Текст книги "Посол Конкордии (СИ)"

Автор книги: Г Маг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Мижардин дернул жезл за фигурку коня, повернул ее вокруг оси и вытащил очень короткий и толстый скрытый клинок с маленькой рукояткой. Потом вместе с Нирмо присел на корточки и стал чертить рунические символы вокруг окружности, очерченной Нирмо. Фирдорн стал мерно обходить коллег по кругу, выжигая символы внешнего круга концом своего посоха. Портальный маг с огромным трудом пожал плечами (пожимать плечами в броне трудно, но долгий опыт ношения зачарованной брони позволял осуществить легкое символичное подергивание) и начал следить за обстановкой вокруг увлеченно переговаривающихся магов.

***

Башня Древних. Лекция по истории тайных искусств.

"Малая чародейская призма Терезы была названа в честь мага, который перевел в форму рунического ритуального заклинания одно из любимых магических плетений древних иерофантов Бонума. Владыка Тереза была магистром существовавшей в те далекие времена орденской фракции Магократии, желающей сформировать полноценную империю, управляемую только магами. Потому четыре различных ритуала чародейских призм, созданные Терезой и продолжателями ее дела, могли использоваться как универсальное ядро для магических воздействий на базе энергий Света. Планировались эти ритуалы как аналоги осадных орудий, располагаемых в крепостных башнях и при их штурмах, и использоваться могли как фонари, телескопы, источники лучевых чародейских атак Светом и малые портальные врата для пары человек и центрального кристалла, служащего основой призм.

Могущественное и долго готовящееся руническое заклинание из нескольких сотен рун в трех различных техниках рунического письма должно было окружать прозрачный драгоценный камень в виде призмы, желательно круглой и установленной на зачарованной треноге. Идеальным вариантом считался рубин либо огромная, как минимум метрового диаметра призма обычного или горного хрусталя, подходящими – любые другие камни, не связанные с темными силами.

Когда полтора тысячелетия назад Холли Магикус, столица фракции Магократии, был осажден объединенными силами Королевства, Союза и трех Академий, то десяток Великих чародейских призм Эльмута, тридцать Больших чародейских призм Айрис и несколько сотен обычных и малых призм внесли значительный вклад в оборону символа Магократии. Немногочисленная фракция Ордена Тайн, состоящая из всего лишь тысячи чародеев, из которых полноценными была лишь половина, была занесена в легенды этого мира, и стала вечным примером для обычных магов и неодаренных смертным, примером того, как опасно стоять на пути тайных искусств. А те восемьдесят тысяч солдат и магов, составлявших осаждающую армию, – бумагой, на которой этот пример был записан.

Выглядевший как огромная полусфера город, законодатель архитектурной моды на купола у магических и святых построек, был буквально заполнен чародейскими инструментами. Камень составлял лишь две трети поверхности внешнего купола, а еще треть – хрусталь и кварц, послужившие материалом для самых крупных призм. Личная призма Повелителя Эльмута, лидера этой фракции Ордена Тайн, имела десять метров в диаметре и венчала собой внешний купол Холли Магикуса. Явно выточенная из целого неизвестного кристалла призма родом из совершенно иного мира вместе со своим создателем уничтожила всех магов Академии Льда, прибывших на осаду. Более пятиста бакалавров, две сотни мастеров и младших магистров, четыре магистра-преподавателя вместе с тогдашним Архимагом Льда заплатили своими жизнями за уничтожение Ока Эльмута и непосредственно управляющего им верховного мага.

Никто не пытался считать потери среди простых солдат в этом эпизоде той великой битвы, ведь Око Эльмута било по площадям, испепеляя любые цели, а маги были рассеяны среди нескольких тысяч собственных наемников. Но прежде чем череда массивных магических ударов осаждающих превратила внешний купол в развалины, прежде чем заклятия антимагии, неоформленные магические удары и даже меткие стрелы из мощных арбалетов королевских солдат разбили все чародейские призмы, треть осаждающей армии была уничтожена.

Когда потрясенные потерями войска перегруппировались, король Сафиз Пятнадцатый и Архимаг Алкирк Планета из Магической академии Земли во главе половины оставшихся войск успешно прорвались в Холли Магикус сквозь проломы внешнего купола и жидкие линии призванных обороняющимися астральных тварей, собранных на скорую руку големов и слабых демонов. Великий Ярл Союза был тяжело ранен, и вместе с большей частью выживших воинов Союза, защищаемых Архимагом Воздуха и его свитой, остался за пределами пылающей гробницы идей о безоговорочном праве магов на власть над смертными.

Вместе с идеями в гробницу легли семеро Владык – магистров-магократов, почти все остававшиеся в живых маги этой фракции, а также большинство солдах, вошедших в Холли Магикус. Никто не может рассказать, что на самом деле встретило врагов – единственный выживший Владыка, ушедший телепортом с горящего внешнего купола, был вскоре убит ассасинами в чужом краю, а небольшое количество обычных магократов, не слишком преследуемых, телепортировалось до того, как чудовищной силы рунические заклинания обрушились на штурмующих внутренние здания Холли Магикуса солдат и магов.

Король Сафиз был разорван на части собственными костями, ожившими, вылезшими из тела через кожу и напавшими на телохранителей. Кровавый мешок, бывший предпоследним королем династии Мериданов, вынесли трое героев, обычных смертных солдат-арбалетчиков, скончавшихся от ран в осадном лагере. После полной гибели четырех самых преданных правителю аристократических родов и большей части лояльных войск смена династии оказалась неизбежной, Сафиз Шестнадцатый правил всего шесть лет.

Архимаг Алкирк просто не вернулся. Когда северная часть Холли Магикуса, штурмуемая сопровождающими его войсками, обрушилась, все ждали торжественного возвращения геоманта, который мог откопаться даже из центра планеты. Ждали напрасно. После потери высшего мага такой силы и двух кандидатов на этот пост молодая тогда еще Академия Земли стала на долгую тысячу лет безмолвным придатком Царства, рядом с территорией которого находилась, и лишь недавно обрела самостоятельность и до сих пор ее отстаивала в упорных, но не слишком тяжелых боях. На самом деле, Царство слишком привыкло к поддержке элементалистов Земли. А царская чародейская гильдия, если бы стала единственным ее источником, смогла бы поставлять разве что слабые артефакты и магов уровня учеников Академии. Так что Царство осаждает Академию постоянно, но на решительный штурм не идет. А учитывая возможности магистров-преподавателей, тем припасы могут поставлять через подземный канал хоть с другой стороны планеты.

Один из семи Владык, решивших умереть, но не сдаться, прибег к запретным знаниям, дабы трансформироваться в демоноподобного дракона, вырвавшегося из горящего и рушащегося города, чтобы прорваться через хускарлов Союза, охраняющих своего повелителя, а затем закинуть их тяжелораненного правителя к себе в пасть и вернуться в Холли Магикус. Это положило начало гражданской войне, на целых сто пятьдесят лет вернувших Союз в его первоначальное состояние – дикой северной земли с постоянными войнами и набегами между небольшими бандами, руководимыми конунгами, большими бандами, руководимыми ярлами, и всем остальным миром.

Академия Льда после гибели половины высших магов отошла от политики, и даже сейчас, спустя полторы тысячи лет, восстановила силу – но не желание лезть в политику.

Только Архимаг Воздуха остался в живых и не обрушил свою Академию в бездну разрухи. Причина этому проста – хитрый высший маг прибыл на осаду со свитой, состоявшей из десятка мастеров погодной магии, и все время боя они следили за облаками, не нанося ни малейшего вреда магократам. Они за всю двухмесячную осаду даже ни разу не спустились на землю, пользуясь для отдыха элементальным планом Воздуха, и окружали свои тела мощными воздушными потоками во время пребывания в реальном мире.

Всего же с тех лесов вернулось меньше тридцати тысяч живых существ.

Холли Магикус же до сих пор стоит в северо-восточных лесах. Забытые руины, полные неразграбленных сокровищ, древних магических тайн и примеров чернокнижия привлекают охотников за наживой и адептов запретных искусств. Изредка осколки разбитых призм попадают на черный рынок, и даже ничтожные части Великих призм успешно используются как центральные камни современных Малых и обычных ритуалов чародейских призм. Гораздо чаще гримуары чернокнижников и могущественные ритуалы магии крови, демонологии и некромантии родом из Холли Магикуса находят своих владельцев среди, казалось бы, слабых магов и принуждают их к бесконечному марафону за силой, оплачиваемому кровью окружающих и разумом чернокнижника.

Холли Магикус не любят вспоминать. Смертные – потому, что это напоминает им о распростертой над миром невидимой длани Ордена Тайн, который пусть и децентрализован, но вполне может собраться в единый кулак, и сравниться с мощью этого кулака будут способны только боги. Маги же, в том числе классические, знают то, отзвуки чего до сих пор колеблют Астрал и соседние с реальным миром планы. Тысяча классических чародеев, хранителей магии и баланса в мире, вкусила мощь чернокнижия. Гниль подточила мудрых магов изнутри, и те отринули оковы правил, которые сами провозглашали. Ученики, управляющие линзами внешнего круга, перерождались в демонов и продолжали защищать свой дом до второй смерти. Полноценные маги обращались к тайно хранимым запретным гримуарам, а высшие маги почти поголовно оказались опытными чернокнижниками. Опасное безумие, не имеющего ничего общего с магией, охватило гибнущих одним за другим чародеев в горящем Холли Магикусе, и Астрал наполнился звуком соприкосновения пергамента и перьев. Перьев, ставивших кровавые росписи на темных контрактах с чудовищными силами, дремавшими в глубинах незримых миров. Маги получали мистическую мощь, но платили за нее душами и обращались в вечно страдающих проводников воли хтонических богоподобных чудовищ. Но те видели своих новых слуг не демонами, что можно было бы ожидать, а материалом для призыва новых чернокнижников в свои ряды. Разумными черными гримуарами.

И вся боль ситуации для нашего Ордена в том, что астральных отблесков такого темного наследия на момент окончательного падения Холли Магикуса было лишь немногим меньше тысячи..."

***

Пять часов спустя крыша постоялого двора заметно преобразилась. Маги переоценили свои способности, и вот уже пятый час ритуал двигался шагами черепахи-инвалида. Нирмо, подтверждая высокое мнение окружающих о своих знаниях ритуалистики, закончил "ядро" чародейской призмы и поместил в его центр треногу с рубином размером с человеческий глаз. Ограненный в форме шестиугольной призмы камень левитировал в дюйме над держателем и медленно и беспорядочно вращался вокруг своей оси. В теории уже можно было пользоваться некоторыми возможностями камня, однако весьма и весьма незначительными, да к тому же с опасностью для жизни.

Внутренний круг рун, гарантирующий многократно увеличенную иллюзию призмы для полноценного управления ритуалом, указания целей и использования режима разведки, готов не был. Поникший Мижардин стоял у края узора, едва заметно выбитого на крыше трактира, и медленно листал огромную книгу, сравнивая должный и получившийся узор, периодически поправляя руны.

Внешний узор, который должен был обезопасить магов от возможных выбросов силы, готовился еще медленнее. Допустивший огромной число ошибок и потому бледный от ярости Фирдорн сидел в позе лотоса на краю крыши и пытался медитировать. Его посох самостоятельно летал по кругу, заглядывая в книгу Мижардина поверх его плеч, и глубоко выжигал новый узор поверх старого. Таким неспешным образом была сделано уже треть внешнего круга.

Нирмо спокойно стоял в стороне и что-то увлеченно объяснял Дораму, показывая концом трости на разные элементы ритуального узора. Высший элементалист воды записывал комментарии старшего адепта в небольшой левитирующий свиток при помощи пера, выглядящего старше всех присутствующих, иногда свободной рукой рисуя в воздухе комбинации рун, которые тут же опадали вниз струйками его любимой стихии.

На дальнем конце крыши стояло пять абсолютно одинаковых фигур големов из песчаной почвы ближайшего озерного берега. Сделанные на скорую руку магические создания щеголяли исписанными рунами сложной формы кусками гранита в центре груди – заранее подготовленными ядрами этих големов. Центральные артефакты ощутимо фонили магией, не позволяя определить, какой из големов – оболочка для Гара, а какие – свита. Все пятеро были недвижимы и развернуты в сторону далеких руин, вспышки над которыми немного участились. Вокруг големов радостно летал неровный кусок камня – элементаль, принесший Гару победу в недавней игре. Существо питалось магией своего призывателя и наслаждалось свободой от гравитации.

Во внутреннем дворе трактира наемники тренировались, разбившись на десятки и сражаясь друг с другом. В центре десятка стоял безоружный наемник, и его защищали всеми силами – на его месте в бою будет находиться маг. Стандартное наказание Конкордии за потерю мага в бою – казнь всего десятка, если была возможность спасти чародея. Традиционно такое жестокое наказание почти не применялось, если имелось хоть малейшее оправдание – неожиданная стрела, численное превосходство врага, кавалеристы и тому подобное. Однако озвученная десятниками угроза наказания за дезертирство заставила наемников вспомнить об иных редко применяющихся, но указанных в контракте особенностях службы на государство магов сильнейшего магического ордена.

Отдельно от наемников стояли сотник, оба полусотника и Нилуэ. Они вчетвером что-то тихо обсуждали, наблюдая за тренировкой магов. Те воплотили несколько десятков самоподдерживающихся холмиков из почвы и поочередно то разрушали, то восстанавливали их. Собственные магические посохи и жезлы нитрумов оказались зачарованы на простейшие элементальные заклинания – струи огня, ледяные копья, потоки ветра, быстрый телекинез кусков земли. Трое чародеев неплохо разбирались в простейшей боевой ритуальной магии, и короткие рунескрипты, явно усиленные сигилами, воплощались в элементальные силы и поражали сразу несколько целей.

Самозащитой озаботился только один из десятка чародеев – командир адептов с длинным именем. Вокруг него бродил прозрачный кот полуметровой высоты, явно поддерживаемый невыносимо ярко сияющим бриллиантом в артефактном кольце мага. Пример астральной магии только что чуть не убил глупого наемника, пытающегося его погладить. Совершая простое движение тела, астральная тварь колебала родной план и ослабляла заклинания и ауры случайных существ на небольшой дистанции. Тех же глупцов, которые коснутся ее проявленного тела, тварь просто сокрушала. Учитывая, что астральный и реальный миры не совсем совпадают, иногда почти попавшие в отдаленную цель заклинания чародеев мигали и рассыпались из-за движений хвоста создания, хотя ближе стоящие маги и стрелки выглядели вполне нормально.

– Слабаки... – едва слышно пробормотал звероподобный полусотник, почесывая заросшее лицо.

– Лишь выглядят такими. – высказался Шардо, проведя рукой по украшенному изящной гравировкой внушительного размера кривому кинжалу возле пояса, явно не настолько декоративному, как кинжал Нирмо. – Они могут уничтожить всех наших одним совместным заклинанием, если получат достаточно времени. Это же не элементалисты, а маги Ордена Тайн.

– Какая разница, мать вашу так? – вызверился Купар. – Лорд Нирмо и его личная свита вполне удовлетворяют твоим высоким требованиям к мощи, Сарон! Хватит обсуждать всякую чушь, парни. Мэтр Нилуэ, быть может, выслать навстречу обозу десяток солдат?

– Обоз? – концепция обоза изначально не слишком укладывалась в сознании мага, телепортирующегося как дышащего, но опыт сопровождения армий неодаренных изменил позицию мага с абсолютного непонимания до небольшого удивления. – А, не надо. Он вроде завтра прибудет. Послезавтра проведем масштабную тренировку и подготовим полноценный лагерь в метрах пятиста к юго-востоку, а на следующий день выдвинемся в походной колонне. Все вроде обсудили на совещании.

– Мэтр, а ритуал старших магов наши планы не меняет? – осведомился Шардо. – Они что-то мощное творят, как подсказывают мне мои способности.

– Скорее всего, это чтобы посланцев прикрыть в случае агрессии. Наш лидер считает, что воздушники торчат нелегально в тех руинах и прикрываются магией от имперцев. Но почему тогда имперцы не вызвали подмогу? – та часть лица Нилуэ, которая была видно из-под шлема, задумчиво скривилась.

– Имперский рыцарь и десяток артефакторов против трех воздушников? Как колдуны могли бы выдержать такую силу? – яростно заявил Купар, взмахнув руками. – Это невозможно!

– Ты отвратно разбираешься в магии, сотник, – с грустью прокомментировал портальный маг, – Даже один очень средний маг может задержать сотню обычных смертных на очень долгое время, если находится на подготовленной позиции в заклинательном покое и готов тратить дорогостоящие ингредиенты для ритуалов. А если воздушники что-то мощное и древнее в тех руинах нашли, тем более проблем никаких. Мастер воздушной элементалистики и пара бакалавров в этой дыре просто так бы не появились, а если бы ничего не нашли -то легко бы улетели и не стали бы тратить прорву сил на такие вспышки. В них магической энергии больше, чем света, притом раз в десять.

– Я тебе больше скажу, Купар, – эльф-квартерон согласно кивнул словам легионера, – ближайший мастер элементалистики находится в замке Роузмилл, куда мы отправимся, притом покинет он его вместе с бароном при первой же возможности, ибо дыра это страшная. Мастер элементалистики – это как лорд Нирмо в магической иерархии. Хотя лорд сильнее. А артефакторы с точки зрения магии даже примитивнее боевых элементалистов. Если у обычных боевых магов есть несколько отточенных приемов, то тот десяток армейских артефакторов, я уверен, имеет абсолютно одинаковые артефактные посохи огня, выполненные одним и тем же армейским мастером артефакторики из одинаковых до самых мелких завитушек заготовок. И действуют те абсолютно однотипно, а это значит, что магический щит, защищающий от десятка таких артефактов, будет лишь раза в два сложнее щита, защищающего от одного такого артефакта.

Офицеры замолчали и продолжили наблюдать за тренировкой. Сотник злобно взглянул в сторону солдат и двинулся к ним, на ходу начав вымещать злость громким матом, распаленно вспоминая, что вообще побудило его подписать контракт с Конкордией. Один маг с раненым товарищем, желающий только безопасности, выглядел заманчивым контрактом и беспокойств не приносил. Дальнейший же контракт был пределом мечтаний для большинства наемных рот. Но сейчас сотник столкнулся с причиной, по которой высококлассные наемники избегают стандартных продолжительных контрактов с магическими академиями, храмами и столицами фракций Ордена Тайн. Маги не презирают обычных смертных в большинстве своем – о нет, они даже не понимают, как не имеющий ни единой искры магического дара смертный может быть разумнее животного. Эта особенность магократического воспитания, которое популярно до сих пор среди потомственных магов всего мира, в целом не мешает магам общаться с людьми, но часто берет верх исподволь при принятии сложных решений или выражается при гневе.

Почему же это незаметно при переговорах на высшем уровне? Дело в том, что среди аристократов считается хорошим тоном использовать дорогие артефакты в быту и не расставаться с сильными защитными амулетами никогда. Частое использование сильных бытовых и защитных магических артефактов – самый распространенный подарок едва родившемуся аристократу – приводят к узкому развитию дара манипулирования нешироким спектром чисто магических энергий. Это проявляется, например, в возможности активировать артефакт без прикосновения, телекинезу карт и прочим фокусам, но неосознанно расценивается воспитанными в магократическом ключе магами как искры магического дара.

Аристократы, особенно имперские и царские, наемников именно что презирают, имперцы – как лишенных чести, а бояре – как иноземцев-варваров; но это не мешает успешным контрактам лучших наемников мира с аристократами этих стран. Маги же просто не следуют тому, о чем говорят смертные, и сегодняшнее совещание не исключение. Маги полностью проигнорировали советы опытных наемников на совещании штаба, прислушавшись лишь к эльфу-квартерону, в котором почувствовали магический дар. И это полнейшее пренебрежение было не тем, на что сотник рассчитывал. "Даже имперские офицеры слушали меня," – бормотал Купар, спускаясь по лестнице после совещания.

А мы вернемся на крышу, где Нирмо закончил обсуждать детали ритуала с Дорамом и начал активно скучать. Закрепив магические потоки ядра на рубиновой призме, он принес из кареты еще одну треногу с хрустальным шаром, вызвал двух магов с тренировки и укрепил треногу вдали от основных источников магии на крыше – ритуала, гаргулий и големов. Три мага окружили хрустальный шар с трех сторон и принялись в него вглядываться, периодически вычерчивая на своей части шара руны.

Ясновидением никто из волшебников роты не увлекался, и спустя час рядом с треногой оказалась укреплена переносная кафедра из багажа Гара. Решивший присоединиться к занятым высокоинтеллектуальным делом коллегам доминус вылез из крайнего правого голема и поочередно скинул всю пятерку фигур из песчаной почвы с крыши во внутренний двор. Големам падение не повредило, они лишь потеряли небольшую часть своих почвенной кожи, что не помешало им бодро подняться и двинуться к воротам. Однако Гар, вопреки ожиданиям адептов, не сразу присоединился к попыткам увидеть что-либо в шаре, а вначале быстро спустился вниз и вернулся с хлипкой на вид переносной кафедрой и огромной книгой, вес которой на первый взгляд превышал вес кафедры раза в два.

Книга оказалась "Полным и исчерпывающим справочником планов нашего Мира и иных мест обитания незримых тварей, именуемых в совокупности своей Астралом, с позволения Его Императорского Величества Астаджана Вселенной включая неполные перечни астральных планов семидесяти миров".

– Зачем старье спер со склада? – Бодро поинтересовался у Гара вынырнувший их люка Дорам. – Астрал начали считать одним из планов вроде веков семь назад, так что книжка старше всех, кто находится на этой крыше, вместе взятых.

– Девять сотен лет книжке. Выпущена при воцарении Астаджана, иначе описания слепков семидесяти миров никто бы не разрешил поместить. Уникальна в своем роде, даже наши магистерские перечни миров на сорок тянут, не больше. – пятую минуту доминус пытался укрепить книгу на кафедре. Книга соскальзывала и грозила завалить всю конструкцию, и поиски точки равновесия пока были безуспешны. Наконец фолиант нашел свое место, и был открыт на начале описания магического плана Мира. – Кто что видит в шарике? И что вообще пытаетесь увидеть?

– Дорогу к Роузмиллу. Ну и, по возможности, руины. – Нирмо медленно закрыл глаза и охватил пальцами правой руки хрустальных шар. – Рука, вытянутая вверх. В ладони лежит небольшой замок, три или пять башенок как надстройки на главном строении.

– Множество лестниц, выбитых в руке и самом здании? – быстро дополнил Гар, пролистывая сразу десяток страниц назад. Дождавшись положительного ответа, маг объяснил видение. – Кристальная статуя Земли или особняк Архимага Хелении около Глелисы, которая эти статуи производит. Из какого материала выполнен замок?

– Не вижу, – грустно отозвался старший маг. – Да и какая, к чертям, разница? Все равно далеко ушел. Хоть направление примерно выдержано, и то хлеб.

– Если очертания грубые, размеры относительно маленькие и материал – огромный полупрозрачный кристалл -то это статуя, которая вполне может найтись если не в Роузмилле, то в тех руинах. – попытался утешить командира големщик.

– Очертания четкие до невозможности. Это средних размеров замок, а не скульптура магички, которая хороший маг и плохой скульптор. Кто еще попробует взглянуть в том направлении?

Образы полились как из рога изобилия. Чародеи по очереди пытались навести коварный инструмент на замок вдали или видимые невооруженным взглядом руины. Но безуспешно. Один из приглашенных с тренировки адептов вообще описал образ песчаной пустыни, хотя до ближайшей пустыни было несколько тысяч километров. И ближайшей была ледяная пустыня на Северном полюсе.

После того, как Нирмо три раза подряд увидел Башни находящегося в противоположном направлении города, а неохотно отошедший от качающейся кафедры Гар – огромную драконоподобную тварь в явно пещерной обстановке, маги подытожили, что гадание не зря является в Конкордии лишь тренировкой начального уровня, обязательной для детей, но расцениваемой в целом как обучающая игра.

Разбирающиеся в астральной магии адепты попробовали было через Астрал при помощи шара осмотреть руины, но оказалось, что ритуал классической магии и многочисленные вливания магической силы для активации хрустального шара привлекли несколько слабых астральных тварей. Неудачливые чародеи увязли в астральной схватке, оставив бренные тела слегка подергиваться на крыше. Остальным магам оставалось только подпитывать неудачников магической силой и ждать, пока доминусы закончат ритуал и выдернут адептов из Астрала, да не увеличивать магическое излучение, чтобы ненароком не привлечь часто бродящих около Конкордии по-настоящему великих астральных существ.

Разумные и древние, такие существа опасались приближаться к городу с его высшими магами и артефактами, и лишь нежились в лучах магии вблизи него. Этот "астральный пляж" чистился высшими магами редко, так как считался одним из дальних рубежей обороны, и привлекать внимание какого-нибудь порождения Астрала или давно перешедшего в форму астрального духа высшего мага было чревато быстрой смертью для всего отряда. Духи Астрала слабо различают происходящее в реальном мире, и даже для того, чтобы определить, противостоит им обычная астральная тварь или проекция смертного, им приходится напрягать все свои возможности. Различать же такие, с их точки зрения, несущественные мелочи, как раса, пол, внешность и даже биологический вид цели они могли только в беседе, анализируя язык и особенности поведения. Впрочем, обитатели Астрала такой силы редко утруждали себя подобным – сильные твари плевать хотели на расу едва различимой пищи, как киты плевали на вкус конкретной планктонной водоросли, а с точки зрения тысячелетних высших магов, выбравших бессмертие Астрала смерть в реальном мире, все живущие были слишком притивны.

3. Sic luceat lux[19]

Только на следующее утро доминусы закончили проверять сложнейшие для адептов цепи рун, окружающие ядро чародейской призмы. Без труда вытащив из Астрала нитрумов, они вместе с Нирмо активировали Малую чародейскую призму Терезы, и воспользовались ее способностью отчетливо проецировать отдаленные пейзажы на воздух позади ядра ритуала.

Четыре фигурки в богатых плотных мантиях традиционного покроя с символами Академии магии Воздуха мелькали между каменными полуразрушенными строениями. Парочка домов без крыш и половины стен, десяток беспорядочно разбросанных колонн окружали полуразрушенную башню, неплохо сохранившуюся трехэтажную постройку и ворота, ведущие под землю. Не люк, а именно ворота в три человеческих роста.

У крайних колонн валялись человеческие трупы. Сожженные молниями, изломанные явно магическими силами, разбросанные по широкой полосе вокруг руин тела наличествовали в количестве трех десятков экземпляров. Два десятка бандитски выглядящих, оборванных тел и около десятка бойцов явно имперской армии – семь в броне и три в мантиях.

Руины располагались прямо у дороги, а лагерь имперцев виднелся южнее. Два десятка имперской пехоты поочередно несли стражу небольшого палаточного лагеря, окруженного рвом. В центре лагеря было два шатра – в первом явно квартировал рыцарь, не снимающий своих зачарованных латных доспехов, а во втором – артефакторы Огня. Из артефакторов в карауле стояло по трое, а остальные почти не выходили из своего шатра.

Все это маги узнали за сутки наблюдений, а сразу после активации Фирдорн с Мижардином немедленно отбыли в Конкордию, к своим ротам. Портальные врата, открытые для них Дорамом при помощи призмы, сработали безупречно, пропустив двух магов и немедленно схлопнувшись. Если бы маг, управляющий призмой, сам вошел бы в эти врата с рубином-ядром, то магической энергии порталу хватило бы до ворот города, а так доминусы оказались на самом краю видимости, у поворота дороги в получасе пути до южных ворот.

Весь день и половину следующего воины и маги тренировались, пытаясь достичь хоть какого-то уровня боевого взаимодействия. Получалось откровенно жалко, но, как сказал Гар: "Хотя бы узнали солдат и наших собратьев в лицо".

Приняв подошедший к полудню первого дня тренировок обоз, Нирмо понял, что отрядная казна просто ничтожна, и сравнима по стоимости с его собственным жезлом-булавой. Двадцать тысяч динариев – это, конечно, не маленькая сумма. Такая сумма, в принципе, позволяет нанять несколько десятков очень хороших наемников на полгода или жить спокойно и относительно хорошо пару лет одному человеку, но без особой роскоши. Какая роскошь, если оружие работы мастера стоит минимум эту сумму?

Для обеспечения трехста солдат и почти двух десятков магов этого явно мало. Одно питание для такого отряда выйдет примерно в двести монет ежедневно, и это только в придорожных трактирах. Трактиры (да даже рынок продуктов!) Глелисы гораздо дороже, да и жалование бойцам выдавать надо. Нирмо только сейчас понял, что если и будет штурмовать замок Царства, то только ради пополнения казны по закону. Закону силы и закону войны.

За полтора дня вспышки магии Воздуха больше не повторялись, и наблюдаемые отряды своих лагерей не покидали. Однако имеющихся сведений явно было достаточно для того, чтобы констатировать вражду воздушников и имперцев, а также сильные защитные артефакты магов Воздуха. Или сильного боевого мага, специализирующегося за магических защитах.

Дорам и сильнейший из нитрумов-ритуалистов остались в трактире и к вечеру последнего дня, отведенного на подготовку к походу. Остальные маги и наемники выдвинулись по южной дороге, сформировали полноценную колонну для тренировки, а через пятьсот метров развернули лагерь.

В лагерь телепортировался Дорам, перепоручив на время управление призмой подчиненному адепту, и все руководство собралось на совещание в центральной палатке. На Нирмо опять была белая мантия, судя по цепочке рун у манжетов, зачарованная на чистоту. Зачарованная притом весьма странным образом – ткань оставалась белой, но легко повреждалась и пачкала все, к чему прикасалась. "Похоже, зачарование просто меняет цвет грязи," – отметил наблюдательный четвертьэльф, давно заметивший, что старший маг может без видимого загрязнения провести рукавом белоснежной мантии по пыльной гаргулье. Доминус Гар тоже надел белую мантию, но, судя по очертаниям, под мантией была кольчуга.