сцены, на которой столпы высшего общества разыгрывали взятую ими на себя роль.

Мало-помалу Каллен и Присцилла стали удаляться от высшего общества. Одни говорили, что за этим стояла Присцилла, другие – Каллен. Последние подозревали, что тот пользовался ею в качестве гида, пытаясь наверстать упущенное в молодости. Каллен стал регулярно появляться с Присциллой в ночных клубах, которые вырастали как грибы вдоль бульвара Кэмп Боуи. Он не пошел на ежегодный бал на городском ипподроме, решив вместо этого уехать с нею кататься на лыжах в Аспен[1]1
  Курортный город в штате Колорадо (США). – Прим. перев.


[Закрыть]
.

Теперь они были в центре внимания на всех вечеринках. Пока Присцилла разгуливала по лужайке для игры в гольф в клубе "Колониал" в брюках в обтяжку с поясом ниже талии и в лифе с завязками на шее и спине, который подчеркивал ее и без того пышные формы, Каллен смотрел фильм "Глубокая глотка"[2]2
  Скандальный, откровенно порнографический фильм, нашумевший в Америке в начале 70-х годов. – Прим. перев.


[Закрыть]
 в хорошо оборудованном автоприцепе, который по его распоряжению был установлен на стоянке для автомобилей у загородного клуба.

У Каллена было мало близких друзей, хотя после женитьбы на Присцилле он и завел несколько новых знакомств. По уикендам они встречались с бизнесменами и людьми свободных профессий и их женами. Это была однородная по составу группа состоятельных американцев. Всем было под сорок или сорок с небольшим. Мужчины обычно усаживались отдельно и обсуждали футбольные баталии, а женщины болтали о прическах или последних модах. Если душой этого общества был Каллен Дэвис, то загадочной его тенью был Рой Риммер. Никто не мог понять, какими таинственными узами были связаны эти два человека, но узы эти существовали. До того как Риммер стал лучшим другом и постоянным компаньоном Каллена, он был всего лишь мелким биржевым маклером, едва сводившим концы с концами и занимавшимся весьма сомнительными сделками.

Каллен Дэвис познакомился с Риммером в 1969 году, когда тот вместе с семьей отдыхал в Аспене. Они сблизились и подружились так быстро, что уже через несколько дней Риммер вылетел в Форт-Уэрт вместе с Калленом на его "лирджете", оставив семью в Аспене отдыхать оставшееся время без него. Внешне они были очень похожи: та же короткая стрижка, те же тонкие слегка заостренные черты лица, та же узкая кость, те же живые глаза, та же едва заметная улыбка на лице и та же манера одеваться. В течение года с небольшим после своего знакомства они купили и продали несколько выпусков акций, причем почти каждый раз с убытком для себя. Впоследствии Каллен подсчитал, что в течение восьми лет убытки от его совместных с Риммером капиталовложений составили более 7 миллионов долларов. Согласно его письменным показаниям в 1978 году, доверие Каллена к Риммеру приобрело столь необычный характер, что он, не задумываясь, передавал ему крупные суммы денег, которые Риммер неизменно пускал по ветру.

Тяга Каллена к Рою Риммеру объяснялась не просто деловыми соображениями. Их связывала настоящая дружба, хотя это и противоречило всякой логике и здравому смыслу. Ни тот, ни другой не пользовались репутацией людей, способных быстро завязывать дружбу и надолго сохранять ее. Их дружба, по-видимому, носила безнадежно односторонний характер. Один общий знакомый как-то сказал, что "Риммер просто был одним из тех немногих людей, кто всего лишь согласился стать другом Каллена". Однако это объяснение было малоубедительным. Никто не мог понять, что связывало Каллена и Риммера, и меньше всего, конечно, Билл Дэвис, который испытывал все большее раздражение от того, что огромное семейное состояние таяло у него на глазах. Деловая деятельность Каллена на стороне не могла больше считаться его личным делом. По собственному признанию Каллена, его операции с Роем Риммером уже обернулись убытком в 7,5 миллиона долларов. Все эти деньги обеспечивались активами "Кендэвис индастриз", как, впрочем, и те 6 миллионов, которые Каллен истратил на постройку особняка, а впоследствии и фантастические судебные издержки, которые ему пришлось выплатить. В некоторых случаях банковские займы для Каллена делал Уолтер Стриттматтер. Вся тяжесть финансовых последствий сделок Каллена ложилась, по-видимому, на те дочерние компании "Кендэвис индастриз", которые находились под личным контролем, то есть на "Стратофлекс" "Камминс сейлз энд сервис". Каллен, конечно, мог сказать, что сумма его убытков составляла лишь ничтожную долю всех авуаров империи Дэвисов. Ведь за десятилетие после смерти отца чистая прибыль всех компаний, входивших в объединение "Кендэвис", составила около 200 миллионов долларов уже после вычета всех налогов. С такими доходами можно было резвиться годами, не причиняя при этом сколько-нибудь значительного ущерба всей корпорации.

Билл Дэвис, однако, вовсе не считал, что речь идет о ничтожной сумме, как это пытался представить Каллен. В конце 1972 – начале 1973 года, как раз в тот период, когда Каллен и Присцилла переезжали в особняк и обставляли его как какой-нибудь султанский Дворец, распри между двумя братьями стали приобретать все более ожесточенный и непримиримый характер. К тому времени Билл и Митци уже поженились и переехали в старый дом Дэвисов на Риверкрест-драйв. Присцилла и Митци дружили, как и прежде, но с болью в сердце наблюдали, как у них на глазах разваливается семья. Кен-младший поначалу стоял в стороне от ссоры между братьями, но, когда слухи о ней стали расползаться по всему правлению "Мид-континент", старший брат встал на сторону Каллена.

Одним из главных обвинений Билла Дэвиса было то, что Каллен выстроил себе особняк на самом лучшем участке территории размером в 70 гектаров, которая находилась в совместном владении трех братьев. Кену-младшему и Каллену удалось найти компромиссное решение, передав в собственность младшего брата принадлежавший Дэвисам земельный участок близ озера Игл-Маунтин в обмен на его долю на старом пастбище. Однако это не охладило пыла Билла Дэвиса, предъявившего Каллену и другие, еще более серьезные обвинения. Он утверждал, например, что необдуманные, безрассудные капиталовложения Каллена превратили компанию "Камминс" из прибыльного "в убыточное предприятие, имевшее непомерно высокий долг в сумме свыше 48 миллионов долларов". По словам Билла Дэвиса, у Каллена накопился и его личный долг, составивший примерно 16 миллионов долларов. Это произошло в основном потому, что Каллен ухлопал огромную сумму денег на строительство особняка и пустился в аферы с Роем Риммером. Хотя империя Дэвисов по-прежнему приносила десятки миллионов чистой прибыли в год, Билл обвинил Кена-младшего и Каллена том, что из-за их сумасбродств долг "Кендэвис индастриз" увеличился более чем на 150 миллионов долларов. Билл также заявил, что Каллен пытался прикрыть свое расточительство, используя для финансового обеспечения своих убыточных сделок пенсионный фонд служащих корпорации. Старшие братья могли бы игнорировать обвинение в растрате фондов корпорации – ведь примерно две трети ее активов находилось в их собственности, – но младший брат выдвигал против них и другие обвинения, каждое из которых уже попахивало уголовным преступлением. Так, Билл утверждал, что с целью избежать уплаты налогов Каллен и Кен-младший занимались биржевыми спекуляциями с акциями компании "Стратофлекс" – единственной крупной компании в конгломерате семейства Дэвисов, акции которой можно было свободно покупать и продавать на рынке. Братья возражали против этого обвинения, но Билл стоял на своем.

В августе 1973 года, когда стало ясно, что всякое примирение с Биллом Дэвисом исключается, Кен-младший и Каллен созвали совет директоров и двумя голосами против одного уволили Билла Дэвиса со всех его директорских постов в корпорации "Кендэвис индастриз".

Если Каллен думал, что на этом все его злоключения и несчастья закончатся, то он глубоко ошибался – они только начинались.

* * *

Присцилла знала, что в городе о ней рассказывают самые невероятные истории. И она делала все, чтобы эти разговоры не прекращались. Волновало ее лишь то, что о ней думали как о выскочке из захолустья, которой невероятно повезло. «Все это ложь! – возмущалась она. – Я из такой же семьи, как и они. У моей матери всегда была очень приличная работа. Когда мы жили в Лос-Анджелесе, она поступила на факультет английского языка в университете Южной Калифорнии, после того, как мой отец… В общем, после того, как он оставил нас. Весь дом у нас был уставлен книгами. В течение четырех лет я занималась музыкой, и у меня получалось совсем неплохо. Меня все страшно любили. Я была членом студенческого совета. Стоило появиться чему-то новенькому, как я тут же это подхватывала. У меня было прекрасное детство. Наша мама всегда следила за тем, чтобы дети не скучали. Когда мы жили в Галина-парке, у нас единственных во всей округе были качели и песочница».

Когда Присцилла начинала очередной монолог о своем благородном происхождении, в ее глазах появлялись слезы, а Галина-парк представлялся неким райским уголком. На самом же деле это была мрачная рабочая окраина со сталелитейными и нефтехимическими заводами, рядом с морским портом. Присцилла могла целыми днями рассказывать о тех нескольких месяцах, которые она провела в Лос-Анджелесе. Ее мать отправилась туда, чтобы как-то оправиться от потрясения, которое она испытала, узнав, что муж бросил ее одну с тремя детьми. Хотя Присцилле и нравилось причислять себя к высшему свету Голливуда, родом она все же была из Галина-парка. Отца она совершенно не помнила и ничего о нем не знала. Лишь однажды мать как-то сказала ей: "Если ты когда-нибудь встретишься с ним, он тебе непременно понравится". И еще она знала, что он участвовал в родео, а в свободное время работал "геологом" (так иногда называли себя простые чернорабочие нефтепоисковых партий, чтобы пустить пыль в глаза).

После исчезновения отца все заботы о семье, включавшей, кроме Присциллы, еще и ее братьев, дедушку и бабушку, взял на себя брат матери – дядя Гай. Он был рабочим гигантской строительной компании в Хьюстоне "Браун энд Рут", поэтому Присцилла любила говорить одноклассницам, что это дядя Гай строил автостраду "Галф фривей". Выйдя замуж за Каллена Дэвиса, она перевезла свою мать и дядю Гая в Форт-Уэрт.

Едва Присцилле исполнилось 16 лет, как она вышла замуж за Джаспера Бейкера, бывшего матроса из Галина-парка, которому был 21 год. У них родилась Ди. Однако этот брак не продлился и года. В 18 лет Присцилла повстречала Джека Уилборна – красивого, щеголеватого торговца подержанными автомобилями из Форт-Уэрта. Хотя тому было уже под сорок, Присцилла решила, что ей крупно повезло. У Уилборна водились деньги, и он легко их тратил. Говорили, что он поигрывает в карты, но этим он еще больше нравился Присцилле. В Форт-Уэрте у него было весьма прибыльное дело. К тому же он был членом клубов "Петролеум" и "Ридгли". Вскоре после их знакомства Присцилла вышла замуж за Джека Уилборна и переехала в Форт-Уэрт. Через год родился Джеки (Присцилле тогда было 19 лет), а еще через три года у них появилась Андрия. Рождение дочери было большим событием в жизни Джека Уилборна. Он давно мечтал об этом и уже совсем отчаялся, но тут женился на Присцилле – и у него вновь появилась надежда. Когда Присцилла отправилась в родильный дом первый раз, он на радостях купил ей новенький розовый "кадиллак" только для того, чтобы "привезти на нем дочурку". "Дочурка", однако, оказалась сыном Джеки. Но, как вспоминала потом Присцилла, "Джек продолжал мечтать о девочке. Когда через три года родилась Андрия, никто не сомневался, что она будет его любимицей". Хотя Джек Уилборн и был хладнокровным и расчетливым торговцем, как только речь заходила об Андрии, он становился удивительно мягким и даже сентиментальным. "Она всегда первой целовала меня утром и последней прощалась со мной на ночь", – вспоминал он после. Хорошенькая, застенчивая девочка с озорной улыбкой на устах, Андрия была тем ребенком, которого взрослые всегда балуют, а старшие дети защищают. "Когда Андрия говорила вам "доброе утро", – вспоминал один из друзей, – все знали, что она искренне вам этого делала". Когда она была свободна от школы, Уилборн, как правило, увозил ее к себе на работу или отправлялся с ней за город, если у него были там дела. Вот почему, когда рано утром 3 августа 1976 года медсестра позвонила Джеку Уилборну и сказала, что его дочь убита, от неожиданного потрясения он стал делать то, чего не делал с детства: стал молиться. Впоследствии, когда ему было особенно тяжело, Уилборн молился не раз. Вскоре после того, как Присцилла вышла замуж за Каллена, Уилборн разрешил Ди жить с матерью и отчимом, а Джеки и Андрия остались с отцом. Хотя Уилборн и нашел в себе силы простить Присциллу, он никогда не притворялся в своих чувствах к Каллену Дэвису и никогда не поощрял визитов Андрии в особняк. "Андрия любила свою мать, – говорил он, – но между ними не могло быть настоящей привязанности из-за Каллена. Он почему-то невзлюбил Андрию. Она была слишком покорной. Готова была сделать все, что угодно, лишь бы избежать конфликта. Каллен же терпеть не мог, когда все было тихо и спокойно. Он просто издевался над ней называя то идиоткой, то дурой". Но это было не так. Она просто была несколько медлительной и неловкой. Андрия жила в собственном мирке, подчиняясь собственному жизненному ритму. Бев Басе (подруга Ди, которая была на шесть лет старше Андрии) относилась к ней как к своей младшей сестре. Она говорила, что Андрия была рассеянной девочкой и легко отвлекалась: упавший с дерева листик или солнечный зайчик, например, могли так занять ее воображение, что она часами наблюдала за ними, пока кто-нибудь не возвращал ее к реальной жизни. Она могла подолгу просиживать за сравнительно легким домашним заданием, но так и не сделать его. Ей нравилось рисовать деревья и зверюшек и дарить друзьям поздравительные открытки собственного изготовления, которые она неизменно подписывала: "Андрия Уилборн". Ди и Бев Басе помогали Андрии выполнять домашние задания, причесывали ее и даже помогали одеваться. Андрия не была недоразвитой девочкой – просто она по-своему воспринимала время.

Хотя Андрия и Джеки никогда не жили в особняке и вообще бывали там редко, до того как Присцилла и Каллен разъехались, Присцилла всегда держала наготове три детских комнаты для каждого своего ребенка.

Каллен не скупился тратить деньги на детей, но требовал от них беспрекословного повиновения. Он не прощал ошибок и проступков и наказывал за это так же сурово, как когда-то наказывал его отец. Бев Басе так рассказывала об одном случае, который произошел, когда Ди училась в 8-м классе. "Мы играли во дворе. Вдруг выбежал Каллен и стал орать, где это она пропадает. Она надерзила ему. Тогда он потащил ее в дом все время пиная ногами, и там жестоко избил ее ремнем, а потом заставил спуститься вниз и показать нам рубцы от побоев". Слово Каллена было в доме законом. Обед подавался ровно в назначенный час. Если кто-то опаздывал, то лишался обеда вообще. Однажды, когда Присцилла и трое ее детей опоздали на несколько минут в аэропорт, где стоял в ожидании личный самолет Каллена (они собирались всей семьей вылететь на отдых в Аспен), Каллен приказал пилоту подняться в воздух без них. По настоянию Каллена Присцилла и две ее девочки научились играть в шахматы. Из всех троих один лишь Джеки, который почти никогда не бывал в особняке, если там в это время находился Каллен, сумел избежать его гнева.

И все же иногда Каллен на свой манер старался помочь Ди или Андрии и тогда его терпению, казалось, не было предела. Примерно за полгода до того, как Присцилла подала на развод, Каллен как-то вызвался помочь Андрии решить задачу по математике. Он мучил ее почти всю ночь, пытаясь заставить выучить правила наизусть, но девочка никак не могла осилить это, казалось бы, простейшее задание. "Я пыталась объяснить ему, – говорила Присцилла, – что Андрия запоминает медленно, что она мечтательница, девочка с артистическими задатками". После той ночи Андрия сказала своему отцу: "Я больше туда не поеду". Позже Присцилла рассказывала, что через несколько месяцев после этого инцидента Каллен потребовал, чтобы она позвонила Андрии и приказала ей вернуться в особняк. Джек Уилборн слышал весь разговор по параллельному телефону у себя в комнате. "Трубку взял затем Каллен, – рассказывал Уилборн, – и стал непристойно ругаться. Андрия сказала, что уже обещала провести уикенд со мной, но Каллен пришел в бешенство и потребовал, чтобы она или возвратилась, или же вернула все его подарки. "Чтобы ноги твоей больше в нашем доме не было!" – рявкнул он и бросил трубку. Разве мог я после этого позволить ей туда ехать? Ведь она до смерти боялась этого человека".


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю