Текст книги "Обвиняется в убийстве"
Автор книги: Гарри Картрайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)
Поначалу Маккрори, по его словам, думал, что Каллен шутит. Во время очередной встречи у кафе "Кокоуз" Каллен приказал Маккрори лететь в Атланту, чтобы встретиться там с наемным убийцей. Встреча эта, однако, не состоялась. Каллен сказал потом Маккрори, что поездка в Атланту была предпринята, чтобы "просто попытать счастья". Вскоре после этого Каллен якобы сказал Маккрори, что "хорошенько обо всем подумал и решил попробовать нанять кого-нибудь, кто мог бы убить Бев Басе. Наймом должен был заняться я". Во время этой встречи, продолжал Маккрори, Каллен сказал: "Если вздумаешь помешать мне и на этот раз, я прикончу тебя самого, твою жену и все твое гнусное семейство. И не думай, что я не посмею это сделать". Толли Уилсон спросил, обсуждался ли вопрос об оплате убийства Басе. Маккрори ответил утвердительно. "Он спросил меня, сколько, на мой взгляд, все это будет стоить. Я сказал: от 10000 до 100000 долларов".
Маккрори рассказал затем о встрече в июне, во время которой Каллен сообщил ему, что решил расширить свой список. "Он сказал, что решил добавить еще несколько фамилий… Он хотел теперь убрать Бев Басе, Буббу Гаврела, отца Буббы и судью Эйдсона".
Вопрос: Вы считаете, что у него были серьезные намерения?
Ответ: Думаю, наполовину, а там кто его знает.
Вопрос: Вы не могли бы рассказать о существе вашего разговора?
Ответ: Он сказал, что совершенно уверен, будто судья Эйдсон хочет доконать его и что тот заодно («снюхался», как он выразился) с адвокатами Присциллы.
Через несколько недель, продолжал Маккрори, они вновь встретились у кафе "Кокоуз". Теперь Каллен расширил свой список до 15 человек, включив в него Присциллу, Тома Кейва, У. Т. Рафнера и своего брата Билла. "Он сказал, что пока не хочет называть мне всех имен. Я заметил, что все это будет стоить так дорого, что даже ему это будет не под силу". Но Каллен якобы ответил, что истратит столько, сколько будет необходимо, и добавил, что хотел бы заранее знать точную дату убийства, чтобы устроить себе алиби.
На одной из встреч в июле, продолжал Маккрори, Каллен завел разговор о пистолете с глушителем. Маккрори заметил, что такое оружие стоит дорого. Затем Каллен стал интересоваться, сколько конкретно будет стоить каждое убийство. Маккрори сказал первое, что пришло ему в голову. Например, за Эйдсона он запросил 100000 долларов, за Басе – 75000, за Гаврелов – по 75000 за каждого, за Присциллу – 200000 долларов.
"Каллен заметил, что это очень дорого, – продолжал Маккрори. – За убийство Бев Басе он готов заплатить 30000 долларов. Но только чтобы это было сделано немедленно".
В конце июля или начале августа Дэвис стал более подробно говорить о том, кого он хочет убить и как. "Он сказал, что придумал, как отвести от себя подозрения, когда будет убита Басе, – вспоминал Маккрори. – Для этого мы должны взять какой-нибудь белый порошок (например, суррогат сахара) и разбросать его на месте убийства. Он сказал, что мне придется купить немного кокаина или героина и тоже разбросать его вокруг. Тогда все подумают, что убийство связано с наркотиками. Было бы даже лучше, сказал он, схватить Бев Басе, разбросать вокруг белый порошок и кокаин, отвезти куда-нибудь и сделать так, чтобы ее тело никто никогда не нашел. Для этого можно разрезать его на куски и разбросать по разным местам. Тогда уж вряд ли кто догадается, кому они принадлежали". Далее Маккрори рассказал еще об одной встрече в начале августа, когда Каллен предложил два способа убить Эйдсона, свалив всю ответственность на "коричневые береты" (террористическую группировку американцев мексиканского происхождения).
"Он сказал, что нужно будет как-нибудь днем проникнуть к нему [судье Эйдсону] в дом, наброситься на его жену, пристукнуть ее, а затем, когда вернется судья, прикончить их обоих". Согласно другому плану, убийца должен был подождать, пока судья выйдет перекрыть воду на автоматических дождевальных установках у него на лужайке, ударить его по голове и увезти подальше, не дожидаясь, пока его хватятся. Каллен сказал, что нужно достать водительские права какого-нибудь американца мексиканского происхождения и берет и оставить все это на месте происшествия… Затем нужно послать кассету на какую-нибудь телевизионную станцию, и пускай тогда за все расплачиваются "коричневые береты"".
Закончилась первая неделя августа, продолжал Маккрори, а никто пока так и не был убит, поэтому Каллен "ужасно переживал".
"Он сказал, что что-то вот-вот должно произойти. По его словам, судья Эйдсон собирается доконать его. Он знает, что тот снюхался с адвокатами Присциллы". Для большей убедительности, сказал Маккрори, Каллен повторил свою угрозу "прикончить" его самого и его семью. Через несколько дней Маккрори встретился с агентом ФБР Роном Дженнингсом.
В тот же день в соответствии с инструкцией агентов ФБР в одном из спортивных магазинов Форт-Уэрта Маккрори купил пистолет марки "ругер" 22-го калибра.
Когда стали проигрывать сделанную ФБР запись беседы Маккрори и Каллена во время их встречи в пятницу, в переполненном зале воцарилась мертвая тишина.
Маккрори: У меня для тебя есть небольшой подарочек [пистолет].
Каллен: Прекрасно.
Маккрори: Как раз то, что ты заказывал. Глушитель…
Каллен: То, что назначил доктор?
Маккрори:…Глушитель пока не сделали, но делают.
Каллен: Когда он будет готов?
Маккрори: Через несколько дней. Пушку держи от меня подальше.
Каллен: Что?
Маккрори: Пушку, говорю, держи подальше. Да не так… Вот здесь, внизу.
Каллен: Здесь?
Маккрори: Эту штуковину надо оттянуть. Пушка что надо!
Каллен: Ничего не скажешь!
Маккрори: Отличная штука! Теперь вот что… Ты хочешь убрать все эти цифры?
Каллен: А можно?
Маккрори: Не знаю. Говорят, можно. Но на твоем месте я бы все оставил как есть.
Каллен: Да?
Маккрори: Штука ведь совсем новенькая. Прямо с завода. Работает как часы. Но нужно здорово повозиться с дулом. Вот здесь все нужно снять, а затем насадить глушитель.
Каллен: Что?
Маккрори: Нужно будет здорово повозиться, чтобы насадить на ствол глушитель.
Каллен: А что, разве нужно менять конструкцию…
Маккрори: Конечно.
Каллен:…чтобы поставить эту штуку?
Маккрори: Да. Послушай, тут возникла небольшая загвоздка. Этот человек, который должен убрать судью, уже здесь. Он готов. Но этот мерзавец вдруг узнал, что речь идет о судье, и заломил намного больше. Когда я это услышал, то поднял вверх руки и сказал: «Постой-постой, больше никак нельзя». А он говорит: «Послушай, черт возьми, но ведь это ж судья! Представляешь, какой будет шухер!» Тогда я и говорю: «Но ведь деньги-то уже отданы». Но эта скотина все равно хочет сто тысяч за…
Каллен: Наглость какая.
Маккрори: Я тоже ему так сказал, Каллен. Но, черт возьми, что я мог сделать, когда об этом судье все время пишут в газетах? Ты же сам знаешь, его и по телевидению показывают, и в газетах о нем пишут… Что тут можно сделать?
Каллен: Не знаю.
Маккрори: Послушай, может быть, начнем с Присциллы? Присцилла – совсем другое дело. Ему гораздо легче убрать Присциллу, чем судью. Я, конечно, не знаю, но он говорит, что это легко сделать.
Каллен: Легко? Дудки!
Маккрори: А в чем дело?
Каллен: Около Присциллы всегда кто-нибудь торчит, а судья разгуливает один.
Маккрори: Ну хорошо. Теперь о том, как это все провернуть. Мы уже говорили об этом. Он сказал, что это можно будет сделать. Но ты должен устроить мне алиби. На последние два дня. Ты должен сказать ему [президенту компании «Джет эйр» Арту Смиту], что я выполняю твое поручение.
Каллен: А почему ты там не появляешься?
Маккрори: Ты же знаешь. Нужно было все это устраивать. Разве можно устраивать все это и еще круглые сутки торчать у него на глазах? Нет, конечно! Ну ладно. Протри эту чертовину [пистолет]. Вытащи обойму и протри ее тоже – ты же к ней прикасался. Теперь вот что. Ты хочешь глушитель какого-то определенного цвета или тебе все равно? И еще этот чертов коричневый берет, который надо оставить на месте происшествия. Послушай, старина, ну где мы его возьмем? Ты хочешь свалить все это на «коричневые береты». Но где, черт возьми, мы достанем такой берет? Их нигде нет.
Каллен: Это не мое дело. Достань.
Маккрори: Назначь цену за Присциллу. Он говорит, что ему лучше заняться Присциллой, чем судьей. Если ты назовешь свою цену, я ему так и передам. А может, ты сам хочешь с ним переговорить?
Каллен: С кем?
Маккрори: Ну, с убийцей.
Каллен: Да?
Маккрори: Мне кажется, он… Фу-ты, черт! Кто его знает? Но мне все-таки кажется, что тебе он будет доверять больше, чем мне.
Каллен: Но ведь это ты всем этим занимаешься.
Маккрори: Это верно. Черт, понимаю, к чему ты клонишь. Но, Каллен, я и так делаю все, что могу. С этим делом я влип по уши. Передохнуть некогда. А ты еще хочешь, чтобы я гнул горб на Арта [Смита]. Устал как собака.
Каллен: Все равно ты не можешь все время отсутствовать.
Маккрори: Черт, я и сам это знаю.
Каллен: Вот так… Тянуть больше нельзя. Да-да! Время идет, а ничего еще не сделано. Абсолютно ничего. Надо вернуться к первоначальному плану.
Маккрори: Что ты имеешь в виду?
Каллен: Надо разделаться с той. Ну, ты знаешь, с которой мы начали.
Маккрори: Ты имеешь в виду Присциллу?
Каллен: Да нет же!
Маккрори: А, Бев?
Каллен: Ну да.
Маккрори: Послушай, Каллен, с этим ты влипнешь еще больше. Этого мерзавца мы прикончим, обещаю. Правда, начнется большая заваруха. Но думаю, ты сам знаешь, что делаешь. Уверен, ты уже все обдумал. Лично я сделаю все, что ты скажешь. А ты что, все еще хочешь прикончить всех троих сразу?
Каллен: Делай как знаешь. Как будет удобно.
Маккрори поговорил затем немного о своих проблемах с боссом [Артом Смитом], а также о том, что Гэс Гаврел-старший может запросто взять пистолет и отправиться выслеживать Каллена. Он также коснулся своей поездки в Мехико, где должен был купить наркотики, чтобы рассыпать их потом рядом с телом Бев Басе. Поговорили немного и о бракоразводном процессе, который вновь был отложен. Затем Маккрори вернулся к наемному убийце.
Маккрори: А что, если он разделается со всей этой троицей и решит тут же смотаться? Может быть, тебе действительно лучше переговорить с ним лично? Понимаешь, он хочет получить свои бабки. И немедленно.
Каллен: Немедленно?
Маккрори: Он хочет, чтобы ему заплатили, как только закончит работу.
Каллен: Ну что же, я… Он получит свои деньги.
Маккрори: Хорошо.
Каллен: Ты только дай мне знать в любое время после этого, и я…
Маккрори: Дело в том, что деньги нужно отдать сразу же. В этом вся трудность. Денег-то у меня в тот момент не будет.
Каллен: Ты только звякни, и все будет в порядке.
Маккрори: Хорошо. Давай сразу договоримся, как будем действовать, если он займется ею сегодня или завтра ночью. Я хочу сказать, как нам передать деньги? Ты ведь знаешь, сколько времени я уже за ней шпионю и все такое. Поэтому я чувствую себя как на горячей сковороде… Надо сделать так, чтобы, когда ее… кх… когда с нею будет покончено, я был бы где-нибудь подальше.
Каллен: Но ты же будешь знать, когда все это произойдет. Так что обеспечить себе надежное прикрытие тебе будет нетрудно.
Маккрори: Ну, а тебе?
Каллен: Мне? Я прикрыт всегда.
Маккрори: Как это?
Каллен: А вот так. Я больше не хочу рисковать. Если получится так, что у меня не будет прикрытия, я тебя предупрежу. Во всех случаях, когда у меня не будет прикрытия, я буду сообщать тебе. Вот так и будем работать.
Маккрори: Послушай, мы же с тобой друзья, правда? Ты же ке собираешься наделать глупостей с этим проклятым пистолетом?
Каллен: Нет, конечно. Я могу тебе вернуть его хоть сейчас.
Маккрори: Хорошо, но я имею в виду глушитель и все такое.
Каллен: Можешь не волноваться,
Маккрори: Ума не приложу, на кой черт тебе этот глушитель?
Каллен: [Пробормотал что-то невнятное].
Маккрори: Для самозащиты?
Каллен: А ты что же думаешь, мне не надо защищать себя?
Затем они снова немного поговорили о том, что Маккрори редко появляется на службе, после чего тот вновь перевел разговор на убийцу и на его первую жертву.
Маккрори: Ты знаешь, Каллен, человек этот что надо. Говорят, один из лучших.
Каллен: Прекрасно. Как только понадобятся деньги, сразу звони. В любое время.
Маккрори: Хорошо. Ты действительно хочешь убрать сначала ее, а потом судью?
Каллен: Да, хочу…
Маккрори: Но почему? Не могу понять.
Каллен: Видишь ли…
Маккрори: Я, конечно, сделаю все, как ты скажешь, но сам-то ты что будешь делать, если этот мерзавец вдруг захочет… Ну, ты знаешь, они живут так близко друг от друга. Если он пристукнет судью, затащит его к себе в машину и увезет (а именно это он и собирается сделать), поднимется большой шум. Но представляешь, что будет, если останутся кровавые следы? Или если он войдет в дом и прикончит судью, его жену и всех, кто там окажется в это время?
Каллен: А зачем ему там показываться, если он заметит в доме кого-то еще? Он просто… Ну, он-то лучше нас знает, как поступать в таких случаях. Надо прикончить судью, затем его жену – и концы в воду!
Маккрори: Все это так, но он не собирается оставлять свидетелей.
Каллен: Он же может перехватить судью по дороге домой или где-то еще.
Маккрори: Нет, все будет так: судья выйдет из дому, чтобы полить… нет, чтобы перекрыть этот чертов кран. В этот момент он его и прикончит. Но он не собирается оставлять его там. Он пристукнет его, а потом…
Каллен: На кой черт…
Маккрори:…а потом затащит в машину и увезет.
Каллен: На кой черт все это делать?
Маккрори: Как? В этом-то как раз и весь смысл. Ведь в этом случае шума будет меньше. Понял? Ты же знаешь. Им труднее будет что-нибудь доказать, если не будет тела.
Каллен: Ну ладно…
Маккрори: Точно так же он собирается расправиться и с нею, если она будет одна.
Каллен: Давай договоримся, как покончить со всеми троими сразу.
Маккрори: Это чертовски трудно, хотя…
Каллен: Так было бы лучше всего.
Маккрори поговорил немного о возможности взорвать кого-нибудь (возможно, Гаврелов) в собственном автомобиле, а затем сказал, что позвонит Каллену в субботу утром.
Маккрори: Ладно, давай сматываться отсюда. У меня полно работы, и нужно еще кое с кем встретиться.
Каллен: Хорошо.
Поговорив еще немного о том о сем, Маккрори вновь вернулся к убийствам.
Маккрори: Послушай, если он сделает работу… кх!.. если он пристукнет ее, скажем, сегодня или завтра ночью, не заставляй меня ждать, потому что этот малый убьет и меня. Ты понял, Каллен?
Каллен: Понял. Я…
Маккрори: Ну ладно. Не заставляй меня ждать, хорошо?
Каллен: Хорошо.
Маккрори: Ну, все.
Каллен: Действуй по плану.
Маккрори: Вполне возможно, что он прикончит их всех разом. Я хотел бы, чтобы ты это помнил.
Каллен: Что?
Маккрори: Вполне возможно, что он прикончит их всех разом. Он такой. Пришьет всех скопом – и, поминай как звали.
Каллен: Вот и хорошо.
Маккрори: Если…
Каллен: Меня это вполне устраивает.
Маккрори: Ну ладно. Теперь вот что. Постой немного. Мне нужно кое о чем тебя спросить. Сколько он получит, если шлепнет Присциллу? Видишь ли, старина, я же должен ему что-то сказать. Если ты хочешь отправить на тот свет эту потаскуху, ты должен сказать мне, сколько ты за это заплатишь… Понимаешь, он говорит, что может всех их прикончить сразу.
Каллен: Можно и по одному.
Маккрори: Понятно, но все же?
Каллен: Я еще подумаю об этом.
Бледный и мрачный, Каллен сидел, плотно сжав губы, и слушал магнитофонную запись, следя за тем, как агент ФБР Джозеф Грей устанавливал аппаратуру для воспроизведения видеозаписи его воскресной встречи с Маккрори. Не было никакого сомнения в том, что записанные на пленку голоса принадлежали Маккрори и Каллену Дэвису. Видеозапись не была озвучена, поэтому Маккрори комментировал все, что происходило на экране.
"Это Каллен выходит из своего "кадиллака"… А это я выхожу из своей машины. У меня в руках конверт… Вот Каллен открывает крышку багажника своей машины… Сейчас он вытащит из багажника конверт… Я беру пистолет, завернутый в полотенце, и кладу его в багажник машины… Сейчас мы рассматриваем его… А это мы разговариваем. Он садится в свою машину… Мы продолжаем разговаривать… Теперь он закрывает дверцу своей машины, а я сажусь в свою. Он уезжает…"
Маккрори сказал, что показал Каллену сделанную "полароидом" фотографию тела судьи Эйдсона, а также его водительские права и удостоверение личности. Далее он сказал, что передал Каллену пистолет марки "ругер" 22-го калибра с глушителем и быстро проверил содержимое лежавшего в багажнике "кадиллака" конверта с 25000 долларов 100-долларовыми банкнотами. Чуть позже присутствовавшим в зале была проиграна магнитофонная запись беседы, происходившей между Маккрори и Калленом в воскресенье, включая следующий фрагмент:
Маккрори: Судья Эйдсон мертв, как ты хотел.
Каллен: Хорошо.
Маккрори: Остальные тоже будут трупами, как ты хочешь. Ты же хочешь, чтобы были убиты сразу несколько человек, да?
Каллен: Да.
Чуть раньше они, по-видимому, говорили о следующих жертвах.
Маккрори: Ладно. Кто должен быть следующим?
Каллен: Ну, те. Мы уже о них говорили.
Маккрори: Бубба…
Каллен: Трое сосунков.
Маккрори: Бев, Бубба…
Каллен: Ну да.
Было неясно, кого именно имел в виду Каллен, когда говорил о "трех сосунках", хотя обвинение высказало предположение, что третьим неназванным лицом была Ди Дэвис. Хотя она и не выступала в качестве свидетельницы на процессе в Амарилло, но все же была потенциальной свидетельницей на возможном уголовном или гражданском процессе. Неясно было также, с какой целью Каллен приобрел пистолет с глушителем. Окружной прокурор Тим Карри заметил в этой связи: "Глушитель ставится на оружие с одной-единственной целью – совершить убийство". Но кого? Обвинение считало, что Дэвис хотел убить Маккрори и тем самым устранить последнего свидетеля его кровавого замысла. Хотя агенты ФБР и укоротили боек на "ругере", Маккрори все же опасался за свою жизнь. Он сказал следователям, что, когда Каллен остановился у полицейского фургона и стал внимательно его осматривать непосредственно перед их встречей в воскресенье, он потянулся за своим пистолетом 38-го калибра, спрятанным за поясом брюк. "Он был напуган до смерти, – рассказывал Толли Уилсон. – Увидев, что Дэвис заглянул в фургон, он действительно решил, что ему теперь придется убить его. Он подумал, что Дэвис раскусил его". Когда же Каллен засмеялся и сказал: "Паранойя какая-то", Маккрори потихоньку убрал руку с пистолета и продолжил игру.
Хотя видео– и звукозаписи были, казалось, неопровержимыми, 100-процентными уликами, слабым местом в деле обвинения был сам Дэвид Маккрори. Как заметил Фил Бэрлсон, "его репутация настолько подмочена, что его не принимают даже в клуб "Бук-оф-зе-манс"[22]22
Клуб по распространению книжной продукции. Членом такого клуба может стать любой человек, изъявивший желание приобрести несколько рекомендуемых клубом книг почти бесплатно, а затем согласившийся покупать в течение года определенное количество книг в дешевом издании, но уже по полной стоимости. – Прим. перев.
[Закрыть]. Как и ожидалось, Ричард Хейнс постарался при перекрестном допросе Маккрори дискредитировать его как свидетеля, подобно тому как это уже было сделано на процессе в Амарилло, когда защита обрушилась на трех очевидцев преступления. Уже было доказано, что Маккрори – лгун. Более того, даже обвинение вынуждено было признать в Амарилло, что Маккрори «не заслуживает доверия как свидетель». Защита уже разрабатывала план, призванный показать, что Маккрори, Присцилла и Пэт Бэрлсон (дальний родственник Фила Бэрлсона) вступили в сговор, чтобы сфабриковать новое дело против Каллена.
Маккрори быстро признался, что украл деньги у Каллена Дэвиса, был постоянно не в ладах с Налоговым управлением и уже не раз давал ложные показания по тем или иным вопросам. Хейнс старался не упоминать обличительных видео– и звукозаписей, стараясь, при этом подготовить почву на будущее. Он по опыту знал, что записанные на пленку беседы не всегда являются автоматическим доказательством виновности.
Хейнс подробнейшим образом расспрашивал Маккрори об их поездке в Лас-Вегас в конце июня. Маккрори уже говорил, что Каллен дал ему 50000 долларов для обмена. Вместо этого часть денег он проиграл, 5000 долларов прикарманил, а остальные, так и не обменяв, вернул Каллену. Хейнс, однако, не стал спрашивать, почему тот не обменял деньги. Хейнс забрасывал Маккрори бесконечными и подробнейшими вопросами об этих деньгах, о его банковских операциях, о занятиях в прошлом, о неприятностях с Налоговым управлением и о личной жизни. Периодически Маккрори говорил "не знаю" или "не помню". Он даже не мог вспомнить девичью фамилию одной из своих бывших жен и название города, где они поженились.
Хейнс спросил, не говорил ли кому-нибудь Маккрори о том, что ему удалось утрясти свои проблемы с Налоговым управлением за 13000 долларов.
– Может, и говорил, – ответил свидетель. – Но если я это действительно сделал, то соврал. Я много баек насочинял по этому поводу.
Маккрори признался, что в течение последних четырех лет не платил подоходного налога, в связи с чем, когда был в Амарилло, получил несколько анонимных телефонных звонков с угрозами.
– Одни говорили, что если я подпишу одну бумагу, то обо мне заявят в Налоговое управление, другие угрожали сделать то же самое, если я не подпишу этой бумаги, – сказал Маккрори.
Хейнс спросил, в чем конкретно выражались его неприятности с Налоговым управлением.
– Все началось с того, что в Амарилло вы и Стив Самнер пообещали мне все устроить, – ответил Маккрори.
– Я вас спрашиваю не об этом! – отрезал Хейнс. – Вам что, кто-нибудь уже дал инструкцию говорить так?
– Ошибаетесь, сэр, – ответил Маккрори.
В течение последующих нескольких дней Маккрори являлся в суд в сопровождении двух внушительного вида полицейских. ФБР включило его как главного свидетеля в специальную "Федеральную программу защиты свидетеля", которая предусматривала также предоставление его жене и другим членам его семьи другого места жительства под другой фамилией.
Защита продолжала подробнейшим образом расспрашивать Маккрори о 5000 долларов, которые, по его собственному признанию, он украл у Каллена, когда тот дал ему 50000 и попросил обменять их в Лас-Вегасе, а также еще об одной сумме в 5000 долларов, которую Каллен якобы дал ему, чтобы он шпионил за Басе, Гаврелом и двумя адвокатами Присциллы. Маккрори заявил, что часть денег отдал своему 17-летнему сыну, сказал ему, что, если со мной что-то случится, пусть у него будут деньги, чтобы заплатить за обучение колледже. Оставшиеся деньги, продолжал Маккрори, отдал своей жене. Защита пыталась доказать, что ли Маккрори действительно держал все эти деньги на ином банковском счете, то получил он их не от Каллена Дэвиса, а от кого-то другого. При этом подразумевалось, что деньги дала ему Присцилла с целью фабрикации дела против Каллена.
Хейнс пытался выяснить у Маккрори, сколько раз Каллен обсуждал с ним вопрос о точной стоимости убийства каждого из "списка смертников".
Вопрос: Сколько раз вы обсуждали вопрос о стоимости устранения того или иного лица?
Ответ: Насколько я помню, каждый раз, когда встречались.
Вопрос: Называвшиеся вами суммы были подсказаны вам властями?
Ответ: Нет, я их сам придумал.
Вопрос: Вы их брали с потолка?
Ответ: Нет, я думал над ними.
Вопрос: Но вы же их выдумали?
Ответ: Я пытался назвать такую сумму, которая была бы ему не по карману.
Вопрос: Но вы же знали, что г-н Дэвис – весьма богатый человек?
Ответ: Да, знал. Но он говорил мне, что испытывает финансовые трудности в связи с разводом.
Хейнс продолжал настойчиво выяснять мельчайшие подробности, мимоходом вскрывая незначительные противоречия и пытаясь выяснить характер взаимоотношений между Маккрори и Присциллой. Казалось, адвокат сознательно пытается внести в протокол допроса не ясность, а путаницу. Его вопросы в несвойственном ему стиле были сформулированы коряво. Он часто останавливался на середине предложения и менял тему. В ходе допроса Хейнс спросил Маккрори о его разговоре с адвокатом Стивом Самнером. Тот ответил, что всего разговора не помнит.
Вопрос: Ну хорошо. Вы говорили с ним, например, о добрачном договоре?
Ответ: Извините, но этого я не помню. И пожалуйста, г-н Хейнс, не злитесь на меня так.
Вопрос: Вы действительно думаете, что я злюсь на вас? Может быть, вы чего-то боитесь? Испытываете какую-то неловкость?
Ответ: Возможно.
Вопрос: Ну, тогда скажите мне, чего вы боитесь и чем вы смущены?
Ответ: Видите ли, если бы вы были на моем месте к на вас насел человек с таким огромным опытом, как у вас, разве вы сами не испугались бы?
На этом Хейнс неожиданно закончил допрос Дэвида Маккрори. Кое-кто в зале подумал, уж не теряет ли тот своей формы, не раскис ли он. Другие же терялись в догадках, пытаясь понять, что же на самом деле задумал адвокат. Маккрори отказался было назвать имя человека, связавшего его с ФБР, но затем по приказу судьи Типпса признался, что это был Пэт Бэрлсон, давнишний друг Присциллы Дэвис. Хейнс выяснил, что Маккрори впервые обо всем рассказал Бэрлсону в среду 16 августа. В тот же день Присцилла отправилась в школу каратэ, которой заведовал Бэрлсон. В четверг Бэрлсон встретился с агентом ФБР Роном Дженнингсом, а затем навестил Присциллу в особняке. Маккрори и Бэрлсон встречались в тот день еще два раза, а позже, вечером, опять виделись с Дженнингсом. В пятницу 18 августа, когда Маккрори вновь встретился с агентами ФБР, Бэрлсон посетил особняк Присциллы еще раз.
Это была знакомая песня, но этого было недостаточно для освобождения Каллена Дэвиса под залог. Если предположить, что и на сей раз он стал жертвой заговора (как это утверждала защита), то следовало сделать вывод, что в этом заговоре были замешаны ФБР, техасские рейнджеры, полицейское управление Форт-Уэрта, окружной прокурор и его сотрудники. В пятницу 2 сентября судья Типпс постановил, что Каллен Дэвис должен оставаться в тюрьме до суда над ним по обвинению в подстрекательстве к убийству. Бледного и явно потрясенного Каллена под конвоем вывели из зала суда.
Сразу же после этого Джо Эйдсон дал себе отвод и отказался от дальнейшего ведения судебного дела о разводе. Судья Том Кейв принял аналогичное решение, хотя и не говорил об этом в течение нескольких недель. Было совершенно очевидно, что Кейв не мог председательствовать на суде по делу, в котором фигурировал как возможная жертва. И все же сначала он решил добиться перенесения процесса в какой-нибудь другой город и лично председательствовать на судебном разбирательстве, связанном с решением этого вопроса. Он уже вошел в контакт с судьями из других городов. Как и следовало ожидать, адвокаты Каллена упорно не желали переносить суд в другой город, поэтому связанное с этим разбирательство длилось так же долго, как и рассмотрение вопроса об освобождении обвиняемого под залог. В самую последнюю минуту Кейв вдруг заявил о своем отводе и пригласил вместо себя судью Артура Типпса. Тот решил, что в родном городе Каллена Дэвиса справедливый и беспристрастный суд над ним невозможен, и поэтому постановил перенести слушание дела в Хьюстон.
Судья Типпс направил дело на рассмотрение своему старому другу Питу Муру – судье округа Харрис. Хотя тот и водил дружбу с Ричардом Хейнсом, его считали жестким и бескомпромиссным судьей, не склонным проявлять личные симпатии к кому бы то ни было. Пит Мур квалифицировал это дело как "обычную фелонию" и заявил, что с Калленом Дэвисом будут обращаться точно так же, как с любым другим лицом, обвиненным в совершении такого преступления. Так получилось, что в день своего 45-летия Каллен был доставлен в Хьюстон и помещен в маленькую и душную камеру, где ему предстояло дожидаться начала нового судебного процесса.
* * *
Судья Пит Мур имел репутацию человека сурового, и шутить с ним было опасно. В течение почти десяти лет он председательствовал в суде 184-го округа в Хьюстоне, и за все это время ни разу не проявил себя ни мягкотелым, ни малодушным.
С самого начала он дал понять, что не позволит превращать суд под его председательством в подобие инквизиции или балаган. Заявив, что с Калленом Дэвисом будут обращаться как с обыкновенным заключенным, он не собирался отступаться от своих слов. Заключенным разрешалось иметь при себе лишь одну пару белья, поэтому каждый день рано утром Карин Мастер приносила Каллену в местную тюрьму округа Харрис чистую смену. Всякий раз, когда он появлялся в зале суда или покидал его, его неизменно сопровождал конвой. Разговаривать он мог лишь со своими адвокатами и судебными чиновниками. Представителей прессы заранее предупредили о том, чтобы они не пытались вступать с ним в разговор и не покидали специально отведенные для них места. Никому не делалось никаких поблажек. Живописная стайка группи, присутствовавшая на всех судебных заседаниях в Амарилло, на сей раз либо затерялась где-то на полпути в Хьюстон, либо отказалась от попыток помочь Каллену, поняв их безнадежность. По соображениям безопасности обвиняемого поместили в одиночную камеру, которая ничем не отличалась от других таких же. Это была мрачная, душная комнатушка без телефона и без телевизора. Количество личных вещей было сведено до минимума. В замкнутом пространстве, окруженном толстыми зеленоватыми стенами, была та же обстановка, что и в других камерах: нары, а рядом с ними крохотный умывальник и унитаз. Там была еще полка для бумаг Каллена и газетных вырезок. Чтобы хоть как-то уединиться, Каллен закрыл решетку наволочкой. Ел он то же, что и все другие заключенные, а после каждого судебного заседания снимал с себя дорогие костюмы и облачался в арестантскую одежду.
Хьюстон не был Амарилло или Форт-Уэртом, а судья Пит Мур не был судьей Джорджем Доуленом. Еще до начала отбора присяжных Мур вынес несколько постановлений, которые буквально потрясли защиту. Он запретил снимать какие бы то ни было показания с целью опорочить или очернить свидетеля. Чтобы доказать свою версию о наличии заговора, защите, казалось бы, нужно было допросить Присциллу. Однако защита попыталась отказаться от своей привилегии, позволяющей ей возражать против допроса жены, если она дает показания против собственного мужа. Мур не принял этот отказ во внимание. Обвинение не собиралось вызывать Присциллу в качестве свидетельницы. Поэтому, как отметил судья, если бы он удовлетворил ходатайство защиты, то адвокаты Каллена на более позднем этапе судебного разбирательства "воспользовались бы этим, для того чтобы спросить, Почему обвинение, если ему действительно нечего скрывать, не вызвало Присциллу в суд". Закон не запрещал защите вызывать Присциллу в качестве собственного свидетеля, но, если она будет выступать в качестве свидетельницы не обвинения, а защиты, адвокаты Каллена уже не смогут ставить под сомнение правдивость ее показаний или задавать ей компрометирующие вопросы. Защита надеялась, что Мур позволит ей опросить каждого кандидата в присяжные лично и только после этого 12 отобранных кандидатур будут изолированы. Мур, однако, отказался предоставить ей это право и распорядился, чтобы обе стороны закончили отбор присяжных как можно быстрее. Мур предупредил всех 50 кандидатов в присяжные, чтобы те не распространяли за пределами суда информацию о предстоящем процессе и выполняли все распоряжения суда, как если бы это были 10 заповедей. "Если вы будете следовать моим указаниям, – предупредил их Мур, – мы все будем дома уже вечером".
