Текст книги "Посол Конкордии (СИ)"

Автор книги: Г Маг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Двери тронного зала захлопнулись, разодетый церемониймейстер провожал посла Конкордии к выделенным посольской миссии комнатам, а в голове Нирмо, как ни забавно, лейтмотивом звучал вопрос: "Как же зовут этого очередного барона Глелисы?". Этот вопрос не давал Нирмо покоя, но обращаться к Мероннеру ему не хотелось, а остальные вряд ли помнили одно из многих имен аристократов, которое они мельком слышали три с половиной недели назад.

После посещения своих комнат Нирмо вызвал к себе сопровождавших его карету солдат и отослал их в имперские казармы, приказав вернуться с магами и их телохранителями. Посольству назначили целый этаж одного из боковых крыльев П-образного дворца и разрешили взять небольшое количество собственной охраны. Нирмо всегда мечтал о собственном замке, башне или, на худой конец, особняке, охраняемом чародеями, и несчастным выжившим магам предстояло играть роль почетной стражи.

Впрочем, причиной его решения мог быть сложный ритуал связи с Хранителями Баланса через Астрал, который был одним из тайн Ордена и о котором не должны были узнать непосвященные чародеи. Ролью магической стражи было запутывание астральных следов ритуала и усложнение энергетических флуктуаций[57].

И, наверное, ритуал был истинной причиной беспорядочных приказов Нирмо. Но он столь убедительно играл роль самодура, что и его свита, и сваливающиеся с ног от усталости лакеи баронского дворца были уверены в том, что истинным мотивом действий старшего мага были подавленные желания. Чародей под разными предлогами выгнал из своих покоев всех, кроме хмурого Мероннера, и начал активно допрашивать дуайена, стараясь успеть к тому моменту, пока маги Конкордии

Помимо всего прочего, младшего мастера очень беспокоили странные колебания магического плана и его непрогнозированные ослабления, которые он стал чувствовать с момента возвращения в Глелису. Магию могли ослабить либо собственно магические средства вроде негаторов магии и заклинаний антимагии, либо силы других планов – божественного либо хтонического. И столь крупных негаторов, чтобы покрыть территорию от ворот Глелисы до баронского дворца, не могло существовать, как и заклинания антимагии такого масштаба. Да и эффект был слишком слаб – заметен, но слишком ничтожен для целенаправленного ослабления магии.

"Чернокнижники или жрецы! Во время шторма все ... всплывает наверх..." – злобно подумал Нирмо и переключился на беседу с дуайеном. Тот, впрочем, говорил то же самое, только мог конкретизировать, что ни одна из политических сил в баронстве Глелиса не пользовалась таким приемом. По его совету барон Юрели фон Глелиса воспользовался родовым даром и обратился к Инкертусу. Если богу лжи можно верить, то ни один жрец ни одного бога от Бонума до Морбуса[58] не связан с колебаниями магического плана в Глелисе. А веками угнетаемые чернокнижники не могли и мечтать о столь сильном акте сопротивления и террора. Ответы Мероннера лишь добавили вопросов.

Уточнять, что он имел ввиду, говоря о воле Хранителей, толстяк-дипломат отказался, сославшись на то, что через него передали приказ для Нирмо связаться с магистром Хиреком. Ответа на вопрос о том, почему толстяк был таким напуганным и нервным при первой встрече у ворот Глелисы, младший мастер не дождался. Старший адепт не нарушал субординации Ордена, отказываясь отвечать, – он просто отвечал, что ничего не знает.

– Если Хранители сообщат мне, что ты солгал, ты умрешь. Свободен! – приказал Нирмо, в глубине души понимая, что даже его довольно хорошие отношения с главой Юстиции Тайн не позволят ему задать такой вопрос Хиреку и получить ответ. Если Мероннер не рассказал Нирмо, что его испугало, значит, он не получил приказа рассказывать. А лишние вопросы, не касающиеся магии, в Ордене Тайн не поощрялись.

***

На следующий день за полчаса до полуночи Нирмо с довольной улыбкой на лице вошел в дверь третьего этажа левого крыла дворца – того самого, которое временно передали посольству.

За дверьми его встретил патруль, состоящий из Мероннера, Нилуэ и двух наемников Конкордии. Все еще бледный от полученных ран и потерянной крови Нилуэ попросил, чтобы его поставили подальше от магических потоков, могущих помешать чародейскому же исцелению. Старший адепт, поставленный на пост, на котором он должен был вежливо заворачивать заплутавших аристократов, со многими из которых он будет работать после отбытия Нирмо и которые не забудут – его статус в Конкордии настолько низок, что прибывший оттуда посол приказал толстяку сторожить дверь.

Нирмо прошел дальше. Все наемники и телохранители, кроме Милефа, не были допущены в покои, подготовленные к ритуалу. Все комнаты на этаже посольства были приготовлены под разные ритуалы Астрала, и все они будут активированы в миг активации ритуала астральной связи с магистром Хиреком. Таким образом, вместе с одним ритуалом будут высвобождены двенадцать различных обманок, за воплощением которых будут следить расставленные в коридоре среди наемников пять магов. Доминус Мижардин должен будет поддерживать основной ритуал в то время, как астральная проекция Нирмо будет отчитываться магистру и получать указания.

Старший маг отворил дверь ритуального покоя и плотно ее закрыл, активируя магический рисунок защиты. Точно такой же, какие были нанесены на остальные двенадцать дверей. В центре комнаты была начертана огромная фигура, по сложности превосходящая все, что Нирмо делал за последний год. Младший мастер еще раз подумал о том, что выполнение чьих-то приказов оставляет ему слишком мало времени на самосовершенствование, и встал в центре комнаты. Он поставил нижний конец трости-булавы в точку, в которой сходились все линии огромного, четко вычерченного многоугольника, и сфокусировал всю свою магическую силу в ней. Подарок его наставника мог выдержать гораздо более могучий поток магии, так что инструмент не сломался. Жезл весь засветился синим светом, как будто от рук Нирмо по нему проходила волна магии, медленно растекаясь по многоугольнику и заставляя символы, изображенные в ней, светиться все ярче.

Старший маг постепенно начал ощущать то чувство, которое большинство магов почти никогда не ощущают, – как магия истекает из вен, покидая душу и вливаясь в волшебство, намного превосходящее уровень обычного смертного. Разум младшего мастера постепенно покидал его, растворяясь в потоке все усиливающегося света, меняющего свой свет на невыносимо белый. Это был уровень Высшей магии, настоящего шедевра волшебства, – и как многое Нирмо отдал бы за то, что авторство этого заклинания целиком принадлежало ему, а не было одной из множества незыблемых тайн Ордена. И это был последний проблеск мысли перед тем, как тело чародея окуталось коконом магических энергий, грозящих испепелить любого, кто подойдет близко к бушующему шторму Высшей магии.

Мижардин поднял свой магический жезл – бронзовую палочку с фигуркой вставшего на дыбы коня, всегда напоминавшую Нирмо какой-то памятник в миниатюре, – и, взяв его двумя руками, поставил вертикально перед своими глазами. Магические энергии стали яриться несколько менее беспорядочно, как бы повернувшись к смуглому доминусу. Его белая мантия начала развеваться, как от сильнейшего ветра, а глаза коня неожиданно зажглись белыми огоньками. Бронзовая фигурка взмахнула передними копытами, прикоснулась или к поверхности жезла и, оттолкнувшись, скакнула по направлению к центру магического шторма, в котором застыла фигура, напоминавшая больше сгусток магии, чем человека.

Не долетев нескольких метров, конь увеличился, став размером с пони, и застыл в воздухе, не касаясь пола. Белые глаза недобро светились, уставившись прямо на Нирмо. На заднем плане Мижардин как будто с трудом удерживал маленькую бронзовую палочку, изливая из себя магическую энергию, поддерживающую чары. На поддержание этого ритуала уровня Высших магов шло гораздо меньше магической силы, чем на его создание.

Нирмо открыл глаза.

Вокруг него простирался Зал Магии – неожиданно пустой. В нем не было не то что магов, но и даже гаргулий-стражей. Младший мастер стоял на возвышении, а за ним, судя по всему, находились троны Хранителей Баланса.

Младший хранитель медленно развернулся, чувствуя себя неожиданно безоружным, – трость осталась вместе с телом, ее магического потенциала не хватило на отправление собственной астральной тени. Или же заклинание связи, которое было невероятно сложным для мага уровня Нирмо, не желало давать воспользовавшимся им даже тень возможности навредить адресатам, запрещая брать с собой в астральный план магические инструменты.

Сидевших на тронах Хранителей Баланса это ограничение не касалось. Высшие маги были облачены в зачарованные мантии, на их головах красовались вычурные магические шлемы, драгоценные камни на которых сияли разными цветами, отводя взгляды от лиц их владельцев, а рядом с тронами владык Конкордии стояли их магические посохи. Надо сказать, что порядок расположения тронов не менялся годами, а драгоценные камни были уникальны для каждого Хранителя, так что угадать, на кого именно смотришь, было нетрудно.

Например, драгоценным камнем в шлеме Верховного Хранителя был серый раухтопах, в шлеме магистра Хирека был аметист, магистра Гендани – сапфир, магистра Молата – рубин, и так далее, соответствуя предпочитаемой Высшим магом школе магии. Цвет сияния был бы уникален, даже если бы два мага выбрали один и тот же камень.

Нирмо нашел взглядом камень, издающий, казалось слабое голубое сияние, – хотя на самом деле это сияние было ничем не слабее сияния большинства других камней, просто синий цвет смешан со значительной долей белого из-за непрозрачности предпочитаемых магистром Хиреком аметистов, – и поклонился его источнику.

– Хранители. Младший мастер Нирмо Шепот Судьбы приветствует вас. – он перенес свое преклоненное туловище по направлению к среднем трону и разогнулся, встав по стойке смирно. Пересилить свои армейские инстинкты перед таким количеством Высших магов он не мог.

После долгого молчания один из крайних Высших магов – судя по насыщенному синему сиянию, магистр Гендани, который позволил Нирмо занять место мастера, должное принадлежать Башне Приливов, – насмешливо произнес:

– Так вот ты какой, карьерист. – другие Высшие маги издали парочку смешков. Как ни удивительно, Нирмо не чувствовал обиды. Произнося что-либо, шлемы поворачивались не к нему, а в направлении магистра Хирека. Эта шутка была адресована главе Юстиции Тайн.

– Учитывая, что мы беседуем с моим учеником при помощи астрального канала, протянутого через несколько сотен километров, он вполне заслуживает присвоенного ему ранга. – ветер донес ответный шепот чародея.

– Никто не спорит, лорд Хирек. – провозгласил Верховный Хранитель. Нирмо давно заметил, что лидер Конкордии каждую фразу произносил как девиз, заклинание или, на худой конец, тост.

– Как твои успехи, герольд Судьбы? – вступила фигура, чье лицо занимало сияние, напоминающее о ревущем пламени. Магистр Молат даже вспомнил, какой ранг имеет собеседник в культе Судьбы.

– Замок Вайолетхам захвачен, весь его гарнизон казнен. Погибший при штурме доминус возродился в виде магической статуи, создающей впечатление нашего присутствия в том районе.

– Потери? – осведомился Верховный Хранитель. – Если как обычно, то кивни.

В личной беседе с протеже одного из них правители города магов вели себя достаточно свободно. Нирмо кивнул и дополнил:

– Полторы сотни смертных, девять магов. – в Зале Магии младшего мастера снова стало пронизывать временно забытое было чувство причастности к чему-то великому, по сравнению с чем неодаренные не значат ничего. Выразилось это в том, что вместо относительно корректных формулировок он опять стал называть лишенных магического дара "смертными", – Десять, если считать погибшего при штурме руин Кгона. Все погибшие маги – адепты, девять нитрумов и один доминус, Фирдорн.

Красный камень дернулся, как будто его владелец раздраженно дернул головой. Это было единственной реакцией магистра Молата на гибель одного из чародеев, принадлежащих его Башне.

– Позвольте изложить просьбу, Верховный Хранитель. – младший мастер вспомнил об одном обещании и решил его сдержать.

– Конечно. – это мягко произнес магистр Хирек. Высшие маги так долго управляли Конкордией, что часто коллективно отвечали на вопросы, заданные кому-то одному из них.

– Нитрум Элидин Килден Дриз в ранге адепта продемонстрировал стойкость и преданность нашей фракции и Ордену Тайн, которые достойны наивысшей оценки. Присущая ему магия используется в бою в максимально возможной мере и с максимально возможной пользой для хранимых нами тайн. – патетично начал Нирмо. – За защиту интересов Ордена Тайн при штурме замка Вайолетхам и во имя всех хранимых нами тайн я прошу вас возвысить его до ранга доминуса, Верховный Хранитель.

– Магистр Килден будет доволен. – несмотря на то, что лицо Нелилла Баланса скрывало сияние раухтопаза, младший мастер не сомневался, что тот улыбался. – Твое прошение будет рассмотрено, младший мастер.

– Кто вам противостоял? Смертных не считай! – внезапно решившись, Молат перебил кого-то из Хранителей, начавших было говорить. Нирмо подумал, что из уст Высшего мага слово "смертные" по отношению к неодаренным звучит гораздо более справедливо, чем из его собственных уст или, тем более, из уст учеников или адептов.

– Мастер Ордена Тайн, мастер земной элементалистики, полтора десятка учеников и адептов Ордена Тайн. В руинах Кгона...

– Неплохо. – перебил младшего мастера Верховный Хранитель, задумчиво поведя своим магическим посохом. – У меня есть пара вопросов, которые могут показаться тебе странными...

Зеленый огонь, горящий на шлеме крайнего справа Высшего мага, раздраженно вспыхнул и раздался довольно молодой голос:

– Проще надо быть, Нелилл. Какие магические твари тебе встречались в Глелисе и Мормонте, Нирмо?

– Кокатрисы, альмиражи, големы, – младший мастер видел пару этих созданий, когда тренирующийся Гар их создавал, – элементали, гаргульи. Вроде все. Ах да, еще была парочка нераспознанных. Во время штурма замка я видел, как какая-то мелкая тварь тащит на себе коменданта замка. Судя по всему, это была не левитация. Потом коменданта мы убили, но тварь так и не нашли. Если честно, не особенно и искали. И еще ...

– Достаточно. – прервал его молодой голос. Обладатели магических шлемов принялись переглядываться. Разноцветные огни двигались перед глазами посла, явно позволяя их хозяевам телепатически общаться друг с другом.

Довольно долгую тишину прервал голос магистра Молата.

– У меня есть повод. Один из моих доминусов погиб.

– А у меня целых два мастера! – в пику возразил ему магистр Гендани. Эти двое относились друг к другу как их любимые стихии, вода и огонь, – то есть шипели и плевались при встрече.

– Лорд Молат, за тобой не бегают все охотники за головами на континенте. У тебя нет незаконченных исследований? – казалось, Верховного Хранителя действительно интересует ответ.

– Есть. – неожиданно ответил магистр. – Понадобится дней пять, чтобы закончить.

Серое пламя, закрывающее почти половину сидящей на центральном троне фигуры, разрослось, притягивая к себе взгляд Нирмо. Младший мастер как бы падал в глубину разума Верховного Хранителя, и одновременно ему в разум впечатывались пылающие письмена, причиняющие невыносимую боль. Понимая, что его испытывают, Нирмо сдерживал крики боли и внимательно наблюдал за отпечатываемым в его мозгу приказом. Это была не беседа с наставником, а полноценное вторжение в разум подчиненного. Впрочем, вреда это заклинание школы ментальной магии принести не могло. Более того, недобросовестные ученики и студенты немагических школ использовали его для того, чтобы запомнить информацию до экзамена, позволив ей почти целиком исчезнуть из разума за неделю, если заклинание было выполнено без ошибок.

Существовала даже целая псионическая техника по управлению подобной кратковременной памятью, но в данный момент Верховный Хранитель использовал не ее.

Прочитав письмена – Нелилл, оказывается, писал магическими рунами, на ходу подбирая их звуковые аналоги имперскому языку, – Нирмо изумился и тут же подумал, что ожидал чего-то в этом роде. И сразу же Зал Магии вокруг него с чудовищной скоростью потерял в цвете, завертелся и померк. А потом младший хранитель упал на жесткий каменный пол своих покоев в Глелисе.

Мижардин прилаживал фигурку коня к навершия своего бронзового магического жезла. Маг выглядел истощенным, а его магический инструмент, казалось, блестел гораздо тусклее, чем раньше.

Нирмо сел, нащупывая правой рукой трость, а левой потирая голову. То, что он узнал, требовало осмысления. Ситуация стала еще сложнее, хотя, в принципе, все это можно было предсказать. И еще его очень занимала мысль о том, что это была за магическая тварь, способная тащить не самого хилого воина в довольно тяжелой броне.

"Скорее всего, хорошо зачарованный голем." – подумал Нирмо о том же самом, о чем додумался после недолгих размышлений в замке. Действительно, для големов размер не особенно важен, так как обладающий серьезной магической мощью конструкт был способен управлять окружающим миром при помощи слегка урезанного телекинеза, и его реальная сила рассчитывалась независимо от основы. Некоторые големы были чем-то вроде "сердца" псионических элементалей, потому старший маг очень сильно удивился, когда Хранители впечатлились этой деталью его путешествия.

Младший мастер с трудом поднялся с пола и, выйдя в коридор, отдал приказ закончить связанные ритуалы и расходиться. Будущее было ближе, чем казалось.

***

Глелиса. Крепостная башня. Три недели спустя

Нирмо наконец закончил размечать телепортационный маяк. Это не слишком сложное заклинание многие маги не любили за его крайнюю чувствительность к малейшим перекосам рунических символов. Вершина одной из крепостных башен Глелисы, с которой открывался прекрасный вид на лагерь осаждающей армии, как раз штурмующей стену города в полукилометре на север.

Старший маг знал, что лично присутствующий на поле боя царь Витфар собрал из гарнизонов во время своего отступления еще около пяти тысяч солдат, и ныне порядка двухсот сотен штурмовали стены столицы имперского баронства с разных сторон. Подобное количество враждебно настроенных неодаренных вызывало резкое понижение настроения тех, против кого эта враждебность была направлена. Нирмо последнюю неделю, то есть с момента начала осады, усердно штудировал заклинание телепортации. Судя по всему, оно было энергозатратным, и от малейшего положения черточек, в которых портальные маги разбирались десятилетия, кардинально менялось место выхода портала.

Младший мастер пока что смог лишь таскать с собой содержащее бесценное заклинание книгу и надеяться, что в случае чего его выбросит относительно недалеко от земли – или, наоборот, достаточно далеко, чтобы он успел подготовить заклинание левитации.

Дважды проверив маяк, Нирмо активировал его и осмотрелся. Крепостная башня Глелисы была достаточно большой. По краям ее располагалось около полусотни наемников Конкордии, периодически разряжающих арбалеты в заметные им цели внизу. Маги не помогали им, зато над башней развевалось белое полотно со знаменем Конкордии, информирующее врага о том, что опустошившие замок Вайолетхам маги все еще сражаются против них. Единственный проход с крыши крепостной башни вниз не охранялся, зато почти девять десятков воинов расположились на разных этажах этой башни. Она была целиком отдана воинам Конкордии, и скоро сюда должен был явиться тот, кто может исправить ситуацию в постепенно проигрываемой осадой. Хотя Нирмо и не исключал того, что через портал будут маршировать сотни гаргулий и наемников, но все же портальный маяк был слишком роскошен и безупречен для простых солдат.

Сам магический конструкт окружали семеро магов – Нирмо, Гар, Мижардин, Элидин и трое адептов. За спиной Нирмо стояли Нилуэ, все такой же бледный, и сотник Милеф. Старший маг с сожалением и восхищением подумал о Нилуэ – надо же, несмотря на весьма тяжелые раны, он все же держится и помогает. Видно сразу – не отрабатывает деньги, а служит за идею. Нирмо развернулся и похлопал портального мага по плечу. Глаза того были закрыты. "Наверное, из-за приступа боли", – сочувствующе подумал Нирмо и посмотрел на портальный маяк. Тот мягко сиял, будучи виден любому, смотрящему через Астрал в направлении Глелисы.

Нирмо, убедившись, что его участие в процессе пока не нужно, аккуратно обошел магический рисунок и подошел к парапету. Милеф и Нирмо немедленно прикрыли его щитами о шальной стрелы, и старший маг мог рассматривать поле боя только в довольно узкую щель. Пренебрегать азами безопасности он не собирался. Стрелки Царства достаточно хороши, чтобы поразить выглядывающего из-за зубца крепостной башни человека, но недостаточно хороши, чтобы Нирмо считал честью погибнуть от их рук и стрел.

С небес раздался странный шум, похожий на звук разгорающегося костра. Чародей поднял голову вверх – действительно, портал на элементальный план Огня. Он всегда появляется в виде костра, который, разгораясь, мечет во все стороны искры.

Так и этот портал – множество маленьких и почти безвредных искр сопровождало превращение костра в овальное окна в иное измерение, наведенное по портальному маяку. Окна просуществовало считанные секунды, а потом схлопнулось, оставив лишь падающие искры. Ругающийся Нирмо развернулся к магическому маяк, собираясь разобраться в том, почему он не сработал, как смотрящий ему за спину Гар открыл рот от изумления. Младший мастер резко развернулся.

Среди искр оказался один метеор размером с крепостную башню, падающий в направлении лагеря царской армии. Огромный, где-то двадцатиметровый кусок камня, окруженный огненным ореолом, с чудовищным ревом пролетел огромное расстояние и взорвался не менее чем в десятке километров от стен и от земли.

Непредставимой силы взрывная волна пошатнула башню, а десяток солдат Конкордии перевалился через ограждение и упал внутрь Глелисы. Множество солдат Империи свалилось с крепостных стен, внутри города раздались звуки разбивающихся стекол. Несколько деревьев рухнули, некоторые проломили крыши расположенных вблизи домов. Все существа почувствовали сильный жар, как будто на них загорелась одежда.

Практически никто из тех, кто стоял на стене, не удержался на ногах. Осадные лестницы сломались посередине, оказавшись придавленными силой взрыва к земле. Две осадные башни буквально сложились внутрь себя, тоже столкнувшись с крепостной стеной. Мостики, которые соединяли их с каменной конструкцией, полетели внутрь города, калеча воинов Империи. Солдаты, находившиеся на верхних площадках осадных башен, перелетели на крепостную стену и оказались среди своих врагов.

Но наибольшие вред понесли те, кто находился ближе к взрыву метеорита, то есть примерно половина царской армии. Их вдавливало в землю, ломало им конечности, оглушило взрывом. Они сталкивались друг и другом и калечились. Это было бы прекрасное зрелище для осажденных, если бы то же самое не касалось их. Ведь крепостные стены – это, по сути, довольно узкие и высокие каменные конструкции. Их тяжело повалить, но вот тем, кто упал с них, придется несладко. Восточная крепостная стена Глелисы почти опустела, а вот ее защитники валялись под ней, мучаясь от боли.

Нирмо сзади ударила еще одна волна теплого воздуха, и знакомый голос произнес:

– Какой интересный результат...

Младший мастер – теперь называть его старшим магом было бы неправильно – повернулся и выполнил воинское приветствие.

– Магистр Молат, рад вас видеть.

Как обычно, Хранитель Баланса был облачен в слегка сияющую от переполняющей ее магии мантию, а его голову охватывал сложный декоративный шлем, напоминающий переплетение виноградных лиан, в центре которого вместе цветка находился огромный рубин. С неба упала огненная искра, постепенно превращающаяся в хищный посох, в навершии которого находился настоящий драконий глаз, обожженный магией Высшего мага, но все еще живой. Еще одна волна горячего воздуха окатила присутствующих, и Нирмо понял, как магистр Молат добрался до места назначения. Телепортация на элементальный план Огня, долгое путешествие по нему с ориентацией вначале на собственные представления о местоположении Глелисы, а потом на магический маяк, и, наконец, выход из портала с одновременной инвокацией могущественнейшего экспериментального заклинания.

Стонущие солдаты поднимались, пытаясь отдать приветствие, но Молат равнодушно прошел мимо них. Маги, мимо которых он проходил, вытягивались во фрунт. Их зачарованные одежды и магические инструменты защитили чародеев от последствий падения метеорита, которые были очень похожи на последствия неудачного эксперимента. Воля магов помогла избежать им падения, но морально они были потрясены продемонстрированной им Высшей магией.

Это заклинание было настолько же выше уровня Красных волшебников, насколько заклинания уровня Красных волшебников выше заклинаний уровня ученика. Судя по всему, вся Глелиса и земли на десятки километров вокруг были подвержены удару магии, вызванному чародейством великого чародея.

– Если бы это был настоящий метеорит, эхо взрыва донеслось бы до Конкордии. – слегка разочарованно произнес Хранитель Баланса. – Но в нашей системе нет астероидного пояса достаточно близко, чтобы достать оттуда материал.

Магистр Молат не успел подойти к краю башни. Как только он достиг первого из отлетевших оттуда солдат, лежащих в пяти метрах от парапета, сзади Нирмо раздался стальной лязг.

В груди магистра Молата прямо напротив сердца возник фонтанчик крови, на секунду обнаживший копейное острие, тут же исчезнувшее в синей вспышке. В следующую секунду в разные части тела, в том числе голову магистра Молата, проводимое через минипорталы копье ударило более десяти раз. Белая мантия Высшего мага превратилась в огромную кровавую простыню, а сквозь некоторые отверстия в его теле можно было увидеть парапет крепостной башни и небо, все еще тусклое из-за взрыва. Декоративный шлем никак не защитил живую легенду от удара со спины, и рубин, вылетев из отверстия в шлеме, упал на каменный пол. Кисть, касающаяся посоха из кости дракона, была буквально изрезана копейными ударами, превратившими часть конечности в обрывки плоти и осколки кости.

Все могущие двигаться части тела Молата оказались повреждены, и его тело медленно опустилось на колени.

Тут раздался еще один лязг, и обернувшийся Нирмо заметил, как павиза Милефа нанесла мощный удар по телу Нилуэ. Портальный маг отскочил. Его глаза пылали красным огнем.

В голову Нирмо постучала мысль о тварях с красными глазами, но во время боя нет времени мыслям. Нитрумы еще изумленно смотрели на едва живущее тело Хранителя Баланса, доминусы – уже шептали и чертили заклинания, а немногие оставшиеся в сознании и не разрядившие арбалеты наемники нацеливали из на предателя сквозь боль, как Нирмо проорал длинную фразу на древнем языке магов, вытаскивая из кармана сгорающий свиток Стены Душ и тут же нанося мощный удар нижним концом трости-булавы по доспеху Нилуэ.

Удар имел грацию танца бегемота и был гораздо более слабым, чем упомянутое явление, ведь Нирмо изучал магию, а не боевые искусства. А вот свиток магистра Эталана, подчиняясь магии младшего мастера, высвободил заклинание Стены Душ, окружившее вершину крепостной башни незыблемым куполом из полупрозрачных человеческих фигур, мешающих телепортации наружу и высасывающих силу всех, проходящих сквозь них.

Несколько поднявшихся солдат ринулись к Нилуэ с разнообразным оружием наголо, отбросив щиты, пара арбалетных болтов пробила ему доспехи и еще штук пять чуть не поразили стоящих вблизи членов миссии Конкордии. Находящийся ближе всех к Нилуэ Милеф навязал телепортеру ближний бой, быстрыми ударами чекана пробивая его броню и мешая ему сосредоточиться для телепортации. Вокруг них скакал астральный кот Элидина, вытягивая энергию из обоих, – Милефом можно было пожертвовать в этой ситуации, да и повредить его ауру было весьма тяжело в силу мощи чар на его броне.

***

Замок Вайолетхам. Пять недель назад

Фигура в темном балахоне, наблюдающая за с трудом перетаскивающей вооруженного коменданта замка магической тварью, развернулась и скрылась за дверью балкона. Темный плащ слился с интерьером неосвещенной комнаты, а маленькая тварь, казалось, в два раза быстрее заработала крыльями – или при помощи чего там она передвигалась.

Нилуэ с усмешкой посмотрел на панически оглядывающегося главного стража. Человек, прячущий свое лицо под маской гневающегося божества, явно не ожидал столь быстрого разгрома. "Хотя в тактическом плане он сопротивлялся достойно", – признал бывший центурион Орбиса и обратил свой взор на едва заметную фигуру, которая тащила офицера. Человека он сможет убить легко, а вот его друг в черном плаще и магическая тварь были под вопросом. Мастер портальной магии подготовился телепортироваться и поразить неизвестное ему существо – опыт подсказывал наемному магу, что, какой бы могущественной не была маленькая магическая тварь, хороший удар копьем разделяет ее на две части и уменьшает исходящую от нее опасность во много раз.

Когда дергающийся полет главного стража прервался, офицер спрыгнул на балкон, а магическая тварь с непредставимой скоростью влетела в донжон и растворилась в темноте комнаты. Телепортировавшийся Нилуэ ударом копья пронзил воздух, не задев магическую тварь, но, не растерявшись, тупым концом своего оружия ударил главного стража в голову. Тот споткнулся и рухнул, выхватывая щит и откатываясь вглубь комнаты.

Портальный маг вздохнул, крутанул свое копье, крепко ухватил щит и ринулся вперед, выбрасывая из копья маленький, но чрезвычайно яркий портал. Портал играл роль снаряда дальнего боя, транспортируя на десяток метров в случайную сторону часть объекта, которую поглощал при столкновении.

В теории.

На практике фигура в темном плаще, удерживающая изящную рапиру, отразила своим клинком портал, сощурившись и зашипев от яркого света. Вспышка света выхватила встающего главного стража, и Нилуэ, призвав большой портал позади себя для возможного отступления и ослепления оппонентов, приступил к бою.

Щит блокировал удары рапиры и булавы, а серия ударов копьем поражала оппонентов портального мага. Кольчуга стража, как положено, рвалась, ее кольца гнулись и пробивались, а вот темный балахон неизвестного, неплохо владеющего рапирой, был пробит в двух местах, и Нилуэ был почти готов поклясться, что он почувствовал, как его копье вонзается в живую плоть, – но мастер рапиры, казалось, даже не заметил попаданий.