Текст книги "Венгерский политический детектив"
Автор книги: Габор Йожеф
Соавторы: Иштван Немере,Дёрдь Фалуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 36 страниц)
6
Ардоннское озеро, 10 часов 16 минут
Нос яхты по-прежнему обращен к востоку, за истекшие полтора часа «Белла» миновала центральную часть озера, сужающегося в этом месте. Туман почти совсем рассеялся; Хорн уже видит белеющий на склоне горы знаменитый легочный санаторий. Перед суденышком опять простирается широкая темно-зеленая водная гладь.
Хорн наслаждается путешествием. Стоит только чуть высунуться из-за ветрового стекла кабины, и в лицо тотчас ударяет ветер. На это у него силы хватает, а вот вспенить поверхность настоящими крутыми волнами он слабоват. Лейтенант Хорн и сам удивляется, откуда у него в крови эта тоска по морю. Будь Швейцария морской страной, он, пожалуй, заделался бы судовым капитаном. Или... он все равно стал бы полицейским? Да, скорее всего, так. Служа делу охраны порядка, он не только не испытывает разлада с совестью, но, напротив, использует возможность проявить лучшие свойства своей натуры. Еще с детства возненавидел он всяческое насилие и беззаконие: бессмысленные драки, коварное мошенничество, воровство. И если раньше у Хорна не хватало сил или авторитета, чтобы пресечь чью-либо злую волю, то теперь за плечами у него высшая школа полиции...
Негромко урчит судовой мотор. Голубой мыс остался далеко позади, его даже в бинокль не увидишь. «Быстро же мы идем», – думает лейтенант. Находясь на борту яхты, он всегда думает и говорит как бы от лица двоих, считая «Беллу» своим равноправным товарищем. Выходит, он успел свыкнуться, сродниться с этим уютным суденышком.
Хорн стоит за штурвалом, взгляд его скользит по воде, и мысли тянутся покойно, неторопливо. Чем же еще необходимо пополнить снаряжение яхты? В крошечный отсек, именуемый кухней, стоило бы вмонтировать еще один светильник, да и тарелок подкупить не мешало бы, пожалуй, практичнее всего будут легкие, пластмассовые. А в каюте недурно было бы укрепить под потолком две стереоколонки, тогда и у радиопередач, и у магнитофонных записей звук был бы совсем другой. Значит, обзаводиться кассетным магнитофоном тоже придется, не вечно же ему коротать время в одиночестве, рано или поздно подберется компания. Скажем, хорошо бы по субботам-воскресеньям совершать путешествия на пару с какой-нибудь симпатичной девушкой...
Плавное течение его мыслей прерывается звонком радиотелефона. Хорн с досадой смотрит на аппарат, установленный по настоянию майора... Черт побери, до чего некстати!
Он снимает трубку.
– Лейтенант Хорн? – слышится голос майора Аргентера. Да кроме него, и звонить больше некому, ведь этот номер знают лишь в министерстве.
– Да, господин майор. Доброе утро!
– Доложите, где вы находитесь в данный момент.
Голос майора звучит сухо, официально, слова вылетают отрывистой скороговоркой, будто Аргентер не намерен терять ни одной лишней секунды. Хорн догадывается, что это неспроста, и невольно переходит на такой же тон, докладывает четко, внятно и так же быстро. Трудно понять, удовлетворил ли майора его ответ, поскольку тот, едва дослушав Хорна, сообщает:
– Случилось происшествие второй категории. Вам, Хорн, надлежит немедленно отбыть к месту действия. Ваших людей сейчас собирают отовсюду, а за вами я высылаю вертолет. Подробности узнаете по дороге.
– А что будет с «Беллой»? – Хорн задает вопрос совсем не по уставу и с нескрываемой горечью в голосе.
– С какой еще Беллой? Это ваша женщина, что ли? – раздраженно спрашивает майор.
– Нет, это моя яхта.
– Пришлю кого-нибудь, чтобы транспортировать ее в Ланжен.
На другом конце провода кладут трубку. Хорн вытирает вспотевший лоб. Ему нет нужды смотреть по карте: в Ланжене он бывал и помнит, что там оборудован совсем неплохой причал для яхт.
Ему не дают покоя слова майора. «Происшествие второй категории» – дело нешуточное и означает, что один из важнейших объектов страны находится в опасности.
Проходит не более десяти минут, и над озером появляется черная точка. Она быстро приближается, растет, однако шум доносится до слуха лейтенанта лишь в тот момент, когда вертолет оказывается над головой. Хорн останавливает мотор яхты, прихватывает с собой документы; оранжевый нейлоновый дождевик с капюшоном уступает место форменному мундиру. Тем временем вертолет зависает над яхтой, и от него тотчас же отделяется какой-то черный, громоздкий предмет, но Хорн знает, что это вовсе не предмет, а человек. Быстро разматывается стальной трос, опуская мужчину, и вот уже можно рассмотреть его лицо. Он молод, примерно одних лет с лейтенантом. Хорн уже наготове, и в тот миг, когда пришелец ловко хватается за перила палубы, он цепляется руками за петлю троса.
– Не беспокойтесь, господин лейтенант, доставлю ваш корабль к берегу в целости и сохранности! – задорно выпаливает молодой сержант.
– Ладно... а ключи оставьте в полицейском участке, там же, в порту!
– Будет сделано, господин лейтенант!
Хорн взмывает в воздух. Не успел он сделать знак пилоту, как почувствовал, что плывет вверх. Проворно крутится лебедка, сматывая стальной трос.
«Белла» остается далеко внизу и кажется сейчас совсем крохотной.
7
Вигау, 10 часов 20 минут
– Полиция блокировала все подступы к тоннелю, – докладывает Плюме.
Распахивается дверь, и в диспетчерскую входит мужчина в форме капитана полиции. Фуражку он держит под мышкой, как и положено по уставу. На вид ему около сорока. Он темноволосый и темноглазый; проницательный взгляд и несколько крупноватый римский нос придают его лицу решительное выражение.
– Капитан Вольф! – с облегчением восклицает Манакор. – Рад приветствовать вас в нашем безрадостном положении...
– Доложите обстановку! – прямо, без обиняков, приступает капитан. Он ни с кем не здоровается, да и не смотрит по сторонам. С Манакором он знаком лично, а остальные его не интересуют. Фуражку свою он с размаху бросает на вешалку.
– Пока без перемен, – отвечает Манакор и подробнее вводит капитана в курс дела.
Тем временем раздается телефонный звонок: из ближайшей больницы справляются о масштабах катастрофы, чтобы знать, на какое количество раненых надо рассчитывать. Манакор затрудняется с ответом, и капитан берет у него из рук трубку. Он предлагает директору больницы привести хирургический корпус в полную готовность и ждать, пока не последуют другие распоряжения. «Не помешало бы, – добавляет он в заключение, – направить еще по одной карете «скорой помощи» к обоим концам тоннеля».
– Господин Тисс прибыл, – докладывает один из техников, стоящий у окна. У Манакора вырывается глубокий вздох, хотя щека дергается в нервном тике. К счастью, этого, кажется, никто не замечает. Лишь немногие, близкие Манакору люди знают, что главный инженер недолюбливает Тисса.
Прежде чем зять и полномочный представитель директора успевает подняться на второй этаж, Плюме указывает на один из пультов, где тревожным огоньком вспыхнула красная лампочка.
– Кто-то вошел в убежище номер тридцать восемь!
– Что это за убежище? – тотчас интересуется Вольф.
– Через каждые двести пятьдесят метров в стене тоннеля встроены небольшие помещения с узким проходом. В случае пожара там может укрыться человек пятьдесят... Так вот, фотоэлемент сигнализирует, что в помещение кто-то вошел, может быть, и не один человек, а несколько...
– Думаете, это террористы? – спрашивает капитан.
– Возможно. Впрочем, ведь в тоннеле находятся не только террористы... – Манакор не успевает закончить фразу, так как в этот момент появляется господин Тисс – пожилой мужчина с благообразной сединой на висках и отталкивающе неприятным выражением лица. Среди подчиненных он не пользуется симпатией, его считают человеком замкнутым, суровым, не способным на проявление чувств, не имеющим каких бы то ни было слабостей.
Манакор поспешно представляет друг другу офицера полиции и главу фирмы, затем продолжает прерванную фразу:
– Между двумя пунктами, где была открыта стрельба, в момент нападения находилось не менее десятка машин.
– Значит, пассажиры десяти машин теперь являются заложниками, – хладнокровно подытоживает капитан Вольф. Тисс молчит, но губы его сжимаются тонкой полоской.
– У входа в каждое такое убежище висит телефонный аппарат для связи на случай аварии, – говорит Манакор. – Так что мы могли бы позвонить террористам...
– Это было бы крупнейшим психологическим просчетом с нашей стороны, – качает головой капитан Вольф. – Террористы чувствуют себя хозяевами положения и наверняка объявятся сами, в этом можно не сомневаться. Вот увидите, они не заставят долго ждать...
– Тогда звонок раздастся по этому телефону, – говорит Плюме, указывая на кремовый аппарат у края пульта, ничем не отличающийся от множества других телефонных аппаратов. – Я подключу к нему линии всех убежищ.
– А можно ли записать разговоры на пленку? – тотчас осведомляется Вольф.
– Разумеется, господин капитан.
Неожиданный шум сотрясает оконные стекла, и присутствующие в диспетчерском зале видят снижающийся вертолет. Полицейские спешно освобождают автостоянку, готовя для него посадочную площадку. По счастью, вблизи нет ни высоких деревьев, ни электрических проводов. За окном мелькает стеклянный купол кабины, так что можно разглядеть сидящих там людей. Вертолет слегка балансирует в воздухе, готовясь приземлиться, но прежде, чем он успевает коснуться асфальта колесами, на землю соскакивает молодой человек в военной форме. Зоркие глаза Вольфа даже на таком расстоянии ухитряются различить опознавательные знаки на петлицах, и он отворачивается от окна.
– А вот и коммандос прибыли... – замечает он, изо всех сил стараясь, чтобы в голосе его не прозвучало облегчение. Капитан Вольф всей душой ненавидит террористов, и ему жаль было бы посылать своих людей в тоннель. Что толку от пуленепробиваемых жилетов, если полицейские не обладают специальной выучкой, необходимой для борьбы такого рода?.. Ведь полицейским Швейцарии, к их счастью, никогда не приходилось сталкиваться с терроризмом, с необузданной жестокостью бандитов, готовых на все. Поэтому здешние полицейские производят впечатление мирных чиновников вроде почтальонов или железнодорожников: добродушные люди, с неторопливыми движениями и столь же замедленными рефлексами... Капитан Вольф все это прекрасно понимает и потому радуется, что наконец-то создан специальный отряд по борьбе с терроризмом – те ребята наверняка из другого теста сделаны. А вот доведись ему послать своих людей в тоннель, и, конечно, многие из них не выйдут оттуда живыми. Ох, как не хотелось бы Вольфу отдавать такой приказ!.. Но теперь, слава богу, в этом надобность отпала.
Резким рывком распахивается дверь. На пороге появляется высокий, плечистый шатен.
– Лейтенант Хорн, командир отряда по борьбе с терроризмом, – отчеканивает он.
Капитан Вольф, будучи единственным военным во всей этой штатской компании, чувствует, что должен ввести новичка в курс дела. Он знакомит лейтенанта с присутствующими и кратко обрисовывает сложившуюся ситуацию.
– Сейчас половина одиннадцатого, – смотрит на часы Хорн. – В котором часу произошло нападение?
– Примерно в девять пятьдесят пять.
– И они до сих пор не вступили в переговоры?
Манакор, молча разведя руками, дает понять, что от террористов ни слуху ни духу.
Раздается телефонный звонок, но не тот, которого все ждут: редакция ведущей газеты кантона жаждет свежих новостей. Плюме, едва сдерживая нетерпение, решительным тоном заявляет редактору, что он пока еще не может сообщить подробности «катастрофы», происшедшей в тоннеле, и тотчас же кладет трубку. Тем временем по внутреннему телефону докладывают Манакору, что к полицейскому кордону со стороны Вигау прибыли машиной четверо военных, которые ссылаются на некоего лейтенанта Хорна.
– Да ведь это же мои ребята! – радуется Хорн. – Не найдется ли поблизости какой-нибудь свободной комнаты, где мы все могли бы разместиться, пока не решим, что делать дальше?
– Конечно, найдется. Я сейчас распоряжусь. – Манакор выходит из диспетчерской и дает указание своим людям немедленно освободить все помещения второго этажа. Служащих в конторе раз-два и обчелся, так что «переселение» на первый этаж происходит быстро.
– Возможно, они захватили заложников, – говорит капитан Вольф Хорну.
– Не исключено, – задумчиво отвечает тот. – Хотя столь же вероятно, что у них на уме нечто совсем иное. Почему они произвели нападение с двух сторон сразу?.. В общем, тут возникает немало вопросов... – Хорн пока воздерживается высказывать прочие свои сомнения, считая это преждевременным. На мгновение ему вдруг вспоминается «Белла», но мысль тут же перескакивает на другое: ведь, по сути, это первая настоящая акция отряда с тех пор, как он стал командиром. Огромная ответственность ложится на его плечи. Вздумай он сегодня подкачать, и министерскому начальству ничего не стоит сделать его опять простым полицейским в провинциальном городишке.
Однако лейтенанту Хорну некогда размышлять о собственной судьбе. Техникам все время приходится отвечать на звонки. Директор акционерного общества звонит каждые четверть часа, взволнованно интересуясь ходом событий. Зять терпеливо успокаивает его... Хорн тем временем молниеносно прокручивает в уме все причины нападения; одно обстоятельство сбивает его с толку, и он тотчас же делится своими сомнениями с остальными:
– По свидетельству техников, террористы стреляли подряд, без разбора... При этом были убитые?
– По всей вероятности, да. Прежде чем они успели пробить выстрелами телевизионные камеры, мы явственно видели лежащие на асфальте тела. Пострадавших было по меньшей мере двое... – говорит Манакор, и голос его слегка дрожит. Трагедия произошла каких-то три четверти часа назад, и стоит только на миг представить себе ту жуткую картину, как к горлу противным комком подкатывает тошнота.
– Если в их намерения входило лишь захватить заложников, то незачем было палить без разбора. Ведь тем самым они сократили число потенциальных заложников. А может, все-таки стрельба велась не как попало, но по определенной цели?..
– Или они просто хотели запугать, создать панику... – выдвигает свое предположение Тисс, но Хорн качает головой.
– Во время спецподготовки мы детально проанализировали не меньше сорока случаев террористских нападений, имевших место за последние годы в Западной Европе и на Ближнем Востоке. У меня такое впечатление, что на этот раз нападающие преследовали какую-то иную цель. А вот какую именно – пока не известно.
– Может, этой целью является сам тоннель? – задает вопрос Манакор, и голос у него срывается.
– Что вы имеете в виду?
– Налетчики захватили середину тоннеля, тем самым парализовав движение, и лишь за большой выкуп согласятся уйти...
– Куда? – сбивает его вопросом Хорн.
– Наверное, за границу.
Лейтенант молча качает головой, считая это предположение настолько нелепым, что даже жаль тратить на него контраргументы.
– Надеюсь, что дело все же не в этом, – вмешивается господин Тисс. – Хотя уже сам факт, что тоннель будет перекрыт в течение нескольких часов, нанесет фирме серьезный ущерб.
– Не хочу волновать вас, господин Тисс, однако вынужден предупредить, что тоннель, возможно, будет перекрыт до вечера, а то и до завтрашнего утра. – На этом Хорн считает законченными свои переговоры с главой фирмы; по лицу Тисса видно, что о таком исходе он даже не решался думать. Манакор тем временем звонит в столицу, пытаясь связаться с центральной государственной радиостанцией. Когда ему это удается, он просит во время ближайшего интервала между радиопередачами предупредить автомобилистов о том, что тоннель Сен-Георг временно закрыт и движение идет в объезд: по старым дорогам через перевал, а также по магистралям S-68 и S-70. Выглянув в окно, Манакор видит, что с перевала движение по шоссе усилилось, судя по всему, это хлынул поток машин от Штайга. У развилки дороги стоят полицейские машины, предостерегающе мигает синий «глазок» на крышах. Похоже, некоторый порядок налажен, и на главного инженера это зрелище действует успокоительно.
И в этот момент звонит телефон... тот самый.
Лейтенант Хорн невольно бросает взгляд на часы: 10 часов 43 минуты. Телефон звонит не умолкая.
– Кому брать трубку? – спрашивает Вольф, и тут только до сознания присутствующих доходит, что их аварийный штаб остался без руководителя. А ведь с террористами придется вступать в переговоры, и далеко не безразлично, кто эти переговоры будет вести.
– Говорите вы, – наконец решает Хорн, делая знак господину Манакору.
Вполне естественно, если хотя бы в первый раз от имени потерпевшей стороны выступит кто-то из ответственных лиц фирмы. Господина Манакора Хорн считает гораздо более подходящим для этой цели, чем директорского зятя. За четверть часа, проведенные совместно, у лейтенанта сложилось не слишком-то благоприятное впечатление о Тиссе; тот словно бы излучает отчетливо ощутимые волны холодного высокомерия и недоброжелательства. «Такой человек не способен на длительные переговоры с бандитами, где понадобятся и хитрость, и гибкость, и умение лавировать, – думает Хорн, – такая задача по плечу скорее Манакору или капитану Вольфу».
По знаку Хорна Манакор снимает трубку; прохладный пластмассовый наушник прижимается к уху. Плюме усиливает звук с помощью вмонтированных в стены динамиков и одновременно включает магнитофон для записи разговора.
– Слушаю, – произносит Манакор.
– Кто это говорит? – тотчас отзывается мужской голос.
– Главный инженер Манакор, из центральной диспетчерской тоннеля.
– Полицейские уже прибыли? – резко звучит очередной вопрос.
Господин Манакор в нерешительности смотрит на Вольфа. Капитан и лейтенант, не сговариваясь, утвердительно кивают головой: можно сказать правду.
– Да, прибыли.
– Тогда передайте им, чтобы они не вздумали делать глупости. Мы готовы на все и не остановимся ни перед чем. У нас при себе взрывчатка... ну и четырнадцать заложников, их имена мы вскорости сообщим. Так что вам лучше поостеречься!
– Никаких глупостей мы делать не собираемся, – заверяет его господин Манакор и действительно искренне так думает. – Чего вы требуете – денег?
– Придет время – узнаете! А покамест сообщите в Байнинген фирме «Бергер транспорт», что их груз находится здесь, в тоннеле! – разговор неожиданно обрывается. В телефоне раздается щелчок, и наступает звеняще-гулкая тишина, усиленная микрофонами.
Тисс бросается к другому телефонному аппарату и принимается названивать в Байнинген. Манакор в растерянности кладет трубку на место и вскидывает взгляд на лейтенанта:
– Как по-вашему, удалось нам хоть что-нибудь узнать?
– Конечно! У главаря шайки родной язык немецкий. Лет ему, должно быть, около тридцати. Держится он весьма уверенно, значит, в руках у террористов такой козырь, о котором нам пока еще неизвестно. Задержка их звонка говорит о том, что действуют они по заранее разработанному плану, где время каждого шага установлено совершенно точно.
Инженер Манакор, не скрывая удивления, смотрит на молодого человека: подумать только, как это он ухитрился выжать такое количество информации из столь короткого разговора! Но лейтенант Хорн как ни в чем не бывало продолжает:
– Прошу дать мне дубликат этой записи. Немедленно отправим вертолетом пленку в министерство, пусть там попробуют идентифицировать этого человека по голосу и вступят в контакт с западногерманскими органами по борьбе с терроризмом.
Капитан Вольф кивает головой с видом человека, которому такие дела не в диковинку.
Тисс, закончив разговор по телефону, обращается к присутствующим:
– Дозвонился я до этой фирмы «Бергер транспорт», передал все, что следовало, а там переполошились сверх всякой меры. Ума не приложу, с чего бы так пугаться... Уж не контрабанда ли тут какая замешана?
– Байнинген... «Бергер транспорт»... – вполголоса повторяет лейтенант Хорн, и теперь уже он завладевает телефонным аппаратом. Необходимо проинформировать майора Аргентера о дальнейшем развитии событий, а заодно и сделать запрос по поводу этой транспортной фирмы. Открывается дверь, и в диспетчерскую входит темноволосый мужчина среднего роста, облаченный в такую же форму, как и лейтенант Хорн.
– Господин лейтенант, разрешите доложить: отряд в сборе. Из всех, кто был в увольнительной, не удалось найти лишь одного человека, так что нас в общей сложности вместе с вами двенадцать.
– Старший сержант Клод, – Хорн представляет подчиненного остальным членам штаба. – А что с нашим оборудованием?
– Майор высылает его вертолетом.
– Прекрасно!.. Ну что ж, Клод, обождите пока в соседней комнате.
– Слушаюсь, господин лейтенант.
С майором Аргентером удается связаться минут через пять. В небольшом подотделе, занимающемся борьбой с терроризмом, переполох, судя по всему, царит неимоверный. Лейтенант Хорн едва успевает раскрыть рот, как Аргентер торопливо перебивает его:
– Хорн, не вздумайте предпринимать какие бы то ни было меры, ясно? Надеюсь, выходы из тоннеля уже перекрыты, а от других акций воздержитесь, пока к вам не прибудет представитель фирмы «Бергер транспорт» – вертолет за ним я уже направил. Человек этот объяснит вам, в чем дело, и тогда уж вы решайте, как быть, но перед началом операции непременно поставьте меня в известность... У меня пока все.
Хорн чувствует, что во рту у него пересохло. Итак, его предположения оправдались: ответственность и впрямь взвалили на него.
Лейтенант доводит этот факт до сведения присутствующих и видит, как все облегченно вздыхают. Даже капитан Вольф не скрывает своей радости, оттого что события сложились для него столь благоприятно. Не беда, что операцией будет руководить младший по званию – тут уж не до таких пустяков, как престиж... Хорн делает вид, будто не замечает реакции присутствующих.
– Неплохо бы выпить чего-нибудь освежающего, – обращается он к Манакору. – Может, у вас найдется кока-кола?
– Сию минуту позвоню в буфет, и официант принесет, – с готовностью подхватывает Манакор.
– Нет, так дело не пойдет... Лучше уж я пошлю в буфет кого-нибудь из своих ребят. Давайте условимся, что с этой минуты доступ на второй этаж будет перекрыт для всех, за исключением абсолютно надежных людей. Не хочу, чтобы посторонние уловили хотя бы обрывки наших разговоров...
– Вы полагаете, что у террористов могут оказаться сообщники среди нашего персонала? – Брови господина Тисса возмущенно взлетают кверху. Он сверлит лейтенанта неприязненным взглядом, явно давая понять, что его задело подозрение Хорна.
– Полагаться только на самих себя – это основная заповедь нашей профессии, – заявляет лейтенант Хорн, даже не делая попытки уклониться от ответа. Бесстрастная, отчужденно-холодная манера Тисса не вызывает в нем ни малейшей симпатии.
Манакор молчаливо принимает условие лейтенанта, и, пока Хорн на минуту отлучается в соседнее помещение, главный инженер достает крупномасштабные чертежи отдельных участков тоннеля. Едва успевает он разложить на столе чертеж подвергшегося нападению девятого участка, как лейтенант возвращается в диспетчерскую. Капитан Вольф связывается со всеми полицейскими постами, запрашивает, нет ли каких новостей. Ему докладывают, что ни у вентиляционных шахт, ни в горах поблизости от тоннеля не замечено ничего подозрительного. Вокруг тишина и спокойствие. Правда, закрытие тоннеля привело к некоторым осложнениям. Служба безопасности движения доносит, что на перевале Сен-Георг дорожные условия сейчас крайне неблагоприятные. Снегоочистители с утра прошлись по всему серпантину, однако с десяти часов опять повалил снег, к тому же дорога очень скользкая.
Из Штайга сообщают, что к тоннелю прибыла еще одна машина «скорой помощи». Манакор призывает медицинский персонал и пожарные бригады находиться в постоянной готовности. Белые и красные машины выстраиваются у обоих концов тоннеля, ожидая команды приступить к действию.
– Ну что ж, изучим пока чертеж... – Хорн постепенно овладевает собой. В конце концов, этого следовало ожидать. Вот уже несколько месяцев он знает, что настанет день, когда начальство бросит его в глубокую воду. Его акция, его и ответственность. И все же в глубине души Хорн не может отделаться от чувства удивления, неожиданности. Подумать только: ведь сегодня спозаранку он еще плыл на яхте, наслаждаясь путешествием, жадно вдыхая прохладный, влажный воздух...
– Вот он, девятый участок, – Манакор тычет пальцем в глянцевитый шуршащий бумажный лист. – Это убежище, где находятся заложники. Двумя черточками обозначен проход из тоннеля в убежище. А синяя точка рядом – телефон, которым воспользовались налетчики.
– Ну и поблизости от убежища, наверное, стоят машины, пассажиры которых стали заложниками, – добавляет капитан Вольф.
– И там же где-то находится взрывчатка. – Лицо инженера Манакора искажается нервной гримасой. – Как вы считаете, господа, эти бандиты действительно прихватили с собой взрывчатку, как они утверждают, или это блеф?
– В нашей практике рекомендуется всегда исходить из того, что террористы не блефуют, – отвечает ему Хорн. – Благодаря этому удается избежать многих осложнений.
В этот момент с автостоянки перед домом, оглушительно грохоча, взмывает вертолет; на своем борту он увозит в столицу магнитофонную пленку, где записан голос главаря террористов.
– Как решена в убежищах проблема вентиляции? – задает вопрос капитан Вольф.
– К каждому убежищу подведена специальная труба, по которой сверху поступает свежий воздух. Другая труба вытягивает из помещения отработанный воздух, дым.
– Какого диаметра эти трубы? – тотчас интересуется Хорн.
– Господин Манакор проектировал этот тоннель, ему и карты в руки, – кивает капитан в сторону главного инженера. – Он наверняка все данные наизусть знает.
– Конечно, знаю. Начнем с самого верха. Построенные в горах мощные вентиляционные установки с огромной скоростью нагнетают воздух в вертикальный колодец диаметром в два метра. Этот колодец на уровне двадцати двух метров над потолком тоннеля разделяется на более узкие каналы. Основная часть свежего воздуха поступает в тоннель через забранные решеткой отверстия в стенах тоннеля, а менее значительный поток приходится на долю убежищ. Диаметр вентиляционных отверстий тоннеля девяносто сантиметров, а в убежищах – семьдесят.
– Покажите, в каких местах они вмонтированы в самом тоннеле!
Манакор недоумевает, с какой стати лейтенант вдруг настолько заинтересовался всеми этими подробностями, однако показывает на дополнительном чертеже схему вентиляции. Выясняется, что ближе всего к убежищу, захваченному террористами, – примерно в ста пятидесяти метрах – находится отверстие номер 35, расположенное на той же стороне тоннеля.
– А на какой высоте находится выходное отверстие? – следует очередной вопрос.
– Три метра восемьдесят сантиметров, если считать от асфальта.
– Хотите пустить газ? – интересуется Вольф со знанием дела. Хорн несколько мгновений молча всматривается в лицо капитана, как бы взвешивая про себя его предложение, прозвучавшее в форме вопроса, затем отрицательно качает головой.
– Не выйдет! Слишком уж велика площадь распыления. Можно бы прибегнуть к газам, воздействующим на нервную систему, но все они, какой ни возьми, распространяются слишком медленно. А стоит только бандитам учуять газ, и они успеют перестрелять заложников или устроить взрыв. На такой риск мы не можем пойти.
– Да, вы правы: на такой риск идти нельзя, – неожиданно поддакивает Тисс. Манакор поднимает на него взгляд, однако воздерживается от каких бы то ни было замечаний.
Входит старший сержант Клод, пытаясь удержать в равновесии расставленные на подносе бутылки. С несвойственной ему ролью официанта он справляется не слишком ловко.
– Скажите, а какой решеткой защищено вентиляционное отверстие?
Главный инженер готов дать обстоятельный ответ, но в этот момент вдруг раздается телефонный звонок. Плюме, не в силах вымолвить ни слова, указывает рукою на кремовый аппарат.
– Возьмите трубку, Манакор, – командует Тисс, и главный инженер подчиняется приказу.
– Вас слушают...
– Ну как, господин инженер, прибыл представитель транспортной фирмы?
– Мы поставили фирму в известность, но представитель еще не успел приехать.
– Действуйте порасторопнее! Чем скорее этот тип примчится в Вигау, тем будет лучше и для вас... А теперь слушайте внимательно, я зачитаю список заложников.
Террорист перечисляет имена четырнадцати человек; среди заложников есть женщины и даже дети. Лейтенант Хорн не дает себе труда запоминать весь перечень: разговор записывается на пленку и у него еще будет время внимательно прослушать и проанализировать его. Называя имена, главарь террористов иногда упоминает и род занятий того или иного пленника. Старший сержант Клод ставит на стол поднос с бутылками. А Плюме весь обратился в слух. При одном имени он явно настораживается, видно, что какая-то мысль не дает ему покоя.
– ...и все они у нас в руках! Успели записать имена, инженер?
– Да, успел, – запинаясь, бормочет Манакор.
– Ну а когда прибудет представитель фирмы, мы с вами заговорим по-другому! И не вздумайте лезть на рожон, наделаете глупостей – пеняйте на себя!
– Мы не станем предпринимать никаких шагов, – заверяет его Манакор. Лоб его мгновенно покрывается испариной. В трубке раздается щелчок – закончен и второй разговор с террористами.
– Они почему-то опять не сообщили свои условия, – замечает господин Тисс.
Он не сводит тревожного взгляда с черных кружков усилителей, словно ожидая продолжения разговора.
– Значит, они захватили четырнадцать человек, – говорит капитан Вольф, мучительно морща лоб, затем делает знак Плюме. – Прокрутите, пожалуйста, запись.
«Агнес Милла, 38 лет, Гренобль... Себастьян Луарка, 22 года, Милан... Бертольд Крюн, 36 лет, Базель... Якоб Крюн, 11 лет, Базель... Катарина Маттер, 59 лет, Цюрих... Жан Ризо, 42 года, директор банка в кантоне Фурр... Луи Хьюссен, 45 лет, Женева, фабрикант... Берта Хьюссен, 43 года, Женева...»
Клод выходит из диспетчерской, осторожно притворив за собой дверь. Господин Тисс нервно барабанит пальцами по столу.
– С их точки зрения, наиболее ценные заложники – это директор банка, женевский фабрикант и его супруга, – задумчиво произносит лейтенант Хорн, расхаживая взад-вперед по залу. Подойдя к столу, рассеянно наливает себе кока-колы, отпивает глоток; взгляд его вновь останавливается на чертеже тоннеля. Однако, прежде чем он успевает заговорить, раздается оглушительный грохот, от которого сотрясаются оконные рамы; военный вертолет зеленого цвета резко идет на посадку. Полицейские, придерживая на голове фуражки, разбегаются по автостоянке в разные стороны, спасаясь от поднятого вертолетом смерча.
Через минуту-другую бойцы из отряда Хорна пропускают на второй этаж мужчину лет пятидесяти с легкими залысинами на висках; взгляд его серых глаз внимательный и напряженный, черты лица резкие. Быстрые и решительные движения выдают в нем кадрового военного. По всей вероятности, он принадлежит к числу тех офицеров, что к сорока годам не дослужились до высших чинов и предпочитают, пока не поздно, искать удачи на коммерческом поприще.
