Текст книги "Когда она жаждет (ЛП)"

Автор книги: Габриэль Сэндс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 30

БЛЕЙК

Когда я просыпаюсь, на моей талии лежит тяжелая рука, а между ног зажато мускулистое бедро.

Я открываю глаза.

О. О.

Прошлая ночь возвращается ко мне в виде серии снимков с рейтингом 18+.

Я прикусываю нижнюю губу и осторожно поворачиваю голову, чтобы украдкой взглянуть на лицо Роуэна.

Слава Богу, он еще спит.

У меня болит между ног, челюсть свело, а губы стали пухлыми и шершавыми.

Что ж, я знаю, кто во всем этом виноват.

После того как мы сделали это в первый раз, мы сделали это снова. А потом еще раз. Как будто мы оба не могли насытиться. Желание, которое росло день за днем в его присутствии, желание, которое я так старательно подавляла, стало живым, дышащим существом, и оно не успокоилось, пока не получило свою порцию. Мое тело сдалось, и все закончилось. Он все еще пульсировал внутри меня, высасывая из меня последние толчки оргазма, когда мои веки сомкнулись, и я отключилась.

Не то чтобы я сомневалась, что он хорош в постели. Просто я не предполагала, что в процессе он разнесет мой мозг на куски.

Опять же, с его-то практикой…

В горле появился кислый привкус. Так много для того, чтобы не стать еще одной зарубкой.

Я высвобождаюсь из-под его руки. Часы на тумбочке показывают, что уже почти восемь тридцать, а это значит, что мы опоздаем в офис.

Может, мне его разбудить?

Я еще раз взглянула на спящее лицо Роуэна и решила не делать этого. Он же босс. Конечно, он может задерживаться время от времени.

И никто не будет сильно скучать по мне. Пит вернулся в середине прошлой недели, так что дополнительные задания, которые Джуди давала мне, практически сошли на нет.

Осторожно выскользнув из постели, я хватаю одежду и несу ее в гостиную, чтобы одеться.

Недалеко от дома есть тропинка, которая проходит через лес вдоль узкого ручья. Когда я была младше, мама часто приводила меня туда.

– Свежий воздух и долгая прогулка – лучший способ разобраться со своими мыслями, – говорила она.

У меня много мыслей, которые отчаянно нуждаются в сортировке, поэтому я отправляюсь именно туда.

Поездка занимает не более пятнадцати минут, несмотря на свежий слой снега на дороге. Когда я выхожу из машины, холодный воздух обдает мое лицо. Я заправляю шарф в пальто и застегиваю его до конца, а затем надеваю пару перчаток, которые нашла в одном из карманов. Моя машина – единственная на стоянке, и в этом абсолютном одиночестве есть что-то успокаивающее.

Я иду к входу на тропу и поворачиваю направо на развилке.

Здесь мир кажется тихим и созерцательным. Воцаряется тишина, нарушаемая лишь редким щебетанием птиц или скрипом веток. Я вдыхаю свежий воздух и сосредотачиваюсь на хрусте своих ботинок по снегу.

С моих губ срывается вздох.

Что теперь? Хотелось бы раствориться в потоке, который свалил меня с ног прошлой ночью, и просто посмотреть, куда он меня занесет. Но это рецепт от боли, а после того, что случилось с Бреттом, я не готова рисковать снова.

Я смогу уберечь свое сердце, если сумею вернуть голову в нормальное русло и запомню одну важную вещь – я не могу влюбиться в Роуэна.

Просто я не ожидала такой реальной связи между ним и мной. Физическая связь – да, но дело не только в этом. Он забавный. Он заставляет меня смеяться. Он заставляет меня чувствовать себя человеком, который имеет значение. Но неужели я действительно думаю, что именно я смогу заставить его отказаться от прежних взглядов на женщин?

Нет, не думаю.

И неважно, что от признания этого у меня щемит в груди. Я должна быть практичной. Рациональной.

Есть большая разница между тем, чтобы переспать с кем-то один раз, и тем, чтобы захотеть иметь с ним отношения. Даже если я нравлюсь Роуэну больше, чем его типичная интрижка на одну ночь, его слова о том, что он может быть заинтересован в чем-то более серьезном, – это не то, чему я могу доверять.

Этот мужчина не ищет обязательств. Он не искал их со всеми теми женщинами, с которыми спал до меня, и не собирается искать их со мной.

Но что ищу я?

Я никогда не думала о себе как о человеке, который может поддерживать непринужденные отношения с мужчиной, который мне интересен. Я слишком сильно влюбляюсь, слишком сильно забочусь.

Но что, если я смогу понять, как не делать этого в этот раз?

В конце концов, я все равно планирую покинуть Даркуотер Холлоу. У нас с Роуэном есть срок годности, и он знает об этом не хуже меня.

На продажу моей квартиры может уйти от нескольких недель до нескольких месяцев, как только я снова выставлю ее на продажу, но Николь получила одно предложение, и я уверена, что она сможет сделать это снова.

А это значит, что мои планы не разрушились, просто отложились.

Я останавливаюсь на берегу ручья и смотрю вниз на стеклянную поверхность. Когда-то текущие воды теперь неподвижны подо льдом. Там застыл оранжевый лист, зависший в пространстве и времени, как и я. Но когда потеплеет, он продолжит движение.

После пожара у меня было достаточно времени, чтобы обдумать свои дальнейшие действия, но, по правде говоря, я почти не думала о них. Когда я пытаюсь представить себе свое будущее, у меня возникают лишь путаные образы.

Пора это изменить.

Да, я должна заставить себя понять, что я буду делать после того, как покину Даркуотер Холлоу. Единственный способ пережить следующие несколько месяцев, не слишком привязываясь к этому человеку, – это сосредоточиться на своем будущем и помнить, что все, что происходит между мной и Роуэном, – временно.

Я не совершу ту же ошибку, что и с Бреттом. Я не стану поддаваться фантазиям о чем-то серьезном с Роуэном, чтобы потом все это у меня отнять. Я знаю, что лучше.

Я должна быть готова уйти, когда придет время. Это я буду уходить.

К тому времени, как я возвращаюсь в дом, я уже более спокойна и уравновешена. Я чувствую, что могу позволить себе провести это время с Роуэн, пока у меня есть план ухода.

Зайдя в дом, я отправляюсь на его поиски. Я нахожу его в спальне, все еще в постели.

Опираясь плечом о дверной косяк, я не могу удержаться, чтобы не впитать его в себя.

Мой взгляд пробегает по округлым формам его бицепсов, по впалому прессу, по V, исчезающему под простыней, облегающей его бедра… Он – шедевр. Шедевр, которым я буду наслаждаться, пока не уйду.

Разве этого не должно быть достаточно? Я не стану портить его, желая чего-то большего.

– Почему ты встала так рано?

Я смотрю на его лицо. Он не спит, смотрит на меня глазами прикрытыми глазами.

Я улыбаюсь, надеясь, что грусть в моей груди не отразится на моем лице. – Рано? Уже больше десяти. Разве ты не опаздываешь на работу?

На его губах появляется ленивая ухмылка. – Я сказал Сэму, что сегодня не приду. Возвращайся в постель, детка.

И я так и делаю.

ГЛАВА 31

НЕРО

Я не могу насытиться этой женщиной.

На совещаниях я безнадежен. Слова наших клиентов могут оказаться бессмысленным лепетом. Сандро отводит меня в сторону и говорит, чтобы я проснулся, потому что моей новой репутации преданного бойфренда не хватит, чтобы спасти нас, если я буду психически неполноценным.

Когда я не на встречах, я с ней.

В среду я дохожу до входной двери офиса, а потом прижимаю ее к зданию и целую до тех пор, пока мы оба не задыхаемся.

В четверг я зову ее в свой кабинет на обед, закатываю рукава и готовлю из нее блюдо на своем столе.

В пятницу я говорю ей, что мы собираемся посмотреть образцы краски, но мы доходим только до моего грузовика, после чего я затаскиваю ее к себе на колени и трахаю на парковке.

Суббота – это блаженство. Никто не отвлекает и не мешает. Большую часть дня мы проводим в моей постели, ненасытные до абсурда. Мы заказываем пиццу и кормим ею друг друга, а вечером, свернувшись калачиком на диване, смотрим ее любимые фильмы.

От ее смеха у меня щемит в груди. Мне хочется записать его на пленку и проигрывать снова и снова. Мысли, проносящиеся в моей голове, как будто принадлежат другому человеку, а может быть, это просто то, что чувствуешь, когда влюбляешься в кого-то. Ты теряешь старые части себя, чтобы освободить место для новых, лучших.

Когда наступает воскресное утро, я придумываю разумные оправдания, которые я мог бы привести Сандро, чтобы он не пришел завтра. Я ужасный партнер, ужасный начальник. Когда-то я был таким чертовски ответственным, когда управлял дерьмом в Нью-Йорке, а теперь посмотрите на меня. Я – гребаный бардак.

Блейк прижимается ко мне, ее щека прижата к моей груди, одна нога и одна рука перекинуты через мое тело.

Она просыпается с громким зевком. Ее глаза встречаются с моими, и на ее губах появляется счастливая улыбка. Она упирается подбородком в мою руку и шепчет: – Привет.

– Привет. Хорошо спала?

Не сводя с меня глаз, она прижимается поцелуем к моей груди. – Как младенец. А ты?

У меня не было ни одного плохого сна с тех пор, как мы начали делить эту кровать. – Я всегда отлично высыпаюсь после хорошей кардиотренировки.

Она хмыкает, и румянец окрашивает ее щеки.

Кажется, она довольна. Я беспокоился, что после той первой ночи она отстранится и даст волю своим старым сомнениям на мой счет, но этого не произошло.

Слава Богу, черт возьми. Не знаю, что бы я делал, если бы она снова меня оттолкнула.

– Так что насчет завтрашнего дня…

– Завтра я возвращаюсь в Frostbite. – простонала она.

Черт. Я и забыл об этом. Неужели прошло две недели?

Я проглатываю свое разочарование от того, что она не остаётся. – Что ты чувствуешь по этому поводу?

– Ужас.

Это открытие – все, что мне нужно. – Тогда не ходи.

– Мне нужны деньги.

– У меня их много, – бормочу я. – Ты можешь их взять. Позволь мне позаботиться о тебе.

Она вскидывает бровь. – Я думала, твой бизнес был в беде всего несколько недель назад.

– Теперь все в порядке, – говорю я. Это не ложь – дела действительно идут на поправку, – но я имел в виду не доход от Handy Heroes. У меня все еще есть доступ к моим оффшорным счетам, и там более чем достаточно. Для меня Handy Heroes никогда не был связан с деньгами. Речь шла о том, чтобы оставаться занятым и продуктивным. Чтобы не сойти с ума. Но теперь, когда у меня есть Блейк, я испытываю искушение просто передать весь бизнес Сандро, чтобы я мог проводить с ней больше времени.

Если я скажу ему об этом, он никогда не даст мне дослушать до конца.

Блейк садится и устраивается рядом со мной, скрестив ноги под простыней. – Я не могу взять твои деньги.

– Почему?

Она делает жест между нами.

– Это что-то новенькое. Очень новое. И мы оба под кайфом от эндорфинов. Ты не можешь здраво мыслить.

– То, что я даю тебе деньги, не является важным решением.

Она сглатывает, ее кристально чистые голубые глаза сосредоточены на моем лице.

– Я знаю, что ты просто милый, но мне не нужны твои деньги, Роуэн. Для меня важно, чтобы я могла позаботиться о себе сама.

Она рассуждает рационально, а я чувствую себя иррационально. Я не хочу замедляться. Я не хочу быть осторожным.

Я хочу, чтобы она была моей во всех возможных отношениях, и я хочу обеспечивать ее. Да, потому что это облегчит ей жизнь, но и потому, что мне от этого хорошо.

– Это из-за Бретта? – Моя костяшка пальца обводит контур ее щеки. – Потому что он был твоим парнем и парнем, который подписывал твои чеки на зарплату?

– Частично, – признает она.

– Все было бы не так.

Я не хочу использовать свои деньги, чтобы контролировать ее. Я хочу помочь ей.

– Я знаю, но…

– Я могу дать тебе деньги вперед, сколько тебе нужно, без вопросов. Тебе нет смысла продолжать работать в месте, которое ты ненавидишь, если тебе не нужно.

– Мне очень жаль, но нет. – В ее глазах застыла решимость, которая говорит мне, что она не изменит своего решения. – Когда бы моя мама ни брала деньги у отца, они никогда не были по-настоящему ее. Они были привязаны к ней. Я знаю, что ты не такой, как он, но я все равно не могу с этим смириться.

Я уступаю. Пока.

– Ладно. Если это твой последний день свободы, мы должны сделать что-нибудь веселое.

Улыбка, которую я обожаю, вернулась. – Что у тебя на уме?

– Выбирай сама.

Она пожимает плечами. – Ты веселый.

– Это правда. Как насчет того урока, который я выиграл на аукционе?

Она морщит нос. – Я заглянула во все твои шкафы. У тебя нет ничего из того, что нам нужно.

– Я знаю одно место, где все это есть. Почему бы нам не провести занятие в «Frostbite»?

– Сегодня он закрыт. И даже если бы он был открыт, Бретт никогда бы не позволил мне использовать его для этого. Он – больной неудачник.

– Разве у тебя нет способа попасть внутрь?

Она выглядит ошеломленной. – Ты хочешь сказать, что хочешь взломать дверь?

– Это не взлом, если у тебя есть ключ.

– Роуэн, это безумие.

Я ухмыляюсь. Это восхитительно, как она потрясена. – Не похоже, что мы вдвоем израсходуем много спиртного. Что в этом плохого?

Ее глаза расширились. – А если он нас поймает? Он будет в ярости. Он может вызвать полицию.

– Солнышко, он нас не поймает. Давай, расскажи мне о камерах, и я разработаю надежный план.

– Ага. Ты что, криминальный авторитет?

Мой смех слишком громкий. – У меня полно секретных талантов.

Она подносит большой палец ко рту и грызет ноготь, размышляя. – Я не знаю…

– Если нас поймают, я возьму вину на себя, – предлагаю я.

Она продолжает грызть ноготь.

– Разве в тебе нет крошечной частицы желания сделать что-нибудь, чтобы отомстить ему за то, что он такой козел?

Это действует на нее. Я вижу маленькую искорку в ее глазах. – Он и есть козел. И я имею в виду… мы никому не причиним вреда.

– Вовсе нет. Просто немного безобидного озорства.

Она проводит ладонями по лицу и вздыхает.

– Ладно. На заднем входе есть камера. На переднем тоже есть, но она была сломана последние несколько месяцев. Взломы здесь не редкость, поэтому Бретт не спешил ее чинить.

Я ухмыляюсь. – Тогда мы в выигрыше.

Как и ожидалось, парковка перед рестораном «Frostbite» пуста, когда мы приезжаем туда в середине дня. Воспользовавшись ключом Блейк, мы вошли через парадную дверь и прошли через пустой обеденный зал до деревянного бара в задней части.

Все нервы, которые были у Блейк по дороге сюда, уже прошли. Она снимает пиджак, перекидывает его через барную стойку и идет к стойке, а я занимаю один из табуретов напротив нее.

– С чего бы нам начать? – спрашиваю я.

– С чего-нибудь простого. Со старомодного.

Она бросает взгляд на полки, уставленные спиртным. – Мне нужен бурбон.

Через минуту она уже разложила передо мной все ингредиенты – бутылку Buffalo Trace, биттеры Angostura, сахар и немного воды.

– Ты ведь никогда раньше не делал его, верно?

Я качаю головой. – Когда мне хочется бурбона, я обычно пью его в чистом виде.

– Этот будет чуть слаще и ароматнее. – Она достает из-за барной стойки два высоких стакана и протягивает один мне. – Сначала мы смешаем здесь сахар, биттеры и воду.

Она показывает мне нужные количества, поправляя меня, когда я делаю это неправильно. На моих губах появляется ухмылка. Мне нравится видеть ее в своей стихии.

– Так, теперь отмерь две неполные столовые ложки бурбона и вылейте их на лед. Затем нужно перемешать все вместе до полного охлаждения.

– Ты суровый учитель, – комментирую я. – Меня это даже заводит.

Она бросает на меня забавный взгляд. – Это серьезный урок. Будь внимателен.

Я смеюсь. – О, я внимателен.

Когда она довольна тем, как я смешиваю, она дает мне ситечко и стакан поменьше с одним кубиком льда внутри и говорит, чтобы я процедил напиток в него. Она обходит бар и забирается на табурет рядом со мной.

– Что скажешь? – спрашивает она меня после того, как мы делаем первый глоток.

– Вкусно. Дай-ка я попробую твой.

Она отодвигает свой бокал в мою сторону и берет мой. Я смотрю, как ее губы прижимаются к ободку моего бокала. Ее напиток идеально сбалансирован. В моем слишком много горечи.

– Неплохо для первой попытки, – говорит она. – Посмотрим, как ты справишься со следующим рецептом.

– Я чувствую себя немного подавленным всей этой новой информацией. Думаю, пора сделать перерыв.

Она смеется. – Как пожелаешь, Роуэн. За это ты заплатил пять тысяч долларов, помнишь?

Я встаю, поднимаю ее, чтобы она села на барную стойку, и делаю шаг между ее ног. Сидя там, она почти на уровне моих глаз. Я обхватываю ее ладонями.

– Чего бы я ни пожелал? Опасные слова, Солнышко.

Медленно расстегиваю пуговицы ее рубашки. Под ней светло-голубой бюстгальтер с застежкой спереди, которую очень удобно расстегнуть.

Когда ее тело вываливается наружу, я издаю низкий звук. Мой член набухает. Так чертовски идеально. Я наклоняюсь, чтобы захватить ртом ее грудь. Она стонет и выгибает спину, прижимаясь ко мне, словно желая, чтобы я сделал то же самое с ее другой грудью, но я отстраняюсь и беру свой напиток.

Она шипит, когда прохладное стекло соприкасается с ее кожей. С закрытыми глазами она завороженно смотрит, как я катаю стакан взад-вперед по ее соскам, пока они не затвердевают в точки. Я опрокидываю коктейль и позволяю небольшой части янтарной жидкости стечь по ее груди. Я наклоняюсь и ловлю языком стекающую жидкость.

Она издала стон. – О Боже.

– Так еще вкуснее, – бормочу я и провожу языком по ее горячей влажной плоти.

Она зарывается пальцами в мои волосы, притягивая меня ближе. Если я что-то и люблю в трахе с ней, так это когда она показывает мне, как она нуждается во мне, как сильно хочет большего.

Я сосу ее сиськи, пока они не становятся розовыми и не покрываются засосами, а затем стягиваю с нее майку и лифчик. Просунув руки под ее попку, я перемещаю ее с барной стойки на один из барных стульев.

Это идеальная высота.

Ее джинсы снимаются вместе с трусиками, и вот она уже голая на табурете, спиной к барной стойке, ее ноги раздвинуты для меня, только для меня, в ресторане, принадлежащем ее бывшему.

Она оглядывается по сторонам, и по ее шее пробегает румянец, словно она только сейчас осознает, насколько это чертовски грязно и горячо.

Я снимаю рубашку и бросаю ее на барную стойку. – Нервничаешь?

Она прикусывает губу. – Это так неправильно. Что, если нас поймают?

Я тянусь к ней сзади и вынимаю резинку из ее волос, любуясь тем, как они укладываются вокруг ее лица. Она выглядит как гребаный ангел. – Нас не поймают, но я думаю, что какая-то часть тебя любит острые ощущения.

Моя рука скользит по ее груди и опускается к ее киске, находя ее влажной.

– Вот эта часть. С тебя капает, детка.

Я щипаю ее клитор, а затем потираю его тугими кругами, заставляя ее пыхтеть и извиваться. – Ты хочешь, чтобы мой член был в твоей маленькой киске? Она плачет по мне?

Ее голова откидывается на одну сторону. – Да. Боже, да.

Я продолжаю теребить ее, пока расстегиваю джинсы, сдвигаю боксеры и выпускаю член наружу. Когда я достаю из кармана презерватив, она смотрит на него. Сглатывает.

– Ты всегда их используешь?

– Да.

Она впивается зубами в нижнюю губу.

– Не могу поверить, что говорю это, – пробормотала она, – но я принимаю противозачаточные средства.

Я прижимаюсь лбом к ее лбу.

– Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя без презерватива?

Она снова сглатывает, а затем кивает.

От того, что она доверяет мне настолько, чтобы сделать это со мной, меня охватывает прилив удовлетворения, а затем волна жара.

– Черт. Не могу дождаться, когда заполню твою сладкую маленькую киску.

Я тверд как никогда, так чертовски отчаянно хочу ее.

Она обхватывает меня рукой и направляет к своей набухшей, пульсирующей киске.

Как только я погружаюсь в нее, с моих губ срывается стон.

Влажная. Теплая. Моя.

Я медленно выхожу из нее, а затем снова вхожу, заполняя ее собой до отказа. Ее ноги обхватывают мои бедра, а я прижимаю ее руками к краю барной стойки. Трудно сдерживаться, трудно не спешить, но она не хочет медлить. Она втягивает меня в себя, упираясь пятками в заднюю поверхность моих бедер, и умоляет меня: – Быстрее. Сильнее.

Я трахаю ее так, будто у меня больше никогда не будет шанса трахнуть ее. Мы не лучше двух животных в течке, царапаемся, дергаемся, тянемся. Мои зубы впиваются в ее полную нижнюю губу, и она впивается ногтями в мою спину, ее стоны разлетаются в воздухе.

– Так хорошо, – скулит она. – Боже, как хорошо.

И тут я чувствую, как она сжимается вокруг меня. Этого достаточно, чтобы мои яйца напряглись, достаточно, чтобы я переступил через край. Я стону и впиваюсь пальцами в ее бедра. Она доит мой оргазм своей идеальной пиздой, ее лицо перекошено от удовольствия, а глаза затуманены похотью.

Тишину ресторана нарушает только наше неровное, задыхающееся дыхание, и я обхватываю руками ее узкую талию и поднимаю ее, чтобы усадить обратно на барную стойку.

– Раздвинь ноги, детка, – говорю я голосом, который не более чем хрип. – Я хочу посмотреть, как моя сперма вытекает из тебя на барную стойку.

Она облизывает губы, а затем раздвигает бедра, показывая мне то, что я хочу увидеть.

– Хорошая девочка.

То, как я вытекаю из нее, взывает к самой первобытной части меня. Я околдован. Я не могу отвести взгляд. Я провожу большим пальцем по нижней губе и запечатлеваю образ в своей памяти.

Она откидывает голову назад и смотрит на меня из-под прикрытых глаз. – Ты получил желаемое за свои деньги?

Я тяжело вздохнул. – Солнышко, это были лучшие деньги, которые я когда-либо тратил.