Текст книги "Венгерский политический детектив"
Автор книги: Габор Йожеф
Соавторы: Иштван Немере,Дёрдь Фалуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 36 страниц)
– С вами может что-то случиться?
– За мной охотится целая армия, понимаете? Торопитесь, дорога каждая минута!
Потом он набрал еще один номер. Ответил женский голос.
– «Акция Кортези»? Прошу капитана Трааля.
– Трааль слушает. Кто говорит?
– Виктор Масперо.
– Кто? Масперо?
– Ушам своим не верите? Я думал, вы обрадуетесь звонку.
– Конечно, я рад. Еще как! Ведь я как раз... хотел с вами поговорить!
– Это хорошо. Я тоже хочу поговорить с вами.
– Где вы сейчас, Масперо?
– Не имеет значения. Суть в том, где я буду час спустя. Мы встретимся в кафе на главной площади Селама.
– На главной площади Селама?
– Сейчас семь двадцать. Между восемью двадцатью и половиной девятого в кафе на главной площади. Я вам расскажу, кто стоит за террористами, похитившими бактерии. – И он положил трубку.
Сишане затормозила у кордона. Стоящую впереди нее машину кончили проверять, хлопнула крышка багажника. К ее машине подошли двое.
– Выйдите, пожалуйста, из машины, сударыня. Попрошу ваши права. – Солдат открыл багажник, его напарник заглянул на заднее сиденье машины. Сишане порадовалась тому, что права у нее были не на фамилию Масперо, а на ее старую, девичью.
Один из стоявших возле контрольного пункта джипов был оснащен радиоаппаратурой. Солдат в наушниках передал офицеру:
– Парень нашелся! Он в Селаме. Есть приказ окружить Селам!
– Проезжайте. – Солдат отдал Сишане права и махнул рукой. Пока она усаживалась в машину, контрольного пункта как не бывало. Машины умчались, солдат и полицейских стало меньше, а вскоре и последние исчезли. Лишь затоптанная трава да окурки свидетельствовали о том, что недавно здесь стоял кордон.
Сишане нащупала фотокопии, спрятанные за резиновым ковриком под ногами, и тронула машину.
Путь был свободен до самой столицы.
Бренн неторопливо завтракал. Хозяин дома – лохматый, загорелый, в грязной рубахе – сидел неподвижно, хозяйка стояла у газовой плиты с конфорками, горевшими неровным пламенем. Оба смотрели подозрительно и недоверчиво. Майор делал вид, что ничего не замечает.
– Завтрак хороший, за него стоит заплатить, – сказал он и полез за бумажником. Увидел мелькнувшую в глазах хозяев жадность. Значит, любят деньги! Бренн вынул не денежную купюру, а фотографию и положил ее на стол вниз изображением. Потом встал, подошел к ведущей внутрь дома двери, быстро распахнул ее. Там никого не было, передняя была пуста. Он закрыл дверь, повернулся.
Хозяин взял фотографию, уставился на нее. Жена подошла ближе, неподвижно застыла рядом с мужем. «Скульптурная группа», – подумал Бренн, а вслух произнес:
– В обмен за завтрак я спасу вас от большой беды. Я знаю, что эта женщина скрывается у вас на ферме. Скажите, где она прячется, и мы не станем возбуждать против вас судебное дело за помощь террористке. За это ведь можно получить восемь лет, знаете?!
– Никого у нас нет. Мы никогда ее не видели! – осипшим голосом ответил хозяин.
– На ее деньги не рассчитывайте! – угрожающе сузил глаза Бренн. – На кожаную сумку, набитую миллионами. Не лучше ли удовольствоваться обычной наградой, обещанной правительством тому, кто наведет на след? Будете долго колебаться – и этого вам не обещаю.
– Кто вы?
– Один из двух тысяч человек, которые залегли в лесу, на краю пастбища, вокруг фермы. – Он наклонил голову к микрофону и сказал: – Вы здесь, парни?
– Так точно, командир! – услышали ответ и гость, и хозяева.
– Все группы на месте?
– Так точно!
– Полная готовность!
Бренн взглянул на хозяев. Губы мужчины дрожали.
– Все из-за тебя! – злобно прошипела женщина.
– Это ты хотела ее спрятать!
– Где она? – резко спросил майор. Хозяйка отвернулась.
– В погребе, – буркнул хозяин.
– Что делает?
– Сидит и ждет, пока мы с тестем приготовим ей тайник. Она дала нам много денег. Сказала, что просидит в погребе недели две и за каждый день будет платить по пятьсот франков, если мы будем ее кормить и никто не узнает, что она тут скрывается. У нее есть пистолет.
– А видели у нее маленький белый стаканчик из пластмассы?
– Да, – кивнула, несколько успокоившись, женщина. – Я видела. Он у нее в сумке, вместе с деньгами.
– Ага! – Бренн на мгновение задумался, потом снова сказал в микрофон: – «Гепарды»! Отзовитесь!
– «Гепарды» слушают!
– Сколько здесь снайперов?
– Четверо, – прозвучал ответ после короткой паузы.
– Все четверо бегом через поле! Занять позиции в воротах фермы!
– Будет сделано, командир!
Бренн обратился к женщине:
– Спуститесь в погреб и выманите ее под каким-нибудь предлогом.
– Она оттуда не двинется, – замотала головой женщина, начавшая приходить в себя от сюрприза, преподнесенного Бренном. – Уж больно недоверчива.
– Понятно. Тогда я сам спущусь. – Бренн взял с буфета большой кусок мела и кинул на стол. – Нарисуйте расположение вашего погреба.
Рисунок, набросанный неопытной рукой на клеенке стола, был понятен майору. Он спросил, где копают тайник, какое там освещение, сколько ступеней ведет в погреб. План его был готов.
– Вы, – обратился он к хозяину, – пойдете и позовете тестя. Старик уже завтракал?
– Нет еще.
– Значит, сейчас позавтракает. Достаточно покричать ему с верха лестницы. А вы, – сказал он женщине, – спуститесь потом вместе со мной. Мы понесем завтрак даме, вашей гостье.
Лейтенант Меравил прибыл со своими людьми в лагерь, разбитый на берегу озера Ламбер. Его ожидали командиры военных и полицейских частей. Увидев не по-армейски длинноволосого верзилу лейтенанта, они слегка подивились, но промолчали. Да и времени для замечаний не было. Меравил и его люди сели на вездеходы и двинулись к сброшенным ночью на парашютах «гепардам», искавшим вместе с собаками следы в центре все более сужающегося кольца.
Около восьми группа Меравила из двадцати двух «гепардов» устремилась на восток от озера. С рассвета они прошагали одиннадцать километров. Когда прошли низменное, поросшее осокой болотистое приозерье, собаки вновь учуяли след и, натянув кожаные поводки, с удвоенной энергией бросились вперед, о чем Меравил доложил по рации в штаб, расположившийся на берегу озера. Теперь они шли по дубняку. Пейзаж был мирным, с трудом верилось, что где-то здесь в маленьком пластмассовом цилиндрике притаились миллионы смертей.
Около восьми часов президент вызвал авиабазу Аточа.
– Полковник? Какие новости?
– Задержан один раненый террорист. Но именно у него не оказалось цилиндра с бактериями. – Эберт решил повременить с сообщением о недостающих фотокопиях, об убитом радиорепортере, о двух других, еще не опознанных трупах. С некоторым удовлетворением он добавил: – А вот четыре миллиона франков мы вернули.
– Скоро сутки, как это началось. – Голос Ореллона звучал устало, глухо. – Результат пока ничтожный, вернее, никакого результата.
– Десять заложников освобождены, – слабо защищался полковник.
– А четыре цилиндра с культурой бактерий! И где они, одному богу известно! – упорствовал президент.
– Нам известны четыре пункта, где они могут быть. Одного из террористов только что обнаружили «гепарды», господин президент. Я жду дальнейших донесений.
– Поторопитесь, полковник. Думаю, вам ясно, что мы можем потерять. И я, и вы! И многие другие. Проследите, чтобы никто ничего не узнал, иначе нас вышвырнут отовсюду! Положение и так не блестяще! Вы, несомненно, слышали, что на десять часов назначена сессия парламента. Потрудитесь, чтобы до этого времени никаких сведений не просочилось! – На этом президент закончил разговор.
Зазвонил другой телефон. Минуту спустя полицейский офицер доложил уполномоченному правительства:
– По отпечаткам пальцев, найденным в институте, дактилоскопия установила личность еще одного террориста. Компьютерный анализатор сличил отпечатки с теми, которые есть в полицейской картотеке. Макс Гейд, двадцати девяти лет, бывший брат милосердия. Четыре года связан с террористами. Полиция арестовывала его по подозрению в краже машины, но из-за недостатка улик пришлось отпустить.
Эберт не ответил. Полицейский офицер прикрепил бумажку с именем террориста к краю карты, на то место, которое раньше было обозначено иксом. Четыре имени. И четыре флажка на карте.
Старик крестьянин вышел из погреба. Поморгал на солнце, вразвалку направился в кухню. Когда дверь за ним закрылась, Бренн сказал женщине:
– Возьмите поднос и идите, я – за вами. Говорите с ней как обычно. – Бренн скинул сапоги. Босиком пошел за хозяйкой. Когда они подошли к двери погреба, в руках в него появился пистолет.
Лестница была крутой, длинной и мрачной. Внизу брезжил слабый свет. «Скупердяи! Ввинтили крохотную лампочку!» – бранил майор про себя хозяев, стараясь ступать бесшумно. Внизу он остановился, подождал, пока женщина толкнет створку двери.
– Кто там? – спросил изнутри женский голос.
Она! Бренн замер, чуть дыша.
– Это я, барышня, – ответила хозяйка.
Бренн выжидал. Мысленно представил нарисованный на клеенке план погреба: влево от входа он идет в форме большой печатной латинской буквы „L“, в конце его, в угловой нише, хозяева собирались поставить походную койку, а нишу неплотно заложить кирпичом – так они сказали. Это будет тайник. «Теперь он ей не понадобится», – мелькнуло в голове. Он осторожно, тихо протиснулся в оставшуюся открытой дверь. И услышал разговор.
– Я яиц принесла, уж не знаю, угодила ли...
– Крутые? – спросил незнакомый голос.
– Крутые. Да вы сядьте, барышня. Устали небось.
Бренн с одобрением слушал женщину, в голосе которой не было ни капли волнения. Хитра бестия! Конечно, обещанная Бренном свобода вместо восьми лет тюрьмы плюс солидная награда, положенная за содействие поимке, свое дело сделали. Майор тихонько крался к выступу холодной каменной стены по коридорчику мимо сложенных из досок клетушек с овощами – репой, картофелем, а в одной хранились дрова. Было прохладно.
Бренн следил, чтобы тень не опередила его, не показалась из-за стены раньше, чем он сам. К счастью, в закутке было темно. Слышался стук тарелок, какой-то скрип.
– Кушайте на здоровье! – сказала хозяйка.
Бренн осторожно выглянул из своего убежища. Помещение сводчатое, стены грязно-серые. Под голой лампочкой деревянный, покрытый газетой стол на козлах, ветхий стул. Посуда на деревянном подносе, запах известки, на земле разбросаны камни, кирпичи, инструменты каменщика. Красное полотно койки, взятой, видимо, из кемпинга, выделялось резким пятном. Худая женщина сидит у стола, ест. Рядом с тарелкой пистолет. Бледная хозяйка стоит у стены. Бренн не стал дольше ждать. Высунувшись из-за выступа стены, поднял пистолет:
– Ни с места, Катарина!..
Масперо повезло. Местный фотограф жил на главной площади над лавкой. Журналист прошел под аркадой к дому, глянул на невзрачную витрину, свернул к подъезду и поднялся по скрипучей лестнице. На него пахнуло затхлостью, в темноте проскользнула кошка, посыпалась штукатурка.
– Что вам угодно? – открыл дверь лохматый фотограф в майке.
– Впустите меня! – Масперо оттолкнул его в сторону и вошел в убогую квартиру. На электроплитке кипела вода, на столе валялись остатки скудного завтрака.
– Кто вы и что вам угодно? – снова спросил хозяин дома.
Масперо подошел к окну, отодвинул грязную занавеску и выглянул:
– Фамилия у меня очень симпатичная: три тысячи франков!
– Хотите дать или взять? – с подозрением спросил хозяин.
– Разве я похож на судебного исполнителя? – улыбнулся Масперо.
– Да нет! Но в чем дело?
Масперо смотрел на главную площадь. Отсюда все хорошо просматривалось. И кафе было почти напротив.
– Вы получите три тысячи франков за четверть часа работы.
– Да? – оживился фотограф.
– Я пробуду у вас в квартире сорок минут. В двадцать пять девятого спущусь на площадь. Отсюда из окна вы сфотографируете все, что там будет происходить. Речь идет о нескольких минутах. Пленку проявлять не надо, сразу отвезите ее в столицу. У вас есть машина?
– Есть.
– Значит, так: пленку отвезете главному редактору «Мустанга» господину Леонте. Отдайте ему лично в руки. Только ему! Я напишу записку, вы ее покажете и сразу получите три тысячи франков.
Катарина оцепенела. Слишком велика была неожиданность, она застигла ее врасплох, почти парализовала. Темные брюки, куртка защитного цвета, волосы коротко острижены. Сомнений нет, это она, женщина с фотографии! Пистолет лежит на столе совсем рядом с правой рукой. Бренн ухватил взглядом все, даже мелкие детали. Он стоял прикрытый выступом стены. Дуло пистолета направлено на Хиртен.
– Не двигаться! Сударыня, сбросьте ее пистолет на землю!
Хозяйка нерешительно приблизилась. По телевизору она видела бесчисленное количество детективов, поэтому знала, как действовать. Ошибку она совершила лишь одну: подошла к Катарине не с той стороны. На какую-то долю секунды оказалась между пистолетом Бренна и Катариной. Террористка тотчас воспользовалась моментом. Одной рукой крепко схватила женщину, другой – пистолет. Бренн знал, что стрелять нельзя. Катарина держала перед собой перепуганную насмерть хозяйку с белым как мел лицом. Живая стена – щит из человека – загораживала террористку от «гепарда».
– Вон отсюда, – сипло выговорила Катарина. Она не знала, кто ее противник.
– Так легко ты не выкрутишься, – ответил Бренн, сообразив, что делать. План готов. Но в подвале его не осуществить. Жертвой может стать хозяйка.
– Деньги нужны? – спросила террористка.
– Это точно. И много! – решительно ответил майор. Левой рукой он дотянулся до воротника, нажал кнопку. Теперь каждое его слово будет слышно «гепардам». Если его голос не дойдет до тех, на краю пастбища, его наверняка услышат притаившиеся у ворот снайперы.
– Думаешь, даром уйду из погреба? Наслышан, что полиция ищет Катарину Хиртен, а прячется она где-то в наших местах. Я сразу смекнул, что укрыться ты могла только тут. А пистолет мне не в диковинку! Плати или живой отсюда не выйдешь! Денег у тебя много.
– Сколько надо? – спросила после минутной паузы Катарина.
– Миллион!
– Ошалел?!
– А твоя жизнь того не стоит?
Секунду поколебавшись, Катарина шагнула к валявшейся на койке кожаной сумке, таща за собой хозяйку, безвольную от страха. Бренн не спускал с них глаз.
– Твое счастье, что у тебя в руках заложница, – проговорил он, чтобы снайперы поняли, что происходит в погребе. – Иначе...
– Заткнись! – Катарина щелкнула пряжкой сумки.
Бренн слишком поздно понял ее хитрость. Схватив сумку, Катарина кулаком, в котором был зажат пистолет, изо всех сил толкнула хозяйку к майору. Всей тяжестью грузного тела та врезалась в Бренна. Отскочить он не успел. Или не захотел? Катарина выстрелила, но от волнения промазала, пуля ударилась в стену, посыпалась штукатурка, и в облаке пыли она выскочила из погреба. Бренн оттолкнул хозяйку, но за беглянкой не побежал, рассчитывая, что та в панике помчится прямо на снайперов, как он надеялся, без цилиндра с бактериями. К его великому сожалению – он убедился в этом мгновенно, – вместе с сумкой исчез и белый цилиндрик. В погребе его не оказалось. Бренн поднес к губам микрофон:
– Снайперы, внимание! Объект выбежал во двор! Не стрелять по сумке! Старайтесь по ногам!
Мальчик играл с собакой у хлева. Когда из погреба послышался выстрел, он бросился на землю, прикрыл руками голову и замер. Собака, виляя хвостом, стояла рядом с ним, не понимая, в чем заключается новая игра, и нерешительно шевелила ухом.
Катарина бежала к сараю, где у хозяина стоял потрепанный вездеходик. Видно, на рассвете она тщательно осмотрела ферму, прежде чем спуститься в погреб. Стоящий в дверях Бренн понимал, что Катарине не добежать до машины. А если и добежит, то сколько ей удастся проехать? С двух сторон вынырнули снайперы, опустились на колени, прицелились. Они были так близко, что промахнуться просто не могли. С резким, похожим на клекот чайки криком Катарина рухнула на землю. Сумка отлетела к разобранному трактору, упав между замасленными шестеренками и ржавой листовой жестью.
– «Гепарды»! – позвал в микрофон Бренн.
– Слушаем, шеф!
– Немедленно к воротам вертолет «скорой помощи» с врачами!
– Вертолет взлетает!
– Второй вертолет с полицейскими для сопровождения раненой!
– Сейчас поднимется.
– Известить хирургов в Делле! Больницу охранять силами местной полиции! Обеспечить место для посадки вертолета! Через две минуты соединить меня с Аточей!
– Будет сделано, командир!
Бренн пошел к сараю. Бледная Катарина лежала, закрыв глаза. Ее брюки и куртка были в крови.
– Пуля попала в тазовую кость, – доложили снайперы.
– Врачи вылетели. – Бренн открыл сумку. На пачках денег лежал цилиндр. Майор осторожно взял его в руки, проверил, не поврежден ли. Затем снова вызвал по радио «гепардов»: – Прислать из лагеря специальный отряд для сопровождения цилиндра в город.
– Будет исполнено, командир! Соединяем с Аточей!
– Я – Эберт. Как дела, Бренн?
Майор доложил о событиях. Между тем с неистовым шумом приземлились вертолеты. Из них выскочили люди в белых халатах с носилками и специальным вакуумным матрацем. Сначала обработали раны Катарины, затем осторожно уложили ее на матрац, выпустили из него воздух. Серый, твердый как камень пластик облепил тело женщины.
– Жива будет, но останется калекой, – доложил Бренн полковнику.
– Жалеть ее не могу, – жестко ответил тот. – Вы приказали доставить ее в Делл? Хорошо. Немедленно высылаю туда ловкого полицейского офицера, который все у нее вызнает. Конечно, если она способна говорить. Цилиндр с БЦ-8 отошлите в институт.
– Я еду в Делл, оттуда со своими людьми полечу дальше, в другую горячую точку, – доложил майор.
Он все еще держал в руках белый стаканчик с бактериями, когда к нему подошел маленький Берт. В больших глазах его светилось восхищение. Он уже знал, что этот дядя командует снующими вокруг людьми в форме, вертолетами и машинами, повинующимися одному мановению его руки.
А Бренн снова поднял микрофон:
– Внимание всем группам! Я майор Бренн! Акция в Делле закончена. Повторяю: акция окончилась успешно! Отрядам вернуться в исходный пункт. Конец.
– Ты купишь мне машинку? Ты обещал! – ухватил его за руку ребенок.
– Куплю, – кивнул Бренн. Взгляд его на мгновение смягчился. Пора бы жениться, промелькнуло в голове, когда он ощутил в своей руке теплую ручонку мальчишки. – Зеленую и красную. Я пришлю их тебе.
– Хорошо, – обрадовался мальчик.
Шесть минут назад минуло восемь часов.
– Скоро дойдем до монастыря, – сказал «гепард» с планшетом в руках.
– Какого монастыря? – Лейтенант Меравил задержал шаг.
– На карте отмечен разрушенный монастырь. Написано, что в двенадцатом веке здесь было поселение.
От поселения даже следа не осталось. На тихих склонах редкий лес, громадные одинокие дубы, орешник. Лишь веет ветерок, бесшумно летают птицы, каркают вороны, словно предчувствуя, что тут затевается.
– Будто в плохом фильме, – бормочет Меравил.
– Простите, не понял? – переспросил солдат с планшетом.
– Неважно.
Меравил вглядывался в пейзаж. Башня разрушенного монастыря. Без крыши. Черно и слепо таращатся дугообразные окна. Монастырь метрах в трехстах. Тявкают собаки.
– В цепь, ребята! – приказал лейтенант. Пока они двигались к башне, Меравил произвел молниеносный подсчет. Террорист выпрыгнул из самолета между десятью и одиннадцатью вечера. Девять часов назад. Он не спал больше суток, все время был на ногах, да к тому же в постоянном нервном напряжении. Прыгал с парашютом ночью, надо полагать, в незнакомом для себя районе. Потом восемь часов бежал, плутая по холмам и темному лесу. Наверно, безумно устал. И не знает, что с момента приземления за ним идет погоня. Ему обязательно нужно отдохнуть, иначе он не дойдет до ближайшего города, шоссе или железнодорожного вокзала. А если он решил поспать, то где? Под кустом. А вдруг дождь пойдет? Промокнет ведь. Ясно, ему нужен кров над головой. Судя по карте, в радиусе двадцати пяти километров здесь нет никакого другого строения, кроме этих руин. Предчувствие Меравила не обмануло. Издалека послышался собачий лай. Они были метрах в ста от башни, когда грянул выстрел. Маленькое белое облачко дыма появилось в одном из черных окон.
– Укрыться! – крикнул Меравил. – Осторожно окружить руины!
По рации он доложил штабу обстановку. Попросил подкрепления. Пока пятьдесят солдат, не больше.
Масперо знал, что Трааль где-то поблизости. Капитан определенно явится не один. В восемь пятнадцать промчался по площади военный вездеход. На прилегающих улицах гудели машины. То тут, то там слышался топот сапог. «Человек сто здесь прячется. И все из-за меня!» – подумал журналист. Но ощутил не гордость, а тревогу. Вспомнилась Сишане. Сейчас она мчится к столице, если ей удалось прорваться через кордон.
Чего хочет Трааль? В одном Масперо был уверен: полицейский офицер действует, разумеется, с согласия штаба «акции Кортези». Им надо забрать у него фотокопии. И тогда, если бактерии не вырвутся на свободу, никаких следов не останется, доказательств не будет, никого не убедишь в том, что в институте проводили опыты с бактериологическим оружием.
– Все наготове, – сказал фотограф. Он установил у окна треногу. Один аппарат прикрепил на штатив, другой, тоже заряженный, лежал на столе. Масперо кивнул. Восемь двадцать, а из «Радио Маддалена» никого. Приподняв занавеску, он наблюдал за площадью. Цветные зонты кафе бросали на камни странные раскидистые тени. Вряд ли это Трааль там сидит, за одним из столиков. Лица человека в мундире не разглядеть, да и не это существенно. Масперо ждал вовсе не капитана. Восемь двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь. Да появляйтесь же вы наконец! Он нервно прищелкивал пальцами.
Но вот послышался грохот, стук, треск, и тень вертолета пронеслась над мощеной площадью. Красно-белая, сверкающая стеклами металлическая птица зависла над домами. На борту ее черными буквами было написано «Радио Маддалена».
– Они! – оживился Масперо. – Приступайте! – бросил он на ходу фотографу и, выскочив из двери, сбежал по лестнице.
Посредине площади покачивался вертолет «Маддалены». Из него выпрыгнули двое мужчин в защитных шлемах, с наушниками, микрофонами и магнитофонами. Половина девятого. Масперо поспешил к ним. Лицо его было озабочено. Слишком велика ставка.
В кафе из-за столика поднялся Трааль. Но журналиста заметили и радиорепортеры. Он сразу узнал их.
– Масперо! – вскричал один, и оба кинулись к нему.
Пилот выключил мотор вертолета, репортеры подсунули черные микрофоны к самому рту Масперо, который физически ощущал, как за его спиной в окне второго этажа щелкает и щелкает аппаратом фотограф.
– Правда, что Пьетро убит? Говори, Масперо! Расскажи все!
И Масперо заговорил.
– Репортер «Радио Маддалена» Пьетро Хаутас погиб, выполняя свой долг. Погиб через несколько минут после того, как обнаружил, что за террористами, вторгшимися в военную лабораторию так называемого Исследовательского института сельского хозяйства, стоит секретная служба. Могу назвать имена. Это Ньюинг и Поулис. Они использовали свои руководящие посты в аппарате секретной службы и в течение многих лет укрывали террористов, которых ищет полиция, а теперь прибегнули к их услугам, организовав акцию, направленную против нынешнего правительства. Сегодня на горе Лунгар вблизи горного домика один из них собственноручно убил Пьетро Хаутаса. В моей машине. Мне чудом удалось спастись.
– Вы считаете, Ньюинг и Поулис работали в интересах другого кандидата в президенты?
– Похоже на то. Ясно одно: правительство Ореллона действительно проводит опасные и запрещенные опыты с биологическим оружием. Я могу это доказать, предъявив протоколы опытов.
– Можно взглянуть на эти документы?
– Фотокопии вскоре будут опубликованы.
Одним глазом Масперо видел, как нервно машет ему рукой Трааль. К маленькой группе, беседующей возле вертолета, бежали солдаты и полицейские. Капитан понял, что Масперо организовал дело так, что он, Трааль, вынужден теперь действовать открыто.
Один из репортеров еще пытался расспросить о чем-то Масперо, другой выхватил из аппарата кассету, спрятал ее под рубашку, а в аппарат вставил другую. По его знаку пилот запустил мотор.
– Отдай пленки! – ревел сержант с багровой шеей.
Двое солдат сорвали магнитофоны с плеч репортеров, те протестовали, противились. Трое схватили Масперо и потащили его к кафе. Репортеры громко кричали, Масперо, чтобы фотографу удалось все получше заснять, упирался, заставив волочить себя по мостовой и разозлив тем самым солдат. Сцена напоминала показываемые по телевизору разгоны демонстраций с арестами участников. Площадь окружили любопытные, но никто даже пальцем не шевельнул. Солнце палило нещадно.
У репортеров отняли кассеты. Помятые, потные, рассерженные, осыпая солдат угрозами, они залезли обратно в вертолет, и тот взмыл в воздух. Трааль сделал знак, и солдаты отпустили Масперо. Солдатские сапоги, автоматы, кепи. Масперо чувствовал себя неважно. Капитан молчал, ждал, пока подъедет машина. Они сели, автомобиль тронулся с места. Вслед за ними устремилась целая колонна зеленых военных вездеходов.
– Этого не следовало делать! – сказал Трааль.
– Этого не следовало делать! – отпарировал Масперо.
– У меня есть указание попросить у вас пять фотокопий, – сухо сказал Трааль.
– Попросить или потребовать?
– Все равно, какое слово употребить. Давайте их сюда!
Масперо улыбнулся. Ему вспомнились фотограф и спрятанная под рубашкой репортера кассета, Сишане и фотокопии. Он был уверен, что ему удалось провести всю их военную машинерию. В конце концов победителем окажется он. Поэтому он невозмутимо принялся рассказывать о том, что случилось ночью возле каменного домика в горах Лунгара.
В три четверти девятого Меравил доложил Эберту о том, что «гепарды» окружили третьего террориста. Несмотря на это, полковник не отменил тревоги. Две тысячи вооруженных людей, сосредоточенных в районе озера Ламбер, оставались в полной боевой готовности и тщательно охраняли сузившуюся до семидесяти пяти квадратных километров территорию.
Вокруг монастыря царила тишина. Птицы вернулись на деревья, порядок восстановился, по крайней мере в природе. Лениво покачивались ветви деревьев, шелестели листья. От мягкого ветерка трава высотой по колено колыхалась, словно море. Но лейтенант знал, что за каждым кустом скрываются его люди, выглядывают ружейные дула, каблуки сапог уминают мягкую, рыхлую черную лесную землю. От монастыря осталась только башня с разрушенными окнами да две выцветшие серые стены. Там, где на них падает солнце, они кажутся белыми, а теневая сторона почти черная. Стоит монастырь на небольшом холме, из башни местность, несомненно, хорошо просматривается.
– Парень-то, верно, заснул, а собаки его разбудили, – заметил один из «гепардов».
Меравил велел отвести собак и вынул бинокль. Перед глазами запрыгала дуга двойного окна. Он не видел террориста, но чувствовал, что тот следит за ним.
К девяти часам лейтенант обошел развалины монастыря. «Гепарды» заняли позиции на расстоянии восьмидесяти-ста метров от руин. С южной стороны было легче подойти, там заросли кустарника тянулись почти до самого подножия холма. Меравил взял рупор и предложил террористу сдаться, бросить оружие, выйти с поднятыми руками. Хотя его и не уполномочивали, он упомянул о снисхождении, на которое тот может рассчитывать при разбирательстве дела в суде. В ответ раздался выстрел. Пуля, просвистев мимо лейтенанта, осыпала его листьями. «Гепарды» оттянулись под прикрытие.
– Прошу разрешения на штурм, – обратился Меравил по радио к Эберту.
– Ни в коем случае! – ответил тот. – Не забывайте о бактериях!
Меравил прикидывал взглядом, какова высота башни, над чем-то раздумывал. Потом попросил Эберта распорядиться о проведении опыта с находящимися в институте пустыми цилиндрами.
– Какой еще опыт? Что вы имеете в виду?
– Надо сбросить цилиндры на камни с восемнадцати-двадцатиметровой высоты. И посмотреть, не треснут ли они, не разобьются.
– Ясно, лейтенант. Наберитесь терпения, скоро вас вызову.
– Звучит довольно достоверно, – кивнул Трааль, выслушав рассказ Масперо о ночных событиях. Машина приблизилась к разбитому возле Лунгара лагерю. – И в некоторых деталях совпадает с имеющимися у меня сведениями. Поулис был агентом-двойником. За это Ньюинг убил его. Но ему еще пришлось убрать лишнего свидетеля – агента, подосланного Поулисом к террористам. Однако нам нужны фотокопии. Где вы их спрятали?
– Ищите, – пожал плечами журналист. – Пошлите по моим следам людей с сыскными собаками.
– Бросьте глупые шутки! Я думал, с вами будет легче найти общий язык, чем с... другими. Нам нужны эти документы!
– Чтобы уничтожить их, ликвидировать? Чтобы нельзя было доказать, как по инициативе и при поддержке правительства ведутся запрещенные опыты, подвергающие опасности жизнь миллионов?
– Не вмешивайтесь не в свое дело! Не видите разве, что речь идет о политике? – нетерпеливо перебил Трааль.
– Вот именно! – отрезал Масперо. – Вам тоже следовало бы призадуматься, капитан. Вы впутались в мерзкое дело, и еще вопрос, сможете ли вовремя из него выпутаться! Пьетро убили люди из секретной службы за то, что он открыл их тайны. Тот, кому эти тайны известны, не может чувствовать себя в безопасности.
– Не пугайте, Масперо! Отдайте копии! Скажите, где они?
– В надежном месте, Трааль. И там останутся.
Они уже ехали по территории лагеря. Затормозили у пятнистых палаток. Машину окружили здоровенные парни.
– Подумайте еще, Масперо, – сказал капитан. – Того, кто пойдет против правительства, сметут как пылинку. Бактериологическое оружие представляет государственный интерес, в конце концов его все равно разработают, что бы там ни делали вы и вам подобные!
– А я верю, что людей, подобных мне, гораздо больше, чем вы думаете! Они-то и пресекут это безумие!
Трааль не ответил. Сжал губы. Быть может, обдумывал услышанное.
Через пять часов после того, как нашли парашют террориста, люди Чаринга поняли, что скрываться он может только в замке. Восемьсот сорок солдат и сто тридцать полицейских прочесали весь подозрительный район. Петля захлестывалась. Лейтенант посовещался с Эбертом. Тот призвал его к спокойствию и хладнокровию. Лучше захватить террориста на несколько часов позже, но без лишних жертв. В замке, по всей видимости, много народу, к тому же там все влиятельные лица, не какая-нибудь шушера. Очевидно, информация о владельцах замка у него была более подробная, нежели у Чаринга.
В половине девятого кольцо вооруженных до зубов людей замкнулось вокруг замка. Движение между Богштадом и удивительно красивым парком было полностью прервано. Никто не мог проехать через полицейские кордоны. Чуть позднее «гепарды» арестовали двух мужчин и женщину, которые якобы жили в Богштаде и теперь направлялись в замок на работу через парк, потому что, как они сказали, этот путь короче. Чаринг приказал установить их личности. Один из мужчин, по виду весивший килограммов сто двадцать, был поваром. От него Чаринг узнал, что фамильный замок некогда знаменитых аристократов несколько лет является собственностью столичного великосветского общества. Члены этого общества – богатые дельцы и менеджеры – приезжают сюда поразвлечься, отключиться от дел.
