Текст книги "Посол Конкордии (СИ)"

Автор книги: Г Маг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

– А с чего вы полезли на магов в древних руинах? – холодно спросил Нирмо, пронзив оруженосца взглядом. – Чернокнижник – это не шутки, глупое смертное животное. Вы должны были вызвать юстициаров. Хотя ваша местная Инквизиция тоже хороша – послать за подозреваемым в чернокнижии обычное армейское подразделение. – Оруженосец, явный аристократ, побледнел от ярости, но сдержался. Дипломат с правом на проверку деятельности Юстиции Тайн вполне мог обвинить слишком наглого бойца в пособничестве чернокнижнику, а простого оруженосца от такой персоны никто даже не попытался бы прикрыть.

– Ну теперь хотя бы понятно, почему тот чародей был настолько могущественен. Вспышки, ослепляющие даже в лесу, магический щит, успешно прикрывающий несколько гектаров по площади и километр в высоту, личный щит, защитивший от пяти огненных копий, сжегших целый этаж здания... – отвлек Нирмо от злобствования задумчивый голос астральщика. – Маги Света же не элементалисты, их обучают только в Святом Храме. Пожалуй, это был уровень Сакердоса, или даже Санкти[22] . Не апостол, конечно, но все же слишком сильно для такой дыры, где и часовенку не отыщешь. Будь это не чернокнижник, ему бы дали монастырь под начало.

***

Башня Древних. Лекция по теории магии.

"Тайные, темные, запретные искусства, современная и классическая магия... Как же они соотносятся друг с другом?

Маги пользуются своим умом, интуицией или мудростью для чародейства. И воплощают его в мир или в окружающие его планы при помощи личной магической силы. Даже взывая к стихиям, богам или эгрегорам, пользуясь их помощью, вы тратите свои силы и ресурсы своего ума для поддержания канала связи, компенсации потраченных сил либо заполнения предложенных высшими силами магических плетений. И Бонум, и Безымянный даруют своим последователям, адептам святой магии и некромантии, магические знания, а не силу.

Примитивная магия смертных – это использование активности стихий и магических сил в нашем мире при помощи собственной проекции на магическом плане. Не имеющая обязательной опоры на символы или чувства, их магия состоит в прямом управлении реальностью при помощи разума. Ее называют современной магией, так как она появилась позже всех других видов магии как прикладной вариант тайных искусств, не затрагивающий фундаментальные силы мироздания и потому более понятный смертным. Впрочем, тысячелетия ее существования развили отдельные разделы современной магии до значительного уровня, и плетение магических узоров не уступает по сложности каким-нибудь примитивным ритуалам. Но, будучи основано на интуиции и принципиально непредсказуемо, может привести к жертвам среди магов, не понимающих сути своих воздействий.

Это не магическое искусство, а, скорее, сложная псионика[23].

Элементальные школы современной магии часто изучаются нашими магами в дополнение к ритуалистике или магии Астрала, но мы добавляем к современной магии понимание ее сути и получаем совершенно иной уровень чародейства, именуемый высшей элементалистикой.

Тайные искусства, или классическая магия – это то, чем мы занимаемся. Два великих направления тайных искусств – ритуальная магия и астральная магия, – позволяют нам глубже всех иных магов проникать в суть тайн всех миров и хранить те из них, которых примитивные смертные недостойны. Это вы знаете уже, я так думаю.

Запретные же искусства, или чернокнижие – это не магия вообще. Это знания о том, как получить примитивные иномировые мускулы, пропитанные ядом. Их владельцы абсолютно безмозгло и нерационально пользуются эти мускулами. Им не нужно владеть магией или понимать принцип таких выбросов силы иных планов (собственно, магия божеств принципиально непостижима для смертных, так что даже пытаться понять ее бесполезно) – им нужно просто пожелать. Вот только первым взносом в такой сделке идет душа мага или образованного смертного, после чего тот становится рабом хтонических чудовищ. И сохранять собственный разум можно лишь считанные годы. Ведь он сам пускает в свое тело и в свой разум частицу темной твари совершено непредставимой силы.

Представьте себе существо размером с нашу планету. Оно настолько огромно, что паразиты в его теле могут образовать цивилизацию, сравнимую с нашей. Это существо дремлет целые эоны, ибо стоит ему проснуться – и начнется сражение с таким же существом, которое немедленно найдется на расстоянии, которое среди них считается близким. Жалкая тень дремлющего разума этого существа, которая сверкает в единственном слегка приоткрытом глазу, покрывает десятки миров, предлагая ничтожный отголосок мощи одной из чешуек или волосков этой твари в обмен на душу смертного, которая замещает потерянный фрагмент тела. После подписания договора тварь немедленно отнимает часть вашей души, помещает на ее место сочащийся Тьмой кусок своего астрального тела и на время уходит. Отнятая часть души становится новой частью тела этого существа, и оно постепенно адаптирует ее к себе, также адаптируя вас к вашей новой части. Сравните песчинку и планету с атмосферой, дети. Может ли песчинка быть не частью планеты, если оказалась на ней? Может ли она уплыть в космос или исчезнуть другим образом? Если эта песчинка врастет в гору, то станет ли гора песчинкой или песчинка потеряет собственную уникальность и станет безмолвной частью горы?

Увы, спасение от такой твари после заключения договора противоречит законам любого мира или плана. Даже гора вряд ли сможет улететь с планеты, если у той есть атмосфера.

Однако наравне с чернокнижием существуют темные искусства – магия крови, химеротворчество, проклинательство, демонология и прочие, включая некромантию без божественных знаний Безымянного. Их сильнейшие ритуалы относятся к классической магии, но по сути своей темные искусства являются школами современной магии.

Выделение этих школ магии в особые искусства смысла почти не имеет, кроме попытки крупных государств поставить их адептов вне закона. К тому же примитивные смертные часто путают темные и запретные искусства, хотя они принципиально отличаются. Запомните, если кто-то убил на алтаре тысячу человек и потом разрушил при помощи полученной от этого силы целый город – это темный маг, малефикар, то есть вершитель злодейств. Мерзкий и неприятный тип, пиявка на обществе смертных, мало на что способная вне его. Но он неподсуден юстициарам Ордена Тайн, так как его деяния – магия. И глобально они усиливают магическое поле мира. К тому же подобный уровень темной магии, уровень гекатомб, големов плоти и всего, что требует колоссальных жертв, – это высшая магия, результат столетий практики, которые возвышают мага над смертными существами.

А если какой-то явно слабый маг или вовсе простой смертный разрушил город явно магическим путем, а потом принес в жертву кому-то ту же тысячу человек – это уже, скорее всего, чернокнижник. Потратив силы повелителя, он их компенсировал двукратно – жизнями погибших при разрушении города и жизненными силами принесенных в жертву после.

Это усиливает астральное присутствие твари, именем и силой которого чернокнижие вершилось, в нашем мире и ослабляет божественное влияние и магические поля, так как те конкурируют друг с другом. Потому высокопоставленные члены и послы нашего Ордена, а также Храмов Бонума и Безымянного, часто принимают на себя роль юстициаров и инквизиторов, выискивая и наказывая чернокнижников, – и иногда извиняясь перед не распознанными вовремя малефикарами, защищая их от гнева толпы, если вмешательство юстициара сделало малефикара беззащитным перед смертными. Обычных смертных, решивших отметить захват города жертвами темным тварям, приравнивают к чернокнижникам, кстати. Гибель смертных редко волнует юстициаров, а вот ослабление магических и божественных сил – всегда.

Среди юстициаров смертные больше всего ценят послов Конкордии, а среди инквизиторов – настоятелей филиалов Святого Храма. Наши послы в основу всего ставят баланс между тем, что было до их вмешательства, и тем, что будет после, да еще и скованы политическими рамками и общим балансом сил. А апостолы и святые действуют, исходя из доктрины их Храма, то есть с минимумом жертв и максимумом проповедей. И разумеется, казнят даже малефикаров, что нравится смертным еще больше.

Для члена фракции Совета или некроманта ранга Воды пляжа Бонди[24] самым лучшим решением является уничтожение поселения, в котором появился чернокнижник – и последующие политические извинения и оправдания. Некроманты могут обойтись и без последнего.

Любимый способ вербовки чернокнижников этими хтоническими чудовищами – гримуары, содержащие чудовищно мощные ритуалы любых магических школ и техники усиления собственных заклинаний магией хтонических чудовищ. Их владельцы становятся способны значительно усилять любые свои заклинания, делать их почти неотразимыми для обычных магических щитов и начинают осознавать, что для многого из описанного в гримуарах им не хватает сил... А потом, подчиняясь шепоту души древнего чернокнижника, заключенной в гримуаре, заключают договор. И получают силы, тогда как теряют все остальное.

Очень мало кто из владельцев таких гримуаров – просто малефикар, сохранивший свою душу перед искушением запретных искусств. Малефикары обучаются в Проклятом Храме и у известных знатоков темных искусств, и собирать гримуары без опасения за свою душу могут лишь сильнейшие из них.

Вы, наверное, уже слышали о Холли Магикусе, столице одной из ранее существовавших фракций нашего Ордена? На сегодняшний день этот город – основной источник таких гримуаров, ведь многие чернокнижники предпринимают паломничества туда с целью найти более сильную книгу. И умирать отправляются туда же, в редких случаях рискуя обращаться в гримуары в цивилизованных землях, где Юстиция Тайн и местные Трибуналы Инквизиции активно ищут врагов магии и божеств."

***

Спокойствие после бури продлилось недолго, всего лишь около получаса. С одной стороны, воздушникам надо было отдохнуть и найти гримуар мертвого чернокнижника, если они хотели выжить. С другой стороны, каждая секунда бушующего воздушного шторма тратила огромное количество магических сил осажденных. Да, шторм защищал магов от их врагов и блокировал тех в их укрытии. Но все же шторм, созданный мастером и двумя бакалаврами, хоть и питаемый чернокнижием, не мог серьезно повредить сгруппировавшимся под защитой Глаза бури имперцам и эскорту посла. Три элементалиста и мощная, но неизученная книжка против десятка ритуалистов под защитой мощного щита соответствующего элемента? У элементалистов не было шансов. И покинуть руины они не могли, так как Торнадо препятствовал любому передвижению, кроме очень медленной левитации вместе с воронкой.

Однако сразу же после стабилизации воздушного шторма осажденные маги принялись воздушными ударами убивать простых пехотинцев. И довольно успешно это делали – из имперской пехоты до Глаза бури добрались четверо – сержант, арбалетчик и два мечника. Половина артефакторов также нашла свой конец на пути к предложившему магическую защиту Нирмо. Полусотня Купара, кстати, потеряла всего пару человек убитыми, так как ее прикрывали сидящие под защитой Глаза бури адепты.

Даже гаргульи переместились поближе к начальству и окружили его редким кольцом. Занятые поддержанием и укреплением узора Глаза бури адепты, астральный дух, подпитываемый еще двумя магами, свита Нирмо и рыцарь с оруженосцами оказались внутри кольца из големов, пережидая бурю и возможные атаки магов-ренегатов.

Нирмо, Гар и спешившийся и снявший шлем рыцарь стояли вокруг размеченных неактивных портальных врат. Неточности разметки мог бы заметить самый младший ученик мага или половина аристократов, но свое дело небрежно и наспех вычерченный острием копья узор делал, уменьшая затраты магических сил на телепортацию Нилуэ. Сейчас офицеры закончили обсуждать план действий под прикрытием Малой чародейской призмы, и Нилуэ телепортировался к Дораму в последний раз, чтобы изложить ему его роль.

– Рада, что Юстиция Тайн выслала своего представителя с посольскими полномочиями. – грубое лицо рыцаря-сестры Фриды попыталось выразить улыбку, но провалило эту миссию. Крестьянское, сильно вытянутое лицо мужеподобного создания на голову выше Нирмо не оставляло сомнений в том, почему данная аристократка выбрала стезю рыцаря и даже преуспела в ней, став полноправным рыцарем ордена Стального Пояса, одного из десятков ничем не примечательных, но все же полноценных рыцарских орденов Империи. Обычно женщины-рыцари вступали в орден Сестер Меча, который был чем-то вроде оригинальной школы благородных дам, поставляя верных жен и неплохие боевые единицы аристократии Империи. Однако до полноценных рыцарей такие дамы не дотягивали, прежде всего, потому, что пренебрегали физическими и магическими тренировками и развивали лишь красоту тела, а не его мощь или мощь духа. И потому Сестры Меча за пределами Империи, в общем-то, и рыцарями не считались. "Так, слегка ненормальные девки, которым родители купили зачарованную броню. Перебесятся и женятся." – так авторитетно говорил Гар, когда писал доклад по этому рыцарскому ордену. Но если даже артефакты иллюзий не могут придать лицу красоту, лишая его обладательницу надежд на не фиктивный брак, аристократки обычно идут в политику или в армию.

– Вы столь быстро казнили этого чернокнижника, юстициар. Или все-таки лорд? – вопросительно пророкотала эта гора мышщ.

– Младший хранитель. – успокоившийся Нирмо смотрел на рыцаря-сестру с ярко читаемым в глазах сомнением в ее способности понять столь сложный титул. И сомнение было обосновано – и Фрида, и Нирмо представились друг другу полными титулами при встрече, а едва выживший элементалист Фриды даже проверил посольскую грамоту. Сама рыцарь читала с трудом, и не только потому, что пренебрегла семью свободными искусствами в пользу семи рыцарских добродетелей[25], – просто читаемость посольских грамот Конкордии зависела от личного магического дара того, кто пытается их читать. – Потом старший маг сорок первой роты, лорд-дипломат Конкордии и лишь потом – юстициар-ревизор. Выбирайте любой приятный вам титул, рыцарь-сестра, они, в принципе, равнозначны.

– Лорд, – выбрала Фрида привычное обращение, – скоро ваш артефакт атакует?

– Это не совсем артефакт, – начал было Нирмо, но тут же оборвал себя и коротко сказал, – Около пяти минут. Я уже чувствую магическое присутствие оператора призмы, он целится. Рыцарь-сестра, нам нужно достать из опасной зоны тело нашего собрата. – короткий рефлекторный кивок на смирно стоящего астрального призрака с теперь уже тускло светящимся кольцом на пальце заставил Фриду схватиться за длинный меч у пояса. Впрочем, латная рукавица тут же разжалась.

– Двое моих оруженосцев, кони которых выжили. – холодный тон женщины, в которой не было ни грана женственности, заставил всех трех молодых аристократов вытянуться в струнку. Фрида поманила двух из них к себе и продолжила, – Если гарантируете, лорд, что хотя бы один из них способен вернуться живым, – мои оруженосцы в вашем распоряжении.

– Мы зачаруем их доспехи на время, защитив от почти любой магии и физического воздействия щитом из элементалей, – крутанул свою трость-булаву старший маг, – И если быстрая скачка с подбором тела относится к воинским добродетелям, то проблем у них не будет. К моменту их приближения к руинам призма должна ослабить Торнадо, и если оба доберутся до руин – пусть прихватят тело еще одного мага из наших. Возродить не получится, но хоть достойно похороним.

– Забота о тех, с кем сражаешься плечом к плечу – вот одна из обязанностей рыцаря. – внезапно рявкнула Фрида. Не дрогнули только ее оруженосцы и гаргульи, остальные как минимум нервно покосились на фигуру в латах. – Маги прикроют ваши задницы еще раз, а вы спасете одного из них и захватите тело второго для достойного погребения. И упаси вас Бонум вернуться без того, за чем вас послали. Вперед!

Все-таки дернувшиеся от последнего вопля оруженосцы ринулись к коням. Усевшихся в седла рысаков молодых аристократов окружили маги во главе с Нирмо и Гаром, слегка оглушенными из-за близости к отдающему приказы рыцарю. Доспехи оруженосцев и упряжь их жеребцов подверглись царапанью, пачканью кровью и ихором и вплавлению полудрагоценных камней. Нирмо долго бормотал, что камни надо вплавлять в череп, а не вставлять в спешно пробитое в шлеме отверстие, вызвав у оруженосцев смертельную бледность. Но, видимо, процедуры вплавления малахита в череп они боялись меньше, чем свою наставницу, поэтому сидели в седлах недвижимо, пока Гар не убедил своего командира в том, что "тратить уникальные артефактные камни на расходных всадников импу не выплакалось".

Так или иначе, спустя три минуты оруженосцы и их кони были наспех зачарованы. К ним "привязали" по три элементаля – оруженосец с жиденькими усиками казался еще более худым в окружении нескольких десятков камней, которые составляли тела трех земных элементалей, а мрачный мужчина в хауберке, явно близкий к заветному титулу рыцаря, был едва виден из-за окружающего его облака плотного воздуха, по которому изредка проходили разряды молний, – трех почти слившихся элементалей воздуха.

Щит Духов Стихии был любимым защитным заклинанием элементалистов, которое позволяло ментально командовать сильным и изначально дружелюбным из-за огромной взятки в виде магической силы созданием с элементальных планов. Щитом это заклинание называлось потому, первым же приказом чародея должен был быть приказ защищать близкую к магу и духу хрупкую или не очень конструкцию, которая являлась своеобразным якорем для элементаля. Обычный маг-стихийник мог позволить себе призвать только одного элементаля, притом весьма слабого и ненадолго. Но усилия толпы ритуалистов и шесть заранее зачарованных полудрагоценных камней позволили почти лишенным магического дара воинам управлять тремя средней силы духами стихий. Правда, малейшее повреждение камней или рунических символов, покрывающих доспехи оруженосцев, могло привести к ослаблению контроля над элементалями, ухода их на родной план или даже смерти всадника. А стоило оруженосцам вступить в бой, как взаимные удары повредили бы хрупкое равновесие камней, железных пластинок, капель крови и ихора, кусочков ткани и кожи, разбросанных по телам всадника и лошади. Именно из-за высокой опасности при вступлении в бой ритуальный Щит Духов Стихий не накладывали почти никогда. Даже если выковать доспехи из стали, зачаровав их таким капризным ритуалом, то где гарантия, что удар вражеского молота или булавы не повредит случайно один из важных элементов конструкции?

– Скачите плавно, двигайтесь как можно меньше и только туловищем, вперед-назад. – инструктировал оруженосцев Гар, поглядывая на разгорающуюся на горизонте рубиновую звезду. До атаки Малой чародейской призмы оставалось примерно полторы минуты. – Потоки ветра и воды элементалей заставляйте убирать даже перед вражескими атаками. Смоется кровь единорога – и если ты не эльфийская девственица, то элементали Земли порвут тебя на кусочки, – худой оруженосец заторможенно кивнул, уже представляя, как куски камня сминают его тело. – Если ихор бескрылого серафима смешается с кровью смертного, то душа этого смертного немедленно отправится к Безымянному. Так что сам думай, как держать раненные части тела. – мужчина коротко поклонился Гару и, вертя головой, попытался найти написанные ихором фразы. – Да. Да. Еще одна на спине, над левой лопаткой. Да. Так, сражаться вам тут не с кем, оружие из ножен вообще не вынимайте. Сильно дернетесь – рванет так, что не останется от вас и завтрака для импа. Главное – тело вон того призрака. Элементалями командуйте мысленно, просто скажите про себя "Угроза!", когда смотрите на таковую. И да, на теле будет светиться кольцо, не пропустите. Пошли, пошли!

И оруженосцы пошли. Вернее, сорвались с места их рысаки, быстро, но мягко скача по прямой к заметно изорванному стягу Конкордии под каменным завалом.

Фрида коснулась плеча Нирмо рукой и спросила:

– Доспехи одного из младших магистров нашего ордена, кажется, казначея, были зачарованы подобным образом. Но я очень редко вижу такое зачарование, хотя, как мне помнится, оно весьма сильно. В чем проблема, лорд Нирмо?

Тяжело вздохнувший старший маг, протирая испачкавшееся в ихоре серафиме лезвие кинжала, объяснил опасность использования данного зачарования и добавил:

– Так и получается, рыцарь-сестра, что носящий подобные доспехи в ближний бой лезть не должен. Маги-элементалисты почти поголовно зачаровывают свои робы этим заклинанием, так как если враг навяжет ближний бой магу, то ему и так смерть. А часто участвующие в дуэлях и атакующие на острие атаки рыцари боятся позора, который безопасное ношение таких зачарованных доспехов может принести. Рад, что хоть один магистр рыцарского ордена носит этот образчик ритуальной магии.

– Уже не носит. Когда мы сражались с дружиной виконта из Королевства, в магистра попал арбалетный болт с полутора сотен метров. Явно сам виконт стрелял, мы тогда подумали, так как младшему магистру разворотило всю грудную клетку и мгновенно отправило на тот свет. А оно вот как... – Фрида ласково провела правой латной перчаткой по своему доспеху на другой руке и обратила взгляд на оруженосца в хауберке. – Если Акмард вернется живым, в Роузмилле посвящу его в рыцари. Опасная миссия, но благородная.

– Если его реакции хватит, чтобы приказать элементалям отразить все угрозы, – спрятал кинжал в складках плаща Нирмо, – то он заслуживает этого титула. Полноценные боевые элементалисты и артефакторы проходят подобные проверки по достижению ранга бакалавра. Пусть бакалавр магии ниже рыцаря, но и реакция у ваших – отнюдь не первостепенное качество.

Фрида кивком завершила разговор, при помощи сержанта и спешенного воздушниками оруженосца взгромождаясь в седло дестриэ. Острие ее лансы немедленно налилось красным.

Маги снова приготовились к бою. Трое адептов, которое использовали огненные заклинания на первом этапе боя, начали поддерживать узор Глаза бури и контролировать отсутствие нарушений. Призрак Элидина Килдена Дриза, несмотря на поддержку двух адептов, которое даже начертили для него узор удержания, стал почти невидимым на свету. Время духа истекало, и, если оруженосцы не смогут привезти его тело, то неизбежной победы над воздушниками астральный маг уже не дождется.

Пятеро адептов, включая тех, кто ранее был с полусотней Купара, выстроились вместе с Нирмо в редкую линию за кольцом гаргулий, прямо у огромного провала в земле, который образовался после мощного заклинания Гара. Сам Гар остался не у дел, стоя у портала и собираясь корректировать действия призмы. В этом бою он уже потратил почти все свои резервы – и чудовищно мощное заклинание, явно секретное, разработанное самим Гаром или его наставником, и Каменные Шипы требовали просто неприлично много магическое силы, первое – из-за масштаба, а второе – из-за дистанции, на которую было растянуто заклинание, в принципе относящееся почти к ближнему бою.

Нет, доминус все еще мог смертельно удивить парочку врагов без магической защиты. Но не более того. Сейчас он подавал знаки бойцам, приказывая разделиться на десятки. Восемь десятков солдат построились в колонны по двое на расстоянии друг от друга, приготовившись по сигналу покинуть магическое укрытие и пойти на штурм руин. Доставший жезл управления гаргульями Гар отдал ряд ментальных команд, и големы двинулись к солдатам, оставляя глубокие следы когтистых лап на земле. Идея распределить големов по десяткам принадлежала Нилуэ, который посчитал, что это поможет ослабить удары магией воздуха по наемникам.

Гаргульи не успели сделать и двух шагов, а оруженосцы – преодолеть и трети расстояния до своей цели как в шум Торнадо, приказы десятников, бренчание железа и тихую беседу магов вплелся новый шипящий звук, мгновенное привлекший всеобщее внимание. Рубиновая точка на горизонте распухла и извергла из себя чудовищно длинный луч темно-бордового цвета. Он был похож на кровь, которая вытекает из вен самоубийц, но в принципе безопасная жидкость[26] не могла соперничать по степени опасности с чудовищно мощным потоком чистой магической энергии, проведенным через артефактный рубин посредством сложного ритуала. Напитавшийся огненными энергиями вал чистой магии не просто приобрел необычный для него цвет – нет, он, традиционно для огненной магии, кипел и излучал чудовищный жар. Слегка изгибаясь, как яросто настигающая свою цель змея, поток наконец-таки оторвался от призмы и целую секунду любое существо, имеющее глаза, могло видеть колебания нагретого воздуха около овеществленного буйства огненной стихии.

Подобный удар мог проплавить незащищенную магией крепостную стену или уничтожить огненным дождем целый гектар способных гореть существ. И сейчас эта мощь вонзилась в воронку Торнадо, бушующую у руин. Живая и дикая магия, воплотившаяся в виде почти жидкого пламени, вонзилась в Торнадо неглубоко. Только лишь достигнув чудом уцелевшей стены одного из зданий, первая часть этой волны было откинута прямо по пути вращения воздушных потоков магического шторма. Примерно семь метров струи магии пронеслись некоторое время с потоками зачарованного воздуха и выплеснулись огненным дождем на окрестности руин, лишь чудом не достав до Глаза бури. Тот участок стены, которого атакующая магия коснулась, оплавился и частично стек вниз, быстро застывая уродливыми потеками.

Оруженосцы выжили. Аристократам было не привыкать к использованию артефактов, а ментальный контроль предполагали все по-настоящему сильные их образчики. Поэтому духи отбросили редкие капли огня в стороны, дав своим владельцам возможность проскакать дальше.

Вот только огненный вал был много, много длиннее семи метров. Извиваясь, он с шипением впивался в Торнадо, и его вонзившиеся части двигались вместе с воздухом, теряя форму и равномерно распределяясь по всей высоте шторма. Это явно включились элементалисты, пытаясь контрударом нанести хоть какой-нибудь вред.

Секунда, другая, пятая... Уже половина мощного залпа Малой чародейской призмы крутилась в Торнадо, и шторм стал не столько воздушным, сколько огненным. Но дикая энергия огня стремилась вырваться, и обороняющиеся чародеи дали ей этот шанс. Подобно первому огненному дождю, огненные капли отделялись от зачарованного воздуха и обрушивались на окрестности. Но теперь эта смертельная вариация дождя начиналась не на узком участке на высоте десятка метров, а на всем двадцатиметровом воздуховороте. Настоящий тропический ливень огня обрушился на территорию вокруг руин, оставляя выжженные следы абсолютно везде и поджигая то, что могло гореть.

– Если бы это была Большая чародейская призма Айрис, то мы бы утонули в потоках лавы. – мрачно сообщил Нирмо, с огромной скоростью вычерчивая тростью странные символы перед собой. Похожие на гротескные переплетения линий, в которых с трудом угадывались отдельные стилизованные руны, это были сильнейшие и крайне малоизученные заклинания ритуальной магии. Из всех магов, подчиненных Нирмо, шанс понять их имел только Дорам, который и сам иногда усиливал свои водные заклинания чем-то подобным, хотя и гораздо более слабым. Это был уровень мастера, а то и магистра Ордена и одновременно одна из тайн фракции Гармонии. Безымянный раздел классической магии, вершины которого постигли лишь немногие магистры, считался темным небезосновательно – те, кто исследовал и шифровал рунескрипты таким образом, чтобы их действие было невозможно понять, а в небольшой узор умещалось как можно больше рун, были либо мятежными иерархами магических школ и орденов, либо врагами Святого Храма. Уж очень светлые не одобряли их наследие и не рекомендовали к изучению молодыми магами.

– Да скорее оборону этих летунов пробило бы насквозь и на месте этого чертового подвала было бы озеро той лавы! – вспотевший адепт, удерживающий усиленный Сигилом защитный рунескрипт, не согласился со своим начальником.

– Да ладно, – позитивно проорал Гар, перекрикивая громоподобное шипение огня, – Эссенция огня хоть огненными вспышками падает, а не жидким огнем. Может, и выживут оруженосцы.

Шестеро магов всеми силами усиливали магическую защиту по фронту Глаза бури. Ритуальное воздушное заклинание почти не защищало от буйства огня, но убирать его было нельзя, так как передвинуть Торнадо или превратить его в чудовищный воздушный удар элементалисты могли легко. И теперь над войсками раскинулись четыре магических щита – один огненный, два водных и один из чистых чар. Классические маги, которым для изменения стихии требовалось просто поменять один из символов, обеспечивающих магию, к стихиям относились как ловеласы к дамам. То есть одна – хорошо, другая – еще лучше, хотя и не сильно отличается по сути своей, сразу две – испытание, ну а три и больше, скорее всего, уйдут как минимум не полностью удовлетворенные.

Огненные капли, шипя, гасли, падая на водные щиты. Некоторые удачно пробивали первый из них, который поддерживал один маг, и поглощались вторым, за который были отвественны два чародея. Однако от подобного уничтожения оставался вполне материальный пар, причем как изнутри, так и снаружи второго водного щита. Скапливаясь, сохранивший остатки магии пар взаимодействовал с огненным щитом, располагающимся прямо за вторым водным. И взаимодействие это было явно негативным. Мало того, что водяной пар ослаблял огненный щит, так он еще служил чародейским соединением огненной защиты с водной, что не лезло совсем ни в какие ворота.

Первыми словами появившегося из портальных врат и мгновенно оценившего обстановку Нилуэ было богохульство. Как и вторыми, и третьими. Дальнейшие богохульства были заглушены мощным взрывом.

Нет, на самом деле зрелище было красивым. Едва различимое туманное облако пара распространилось по всему пространству между вторым и третьим магическими щитами. По нему начали пробегать сверкающие искры чистой магии, постепенно превращая воздух между щитами в сияющий поток. С одной стороны в этот поток начали вплетаться, отрываясь от внутреннего щита, красные искры огненной магии, с другой – синие водной. Встречаясь, они превращались в маленькие взрывы, пока не сильно вредившие щитам.

Все это заняло буквально десяток секунд с тех пор, как туманная пелена стала слегка заметна. Нилуэ успел лишь поднять магическое копье, а Нирмо крутануть трость, левой рукой смяв мантию на груди и сжав кулак поверх какого-то амулета, висящего на шее под одеждой, как это случилось.