Текст книги "Берсеркер. Сборник. Книги 1-11 (СИ)"

Автор книги: Фред Сейберхэген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 169 страниц)

Сегодня он возвращался более озабоченным, чем вчера. Объявлять о своем открытии Темпларам Принц пока не торопился. Вполне сознавая, какой проступок он совершает, Хариварман успокаивал себя тем, что со временем, в более подходящий момент, он сделает соответствующее заявление.

Принц оставил свою временную мастерскую в дальнем зале с двигателем берсеркера и частью системы управления, открытой для любого, кто пожелал бы сюда зайти. Сделал он это, чтобы сэкономить время для следующего раза. Время сейчас для него было важнее всего. Он рисковал – ведь место его работы могло быть обнаружено. У того, кто зайдет сюда, не будет ни малейшего сомнения в том, кто именно и чем именно там занимался. Но, похоже, никто не интересовался его, столь удаленными от Города, археологическими поисками.

Хариварман провел остаток дня без особых хлопот, в раздумье и отдыхе. А между прочим, потихоньку раздобыл еще кое-какие необходимые инструменты и материалы.

На следующее утро ему позвонила Беатрикс:

– Харри, я увижусь с тобой наконец-то? Или я только зря теряла время и силы, чтобы добраться сюда?

– Я..., я обещаю, ты обязательно меня увидишь. – Все знали, что Принц слов на ветер не бросает. – Но не сейчас. Я очень ценю тебя за то, что ты вернулась.

– Ой, ли? Я лично сомневаюсь. Но мне кажется, что когда-нибудь ты меня оценишь.

Он старался быть как можно более убедительным. Они поговорили еще немного, но все сводилось к тому, что он опять откладывал встречу с ней, сославшись на возможную слежку. Затем отослав Лескара в Город – выведать все последние новости, Принц вновь приступил к своим занятиям. Теперь ему казалось, что он сделал все возможное в данных условиях, чтобы подтвердить истинность своего предполагаемого открытия. Его следующие эксперименты, если он будет в состоянии их проводить, могут оказаться еще более рискованными. Сейчас пришло время вплотную заняться двигателем Берсеркера...

Однако, что-то его тревожило, отвлекало от этой работы. Он понимал, что в любой день и час в Крепости может появиться корабль врагов, чтобы арестовать Принца.

Внутренний голос подсказывал, что ему надо немедленно доложить о своем Открытии Темпларам, и это, возможно, его спасет. Аргументы, как ему казалось, были убедительными: никакая власть не допустит, чтобы арестовали и уничтожили личность, не совершавшую преступления, в котором ее обвиняли, и сделавшую величайшее открытие межгалактического значения. Но что-то его сдерживало от принятия окончательного решения. Слишком долго Хариварман занимался политикой и так же, как Императрица, уверовал в то, что его не могут так просто убить.

Душу терзали сомнения в отношении истинности его открытия, и это заставляло его воздержаться от официальных заявлений. Инстинктивно он чувствовал, что что-то не так с этим открытием... Может потому, что истина открылась слишком быстро и в очень подходящий для него момент. Межзвездный двигатель вполне реален и исправен. Не только блок управления, но и вся двигательная система работали, по меньшей мере, должны были работать – об этом говорило проведенное Хариварманом примитивное тестирование.

Если Принц пока не собирался спасать собственную жизнь лаврами великого первооткрывателя, то побег при помощи двигателя Берсеркера все еще оставался жизненной необходимостью.

На третий день работы над Берсеркером Принц привез с собой Лескара. Он сообщил слуге не более того, что было тому изначально известно, и показал ему ту комнату, в которой находился двигатель. Первым делом Лескару было поручено снять с двигателя систему управления и подготовить ее к установке на иной вид транспорта.

Как и ожидал Хариварман, слуга немедля взял в руки инструмент и приступил к работе. Его готовность исполнять любой приказ господина была понятна. Но несмотря на это, Принц хмурился. Для него сама необходимость объяснения деталей плана побега, попытка перевести чистую идею в простые и понятные слова, казалось, делали этот план невыполнимым. И чем яростнее Хариварман убеждал себя, все менее подходящим казался ему план использования этого двигателя. Ведь они возились здесь с межзвездным двигателем, а не с мотором автомобиля. К тому же, это устройство было совершенно неизвестного типа. Был момент, когда Принц уже решил все бросить, уговорить Лескара отказаться от такого плана, поехать домой и забыть о том, что они здесь видели. Но он не поступил так. “Беда в том, – подумалось ему, – что у нас просто нет выбора”.

Чем больше у него было времени поразмышлять над политической обстановкой, тем тверже он верил, что сейчас, когда нет Императрицы, его враги попытаются разделаться с ним как можно скорее.

Прошел день интенсивной работы, затем еще один, и они по-прежнему были заняты вдвоем этим делом, работая большую часть времени врозь и не видя друг друга. Лескару на данном этапе помощь была не нужна, а Принц держал в секрете от него то, чем в действительности был занят. Хариварман трудился в соседней комнате, пытаясь определить пути сигналов управления по корпусу и главному мозгу Берсеркера, в надежде отыскать дополнительные блоки памяти в подтверждение своему открытию.

Найденная им индикация интриговала, однако, была несколько неоднозначна. Большая часть мозга, по всей видимости, была недоступна, скрываясь за внутренней броней, не поддающейся ни одному из имевшихся под рукой инструментов.

"Где, как не там, – подумал Принц, – скрываться устройству саморазрушения или мине-ловушке?” Он все время пытался замаскировать Берсеркера, накрывая его дымчатым пластиком, рулон которого он постоянно возил с собою, используя как фон или светоотражатель при фотографировании. Лескар пару раз заглядывал в комнату, где работал Принц, по этой причине и не заметил там ничего, особо примечательного. А Хариварман постоянно говорил слуге, что пытается исправить систему астронавигации, снятую со старой спасательной ракеты дарданианцев.

За эти дни упорной работы Принц стал куда более скептически относиться к своему открытию, и к той выгоде, которую он мог, благодаря ему, получить.

Открыто заявить об этом сейчас? Да ему просто никто не поверит, если вообще не обвинят в попытках откровенной лжи с целью спасти собственную жизнь. И он не сможет представить немедленные доказательства своей правоты.

Но если он открыл совсем не то, что думал, то что же он здесь обнаружил? Ему крайне необходимо было с кем-то поговорить, но именно сейчас он не мог этого сделать. Даже Лескару он ничего не скажет. Сомнение все нашептывало ему, что что-то здесь не так. Чувство тревоги не покидало его.

Харивармана постоянно поражал тот факт, что открытый им код управления, если он таковым являлся, казался таким простым и удобным для пользования. Он даже обладал достаточно широким диапазоном частот и модуляций сигнала. Сам по себе, удобно скомпонованный сигнал, мог передавать за доли секунды, хотя создаваемая на его основе кодовая последовательность была довольно сложной и не могла быть передана случайно или по ошибке. Конечно, если подумать, простота использования представлялась достаточно логичной. Если и существует общий код управления берсеркерами, он конечно же, должен быть удобен и прост.

Да, все логично, но что-то все равно терзало душу Принца. На второй день, после нескольких часов упорного труда Хариварман уже готовился сделать перерыв и, отложив свою работу, собирался присоединиться к Лескару, но не вошел в его надувное укрытие. Глядя друг на друга сквозь прозрачную поверхность круглого пластикового шара, мужчины оживленно обсуждали на только им понятном языке жестов, сколько времени у них уйдет на переоборудование космолета в средство побега.

Внезапно окружавшие их стены слегка вздрогнули, и людям стало не по себе, так как это было и неожиданно и необъяснимо. Хариварман ощутил это своей рукой, когда схватился за стену, пытаясь сохранить равновесие. Одновременно ему показалось, будто чья-то тень промелькнула в тусклом свете, пробивающемся сквозь неплотно закрытую дверь второй комнаты. Эта тень потом будет всю жизнь преследовать его в ночных кошмарах.

В следующую секунду, прежде чем Хариварман успел что-то сказать или шевельнуться, дверь в смежную комнату широко распахнулась. Куски камня полетели в проход, так как огромный шестиногий объект был слишком широк для такого узкого дверного проема. Наполовину выпотрошенное нутро Берсеркера было открыто, и по полу волочились оставленные в нем Принцем соединительные кабеля. Механические ноги чудовища были раздвинуты, и Хариварман мог поклясться, что по крайней мере, четыре из них работали, позволяя тяжелой машине двигаться со скоростью человека. Если даже Лескар и закричал, радиопередатчик не сработал, и Принц ничего не услышал. Он не стал тратить времени попусту и, разглядев то, что появилось в дверях, рванул к коридору. Это была спонтанная попытка добежать до.., нет, не до космолета. Что толку было сейчас в космолете? Тюремный аппарат, без какого-либо оружия на борту.

На бегу, краем глаза, Хариварман успел заметить, что чудовище смотрит прямо на него, оно еще было вполне способно разрушать каменные стены, но судорожные движения доисторического механизма показывали, что он явно неисправен и слишком медлителен для настоящего боевого берсеркера. Наверное, Лескар уже успел одеть шлем, прежде чем окружавшая его пластиковая оболочка разлетелась в клочья. Споткнувшись о порог Принц вылетел в коридор. Оттолкнувшись от стены тренированным прыжком, он достиг входа в зал, где впервые обнаружил берсеркера. Он забыл там запись предполагаемого сигнала управления.

Тем временем Берсеркер с большим опозданием распознав еще один объект живой материи, бросился на Лескара. Выдвинув одну из своих конечностей, он пронзил воздушное укрытие и пластиковый шар взорвался прозрачным туманным облачком.

Хариварман влетел в комнату, сжимая в руке то, что, как он надеялся, было устройством управления, и как раз попал в туманную волну, убедившись, что Лескар был уже в скафандре. Принц, словно целясь в чудовище из пистолета, поднял, сжимая в руках, крохотный магнитофон-передатчик с предполагаемым кодом управления. И нажал на кнопку “Пуск”.

Машина застыла, едва не схватив Лескара. По правде говоря, она уже успела схватить за руку, прежде чем сигнал достиг ее, однако сжать свои стальные тиски, чтобы раздробить ее, она не успела. Лескар ушел из захвата и, потеряв равновесие, поплыл в невесомости, свободно паря между стен, пока не наткнулся на хозяина.

Последнее прерванное движение Берсеркера сообщило корпусу этой жуткой махины вращательное движение. Плавно замедляя свой ход, железный паук завис на противоположной стене комнаты. Он висел там в полной сохранности и исправности, однако, не демонстрировал своей враждебной настроенности. Принц сжал в своих сильных руках конвульсивно бившееся тело маленького человечка. Включив радиопередатчик, он пытался его успокоить, и через некоторое время ему удалось привести в чувство своего верного слугу.

Насколько Хариварман правильно понимал принцип работы кода Берсеркера, теперь можно было перевести на подчинение словесным командам, передаваемым на той же частоте, что и сигнал отключения. Лескар застыл в ужасе. Все еще удерживая его одной рукой, Принц перевел свой шлемофон на нужную частоту. После чего, указав свободной рукой на машину, Хариварман сказал:

– Оставайся там, и не двигайся, пока я тебе не прикажу.

Он даже не подумал, что машина могла понять его речь. Однако он знал, что язык, на котором говорит, мало отличался от тех языков, на которых общались многие Миры в дни расцвета Дарданианской культуры. Берсеркеры так же, как и люди, старались изучать язык противника. Машина не двигалась.

Принц все еще поддерживал Лескара, который был в довольно таки плачевном состоянии, хотя и не получил никаких физических повреждений. Было похоже, что он здорово испугался, даже сквозь весьма плотный скафандр Хариварман чувствовал мелкую дрожь его тела.

– Все нормально. Ты теперь в безопасности, Лескар. Оно больше не шелохнется.

Принц сам еле сдерживал дрожь, но вовремя взял себя в руки. Не отрывая глаз от Берсеркера он потащил слугу в коридор. Лескар не сопротивлялся, но и не пытался помочь. В конце концов Принцу удалось запихнуть парализованного страхом слугу в космолет. Там оба они сняли шлемы, чтобы подышать нормальным воздухом, после чего Лескар заговорил:

– Ваша Честь, я пойду и принесу оружие. Уж как-нибудь раздобуду. А затем нам необходимо будет уничтожить этот кошмар.

– Позже, мой друг, позже. В данный момент не стоит ничего предпринимать. Жди здесь и успокойся. Обещаешь?

Принцу понадобилось несколько минут, чтобы уговорить, настоять на своем, прежде чем он убедился, что Лескар будет строго следовать его приказу. Затем, вновь одев шлем он пошел на встречу со своей опасной находкой – берсеркером, которого он сам пробудил к жизни.

Глава 9

Пока Принц успокаивал Лескара, выводя его из состояния оцепенения, ему самому удалось несколько оправиться от столь тяжелого потрясения. Он убедился в том, что Лескар благополучно разместился в космолете. Затем, ощутив внезапный прилив сил, которого у него не было уже многие годы, Хариварман вернулся туда, где оставил Берсеркера, чтобы вновь вступить в поединок со смертельно опасной машиной, которую, судя по всему, он был в состоянии подчинить своей воле. Заглянув из коридора в дверной проем, он увидел, что машина все еще там, где он оставил ее несколько минут назад, висит на противоположной стене зала подобно гигантскому пауку. Принц застыл на пороге. Он настроил передатчик своего скафандра на абсолютный минимум мощности, самым тщательным образом подбирая частоту, сходную с той, на которой был послан код.

Это была не та частота, которой обычно пользовались в Крепости, и учитывая особо малую мощность, похоже ни Лескар во флаере, ни кто-либо другой из живущих здесь любителей подслушивать, не смог бы перехватить посланный Принцем сигнал.

Вновь показав рукой на машину, не повышая голоса, Хариварман требовательно спросил:

– Ты понимаешь меня?

В наушниках, довольно тихо и медленно, но очень четко, человеческий голос ответил ему:

– Да, понимаю. Тональность голоса была крайне необычна и фрагментарна. Подобное за годы войны Принцу приходилось слышать не раз. Еще в давние времена берсеркеры могли подбирать себе человеческие голоса, электронным способом вычленяя слова и звуки из записанной на магнитофонную ленту людской речи, позаимствованной у множества пленных. Харивармана зазнобило. Холодный вакуум, окружавший его, словно высосал последние остатки тепла из скафандра. Принц сказал:

– Пожалуйста, перейди на минимальную мощность передачи сигнала, – и тут же, удивившись своей вежливости, добавил:

– Это приказ.

– Приказ принят, – ответил Берсеркер, и после двухсекундной паузы прямо спросил:

– А ты не Добродушный?

Это до глубины души потрясло Принца и превратило его страх в гнев. Ему тут же захотелось опровергнуть столь чудовищное обвинение и внести полную ясность, чтобы у Берсеркера не было больше сомнений на этот счет. Но он разговаривал всего лишь с машиной. Прежде чем вновь заговорить с этой проклятой штуковиной, Принц откашлялся. Подумать только, ведь, по крайней мере, прошло уже лет двадцать с тех пор, как Хариварман в последний раз так нервничал. Он вновь требовательно спросил:

– Ты готов принимать дальнейшие приказы?

– Всегда готов!

Слава Богу он не стал далее задерживаться на проблеме Добрых Душ. У Харивармана отлегло от сердца, однако, он испытал некое подобие вины.

– Приказываю тебе: отныне ты не причинишь вреда ни мне, ни любому другому человеку! – И опять у него в горле пересохло и пришлось сделать паузу, после которой он закончил:

– До тех пор, пока я не прикажу поступить тебе иначе.

– Приказ принят.

Разбитые слова фразы прозвучали жутко. Вероятно, это была речь людей, замученных берсеркерами тысячелетие назад. Ее тональность, словно в насмешку, постоянно менялась.

– И ты будешь меня слушаться! Будешь исполнять мои приказы!

– Для того я и создан. Я буду слушаться. Я обязан так поступать.

Хариварман слегка расслабился. Опираясь одетой в перчатку рукой на каменный косяк прохода, Принц внезапно ощутил, что скафандр нагрелся и по телу заструился пот. “Итак, что же теперь делать?” Он чувствовал себя совершенно опустошенным. “Лескара необходимо отправить домой, чтобы он смог отдохнуть и прийти в себя. И крайне необходимо было узнать, что сейчас происходит в городе. Может, уже прибыли его убийцы? А теперь еще этот Берсеркер..."

Похоже, Хариварман собирался просто уйти, оставив его здесь, в полной боевой готовности.

– Приказываю тебе, – сказал Принц, – оставаться в этой комнате. Так же прекрати передачу любых сигналов до моего возвращения.

– Приказы поняты.

– И не причини никому вреда. Ни одному живому существу.

– Приказ принят.

– Хорошо, – сказал Хариварман и закрыл дверь.

"Так или иначе, – пытался он уверить себя, – возможность того, что кто-либо наткнется в мое отсутствие здесь на эту дьявольскую машину чрезвычайно мала. Ведь за 200 предыдущих лет она так и не была обнаружена. Хорошо было бы еще и Лескара в этом убедить”. И все же Принц не мог уйти просто так. Он попытался наглухо задраить двери, и лишь живое воспоминание о железном чудовище, проламывающем каменную стену, заставило его отказаться от такой затеи. Все же, закрыв двери всех комнат и убрав все следы своих исследований из коридора, Хариварман присоединился к ожидавшему в космолете слуге. Когда Принц забрался в кабину, Лескар молча уставился на него. На его лице было выражение безумной одержимости, прежде незнакомой Хариварману. Принц тяжело вздохнул. И все же в данный момент он чувствовал себя на редкость счастливым и самоуверенным. Это была его обычная реакция на неминуемую опасность. Судьба бросала ему очередной вызов. Он потянулся к панели управления, чтобы пустить флаер, но рука упала, так и не коснувшись кнопок.

– Ну, что еще, Лескар? Скажи мне прямо, чем ты теперь недоволен?

Лескар лишь слегка покачал головой. Принц, стараясь придать своему голосу еще большую убедительность, улыбнулся.

– Разве ты не видишь, какое монументальное открытие я совершил? Я смог остановить его на ходу. Я заставил его подчиняться моим приказам.

Губы Лескара зашевелились, но говорил он так тихо, что Принц ничего не мог разобрать. Глаза слуги бессмысленно таращились на хозяина. Хариварман, схватив его за руку и слегка встряхнув, продолжал настаивать:

– Ты понимаешь, что это значит?

Продолжая молчать, слуга лишь отвел глаза. И тут внимание Харивармана привлек тусклый свет в конце коридора. Он неизбежно означал приближение еще одного флаера, или какого-то другого средства передвижения. Двое переглянулись. Легким кивком головы Лескар дал понять, что с ним все будет в порядке. Хариварман быстро одел шлем и вышел из космолета через воздушный замок. Описав в невесомости некое подобие параболы, он остановился вблизи только что прибывшего экипажа Темпларов. Принц желал сам встретить незваных гостей, кто бы они ни были, прежде чем они выйдут и начнут повсюду совать свой нос.

Прибыла лишь одна машина. “Если бы они приехали меня арестовать, их, наверняка, было бы несколько...” Однако полной уверенности у Принца не было. Он предположил, что все может зависеть от того, как обращалось к нему Салютайское постановление об аресте. Как к Принцу или только как к Генералу, все дело в статусе.

Командир Бленхайм в скафандре, отмеченном знаком ее отличия, и в открытом шлеме сидела на заднем сидении только что прибывшей штабной машины. Он видел, что она внимательно за ним наблюдает. Когда Хариварман подошел к лобовому стеклу, она жестом приказала ему присоединиться к ним. Рядом с ней сидел незнакомый молодой человек, тоже в скафандре, но бее знаков различия. Как и у командира, шлем его был открыт. На водительском месте, отделенным от салона стеклянной перегородкой, сидел шофер-телохранитель, сержант по званию.

Принц вплыл в салон через воздушный замок. Эта штабная машина была гораздо больше его собственного флаера и значительно роскошнее, с налетом искусственной гравитации в интерьере. И потому, попав в салон, Принц сразу оказался на полу.

– Я все гадала, чем же вы тут занимаетесь? – приветствовала его командир Анни Бленхайм.

– Я с удовольствием включу эти достопримечательности в программу нашей следующей совместной экскурсии, – невозмутимо отвечал Принц, удобнее устраиваясь в кресле напротив.

Он вдруг осознал, что, вероятно, выглядит гораздо счастливее, чем в последнюю их встречу, и подумал: “Что же может решить эта, наверняка, обладавшая хорошим политическим чутьем, женщина?"

Одетый в скафандр юноша, об имени которого Принц, кажется, начал догадываться, таращил глаза на Харивармана, пожирая его восхищенным взглядом. Он явно пытался скрыть охвативший его благоговейный ужас. Принцу по опыту прежней жизни подобные взгляды были очень знакомы. Он так и не смог определить гражданская или военная форма скрывалась под его скафандром. В том, что он не был офицером Темпларов, Хариварман был уверен. Принц сказал:

– Командир, если ваш спутник – тот, о ком я думаю, то я ждал встречи с ним.

– Хорошо, – сухо ответила командир Бленхайм. – И поэтому он здесь.

Выдержав паузу, она продолжала:

– Кроме того, я в срочном порядке хотела поговорить с вами, Генерал. Поставить вас перед известными фактами. Я хотела, насколько это возможно, прежде всего решить кое-что для себя до того, как меня призовут вынести окончательный вердикт.

– Если речь идет о том, что именно вы скажете, когда на Радиант прибудет некто, ненавидящий меня, и потребует у вас моей выдачи, то да, я считаю, всем придется прежде об очень многом подумать.

Голубые глаза Анни Бленхайм, пытающиеся скрыть крайнюю степень напряжения, тщательно изучали Принца.

– Откуда у вас такая уверенность, что за вами обязательно прибудут, чтобы арестовать?

Он молча посмотрел на нее. Она не выдержала и отвела взгляд.

– Ну что ж, впрочем, я могу уже сообщить вам, Генерал, что час назад у нас были радиопереговоры с еще одним, прибывающим вне графика, кораблем. Это будет уже третье судно за прошедшие двое суток. Они даже не сообщили, как оно точно называется. Но корабль Салютайский, и уже через несколько часов он будет здесь.

Хариварман еще раз посмотрел на юношу. Командир вздохнула:

– Генерал, это Чен Шизуока с Салютая. Мужчины коснулись рук друг друга в традиционном приветствии. Юноша наконец-то обрел дар речи:

– Принц, мне выпала большая честь встретиться с вами! – Он явно приуменьшал свои чувства.

В сидящем перед ним энтузиасте Принц был бессилен разглядеть безумного террориста и коварного интригана. Хариварман холодно процедил:

– Слышал, вы организовали демонстрацию в мою поддержку.

– Было делом чести поступить именно так, сэр, – но в следующий момент голос и лицо Чена стали чрезвычайно озабочены. – Но вот потом.., через несколько дней – уже после того, как меня привезли на Радиант, – я узнал, что Ее Императорское Величество была убита. Причем, еще во время демонстрации. Я говорю, что уже был здесь, когда узнал об этом. Но еще до того, как я улетел с Салютая, кто-то тоже пытался меня там убить. Они открыли по мне стрельбу среди бела дня, прямо на улице.

– Вот оно что, а я об этом не слышал, – Хариварман взглянул на командира, которой по всей видимости, это уже было известно. Она незаметно задала Чену наводящий вопрос:

– Но ты ничего не сказал о том, что в тебя стреляли, когда записывался в Темплары?

Похоже она уже не один раз проговаривала все это с юношей и теперь лишний раз повторяла для Харивармана.

– Нет, мэм. Ничего я не говорил. Я просто хотел смыться подальше, жизнь свою спасти. И тогда я был уверен, что в меня стреляла Безопасность... А теперь я думаю, что это был кто-то, связанный с истинными убийцами Императрицы.

Чен, без дальнейших подсказок, теперь изложил собственную версию о событиях на Салютае, начиная с секретной подготовки, которую провели его друзья и он для столь впечатляющей демонстрации. Похоже было, что в сотый раз он рассказывает эту историю, на этот раз уже блестяще отрепетированным голосом. Тем не менее, Хариварман склонялся к тому, что это правда. Он заметил юноше:

– Если все это так, то, видимо, вас просто подставили...

– Я все еще не могу поверить, что мои друзья – те, кто помог организовать мне эту демонстрацию, были замешаны в это политическое убийство, – Чен с жалким видом кивнул.

– По всей видимости, не все из них, – Хариварман заглянул в голубые глаза Анни Бленхайм и увидел, что она оценивает его точно так же, как и сам он. Принц надеялся, что она будет столь же проницательна. Он обратился к ней:

– Вы понимаете, что молодой человек так же невиновен в случившемся, как и я. Но я очень удивлюсь, если с Салютая, в ближайшее время не поступит обвинительный приговор на мое имя.

Она покачала головой.

– Думаю, мы узнаем чуть позже, по этому поводу, когда прилетит третий корабль. Но вашу вину, или невиновность, Генерал, теперь уже не я буду определять.

– Теоретически – да. Но на практике, вы прекрасным образом можете разрешить мое будущее. Вы будете самым высоким официальным лицом Темпларов в Крепости на момент прибытия корабля. И если, как я предполагаю, они прилетят по мою душу, вам придется решать – отдавать им меня или нет.

Она молча смерила его взглядом. Но Принц не отступил:

– Разве не это вы только что имели в виду, сообщив мне о том, что в скором времени вам придется что-то решать? А зачем вы привезли на встречу со мной этого юношу? Неужели, вы всерьез думаете, что я провел свое заключение в попытках организовать покушение на Императрицу? Неужели, вы до сих пор не понимаете, под какой удар я поставлен?

Командир Бленхайм опять покачала головой:

– Откуда мне это знать? Я сама здесь всего лишь несколько дней.

– Вам придется узнать об этом.

– Я повторяю, это не мне решать, Генерал. Мы еще раз поговорим об этом. И подозреваю, очень скоро. – Ей не нравилось, что узник разговаривал с ней таким тоном. Она набрала какую-то комбинацию на устройстве дистанционного управления и обратилась к водителю:

– Генерал сейчас выходит. А вы отвезете нас на Базу. Хариварман опять закрыл шлем и вскоре поплыл в невесомости, глядя на удаляющиеся огни штабного флаера. Ему удалось отвлечь командира от того, чем они здесь занимаются.

На борту собственной машины Принц увидел скрючившегося Лескара. Похоже, что с тех пор он так и не шелохнулся, хотя лицо его и приобрело нормальное выражение. Совершенно бесстрастно он выслушал отчет хозяина о встрече с главной тюремщицей и Ченом. В конце концов Лескар изрек:

– Тревожный сигнал, Ваша Честь!

– Да, – Принц старался выглядеть как можно спокойней и царственней, словно все тревожные сигналы не в счет. – Теперь вернемся к делу. Итак, на чем мы остановились? Насколько ты продвинулся в работе, прежде чем нам помешали?

Лескар посмел бросить на хозяина испепеляющий взгляд:

– Простите, Ваша Честь, но мы перешагнули грань дозволенного людям...

– Лескар, Лескар, да послушай же меня наконец! Ты что, думаешь мне приятно тайно возиться с берсеркерами? Я думал, что он давно подох, прежде чем решился привезти тебя сюда. Бог мне свидетель, как я ошибался. Мне очень жаль, извини.

От извинений Принца Лескару стало не по себе, а тому этого только и надо было. Коротышка тут же затрясся и что-то заблеял. Принц же уверенно продолжал:

– Я не инженер, и не ученый. Ясно, что в этом деле я полный дилетант, но я с полной уверенностью могу тебе сказать, что теперь чудовище подчиняется лишь мне одному. Оно выполняет только мои приказы. Оно не собирается на нас нападать. И я уверен, что это наш единственный шанс спасти свои жизни. Поверь мне, я слишком хорошо знаю нынешнюю ситуацию, чтобы ошибаться.

Лескар зашевелился, но не очень активно. Так, словно замерзая, он потер руки.

– Но если все так, как вы говорите, Ваша Честь, и кто-то летит с Салютая, чтобы нас арестовать, то не слишком ли поздно мы взялись за попытку собрать вдвоем звездолет?

– Может, и поздно, а может, и нет. Когда люди Рокелора прибудут сюда, возможно мне удастся задержать их на некоторое время, ну хотя бы на несколько дней. Если мне удастся убедить командира в своей правоте. У меня сейчас появились кое-какие мысли по этому поводу. Они не смогут забрать нас отсюда, если сна нас не выдаст. Я думаю, что поставить этот двигатель на один из двух флаеров – все еще наш единственный шанс.

Лескар уже почти отправился от пережитого им жуткого потрясения. Хариварман рассудил, что лучше будет оставить его сейчас в покое. И несмотря на мольбы и стенания слуги, в очередной раз отправился в комнату, где стоял Берсеркер, намереваясь продолжить свой осторожный диалог с только что прирученным чудовищем. В последний момент, из флаера вылез, задыхавшийся от страха Лескар. Что бы там ни случилось, он не мог позволить Принцу остаться с этой тварью один на один. В то время, как оба они проплывали в наглухо загерметизированных скафандрах по безмолвному коридору, до Харивармана долетел радиошепот слуги:

– И с чего это вы вздумали опять с ним разговаривать? Двигатель мы сняли, а остальное нам ни к чему. Ради побега, конечно, стоит и еще раз рискнуть повозиться с двигателем. Но что до остального... К чему рисковать? Какая нам с этого выгода? В лучшем случае нас арестуют. Рано или поздно они узнают чем мы тут занимаемся.

Лескар, только что я говорил, что устрою нам отсрочку, и у нас будет время собрать корабль. Кажется, теперь я понял, как это сделать.

Лескар молчал. Вскоре они подошли к ужасной комнате. Там Хариварман остановился.

– Если я полностью контролирую это создание, тогда в чем же дело, поговори с ним.

– Нет, сэр, только не это.

– Это решит проблему управления этой штуковиной на случай побега. И на другие случаи тоже. А теперь я приказываю тебе вернуться в космолет. Думаю, что это весьма специфическое дело. Оно получится лишь ч том случае, если я буду там один. Да и риска меньше.

Лескар тяжело вздохнул. Эти слова его явно не убедили. Но он давно уже решил, кому посвятить свою жизнь, и потому поспешил выполнить приказ.

Оставшись один Принц вновь зашел к Берсеркеру, посмотреть, чему же он еще может научиться у своего нового металлического раба. Как и прежде, казалось что железное страшилище не сдвинулось и на сантиметр с тех пор, как он ушел отсюда. Оно еще висело там на стене уцепившись шестью паучьими лапами за каменную плиту. Но в этот раз линзы на голове машины плавно повернулись и сфокусировались на вошедшем. Далее ничего не последовало, но даже этого хватило, чтобы у Принца подкосились ноги.