Текст книги "Посол Конкордии (СИ)"

Автор книги: Г Маг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Магистр приподнялся в воздух и перелетел в свое кресло, развернув его к неподвижно стоящему и осмысливающему услышанное ученику.

– Но при этом магические государства вроде Конкордии позволяют опытным магам не исполнять приказы иерархов, а сосредоточиться на своих исследования, обязывая их взамен лишь защищать общий дом. По сути, для них Конкордия – это просто большая, разносторонне развитая и хорошо оснащенная группа отшельников. Меня и других Хранителей это не касается, наша работа – политика, но твой дружок Кетрол, например, с тех пор, как стал старшим адептом, плюет на все приказы и не вылезает из исследовательских лабораторий своего учителя магистра Гендани. И, я уверен, будет так делать еще лет двадцать, пока ему не надоест и пока он не захочет купаться в заслуженной роскоши и власти. – в голосе Хирека отчетливо слышалась ностальгия по времени, когда он сам был таким же отчаянным исследователем магии.

– Зачем изучать новые тайны, если уже изученные приносят тебе все, чего ты хочешь, думаю я сейчас? Зачем рисковать в смертельных экспериментах, если я могу умереть с года на год и никогда не воспользуюсь плодами своих трудов... – печаль никуда не ушла, но к ней добавилась задумчивость. Хирек оперся на подлокотник кресла и слегка привстал, вглядываясь в лицо Нирмо, улавливая каждое мимическое колебание его мышц. – Ты понимаешь... Маги, которые не решились присоединиться к любому магическому государству и не решились стать отшельниками, по сути, слабы. Они не прониклись магией, и магия не прониклась ими. Здесь мы учим вас в атмосфере, далекой от любого возможного отдыха и любых занятий, кроме магии. Только самые богатые дети могут развлекаться вместо уроков, – и, получая деньги их родителей, мы не сможем выпустить их хорошими магами. Так, посредственностями, которые, однако, будут сильнее многих, выучившихся в небольших магических школах или у частных наставников, живущих среди смертных.

Сзади что-то прогромыхало. Обернувшись, Нирмо увидел, как полупрозрачная копия магистра достает из кучи барахла тонкую стальную булаву примерно метровой длины с не слишком большим для булавы навершием. Или, как внезапно подумал Нирмо, стилизованную под булаву трость. "Оригинально! Первый раз такое вижу!" – восхитился ученик, но тут же обернулся к опустившему в кресло и переводящему дух от этого усилия наставнику. В его голове бродило множество мыслей, множество вопросов, которые он хотел задать, но Хранителю явно было не до них.

– Я сделаю так, чтобы ты всегда помнил об этом разговоре. Рановато он случился, конечно, ведь ты еще не ощутил того пресыщения магией, которое ощущают бакалавры и магистры Элементальных Универсумов и иных магических Академий. – Хирек заколебался, но все же очень тихо, почти неслышно добавил, – Которое ощутил я два с половиной века назад.

Магистр опять с трудом встал со своего кресла, принял у быстро подлетевшей к нему копии трость и поднял ее в воздух левитацией. В булавоподобном навершии трости оказался вплавлен ювелирного качества полупрозрачный аметист. Хранитель некоторое время смотрел на него, а потом повелительно махнул рукой, и его копия распалась на множество мелких голубых частиц и впиталась в аметист.

Хирек сделал несколько шагов к Нирмо и, подняв его правую руку, поставил ее на трость, заставив обхватить навершие так, что острый угол аметиста глубоко впился в кожу, а по магическому инструменту – это явно была не просто стильная трость – потекли тонкие потоки крови ученика, привязывая трость к своему новому хозяину.

– Как только маг перестает без остатка тратить все свое время на изучение магии, – горячо прошептал старик в лицо молодому магу, окутывая того запахом озона и чистейшего горного воздуха. Это заставило Нирмо еще раз вспомнить его возраст и произнести эту цифру про себя. Маг такого возраста, оставшийся в своем теле, уже не человек. Дыхание людей не пахнет горным грозовым воздухом. Четырехсотлетнего тела не существует. Сколько еще осталось великому магу? Сколько лет он уже живет в долг? А его учитель тем временем продолжал горячо говорить. – Он перестает учиться магии вовсе. Как только маг перестает учиться магии, он перестает становиться сильнее. Сейчас у тебя есть возможность учиться магии – в будущем, неважно, как скоро оно наступит, через двадцать или через сто двадцать лет, – ее у тебя не будет.

Магистр резко развернулся и его голос стал звучать необычайно сухо.

– Жезл в виде булавы – подарок. Твое первое задание – избавься от этих раздражающих меня перстней и сделай себе нормальный магический жезл из этой заготовки. Твое второе задание – рассей заклинание немоты при помощи ритуальной магии рун. Петь заклинания и наполнять магической силой похабные жесты не разрешаю. А теперь вон!

Чудовищной силы поток воздуха подхватил Нирмо, открыл дверь кабинета магистра и так поставил ученика на пол перед с силой захлопнувшейся дверью, что тот не удержался на ногах и упал.

Нирмо готов был поклясться, что по щекам старого волшебника текли слезы.

***

Таран все-таки не дошел до ворот. Когда он достиг мертвой зоны лучников, с неба с чудовищным грохотом упало что-то размером с пару слонов, и следы тарана и двух десятков солдат можно было искать только на дне огромной и по-настоящему непроходимой ямы перед воротам. Чтобы закидать такую фашинами[50], понадобилось бы пустить на них целую рощу.

– Мастер магии Земли вряд ли будет нам еще опасен. – подвел итог Нирмо. И действительно, после Тени Кометы – одного из самых сильных заклинаний боевой элементалистики Земли, в честь которого получил титул дуайен Мероннер – даже Коричневый волшебник рисковал потерять значительную долю сил, не говоря уже о простом выпускнике Академии с увеличенным сроком обучения.

Дорам разочаровался в поединке с мастером Ордена Тайн – высший элементалист Воды просто не успевал создавать сложные заклинания, как мастер находил в них слабое место и разрушал. Единственное, что у Дорама получилось, так это заморозить содержимое кипящих котлов на ближайшей стене. Теперь тайное варево было полностью бесполезно для обороняющихся.

Но в итоге Дорам и его маги-помощники пошли по пути наименьшего сопротивления – вместо сложных заклинания они создавали простые магические конструкты – ледяные иглы и куски земли, а также чары, именуемые в среде магов "лучевыми", то есть мгновенно распространяющиеся он мага до цели. В число последних входили молнии и огненные копья. Учитывая километровую дистанцию до скоплений защитников на стенах, магам приходилось вкладывать огромное количество магических сил в свои чары, зато рассеять их было почти невозможно, а поднимать защитные чары не было уже смысла – осадные лестницы стояли под стенами, крепко прицепившись к камню.

Вернее, три осадные лестницы, принадлежащие самой большой колонне, стояли под стеной между двумя фланкирующими башнями, а две лестницы второй колонны – одна была уничтожена магами врага – были приставлены к вершине северной фланкирующей башни.

По ним лезли наемники Конкордии, поддерживаемые наконец-таки вышедшими на стометровую дистанцию группами магов с щитоносцами. Лучники Царства в очередной раз доказали, что их не зря боится весь цивилизованный мир – одна из четырех групп, та, в которой был юстициар-палач, целиком полегла под струей зачарованных стрел и шквалом не зачарованных тяжелых метровых монстров. Утыканные ими тела телохранителей, наемников-щитоносцев, облаченных в белые мантии магов валялись без движения среди раздробленных в пыль щитов.

Остальные три группы магов не смогли бы сопротивляться обстрелу – все-таки стрелки не зря считались врагами магов – но опытный военачальник обороняющихся разумно приказал перенести огонь на обычных солдат, штурмующих стены. Двигаясь по осадным лестницам между фланкирующих башен, те были легкими мишенями как для профессиональных лучников, так и для града метательных снарядов, которые имел при себе буквально каждый воин Царства и которые посыпались на наемников, как только те начали лезть по лестницам. Тяжелые дротики, джариды, метательные копья и метательные топоры легко пробивали тела воинов, почти не замечая бригантин, хауберков и кольчуг.

Но маги штурмующих не были оставлены без внимания – наоборот, внимания им хватало с избытком. Почти полтора десятка магов осажденных в ранге учеников и адептов практически все свое внимание сфокусировали на шестерых чародеях Конкордии. Как только наемники ворвутся на стены, тем будет уже не до магической дуэли – но до тех пор шестерым адептам Ордена Тайн придется сражаться за свои жизни и помнить, что если вражеские маги перенесут огонь на наемников, то штурм захлебнется.

В это время Нирмо и его телохранитель в ранге сотника вместе с Гаром и семью его северными охотниками, тесно обхватив корпусы гаргулий, поднялись в воздух. Каменным големам Конкордии крылья нужны были не для полетов и не для красоты, а именно для таких случаев – они обхватывали себя широкими крыльями спереди, прикрывая тех, кто держится на них сзади, и левитировали в указанном направлении. В указанном направлении была одна из дальних крепостных башен, с которой ранее периодически срывались обычные и зачарованные огнем стрелы – это означало, по подсчетам Нилуэ, наличие двух-трех стрелков и одного снайпера вместе с его магом-помощником.

Сам Нилуэ, взяв четырех наемников из охраны укрепленного лагеря, телепортировался минуту назад на крышу этой башни, и сейчас оттуда раздавался громкий шум драки, а также виднелись синие и красные всполохи, символизирующие применение телепортационной и огненной магии.

К сожалению, в Конкордии никто не считал нужным делать маскирующихся каменных големов – учитывая, что общее количество членов всех Стай колебалось около трех тысяч големов, это было излишней работой, – а потому Малую Башенную Стаю гаргулий Конкордии заметили довольно быстро. Пару магических ударов пришлось отводить Нирмо, так как Гар был целиком погружен в процесс управления десятком големов, а небольшой шквал стрел каменные создания как будто и не заметили. Впрочем, военачальник обороняющихся был действительно опытен, а потому маги и лучники вскоре перестали реагировать на эту угрозу, зато из замкового донжона выбрался отряд из трех десятков тяжеловооруженных воинов и нескольких облаченных в мантии фигур, поспешивший к башне, к которой левитировали гаргульи. Командующий обороной бросил в бой свои резервы.

Подлетев вплотную к вершине башни, свита Нирмо увидела Нилуэ с копьем в одной руке, который прятался за зачарованным щитом от натянувшего свой лук снайпера Царства. Стрела была не зачарована, и пробить она могла слабую броню портального мага, но не его щит. Еще несколько минут, и пальцы снайпера устали бы держать туго натянутую тетиву, и бой закончился бы победой мастера портальной магии, но ситуация изменилась еще быстрее – накопивший энергию на телепортацию Нилуэ магическим образом перенесся вплотную к элитному стрелку и ударом копья пробил ему глотку.

Перед тем, как опуститься на крышу башни, Нирмо кинул взгляд на ситуацию на поле боя. Из шести магов Конкордии уцелело четверо. Две из трех групп потеряли по одному человеку, и лишь группа Элидина Килдена Дриза осталась невредимой. Однако все выжившие маги, в том числе Дорам сотоварищи, бомбардировали заклинаниями стены безо всякой цели – не было никаких признаков присутствия магов обороняющихся. Наемники прорвались на фланкирующую башню и оттуда раздавались звуки ожесточенного боя, а вот самая крупная колонна никак не могла закрепиться на стенах под обстрелом со стен и второй фланкирующей башни, на которую поднялись то ли сметенные Тараном Воды стрелки, то ли новые.

Гаргульи посыпались на крышу башни, усыпанную трупами, с громким стуком. Тела троих наемников, ученика мага и двух стрелков валялись около лестницы, ведущей внутрь башни. Судя по всему, Нилуэ и наемники прижали гарнизон башни и не позволяли им уйти, но в процессе сражения погибли. Когда Нирмо спросил, где четвертый наемник, Нилуэ лишь безразлично кивнул в сторону крепостного двора и проронил короткое "выпал".

Северные охотники, служившие телохранителями Гару, рассредоточились впереди гаргулий. Трое из них наложили стрелы на короткие луки, остальные подготовили холодное оружие. Гар, полностью погруженный в управление гаргульями, остался сзади, а Нирмо и оба его телохранителя встали в центре. Сотник, имя которого Нирмо опять забыл, прикрыл их обоих тяжелой павизой[51].

Отряд медленно двинулся вниз по лестнице, притом вооруженные холодным оружием охотники, внезапно, видимо, вспомнив последствия гибели охраняемого мага, окружили медленно бредущего Гара.

На первой деревянной площадке внутри башни неожиданностей не было, на второй тоже, но когда отряд достиг третьей, которая была собственно крепостной стеной, внизу послышались звуки открываемой двери, крики и топот окованных сапог по камню. У отряда был выбор – двинуться по стене с риском попасть под обстрел или встретить вражеское подкрепление, или последовать иному пути.

Нирмо недолго подумал и приказал отступить на предыдущую площадку. Четыре из десяти гаргулий левитировали на крышу башни, скрывшись от взора поднимающихся солдат вместе с Гаром, а остальные заняли узкий проход, который Нирмо едва успел укрепить магией, – деревянные ступени явно были не рассчитаны на сражение закованных в железо солдат с каменными истуканами. Все северные охотники достали луки и заняли позиции за големами.

Нирмо не успел ухмыльнуться глупости использования охотничьих луков против серьезной брони, как свистнувшая стрела вонзилась в глазное отверстие в шлеме-маске царского стража, отправив того в нижний мир.

Впрочем, это был мимолетный успех. Человек пять стрелков Царства, среди которых не было ни одного снайпера, устроили недолгую дуэль с северными охотниками, в результате которой у подкрепления осажденных стало на одного стрелка меньше, а из семи северных охотников уйти из зоны обстрела смогли лишь двое.

Младший мастер отошел от ограждения, философски пожал плечами и решил не тратить связанное заклинание Большой воздушной композиции де Рина на стрелков, вычерчивая нижний концом трости-булавы на укрепленной древесине лестнице руны разрушения без капли силы. Жизни варваров его не интересовали, а свое дело они сделали – тяжеловооруженные воины уже частично поднялись на крепостную стену и Нирмо мог оценить их примерный состав.

Десяток стражей в тяжелых кольчугах, редких в Царстве сюрко[52] и шлемах-масках с выгравированными гневными лицами, четыре стрелка, три мага ранга адептов Ордена Тайн – настоящих адептов, получивших классическое пятнадцатилетнее образование, а не вольных пародий, а также полтора десятка дружинников в хауберках. Все воины были вооружены традиционным дробящим оружием и держали наготове по несколько метательных снарядов.

Издевательски улыбнувшийся Нирмо сделал то, ради чего он готовил Большую воздушную композицию, – выпустил твердые сгустки воздуха нешироким веером, накрыв ими первый десяток, уже поднявшийся на крепостную стену, и задев поднимающуюся массу. Урон воинам в доспехах воздушные удары наносили серьезный, ломая суставы и кости, сталкивая воинов друг с другом и используя их тяжесть против их самих.

Старший маг быстро начертил в воздухе три руны, которые превратились в дым и вошли в нос одного из трех адептов, заставив его изгибаться в предсмертных корчах, и, понаблюдав за тем, как Нилуэ копьем сбил выпущенную раненым стрелком из слабо натянутого лука стрелу, отошел от края лестницы.

Нирмо аккуратно поднимался по лестнице на первую ниже крыше деревянную площадку и там, присев, вгляделся в аметист и удовлетворенно кивнул – вдохнувший Ядовитые испарения Рдлина адепт был окончательно и бесповоротно мертв. Чародей ненадолго задумался и, подгоняемый звуками рубящихся гаргулий и воинов Царства, начал готовить Малый смерч Норитилиана-старшего.

За то время, пока Нирмо колдовал, две из шести гаргулий были выведены из строя – попросту сброшены солдатами с лестницы вниз, где они достигали каменного пола башни и разбивались на кусочки, уничтожаемые двумя выжившими адептами. Маги оценили уровень их противника и спустились достаточно низко, чтобы Нирмо не мог их увидеть, а значит, не смог бы применить против них быстро подготавливаемые чары.

За короткое время боя чудовищные лапы гаргулий и наложенные на их тело телекинетические чары, позволяющие наносить удары дальше, чем дотягиваются лапы, лишили жизни пятерых стражей и столько же дружинников, практически полностью игнорируя доспех. Действительно, металлические кольчуги, останавливающие каменные лапы с острыми когтями и магическими раздирающими чарами, относятся к легендарным артефактам, а не к вооружению гарнизона замка.

Старший маг взмахом руки приказал Гару поднять гаргулий на площадку вверх, в то время как он сам поднялся на крышу к своему другу. Гаргульи невысоко взлетели, и одну из них ту же в прыжке сбил страж, упавший вместе с ней вниз. "Восстановлению не подлежат", – удовлетворенно хмыкнул Нирмо, наблюдая за гаснущими огоньками жизни стража и заклинаниями гаргульи, разрушаемыми магией двух прятавшихся адептов. Несмотря на то, что гаргульи были символом Конкордии, классические маги относились к ним как к инструментам, в отличие от некромантов, с нежной и слегка извращенной любовью относящихся к созданной ими нежити[53].

Гаргульи ускорили свою левитацию и опустились на первую площадку ниже крыши. Когда солдаты Царства ринулись за ними, стрелки и маги, подчиняясь приказу следующего последним воина в облачении стража, заняли позиции на крепостной стене, нанося удары по гаргульям. Сфокусировав все усилия на одной из трех оставшихся гаргулий, они отбили ей правое крыло и обе верхние лапы, сделав голем практически беспомощным.

Несколько стражей и десяток дружинников ворвались на самую верхнюю деревянную площадку, размахивая дробящим оружием. Их палицы были неприятно эффективны против каменных големов, и Гар, не дожидаясь приказа Нирмо, направил четырех прятавшихся до этого момента гаргулий вниз, на не подозревающих об угрозе воинов.

Чудовищный удар, с которым четыре ожившие каменные статуи обрушились на столпившихся на площадке и тесной деревянной лестнице людей, стал фатальным для существования этого армейского подразделения. Укрепленная магией древесина трещала, тела людей и их кости трансформировались в желе, некоторые воины выпадали вниз, увеличивая количество трупов на нижних лестницах башни и ее полу. Четверо выживших и попытавшихся отступить воинов, среди которых оказался главный страж и трое дружинников, обнаружили, что дистанционно запитанная магической силой руна разрушения взорвалась, оставив от находящейся ниже площадки лишь падающие вниз обгорелые деревяшки.

Конечно, столпившиеся на стене стрелки и маги, добившие поврежденную ранее гаргулью и уничтожившие еще одну, могли дать воинам уйти, но тут в бой в очередной раз вступил Нирмо, высвободив Малый смерч Норитилиана-старшего и, гордо и бесстрашно встав под защиту павизы сотника-телохранителя, начал поражать разбросанные тут и там тела людей короткими электрическими импульсами. Ритуальный маг успел убить трех смертных, и это был весьма хороший результат для не терпящей спешки ритуальной магии.

Трое дружинников в едином порыве бросились на спускающуюся гаргулью, пытаясь повторить подвиг стража и сбросить ее вниз, но на этот раз все прошло иначе – каменная статуя с огромной силой ударила крыльями, заставив солдат на миг остановиться, а потом нанесла когтистыми лапами, усиленными телекинетическими чарами, серьезнейшие раны, заставившие всех трех дружинников завыть под ноги и упасть на лестницу.

Главный страж – судя по всему, подумал Нирмо, это и есть командир гарнизона, – сумел неведомым образом перепрыгнуть разрушенную площадку и очутиться на крепостной стене. Оглянувшись на стонущих стрелков – Нирмо убил слабыми молниями двух адептов и одного стрелка, еще один был выброшен Малым смерчем вниз, – страж открыл массивную деревянную дверь, ведущую из башни на непосредственно крепостную стену, и побежал, делая странные жесты двум едва заметным фигурам на балконе донжона.

Оставшиеся пятеро гаргулий по приказу Гара добили раненых и остановились, ожидая, пока Нирмо левитирует всех остальных с крыши башни на крепостную стену. Слегка уставший младший мастер подошел к бойнице и, старясь не слишком высовываться, осмотрел картину боя.

С бойницы на уровне крепостной стены не было видно, как обстоят дела у магов штурмующих, но башенка Дорама все еще держалась и периодически выпускала ледяные игры. Выглядела она, однако, весьма и весьма потрепанной, – судя по всему, мастер Ордена Тайн все же вступил в прямой бой с пятерыми магами Конкордии, и ему не повезло. Под башней, однако, виднелись три конные фигуры – "Девы битв" больше потерь не понесли. Нирмо искривил губы в удивленной усмешке и тут же забыл о них.

Забравшиеся на одну из фланкирующих башен наемники захватили ее и спустились, тесня воинов Царства, обороняющихся от главной колонны. Прямо сейчас один из магов в фиолетовой мантии, сражающийся на стороне Царства вроде бы вдали от непосредственного боя, неожиданно для себя оказался лицом к лицу с одним из наемников Конкордии. Скалящий зубы воин в кольчуге и с мечом наносил медленные, но мощные удары, которые маг парировал чем-то вроде невидимого щита. Первый удар он принял на руку, второй отвел в сторону, возвратным движением щита, которым маг управлял обеими руками, отбил вернувшийся клинок... Но магу никто не мог помочь из сражавшихся рядом, а найти время для заклинания, участвуя в бою, трудно. Да и реакция этого чародея явно не соответствовала таковой у боевого мага. Очередной удар меча отрубил магу кисть, затем клинок вонзился в живот, тут же был вытащен, перехвачен обратным хватом и вонзился в горло чародею.

Отвернувшись от картины расправы с собратом, старший маг осмотрел главную позицию обороняющихся напротив приставленных лестниц основной штурмовой колонны. Так наконец-таки захватила плацдарм на крепостной стене и потихоньку его расширяла. Нирмо показалось, что среди штурмующих мелькнуло несколько приметных лиц, которые он привык видеть в резервной роте Мижардина, но он тут же отбросил эти мысли. Тактикой штурма командовал Фирдорн, ему было виднее.

– Сэр Нирмо! – раздался крик сбоку. Подбежав в распахнутой двери, он увидел главного стража, странно левитирующего к балкону донжона, на котором его ожидала фигура в темном плаще.

Младший мастер на секунду задумался, почему страж левитирует так странно, – как будто пытаясь тащить тяжелого себя и периодически не справляясь и проваливаясь в воздушные ямы. Но тут его взгляд нашарил странное маленькое существо, как будто тащившее на себе командующего обороной, и Нирмо успокоился. "Мало ли магических тварей на свете..." – мысленно произнес он и приказал Нилуэ:

– Как только он окажется в донжоне, телепортируйся и убей там всех. А мы пока разделимся.

Подчиняясь приказу Нирмо, маг порталов неподвижно встал, наблюдая за с трудом перелетающим внутренний двор замка офицером и подготавливая заклинание телепортации. Гар и двое выживших северных охотников спрятались у одной из башенных бойниц, выходящих на внутренний двор, а управляемые доминусом гаргульи быстро побежали по крепостной стене к одной из групп стрелков, стреляющих навесом по штурмующим. Сам Нирмо вместе с прикрывающим его сотником – старший маг вспомнил, что его звали Милефом, – перебежками двинулся к захваченной воинами Конкордии фланкирующей башне. Штурмовать донжон под перекрестным обстрелом нескольких групп лучников он не хотел, а расправа над ними займет слишком много времени.

Когда Нирмо, выполнив ответной воинское приветствие встретившему его в захваченной башне окровавленному и почему-то радостному сотнику Купару, начал подниматься по лестнице, чтобы обозреть ситуацию с крыши, он услышал хлопот телепортации и синюю вспышку на балконе донжона. Нилуэ начал выполнять приказ мастера.

Вершина фланкирующей башни, в отличие от вершин обычных башен, была прикрыта крышей. В стенах были проделаны по-настоящему огромные бойницы в противовес маленьким отверстиям в других виденных старшим магом башнях – Нирмо не знал, зачем, но они помогли солдатам захватить эту фланкирующую башню.

Поднявшись на вершину, Нирмо подошел к окну и встал так, что подставленная сотником-телохранителем павиза блокировала возможные выстрелы из внутреннего двора крепости. Здесь расположилась также группа наемников с арбалетами – маги абсолютно не интересовались экипировкой наемников, но архивариусы Реестров требовали, чтобы в наемной роте находилось около двадцати арбалетов. Арбалеты были бросовые, отвратительного качества и не обладающие особой меткостью – до уровня арбалетов королевских стрелков они не дотягивали, да даже до уровня арбалетов имперского производства им было далеко. Зато сила натяжения этих арбалетов была впечатляющей – выстрел откидывал цель назад, а перезарядка их натягиванием воротов занимала около минуты. Когда штурмовые колонны формировались, половину арбалетчиков включили в эту колонну, а вторую половину в центральную. Как видел Нирмо, стрелки в центральной колонне сделали по одному выстрелу и практически ни в кого не попали. Перезаряжать же арбалет минуту подогнем лучников, способных держать в воздухе несколько стрел в один момент времени, как и тащить арбалеты по штурмовым лестницам, было глупостью, поэтому вместе с телами неудачливых воинов перед стенами крепости валялись отброшенные машины смерти.

Теперь Нирмо смог увидеть выживших магов. По опустевшей лестнице поднимались трое чародеев, среди которых знакомо сиял перстень мага Астрала. Впереди и позади них вилась цепочка телохранителей, в том числе тех, чьи маги явно погибли от стрел и заклинаний. Нирмо еще не решил, что с ними делать, – не было времени на такие раздумья.

Башенка Дорама выглядела страшно – обгорелая, покосившаяся на одну сторону и пронзенная титаническим ледяным копьем. Похоже, что магическую битву с мастером Ордена Тайн пережили тоже не все, но нить жизни мага Воды, как чувствовал Нирмо, еще не оборвалась. Однако никаких чар маги в башне не создавали – видимо, лишились всех магических сил и сейчас спешно их восстанавливали.

Обе волны наемников – и те, которые прорвались на стену под огнем из фланкирующих башен, и те, что захватили одну из них, – слились в одну и при поддержке своих арбалетчиков и с помощью уничтожающих разрозненные группы стрелков гаргулий Гара уже оттеснили остатки обороняющихся на каменную лестницу, ведущую с крепостной стены во внутренний двор замка. Видимых защитников оставалось около двадцати – израненные воины, среди которых были только дружинники с парой стрелков и чудом выжившим обессиленным чародеем со знаками мастера на мантии, сдаваться не желали. Кроме того, вторая фланкирующая башня издавала звуки сражения – похоже, какой-то отряд наемников был отряжен, чтобы окончательно подавить тамошнее сопротивление.

Судя по количеству трупов у стен и отсутствии костров вокруг крепости, которые развели блокирующие пути отхода из замка воины наемной сотни Мижардина, третья рота присоединилась к первым двум в штурме, чтобы обеспечить успех. Нирмо вызвал с крепостной стены Купара и задал ему вопрос насчет хода штурма.

– Вы правы, лорд Нирмо, мы едва не потерпели поражение. Лорд Фирдорн отдал приказ снять почти все посты и отправить восемь десятков наемников роты Мижардина на штурм. Сам лорд Мижардин поддержал Дорама, который чуть не погиб в магическом сражении. – сотник кивнул на пострадавшую башенку.

Обернувшись от Купара, Нирмо как раз застал момент, когда последний организованный островок сопротивления рухнул – защитники побежали с каменной лестницы к донжону, забыв обо всем.

– Неприятно... – тихо сказал молчавший весь бой Милеф.

– Ммм! – многозначительно промычал Нирмо, отойдя от бойницы и пытаясь сосредоточиться на аметисте. Младший мастер устал, но, если два десятка солдат дойдут до донжона, отряду Конкордии придется понести много потерь и потерять много времени, выбивая их оттуда. Наконец что-то начало получаться, и в глубине аметиста принялась разгораться голубая искра. Нирмо подготавливал довольно редко применяемое им заклинание высвобождения воздушного элементаля – Малую инвокацию духа трех ветров. Он только сейчас заметил, что активное применение магии истощило его резервы, а управлять элементалем, тем более не призванным, а высвобожденным[54], гораздо легче, чем творить боевые чары, хотя и гораздо опаснее. В глубине души Нирмо испытывал настоящую радость от активного применения магии, от того, что снова прикасается к древним тайнам и дает им вдохнуть свежий воздух современного мира. Младший мастер Нирмо принадлежал к тем магам, что всегда старались использовать необычные чары, но в последние годы он стал забывать свою любовь к сложным заклинаниям, заматываясь в долгих командировках Юстиции Тайн и используя примитивные молнии и потоки воздуха. Наверное, именно это магистр Хирек называл чувством пресыщения магией.

Нирмо пообещал себе, что по возвращении в Конкордию запрется в лабораториях Башни Древних и займется магическими исследованиями, наплевав на все. "Я еще недостаточно силен, чтобы заканчивать изучение магии!" – устало, но твердо подумал он, начерчивая глазами финальный символ заклинания и с трудом удерживая весь рунический рисунок в своем разуме. Усталость давала о себе знать – проблем с удерживанием заклинаний он имел с тех пор, как начал носить знаки адепта на мантии.

Впрочем, он все равно опоздал. Массивная дверь донжона закрылась за полутора десятками добежавших воинов. Последние двое внесли в нее раненного болтом в плечо мага и закрыли за собой дверь, скорее всего, даже забаррикадировав ее.

Гаргульи добивали предпоследнюю группу стрелков, обойдя крепостные стены по периметру. С последней перестреливались через узкие внутренние бойницы занявшие обе фланкирующие башни арбалетчики наемников. Отряд примерно в пять десятков наемников во главе с Фирдорном выстроился у донжона, дверь которого пытался снести магией доминус, а остальные выжившие солдаты, общим числом меньше сотни, разделились на группы по пять-десять воинов и обыскивали башни и строения внутреннего двора.

Арбалетчики без потерь разделались с оставшимися лучниками, и перенесли огонь на окна и бойницы донжона. Гаргульи Гара, которых осталось четыре, тяжело поднялись в воздух и очень медленно полевитировали прямо к Нирмо. Судя по всему, у них заканчивалась энергия, вырабатываемая за день в ограниченных пределах и не аккумулируемая в каменных телах по причине опасности этого процесса, – безмозглые големы, умеющие аккумулировать магическую энергию, привлекали разнообразных темных и не очень, зато всегда бестелесных духов, которые, получив трудноуязвимое тело и сохранив свои способности к магии Астрала, были крайне неприятными и неожиданными противниками. Если же перенапрячь гаргулий, то они навечно останутся каменными статуями.