Текст книги "Посол Конкордии (СИ)"

Автор книги: Г Маг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Впрочем, Гар на такое отвечал тем, что "правила профессионального кантуса требуют призывать множество элементалей или элементальных сгустков, так что данное обвинение неактуально".

Таким образом маги убивали время, а солдаты шагали и разведывали дорогу. Спустя четыре дня и несколько поворотов отряд забрел по лесовозной дороге в заброшенную лесопилку, и ему пришлось возвращаться на три часа пути назад. С учетом разворота колонны было потрачена половина дня. После этого случая Нирмо стал внимательнее следить за выбором пути и пообещал казнить следующего виновника потери времени. Судя по состоянию казны, время было на исходе.

Через день отряд пересек границу между имперским баронством Глелиса и царской областью Мормонтом. Небольшой отряд пограничной стражи, на который наткнулся зашедший на три километра вперед патруль в авангарде, был проклят совместными усилиями всех ритуальных магов миссии Конкордии. Маги начаровали вокруг поста пограничной стражи непробиваемый эллипсоид примерно пятиста метров шириной и около ста метров высотой, выполненный из толстого, семиметрового слоя льда, и убрали из него весь воздух. Сложность заклинания состояла в том, что эллипсоид изо льда без воздуха просто мечтал о том, чтобы сложиться внутрь, а такой результат отнюдь не гарантировал смерти всего живого, и магам приходилось искусственно поддерживать приемлемое давление и сохранять монолитность ледяных стенок. Так что когда колонна подошла к границе, а левитирующий круг магов – для выполнения столь сложной задачи всем магам, кроме Нилуэ и пары адептов пришлось объединиться в магический круг, лидером которого стал Нирмо, и одновременно левитировать себя и поддерживать проклятие – распался, и виднеющаяся над землей часть ледяного эллипсоида сложилась внутрь себя, внутри не было ни единой искры жизни человека или животных, зато почему-то на растениях обнаружилась изморозь.

Искушенные в Сигилах Огня чародеи растопили льдины, перегородившие путь, и через полчаса ожидания колонна продолжила движение. По расчетам Нилуэ, самого опытного в таких вопросах, сферу могли увидеть примерно в пятидесятикилометровой зоне вокруг. Карта, дополненная информацией имперской разведки о движении войск Царства, утверждала, что, кроме нескольких малых деревень и одного небольшого царского города в округе ничего быть не должно.

– Беспокоит меня этот город, но делать нечего. – цокнул языком Нилуэ, указывая пальцем в наполовину развернутую внутри посольской кареты малую карту.

– Ты о чем? – уточнил Нирмо, на губах которого играла легкая улыбка. Чародей обожал творить магию, а окоченевшие трупы нескольких десятков смертных его совершенно не беспокоили.

– В любых городах есть имперская власть. Ну, то есть, ты понял – любая власть. Какой-нибудь наместник, начальник стражи или еще кто, получающий сведения от караульных. А также находящийся в курсе планов крупных магических экспериментов в округе. Ну вот представь, что ты крестьянин, младший мастер. Увидел ты ледяную глыбу над лесом – ну и имп с ней, магики развлекаются. А если ты точно знаешь, что там государственная граница, а "магиков" такого уровня или в таком количестве ближе ставки царя не найти, то начинаешь беспокоиться, пересматривать инструкции и приказы... А любые инструкции и приказы требуют в таких случаях провести разведку, а потом посылать за войсками.

– Короче, Нилуэ. – недовольно поморщился Нирмо, согнав улыбку с лица. Это действительно было проблемой.

– Времени мало. Переводим солдат на форсированный марш. Двадцать километров в день, не меньше. И не светиться, ничего не грабить и не поджигать. Согласны, мастер? – скрежеща доспехами, Нилуэ приоткрыл дверцу кареты, намереваясь покинуть ее.

– Да. Иди. – когда Нилуэ выходил, старшему магу почудилось тихое и укоризненное "Напортачили вы с этим заклинанием, кудесники", на что он мог лишь кивнуть. Его грусть по настоящей магии, возможно, только что создала им проблему.

Вокруг кареты раздался шум и крики, перемежающиеся хлопками телепортационной магии – Нилуэ мерцал около каждого более-менее значимого мага и офицера, давая указания о новом темпе ходьбы и времени ближайшего привала. Несмотря на то, что грунтовая дорога стала заметно менее широкой и серьезно потеряла в утоптанности и качестве, солдаты ускорили шаг. Десятники и сотники донесут до них проблему на ближайшем привале, время которых сократится.

***

Замок Вайолетхам раскинулся перед небольшим отрядом из десятка разведчиков. Нирмо решил не прятаться, и потому кавалькада с ним во главе сейчас гарцевала в трех километрах от замковых стен. Несмотря на полдень, ворота замка были заперты, а на стенах было много часовых.

Это означало, что булаву среди ниток утаить не получилось, и разведчики Царства донесли начальнику гарнизона замка о трех ротах солдат города магов. К слову, именно в это время дуайен Мероннер по приказу Нирмо передает бумагу об объявлении войны, подписанную Верховным Хранителем Нелиллом Балансом, послу Царства в Глелисе. Впрочем, надо быть дураком, чтобы не догадаться, что три роты солдат, более десятка големов и еще больше магов путешествуют в строю по дорогам другого государства не ради дружеского визита.

Нирмо на текущий момент радовали целых три вещи, связанные с текущим заданием.

Во-первых, замок был деревянный. Это не значит, что его легко поджечь, а даже наоборот – но вот повредить немагическими средствами или тараном будет гораздо легче.

Во-вторых, раскинутая Дорамом невероятно сложная магическая паутина, основанная за получением информации от частичек воды в воздухе, – Нирмо был очень удивлен тем, что практически в любом воздухе есть мелкие частички воды, – констатировала тот факт, что на протяжении дневного перехода во все стороны крупные скопления живых существ совпадают с поселениями на карте и лагерем Нирмо. Констатировала она это факт целых пять секунд, после чего схлопнулась, а Дорам упал в обморок.

В-третьих, на стенах замка развевались по большей части флаги Царства – зеленые полотна с красным геральдическим кабаном. Один-единственный флаг над воротами обозначал какое-то непонятное геральдическое создание на фиолетовом фоне, и, скорее всего, это был герб хозяина. Однако на основном флагштоке герба аристократа заметно не было, и это вселяло определенные надежды на то, что им будет противостоять обычный гарнизон. Как правило, аристократы оставляли около сотни полноценных солдат в гарнизонах своих замков, и это были не лучшие представители армий государства. Конечно, начальник гарнизона мог набрать под тысячу крестьян в виде ополчения – но это требовало времени, которого Нирмо не собирался давать.

Прямо сейчас две роты рассредоточились вокруг замка, блокируя все подходы, а рота Мижардина работала в ближайшем лесу, подготавливая таран и связки осадных лестниц. Нирмо не был гениальным стратегом, и то, что он помнил о тактике, укладывалось в стратегию "завалить врагов трупами своих солдат". В принципе, учитывая очевидный цейтнот – никто точно не знал, достигли ли сведения о них лагеря царской армии, но следовало надеяться на лучшее, рассчитывать на худшее и понимать, что трем сотням воинов невозможно спрятаться в центре вражеской провинции, – другие командиры предложить стратегию лучше не могли. Разве что уточняли приказы Нирмо в силу своего опыта. Например, находящаяся напротив замковых ворот рота сейчас строила небольшой укрепленный лагерь с пятиметровой башней по центру для лучников и чародеев, в который уже двигали таран и сносили связанные лестницы, а к роте Мижардина скакал гонец от уставшего телепортироваться Нилуэ с приказом срубить толстые ростовые щиты из прочного дерева для тарана и магов и покрыть их шкурами животных или чарами защиты от огня.

– Концепция осады мне кажется в корне неверной! – разглагольствовал Нирмо, намекая на старый разговор об уменьшении числа "дармоедов", – Наша задача – жестокий и бескомпромиссный штурм. Это меховые ублюдки нанесли оскорбление Конкордии, уничтожив неподалеку отсюда миссию Кетрола Течение Судеб и оборвав жизни более чем шести сотен слуг Гармонии. Сегодня они заплатят за свои злодеяния! И помните – чем быстрее мы убьем всех внутри этого замка, тем больше у нас шансов выжить! Вперед!

Спустя шесть часов Нирмо произносил точно такую же экспрессивную речь (заменив лишь первое предложение на обращение к слушателям), поднявшись на наспех построенную и укрепленную чарами прочности башню. Его слушали две сотни солдат – роты Купара и Фирдорна, должные пойти на штурм вместе с чародеями и големами. Рота Мижардина, блокирующая замок со всех сторон, оставалась в резерве, а сам старший маг решил размяться, чтобы не допускать больше просчетов из-за тоски по магической силе, струящейся по венам.

На стенах было полно защитников, притом преимущественно на стенах около ворот и башнях на западной, привратной стороне крепости. Крепостные стены и башни были утыканы факелами, несмотря на то, что смеркаться только начало, по периметру замковых стен стояло шесть или семь чанов с чем-то кипящим – смолой, каучуком или маслом. Наемникам предстояло это узнать.

Стены по остальным сторонам света оставались практически без защитников – там располагались маленькие группки царских лучников, вполне способные и явно намеренные стрелять навесом. Башенка, на которой стоял Нирмо, находилась примерно в одном километре от фланкирующих крепостных башен – то есть как минимум четыре полета стрелы[48]. Конечно, в замке Царства наверняка находилось несколько снайперов, способных легкой стрелой дострелить до башни старшего мага из своих мощных луков[49], но такой выстрел не способен никому повредить и нанести может лишь моральный ущерб.

Нирмо взмахнул рукой, в которой была зажата трость-булава, – едва ли не первый раз за все время этой миссии он держал ее не как трость, а именно как булаву, словно готовясь наносить ей удары, – и аметист в ее навершии ослепительно ярко вспыхнул. Нирмо шагнул с башни и пролевитировал немного на юг – чуть в сторону от штурмующих. На башенке заняли позиции трое солдат с ростовыми щитами на случай какого-нибудь снайпера с зачарованными стрелами и группа магов с Дорамом во главе. Кроме щитоносцев, около башенки расположились четыре конные фигуры и около десятка иных телохранителей. Одна из "Дев битв" пренебрегла традиционным обмундированием, напоминающих стальное нижнее белье, и облачилась в бесформенную бригантину.

"Умная. Выживет, быть может", – мельком подумал Нирмо, отводя взгляд.

Маги на башенке принялись размахивать магическими инструментами и вычерчивать в воздухе непонятные символы, рождая мощное заклинание водной элементалистики. Замок Вайолетхам был слишком близко к ставке царя Витфара у замка Пайншор. Вернее, между ними лежало несколько дневных переходов даже не для медленно двигающегося отряда с обозами, но даже для пешего бродяги. Однако заклинания элементальных Штормом были настолько могущественными и их следствия были видны с такого большого расстояния, что Нирмо отнюдь не улыбалось привлечь сюда несколько тысяч солдат, которых царь немедленно пошлет выяснить, кто именно использует высшую боевую магию в пределах его владений.

Так что первоначальный план штурма, набросанный Нирмо сразу по получению приказа от Хранителя Баланса, претерпел изменения. Малую чародейскую призму зачаровывать было просто некогда, так что треть магов вместе с Дорамом сокрушала основную магическую оборону врагов, большая часть оставшихся двигалась под защитой ростовых щитов в порядках штурмующих, а Нирмо, Гар и все каменные гаргульи вступят в бой в качестве финального удара. Фирдорн принял общее командование штурмом на себя как наиболее опытный в тактических вопросах маг.

Несмотря на то, что подготовка первого магического удара Дорамом требовала большого количества времени, он все же закончил ее за несколько минут до того, как согласованные на совещании боевые порядки штурмующих сформировались.

Две колонны солдат, каждая из которых несла по четыре штурмовые лестницы, постепенно превращались из толпы в нечто, напоминающее нарисованную на военной карте структуру. Среди них расположились четыре группы по два мага, перед которыми держали по два ростовых щита четыре воина-наемника Конкордии, а рядом под прикрытием собственных щитов рассредоточились нанятые телохранители магов.

Нирмо уже зачаровал аметист в навершии своей трости-булавы, подготовив и удерживая Большую воздушную композицию де Рина – сильное заклинание воздушной элементалистики, позволяющее выпустить некоторое количество незримых и очень плотных сгустков воздуха, наносящих удары, по силе подобные боевому молоту. Количество сгустков определялось магической силой чародея. Средний ученик не был способен даже произнести эти чары, средний адепт был способен вызвать один или два сгустка магии Воздуха. Нирмо при помощи своего магического инструмента мог вместо обычных для мастеров магии пяти сгустков вызвать целых пятнадцать. Как гласили легенды и учебники по теории магии, автором этого заклинания был Тонуки де Рин, один из виконтов Королевства и Белый волшебник, то есть Высший маг Воздуха. Он мог нанести серьезные повреждения целой сотне человек непрерывным шквалом магических воздушных ударов.

Нирмо не успел заскучать, как заклинание Дорама и четырех его помощников обрело силу. Это оказался Таран Воды. Из воздуха постепенно конденсировалась влага, собираясь в цилиндр и уплотняясь. Когда цилиндр достиг ширины руки человека, все пятеро магов в унисон запели, добавляя вербальный компонент заклинанию, и процесс увеличения Тарана пошел еще быстрее.

На стене среди защитников вдруг появились фигуры в фиолетовых мантиях. Нирмо было простер свой магический инструмент в их направлении, но тут же опустил его – во-первых, он вспомнил, что сгустки воздуха просто не долетят до крепостной стены, а во-вторых, на стене оказались обычные слабые маги, принадлежащие к Ордену Тайн лишь формально. Вместо того, чтобы попытаться распутать магические линии мощного, но невероятно примитивного заклинания, они принялись бомбардировать его разными чарами. Само собой, особого успеха это не имело, хотя скорость формирования Тарана Воды явно замедлилась.

Таран достиг метровой толщины, как солдаты выстроились в колонны и даже сделали несколько шагов вперед, а те, кто был назначен обслугой обычного, деревянного тарана, приготовились было его схватить за специально предназначенные для перекатывания бревна, как Нирмо замахал сияющей тростью, приказывая остановиться. Раздались громкие крики, приказы, звуки пары зуботычин, и обе роты выполнили приказ.

Таран Воды вскоре окончательно сформировался и ударил по вершине одной из фланкирующих крепостных башен. Будь создатель Тарана Высшим магом, защитникам оставалось только отступить за пределы видимости, чтобы чародей не мог их поразить долгоживущим титаническим цилиндром из спрессованной воды – но удар адепта, пусть и высокого круга посвящения, был одноразовым. Раздались громкие крики, несколько фигурок выпало из башни как внутрь замка, так и наружу, а остальных просто смыло на лестницу или иной проход, ведущий внутрь башни. Таран Воды рассыпался.

– В атаку! – проорал усиливший голос Фирдорн, который магией выдрал снизу кусок почвы и медленно сжимал его до состояния, близкого к камню. Для всех простых и большинства сложных заклинаний километровая дистанция была непреодолима – на такой дистанции магия, находясь далеко от ее создателя, теряла нить подпитки и развеивалась. Таран Воды был редким исключением, но для него требовался прямой зрительный контакт с целью. Во всяком случае, если творил его не Высший маг.

Колонны солдат бегом двинулись вперед, удерживая осадные лестницы и щиты. У большинства воинов оружие пока находилось в ножнах по причине отсутствия свободной руки. Один из десятков левее крайней колонны катил таран, еще десяток тащил ростовые деревянные щиты, покрытые шкурами и прикрывающие как обслугу тарана, так и самих солдат. Колонна, которая была рядом с тараном, состояла из большего числа солдат, чем другая – предполагалось, что, если таран разобьет ворота, "лишние" солдаты атакуют через них.

Пока осадное снаряжение не достигло стен, четыре группы магов – если не считать Фирдорна, находящегося среди солдат центральной колонны, – выстроились в редкую цепь, прикрываемую щитоносцами на расстоянии метров пятиста от стен. Сейчас они накладывали защитные чары на себя, своих телохранителей и идущих на штурм наемников. Когда последние солдаты колонн минуют их, они медленным шагом двинутся вперед с тем, чтобы, достигнув стометровой дистанции до стен, приступить к уничтожению врагов боевой магией.

Все лучники, находящиеся на башнях, сфокусировали огонь на колоннах, приближающихся к стенам. Некоторым для этого пришлось стрелять навесом, градусов на сорок, и лишь надеяться, чтобы стрелы попали в цель. Большинство стрелков, находящихся позади линии дружинников на стенах, стреляли по башенке, на которой находился Дорам. Судя по всему, несмотря на речь Нирмо и его сияющую в сгущающихся сумерках трость, его сочли аристократом, а Дорама – старшим магом. Традиционное мышление жителей немагического государства работало против них.

Однако смысл в их усилиях был. Стрелки чередовали легкие и тяжелые стрелы, различные техники навесной стрельбы, парочка явных элитных стрелков даже пользовалась услугами собственных магов для зачарования стрел. Длинные луки воинов Царства сгибались и разгибались, посылая вестниц смерти в направлении деревянной башенки.

Через несколько минут пара фигур у башенки свалилась, утыканная стрелами. Одна из этих фигур принадлежала конной воительнице "походного борделя". Ростовые щиты, которыми прикрывали колдующего Дорама и его помощников, требовали замены, и к башенке уже несли новые. Зачарованные стрелы морозили щиты, поджигали, выбивали целые куски дерева и ломали руки, держащие их. Однако таких стрел было немного – около трех десятков. Остальные просто втыкались в щиты, в деревянную конструкцию башенки или даже бессильно падали на землю.

Ситуация с достигнувшими двухсотметровой отметки до крепостных стен солдатами была гораздо хуже. Они продвигались, оставляя за собой тела своих товарищей, а поднятые вверх щиты постепенно становились похожими на дикобразов. Вначале один, а потом и все снайперы – элитные стрелки Царства, которых хоть и было немного, но свою малочисленность они компенсировали качеством оружия и магической поддержкой – перенесли огонь на таран. К тарану новые щиты подтащить не удалось бы, в отличие от башенки, да и он рисковал выйти из зоны обстрела, приблизившись к воротам.

Маги явно получили схожие приказы, но они на то и были магами, чтобы плевать на них. Единственной чародейской реакцией на таран оказались чары, вытащившие огромный пласт земли прямо на его пути и вывалившие его на воинов. Земля вреда особого не нанесла, разве что несколько откашливающих ее и отряхивающих себя солдат были пронзены стрелами, а вот яма перед тараном заставила воинов сменить курс и приняться ее объезжать, усложнив работу щитоносцев по прикрытию обслуги тарана.

Десятка полтора чародеев, находящихся в замке, – среди них выделялись недавно присоединившиеся к сражению мастер земной элементалистики, помешавший тарану, и явный мастер Ордена Тайн, противостоящий сейчас Дораму, – устроили настоящую магическую дуэль со всеми магами штурмующих, проявившими себя. Группу гаргулий, среди которых стояли Нирмо и Гар с телохранителями, обороняющиеся пока игнорировали.

Нирмо бездеятельно наблюдал за сражением, спрятав навершие трости с сияющим аметистом в ладони. Его время еще не пришло.

***

Башня Древних. Личные покои магистра Хирека

Молодой маг в легкой белой мантии постучал в резную дверь покоев Хранителя Баланса и, не дожидаясь ответа, вошел.

Весьма просторное помещение из-за великого множества шкафов и стеллажей, заполненных магическими инструментами и ингредиентами, казалось тесным, как каморка лакея. Единственным условно просторным местом комнаты был центр, в котором стоял круглый массивный стол, целиком выточенный из титанического кристалла зеленого хризоберилла. Судя по колебаниям магического поля, стол был мощнейшим артефактом, заряженным магической силой до предела. За столом в удобном кресле сидел глава Шестого круга магов Конкордии магистр Хирек и вглядывался в хрустальный шар, который был единственным предметом, нашедшим себе место на огромном столе.

Услышал звук отворяющейся двери, седой Высший маг, без традиционного вычурного шлема высших иерархом Ордена Тайн казавшийся совсем старым и слабым, взмахом руки рассеял картинку в шаре и левитацией повернул кресло так, чтобы быть прямо напротив своего ученика.

Маг лет двадцати пяти без знаков магического ранга на мантии преклонил колено перед наставником.

– Магистр? – голос молодого человека был весьма задумчив. Худой и оттого кажущийся гораздо более высоким служитель магических искусств, на мизинцах которого виднелись перстни с драгоценными камнями, а в руках – тонкий тридцатисантиметровый жезл с тремя неювелирными непрозрачными аметистами разных оттенков фиолетового, заканчивающийся пятисантиметровой высоты кристаллом горного хрусталя, ожидал ответа учителя со склоненной головой.

– Встань, Нирмо. Ты выполнил свое задание? – шепот великого волшебника проник в уши ученика, а потом могучим потоком воздушной стихии захлопнул дверь, о которой молодой Нирмо забыл.

– Да, Хранитель. – ученик протянул седому волшебнику жезл, как рыцарь протягивает свой меч королю для принесения вассальной клятвы. Как только жезл магией поднялся из рук ученика и медленно полетел к креслу Хирека, Нирмо встал.

– Подробности. – тонкие пальцы магистра Хирека со старческими пятнами и сморщенной кожей поглаживали магический жезл, поворачивая его и рассматривая аметисты. На кристалл горного хрусталя Хранитель Баланса даже не взглянул, а вот двум черточкам на теле жезла у навершия и одной трещине у противоположного конца уделил большое внимание.

– Малефикар был именно там, где вы мне приказали его искать. – начал ученик, не меняя позу, – Я приказал десятку арбалетчиков окружить его дом и стрелять на поражение во всякого, кто не носит белую мантию, а потом начаровал Малую воздушную композицию Вади на правый перстень и Воздушный круговорот Норитилиана-младшего на левый. – Нирмо умолчал о том, что на это он потратил целых полчаса, во время которых его явно рассматривал и житель затерянного в глуши домика, и возможные свидетели. Тогда ученик пообещал себе в будущем всегда ходить с заранее подготовленным заклинанием, путь это и неимоверно сложно – поддерживать стремящиеся высвободиться или рассыпаться чары. – Когда я закончил, то нанес Сигил Судьбы на ноготь указательного пальца...

– Что? – изумленно перебил Хирек.

– Ой, извините, магистр. Это такая руна, которая помогает видеть сокрытое, в том числе ложь, препятствия и спрятавшихся врагов. Мне сказали на встрече членов культа Судьбы. – Нирмо явно ожидал проблем и мысленно проклинал свой длинный язык. Но наставник отнесся к этому довольно спокойно и даже с легкой насмешкой.

– Я знаю про руну и культ. Когда-то он был несравненно более влиятелен... Но, возвращаясь к теме, не советую играться с Сигилом Судьбы и вообще с нанесением Сигилов и рунических заклинаний на свое тело. Этим ты буквально гарантируешь себе откат, который может поразить твое астральное тело или даже твою собственную судьбу. – поучительно сказал он и приказал продолжать отчет.

– Я оставил четырех арбалетчиков по периметру следить за всеми возможными выходами из дома, а остальным приказал штурмовать дом через главный вход. Первые двое погибли, состарившись за пару секунд – какое-то обратное целительское заклинание омоложение, созданное артефактом, переделанным в ловушку. Мы проверили первые комнаты и ворвались в зал примерно в дома малефикара. Тут одна из дверей открылась и через нее полезли какие-то странные твари – человекоподобные голые существа, безоружные, но быстрые, с большими зубами и сильными рукам. Я приказал трем арбалетчикам заблокировать эту дверь, пока я с оставшимся проверяю противоположную часть здания. Мы нашли тюрьму с двумя камерами, в них была пара пленников. Их я приказал казнить и оставил арбалетчика сторожить трупы. – Нирмо замолк и вопросительно посмотрел на наставника.

– Правильно, это мог быть малефикар, переселившийся в чужое тело или изменивший внешность. Они часто так делают, и я никогда не понимал, почему смертные властители не понимают требования Юстиции Тайн казнить таких. – подтвердил правильность действий своего ученика магистр и приказал, – Дальше.

– Больше ничего интересного я не нашел и вернулся в зал. Там двое арбалетчиков сдерживали волну тварей, и я помог им расправиться с ними, использовав наполовину Малую воздушную композицию Вади. Мы вошли в проход и в последней комнате нашли малефикара со знаками мастера-целителя на мантии. – Нирмо замолчал, потирая один из своих перстней. Потом резко отнял палец от камня на перстне, как будто на что-то решившись и тихим, не похожим на себя обычного голосом спросил, – Наставник?

– Да, мой мальчик? – от магистра Хирека не укрылось странное состояние ученика.

– Почему он был настолько слаб? – выпалил Нирмо, избегая смотреть учителю в глаза.

– И ты понял это после первого же задания вне Конкордии, мальчик. Молодец. В чем проявилась слабость этого мага? – Хранитель Баланса отбросил аметистовый жезл, как ненужную игрушку, сложил руки на коленях и пристально взглянул на младшего мага.

– Он откинул нас к стене и обрушил на нас целый десяток заклинаний, пока я с ним сражался. Арбалетчики успели выпустить по одному болту, один из них умер, а втором я приказал отступить и перезарядить арбалет. Когда он вернулся – через минуту, не больше, – все было кончено. Наставник, этот шарлатан пользовался артефактами, амулетами, элементалистикой, попытался состарить меня вот этим самым жезлом, как его артефакт состарил первых моих солдат, но не успел, короче, делал все, что мог. Я лишь выпустил Воздушный круговорот Норитилиана-младшего и отражал всплесками чар и короткими рунескриптами пытающиеся поразить меня заклинания, а как круговорот рассеялся, а малефикар использовал все свои артефакты, разрядил в него весь оставшийся заряд Малой воздушной композиции. Он превратил грудную клетку этого шарлатана в кровавое месиво, и все закончилось. – Нирмо экспрессивно взмахивал руками, в лицах показывая, как летели заклинания и как он их отражал, но в глазах его стоял вопрос.

– И? – подбодрил магистр после того, как молчание затянулось.

– Он был мастером, учитель. Я же не дотягиваю до ранга даже адепта и четко осознаю это. Благодаря вам. – подпустил шпильку Нирмо, после чего вновь стал серьезным. – Как я мог так легко убить мастера магии, искушенного в темных искусствах?

Магистр Хирек встал с кресла и, припадая на левую ногу, пошел к одному из дальних стеллажей. Не услышав шагов Нирмо, он развернулся и поманил ученика за собой.

– Ты никогда не думал, чем магия отличается от любых других искусств или даже простых человеческих занятий? – серьезно спросил Хирек.

– Конечно, это же Великое Искусство... – патетично начал было Нирмо декларировать затверженные наизусть прописные истины, но вдруг обнаружил, что из его открытого рта больше не выскальзывает ни один звук.

– Да, я и забыл, что вас теперь заставляют заучивать непонятные вам самим слова... – Хранитель Баланса дошел до стеллажа у противоположной стены своего кабинета и начал рыться на его полках, целенаправленно разыскивая какой-то предмет. Потом выпрямился, махнул рукой, и его фигура дрогнула и раздвоилась. Прозрачная копия магистра Хирека продолжила перебирать сваленные в беспорядке магические инструменты и книги, а настоящий Высший маг развернулся к своему ученику.

– Магия – это способ манипуляции незримыми потоками энергии, пронизывающими весь мир. Она существует всегда и везде, магия – одна из фундаментальных сил нашей Вселенной. Магические поля могут быть сильными, как в нашем мире, и позволять творить элементальные заклинания всяким недомагам, управляя стихией силой разума или видя незримое. Магические поля могут быть слабыми или даже вовсе отсутствовать в мире – но магия как таковая существует всегда, и достучаться до нее можно отовсюду! Как, ты думаешь, маги Легионов Иных Миров убегают из тех миров, где нет магии? Как, ты думаешь, они в те миры попадают из нашего, если там якобы нет магии? – Хранитель Баланса принялся ходить вперед-назад, а его глаза разгорелись голубым светом. – Магия превыше богов, магия превыше тех тварей, что соперничают с ними за влияние при помощи чернокнижников, и эти существа покушаются на ее влияние, ослабляя магический план везде, где только можно! Но повредить самой сути магии они не в силах! Магия – это силы и символы, которые лежат в основе существования всей плеяды миров!!!

Хирек остановился, подошел вплотную к своему ученику и тихо начал:

– Ты действительно думаешь, что магии можно научиться между делом, как можно научиться рисовать, делая по несколько рисунков каждый вечер? Или как можно научиться боевым искусствам, занимаясь по утрам с учителем фехтования?! Как можно учить иностранные языки, читая книжку в перерывы между перекладыванием бумажек в канцелярии?!! Невозможно!!! – старик кричал, но этот крик был совершенно не впечатляющим по своим качествам. Скорее, это было громкое сипящее шипение, но Нирмо попятился, ощутив сильнейшую волну дикой магии, которую излучал впавший бешенство учитель. Потом ученик Хирека будет много думать об этом разговоре, и поймет, что более никогда не видел взбешенного наставника. Все свои чувства старый волшебник играл – но не испытывал их. За исключением этого откровенного разговора о магии.

– Ты знаешь, – вдруг продолжил Хирек спустя пять минут, в течение которых он глубоко дышал и успокаивался, – Насколько продвигается в магических искусствах средний маг после выпуска из любого Элементального Универсума, Академии Ментальной магии, Академии Иллюзий, тренировочных лагерей Легионов Иных Миров и, наконец, учебных башен Конкордии и учебных комнат Купола Высшего Совета?

Хирек подождал ответа, но не дождался. В глазах Нирмо можно было прочесть не непонимание, а изумленное и очень негативное озарение.

– Ты все понял. Почти ни на сколько, ученик! Если маг живет среди смертных, если он зарабатывает себе на жизнь, выполняя чьи-то приказы, если он живет не магией, как ей живут наши ученики, а, скажем, политикой или торговлей – он и за сотню лет не достигнет результатов, которые получил за два десятилетия обучения в магическом государстве! Как ты думаешь, сколько я учился? – это был явно риторический вопрос, но Нирмо склонил голову, демонстрируя интерес. Наставник явно забыл, что только что наложил заклинание немоты на своего ученика. – Сто пятьдесят лет, мой мальчик. Полтора века я потратил на изучение таинств магии, и сейчас, когда я прожил в своем теле почти четыреста лет, – больше, чем все, о ком я слышал, – я могу сказать с полной уверенностью, что за два с половиной века после принятия титула Хранителя Баланса и политической ответственности за Конкордию я постиг столько магических тайн – если так можно называть эти фокусы, – сколько смог бы постигнуть за год самостоятельного изучения, если бы я жил отшельником, как мой наставник.