Текст книги "Венгерский политический детектив"
Автор книги: Габор Йожеф
Соавторы: Иштван Немере,Дёрдь Фалуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)
23
Холм вблизи Вигау, 15 часов 59 минут
Диллен понимает, что дальше тянуть некуда, и вызывает парижский номер. Со страхом ожидает он предстоящего разговора, предвидя, что застанет полковника далеко не в лучшем настроении. И не ошибается в своих предположениях.
– Наконец-то! Ну рассказывайте, что там у вас стряслось.
– Трансляции до сих пор нет.
– Это я и без вас заметил. Что же могло с ними случиться?..
– Не знаю, господин полковник. До сих пор ситуация вроде бы не изменилась. Все вокруг так же, как утром, и не сказать, чтобы переполох усилился... Но уже стемнело. И приближается критический срок...
– Когда и вам надлежит покинуть теперешнее место. Как по-вашему, еще есть надежда на телетрансляцию?
– Есть. Во всяком случае, в ближайшие двадцать – двадцать пять минут... Возможно, переговоры затянулись.
– Ну ладно, теперь главное – вам вовремя отбыть оттуда. Случись с вами что-нибудь, это только повредит делу.
– Я непременно потороплюсь. Ведь если что... тотчас будут перекрыты границы, и нетрудно предположить, что им известны мои приметы.
– Не звоните мне больше, пока не пересечете границу.
– Слушаюсь, господин полковник.
Кладя трубку, Диллен чувствует, что вспотел. Лишь сейчас, задним числом вспоминая этот неприятный разговор, он спохватывается, что оба они пренебрегли элементарными правилами конспирации. Это, конечно, серьезный просчет; остается только надеяться, что он не повлечет за собой последствий.
Диллен на всякий случай выжидает еще десять минут. Однако понапрасну щелкает он переключателем: по всем трем каналам швейцарского телевидения идут ничем не примечательные передачи.
Майор включает мотор, дает задний ход. Бросив последний взгляд на погруженную во мрак долину, он выруливает на шоссе. Автомобильные фары белыми конусами разрывают темноту. Легкой дымкой плавает туман, небо закрыто облаками.
Диллен подъезжает к развилке, сворачивает вправо, выезжая на дорогу, крутым спуском уходящую вниз. Свет фар выхватывает надпись на зеленом дорожном указателе:
ЛИНАРДСКОЕ ОЗЕРО 15 КМ.
24
Тоннель, 16 часов 02 минуты
Хорн ползком пробирается среди легковых автомобилей. Твердость асфальтового покрытия дает о себе знать саднящими ссадинами на локтях. Лейтенант движется бесшумно и медленно, зная, что у него еще есть в запасе время. Сейчас четыре часа. Плюме только что сообщил ему, что телетрансляция закончилась и микробусы отправляются в тоннель.
Лейтенант не обнаруживает ничего интересного. Оружие убитых забрали террористы. В безлюдных машинах на сиденьях валяются портфели, сумки с покупками, рекламные полиэтиленовые пакеты. Хорн вновь остро ощущает мертвую тишину тоннеля и слышит, как в ушах у него толчками стучит кровь. Он не думает о смерти, хотя здесь сейчас не безопаснее, чем на минном поле. Достаточно неверного движения, и тотчас застрочит автомат; правда, он, Хорн, скорее всего, уже не услышит, как дробь автоматной очереди гулким эхом разнесется в бетонных стенах тоннеля.
Лейтенант снова смотрит на часы и отползает обратно, поближе к камиону. Оглядевшись по сторонам, натренированным глазом он сразу видит, какие из машин террористы будут вынуждены оттащить в сторону, чтобы расчистить для камионов и микробусов путь к Штайгу.
Затем он снова затаился и стал ждать. Постепенно в душе его воцаряется спокойствие. Мысли его переключаются на озеро и яхту, и в какое-то мгновение он вновь ощущает под ногами мягко покачивающийся пол каюты, видит белый нос яхты, рассекающий озерную гладь, видит теряющуюся в голубоватом тумане полоску горизонта и серое, все в облаках, небо – как сегодня утром...
А ведь сегодняшнее утро кануло в прошлое, отодвинулось в такую дальнюю даль, словно между ним и настоящим моментом пролегли века. Хорн встряхивается, отгоняя мечтательный дурман. Прислушивается: раздается звук приближающихся шагов. Гулко стучат по асфальту тяжелые башмаки. Двое мужчин переговариваются между собой.
– Отпустим женщин?
– Чего ж не отпустить! Выгодный обмен...
– Машины и деньги, – со смехом подхватывает другой; по его произношению чувствуется, что говорит он не на родном языке.
– К пяти будем у озера?
– Разве что на несколько минут опоздаем. Надеюсь, Портер будет уже на месте.
– Это ведь и в его интересах...
Террористы проходят мимо. Хорн, затаив дыхание, распластался под машиной. В руках у него пистолет, лейтенант готов драться не на жизнь, а на смерть. Если его обнаружат, у него не останется иного выхода.
Но тоннель опять затихает.
25
Вигау, 16 часов 16 минут
Члены штаба собираются у телевизионных экранов. Жак Брокка молчит, уйдя в свои мысли. Вольф ощущает первые, едва уловимые признаки усталости. Внутри – он и сам не мог бы сказать, где именно, – копится глухая неимоверная тяжесть. Капитан пытается сосредоточить мысли на чем-нибудь другом, например на микробусах, которые в этот момент появляются на экране. Тоннель свободен, поэтому обе машины идут рядом, заняв обе дорожные полосы. Справа движется красный, слева – зеленый. Водители не гонят, едут на средней скорости. Едва успев выйти из поля обзора одной камеры, они сразу же появляются на соседнем экране. Обе машины находятся под постоянным наблюдением.
– Половина денег в красной машине, – говорит Вольф.
Господин Манакор судорожно хватается за край стола. Его так и подмывает спросить, что же задумал лейтенант. Ведь у него наверняка есть какой-то план, иначе не стал бы он просто так спускаться в тоннель, под бандитские пули! А может, он и не собирается ничего предпринимать?.. Террористы прихватят с собой деньги, заложников побогаче да и улетят подобру-поздорову?
Все помыслы Брокка сосредоточены на контейнере. Ему вспоминается недавний разговор с министром о деятельности фирмы «Бергер транспорт»: «Вы, Брокка, офицер старой закалки, на вас можно положиться, – сказал ему министр. – Ни при каких обстоятельствах не упускайте из виду, что миссия, взятая на себя вашей фирмой, чрезвычайно важна для нашего государства. Мы вынуждены ладить с арабскими нефтедобывающими странами, иначе наш нефтяной импорт резко сократится. Атомные электростанции – хотя число их постоянно возрастает – способны удовлетворить наши энергетические потребности максимум наполовину, и это положение вряд ли изменится до 2000 года. Нефть, а стало быть, и добрые отношения с арабами нам нужны как воздух. Помните об этом, Брокка. Поставлять арабским странам отработанное атомное сырье мы должны при любых условиях!»
Капитан Вольф берет в руки микрофон.
– Хорн, вы меня слышите?
– Слышу, – раздается усиленный мегафонами шепот лейтенанта.
– Микробусы почти у цели. Сержант Клод соответствующим образом обработал их.
– Хорошо. Вы тоже готовьтесь... Пусть сержант даст знать Белле – повторяю: Белле, – что восьмой террорист, судя по всему, находится поблизости. Он фигурирует под именем Портер. Повторяю: Портер...
Клод понимающе кивает. Уж ему-то отлично известно: все, что раздается из громкоговорителя, от слова до слова слышат и Бриан с Эндером.
Волнение Плюме все возрастает. «У этого лейтенанта стальные нервы!» – думает он. Старший техник видит, как оба микробуса въезжают на восьмой участок тоннеля. Еще минута-другая, и они доберутся до убежища террористов.
Из динамиков доносится лишь слабый шелест. Хорн умолк, видимо, он не может говорить.
Члены штаба тоже молчат, не сводя глаз с экранов. Плюме поочередно трогает сенсорные регуляторы, и изображение становится резче. Машины, доехав до места, тормозят. Водители высаживаются и быстрыми шагами, не оглядываясь, направляются обратно. Еще минута, и они исчезают из кадра.
– Нельзя ли заснять последующую сцену на видеопленку? – негромко спрашивает Вольф.
– Конечно, – с готовностью отвечает Манакор и делает знак старшему технику.
– Для суда это наверняка послужит главной уликой, – сухим, размеренным тоном неожиданно произносит господин Тисс.
«Никакого суда не будет!» – готов оборвать его Брокка, однако предпочитает сдержаться. Дела подобного рода разбирает военный трибунал, причем при закрытых дверях. Но ситуация может сложиться по-разному. Не исключено, что снайперы, улучив подходящий момент, перестреляют всю банду. Или же всей семерке удастся улизнуть. Впрочем, почему – семерке? Хорн только что упомянул какого-то восьмого террориста... Брокка не в восторге от лейтенанта, которого сегодня увидел впервые. Хорн произвел на него впечатление человека слишком молодого и неопытного, к тому же безрассудно дерзкого. Хуже нет, когда солдат или полицейский без нужды подставляет себя под пулю.
Петра и Вальтер Белль стоят у двери. Девушка не в силах оторвать взгляд от происходящего на экране.
Поблизости от микробусов возникают две фигуры в масках. Один из террористов, присев на корточки, заглядывает под машины, затем, видимо удовлетворенный результатами осмотра, выпрямляется. Его спутник проходит вперед, огибает машину. Затем оба садятся, занимая места за рулями микробусов. Голубоватый дымок вырывается из-под машин; микробусы набирают скорость и укатывают прочь, исчезая из кадра.
– Готовить вертолеты! – командует капитан Вольф.
Клод передает его команду по телефону, и вскоре снизу раздается рев моторов.
– Господин Манакор, вам я поручаю позаботиться о женщинах... То бишь о заложницах. Вместе с врачами ждите их у выхода из тоннеля.
– Не беспокойтесь, все сделаю, – заверяет Вольфа инженер.
– Плюме, вы остаетесь здесь. Будете поддерживать постоянную радиосвязь с вертолетом и лейтенантом Хорном.
– Слушаю, господин капитан! – отвечает старший техник. «Наконец-то и у меня будет самостоятельная задача», – думает он.
Затем капитан Вольф звонит по телефону: отдает распоряжение своим подчиненным перекрыть участок дороги от выхода из тоннеля до Линардского озера. Это мероприятие уже было обсуждено офицерами полиции, когда они по карте распределили между собой участки местности.
И тут Петра, не в силах справиться с волнением, громко вскрикивает. На телевизионном экране возникают фигуры людей. Одна... вторая... третья... четвертая. Ну конечно же – заложницы! Женщины бредут медленно, спотыкаясь, потирая затекшие руки. Две хватаются друг за друга, чтобы не упасть. Вот одна из них вдруг резко останавливается, согнувшись, наклоняется вперед. Плачет она или ей сделалось дурно? Вторая обнимает ее за плечи, и они в обнимку идут дальше. Несчастным женщинам, разумеется, невдомек, что телекамеры следят за каждым их движением.
– Выходит, эти мерзавцы сдержали свое обещание, – замечает Тисс, и в голосе его, похоже, звучит некоторое недовольство. По натуре он злопамятен и беспощаден, хотя и старается не выдавать этого. Будь в его власти, он бы этих террористов немедля стер в порошок, раздавил в лепешку – прямо там же, в тоннеле. В таких случаях он жалости не знает, да и не желает испытывать ее по отношению к подобным выродкам.
Разумеется, никто не реагирует на замечание Тисса. Внимание всех присутствующих сосредоточено на заложницах. Женщины вот-вот выйдут из поля зрения камеры – ближайшей к убежищу террористов, а это значит, что они на двести метров удалились от своей тюрьмы.
– Пора выезжать им навстречу, – говорит капитан. Манакор по телефону передает его распоряжение работникам медицинской службы, а затем и сам отправляется к тоннелю. Капитан Вольф медленно подходит к кремовому аппарату. Сняв трубку, он бросает взгляд на часы: шестнадцать тридцать семь.
– Ну как, фараон, вы нами довольны? Женщин мы отпустили.
– Да, мы видели их на телеэкране. Деньги вы обнаружили?
– В сумке оказалось семь с половиной миллионов. Остальная часть будет в гидроплане?
– Вот именно. А теперь нам предстоит еще кое о чем столковаться.
– Я думал, мы уже все обсудили...
– За телетрансляцию и микробусы вы расплатились, но беспрепятственный проезд к причалу и гидроплан – тоже ведь не даровое удовольствие.
– На вашем месте я бы не стал так зарываться. Вспомнили бы лучше о контейнере...
– Да, кстати, как вы намереваетесь с ним поступить?
– Оставим его на берегу озера. Но не вздумайте только подсылать туда своих ищеек, иначе...
– К чему повторяться, вы уже один раз высказались на эту тему. А где гарантия, что вы с помощью дистанционного управления не взорвете контейнер после того, как вам удастся улететь?
– Никаких гарантий вы от нас не дождетесь.
– Ну, если на то пошло, тогда еще не поздно переиграть. Сидите себе в тоннеле, пока не надоест... Нам не к спеху.
– Никак грозить вздумали? Я ведь не шутил, когда предупреждал вас, что мы готовы на все! Решите переиграть – пеняйте на себя: ухлопаем пару заложников, тогда живо пойдете на попятный. Даю голову на отсечение, что ваши слабонервные правители сразу же взмолятся, лишь бы мы соблаговолили убраться из тоннеля вместе с контейнером...
– Но я лично ни о чем вас молить не собираюсь. Гидроплан стоит наготове, и в нем вторая половина денег. Отпустите двух заложников, тогда мы дадим вам «зеленую улицу» до самого озера, где вас поджидает гидроплан. Но взлететь вы сможете лишь в том случае, если отпустите на свободу еще пятерых заложников. К рулевому колесу гидроплана приделан замок, который открывается лишь с помощью специального кода. Мы сообщим вам этот код по рупору после того, как вы отпустите заложников.
– Только и знай норовят обвести нас вокруг пальца!.. Ну вот что, фараон растреклятый: или вы уберете к чертовой матери этот свой кодовый замок, или...
– Прежде чем выставлять ультиматум, пораскиньте-ка мозгами. Времени, между прочим, уже без четверти пять. Как только мы придем к соглашению, можете отправляться на все четыре стороны.
– Черт с вами, торговаться так торговаться! За проезд до озера вы не получите ни единого заложника. Радуйтесь, что наконец-то освободим вам тоннель и вывезем оттуда опасный груз... У меня другое предложение: перед посадкой в гидроплан мы отпустим шестерых заложников.
– Значит, троих вы собираетесь забрать с собой?
– Вот именно, троицу, да каких поценнее: фабриканта с супругой и директора банка. Так что если вы подложили в самолет бомбу, то поторопитесь убрать ее оттуда. Или вы не побоитесь взять грех на душу и отправить на тот свет своих соотечественников?
– Хватит болтать глупости! Никакой бомбы в самолете нет... Лучше скажите, что будет с заложниками и с гидропланом после того, как вы отбудете?
– Улетим за границу. Когда окажемся в безопасности, то приземлимся и отпустим заложников, а гидроплан оставим там же, на месте.
– Считайте, что мы договорились.
– Я так и считаю.
26
Окрестности Линардского озера, 16 часов 50 минут
Диллен минует два дорожных перекрестка; повсюду предостерегающе мигают желтые и синие лампы полицейских патрулей. Движение регулируют полицейские в белых касках. Машина Диллена, влившись в непрерывный автомобильный поток, никем не обнаруженная, добирается до небольшого городка на берегу Линардского озера, где руководитель террористической акции загодя снял дом. Погруженная в темноту вилла на прибрежной аллее затаилась в укромном месте, движения тут почти нет. Свет автомобильных фар скользит по стволам деревьев; чуть скрипнув, распахиваются железные ворота, и под колесами машины шуршит гравий, которым посыпаны дорожки сада. Диллен без всякой надежды в последний раз включает телевизор и крутит рычажок переключателя. Ни в одной из программ швейцарского телевидения не фигурирует происшествие в тоннеле Сен-Георг, ни словом не упоминается о нападении террористов, о радиоактивном грузе, об опасности, нависшей над округой, о полицейских кордонах, перекрывших подступы к тоннелю.
Диллен ставит машину в гараж. Прихватив с собой сумку и миниатюрную рацию, он запирает низкое, полутемное помещение гаража и торопливо спускается к берегу озера. У небольшого причала, прикрепленная к свае, покачивается на волнах моторная лодка под брезентовым чехлом.
Сняв чехол, Диллен при свете карманного фонарика проверяет мотор. Удостоверившись, что все в порядке, он снова прикрывает капот брезентовым чехлом. Лодка по-прежнему прикреплена цепью к свае, пассажир не спешит выбраться на широкий водный простор, уходящий в дальнюю даль, к подножию гор, едва различимых в дымке тумана.
Диллен снова выжидает.
27
Тоннель, 16 часов 58 минут
Хорн затаился вблизи контейнера, под черным «вольво». В отличие от прежней мертвой тишины сейчас тоннель наполняется жизнью: гулко стучат башмаки террористов, все оживленнее и громче становится перекличка. Двое бандитов изо всех сил стараются оттащить в сторону застрявшую посреди дороги машину. Выхлопная труба с противным скрежетом обдирает дверцу соседнего автомобиля, и у террористов это вызывает смех. Хорн, расставив ноги, упирается ими в дно кузова. Если террористы вздумают передвинуть и «вольво», лейтенант мгновенно подтянется на руках, прижавшись всем телом к машине, и перекатится вместе с ней. Однако к «вольво» бандиты не притрагиваются: видимо, эта машина им не помеха. Гулкое эхо, отражаясь от стен тоннеля, усиливает людские голоса, так что теперь Хорну отчетливо слышно каждое слово. Террористы переговариваются между собой в основном по-арабски; языка, правда, лейтенант не знает, однако по тону разговора нетрудно догадаться, что налетчики нервничают. Испуг и напряжение выдают их голоса, движения, шаги и даже смех – принужденный, неестественно веселый.
Взглянув на светящийся циферблат своих часов, лейтенант видит, что время приближается к пяти, а значит, снаружи наверняка стемнело. До сих пор террористы никакой спешки не выказывали. Да и вообще, если продумать все события дня, легко прийти к выводу, что демонстративное спокойствие террористов тоже было запланировано заранее. Спешки они избегали неспроста, а выжидали явно с определенной целью. И Хорн догадывается, в чем заключалась эта цель. В Швейцарии в конце февраля полная темнота наступает к пяти часам пополудни. Собственно говоря, смеркается уже после четырех, так что видимость становится плохой. Хорн хорошо испытал это на себе, когда плавал на яхте. В эту пору дня, даже если нет тумана, все равно почти ничего не видно – ни на воде, ни на возвышенных местах, а уж о долинах, зажатых громадой гор, и говорить не приходится. По всей вероятности, план террористов преследовал именно эту цель: переждать в тоннеле до наступления полной темноты и тем самым сковать действия полиции. Мерзавцы надеются, продолжает ход своих рассуждений Хорн, что под покровом темноты им легче будет улизнуть... Лейтенант с сожалением вынужден признать, что надежды эти не лишены резона. Из юго-восточной части Швейцарии, где расположен Вигау, не составит труда добраться до северной Италии или южной Франции, то есть до краев, изобилующих озерами – превосходными посадочными площадками для гидроплана. Вздумай террористы удирать на обычном самолете, эта задача оказалась бы куда сложнее.
Лейтенанту не дает покоя мысль о детонаторе, прикрепленном к днищу контейнера. Зачем понадобилось снабжать взрывное устройство радиодистанционным управлением? Террористы явно предпочитают находиться подальше от контейнера, когда тот взорвется. Катастрофа будет спровоцирована с расстояния и, видимо, уже после того, как бандиты уберутся отсюда... Хотя вещество, которое находится в контейнере – радиоактивное, взрыва, как объяснил специалист, не произойдет. Однако окружающая среда подвергнется опасному заражению, все масштабы и последствия которого на данный момент непредсказуемы.
Раздается какой-то выкрик, похожий на команду. Один из микробусов подкатывает к выходу из убежища – Хорну видны лишь его колеса. Слышно, как запускают мотор и второго микробуса. Сейчас поблизости от «вольво» нет никого из террористов. Воспользовавшись возможностью, Хорн приникает губами к микрофону. Сперва отзывается Плюме, затем в крохотном наушнике слышится какой-то щелчок, и наконец сквозь равномерный грохот мотора прорывается голос капитана Вольфа:
– Вольф слушает. Как там у вас дела, лейтенант?
– Сборы идут полным ходом. Думаю, минут через пять они тронутся. Наши готовы к встрече?
– Да, мы взяли под контроль каждый участок дороги от Штайга до берега озера. Ваши люди ожидают наготове поблизости от выхода из тоннеля, туда же я направил и своих самых надежных ребят... Кроме того, только что объявился некий лейтенант Эндер. Вам что-нибудь говорит это имя?
– Да.
– Он сказал, что якобы необходимо его присутствие на месте действия, и сержант Клод доставил его к выходу из тоннеля...
– Ну, тогда все в порядке. Еще какие-нибудь новости есть?
– Установки для радиопомех доставлены, так что ваши парни постараются «посадить» их на контейнер... Вторая половина денежного выкупа находится в гидроплане. Аквалангисты и два быстроходных катера спрятаны вблизи от причала. Ну и снайперы, конечно... В полицейских тоже недостатка не будет.
– Хорошо. А где будете вы, капитан?
– Собираюсь конвоировать их колонну сверху. Собственно говоря, я уже нахожусь в вертолете.
– Ну ладно... Плюме, откликнитесь!
– Я здесь, господин лейтенант.
– Необходимо дважды погасить свет в тоннеле. Первый раз – через несколько минут, а второй чуть позже, когда колонна подойдет к выходу из тоннеля. Будьте начеку, Плюме.
– Слушаюсь, господин лейтенант.
И вновь наступает томительно долгая тишина. Затем раздаются резкие слова команды. Кто-то – по всей вероятности, один из заложников – произносит несколько фраз по-французски; смысла их за дальностью расстояния не разобрать, слышна лишь мягкая интонация и характерное, грассирующее «р». Притаившись под кузовом «вольво», лейтенант Хорн видит лишь вереницу ног: обычные брюки и полуботинки явно принадлежат заложникам, а спортивные штаны в обтяжку и грубые башмаки подсказывают наблюдателю, что конвоиры сопровождают пленников с двух сторон.
– Заложников усаживают в один из микробусов. Ноги у них не связаны, – тихо произносит лейтенант Хорн в микрофон и в тот же момент замечает, что второй микробус тоже подкатывает к убежищу. Террористы заталкивают заложников в обе машины. Хорн внимательно наблюдает за этой сценой и вслух уточняет подробности: – В один микробус посадили пятерых заложников, в другой четверых. Больше говорить не могу, сюда идут...
У камиона останавливаются двое террористов. Один из них забирается в кабину, захлопывает дверцу.
– Ты поедешь в середине! – кричит ему тот, что остался внизу. Хорн по голосу тотчас узнает в нем главаря террористов, который по телефону вел все переговоры с капитаном Вольфом. А вожак продолжает напутствовать своего подчиненного:
– Как подъедешь к причалу, постарайся встать с самого края, поближе к воде... а для чего – надеюсь, и сам понимаешь!
– Как не понять, шеф, все ясно! – отвечает тот, что сидит за рулем, и включает мотор камиона. Машина вздрагивает и сотрясается равномерной, мелкой дрожью.
Один из микробусов проносится мимо, а затем водитель тормозит с такой лихостью, что шины отзываются жалобным скрипом. Главарь террористов усаживается в остановившийся микробус. Лейтенант Хорн, выглянув из своего укрытия, видит, что первым в колонне пойдет красный микробус. Водитель камиона несколько раз нажимает ногой на газовую педаль, и мотор отзывается мощным ревом. Трогается с места и зеленый микробус, но, подкатив к камиону, тормозит и пристраивается следом. Хорн ловким и осторожным движением перекатывается под черным «вольво» к самому краю своего убежища. Шум моторов заглушает сейчас все звуки, и лейтенант кричит в микрофон:
– Внимание! Машины следуют в таком порядке: впереди красный микробус, за ним камион, замыкает колонну зеленый микробус. Клод, приготовьтесь пустить газ в зеленую машину, а ребята пусть займут места в нашей запасной, тоже зеленой!
– Будет сделано, господин лейтенант! – тотчас отзывается сержант Клод.
– Плюме! Кнопка выключателя у вас под рукой?
– Да, господин лейтенант!
Секундная пауза – Хорн все еще колеблется. Но моторы всех трех машин ревут, возвещая о полной рабочей готовности, и лейтенант, лежа на асфальте, видит, что никого из террористов в тоннеле не осталось. Еще мгновение, и заждавшиеся водители нетерпеливо нажмут на педали, и машины рванут с места. Ждать дольше некуда.
– Вырубайте, Плюме!
В тоннеле наступает непроглядная тьма. Лейтенант Хорн, выкатясь из-под черного «вольво», вскакивает на ноги. Он уже успел надеть инфракрасные очки, так что темнота ему не помеха, зато террористам из зеленого микробуса позади его не видно. В два скачка добирается он до камиона и с молниеносной быстротой протискивается в промежуток между водительской кабиной и контейнером. Прочно упершись ногами, он хватается левой рукой за прикрепленный к кабине огнетушитель и кричит:
– Давайте свет!
И тоннель вновь залит ярким светом. Неоновые лампы щедро источают мертвенно-белые световые потоки, тени от машин снова ложатся на асфальт. Затемнение длилось не более трех секунд. Слышится чей-то короткий возглас, и лейтенант Хорн чувствует, как камион стронулся с места. Цепочка ламп под потолком замелькала в обратном направлении.
Колонна двинулась к выходу из тоннеля!..
