Текст книги "Шаг в неизбежность"

Автор книги: Гарольд Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц)

29

Сто мучительных метров отделяли его кабинет от широкого балкона, соединявшего плавно изогнутые крылья сбегающей в холл лестницы. Выточенные из цельных кусков мрамора фигуристые балясины несли отделанные перламутром перила, придавая ей внушительный вид. Сильно потёртые временем ступени прятались под красной ковровой дорожкой – единственной вещи в доме, до которой ещё не дотянулись руки экономки.

Опасаясь поскользнуться на отполированном до зеркального блеска паркете, Генрих, скользя вдоль стены, кое-как добрался до лестницы, бесшумно спустился вниз, оглянулся в поисках дворецкого. Тот стоял на невысокой скамеечке в простенке между лестницами, спиной к парадному входу.

Щёлкая механизмом напольных часов, слуга сделал несколько оборотов ключом, сунул его в держатель на задней стенке, толкнул медный маятник и аккуратно прикрыл стеклянную дверцу.

– Олдингтон, я в офис. Машина у крыльца? – спросил Генрих, когда слуга слез со скамеечки и повернулся к нему.

– Да, сэр, – дворецкий зашаркал к входной двери с ромбовидным окошечком за искусной решёткой. Взялся за бронзовую ручку в виде головы льва, повернул. Громко щёлкнул старинный замок, тяжёлая дверь плавно сдвинулась в сторону. Генрих увидел в открывшемся проёме старомодный лимузин с выступающими колёсными арками, длинным, сужающимся моторным отсеком и плавно изогнутой крышей салона.

– Домой я сегодня не вернусь, ты свободен, – бросил Генрих, направляясь к выходу.

– Хорошо, сэр. На всякий случай я оставлю на кухне холодное мясо и бутылку превосходного вина.

– Спасибо, но это вряд ли мне пригодится.

Йодли вяло повёл рукой и шагнул за порог. Пока он спускался по массивным лестницам, из машины выскочил водитель в натянутой по самые брови фуражке, открыл дверцу, согнулся в почтительном поклоне.

– В штаб-квартиру, – скомандовал босс, удобно устроившись на кожаном диване.

– Слушаюсь, – странным голосом сказал шофёр и хлопнул дверью.

Через несколько секунд негромко зарокотал мотор, лимузин двинулся к видневшимся впереди воротам. Встроенные датчики приняли сигнал, створки ажурных решёток распахнулись перед носом ретро-автомобиля и отразились в выпуклых боках проплывшего мимо лакированного монстра.

Слегка покачиваясь на неровностях шоссе, лимузин катился вдоль элитных особняков. Красивые, непохожие друг на друга дома разглядывали глазами окон своё отражение в тонированных стёклах автомобиля, где, не обращая внимания на архитектурные особенности дворцов, глава «Фарм Гэлакси» прогнозировал последствия дерзкой акции.

Генрих Клаус фон Йодли был далеко не тем, за кого себя выдавал. Да, он являлся президентом самой богатой транспланетарной корпорации в галактике. Да, он баллотировался на пост Председателя ВКС, но всё это лишь прикрытие главной цели: стать единоличным правителем звёздной державы.

Реализуя амбициозные планы, Генрих три года назад открыл на Низебуле и нескольких подобных ему мирах производство наркотиков в промышленных масштабах. На вырученные деньги он финансировал повстанческие движения на периферии Федерации, надеясь с их помощью перекроить политическую карту.

Используя тотальную коррумпированность бюрократических структур, Генрих подкупил многих руководителей всемогущих агентств и министров. Правда, не всё шло так гладко, как ему хотелось. В отличие от продажных начальников рядовые граждане отчаянно боролись за право жить в свободном государстве.

Случайно взглянув в окно, Йодли ощутил робкие ростки тревоги. Машина ехала по другому маршруту. Обычно за пределами Хилтон-Рич, шофёр сворачивал на Амбервилль авеню и после поворота на 35 улицу ехал по ней до высотного здания корпорации.

– Куда ты меня везёшь?

Подозрение всколыхнулось с новой силой, когда шофёр, игнорируя вопрос, поднял пуленепробиваемую перегородку. Генрих решил выскочить из машины на очередном повороте, но двери автоматически заблокировались.

«Это становится интересно, – подумал он. – Скиннер уже начал действовать?»

В похищение ради выкупа Генрих Клаус не верил. Деньги могли быть поводом задолго до того, как он подался в большую политику. Всем более-менее думающим людям и так понятно: первый тур изрядно облегчил его карманы. Значит, это как-то связано с политической деятельностью.

Проезжая мимо делового центра Атлантик-Хиллз, лимузин остановился на оживлённом перекрёстке. Не желая смотреть на бесконечный поток пешеходов и машин, пассажир глазел по сторонам.

Внимание привлёк уличный светодиодный экран. По нему транслировали репортаж с места стихийной демонстрации. Пикетчики в масках держали в руках плакаты и баннеры с лозунгами: «Долой продажных политиков!», «Требуем честных выборов!», «Руки прочь от свободы и демократии!» Напротив демонстрантов плотными рядами выстроились закованные в броню полицейские. Постукивая резиновыми дубинками по щитам, они медленно наступали на толпу.

Журналист на переднем плане время от времени указывал рукой на противоборствующие стороны и говорил в микрофон, чуть ли не запихивая его себе в рот.

Генрих из любопытства нажал кнопку стеклоподъёмника. Как и ожидал, со стеклом ничего не произошло.

Тем временем, события на экране стремительно развивались. Кто-то из толпы не выдержал, в сторону спецназа полетели камни. Полицейские плотнее сомкнули ряды, закрылись высокими щитами с прозрачными вставками на уровне глаз, стали быстрее наступать на демонстрантов.

Сблизившись на расстояние удара, спецназ пустил в ход резиновые дубинки. Полицейские из задних рядов пустили в толпу гранаты со слезоточивым газом, а снайперы на крышах стреляли по самым фанатичным демонстрантам резиновыми пулями.

Генрих не успел досмотреть, как полиция разогнала недовольных. Сигнал светофора сменился, и лимузин плавно двинулся в путь.

30

Дорога заняла почти три часа. Наконец машина сбавила ход и через несколько минут остановилась возле двухэтажного здания с колоннами по фасаду и высоким куполом на крыше, на вершине которого развевался флаг Федерации.

Водитель обернулся. Генрих детально рассмотрел лицо человека, чей типаж невозможно точно охарактеризовать. Таких людей нанимают на работу всяческие спецслужбы. Благодаря особой внешности они остаются незамеченными для большинства обывателей, каждый видит в них те черты, которые хочет видеть в этом человеке. Если таким людям поручали щекотливые дела, полиция не могла поймать их по горячим следам. Чаще всего по словесным портретам очевидцев не удавалось составить фоторобот подозреваемого, настолько они различались в деталях.

Из здания вышли два человека в чёрных костюмах и чёрных очках, направились к автомобилю.

– Прошу прощения за доставленные неудобства, мистер Йодли, – сказал водитель, нажимая кнопку разблокировки.

Первый телохранитель распахнул дверь и ждал с невозмутимым видом, когда гость покинет салон лимузина. Генрих вышел из машины, застегнул пиджак на верхнюю пуговицу, направился за вторым охранником. Тот шёл впереди, указывая дорогу.

Шагая к дому Председателя, Йодли внутренне настраивался к встрече с конкурентом. Он ожидал подобного, но не думал, что это произойдёт так скоро.

Шедший впереди телохранитель открыл резную дубовую дверь, встал сбоку. Генрих прошёл мимо него и очутился в просторном холле. Вышел на середину, огляделся. Со стен за ним следили многочисленные портреты Председателей ВКС, правивших Федерацией на протяжении долгой истории. Между ними висели бра, стилизованные под старинные, покрытые патиной времени, подсвечники. Имитирующие пламя свечей лампочки сейчас не горели, зато по вечерам они создавали уютное освещение, перенося гостей и хозяев дома на столетия назад.

Сквозь высокие арочные окна падали широкие столбы дневного света. В пронизанном тёплыми лучами воздухе кружились редкие пылинки, витал слабый запах аранда – редкого и очень дорогого дерева.

Вдоль протянувшейся напротив входа стены через равные промежутки стояли двадцать четыре мраморные полутораметровые колонны по числу галактических секторов Федерации. Четыре колонны в центре занимали бюсты основателей государства. Ещё на восьми расположились изваяния величайших людей в истории. Оставшиеся двенадцать колонн предназначались для тех, кто внесёт особый вклад в развитие государственности, но за последние пятьсот лет не произошло ни одного такого случая.

Председатели часто устраивали в резиденции званые балы. Приглашённых ждали многочисленные сюрпризы, внимание прессы и почти неограниченные возможности в будущем. Приглашение на бал означало карьерный рост и символизировало благосклонность властей. Поэтому за эти цветные бумажки разгорались нешуточные бои. В ход шли любые средства от подковёрных интриг до убийства.

Пока Генрих осматривался, на балконе появился Скиннер с неизменной полуулыбкой на одутловатом лице. Слегка прищуренные глаза смотрели по-отечески добро. Короткая чёлка нависала над выпуклым лбом, не скрывая глубоких морщин. Безупречно сшитый бежевый костюм великолепно сидел на приземистой фигуре, а на галстуке сверкала бриллиантовая заколка.

Скиннер негромко кашлянул, гостеприимно раскинул руки в стороны:

– Мистер Йодли, очень рад! Наконец-то мы встретились наедине.

– А я бы не сказал, что рад нашей встрече, – холодно сказал Генрих, глядя на соперника снизу вверх.

– Простите, за неудобство, но по-другому мы вряд ли могли встретиться.

– Да вы и не пытались, а можно было попробовать. Я давно хотел пообщаться с глазу на глаз.

– Вот видите, ваше желание сбылось, – усмехнулся Альберт. – Что касается водителя – с ним всё в порядке. Препарат действует недолго и без побочных эффектов, если не считать головокружения, тошноты и лёгкой дезориентации. Утром очнётся в гараже с новыми воспоминаниями о шумной вечеринке и ночи с незабываемой красоткой.

– Он у меня не пьёт и к женщинам равнодушен, – Генрих растянул губы в кривой усмешке. – Ваши спецслужбы немного прокололись, господин Скиннер.

«Опять облажались, придурки», – подумал Председатель, а вслух сказал:

– У вас хороший лимузин, мистер Йодли. Дорогой? – Генрих кивнул. – Насчёт его тоже не беспокойтесь. Мои люди вернут машину, если уже этим не занимаются. А что вы стоите внизу?! – Альберт театрально взмахнул руками. – Поднимайтесь наверх, здесь уже сервирован столик. За утренним чаем мы разрешим спорные вопросы, ну или попытаемся это сделать.

Йодли быстро взбежал по лестнице и очень скоро оказался подле Председателя.

– Ого, да вы в прекрасной форме, – заметил тот, шагая чуть впереди гостя в сторону коридора. – Даже не запыхались. А меня, знаете ли, в последнее время донимает одышка. Каким спортом занимаетесь?

– Никаким. Просто делаю по утрам зарядку.

Хозяин дома сделал несколько шагов по увешанному картинами коридору, повернул направо и распахнул двери. Генрих увидел знаменитую Овальную комнату. Здесь председатели делали сообщения, подписывали документы, принимали важные решения. В этом месте вершилась история Федерации.

Президент «Фарм Гэлакси» переступил порог просторной залы. Здесь всё дышало величием, от мебели с гнутыми ножками и вычурными спинками, до стен, задрапированных тканью в цвета флага и мозаичного пола с инкрустированным по центру гербом государства – неравномерно усеянной золотистыми искрами многолучевой звездой.

Поочерёдно расположенные двенадцать длинных и двенадцать коротких лучей герба, символизировали галактические сектора, каждая золотистая искра обозначала обитаемый мир. В центре находились два направленных в противоположные стороны военных звездолёта. Они наглядно демонстрировали стремление к экспансии и готовность до конца отстаивать интересы государства. Поверх звезды шёл девиз основателей Федерации: «Во имя справедливости и чести».

– Прошу вас, – Председатель указал на круглый стол, накрытый в лучших традициях чайной церемонии. – Пожалуйста, не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома.

Он разлил по чашкам новый сорт прекрасно тонизирующего чая с плантаций недавно присоединившегося мира. Генрих почувствовал прекрасный аромат, помешал чай ложечкой, понаблюдал за кружащимися чаинками и лишь потом приступил к завтраку.

Когда гость съел пару кусочков торта, попробовал засахаренные фрукты и попросил ещё чаю, Скиннер перешёл к делу.

– Мистер Йодли, – сказал он, наливая дымящийся напиток в чашку, – думаю, пришла пора откровенных бесед. Я считаю, в сложившейся ситуации нам нечего делить. Настало время объединиться и сосредоточить усилия на достижении цели, а не уничтожать остатки доверия ещё верящих в нас избирателей.

– Я только этим и занимаюсь, – потянувшись за цукатом, заметил Генрих. Председатель вопросительно посмотрел на него. – Уверенно иду к честной победе на выборах.

– То, что вы недавно сделали нельзя назвать честным.

Скиннер подлил себе чаю, стал пить маленькими глотками.

– О чём это вы? – изумился Генрих.

– Ой, только давайте без этого, – поморщился Председатель, поднёс чашку к губам и не убирал, пока не выпил весь чай. Вернув пустую чашку на стол, Альберт Скиннер продолжил:

– Неужели вы считаете меня глупцом, способным направить войска на захват принадлежащих вам предприятий? Допустим, так и было. – Йодли слегка усмехнулся. – Я настаиваю на слове «допустим», – сказал хозяин Овального кабинета, от которого не ускользнула реакция собеседника. – Тогда у любого разумного человека сразу же возникают как минимум три вопроса. Первый: почему только недавно открытые представительства? Второй: почему в захвате участвовало так мало войск? И третий, самый главный – зачем? Вы ведь не будете отрицать, что эти события обернулись против меня?

– Не буду, – легко согласился гость, в два глотка осушил чашку, поставил в центр стола. – Вы позволите? Очень вкусно.

Альберт налил чай из пузатого чайника. Йодли благодарно кивнул, миниатюрной вилочкой подцепил с полупрозрачной тарелочки дольку лимона, опустил в чашку.

– То, что недавно произошло и получило широкую огласку в СМИ, стало для меня такой же неожиданностью, как и для вас. Если честно, я думал это ваших рук дело, – сказал Генрих, отжимая лимон ложечкой.

– Но если это не вы и не я, тогда кто решился на провокацию?

Генрих подцепил выжатый лимон, положил на край блюдца.

– Не знаю. У меня нет в подчинении могущественных организаций, способных разгадать тайны вселенной.

Скиннер поморщился, ему не понравился выпад, но в политике эмоции только мешают достижению результата. Он предпочитал держать разум холодным, потому и продержался столько лет на этом посту.

– Хорошо. Будем считать, мы не причастны к этим событиям. Тогда я хочу спросить: вы готовы к сотрудничеству?

– Смотря, что вы подразумеваете под этим словом. Генрих поднёс чашку к губам. «Надо узнать название сорта», – подумал он, наслаждаясь бархатистым вкусом чая.

– То же, что и все: совместную деятельность на достижение общей цели.

– Вот как. И что за цель?

– Моя победа во втором туре.

– М-м, забавно. А в чём заключается совместная деятельность?

– Вы отказываетесь от участия в выборах взамен на пост вице-председателя.

Генрих едва не поперхнулся, результат превзошёл его ожидания. Закручивая интригу с нападением на собственные предприятия, он даже не предполагал подобного эффекта, максимум, на что он рассчитывал – снизить рейтинг конкурента и тем самым обеспечить себе дополнительные голоса избирателей. Его мозг немедленно приступил к просчёту вариантов. Если получить контроль над ключевыми отраслями экономики можно в разы ускорить достижение цели, а при грамотном подходе нейтрализовать Скиннера как политика. Тот имел огромный вес в обществе и мог объединить вокруг себя недовольных планами Генриха на дальнейшую судьбу Федерации.

– Я согласен, – сказал он, после продолжительной паузы. Председатель облегчённо вздохнул и широко улыбнулся. – Но с некоторыми очень важными условиями.

Улыбка медленно сползла с лица Скиннера:

– Я так и знал. Говорите, обещаю выслушать и принять их, если они не переходят грани разумного.

– Не беспокойтесь. Я адекватный человек и понимаю, что можно требовать, а что нельзя. Итак, прекратите преследовать мой бизнес и перестаньте копаться в грязном белье, выискивая несуществующие связи с криминальными структурами.

– Это законное и естественное желание, – Альберт потянулся к вазочке с засахаренными фруктами, подцепил серебряной вилочкой серповидную дольку, отправил в рот. – Я его понимаю и даю свои гарантии, – сказал он, похрустывая цукатом.

– Замечательно. Во-вторых, я хочу заниматься вопросами недавно вступивших в состав Федерации планет. Я знаю, на этот пост открылась вакансия…

– Хорошо, – перебил Скиннер. – Принимаю и это условие. Что-то ещё?

– Да. Помимо новых миров я хочу курировать транспорт и энергетику.

Генрих замолчал, не сводя глаз с собеседника.

«Возможно, это он стоит за мятежными выступлениями, – подумал Председатель, подливая себе и гостю ещё чая. – Если так, то отдавать ему в руки ключевые сектора экономики – значит сесть на пороховую бочку с зажжённым фитилем…»

Глава государства медленно потягивал чай, маскируя напряжённую работу мысли. Ни один мускул не дрогнул на его лице, глаза продолжали ласково щуриться, а на губах играла прежняя полуулыбка. Генрих не мешал, ему тоже было о чём подумать.

– Я принимаю и это условие, – заявил Председатель, возвращая на стол опустевшую чашку. – Рад, что мы смогли договориться. Давайте заключим меморандум.

Он сделал едва уловимый жест, в комнате появился секретарь с двумя протокольными папками в руках.

– Однако, – удивился Генрих, – вы основательно подготовились. Сразу были уверены в успехе переговоров?

– Да! А также в своей неотразимости и способности убедить каждого. Текст составлен заранее, есть места для особых условий. Вам требуется их вписать и скрепить подписью. Я уже подписал, можете в этом убедиться.

Йодли взял первую папку и раскрыл её. Председатель не обманул. В конце меморандума действительно стояла размашистая, почти на половину листа, подпись с многочисленными витками и закорючками.

Генрих внимательно сверил текст в папках. Убедившись в идентичности, там и там вписал особые условия, поставил подписи.

Секретарь взял папку с экземпляром Скиннера, вышел из комнаты, оставив бывших соперников наедине.

Генрих встал с кресла.

– Теперь я могу идти?

– Не спешите, мистер Йодли. Задержитесь ещё на несколько минут. Давайте объявим народу о результатах наших переговоров.

– Вы и репортёров успели подогнать?

– А чему вы удивляетесь, мистер Йодли? В наше время пресса имеет колоссальное влияние на человеческие умы. – Скиннер взял его под руку, мягко увлёк в сторону неприметной двери.

За ней оказалась небольшая комнатка, полностью лишённая мебели. Двое охранников внушительного вида стояли по бокам от дверного проёма, ведущего в другое помещение. Председатель указал на дверь. Один из охранников распахнул её, и Генрих увидел забитый журналистами зал.

Первыми вышли телохранители, встали с боков от двери, просеивая толпу цепкими взглядами. Генрих почувствовал лёгкий толчок в спину, вышел в зал для приёмов, вместе с Председателем поднялся на подиум.

Журналисты загудели как потревоженный улей, защёлкали вспышками фотоаппаратов. Операторы заворочали камерами, снимая крупным планом рукопожатие недавних политических противников. Никто не ожидал подобного, особенно после нападений на предприятия «Фарм Гэлакси».

Сразу после выступления Скиннера, толпа взорвалась криками. Журналисты бросились наперебой задавать вопросы, а самые ушлые поспешили сообщить сенсационную новость руководству медиакомпаний.

31

По завершении пресс-конференции Альберт Скиннер тепло попрощался с новым вице-председателем. Назначив совещание кабинета министров на следующее утро, бывшие политические противники расстались, обменявшись крепким рукопожатием.

Глава государства проводил Генриха взглядом. Когда тот обернулся в дверях, улыбнулся самой искренней из улыбок и помахал рукой.

Шаги Йодли ещё не затихли вдали, а в кабинете уже стоял секретарь. Председатель посмотрел на помощника полными сомнений глазами.

– Зиберт, мы не совершаем ошибки, допуская его к власти? Ведь он мог проиграть выборы.

– Нет, сэр. Враг должен быть всегда на виду. «Хочешь уничтожить противника, сделай его другом. Заставь его верить тебе, позволь ему чувствовать себя в безопасности, помогай всегда и во всём. И лишь когда он повернётся к тебе спиной – вонзи нож в его сердце», – процитировал секретарь древнего философа Дзэн Лю Пина.

Скиннер помолчал, взял из вазочки дольку цуката, захрустел, подцепил ещё одну, протянул помощнику:

– Будешь? – Тот помотал головой. – Как хочешь. Значит, говоришь: сделать другом…

Зиберт кивнул, молча наблюдая за Председателем. Тот с задумчивым видом хрустел цукатами, пока не съел все до одного. Стряхнув с пальцев налипшие крупинки сахара, Скиннер повернулся к секретарю:

– Ты уже подготовил апартаменты для мистера Йодли?

– Да, сэр, комнаты готовы, можно заселяться в любой момент.

– Хорошо, позаботься о его скорейшем переезде в дом Правительства и устрой постоянную слежку за ним. Я хочу знать о нём всё до малейших подробностей, даже время посещения туалета.

– Установить в его комнатах «жучки»?

– Не надо, он не дурак и первым делом тщательно проверит новое жильё на предмет вредных насекомых. – Председатель слабо усмехнулся, губы секретаря изогнулись в лёгкой улыбке, впрочем, она тут же исчезла. Между тем, Скиннер продолжил: – Возможно, Йодли потребует другие комнаты. Ни в чём ему не отказывать, выполнять все его требования. Хочет другое жильё – пусть получит. Главное усыпить его бдительность, дать ему развернуться, узнать его замыслы, разобраться в них, понять, и тогда нанести удар в самое уязвимое место. Я чувствую исходящую от него угрозу, ощущаю каждой клеточкой тела, но доказать не могу. Мы должны его остановить, пока Федерация не погрязла в пучине хаоса.

– Не волнуйтесь, сэр, всё будет сделано в лучшем виде.

Скиннер подошёл к письменному столу, сел в кресло, знаком подозвал помощника. Тот приблизился, встал неподалёку, готовясь выслушать новые указания.

– Ты был прав, Зиберт: он взял транспорт и энергетику и, как ты и предполагал, потребовал передать ему в распоряжение дела недавно освоенных планет. У тебя всё готово?

– Да, сэр, в министерства внедрены надёжные люди. Вы первый узнаете о его распоряжениях.

– Прекрасно! – Председатель помолчал, разглядывая своё отражение в полированной поверхности стола. – Прекрасно, – задумчиво повторил он и посмотрел помощнику в глаза. – Зиберт, может у меня началась паранойя? Что если Йодли ничего не замышляет и всё это плод моего воспалённого воображения?

– Вряд ли, сэр. Отсутствие доказательств ещё ни о чём не говорит. Просто вам попался сильный противник…

– И слабая команда. Тебя это не касается, Зиберт, ты лучший из всех, кто работает со мной. Ты как-то говорил о внедрённом в штаб-квартиру корпорации агенте. Есть от него какие-нибудь известия?

– Нет, сэр. «Синица» работает на пределе сил, но Йодли не просто поймать. Он слишком осторожен, при малейшем чувстве опасности прекращает любую деятельность, постоянно меняет сотрудников. Удивительно, как «Синице» удаётся столько лет держаться подле него. Наверное, здесь замешана любовь, – ухмыльнулся секретарь.

Председатель поправил и без того безупречно уложенную стопку бумаг на краю стола, передвинул местами часы в куске малахита и подставку для ручек в виде стоящей на хвосте рыбины.

– Ладно, пора за работу, Зиберт. Помоги мне уберечь Федерацию от гражданской войны, мне с этой ношей в одиночку не справиться. Эх, ещё бы парочку таких, как ты, – вздохнул Скиннер, снова переставляя часы и подставку. Прекрасно изучив привычки начальника, секретарь знал об этом средстве борьбы с приступами волнения. – В последнее время у меня всё чаще возникают сомнения по поводу лояльности Боткинса и Бэйли. Мне кажется: директора агентств ведут нечестную игру. Заменить бы. У тебя есть кто-нибудь на примете?

Секретарь помотал головой.

– Вот и у меня никого нет. Ты уж, пожалуйста, не привлекай никого из Галактической Безопасности и наркоконтроля, а то вдруг полковники продались Йодли.

– Хорошо, сэр, но я должен предупредить: «Синица» – двойной агент. Она из Агентства по Борьбе с Наркотиками.

Председатель кивнул. Какая разница кто на кого работает. Главное результат. Если её донесения помогут обезвредить Йодли – уже хорошо.

«Сомнения к делу не пришьёшь, нужны доказательства, а вот их-то как раз и нет. Да и будь они – всё равно ничего не изменить. Нельзя сейчас трогать ни Боткинса, ни Бэйли. А ну, как и в самом деле Йодли их подкупил? Начнёшь кадровые перестановки – сразу ляжет на дно. Пусть успокоится, поверит в мою доверчивость, расслабится, начнёт делать ошибки, а там и я нанесу удар».

– Я могу идти, сэр?

Скиннер поднял голову. Задумавшись, он забыл отпустить Зиберта.

– Да, конечно, действуй по утверждённому плану, держи меня в курсе, если потребуется – буди по ночам.

Секретарь кивнул, развернулся и вышел из Овальной комнаты. Впереди его ждало много работы.