Текст книги "Когда она жаждет (ЛП)"

Автор книги: Габриэль Сэндс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 3

БЛЕЙК

Я надеваю свои «Vans», накидываю кардиган и выбегаю через парадную дверь, сжимая кулаки, пока мое сердце колотится.

Роуэн стоит ко мне спиной. Я направляюсь к его громадной фигуре, готовая к драке.

– Что, черт возьми, ты себе позволяешь?

Он останавливается на полушаге, весь его рост – шесть футов с небольшим, и оборачивается.

Я видела его много раз. Он и его деловой партнер ужинают в «Frostbite» раз в несколько недель, и хотя я обычно стою за барной стойкой, иногда у нас не хватает персонала, и я помогаю официантам. Один или два раза я приносила ему ужин, так что я точно знаю, с чем мне предстоит столкнуться.

И все равно его лицо застает меня врасплох.

Это лицо соблазнительного злодея прямо со страниц одной из моих книг.

Загорелая кожа. Густые брови. Потрясающая структура тела.

Симметрия его черт настолько выражена, что граничит с оскорблением.

И на этом его лицо не заканчивается. Даже близко нет.

Я поднимаю взгляд и вижу, как ветер ерошит его мягкие каштановые волосы, сбивая локон на лоб. Он смахивает ее небрежным движением своей татуированной руки.

Я опускаю взгляд и вижу его тело. Оно хорошо сложено и экстравагантно. Такое тело должно вызывать вожделение и одержимость.

Если бы внешность человека была единственным, что имело значение, я бы сказала, что неудивительно, что женщины в городе падают ниц, чтобы забраться к нему в постель.

Но внешность – это еще не все, и я убеждена, что никто из тех, кто так хорошо выглядит, не может быть порядочным человеком. Когда люди относятся к тебе так, будто ты – божий дар для женщин, в конце концов начинаешь им верить.

Роуэн несколько раз моргает, явно смущаясь.

– Выношу мусор, – произносит он через мгновение. На его безумно идеальном лице появляется бровь. – Все в порядке?

– Нет, вообще-то нет. Ты не можешь просто появиться здесь и превратить лужайку перед домом Джексонов в свалку.

– Кто ты? Соседский дозор?

Я бросаю на него язвительный взгляд. Как мило с его стороны насмехаться надо мной и напоминать, с кем именно я имею дело.

С высокомерной задницей.

– Можешь называть меня как хочешь, только избавься от этого. – Я показываю на беспорядок. – Если ты ремонтируешь дом, то тебе нужно найти мусорный контейнер. Я бы ожидала, что генподрядчик это знает.

Ухмылка.

– Ты знаешь, кто я?

Конечно, я знаю, кто он, но его тон говорит о том, что если я скажу «да», то признаюсь в чем-то незаконном. По моей груди и шее пробегает тепло.

И тут я понимаю, что название его компании красуется прямо на его грузовике. Я дергаю головой в его сторону. – Я умею читать.

Ухмылка не сходит с лица. – Я ничего не ремонтирую. Я переезжаю.

– Ты уверен, что правильно указал адрес?

– Улица Лэндхорн-Лейн 1.

Ух ты. Вот оно, подтверждение, которого я так боялась. Значит, это действительно происходит, а значит, я должна немедленно все ему объяснить.

Я кладу кулаки на бедра.

– Вот в чем дело. Напротив меня уже живет один проблемный идиот, который каждое утро с семи утра врубает свою чертову стереосистему. Я не потерплю никаких глупостей и от тебя.

Он смотрит на дома позади меня. – Номер 2 или номер 4?

– Я позволю тебе узнать это завтра утром.

Его взгляд возвращается ко мне.

– Если ты действительно переезжаешь, тебе предстоит сделать выбор, – говорю я ему. – Ты будешь хорошим соседом или плохим? Выбирай тщательно.

– А если я ошибусь?

– Я сделаю твою жизнь очень неприятной.

Я говорю уверенно, хотя не представляю, что я могу сделать, чтобы усложнить ему жизнь. Я придумаю.

По его чертам лица пробегает веселье. – А если я выберу правильно?

– Тогда я вернусь в свой дом и больше никогда тебя не побеспокою.

Он делает шаг ко мне, как будто хочет рассмотреть меня поближе. Отсюда я вижу тонкие морщинки на его лбу. Они подтверждают, что он старше меня как минимум на несколько лет. Может, ему за тридцать? В нем не осталось мальчишки. Он весь мужчина.

– Я не знаю. – Он понижает голос. – Мне даже нравится, что ты меня достаешь.

Меня охватывает шок. – Ты серьезно флиртуешь со мной сейчас?

То, что он не сразу отвечает, говорит о том, что он не ожидал такого вопроса. – Нет.

Боже мой. Он действительно думал, что это сработает. Пофлиртуй с ней, и она сразу же заткнется.

Он привык, что в его присутствии все падают в ноги, не так ли? Он думает, что этой мегаваттной улыбки будет достаточно, чтобы я позволила ему сорваться с крючка.

Не повезло, приятель.

– Хорошо. Не надо. Теперь слушай. Я знаю, что ты меня не знаешь, но я…

– Я видел тебя здесь. Ты работаешь в «Frostbite». Приятно знать, что вне работы ты такая же недружелюбная, как и на работе.

Что, простите?

– Я не недружелюбная, – огрызаюсь я.

Он слегка насмехается и делает еще один шаг вперед. – О, конечно, ты просто лучик солнца.

Нам действительно нужно стоять так близко? Мы практически стоим грудь в грудь. Отсюда невозможно не заметить, что он выше меня примерно на две головы.

Кислорода в моих легких становится меньше.

Я знаю, что он делает. Он меняет стратегию, переходит от флирта к тактике запугивания.

Даже когда вокруг нас гуляет ветер, его пристальный взгляд прямо мне в глаза заставляет мои щеки пылать. Было бы здорово, если бы я могла отступить на несколько футов, но это означало бы признание поражения. А я этого ни за что не сделаю.

Я машу рукой в сторону кучи мусора. – Джексоны не заботятся о своем месте, а я забочусь о своем. Я не позволю тебе так просто уйти.

Он проводит ладонью по подбородку, выражение его лица становится задумчивым. – А что такого? Я не собираюсь оставлять его там навсегда.

– Нет. Ты вообще не можешь его там оставить, ясно?

Николь будет здесь первым делом утром.

Он поднимает ладони. – Хорошо. Я все уберу.

– Когда?

– Сегодня вечером.

– Хорошо. – Я провела рукой между его участком и своим. – Здесь есть история, и она не очень красивая. В последний раз, когда кто-то жил в этом доме, он привел с собой банду дегенератов.

– Банду дегенератов? – Его губы дернулись. – Где я могу найти эту группу? Похоже, они отлично проводят время.

Мои глаза сужаются.

– Это не смешно. Они сломали забор сзади, и никто его не починил. Они…

– Почему бы тебе не записать все это?

– А?

– Запиши свой… список претензий. Похоже, он может быть длинным.

– С какой целью?

– Чтобы мне не пришлось выслушивать твои жалобы по каждому пустяку. Запиши их, и я разберусь со всеми.

Я нахмурился. – Это твой способ заставить меня уйти с твоей лужайки? Пустое обещание решить все мои проблемы?

Он пожимает плечами. – Напиши список и увидишь, насколько пусты мои обещания.

Он не может быть серьезным. Когда что-то звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, это обычно так и есть. Но было бы глупо не принять его предложение, даже если вероятность того, что он сделает то, что говорит, невелика.

– Хорошо. Я пойду и сделаю это. Прямо сейчас. Оставайся здесь.

– Мне и в голову не придет уходить.

Его взгляд буравит меня до дискомфорта. Его лесные глаза темные и задумчивые, в них мелькает легкий намек на озорство.

Я отстраняюсь от него, и это похоже на прорыв через силовое поле. Становится легче дышать, легче думать, когда между нами есть расстояние.

Не доверяй ему, говорит моя интуиция. Неважно, какие обещания он дает.

Он сдержанно вздыхает, словно забавляясь. Я поворачиваюсь на пятках и иду обратно в дом, но все это время чувствую, как его взгляд греет мне спину.

Внутри я даже не удосуживаюсь снять обувь. Я направляюсь прямиком на кухню, где у меня хранятся блокнот и ручка, и записываю все, что меня беспокоит в этом проклятом доме, начиная от сломанного забора и заканчивая стучащими ставнями.

В одном Роуэн был прав.

Список получился длинным.

Я наполовину ожидаю, что его не будет на месте, когда я выйду обратно, но он стоит на том же месте, где я его оставила, скрестив руки на груди и задрав лицо к небу.

Я останавливаюсь на краю крыльца. Что он делает? Смотрит на звезды?

Луна светит с позднего вечера, бледный шар на небе. Теперь, когда на улице стемнело, ее серебристое сияние отбрасывает тень на внушительную фигуру Роуэна.

В памяти всплывает его образ в лунном свете: старый дом, возвышающийся позади него, и мертвая трава у его ног. Он похож на темного бога, пришедшего править своим теневым царством.

Я качаю головой. Вот что я получаю за чтение темных фэнтези до поздней ночи.

Я подхожу к нему, и его взгляд медленно опускается на меня. Выражение его лица не поддается прочтению. Он выхватывает у меня из рук листок бумаги, разворачивает его и начинает читать.

– Самая насущная проблема – сломанный забор между нашими дворами, – советую я, пока его взгляд перемещается туда-сюда по газете.

– Я так и понял. Ты дважды подчеркнула это. – Он прищуривается. – Трижды.

Я фыркаю.

– Я также поставила звездочку рядом. На случай, если подчеркивание будет непонятным.

Его глаза переходят на мои.

– В следующий раз советую тебе выделять. Это поможет сориентироваться маленьким глупым человечкам вроде меня.

Маленьким? В нем нет ничего даже отдаленно маленького. На самом деле, если верить некоторым слухам…

О, Боже. Не ходи туда.

Он встряхивает список. – Я все улажу.

– Я поверю в это, когда увижу.

Его усмешка овевает мою кожу, как порыв теплого ветра.

– Не думаю, что нас когда-нибудь официально представляли друг другу. Я Роуэн Миллер.

Он протягивает мне свою загорелую руку. Мой взгляд на мгновение задерживается на татуировках на его плоти, буквах и рисунках, которые я не могу разобрать в темноте.

Я сглатываю. Что значит одно рукопожатие? Это не значит, что мы заключили мир.

– Я Блейк Вульф.

Одна сторона его рта приподнимается. – Приятно познакомиться, Блейк.

Я пытаюсь игнорировать тепло его прикосновения.

Я пытаюсь игнорировать то, как его ладонь полностью поглощает мою.

И уж точно я стараюсь не обращать внимания на то, как замирает мое сердце внутри грудной клетки.

Но той ночью, лежа в постели, я никак не могу выбросить из головы воспоминания об этом.

ГЛАВА 4

НЕРО

Блейк идет по моей лужайке, ее руки обхватывают узкую талию, а волосы блестят в лунном свете, как жидкое золото.

Она проскальзывает в дом, но ее запах остается в воздухе. Смесь ванили и лаванды. Ее мыло? Или, может быть, ее шампунь?

Что бы это ни было, мне хочется уткнуться носом в ее шею и проверить, так ли она хороша на вкус, как пахнет.

Я сразу же узнал ее, но мне потребовалось время, чтобы преодолеть шок от того, что она находится рядом со мной.

– Не называй меня куклой.

Всякий раз, когда мы с Сандро приходим в «Frostbite», а она работает, он напоминает мне об этом замечании. Думаю, он получает удовольствие от осознания того, что в этом городе есть хотя бы одна женщина, которой я, похоже, не нравлюсь. Он будет чертовски рад услышать, что она отругала меня в первый же день, как стала соседкой.

Да, я не скажу ему об этом.

Я разворачиваюсь и иду обратно в свой новый дом.

Знаете, как у некоторых людей маленький голосок в голове подсказывает им, когда они делают что-то, чего делать не следует? Только не у меня. Голос в моей голове громкий, как черт.

Ты действительно думаешь, что покупка этого дома решит твои проблемы?

Это Неро. Парень, которым я был раньше.

У тебя есть идея получше?

А это Роуэн. Парень, которым я стал.

Роуэн говорит Неро, что он может быть счастлив, управляя чистым бизнесом, который он купил на грязные деньги. Он говорит ему, что однажды он сможет думать о своей прежней жизни без желания разгромить все вокруг и кричать в пустоту. Он говорит ему, что это нормально – чувствовать скуку и пустоту иногда или почти всегда, если такова цена за то, чтобы остаться в живых.

И он говорит ему, что все будет хорошо, пока он не найдет себе женщину на ночь. В конце концов, женщины всегда делали все лучше.

Но, похоже, это уже не так.

По крайней мере, ни одна из женщин, с которыми я встречался за последние несколько месяцев, не справилась с этой задачей. Как только я выскальзываю из постели, эта пустота, тошнотворная пустота тут же заползает обратно.

Поэтому сейчас я пробую кое-что другое.

Я кладу список Блейк на пыльную стойку в кухне и мою руки в раковине как раз в тот момент, когда раздается сильный стук во входную дверь.

– Войдите, – говорю я.

Дверь со скрипом открывается, и пол вибрирует от гулких шагов Сандро. Через секунду он вваливается в мою гостиную в футболке Handy Heroes. В одной руке у него болтается упаковка с шестью бутылками, в другой – сигарета. Он останавливается посреди комнаты и оглядывается по сторонам.

– Ни хрена себе!

Вероятно, он думает о том же, что и я, когда впервые вошел сюда. Это место не приспособлено для проживания людей. Но в том-то и дело. Я купил этот дом, чтобы занять себя настолько, что у меня не останется времени на безделье и размышления о прошлом.

Я наклоняю голову к сигарете. – Потуши ее.

Он оглядывается по сторонам. – У тебя есть пепельница?

– Используй любую, какую захочешь.

След от ожога ничего не изменит.

Сандро морщится и тушит сигарету о ближайшую стену. – Какого хрена, чувак?

– У него есть потенциал.

Он бросает на меня недоверчивый взгляд.

– Не то чтобы я сомневался в тебе или что-то в этом роде, но… неужели не было ничего другого? Или ты так хотел сбежать от меня?

Я отмахиваюсь от него. Сандро был неплохим соседом. Квартира с двумя спальнями, которую мы делили с тех пор, как прибыли в Даркуотер-Холлоу, более чем достаточно просторна для нас обоих, но я начинал уставать от того, как он на меня смотрит. Весь такой озабоченный. Как будто он боится, что в один прекрасный день я сбегу.

Он подходит к окну и отодвигает желтоватую занавеску. – Этот сарай выглядит так, будто ему не хватает одного дождя, чтобы распасться. Сколько платишь за аренду? Они должны платить тебе за то, что ты здесь живешь.

– Арендная плата? Я купил его. Это была хорошая сделка.

Идею мне подал клиент. Он услышал, что Джексоны продают дом на Лэндхорн практически за бесценок, и подумал, что меня это может заинтересовать.

Тут можно сыграть – отреставрировать дом и перевернуть его с хорошей прибылью. Когда я проезжал мимо и увидел, в каком состоянии находится это место, я подумал, что пройдет еще какое-то время, прежде чем у меня закончатся дела.

Кроме работы, в Даркуотер-Холлоу делать нечего. Это самое скучное место в мире.

Когда мы с Сандро только купили Handy Heroes, у нас было много работы. Это был трехмесячный курс по управлению строительством и субподрядчиками. Я узнал, как вести дела с поставщиками и клиентами. Все остальное взял на себя Сандро. В компании было три сотрудника – менеджер проекта, архитектор и сметчик. Каким-то образом нам удалось убедить их остаться и научить нас всему, что они знали.

Но теперь, когда мы знаем, что к чему, у нас появилось больше времени для отдыха.

А я чертовски ненавижу отдых.

Я подхожу к Сандро и бросаю взгляд на темный задний двор. Через сломанный забор я вижу, что у Блейк горит свет на заднем крыльце. Она снаружи? Остывает после нашей стычки? То, что она меня пожурила, не должно было меня возбуждать, но возбудило.

По крайней мере, это было что-то новое.

Сандро убирает руку с занавески и идет на кухню. Он видит на столе список Блейк и берет его в руки. – Что это?

– Список ремонтных работ, о которых я обещал позаботиться соседской девчонке.

Я действительно собираюсь чинить все то, что она перечислила?

Эх. Почему бы и нет?

– Да ну? – Он бросает на меня усталый взгляд. – Как щедро. Дай угадаю, она симпатичная? Не замужем?

Да, возможно, но я говорю: – Она не твое собачье дело.

Я забираю у него список и прячу его в задний карман.

– Вообще-то, может быть. – Сандро почесывает бровь. – Слушай, мне бы не хотелось указывать тебе, как жить дальше.

– Тогда не надо.

– Я бы не стал, если бы не думал, что твое поведение может повлиять на наш бизнес. Ну, знаешь, тот, над которым мы трудились, чтобы развернуть его в рекордные сроки? Тот, который наконец-то набирает обороты?

– Тяга. Разве это не название одной из бизнес-книг, которую я видел, как ты читал на прошлой неделе? Выучил новое слово, парень?

Он хмурится.

Черт. Я веду себя как мудак.

Сандро много работает. Действительно чертовски много. Я уже сбился со счета, сколько книг по бизнесу и строительству он проглотил с тех пор, как мы приехали сюда, и это помимо двенадцатичасовых рабочих дней.

За последние несколько месяцев он заслужил мое уважение, в этом нет сомнений. Тот факт, что я – единственная причина, по которой он здесь, беспокоит меня больше, чем его. Я чувствую себя в долгу перед ним, поэтому и подавляю свое раздражение. – Прости. Ладно. О чем мы говорим?

Он скрещивает руки на груди. – О количестве трупов. Ты знаешь, что Эбигейл замужем?

О, это.

– Теперь знаю. Я не знал, когда… – Я потираю затылок.

Сандро кладет руки на бедра. – Когда ты трахал ее?

То, что произошло с Эбигейл, было небрежно, я не против признать это. В тот вечер я пил в «Frostbite», баре неподалеку отсюда. Она присела на табурет рядом со мной, я предложил купить ей выпить, и в следующий момент мы оказались в туалете, а мой член был в ней.

– До той ночи я не знал ее имени, не говоря уже о том, что она была замужем.

– Ну, это не имеет значения, не так ли? Ее муж, похоже, узнал об этом, как и большая часть города. Это маленькое местечко. Люди говорят. И твоя личная репутация связана с репутацией нашего бизнеса, нравится тебе это или нет.

В моей груди зашевелилась нотка беспокойства. – Ты думаешь, что эта история с Эбигейл повлияет на нас?

– Я думаю, мы начнем терять контракты, потому что большинство умных мужчин не захотят, чтобы такой парень, как ты, крутился вокруг их жен.

– Я бы не стал этого делать, если бы знал. У меня нет привычки добиваться чужих женщин.

– Не думаю, что кому-то интересно слушать, как ты объясняешь свой тонкий этический кодекс, – фыркнул Сандро. – Просто успокойся на время, хорошо? Сосредоточься на работе.

Я вспыхиваю. – С каких пор ты стал моим боссом?

Сандро бросает на меня взгляд «не делай этого дерьма».

– Мы партнеры. А партнеры присматривают друг за другом. – Он тяжело вздохнул. – Слушай, ты в порядке? – Он делает неопределенный жест в сторону гостиной. – Это что, крик о помощи?

Я провожу костяшкой пальца по носу. – Я в порядке.

Слово «в порядке» на вкус отчетливо напоминает ложь.

В последние несколько недель сны стали просто ужасными. Я всегда нахожусь в клетке в центре холодной, темной комнаты, руки связаны, а лодыжки скованы. За пределами комнаты происходят какие-то события, перестрелка и потасовки, но я изолирован от них. Я бесполезен. Беспомощен.

Иногда сны становятся абсурдными. Я лев без когтей. Я орел без глаз. Я змея без языка.

Символизм не теряет своей актуальности.

Во сне мой отчим ходит по клетке, изучая и оценивая. Он молчит, но я могу догадаться, о чем он думает.

Ты не создан для этого. Такие, как ты, могут быть счастливы только в одном деле.

Сандро вздыхает. – Я не знаю, парень. Ты не такой, как раньше.

– Конечно, я другой. Я должен быть таким, не так ли? Я же теперь чертов гражданский.

Прямо как мой бесполезный, кусок дерьма, отец.

– Я не это имел в виду.

– Тогда что ты имеешь в виду?

Он сжимает челюсть.

– Ты всегда был жизнерадостным парнем. Но последние несколько недель… Ты постоянно злишься. В твоей голове все еще идет борьба с этим, не так ли?

Я засовываю руку в карман джинсов и нащупываю запонки. Сталь прохладна на моей ладони.

Я чертовски зол. Я не должен был закончить так. Мне не хватает острых ощущений прежней жизни. Я скучаю по опасности, возбуждению и силе.

Прошло четыре месяца с тех пор, как мы покинули Нью-Йорк, и можно было бы подумать, что я уже привык к новой нормальной жизни, но с каждой неделей становится только тяжелее.

– Я знаю, что это было непросто, – говорит Сандро. – Но ты стойкий ублюдок. Я знаю, что ты такой. С тех пор как вы с Рафом взяли меня под свое крыло, я стал равняться на тебя.

Его слова проникают прямо в меня. Я смотрю на него и вспоминаю, как он без раздумий согласился поехать со мной сюда.

Я обязан перед ним продолжать пытаться принять эту новую жизнь. И, по крайней мере, я обязан не делать ничего, что может поставить под угрозу наш бизнес.

Я киваю. – Хорошо.

– Если ты когда-нибудь захочешь поговорить…

– Я понял тебя. Давай двигаться дальше.

Он долго смотрит на меня, явно волнуясь, и я ненавижу, когда он беспокоиться обо мне.

Я разберусь с этим. Я должен.

Сандро жестом показывает на упаковку с шестью бутылками, которую он принес. – Хочешь пива?

Обычно я говорю «да», но сегодня я не в настроении. – Не совсем. Длинный день. Можешь завезти мусор, который у меня на улице, на свалку?

– Конечно. Увидимся завтра.

Когда он уходит, я достаю запонки и подбрасываю их на ладони.

За последние несколько месяцев они обветшали от того, что лежали в одном кармане с мелочью.

На обратной стороне каждой из них выгравированы мои старые инициалы.

НДЛ.

Кроме пистолета, это единственные артефакты, оставшиеся у меня от прежней жизни, и я не могу заставить себя избавиться от них.

Мой отчим подарил их мне, когда я в семнадцать лет стал мастером. Он так гордился мной. Это был один из лучших моментов в моей жизни.

И если бы он мог видеть меня сейчас, он бы перевернулся в могиле.