Текст книги "Когда она жаждет (ЛП)"

Автор книги: Габриэль Сэндс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 26

БЛЕЙК

– Эх, жаль, что я не пойду с тобой на вечеринку, – ворчит Дел.

Я зажимаю телефон между плечом и ухом, пока провожу горячим утюгом по платью. – Разве на этой неделе у тебя не намечается праздничная вечеринка в компании?

– Да, и я могу гарантировать тебе, что к десяти вечера я буду лежать в постели одна, как и в прошлом году. Эти занудные инженеры-программисты понятия не имеют, как хорошо провести время.

– Я думаю, это хорошо, что ты не будешь участвовать в благотворительном аукционе. Мы не можем допустить, чтобы ты спустила деньги, которых у тебя нет, только потому, что тебе жаль людей, которые пожертвовали эти вещи.

У Дел есть опыт траты своих сбережений, когда она участвует в торгах на вещи, которые, похоже, никому не нужны, – в этом году это, вероятно, будет мой курс миксологии. Однажды она потратила триста долларов на коллекцию пустых флаконов из-под духов.

– Эй, я ни о чем не жалею. Если бы я была там, ты знаешь, я бы выставила твой класс на торги.

Я застонала.

– Я с ужасом жду этого. Будет так неловко, если никто не захочет.

И есть большая вероятность, что никто не захочет, но я не могла отказать Лотти. Она всегда была добра ко мне, и я любила ее как учительницу.

Дел спрашивает. – Не будь смешной. Ты хочешь сказать, что ни капельки не взволнована?

Я откладываю утюг в сторону и поднимаю атласное платье, которое я достала из глубины шкафа несколько дней назад. Оно красное с черными точками в горошек, с длинными рукавами и горловиной лодочкой.

Оно должно подойти.

– Я бы даже не пошла, если бы Роуэн не настаивал на этом. Но у нас с ним договор, так что я зарабатываю себе на жизнь.

Нервы затрепетали в животе. Ужин в "Emerald Grill" был ошеломляющим, но сегодня весь город будет присутствовать, чтобы увидеть, как мы с Роуэном ведем себя как пара.

Мы почти не разговаривали с вечера нашего последнего свидания.

Последние три дня он молча отвозил меня в офис, а потом так же молча возвращался домой. Всю неделю он выглядел так, словно у него на уме очень много всего. А Сэм все выходные был рядом, рассказывал мне о планах ремонта и помогал разгрузить оставшиеся вещи. Когда Роуэн не помогал нам, он не давал о себе знать.

Сейчас понедельник, вечер вечеринки, и я отчаянно пытаюсь растопить лед, образовавшийся между нами.

Была ли я слишком строга с ним по дороге домой? Возможно.

Не знаю, почему я так на него набросилась.

Вообще-то, это ложь. Я знаю.

Это свидание развязало мне руки. Роуэн вызывает у меня самые разные чувства, и чем больше времени я провожу с ним, тем реже вспоминаю о причинах, по которым мне следует держать себя в руках.

Я чувствовала, что мне нужно вбить кол в землю и дать понять нам обоим, что не имеет значения, как мое тело реагирует на него. Или то, что я уже несколько дней мечтаю о том, чтобы его руки снова были на мне. Или то, что какая-то крошечная часть меня радуется этой вечеринке, несмотря на нервы, потому что у меня будет шанс снова быть рядом с ним.

Все это не имеет значения, черт возьми.

Если я уступлю и пересплю с ним, у запутанных чувств внутри меня вырастут крылья, и я боюсь, что не смогу их обуздать.

Дел фыркает. – Уверена, он будет рад позволить тебе зарабатывать на жизнь другими способами.

– Прекрати.

– Да ладно. Только не говори мне, что ты до сих пор не одурела.

– Вовсе нет.

– Ты действительно хочешь сказать, что находишься там уже больше недели, и между вами ничего не произошло?

Я вспоминаю ночь после нашего похода в "Junction". Я вспоминаю, как он стоял без рубашки на кухне и готовил для меня яичницу. Вспоминаю, как я уютно устроилась у него на коленях, и не один, а два раза.

О, что-то произошло.

Но я не могу сказать об этом Дел. Не тогда, когда сама еще ничего не понимаю.

– Я думала, мы становимся друзьями, – говорю я вместо этого. – Теперь я в этом не уверена.

Она смеется. – Судя по тому, что я о нем слышала, это не тот человек, у которого есть друзья-женщины.

– Какой смысл начинать что-то? Я все равно планирую уехать отсюда, как только улажу все дела с домом. Сэм сказал мне, что на все про все уйдет четыре недели, но из-за приближающихся праздников он добавил еще неделю. Так что получается середина января.

– Почему бы в это время не развлечься с Роуэном?

Именно это Роуэн и сказала после нашего свидания. Ты тоже можешь повеселиться.

Я потираю лоб.

– Ты же знаешь, я не занимаюсь случайным сексом. Если я пересплю с ним, велика вероятность, что я привяжусь к нему и получу разбитое сердце, когда придет время уходить.

– Тебе не обязательно уезжать.

Я переворачиваю платье, чтобы прогладить морщинку, которую заметила на другой стороне. – Что ты имеешь в виду?

– Ты можешь отремонтировать дом, продать его, а на вырученные деньги открыть книжный магазин, о котором ты всегда мечтала, в Даркуотер-Холлоу. Тогда тебе не придется заканчивать отношения с Роуэном, если ты этого не хочешь.

– Дел, разве ты недостаточно слышала от меня и Лотти о Роуэне? Он не заводит отношений. Он не ищет ничего серьезного. На самом деле, он скорее позволит мне жить с ним и платить целое состояние за ремонт, чем даст шанс на настоящие отношения.

Дел вздыхает. – Я тебя понимаю. Это кажется такой тратой времени. Тем более что, судя по всему, вы двое отлично ладите.

Скорее, я перехожу от восторга перед ним к желанию задушить его.

Но сегодня на вечеринке у меня одна задача.

Я должна убедить всех, что влюблена в него.

Час спустя я выхожу из спальни, решив, что сегодня буду вести себя спокойно, как огурчик, и едва не спотыкаюсь о ноги, когда мой взгляд падает на Роуэна в гостиной.

Он стоит у окна и смотрит на задний двор. Хрустящая белая рубашка и темные джинсы сидят на нем просто греховно, как будто тот, кто их шил, использовал выкройку с учетом именно его размеров. Он одергивает рукава и откидывает назад свои бугристые плечи.

От одного только наблюдения за его рассеянными движениями в моей крови закипает лава.

Он натягивает пиджак, который держит в руках, – действие настолько плавное и отработанное, что кажется, будто он делал это уже тысячу раз, хотя я знаю, что это не так. Сомневаюсь, что ему приходилось так одеваться, работая в компании.

Жаль.

Когда он поворачивается ко мне лицом, у меня в животе вспыхивает огонь.

Наши глаза сталкиваются. Роуэн на мгновение задерживает мой взгляд, а затем позволяет ему скользнуть ниже, захватывая меня дюйм за дюймом.

Я едва дышу, ожидая, когда он заговорит. Когда он смотрит на меня, я ощущаю это всем телом: кожа обжигает, сердце колотится, а нервные окончания трепещут.

Когда его глаза наконец возвращаются к моим, в них отчетливо виден голод.

Он выглядит так, будто хочет откусить от меня кусочек.

И сейчас я думаю, что позволила бы ему это.

Может, он чувствует мою слабость, потому что останавливается передо мной и проводит костяшкой пальца по моей ключице. – Тебе идет красное.

Мои соски запульсировали. Если бы на мне не было лифчика, он бы увидел это и понял, что был прав в тот вечер, когда мы вышли из "Emerald Grill".

Он сделал меня мокрой той ночью. Он сделал меня такой чертовски мокрой. А потом ему каким-то образом удалось сделать это снова, когда он вытащил фантазию, о которой я даже не подозревала, откуда-то из глубин моей головы и пересказал ее мне своим низким, сексуальным голосом.

– Спасибо, – вздохнула я.

Пока мы едем к историческому поместью, где будет проходить вечеринка, в небе парит снег. Воздух в машине настолько заряжен, что никто из нас не решается заговорить.

Я вспоминаю свой разговор с Дел. Все, что я ей сказала, – правда, но во мне нет логики. И очень нелогичная часть меня хочет забыть о своих законных опасениях по поводу Роуэна и посмотреть, к чему может привести сегодняшний вечер.

Мы находим место на оживленной парковке и выходим из машины. Ладонь Роуэна прижимается к моей пояснице, пока мы присоединяемся к остальным гостям, стекающимся внутрь заведения.

Поместье – одно из немногих исторических зданий, разбросанных по всему Даркуотер Холлоу. Оно прекрасно, с искусно вырезанными деревянными потолками, художественными изображениями библейских сцен на стенах и большим бальным залом, где будет проходить ужин и аукцион.

Когда мы с Роуэном входим внутрь, бальный зал уже заполнен людьми. Только через мгновение я замечаю сестру и мать Бретта на другом конце комнаты.

Они окидывают меня взглядом, словно не могут поверить, что я осмелилась показаться здесь. Я им никогда не нравилась. Не нравилась я и остальным членам семьи Бретта. Его отец всегда был сердечен, но он мэр. Он должен изображать дружелюбие перед своими избирателями. Я никогда не заблуждалась, думая, что он рад тому, что его сын встречается со мной.

Я игнорирую их и следую за Роуэном к назначенному нам столику.

Как только я вижу людей, которые будут сидеть с нами, мой желудок переворачивается.

Здесь четыре пары. Троих из них я знаю лишь мельком, а четвертая пара – Джеймс и Сара – учились в моем классе в старшей школе. Однажды Сара взяла мою одежду, пока я принимала душ в раздевалке для девочек, и спрятала ее под скамейкой далеко от моего шкафчика. Мне потребовалось всего пять минут, чтобы найти их, но я провела эти минуты, представляя, что мне придется выйти в коридор в одном лишь полотенце, и та паника, которую я испытала, осталась со мной на долгие годы.

Она бросает на меня холодный взгляд, когда мы с Роуэном занимаем свои места.

От раздражения у меня на затылке появляется колючка. Прошло уже много лет, но у нее все еще есть ко мне претензии.

Я осматриваю три пожилые пары за столом. От них тоже веет холодом, они посылают нам несколько кивков и тонких улыбок. Две женщины отводят взгляд, когда я пытаюсь установить зрительный контакт.

Так, что происходит? Я обслуживала этих людей только в Frostbite, и не припомню, чтобы кто-то из них был со мной особенно груб.

Может, дело в том, что на мне надето?

Я опускаю взгляд на свое платье.

Роуэн наклоняется ко мне и шепчет, – Единственное, что мы могли бы получить за худшим столом, – это если бы нас посадили с Эбигейл и ее мужем.

Я наклоняю голову в его сторону. – Что ты имеешь в виду?

– Двое парней, сидящих напротив нас, – друзья мужа. Я видел, как они гуляют вместе.

Черт.

– Не повезло, – бормочу я.

Это не самое лучшее начало нашего вечера. Я знаю, что цель Роуэна – получить новых клиентов для своего бизнеса взамен тех, которых они с Сэмом недавно потеряли, и пары за нашим столиком – идеальное место для начала. Но как Роуэн сможет убедить их работать с ним, если они даже не захотят с нами поздороваться?

Я должна помочь ему. Он новичок в этом городе, а я – нет, и я знаю, что если он сможет завоевать расположение людей, сидящих с нами, то это запустит цепную реакцию. Если и есть что-то хорошее в мельнице слухов Даркуотер-Холлоу, так это то, что они ходят в обе стороны.

Я делаю ровный вдох. Ну, вот и все.

Нацепив искреннюю улыбку, я встречаюсь взглядом с женщиной, сидящей ближе всех ко мне. – Привет. Эмили, верно?

Она нерешительно поворачивается в мою сторону. – Привет.

– Думаю, ты знаешь Линдси Кеннеди? Она мама моей лучшей подруги.

Ее лицо светлеет.

– О, да, мы с Линдси жили по соседству, когда росли. Жаль, что она уехала несколько лет назад. – Она складывает руки на коленях. – Как дела у Делайлы?

– Сейчас она работает в технологической компании в Сан-Франциско. Я как раз разговаривала с ней по телефону перед тем, как мы приехали сюда, и она очень расстроилась, что пропускает вечеринку.

Эмили улыбается.

– Думаю, у многих людей остались приятные воспоминания об этих вечеринках. Ни в какое другое время года община так не собирается вместе.

– Ты совершенно права. – Я откидываюсь назад и кладу руку на предплечье Роуэн. – Кстати, ты знакома с моим парнем, Роуэн?

На периферии я вижу, как стол слегка вздрогнул при этом слове.

Значит, они все подслушивают, да?

Хорошо. Чем больше аудитория, тем лучше.

– Не думаю, но я много слышала о тебе, Роуэн. – В глазах Эмили появился веселый блеск. Она жестом показывает на мужчину рядом с собой. – Это мой муж, Джон.

Роуэн протягивает руку с очаровательной улыбкой. – Приятно познакомиться с вами обоими.

Джон кивает в знак приветствия и пожимает руку Роуэна, слегка расслабившись, когда напряжение за столом спадает.

Лед сломан.

Я не особенно обаятельный человек – по крайней мере, не такой, как Роуэн, – но, проработав в баре четыре года, я научилась разговаривать практически с любым человеком. Лучший способ понравиться человеку и оставить побольше чаевых – задавать ему множество вопросов. Люди любят рассказывать о себе.

Именно так я и поступила с Эмили и Джоном. Я спрашиваю об их детях, планах на праздники и любимых местах для пеших прогулок в окрестностях города.

– Тропа в Whispering Woods – наша любимая, – говорит Эмили. – Это всего в тридцати минутах езды, а вид на озеро просто незабываемый.

– Мы бы с удовольствием сходили. – Я улыбаюсь Роуэну, который позволил мне вести разговор. – Даркуотер-Холлоу – прекрасное место. Я горжусь тем, что называю его домом.

Джона кивает.

– Приятно слышать. В наши дни многие молодые люди уезжают. Я знаю, что в больших городах больше возможностей, но если все уедут, Даркуотер-Холлоу исчезнет через несколько поколений.

Рука Роуэна лежит на столе, и я кладу на нее свою ладонь. – Вот почему я так горжусь Роуэном. В его бизнесе, Handy Heroes, работают четыре человека, и они только начинают. Я помогала ему на этой неделе и думаю, что это та компания, которая может оказать большое влияние на общество.

Когда я смотрю на Роуэна, он смотрит на меня с какими-то нечитаемыми эмоциями в глазах.

– Я слышал о работе, которую проводит ваша компания, – говорит Джон.

– Вы проделали потрясающую работу над домом моей мамы, – нехотя говорит Джеймс, вклиниваясь в разговор. – Она не перестает упоминать об этом, когда бы я ей ни позвонил.

Сара бросает кинжал на мужа, но Роуэн ухмыляется. – Как зовут твою маму?

– Фелиция Саттон.

Роуэн разразился смехом. – Она просто прелесть. И чертовски остроумная. Она рассказывала тебе, как вытерла со мной пол во время покерного вечера, который она устроила для меня и моих ребят?

Джеймс хихикает. – Нет, но это меня ничуть не удивляет. Ты должен увидеть ее, когда она поедет в Вегас.

Роуэн проводит ладонью по своей бороде. – Это был отличный проект. Первый, который мы закончили после того, как купили компанию.

Эмили смотрит на Джона.

– Мы давно говорили о том, чтобы переделать нашу гостиную. Может, пришло время спустить курок? Роуэн, у тебя есть свободное время в ближайшие шесть месяцев?

Джон прочистил горло. – Нам нужно получить несколько предложений, прежде чем мы определимся с фирмой, дорогая.

– Для того чтобы дать цену, нам не нужны никакие обязательства, – говорит Роуэн. – Наши цены конкурентоспособны.

Я придвигаю свой стул ближе и обхватываю его руку. Это твердая мускулатура.

– Очень конкурентоспособный. Вы не поверите, какой это милый человек. Мой дом пострадал от недавнего пожара, и он настоял на том, чтобы починить его для меня. Он не позволил мне заплатить ему ни копейки.

– Это была особенная девушка, – говорит Роуэн. – Не афишируй это всем, Солнышко.

Эмили поражена. – Это так мило. Мы бы с удовольствием поговорили об этом подробнее, Роуэн. У тебя есть визитка?

Я наблюдаю за тем, как Роуэн разговаривает с ними, отмечая, как легко он может поддержать разговор и как тонко он преподносит свою компанию. Не чувствуется, что он продает, но к тому времени, когда приносят булочки, они с Джоном уже обсуждают свой бюджет.

В моей груди расцветает триумф. Кажется, мне удалось это сделать.

Мне. Девушке, которую ненавидит весь город.

Разговор прерывается тем, что официанты выносят на стол большие блюда с едой на всю семью. Роуэн перекидывает руку через спинку моего стула и наклоняется.

– Я восхищаюсь тобой, – шепчет он, прижимаясь губами к моему уху.

По моему позвоночнику пробегает приятная дрожь. По правде говоря, я бы никогда не набралась смелости, если бы рядом со мной не сидел он.

Я поворачиваюсь и открываю рот, чтобы ответить, но, увидев, как он смотрит на меня, забываю о том, что хотела сказать.

Он смотрит на мой рот, поднося руку к щеке и убирая прядь моих волос. – Я говорил тебе, как невероятно красиво ты выглядишь сегодня?

Я чувствую, как его слова касаются моих губ. Мы так близко, мы дышим одним воздухом.

– Не говорил.

Он проводит костяшками пальцев по моей челюсти, лаская меня, словно я что-то ценное. – Значит, я идиот.

Весь стол, должно быть, наблюдает за нами, пытаясь услышать, что он мне говорит, но комната словно растворилась, оставив нас с Роуэном в этом напряженном пространстве. Как бы я ни старалась, я не могу убедить себя, что он делает это для нашей аудитории. В его темно-ореховых глазах нет и намека на фальшь.

Мое сердце бьется о грудную клетку, звук становится все громче и громче в моих ушах, и впервые с тех пор, как мы начали это, я начинаю думать… это не похоже на притворство.

ГЛАВА 27

БЛЕЙК

– Добрый вечер всем! Большое спасибо, что присоединились к нам сегодня!

От шока, вызванного голосом, прозвучавшим из динамиков, мое сердце замирает в горле. Я отшатываюсь от Роуэна и смотрю в сторону сцены, где стоит Лотти и обращается к зрителям. Лица за столом оказываются в фокусе, а вместе с ними и неприятное ощущение, что я нахожусь под микроскопом.

Я устремляю взгляд на свою тарелку и прячу лицо за завесой волос. Я не хочу, чтобы кто-то видел драму, разыгравшуюся на моем лице, особенно мужчина, сидящий рядом со мной.

Мои щеки горят. Объявление Лотти о том, что благотворительный аукцион вот-вот начнется, едва слышно. Я бросаю взгляд на лопатку у своей тарелки – на ней число тринадцать.

Предзнаменование того, как пройдет остаток моего вечера?

Как бы глубоко я ни старалась дышать, мне все равно не хватает воздуха.

Взгляд, которым Роуэн смотрел на меня только что – теплый, нежный и чертовски собственнический, – запечатлелся в моей памяти. Что, если он начинает чувствовать ко мне нечто большее, чем просто бессмысленное вожделение? Мне и так было нелегко держать свое сердце на страже, когда я думала, что ему нужен только секс.

Я вздрагиваю, пытаясь избавиться от ощущения его пристального взгляда.

Аукцион начинается, и Лотти объявляет первый лот – какую-то вазу, расписанную вручную местным мастером. Люди делают ставки, но все это кажется мне далеким и приглушенным. Голова идет кругом.

Ваза продается за двести долларов.

– Следующий лот – урок миксологии, подаренный Блейк Вульф!

О нет.

– Для тех, кто не знает, это означает приготовление всевозможных вкусных коктейлей. Да, пьяный день с лучшим барменом в Даркуотер-Холлоу. Кто бы не захотел принять участие в торгах? Мы начинаем торги со ста долларов, – говорит Лотти в микрофон.

У меня на коленях руки сжались в кулаки. Меня так вывел из равновесия этот почти поцелуй, что я забыла о том, что мой собственный лот выставлен на торги, но теперь мои нервы вспыхивают с новой силой. Никто не будет делать ставки, я это точно знаю. Когда я закончила школу, я думала, что с меня хватит унижений на публике, но, похоже, я ошибалась. И на этот раз мне некого винить, кроме себя. Почему я согласилась на просьбу Лотти? Я должна была ставить себя на первое место, а не делать глупые одолжения только потому, что хочу понравиться Лотти.

– Это ваш шанс, друзья! Помните, что это для хорошего дела!

Моя кожа нагревается до дискомфорта, когда я наблюдаю, как губы Сары кривятся в издевательской ухмылке, направленной на меня. Не знаю, почему я вообще смотрю на нее, но не могу оторвать взгляд.

Этот вечер – еще одно напоминание о том, что я ничто для этих людей. Зачем им что-то, подаренное дочерью преступника? Я происхожу из цепочки разрушенных домов и разбитых семей, и каждый в этом городе считает себя лучше меня.

– Сто к номеру четырнадцать!

Четырнадцать? Это же рядом со мной…

Моя голова поворачивается вправо. Роуэн поднял весло, его рука вытянута высоко над головой, как будто он хочет, чтобы все это видели.

– Что ты делаешь? – говорю я себе под нос.

– Торгуюсь. – Роуэн опускает весло.

– У нас есть двести? – спрашивает Лотти.

Я моргаю на него. – Почему?

– Я всегда хотел научиться делать вкусные коктейли.

– Двести к номеру двадцать три! – восклицает Лотти.

Что? Кто-то еще сделал ставку?

Я поворачиваю шею в поисках другого участника торгов. Когда я вижу, кто это, мои глаза расширяются.

Бретт.

Мой бывший смотрит на меня с места, где он сидит через несколько столиков, его взгляд острый, а губы сжаты в тонкую линию.

Ужас пробирает меня до костей. Если он выиграет, мне придется провести с ним время один на один. Даже несколько часов будут пыткой. Почему я…

Роуэн поднимает весло. – Триста!

Они ходят туда-сюда. Пятьсот.

И обратно. Семьсот.

И обратно. Девятьсот!

К этому моменту я вспотела через платье. Весь наш стол смотрит на меня, кто-то с весельем, а кто-то с недоверием.

Это похоже на цивилизованную версию дуэли.

И еще меньше смысла в том, что они дуэлируют из-за меня.

– Тысяча к номеру четырнадцать!

Вот черт. Это больше, чем я зарабатываю за неделю в Frostbite.

Роуэн кажется совершенно спокойным, но лицо Бретта становится красным.

– Тысяча сто – номер двадцать три!

Роуэн поднимает весло и кричит. – Пять тысяч.

По комнате проносится тихий шепот. Я ошеломлена. Я не знаю, что и думать.

Я вижу, как отец Бретта кладет руку на его руку, останавливая его от продолжения этого безумия. Бретт хмурится, но больше не делает ставки.

– Класс миксологии с Блейк достается мистеру Миллеру за пять тысяч долларов! Боже мой, как здорово!

Зал разражается аплодисментами, и Роуэн поворачивается ко мне. Кажется, его нисколько не волнует, что он только что выложил за то, что я отдала бы ему бесплатно.

– Роуэн, – задыхаюсь я. – Ты просто сумасшедший.

– Сумасшедший? Нет, Солнышко. Я просто знаю, чего хочу, и делаю все возможное, чтобы это получить.

Я сжимаю салфетку на коленях. – Я и не знала, что ты так сильно хочешь изучать миксологию. Ты должен была сказать мне об этом раньше.

Его тяжелый взгляд опускается к моим губам.

– Что мне действительно нужно, так это твое безраздельное внимание в течение нескольких часов. Для меня это стоит гораздо больше, чем пять тысяч. – По его лицу расползается ленивая ухмылка. – И если за это время ты сумеешь меня чему-то научить, что ж, я буду впечатлен.

– Почему? – спрашиваю я, стараясь не обращать внимания на жар, распространяющийся по моему телу.

Он смотрит на меня сверху вниз, его глаза темнеют. – Потому что ты очень отвлекающий учитель.

На моих щеках появляется румянец. Я опускаю взгляд, пытаясь скрыть улыбку, которая тянется к моим губам. Он хоть понимает, что это для меня значит? Возможно, он только что сделал мой урок самым ценным лотом на этом аукционе. И он сделал это на глазах у всех.

Он показал им всем, что не стыдится меня.

– Ты не поздравишь меня?

Его голос низкий и ровный.

– Поздравляю.

Наклонившись вперед, я прижимаюсь поцелуем к его щеке. Его мужественный запах проникает в мои легкие и вызывает гул под кожей.

Следующие пятнадцать минут пролетают незаметно, пока Лотти выставляет на аукцион все новые и новые предметы. Когда она объявляет, что они собираются сделать небольшой перерыв, на моем колене появляется теплая рука Роуэна.

– Я обещал Сэму поздороваться с мэром, – говорит он. – Не хочешь присоединиться ко мне?

Зачем портить мне хорошее настроение?

Я качаю головой, остро ощущая его теплое прикосновение. – Я пойду в туалет. Увидимся здесь.

Туалет находится за пределами бального зала, и когда я добираюсь до него, за дверью уже выстраивается очередь. Девушка из прислуги говорит мне, что дальше по коридору есть еще один.

Я делаю свои дела и поправляю макияж в зеркале. Бабочки в моем животе все еще не улеглись, и я не уверена, что они когда-нибудь улягутся, потому что я снова и снова проигрываю момент, когда Роуэн сделал последнюю ставку.

Выйдя из ванной, я вижу Бретта, прислонившегося к стене со скрещенными на груди руками. Выражение его лица мрачное и задумчивое. – Блейк.

Трепет закручивается у меня в животе.

– Чего ты хочешь, Бретт? – спрашиваю я, и мой голос звучит резче, чем предполагалось. Мы не разговаривали со следующего дня после пожара. На прошлой неделе он несколько раз пытался дозвониться до меня, но я игнорировала звонки.

– Я не думал, что ты придешь сегодня.

– Я – спутница Роуэна.

Его выражение лица темнеет еще больше.

– Я так и понял. – Он лезет во внутренний карман пиджака и достает сложенный лист бумаги. – Я хочу, чтобы ты взглянула на это.

– Что это?

Он разворачивает бумагу и протягивает ее мне. – Проверка биографии Роуэна.

Я хмурюсь, озадаченная.

– Зачем тебе это?

Мой взгляд скользит по документу.

– Смотри. – Бретт указывает на строку на странице. – Огромные пробелы в его истории. Разве ты не говорила, что он переехал сюда из Нью-Йорка? Это не так, Блейк. Здесь говорится, что он был в Вегасе.

Роуэн говорил мне, что он жил в Вегасе, так что для меня это не новость. А то, что Нью-Йорк отсутствует… Что это должно означать? Я понятия не имею, что такое проверка биографии. Это вообще реально?

Я встряхиваю газету. – Где ты это взял?

– Я попросил начальника полиции прогнать Роуэна через их систему.

Мои глаза сужаются. Я не могу ему поверить. – Ты надеялся, что у него есть судимость или что-то в этом роде?

Щеки Бретта краснеют. – В этом парне что-то не так, Блейк. Ты слишком увлеклась им, чтобы заметить это, но я присматриваю за тобой.

Ярость пульсирует в моих венах. Как он смеет?

– Боже мой. Ты надеялся накопать на него компромат, а получил только это? Что, по-твоему, это доказывает?

– Это доказывает, что он лжец, – выдохнул Бретт.

– Ты думаешь, это хорошее использование ресурсов полиции? Ты держишь всех в этом городе в своем кармане, да?

Он сжимает кулаки. – Я попросил шефа оказать мне услугу, потому что беспокоюсь о тебе.

– Если бы ты действительно беспокоился о моем благополучии, ты бы не стал лишать меня дохода на две недели.

– Я сделал это, чтобы ты переехала ко мне жить! Я бы позаботился о тебе!

– Мне не нужно, чтобы ты что-то делал, кроме как не лез в мои дела, – рычу я.

У Бретта сжимается челюсть. – Что это я слышу о том, что ты с ним встречаешься? Лотти распространяла эту чушь сегодня, пока я не сказал ей, чтобы она перестала болтать о вещах, о которых не имеет ни малейшего понятия.

– Я не должна тебе ничего объяснять. – Я поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Черт возьми, Блейк! – Он хватает меня за руку и подталкивает ближе, его прикосновение достаточно грубое, чтобы заставить меня вздрогнуть от боли. – Ты действительно думаешь, что когда-нибудь найдешь кого-то лучше меня? Я чертовски устал от твоей игры в недотрогу. Я рискнул ради тебя. Знаешь, что мне сказали мои друзья, когда узнали, что мы встречаемся? Они сказали мне, что я должен просто трахнуть тебя, а потом найти себе кого-нибудь, кто не родился в гребаном трейлерном парке. Но я их не послушал. Я отдал тебе свою любовь. Я отдал тебе все. Ты не можешь просто бросить все это мне в лицо.

Горло сжимается. Его слова словно иголки пронзают мою кожу.

– Ты выйдешь за меня замуж. У тебя будут мои дети. И ты будешь хорошей женой, которая знает свое место, потому что жизнь, которую я тебе предлагаю, – это лучшая жизнь, которую ты когда-либо могла бы получить. Неужели ты настолько глупа, что не видишь этого?

Смесь страха и гнева бурлит во мне от его ядовитых слов. Человек, которого, как мне казалось, я знала, который, как мне казалось, когда-то заботился обо мне, демонстрирует извращенное чувство собственного достоинства, от которого у меня мурашки по коже.

Он никогда не видел во мне равного. Никогда не считал меня достойной. Все время, пока мы встречались, он думал, что делает мне одолжение.

Я была просто бедной глупой девочкой, которую он, вероятно, думал спасти.

– Убери руку, или я уберу, – говорит ледяной, властный голос.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть через плечо. При виде приближающегося Роуэна меня охватывает облегчение. На первый взгляд он выглядит расслабленным и спокойным, но его глаза говорят совсем другое. В них клубится тьма, а в глазах – явное предупреждение.

– Кем ты себя возомнил? – рычит Бретт, опуская мое запястье. – И что, черт возьми, ты думаешь, ты делаешь с ней?

– То, что происходит между мной и Роуэном, тебя не касается, – огрызаюсь я, вставая рядом с Роуэном.

– Все в порядке, детка. Не нужно щадить его чувства. – Роуэн обхватывает меня за талию и притягивает к себе. – Вот что я с ней делаю, Бретт. Я обращаюсь с ней правильно. Я заслужил место рядом с ней, а не принимаю его как должное. И я забочусь о ней. Ты не знал, как, но я знаю. Тебе пора двигаться дальше. Блейк уже сделала это.

Он притягивает меня ближе и прижимается своими губами к моим.