Текст книги "Луна желаний (СИ)"
Автор книги: Галина Горенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Глава 6. Лошади фыркают в дороге – к радостной встрече
Расаян, государство ранее диких, кочевничьих племен, которым последние шестьдесят талей правил Тан Карим Арунаян, издревле славилось лучшими скакунами среди стран Кватры и Круга. Несмотря, а может и благодаря тому, что единственная из стран содружества более пяти сентов назад она не отменила рабство, государство степняков выбилось в лидеры среди заводчиков ценных пород скакунов, сосредоточившись на селекции ценной алталирской породы.
Чистокровные алталиры – это необыкновенная красота и предел мечтаний любого конника. Легенда гласит, что элементали создали их из ветра и дыма костров.
Для большинства варваров эти кони ценились больше, чем жена. А если учесть то, что позволить себе коня такой породы могли лишь очень состоятельные степняки (за очень редким исключением породистых кобыл и никогда жеребцов продавали в другие страны), это говорило о небывалой стоимости лошадей.
Истоки истинного происхождения породы покрыты многочисленными легендами и тайнами и до сих пор остаются секретом Танского рода Арунаянов, первых селекционеров сумевших достичь таких небывалых результатов. Если вкратце, то диких лошадей пустыни одомашнили, а в суровых условиях тяжелого климата скакуны спустя несколько сентов приобрели небывалую выносливость, за что так ценились. Немалую роль в становлении породы сыграли постоянные набеги бедуинов друг на друга, во время сражений скакуны приобрели маневренность, резвость, силу.
В итоге получились крупные, плотно сбитые, но грациозные животные, незаконный вывоз которых за пределы государства карался смертной казнью.
На золото, что я получила после окончания КаноНуб, я могла бы шикуя прожить пару талей или экономя на всем – с десяток. Я же решила потратить деньги с большей пользой нежели притвориться, что всего этого со мной не происходило. Нет, я намерена стать не просто ассасином, но лучшим. И для этого нужен опыт и каторжный труд. Я не могла позволить себе отдых, да и деньги жгли спину, через кожу сдельной сумки.
Единственного чего мне не хватало для начала «гастролей» – лошади. О, я не притязала на алталира, слишком приметная порода, к тому же моих денег едва хватит на подкову повсеместно признанного из скакунов, но помимо этих воистину великолепных животных, степняки выводили и других, менее ценных, но отнюдь не уступающих в качествах и характере животных.
Несколько демов я вела переписку с конником, проживающим на севере от Алэка, столицы Расаяна. Не сказала бы, что заводчик не хотел продавать мне коня, но у степняков так принято – смотреть в глаза тому, кому продаешь животное, особенно если это житель другого государства, вдвойне особенно, если это женщина.
Я, с неизбежностью солнечного диска, каждое утро встающего на западе и каждый вечер садящегося на востоке, отправилась для знакомства с табунщиком и будущим приобретением, благодаря Великих за то, что этот упертый бедуин стал просто разговаривать со мной.
В пансионе у нас естественно были уроки верховой езды, именно там я заприметила внешне неказистого мерина, который на проверку оказался сильным, выносливым, маневренным, а самое главное на диво умным. Пегой масти конь был шаримахом. Лошади наравне с некоторыми породами хаундов и ловчими птицами всегда отличались интеллектом, но этот экземпляр был выше всех похвал. Конюх, обожавший своих подопечных, мог часами рассказывать об их характере, особенностях и индивидуальных чертах. Он то и поведал мне об этой породе, делая упор на ум, а также дал контакт заводчика.
Пыльная дорога под жалящим солнцем степи, мерно скрипящая повозка и запах незнакомого разнотравья настраивали на лирический лад. Закинув руки за голову, перекидывая пахучую травинку из одного уголка рта в другой, я щурилась от слепящего солнца, лежа на твердых мешках с овсом и лениво рассматривала окружающий пейзаж. Небо было высоким, бледно-голубым, далеко на горизонте несколько пышных, словно пена, прозрачных облачков нехотя плыли нам на встречу.
Несколько леоров я тряслась на телеге младшего сына Тамира, заводчика нужной мне породы, желание сменить декорации и получить наконец-то обещанного коня гнали меня без устали несколько унов. Погода и люди были благожелательными, а времени у меня было предостаточно, поэтому я наслаждалась временной передышкой, вздыхая полной грудью запах степи и свободы.
Но по приезду в табун меня ждало разочарование. Погонщики, во главе с главным табунщиком увели лошадей на водопой и мне придется остаться на несколько унов, дожидаясь его возвращения. Без слова старшего своё животное я не получу, хоть осыпь я их золотом.
Для дорогой гостьи, то есть для меня, был выделен один из шатров. Он был сложен из выделанных шкур, имел форму усеченного конуса, видимо для того, чтобы дыму от костра было куда подниматься, не задымляя небольшое помещение. На полу так же лежали шкуры, но скорее похожие на дифжир, мягкие, овечьи, сложенные в одном месте, они были и для сна, и для приема пищи. Несколько небольших домотканых ковриков изображали различные сценки из жизни табунщиков и, конечно же, лошадей.
– Отец сказал показать тебе перваков, – подошел ко мне один из многочисленных сыновей Тамира после того, как я освежилась и удобнее расположилась в шатре. Он подал мне глиняную, дымящуюся странным запахом пиалу. Заглянув в неё, я мысленно содрогнулась. Поверх густого, смолянистого, травяного отвара бултыхалась толстая пленка из бараньего жира. Я сглотнула едкую горечь, отказаться выпить поднесенный напиток, значит попрать закон гостеприимства.
– Благодарю, пусть трава мягко стелется под твоими ногами, – произнесла я и сделала щедрый глоток перчённого напитка, мужественно поборов рефлекс.
Белозубая улыбка осветила смуглое, красивое лицо.
– Пусть твоё пламя, горит даже под дождем, Долор, – ответил на традиционное пожелание мужчина, принимая меня в круг достойный для общения.
Оставшиеся в табуне лошади были или слишком молоды, или слишком стары для долгого перехода на водопой. Глаза мои разбегались, в нос бил крепкий запах навоза, свежей травы и готовящейся на костре пищи. Судя по всему, даже еда будет с ароматом конских лепешек, потому как посреди степи кроме как высушенным лошадиным дерьмом, топить костер больше нечем. Мы обошли каждую подходящую особь трех талей отроду и не один не пришелся мне по нраву. Может я выберу коня среди тех, что сейчас на перегоне.
Слева от стоянки был укреплен небольшой загон, в нем мирно стояла молодая, кобылка пегого окраса. Лошадь стригла чуткими ушами, прислушиваясь к нашим голосам, и когда разговор зашел о ней, граиозно вскинула голову и повела гибкой шеей, с длинной, немного вьющейся гривой и посмотрела на меня умными глазами цвета Восточного тая.
– А почему эта кобыла в загоне? – спросила я у Аравата.
Он прищурился и сплюнув себе под ноги начал шипеть ругательства. Хоть я и понимала язык танства, слова эти явно были не предназначены для ушей благородной несси. Ругательства затрагивали кобылу и всех её родственников.
– Она была жемчужиной нашего табуна, – с сожалением процедил сквозь зубы мужчина. На первый взгляд кобыла была здорова, её шкура лоснилась, она не хромала, резво передвигаясь по огороженной толстыми веревками территории. – Племенная, ей в пару в соседнем табуне нашли жеребца, их потомство должно было дать начало новой породе.
– Но?
– Но мы упустили течку, а она сбежала и отдалась нескольким диким жеребцам. Мустанги редкость в этих местах, но надо же, этой удалось найти сразу нескольких.
– И что её ждет? – спросила я. Чистота породы для туарегов была основой, на которой зиждился смысл их существования. Женщин здесь за измену закидывали камнями, реже, чем раньше, но до сих пор такие казни были обыденностью, нежели чем-то из рода вон выходящим. А что могут сделать с ранее ценной, а теперь опозорившей, не оправдавшей надежд кобылой, я не могла даже представить. А предположения были одно другого плачевней.
– Смерть, если она понесла, – ответил мужчина. – Смерть если нет.
– А в чем тогда разница?
– Смерть бывает разной, Долор.
И то верно. Жаль. Кобыла была красивой и сильной. Я подошла поближе и протянула руку с куском черного сахара, щекоча мою ладонь бархатными губами, она осторожно взяла сладость. Я погладила лоснящуюся морду, лошадка стриганула острыми ушами, фыркнула и кивнула, словно поблагодарив за угощение.
Звездная ночь, черная, словно душа грешника, накрыла степь, ароматные костры лизали пламенем звездную россыпь, по кругу передавали пиалы с куан-кумысом* для мужчин и сбал* для женщин. Последние сбились в кучку, старшие жены наслаждались вечерним отдыхом, младшие обносили мужчин, готовили пищу и занимались детьми. Я, как почетная гостья сидела среди старейших мужчин таброна**, по правую руку рядом со мной сидел седовласый старец. Волосы его заплетены в длинную, по пояс, косу, были белые как снег. В нее было вплетено множество бусин, фигурок, шнурков и камений. Я могла только представить насколько тяжела была эта ноша. Одежды его были многослойными, темно-серого цвета. На груди висел знак Эгисхальяма***.
Шаман.
И что он делает среди коневодов?
Улыбаясь щербатой улыбкой и демонстрируя оставшиеся крепкие, желтые зубы, он протянул мне мундштук, дым из которого был столь едким, что глаза мои сразу защипало, а легкие обожгло кислотой, выбивая горькие слезы.
Я затянулась.
Жнец бы побрал их законы, отказавшись – я выкажу неуважение, а ссориться с шаманом не входило в мои планы. После двух затяжек спазмы прекратились. Мир вокруг приобрел размытые контуры, а небо норовило упасть на степь, желая смешать краски. Голова кружилась, я глупо хихикала и с трудом понимая акцент, отвечала на вопросы старца. Тот, как будто кивал головой, и бусины в его волосах приглушенно звякали друг о друга.
Моё сознание путешествовало само по себе. ЛаЛуна выкатилась на небосвод, приветствуя детей степи и освещая бескрайнее море травы бледно-голубым сиянием.
Вопреки доброжелательному обращению, гостеприимному приему и письменным договоренностям, где-то на периферии сознания маячила неосознанная тревога и все поднимающая градус нервозность. Я отточенным, незаметным движением проверила наличие стилетов в ножнах на бедре, а затем осторожно и очень внимательно оглядела ночную округу. Пристально, но пьяно.
За мгновение до нападения я заметила нескольких чужаков, их лица были измазаны, камуфлируя, а одежда была другой, не похожей на наряд местных бедуинов. Медленно они подбирались к кострам, беря нас в кольцо, окружая редких, хмельных мужчин, а в основном стариков и женщин.
Работорговцы, мелькнула мысль. Ну или те, кто поставляет им живой товар для невольничьих рынков.
Я повернулась к Аравату, предупреждая о враге, а дальше все слилось в одну мельтешащую, кричащую картину.
Нас завертело водоворотом, отказавшись от первоначального плана – вывести мужчин из строя стрелами, они напали в ближнем бою. Не для того они пробирались к табунщикам, чтобы лишиться ценной добычи. Но почему не лаяли псы?
Уже потом, после короткого, но ужасно кровопролитного сражения, нашли с дюжину мертвых овуров****. Их отравили, перемешав с ядом куски свежей конины.
Я сражалась наравне с мужчинами, убивая без сожалений. Без ложной скромности замечая, что без меня они вряд ли бы справились. Пяток дееспособных мужей, против двух дюжин, вооруженных до зубов и подготовленных нападающих. И всё же нам удалось переломить ход сражения в свою пользу.
Последний таль преподаватели стравливали нас одной кучей, забрасывая словно скорпионов-самцов в одну банку. Из сорока учениц осталась пятнадцать, и в такой тренировке, каждая была за себя, к тому же, мы отбивались еще и от преподавателей. Они не чурались грязных приемов, били исподтишка, по слабым местам, подло и жестоко, и за это сейчас, в реальном бою, я была им благодарна. Никто не станет ждать, когда ты освободишься с одним противником, чтобы продолжить сражение. Возможно такое лишь в спарринге, по всем правилам, с участием секундантов, оберегающих твою спину – но эти головорезы не были похожи на благородных дуэлянтов…
…Рассвет застал меня за перевязкой раненого Аравата, один из бедуинов скончался от полученных ран и вновь меня кольнуло сожаление о том, что не удалось воплотить свои планы и отучиться медицине. В принципе ничто не мешает мне получить лекарское образование не в Винисе, а например, в Оруме, насколько я помню там прекрасная Медицинская академия, к тому же с моей нынешней профессией более глубокие знания в этой области не повредят. То, что давали нам в пансионе, было поверхностным, все-таки задача ассасина не спасать жизнь, а отнимать её.
Тряхнув головой, выбрасывая ненужные сейчас мысли, я вновь полностью отдалась оказанию помощи бессознательному мужчине. Он почти не стонал, лишь когда я дотрагивалась до особо глубокой раны на бедре. Ему очень повезло, что сознание так к нему и не вернулось, потому что швея я была так себе. Одна из женщин принесла мелко перетертую кашицу из трав и корений в горшочке, и я нанесла её на тряпицу, прежде чем плотно обернуть тканью раненую ногу. Ему очень повезет не остаться хромым на всю жизнь после такого ранения.
Когда раненого мужчину отнесли в шатер, я освежилась, смывая кровь с рук и лица. С одежды так просто её не оттереть, но сейчас у меня не было ни сил, ни желания заниматься стиркой. Я просто скинула тяжелый, пропитавшийся потом и кровью нападавших наряд и перешагнув через наваленную кучу, забралась в шкуры и провалилась во тьму. Дурман от кальяна развеялся давно, но в голове постоянно бесновались мысли и образы, сменяя друг друга. Заснула я сразу. Но во сне сквозь кровавую пелену, меня преследовали глаза, миндалевидной формы, почти черные, с темно-фиолетовыми искрами.
*Куан-кумыс – двухдневной выдержки кумыс, слегка пьянит. Бал-кумыс, крепкий, но с добавлением меда, сахара или засахаренных фруктов.
**Ритуальный круг для принятия решений, празднеств.
*** Крест непобедимости.
****Овуры – дикие степные псы, мелкие, но собираются в стаи и становятся гораздо опаснее.
Глава 7. Выбирать можно только между лишними вещами
Ночью в степи было опасно, помимо недружественных, кочующих по травяному морю племен, на которых легко было наткнуться, перегоняя табун, можно было наткнуться на диких овшунов. Не прирученные, неодомашненные хищники были мельче своих прибившихся несколько сентов назад к туарегам собратьев, но сбиваясь в стаи, даже они могли быть чудовищно сильны и коварны. Нападая огромными скопищами, твари отбивали несколько лошадей от основного табуна, сея панику, а растерзав жертву и вкусив плоти теряли зачатки разума.
Обычно по периметру стоянки бедуинов замыкали контур из магически заряженных камней. Дикие хищники, любые, очень не любили магию и к людям не совались, предпочитая обходить стороной такие стоянки. Но после вчерашней стычки три из семи камней пропали, то ли затоптаны в пылу драки, то ли специально похищены теперь уже мертвыми нападающими, поэтому этой ночью сигнальный контур ставил шаман. И если камни не пропускали звуков извне, и мне непривычной к самобытным, диким звукам степи спалось комфортно, то магическая линия была лишь преградой от зверья.
Проснулась я от шума вернувшегося табуна. Промаявшись ночь и прислушиваясь к каждому шороху, постоянно борясь с паранойей и любовно поглаживая не раз спасавшие меня кинжалы, я забылась тяжелым сном под самое утро. Я знала, что Тамир захочет увидеть меня, поэтому плеснув ледяной водой в лицо и пригладив выбившиеся пряди из косы, я отогнула шкуру, заменяющую шатру дверь и шагнула в утро, наполненное шумом, острым запахом пряностей и влажной от росы травы.
– Спасибо, Долор, – это были первые слова Тамира, едва он завидел мою фигуру. – Старшего сына мне спасла. Выбирай.
И провел рукой по огромному поголовью породистых животных.
Непоследовательность смысла слов смущала, а ужасный акцент резал слух. Но главное я поняла, и свой выбор уже сделала.
– Я хочу кобылу, – махнула я рукой в сторону, где стояла загулявшая лошадь, – и заберу её даже если она брюхатая.
Отверженная жемчужина* для отверженной Кронцессы, не самый дурной выбор.
Шаман, стоявший по правую руку от главного табунщика, закашлялся, выпуская дым из легких неравными порциями, и лишь спустя несколько мгновений я поняла, что он смеется. А потом, удивительно твердой походкой для такого немощного тела, он подошёл ко мне и положив большой палец сморщенной руки нарисовал что-то на лбу, шепнув слово на местном наречии. Кажется Айла**, обязательно посмотрю, что оно обозначает.
– Так тому и быть… – ответил Тамир.
Следующим утром я покинула табун. Тума прекрасно слушалась седла, понимала меня с полуслова, была покладиста и резва. В общем идеальной кобылой. Свиток с шикарной шаримахской родословной сожгли при мне, да и не к чему мне бумажка, если я приобрела друга, а не племенную кобылу.
Дорога меня вела в столицу Ориума, соседнего с Демистаном государства, лидеру стран четверки. В огромном Оруме было обширное поле для деятельности, назревающая смута после смерти Стефано Виверна была мне лишь на руку. К тому же мысль освоить медицину пустила корни в моём мозгу, и пока Кроу будет осторожничать с наследником венца, у меня будет возможность получить образование, к которому я всегда стремилась. А уж каким шикарным прикрытием это будет для моей основной работы.
Второй по значимости город, пусть и курортный, после Орума – Сорумские Вары. Помимо моря, термальных и грязевых источников, купален и знаменитых винокурен страны здесь были лучшие модистки. Не могла Кронцесса соседнего государства явиться без сундуков с нарядами. С драгоценностями было сложнее, но рубины, то есть плата за выполненные задания были неплохим подспорьем к приобретению пары гарнитуров. А еще, здесь была самая мощная контрабандная сеть на континенте. И если заказать гардероб не составило мне никакого труда, начиная от шляпки и заканчивая туфельками, то с надежными поставщиками зелий, оружия и ткани х'ами пришлось повозиться.
Лезть самой мне не пришлось, достаточно было заявиться в гости к теневому герцогу Вар.
В спальню.
Ночью.
С молнией.
А уж после демонстрации запоны и щедрой порции брукладди***, мне для удовольствия, гостеприимному хозяину для того, чтобы прийти в себя, (он думал что я пришла по его гнилую душу, глупец, в этом случае я не стала бы его будить) мы быстро сговорились о цене, времени когда мне доставят ткань, а так же о нескольких возможных для меня заказах. Обговорив детали, касательно процента для пансиона и посредника, оплаты и сроков, я удалилась так же, как и пришла, прихватив бутылку с отличным виски.
Как и подобает каждой благородной несси, начиная с пяти, меня учили домашним делам от вышивки до согласования меню, то, без чего, по мнению матушки, девушке не составить удачную партию. Признаться честно, вышивка никогда не вдохновляла меня в достаточной степени, но наставник по «рукоделию» КаноНуб привил каждой из своих учениц страстную любовь к ручному пошиву х'ами. Так называлась и ткань, и сам рабочий костюм ассасина.
Тончайшую нить тутового шелкопряда и паучих неосколхона**** обрабатывали магией для улучшения свойств. Прочная, невесомая, пластичная, но самое главное адаптирующаяся к окружающей среде ткань всегда поддерживала нужную температуру тела, гасила остаточный след ауры и на время сращивала края костюма. Даже получив глубокий разрез, но не в коем случае не рваную рану, х'ами способствовала меньшей потере крови и скорейшему заживлению. Именно поэтому она была так дорога, но стоила она каждого золотого, потраченного на странный и удивительный симбиоз магии и ткацких технологий.
А вот почему шить костюм необходимо было самой, я поняла на первом задании. Никто кроме тебя не знает потребностей твоего тела, не единожды подгоняемая по фигуре, облегающая каждый изгиб и впадинки рабочая одежда могла как спасти жизнь, так и предать, выдав твое месторасположение или не заживив огнестрел, кроме того, из-за магической составляющей у каждого отреза ткани, как бы дико это не звучало, был свой характер и словно живое существо, костюм был благодарен за бережную и кропотливую работу.
Отшивали мы первый костюм на третьей ступени и до окончания пансиона мой х'ами прослужил мне верой и правдой. Пережив бесконечные тренировки, полевые испытания и промежуточные задания-экзамены. Теперь он пришел в негодность, растеряв свою силу и свойства, и без сожалений распрощавшись со старым, я потратила несколько унов, чтобы сшить новый, получив от «теневого» отрез ткани по договоренной цене.
Теневой герцог напрягся и заплатил мне за конкурентов, расшатывающих под ним кресло главы. Он так же обеспечил меня работой на несколько терилов, ровно столько понадобилось модисткам, чтобы отшить мой гардероб. К тому же, как горами Демистан соседствовал со Стоунхельмом, так грязевыми купальнями и источниками с Ориумом. Благодаря обширной преступной сети, которая вполне сгодилась как шпионская, я из первых рук узнавала, что происходит сейчас в столице родного государства и ужасалась. Кроу при поддержке парламента, удалось упразднить законодательную власть Цессов, оставив тому лишь видимость – светскую. Правителю даже было отказано в праве накладывать вето на законопроекты, которые он признает недостойными.
Ходили слухи, что Северн пристрастился к синей соли, супруга его недавно разрешилась от бремени, родив наследника и по слухам была беременна вновь, очень надеюсь, что пагубное пристрастие брата не скажется на здоровье племянников.
Кроу прочно запустил свои когти в казну страны, растрачивая огромные средства на сомнительные проекты, проталкивание странных законов и поиски меня. Когда в назначенный срок я не вернулась из пансиона туда были направлены ищейки, которые вернулись ни с чем. Его ждет сюрприз, когда я заявлюсь в Академию Орума. Подготовка к вступительным экзаменам проходила ни шатко, ни валко, но я надеялась, что приобретенных ранее знаний, моего положения и того, что я готова оплатить учебу будет достаточно для поступления.
– У меня больше нет для тебя работы, Долор, – сказал мне теневой. – И мой тебе совет – затаиться на время. Наследник вот-вот взойдет на престол, и его ручной Змей лютует в поисках наемного убийцы, он пока не знает об ассасине, а узнает… не любят вашего брата…
– Герцог Рейдж забавный персонаж. – улыбнулась я. – Естественно, что перед коронацией он наводит порядок, да руки коротковаты…но за предупреждение спасибо.
Я потягивала терпкий, янтарный напиток, что по молчаливой традиции стал обязательным во время наших встреч, сидя, вытянув длинные ноги у жарко пылающего камина в удобном кресле. Кубики льда позвякивали в бокале, а «теневой» вновь расставлял фигуры на шахском**** поле, поочередно называя фигуры и рассказывая, как они ходят.
– Мне нужен связной в Оруме, посоветуешь кого-нибудь или самой поискать? – спросила я, внимательно наблюдая за его манипуляциями на поле. – И чтобы в шах хорошо играл, как ты. – добавила я, теша самолюбие мужчины.
– Хех, – крякнул тот польщенно. – Есть. Кондитер.
Он подвинул к себе вазочку с конфетными ассорти, и сосредоточенно шуруя среди блестящих фантиков вытащил пару самых простых карамелек из жжённого сахара, яркая обертка шуршала в его руке и протянул их мне.
– Спросишь сладкого Мо.
Две из трех партий я продула в сухую, а вот чтобы победить меня в третьей ему пришлось попотеть.
В Орум я переместилась порталом, со всей помпой и шиком приличествующей Кронцессе дружественного государства. И сразу же отправилась в Академию подав документы и изображая недалекую, капризную стерву, привыкшую чтобы всё, вокруг прыгали дрессированными собачками выполняя её команды. Узнав дату вступительного теста, я отправилась в заблаговременно арендованный дом, бывшую резиденцию Ферро, намерения останавливаться в цесском дворце или при консульстве я не имела.
Но по скольку в ближайшее время состоится коронация Себастьяна Виверна, не посетить это событие я не смогу, заодно нужно будет повнимательнее присмотреться к Змею. Боюсь моя работа будет прочно перекликаться с ведомством герцога, и мне бы очень не хотелось попасться.
Уже после того, как прибыл мой багаж, а Тума с комфортом разместилась в конюшне, я отправила письмо вице-консулу, поставив того в известность, что отныне я планирую обучаться в Медицинской Академии и все счета будут присылаться туда. К тому же я требовала встречи с послом. Один из ярчайших сподвижников Кроу, его дальний родственник возглавлял представительство, и представлял интересы руководства своей страны. Я разумно опасалась этой встречи, поэтому решила принять приглашение, которое незамедлительно последовало, лишь после того, как наделаю шума.
Экзамены я сдала, на удивление вопросы были простыми, видимо для поступления знаний чуть выше базовых было достаточно. Факультет я выбрала хирургический, он предполагал регулярную практику в больнице, а это именно то, на что я рассчитывала.
А вот знакомство со связным прошло как по нотам. Мы сразу нашли общий язык, и он действительно оказался кондитером. Величайшим и непревзойденным. Его десерты славились на весь Ориум и он, по правде говоря, играл в шах даже лучше, чем его сорумский коллега. Славное распитие крепкого алкоголя я с удовольствием заменила на дегустацию новейших десертов. Отравления я не боялась, во-первых, зачем деловому человеку отказываться от прибыли, а во-вторых, за семь талей в КаноНуб мой организм выработал иммунитет практически ко всем известным ядам, и сейчас, раз в три дема мне достаточно было принять концентрат для активации, выработанной привычки.
Впервые приняв эликсир очень слабой концентрации, я два дня агонизировала, боль, разрывающая мои внутренности, была невыносимой. После того как я пришла в себя мои губы были искусаны до крови, а ногти сорваны до мяса, горло саднило и еще несколько унов мне приходилось разговаривать шёпотом. С каждым разом интоксикация проходила легче, но ужас безысходности, когда лежишь парализованным, а твою печень Жнец медленно изжаривает на огне Соляра, навсегда запечатлелся в моей памяти.
За несколько унов до начала учебы я набрала полный штат прислуги, несколько раз посетила местную модистку и заказала карнавальный костюм и платье для коронации. Каждую окту, бал-маскарад, устраиваемый герцогом Рейджем производил фурор, а мне необходимо было осмотреться. В конце концов, я стала главным антагонистом главы Магического Контроля, а врага необходимо знать в лицо.
* Т̀ума – жемчужина.
**Айла – освященная луной, ходящая под покровительством ночного светила.
***Отряд пауков, прядущих прочную паутину. Приручить их невозможно, добыча их паутины сопряжена с огромной опасностью. Паучихи смертельно ядовиты, в отличие от самцов, если мгновенно не принять противоядие – мучительная и небыстрая смерть.
****Шах – игра на подобие шахмат с шестью гранями, ценится на Востоке. Не азартная, скорее для тренировки ума и логики, выработки хладнокровия и терпения.
