Текст книги "Шаг в неизбежность"

Автор книги: Гарольд Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

– Эта вещь сделает тебя таким же, как я, – загрохотало чудище, растворяясь в дыму. – Ты обретёшь невиданное могущество. Беги домой, сядь на стол в обеденном зале, положи артефакт перед собой и дёрни за кольцо. Только так ты станешь равным мне. Не мешкай! У тебя мало времени, скоро артефакт превратится в камень, а ты развеешься в прах.

Герхард нёс всякую чушь, медленно отступая от подиума. Со стороны джунглей потянуло прохладой. Надвигался вечер, а вместе с ним и лёгкий ветерок. Пока завеса ещё держалась, но это ненадолго. Староста не дурак, первый шок пройдёт – сообразит, что к чему.

К счастью Сяо Лян, долго не раздумывая, соскочил с помоста и рысью бросился к дому. Испугавшись до полусмерти, уже распрощавшись с жизнью, он неожиданно заполучил бесценный дар и хотел как можно скорее использовать его. Он бы дёрнул за кольцо прямо здесь, но раз демон сказал дома, значит, дома. У них там свои заморочки: векторы магической силы, центры средоточия волшебства, потоки маны и прочая лабуда. Дёрнешь не там и вместо демона превратишься в какого-нибудь слизняка или жабу.

Староста бежал домой, не обращая внимания на липнущие штаны. В дыму он то и дело натыкался на скуливших крестьян, наступал им на руки и ноги, топтал спины. Длинный халат путался в ногах. Сяо на ходу развязал пояс, перекинул полы через свободную руку и в таком виде взбежал на террасу. Чертыхнулся, наткнувшись на стену, обогнул её и с треском вломился в обеденную залу. Топча обломки реек и обрывки бумаги, вскарабкался на стол, выдернул дрожащими руками кольцо, положил артефакт перед собой и принялся ждать.

54

Пока Герхард пугал Сяо Ляна, Чан пытался сбросить с себя оковы. Подручные старосты сильно избили его, при малейшем движении боль пронзала тело миллиардами острых игл. При каждой попытке скинуть тяжёлую доску, он приглушённо стонал, глотая навернувшиеся слёзы, но все усилия пропадали даром. Поэтому, когда Герхард вернулся к нему, он всё ещё оставался в колодках.

Не мешкая ни секунды, Миллер сбросил толстенную колоду, не обращая внимания на стоны, подхватил пастуха подмышки и потащил прочь от пагоды.

Как оказалось – вовремя. В двадцати метрах отсюда грохнул чудовищный взрыв. Дом старосты окутался облаком огня и дыма, из которого во все стороны полетели куски дерева. Взрывная волна догнала беглецов, накрыла пылью, осыпала градом острых щепок и сильно шарахнула об землю.

Герхард очнулся от шлепков по щекам. В голове гудели колокола, в лёгких першило. Он закашлялся, открыл глаза и увидел склонившегося над ним напарника.

– Живой?! – Стивен сорвал с пояса фляжку.

Раздался металлический скрип, с каким крышка крутилась по резьбе горлышка, Герхард почувствовал влагу на покрывшихся коркой губах, сделал глоток.

– Ты сколько взрывчатки заложил? – вытолкнул он из себя застрявшие в горле слова и снова закашлял. На зубах скрипнул песок, Миллер отхаркнулся, сплюнул серую от пыли слюну, потянулся к фляге.

Стивен поддержал голову друга, чтобы тому было удобнее пить.

– Четыре брикета.

– Ты что, совсем придурок? Одного бы с лихвой хватило, – Герхард оттолкнул фляжку, привстал, опираясь на руку. Лёгкие сотряс кашель, но уже не такой сильный. Голову ещё кружило, в ушах стоял слабый звон. «Контузия лёгкой степени», – поставил он сам себе диагноз и усмехнулся.

– Так я для надёжности, чтоб уж точно рвануло, – обиженно буркнул Стивен, восприняв усмешку в свой адрес. – Сам бы тогда делал, раз такой специалист.

– Ладно, сделанного не воротишь. Только взрывчатки у нас больше нет. Что с Чаном?

– Он в порядке, но без сознания.

– Хорошо, пусть полежит, не будем его трогать. Пойдём, посмотрим, как остальные. – Миллер протянул руку: – Помоги встать.

Стивен схватил его за ладонь, дёрнул. Оказавшись на ногах, Герхард согнулся, опираясь на колени. Мир заплясал перед глазами, тошнота подкатила к горлу. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, сглотнуть, удерживая желудок на месте.

Переждав приступ, Миллер повесил автомат на плечо и вместе с Джонсоном направился к пагоде. Мэтью уже бродил по площади, помогая крестьянам. По счастью никто не погиб и не получил опасных ран. Синяки, царапины и ушибы не в счёт, не велика цена за избавление от тирана.

Когда Мэтью добрался до Чана, тот уже пришёл в себя и, сидя в позе лотоса, смотрел в розовеющее небо. Неожиданно крестьянин повернулся. Мэтью увидел зрачки с радужку, услышал тихое бормотание:

– Что со мной? Я умер?

– Нет пока. Ты ещё долго проживёшь, в отличие от старосты. Вот он действительно умер, – присел рядом с крестьянином Мэтью.

От новостей о гибели Сяо Ляна глаза проводника приобрели осмысленное выражение, зрачки сузились. На избитом лице появилась слабая улыбка, но тут же исчезла.

– Мама, Сунь Вэнь-Минь как они? – Чан рванулся, собираясь встать на ноги, но сразу обмяк, зашипел, втягивая воздух сквозь зубы. Излупцованная спина отзывалось резкой болью на любое движение.

Мэтью пожал плечами.

– Не знаю. Дай помогу, – он осторожно обхватил пастуха подмышки, поднял.

Опираясь на руку пилота, Чан кое-как поковылял к пагоде. Там уже скопилась уйма народу. Крестьяне согнали в кучу приспешников бывшего старосты и не давали им разбежаться. Потеряв наглость и заносчивость, шакалы Сяо испуганно жались друг к другу. Они всё время растерянно улыбались и неумело кланялись.

Чан увидел мать, которой уже помогли освободиться от кляпа и развязали руки.

– Мама! – он бросился к ней и чуть не упал, но Мэтью вовремя подхватил его.

– Сынок! Живой!

Старушка подбежала к сыну, осторожно коснулась дрожащими пальцами синяков на лице, провела морщинистыми ладонями по непокорным волосам, прижалась к груди и зарыдала.

Чан обнял её худые вздрагивающие плечи, погладил седые волосы, что-то прошептал, отстранился, посмотрел в глаза и покрыл поцелуями сморщенное лицо.

– Где моя невеста? – спросил Чан, когда мать успокоилась.

– Я здесь! – раздался за его спиной звенящий голосок.

Чан Кай-Ши повернулся. Со стороны дымившихся обломков к нему спешила возлюбленная. В красном расшитом золотом халате поверх белого платья Сунь Вэнь-Минь была неотразима. Украшенная перьями, шёлковыми кистями и медальонами диадема покрывала заплетённые в косу тёмные волосы. На щеках играл лёгкий румянец, раскосые чёрные глаза светились радостью и счастьем.

– Плохая примета, – прокаркала какая-то старуха. – Нельзя видеть невесту в свадебном наряде, если обряд не состоится.

– А кто сказал, что свадьбы не будет? – Герхард окинул взглядом крестьян. – Разве зря вы готовились к празднику? Сейчас жениха умоем, приоденем, а там и свадьбу сыграем.

Толпа ответила радостными криками, Чан Кай-Ши расплылся в улыбке, а красавица Сунь зарделась ещё сильнее.

– А с этими что делать? – Стивен указал на подручных старосты.

Чан махнул рукой:

– Без Сяо они никто. Всыпать хорошенько, да и прогнать из деревни, а надумают вернуться – пусть пеняют на себя.

– Правильно! Так и сделаем! Чана в старосты! – закричали крестьяне и набросились на недавних обидчиков. Замелькали кулаки, послышались вопли, визги, треск рвущейся одежды.

Когда толпа расступилась, на камнях возле пагоды остался десяток тел. С минуту они лежали неподвижно, потом зашевелились. Те, кто смог подняться поплелись в лес, остальные поползли под обидные выкрики довольных крестьян.

Опрокинутые взрывной волной корзины щедро рассыпали содержимое по площади. Жители швыряли гнилые фрукты вдогонку бывшим тиранам. Каждое попадание вызывало взрывы хохота и меткие комментарии.

Чан решил не вмешиваться в самосуд, пусть крестьяне выпустят накопившееся недовольство, и повернулся к солдатам:

– Господин «демон», господин «ангел» и вы, господин Мэтью, я приглашаю вас на свадебный пир. Он хотел привычно склониться в поклоне, но сморщился от резкой, вонзившейся в спину боли.

– Тебе больно, любимый? – осторожно дотронулась до него Сунь Вэнь-Минь.

Чан обнял невесту за талию, прижал к себе.

– Ничего, до свадьбы заживёт.

– Не успеет, – заметил Стивен и все весело рассмеялись.

55

Первый галактический сектор. Планета Атлантис.

В последние дни Генрих работал без передышки, слишком много надо сделать за малый промежуток времени. Он прекрасно понимал: не в интересах Председателя долго разыгрывать дружескую карту. Скиннер наверняка уже готовился вонзить ему нож в спину.

Тем более надо озаботиться здоровьем Элтона и Карлоса. Они чудом выжили после перестрелки со спецназовцами, пытаясь задержать их на пути в космопорт, а теперь проходили курс медицинской реабилитации в одном из госпиталей «Фарм Гэлакси».

«Залижут раны – сразу в бой», – с этой мыслью Генрих вышел во двор правительственной резиденции.

Лимузин плавно остановился возле крыльца. Шофёр в форменной одежде покинул машину, открыл дверцу и ждал, пока босс расположится на удобном диване. Едва лакированный монстр перестал раскачиваться на амортизаторах, водитель захлопнул дверь, занял своё место и, включив передачу, направил автомобиль к пропускному пункту.

Правительственный комплекс находился за двумя высокими заборами. В пятиметровой полосе между бетонных плит располагались сторожевые башни с прожекторами и турельными пулемётами. Поверх ограждения в три яруса тянулась колючая проволока под током, а единственный въезд охранялся хорошо укреплённым КПП.

Притормозив возле шлагбаума над рядом полуметровых столбов, шофёр опустил окно. Солдат в форме полка охраны взял пропуск из его рук, сунул в щель терминала. На табло высветилась фотография Генриха, должность, личный номер и время выбытия.

Щёлкнуло. Столбы с тихим гудением полезли под асфальт, шлагбаум плавно взмыл вверх. Часовой вернул пропуск, наклонился, разглядывая пассажира. Козырнув Генриху, махнул рукой: «Проезжай!»

Блестящие крышки столбов легли в углубления, лимузин выпустил белесоватое облачко и, рокоча двигателем, выкатился за периметр. Генрих обернулся, в овальном окне увидел, как удаляющийся шлагбаум потянулся навстречу растущим столбикам и замер параллельно земле.

Напоминает гигантскую расчёску», – подумал он, вернувшись в прежнее положение.

Всю дорогу до госпиталя Йодли провёл в воспоминаниях. Он опять переместился в тот злополучный день, когда спецназовцы улетели на Низебул, а ему пришлось искать наёмников посреди поля, грузить их тяжелораненых в кузов пикапа, а потом гнать под дождём не разбирая дороги. Он так задумался, что не замечал взглядов водителя, которые тот бросал на него через зеркало заднего вида, не видел, как они въехали в шумный Атлантик-Хиллз и попетляв по улицам остановились перед госпиталем.

К реальности Генриха вернул шофёр, он открыл дверь и сказал с вопросительными интонациями:

– Сэр?!

Пока лимузин колесил по улицам, в городе прошёл дождь. Гранитные ступени крыльца влажно поблёскивали, в мокрых глазах стеклянного фасада отражался чёрный автомобиль. Вице-председатель покинул салон, шлёпая по лужам, направился к широкому крыльцу.

Отражение представительского авто, переламываясь, покатило из окна в окно. Вскоре оно исчезло в алюминиевом каркасе, моргнув на прощание красным огоньком.

Генрих поднялся на крыльцо, оглянулся. Колёса оставили на асфальте две чётких линии, от которых тянулась цепочка следов, прыгала по ступеням, пряталась под лакированными ботинками.

Вдохнув влажный, пахнущий мокрой пылью воздух, Генрих вошёл в распахнувшиеся двери. В светлом просторном холле царила ионизированная прохлада. Почти все кожаные диваны оказались пусты, только в дальнем углу сидела мама с девочкой, да возле торгового автомата на полдивана развалился какой-то старик.

За стойкой ресепшена Генриху улыбнулась очаровательная медсестра, хотела выйти к нему, но он жестом велел ей оставаться на месте, пересёк зал и скрылся за дверью с табличкой «Служебный вход».

56

Элтон Голдмахер очнулся в незнакомой комнате с персиковыми стенами, ослепительно-белым потолком и сильным запахом лекарств. В занавешенное прозрачной шторой окно лился дневной свет, образуя на полу тёплый прямоугольник. Лёгкий ветерок, заглядывая в раскрытую форточку, надувал занавеску как парус. Та, шурша, дотрагивалась до графина на столе и брякала кольцами о карниз.

Элтон сел, свесив ноги с кровати, пошевелил пальцами, огляделся.

Судя по мешковатой пижаме, он в больнице. У противоположной стены стоит кровать, на ней, завернувшись с головой в одеяло, лежит человек. Слева от стеклянной двери расположился шкаф-купе, а справа в угол втиснулся умывальник. Сбоку от раковины на стене висит квадратное зеркало с позолоченными заглушками, два весёленьких крючка с розовыми полотенцами и стеклянная полочка с гигиеническими принадлежностями.

Элтон хотел встать на ноги, прогуляться по нагретому полу, но в глазах появилась сильная резь. Он зажмурился, поморгал, посмотрел на шкаф. Дверцы задёргались, расплылись. В глазах зарябило, перед ними промелькнули какие-то цифры, значки, цветные фигуры, как в настроечной таблице головизора.

Элтон опешил, сильно потряс головой, постучал по виску. В поле зрения появились какие-то двигающиеся окружности. Одна большая с частоколом светлых чёрточек, окружённая какими-то пиктограммами, вторая в несколько раз меньше с четырьмя направленными к центру зубчиками и белым крестиком внутри.

Он сменил направление взгляда, маленький круг тут же переместился, а справа от большой окружности замельтешили какие-то цифры. Решив провести эксперимент, Элтон подошёл к окну, оно выходило на маленький парк, где прогуливались люди в полосатых пижамах, сдвинул штору. Выбрал невысокое деревце в стороне от беседки, присмотрелся. Дерево оказалось в центре маленького круга, в окошечке появились цифры 37,52. Тогда он посмотрел на забор, внутренняя окружность соприкоснулась с большим кругом, затем застыла посередине. Число поменялось на 69,47. Он снова глянул на дерево – высветилось прежнее значение. Посмотрел на цветы вдоль дороги – цифры застыли на отметке 22,15.

«Дальномер! – догадался Элтон. – Что с моими глазами, где я?»

Он шагнул ко второй кровати, сдёрнул одеяло. Его соседом оказался близкий друг и напарник – Карлос Санита.

Элтон потряс приятеля за плечо. Карлос промычал и повернулся на другой бок. Тогда Элтон схватил его за ухо, сильно ущипнул и отскочил.

Страшный вопль пронёсся по палате. Санита открыл глаза, хотел спрыгнуть с кровати, но вдруг пошевелил носом и оглянулся в недоумении.

– Чем это пахнет? – прохрипел он и глянул на Элтона. – А почему ты в пижаме?

– На себя посмотри, – огрызнулся Голдмахер, садясь на свою кровать. – Судя по запаху – мы в больнице. Ты помнишь, как сюда попал? Я нет. У меня вообще полный провал, будто всю память стёрли, – Элтон со вздохом погладил колени.

– А ты совсем ничего не помнишь? – Карлос уселся на кровати, поджав под себя ноги.

– Что значит ничего? Детство помню, как познакомились с тобой – помню, как вместе работали на мистера Ди, потом на мистера Йодли. Помню последнее задание, поле, как мы устроили засаду. Ты стрелял из базуки по броневику, а я из снайперской винтовки пытался прикончить спецназовцев. Шустрые ребята оказались, всё время с разных точек огонь вели. А потом вспышка и темнота. Всё, дальше провал.

– Тебе в голову попали. Я слышал перед тем, как потерять сознание. Очнулся я от телефонного звонка. Босс нас потерял, думал в борделе сидим, девок лапаем, – Карлос невесело усмехнулся, – а мы в поле валялись, как подстреленные куропатки. Я думал, ты умер, так ему и сказал, потом небо померкло. В следующий раз я пришёл в себя от сильной тряски. Помню – шёл дождь, я сильно промок и впал в беспамятство. Когда очухался – увидел яркий свет, каких-то людей в масках и белых халатах… всё.

Элтон посмотрел в угол. Умывальник очертили белые окружности, цифры показали расстояние десять метров и исчезли. Он вздохнул и повернулся к другу.

– Не густо. Ну ладно, я получил пулю в голову, а тебя куда ранили?

Карлос поднял глаза к потолку. Там подрагивали светлые пятна, это вода в графине отбрасывала солнечные зайчики. Он помолчал, заново переживая прошлое, собрался с силами и медленно заговорил:

– Ты исчез в траве, а я спрятался недалеко от броневика. Всё равно, думаю, кто-нибудь сюда забредёт и оказался прав. Минут через пять около машины появился сержант. Я выхватил нож, хотел напасть на него со спины, а он, зараза, обернулся и всадил в меня всю обойму из автомата. Пули попали в бронежилет, я надвигался на него как танк. Тогда он выхватил пистолет и расстрелял по рукам и ногам все патроны. – Санита облизнул губы, сглотнул. – Дай воды, – хрипло попросил он.

Элтон посмотрел на графин, уже привычно отметил расстояние.

«А ничего так, вполне удобно, хотя бы знаю, сколько идти».

Скрипнула кровать, босые ноги прошлёпали по нагретому полу, стекло графина тонко дзинькнуло о край стакана. Вода громко забулькала, выливаясь из узкого горлышка.

Всё время пока Элтон хозяйничал у стола, Карлос смотрел на дверь. Ему было неприятно видеть давнего друга в пижаме, в больничном наряде тот походил на старика.

Опять раздались негромкие шлепки.

– Пей! – услышал Карлос и увидел перед собой полный стакан.

– Спасибо, – он ухватился за прохладные грани, толстое стекло хрустнуло, разлетелось на тысячи сверкающих алмазами осколков. Вода брызнула в стороны, тёмным пятном расплылась по одеялу, растеклась лужицами на полу.

– Здоров ты!

– Я ничего не делал, только слегка к нему прикоснулся, даже ладонь сжать не успел. – Карлос посмотрел на руки. Рукава пижамы соскользнули, оголив багровые рубцы шрамов. – Что за хрень?

За дверью раздались приглушённые шаги. Они приближались. На матовом стекле появился двойной силуэт, дверь распахнулась и друзья увидели босса. За ним топтался главный врач со стулом в руках и фонендоскопом на шее. Он чем-то напоминал доктора из детской книжки. Сходства добавляли круглые очки на носу, бородка клинышком и соломенные усы.

– Ну, как вы себя чувствуете? – Генрих шагнул через порог, поправляя наброшенный на плечи халат. Под ногами хрустнуло битое стекло. – Что это? – он посмотрел на разбросанные всюду осколки.

– Я случайно раздавил стакан с водой, – пробубнил Карлос, пряча руки под одеялом.

– А у меня какая-то фигня маячит перед глазами.

Генрих повернулся к главному врачу:

– Что здесь происходит, милейший?

– Я сейчас всё объясню, мистер Йодли, присядьте, пожалуйста, – врач угодливо подставил стул.

– Уж постарайтесь, – Генрих опустился на круглое сиденье, закинул ногу на ногу, обхватил колено руками. – Ну-с, батенька, я жду.

Врач подошёл к кровати Элтона:

– Вы не против, мистер Голдмахер?

– Валяй, – махнул Элтон и сунул руки под голову.

Доктор присел на краешек, поправил очки, откашлялся и заговорил лекторским тоном:

– Думаю, для вас не секрет, мистер Йодли, оба пациента были в плохом состоянии. Задержись вы на десять минут и спасать было бы некого…

– Так это вы нас привезли сюда? – перебил врача Элтон. – Как вы нас нашли? Карлос сказал, меня ранили в голову. Это правда?

– Босс, расскажите ему, он мало что помнит.

Генрих мельком глянул на Карлоса, потом на Элтона, затем повернулся к доктору:

– Так и должно быть?

Главврач заговорил, поправляя очки:

– Понимаете, оба пациента пережили сильный травматический шок. К тому же характер раны мистера Голдмахера способствовал развитию краткосрочной амнезии. Мы провели ряд серьёзных операций и, к сожалению, а может быть к счастью, смотря под каким углом на это смотреть, нам пришлось несколько модернизировать их организмы…

Карлос приподнялся на локте:

– Эй, док, ты чё нам внутренности заменил?

– Э-э, не совсем так, мистер Санита.

Элтон вертел головой, переводя взгляд с одного на другого. Генрих молча следил за врачом, у того на лбу проступили капельки пота, глаза бегали за стёклами очков, чуть подрагивали сцепленные на животе руки.

– Внутренние органы мы не заменяли, – заговорил врач, дёрнув кадыком.

Карлос облегчённо вздохнул, упал на подушку. Палата закружилась. Она кружится всё быстрее и быстрее. Рядом никого нет ни Генриха, ни Элтона, ни доктора. Он снова ребёнок, бежит по улице, за ним летит бумажный змей. Карлос сам сделал его, целых два дня мастерил. Вдруг какой-то старик в рваном пальто, дырявых башмаках, с мятой шляпой поверх свалявшихся волос хватает его за руку, заглядывает в глаза. От него плохо пахнет кислятиной и ещё чем-то противным. Старик тычет жёлтым пальцем в новую куртку Карлоса, говорит скрипучим голосом: «Береги своё сердце, мальчик, не дай его украсть у тебя».

С той поры Карлос боится больниц, врачей, хирургических операций и всего, что связано с медициной. Ему часто снится один и тот же сон: хирург вырезает ему сердце без наркоза и с жутким хохотом вонзает в него острые зубы. На этом месте Карлос всегда просыпается с дикой болью в груди и долго не может уснуть. Стоит закрыть глаза, как появляется злобный доктор с запачканным кровью лицом и трепещущим сердцем в руках.

Наваждение прошло также внезапно, как наступило.

– …вживили биомеханические имплантаты, нарастили синтетическую плоть, – услышал Карлос и присмотрелся. Что-то не так. В последние минуты палата неуловимо изменилась. Вроде бы всё, как и раньше, но какой-то звоночек внутри тревожно позванивает, даёт сигнал. Карлос осмотрелся ещё раз. Ну конечно, это он! Всё-таки пришёл за сердцем!

Элтон чуть не свалился с кровати, когда Санита с диким рёвом бросился на доктора. Тот заверещал как поросёнок, резво метнулся к двери, но перепутал, в какую сторону она открывается. Послышался сильный удар, матовое стекло задрожало, но всё-таки осталось на месте. Голова доктора дёрнулась назад, отчётливо хрустнули позвонки.

За спиной Элтона раздался оглушительный крик: «Стоять!», что-то громыхнуло, сухо треснуло, и два проводка воткнулись Карлосу в спину. Тот кулем повалился на пол, впечатался щекой в обломки стакана и затих неподалеку от скулившего доктора.

– Давно хотел опробовать, да всё повода не было, – услышал Элтон и оглянулся. Рядом с опрокинутым стулом стоял босс с электрошокером в руке.

– С вами всё в порядке, доктор? – Генрих спрятал устройство в кармане. Главный врач издал какое-то бормотание, дотронулся до шишки на лбу. – Я так понимаю это связано с какими-то медикаментами? Почему Карлос набросился на вас? – Доктор что-то промямлил. – Понятно. – Генрих поднял стул, пристукнул об пол, сел. – Тогда хотя бы скажите – это всё не зря? Ему будет реальная польза от операции?

Доктор кивнул, поправил треснувшие очки.

– С-су… с-с-су…

Генрих возмущённо приподнял бровь:

– Но-но-но! Только не здесь! Идите… Куда вы там ходите?

Врач помотал головой, потрогал лоб, зашипел. Собравшись с силами, вытолкнул:

– С-супермен.

– Ах, вы об этом. – Генрих вытянул ногу, дотронулся до Карлоса:

– Тебя суперменом сделали, а ты скандал устроил вместо благодарности, – он покачал головой. – Плохо, очень плохо. Извинись перед доктором. – Карлос невнятно буркнул и попытался пошевелиться. – Не слышу!

– Ывывыте, – громко промычал Санита.

– Вот, другое дело. Доктор, вы довольны?

Главный врач выдавил из себя мученическую улыбку, дрожащей рукой ухватился за косяк, кое-как поднялся на ноги. Генрих наблюдал, как тот вынул из кармана платок, снял очки, щурясь подслеповатыми глазами, протёр стёкла. Левая линза хрустнула, распалась по трещинам, блестящими скорлупками вывалилась из оправы. Доктор смахнул осколки на пол, грустно вздохнул и нацепил очки на нос.

– Теперь расскажите, как обстоят дела с ним? – Генрих кивнул в сторону Голдмахера. Тот уже с полминуты тряс головой и стучал по лбу, производя впечатление неадекватного человека.

Услышав, что речь зашла о нём, Элтон перестал стучать, посмотрел на доктора. На миг вернулось нормальное зрение, исчезли вращающиеся круги, цифры, непонятные значки. Но скоро в глазах опять зарябило, побежали столбики каких-то чисел.

– С этим господином всё намного сложнее, – доктор сунул платок в карман, боком, будто краб, обошёл Карлоса и приблизился к койке Элтона. – Ранение в голову повредило зрительный центр. – Врач оттянул веко пациента, заглянул в бегающий глаз, пощёлкал пальцами перед лицом. Элтон прекратил шарить глазами по сторонам, сфокусировал зрение на расплывающейся фигуре врача. – Пришлось вживить в мозг микропроцессор, удалить хрусталики, а вместо них установить компактные камеры. Теперь он обладает тридцатикратным зумом и может без оптических средств разглядеть любой предмет на расстоянии до трёх километров. Процессор обработает и выдаст идеальную картинку. Конечно, чем выше зум, тем сильнее сужается поле зрения, зато он без труда определяет расстояние. «На глазок», так сказать, – нервно хихикнул доктор, покосившись на Карлоса. Тот понемногу отходил от электрошока, попытался встать, но у него не получилось.

– Ни хрена себе! – Элтон потряс головой, постучал ладонью рядом с ухом. – У меня компьютер в башке?! Я каждый раз буду видеть цифры, какие-то слова, рябь и прочую дребедень?

– Нет-нет, это временное явление, всё пройдёт едва микропроцессор закончит настройку.

– А если он никогда не настроится?

– Не беспокойтесь, уже завтра всё будет в порядке. Единственное неудобство доставит дальномер, но и это пройдёт, когда вы научитесь произвольно включать режим определения расстояний. В качестве дополнительного бонуса мы установили не простые камеры, а с режимом инфракрасного видения.

– Ого! Я буду ночью видеть как днём?

Доктор кивнул:

– Совершенно верно. Мистер Йодли сказал, вы отличный стрелок, поэтому мы постарались не только сохранить, но и улучшить ваши способности.

Элтон хотел спрыгнуть с кровати, отблагодарить доктора, но вовремя заметил предупреждающий жест босса. Получить удар током и валяться на полу вместе с Карлосом ему не хотелось, а потому он предпочёл остаться на месте.

– Благодарю вас, доктор, – Генрих встал со стула, вынул из кармана электрошокер. – Возьмите, если у Карлоса повторятся галлюцинации – стреляйте, не бойтесь, я разрешаю.

– Спасибо, – доктор взял шокер дрожащей рукой, с третьей попытки сунул в карман халата. – А я взамен оставлю вот это, – он достал из нагрудного кармана пару небольших книжек в картонных обложках. Одну дал Элтону в руки, а вторую бросил на кровать Карлоса. – Здесь краткие инструкции и рекомендации по освоению имплантатов. Если выполнять их со стопроцентной точностью процесс адаптации пройдёт в сжатые сроки.

– Ещё раз спасибо, – Генрих сжал холодную и влажную ладонь доктора. – Чуть позже я к вам зайду, а сейчас я хочу остаться с ними наедине.

Доктор кивнул и с выражением невиданного облегчения на лице выскользнул из палаты.

Как только за ним закрылась дверь, Генрих повернулся к Элтону и указал на Карлоса:

– Подними его и положи на кровать.

Элтон прошлёпал в тапках по обломкам стекла, подхватил компаньона подмышки с кряхтением поставил на четвереньки. Смахнул прилипшие к его щеке осколки стакана, сделал несколько глубоких вдохов, обхватил приятеля за грудь, рывком забросил на койку.

Голова Карлоса с пустым звуком ударилась о стену, а ноги так и остались на полу. Не просто справиться с почти бесчувственным стокилограммовым телом.

Со второй попытки Карлос полностью оказался на кровати, правда, лежа задом наперёд. Пришлось выдернуть у него подушку из-под ног и перенести под голову.

Кое-как разобравшись с транспортировкой приятеля, Элтон с выражением радости на лице плюхнулся к себе на матрас.

Генрих подошёл к полупарализованному Карлосу, сунул брошюру ему под руку:

– Значит так, в сжатые сроки ты должен овладеть новыми возможностям частично модернизированного организма… – его перебил сдавленный смех. Йодли повернулся к Элтону:

– Я сказал что-то смешное или это у тебя нервное?

– Простите, босс, я не над вами смеюсь. Карлос – ЧМО, – выдохнул Элтон и захохотал.

Генрих сжал губы, пытаясь сдержать улыбку. Он понял, что имел в виду Элтон и старался не рассмеяться, чтобы ещё сильнее не обидеть налившегося кровью Карлоса. Не удержавшись, Генрих хохотнул, но постарался замаскировать это кашлем.

– Хорошо, тогда ты ЭМО, если пользоваться твоей терминологией.

– С какой стати? – Элтон сразу перестал смеяться. Карлос скосил глаза, пошевелил пальцами и безуспешно попытался повернуться. Тело всё ещё плохо его слушалось.

– А с такой. Раз твой друг – ЧМО, то есть частично модернизированный организм, значит ты – ЭМО, потому как подвергся эксклюзивной модификации.

Карлос что-то радостно промычал.

– Заткнись, ЧМО, – огрызнулся Элтон, ища, чем бы кинуть в приятеля.

– Хватит! – прикрикнул Генрих. – Что вы как дети, в самом деле? Гордитесь тем, кто вы есть. Я уже для вас название придумал: ЧМО и ЭМО из ООН.

Элтон нахмурил брови, пытаясь расшифровать аббревиатуру.

– А что такое ООН?

Генрих хотел объяснить, но Карлос его опередил:

– Отвяд офобова нанаения, – промычал он, еле ворочая языком.

– Ого, да ты уже почти отошёл, – повернулся к нему Генрих. – Если не хочешь получить ещё, больше на доктора не набрасывайся. Я дал ему шокер вместе с разрешением применять в любое время и в любом количестве. Всё ясно?

Язык ещё плохо слушался Карлоса, последнее предложение забрало много сил, поэтому он просто моргнул.

– Молодец! – Генрих повернулся и пошёл к выходу из палаты. Остановившись возле двери, посмотрел на друзей:

– Поправляйтесь скорее, вы мне очень нужны. Доктор дал вам инструкции – занимайтесь освоением новых способностей. Не прохлаждаться! Времени и так мало. – Он взялся за ручку, дверь плавно распахнулась. Оказавшись одной ногой в коридоре, добавил: – Совсем забыл, из госпиталя вас заберёт Йоган – мой помощник. Слушайтесь его как меня и выполняйте любые распоряжения.

Как только Генрих вышел из палаты Элтон с Карлосом оказались в прошлом, они больше для него не существовали. Пока, по крайней мере. Теперь всё внимание и силы требовалось сконцентрировать на последнем рывке к близкой цели, а для этого нужен Йоган. Он будет заниматься делами корпорации, работать в Правительстве, прикрывая отсутствие босса.

Генрих не мог точно вспомнить, когда в его жизни появился Йоган Шнитке. Он возник из ниоткуда, пришёл, и всё завертелось само собой. С его появлением сверхприбыльные заказы посыпались на корпорацию как из рога изобилия. Вырос ассортимент производимой продукции, осваивались новые рынки сбыта, филиалы открывались один за другим. По совету Йогана «Фарм Гэлакси» активно внедряла производство во вновь присвоенные к Федерации миры. К тому времени как другие акулы бизнеса расшевелились, корпорация Генриха уже вовсю хозяйничала на необъятных землях периферии.

Шнитке всегда умудрялся быть на шаг впереди, знал многое из того, что оставалось для Генриха тайной за семью печатями. Он даже поздравил его со вступлением в должность вице-председателя раньше остальных. Ещё никто в Федерации не знал об этом, а он поздравил, причём сделал это с такой искренней радостью, словно Генрих был для него близким человеком.