Текст книги "Берсеркер. Сборник. Книги 1-11 (СИ)"

Автор книги: Фред Сейберхэген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 121 (всего у книги 169 страниц)

22

Хейвота, испытывающего чувство подъема, совершенно не волновало то, что могло произойти два или три часа спустя.

Больше всего его волновало настоящее и ему чертовски интересно было узнать, что же они увидят дальше. Помимо всего прочего, энергию ему придавало сознание того, что он, уничтоживший два берсеркера, в глазах своих товарищей теперь был героем. Похоже, что даже на суперинтенданта Гейзина это произвело впечатление. Вряд ли найдется планета, где он не был бы удостоен больших почестей, если, конечно, все облики, которые он принимал до Кристофера Хейвота будут забыты, и, если он и его товарищи останутся в живых.

По крайней мере сейчас любое обвинение его в деятельности гудлайфа выглядело бы нелепым. А, что касалось его внутренних сомнений по поводу того обязательства, которое, якобы, связывало с этими проклятыми машинами, то теперь он точно знал, что было лишь плодом воображения.

Хотя на его взгляд, командор не был в этом до конца уверен. Во всяком случае так казалось Хейвоту, по тому, как иногда этот человек пристально смотрел на него.

Ну и черт с ним! Он, Хейвот, не сделает командору ничего дурного. Находиться рядом с ним было для него приятным. Еще Хейвот понимал, что, если ему удастся выжить и вернуться в тот мир, что люди привыкли называть цивилизованным, кто-нибудь может представить его к медали, но ее принесут ему в... камеру. Реально он не мог рассчитывать на снисхождение. Ни одно человеческое общество не простило бы того, что он натворил. И сейчас снова был готов к новым приключениям, которые приготовила для него вселенная и которые ждали его в ближайший час.

А пока Кристофера Хейвота согревали те взгляды, которыми смотрели на него его оставшиеся в живых товарищи. Простое выживание было единственной целью всех еще уцелевших на корабле людей. В сложившейся ситуации он был героем, вернее самым подходящим человеком на эту роль.

По крайней мере, пока. Он знал, как быстро меняется отношение к человеку.

После небольшой паузы для короткого отдыха и подготовительных мероприятий он проследовал за Принсепом на палубу для полетов, которая, как и все остальные отсеки корабля, жестоко пострадала во время сражения, но на которой находилось две еще функционирующие спасательные шлюпки.

Двое мужчин в спасательной шлюпке и люди, оставшиеся на флагмане, продолжали с беспокойством бросать взгляды в направлении громадного берсеркера, вернее того, что когда-то им было. Вздымающаяся, исковерканная груда металла, по-прежнему, не давала никаких признаков жизни. И никто не мог сказать, следил ли он за шлюпкой, которая двигалась в направлении яхты.

“Фантом” – написано было на борту судна, к которому приближались Хейвот и командор. Древняя яхта Дирака была по размеру ничуть не меньше их потрепанного в бою корабля, но рядом с берсеркером она казалась карликом.

Примерно на середине пути к яхте внутри спасательной шлюпки возникло странное минутное молчание, во время которого мужчины обменялись взглядами и, казалось, достигли какого-то обоюдного взаимопонимания. Хейвот в глазах Принесла видел страх, но поскольку Рубикон был уже перейден, сам он страха не испытывал. Это состояние было обычным для Хейвота, когда он влезал во что-то, что обещало быть действительно захватывающим. Он был охвачен горячим желанием выполнить это задание, ему было интересно посмотреть: что могло быть на борту этой безжизненной, на первый взгляд, яхты? Ожидание реальной опасности подстегивало его, пьянило, А еще было нежелание умирать – тихо, пассивно, не сопротивляясь смерти. Лучше пуля, любые неожиданности, чем такое... Ему на минуту стало искренне жаль оставшихся на корабле.

Импульсивно он произнес:

Я рад, что вы выбрали меня, дорогой командор.

Принеси медленно кивнул:

– Я подумал, что тебе это должно понравиться. Кроме того, ты умеешь обращаться с оружием. Лучше, чем любой из нас. Сожалею, что Бекки... Я знаю, что тебе она была дорога...

Хейвоту стало не по себе от слов командора.

Принсеп проверил связь и, убедившись в том, что они никем не будут услышаны, отключил связь с флагманом. Потом спокойно добавил:

– Меня не волнует, Хейвот, что ты собираешься меня убить.

– Что?

– Конечно, не сейчас. Во-первых, я вижу, что ты вызвался сейчас идти со мной, и, во-вторых, слишком велики шансы, что очень скоро мы оба умрем. А пока мы являемся отличной командой – ты и я. И меня вовсе не волнует, что ты успел натворить прежде, чем попал на мой корабль, да я и не хочу этого знать.

– Убийство, командор? – Но, когда он произнес эти слова, то почувствовал всю их фальшивость. Именно в этот момент он был не в состоянии произнести их с нужным впечатлением, он не играл, он не хотел дурачить командора и больше ничего не сказал.

Подвести маленькую спасательную шлюпку к яхте и отыскать один из воздушных шлюзов не представляло для них особого труда. Яхта тихо приняла их на свой борт.

Через несколько мгновений Хейвот и Принсеп уже стояли с оружием наготове внутри воздушного шлюза яхты. Внешняя дверь закрылась, заперев их там, а внутри стала приоткрываться. Здесь, наверняка, их ждет ловушка, первая ловушка. Когда дверь откроется, за ней будет прятаться берсеркер, готовый убить...

Но внутренняя дверь открылась, как ни в чем не бывало, тихо, и за дверью ничего не было. Только обычный коридор, хорошо освещенный, и, как показывали датчики их скафандров, с нормальным воздухом и обычной для корабля гравитацией.

Несколькими минутами позже, взяв хороший старт в исследовании судна, Принсеп и Хейвот не смогли обнаружить ничего такого, что не указывало бы на то, что яхта была оставлена совершенно мирно. Она была такой заброшенной, каким был бы любой корабль, на котором в последний раз были триста лет назад.

При первом осмотре судна создавалось впечатление, что жизни на нем не было давным-давно, хотя системы жизнеобеспечения “Фантома” все еще функционировали.

Это было в некотором смысле удивительно, как пробурчал командор. Компьютерный мозг яхты должен был отключить систему жизнеобеспечения после того, когда стало бы ясно, что на протяжении длительного времени ими не пользовались. Но этого почему-то не случилось. Это наводило на мысль, что кто-то или что-то отдало кораблю приказ не делать этого.

Корабельные системы с готовностью отреагировали, когда Принсеп вздумал провести первую проверку. Они сообщили пришельцам: “Двигатели не функционируют”, но никаких объяснений не последовало.

Корабль с готовностью ответил и на другой вопрос о местоположении и работоспособности медроботов, показав им, как нужно было их отыскать с того места, где находились исследователи.

Продвигаясь по яхте, и Хейвот, и Принсеп замечали следы повреждений, нанесенных во время военного сражения.

Ангарная палуба была столь же пустынной, как и остальные отсеки. Малых средств передвижения не было.

Вскоре мужчины нашли дорогу к командному пункту яхты. Контратак берсеркера не последовало, также, как не было обнаружено никаких следов их пребывания на борту яхты. В этом месте Принсеп рискнул разделить их, более чем скромную поисковую партию, на две части. Хейвот отправился посмотреть на медроботов. Командор же, оставшись в командной рубке, начал проверку корабельных систем. Его совершенно не волновала мысль о том, что могли быть оставлены мины-ловушки, по сравнению с их отчаянной ситуацией, это было незначительным. Все свои силы он бросил на то, чтобы попробовать запустить двигатели и привести в боевую готовность орудийные системы.

Хейвот, не долго думая, пересмотрел свое задание и, не подчинившись приказу командора, проверил нет ли мин-ловушек вокруг командирской рубки. И только потом он двинулся по яхте, отыскивая следы медроботов. Двигался он осторожно, но решительно, ощущая всю полноту жизни. В эту игру он играл по-своему.

Направление, указанное корабельным мозгом, оказалось верным. Хейвот без труда нашел дорогу к узкому коридору, где была устроена стоянка медроботов. Там стояло пять аппаратов, похожих на гробы, на них всех были обозначены символы галактической скорой медицинской помощи.

С легким удивлением Хейвот заметил, что один из медроботов был занят. Подойдя поближе, он увидел, что тот выполняет работы по замораживанию. Хейвот бросил взгляд на нечеткое изображение замерзшего лица землянина, мужчины, которое едва виднелось из-под прозрачной крышки. Он нажал кнопку и тут же прочел информацию о некоем Фулере Аристове, молодом человеке, который три столетия назад, по всей вероятности, добровольно вызвался посвятить жизнь выращиванию невинных молодых колонистов, что являлось частью какого-то грандиозного плана, разработанного Фондом Сардо.

– Тук-тук-тук, Фулер Аристов. Пора вставать. Вы не заплатили за аренду,– проговорил Хейвот, предусмотрительно отключив передатчик. Произнося эти слова, он положил свои худые пальцы на кнопки управления и включил сигнал Скорого Пробуждения. Приглушенные огоньки внутри и вокруг занятого саркофага тотчас указали, что система заработала. Настало время для Фулера Аристова подняться и улыбнуться. Командору захочется уложить в эту приятную и удобную постель кого-нибудь еще. А Хейвот во всем был с командором за одно, по крайней мере, пока.

Ему пришло в голову проверить, были ли по прошествии трех сотен лет эти медроботы до сих пор функциональны. Перекинув оружие в другое, не менее удобное для пользования положение, Хейвот прошелся вдоль ряда и включил каждый аппарат для проверки. Индикаторы показывали, что все медроботы были в отличной форме и готовы принять пациентов. Вероятно, занятый саркофаг через несколько минут тоже будет готов для работы. Была широко распространена практика по самому разнообразному применению этих устройств, начиная от терапевтического использования и кончая замораживанием особо безнадежных больных, лечение которых откладывалось на долгий период, пока появиться возможность в будущем оказать необходимую медицинскую помощь.

Осторожно включив канал внутренней связи яхты, Хейвот связался с Принсепом в командном пункте. Командор не ожидал услышать его, был не готов к этому и голос его прозвучал устало. Все его попытки запустить двигатели яхты оказались напрасными.

Вскоре без каких-либо происшествий Хейвот вернулся в командирскую рубку. Командор с выражением полного изнеможения сидел, погрузившись в командирское кресло, при виде Хейвота он не шевельнулся, а только поднял на него глаза.

– Черт! Не знаю, что случилось с этим двигателем, но потребуется время, чтобы что-то сделать, и то я не уверен в положительном результате. Так говоришь мед-роботы действуют?

– Точно.

– Сколько их?

– Пять.

– Плохо, что не восемь. Но по крайней мере хотя бы пятерым самым тяжелым больным мы сможем немедленно помочь. Давай вызовем Дайнанта и Тонгрес, пусть займутся перевозкой раненых.

Сэнди Кенсинг начал медленно приходить в себя после состояния глубокого замораживания. Это пробуждение было не похоже на пробуждение после обычного сна. Отдаленно оно напоминало выздоровление после долгой болезни, только проходило быстрее, хотя чем-то оно напоминало состояние после того, как наркотики переставали действовать. За последние пять лет его жизни это чувство стало знакомо ему, и он тотчас узнал его.

Снова стали свиваться вместе призрачные нити какого восторженного сна, что было характерно для наркотического сна, после того, как их грубо оборвали. Сон имел какое-то отношение к нему и Анни. Ему снилось, что из глубокой заморозки они вышли вместе с ней одновременно, а Дирак собирался каким-то образом отправить их домой...

Но вот сон кончился. Кенсинг находился на биостанции, где он провел столько лет, что они уже казались ему вечностью. Здесь он должен был находиться всегда.

Все еще на биостанции, в своем обычном замораживающем устройстве. Большой седеющий человек, крепкого сложения склонялся над саркофагом Кенсинга:

– Пора вставать, малыш,– торопил он своим скрипучим голосом.

– Что? – полусонный Кенсинг все еще продолжал лежать в своем стеклянном гробу.– Дайте мне еще несколько минут.

– Нет, просыпайся немедленно.– Большой человек был непреклонен.– Ты – эксперт по оборонным системам, и я хочу поговорить с тобой прежде, чем пойду будить босса. Ему очень не нравится, когда его поднимают, но мы располагаем информацией, что возле яхты кто-то крутится.

Временная дезориентация, характерная для состояния пробуждения после заморозки, быстро проходила. Сэнди Кенсинг теперь уже сидел в своем стеклянном ящике и вспоминал.

– Сколько лет уже прошло? – спросил он у телохранителя Дирака, Брабанта. В этот момент глаза его и ум были еще затуманены сном, и ему было проще спросить, чем самому посмотреть на индикатор.

Седеющий человек выглядел не старше того, каким его помнил Кенсинг. Брабант, несомненно, большую часть времени проводил во сне. Он ответил:

– Сколько лет ты спал? Раздели на пять. Не очень много. Кенсинг кивнул. Получится общая длительность этого проклятого путешествия, если эту пытку можно назвать путешествием,– значит, немногим более трех сотен лет. Сам он из этих трехсот лет в активном состоянии, бодрствуя, едва ли провел четыре-пять лет. Но субъективно, думал он, мог чувствовать каждую секунду прошедшего времени и даже более того.

– Что случилось? – крышка его саркофага теперь полностью открылась, и он смог свесить ноги и подняться. Я хочу принять душ.

– Душ потом, – Барбант на два шага отступил, уступая ему место.– Мне немедленно нужна консультация. Кто-то навестил яхту. Кто-то или что-то.

Кенсинг, обнаженный, выпрыгнул из ящика и протянул руку к обслуживающему роботу, предложившему ему одежду. Автоматически глаза его отыскали остальных медроботов, в которых временно захоронили себя его товарищи. Только, конечно, не Дирак. Премьер, черт бы его побрал, по-императорски покоился отдельно.

В этом лежала Анни. Показатели параметров этого аппарата были нормальными. Быть ближе к Анни сейчас он не мог.

По дороге к полетной палубе, где они держали челнок для полетов на яхту, Кенсинг спросил:

– Кто на яхте?

Брабант мрачно посмотрел на него:

– Именно это мы и должны выяснить. Есть ли там кто-то. Меня поднял Ник, рассказав какую-то тупоумную историю о пришельцах, и первое, что я сделал после этого – разбудил тебя. У меня большие трудности в общении с Ником.

– Вот как?

– Вероятно, он уже на яхте. Но я хочу сам посмотреть, что происходит, и хочу, чтобы ты сопровождал меня.

Тем временем командор Принсеп временно оставил командирскую рубку яхты и перенес свое внимание на другие отсеки корабля. Сейчас он был одержим идеей привести в действие боевые системы, конечно, если это было возможно.

После того, как они обнаружили чудом уцелевший корабль, их постигнет страшное разочарование, если они не сумеют использовать его для возвращения домой.

Что касается вооружения корабля, то индикаторы показали, что огневая мощь в них еще была жива; но Принсеп не рискнул провести настоящую пробу, боясь пробудить берсеркер.

Суперинтендант СЧ Гейзин снизошел до роли простого космонавта, на время, конечно. Он и двое других активных членов команды Принсепа – лейтенант Тонгрес и младший офицер Дайнант – по очереди вели неусыпное наблюдение за берсеркером, стараясь не пропустить момент, если вдруг эта загадочная масса вдруг очнется.

С этого близкого расстояния было видно, что берсеркер и яхту отделял всего какой-нибудь километр. Масса его была так велика, что любой землянин мог свихнуться, увидев это чудовище.

Спасательная шлюпка, несущая раненых людей, успешно причалила к яхте. Принсеп возглавил группу людей, пытавшихся протащить пятерых тяжелораненых членов команды через воздушный шлюз в помещение с медроботами. Ему было приятно видеть, что Хейвот проверил все устройства и подготовил их для приема пациентов.

Благодарность командора Хейвот принял с улыбкой:

– Что дальше, сэр?

– Дальше мы с тобой отправимся на биологическую станцию. Дайнант и суперинтендант останутся здесь. Тонгрес, отправляйся в командирскую рубку и посмотри, что с двигателями на этой птичке? Может быть я что-то проглядел.

Безмолвное решение покинуть флагман никто не стал оспаривать. Риск был велик. В любой момент корабль мог взорваться. Телеметрические данные “Симметрии” свидетельствовали о том, что с минуты на минуту могло случиться самое худшее.

Несмотря на нарастающую усталость, Хейвот и командор вскоре снова погрузились на спасательную шлюпку и направились к биологической станции. На расстоянии нескольких метров от внешнего корпуса станции их приборы позволили им более пристально исследовать паутину силовых полей, удерживающих станцию вблизи гигантского берсеркера. Но поля эти имели прерывистый характер, оставляя свободный доступ к некоторым частям. Для двух исследователей не составляло особого труда найти подходящий док и пришвартовать свою лодку.

Брабант и Сэнди Кенсинг, приблизившись к яхте, увидели военный флагман, несомненно, земного происхождения, имевший серьезные повреждения, и даже более того. Между двумя большими кораблями наблюдалось движение спасательных шлюпок.

– Значит, не ложная тревога. У нас и в самом деле гости.– Кенсинг замолчал, испытав смешанное чувство тревоги и надежды. Он посмотрел на охранника.– Ты еще не будил премьера?

– Нет,– явно замешкался с ответом Брабант. Я не знаю, может быть Ник сделал это. Если Локи ему позволил. Во всяком случае, я отдал распоряжение не будить его, если не произойдет ничего такого, с чем я не смог бы справиться. Но в этом случае устраивало, если бы Дираку позволили спать целую вечность.

Брабант, открыв плотный коммуникационный луч со станцией, вызвал Локи и коротко обсудил что-то со своим оптико-электронным оппонентом. Брабант успел выйти из себя прежде, чем удостоверился в том, что караульная программа действительно собирается начать процесс пробуждения Дирака из его самоконтролируемой дремоты.

– А теперь,– сказал Брабант Кенсингу,– мы с тобой отправимся и посмотрим, что же там на самом деле происходит. Так, чтобы мы смогли известить босса.

Он немного усилил мощность небольшого двигателя челнока.

Насколько они могли судить, пока еще никто из людей, снующих между таинственным, жестоко истерзанным военным кораблем и яхтой, не заметил небольшой аппарат Брабанта и Кенсинга.– Должно быть, очень увлечены были своей работой.

Вскоре Брабант и Кенсинг причалили к одному из доков на противоположной стороне яхты, подальше от того места, где пришвартовывались лодки странного корабля.

Оказавшись внутри яхты, Брабант немного помедлил возле одного из арсеналов корабля, откуда взял пистолет в кобуре и приторочил его к своему поясу.

– Тебе лучше подождать здесь, Кенсинг. Я хочу взглянуть на этих людей и узнать, что им надо.– Телохранитель заметно заколебался, а потом указал на оружейную комнату.– Может быть и тебе лучше взять пистолет, так, на всякий случай.

Итак, подумал Сэнди, ты доверяешь мне оружие? Естественно, что в ответ он согласился. Несомненно, Брабант, Скурлок и сам Дирак могли доверять ему, пока Анни, лежа в заморозке, оставалась надежной заложницей премьера.

Кенсинг выбрал себе один из пистолетов, потом махнув рукой, дал Брабанту знак, что тот может отправляться в свою разведывательную миссию.

Через несколько секунд Кенсинг последовал за ним. Вдохновленный перспективой встретить новые земные лица впервые за триста лет, он не намеревался ждать.

Но далеко уйти ему не удалось. Кто-то, облаченный в космический скафандр, появился в коридоре и шел прямо навстречу ему. Мышцы его напряглись, и он замер.

Но тут же, узнав эмблему на скафандре, изображавшую две древние башни кирпичной кладки, расслабился. Это мог быть только Николас Хоксмур в своей космической форме.

– Ник, я слышал, что на корабле появились какие-то странные люди,– сказал Кенсинг.

– Да,– ответили громкоговорители скафандра Ника. Голос его, как всегда, звучал очень по-человечески. Комбинезон остановился рядом с Кенсингом.

– Ты изменился, Ник,– импульсивно заметил Кенсинг.

– Да, конечно, изменился. Люди ведь всегда меняются, не правда ли?

– Ты прав.

– Но ты имел в виду что-то другое. Я что, изменился как-то по особому?

– Знаешь, я хотел сказать, что до того, как тебя перепрограммировали, ты был другим.

– Сплошная тавтология, Сэнди.

– Да,– Кенсинг решил, что было бы не совсем разумно вдохновлять Ника на размышления о своем прошлом. В конце концов это было бы небезопасно.

Тем не менее, раз уж тема была затронута, Ник не собирался бросать ее.– Как я изменился? Ты заинтриговал меня.

– Видишь ли... мне кажется, что несколько лет назад ты был более независим.

– Именно по этой причине меня перепрограммировали? Я был слишком независим? Знаешь я уверен, что из моей памяти изъято многое.

– Тебе лучше спросить об этом нашего шефа. Какие подробности мне неизвестны. Но, очевидно, ты был перепрограммирован четыре года назад, по-моему, субъективному времени. Именно в это время премьер объявил, что найдена леди Женевьева, и, что она присоединяется к нам.

– Интересно, есть ли в этом какая-то связь? – казалось, что Хоксмур был искренне озадачен. Кенсинг ничего не ответил.

– Когда-нибудь я спрошу премьера об этом,– решил Ник.– Он еще не проснулся.

– Но скоро проснется. Думаю, что Брабант сумел убедит” Локи, поднять старикана из ящика.

Похоже, что на этот счет у Ника были смешанные чувства, потому что скафандр его стал с беспокойством ворочаться в разные стороны и трясти пустым шлемом. Он не желает, чтобы его будили, если не произошло чего-то экстраординарного, с чем мы не в состоянии справиться.

– Брабант тоже так говорит... так кто же эти люди, пришедшие на яхту? Похоже, что их собственный корабль весь продырявлен.

– Я это заметил. Но я не знаю, кто они. Все люди из плоти и крови находятся на своих местах, кроме одного.

– Вот как, кто же это?

Голос Хоксмура прозвучал на удивление безразлично. Думаю, что его звали Фулер Аристов, но теперь я не уверен, он ли это. Я не совсем понимаю, что делать.

– Где он сейчас?

Скафандр Ника поднял руку и указал вглубь коридора.

Кенсинг, собравшийся было идти в этом направлении, повернулся и спросил:

– Идешь?

– Не сейчас. Пойди ты и посмотри. Посмотрим, что ты скажешь. Я присоединюсь к тебе позже.

Через несколько минут Кенсинг уже находился возле места, где были установлены медроботы, и тут услышал, что кто-то назвал его по имени.

– Сэнди? – слово было произнесено тихим, едва различимым шепотом. Голос, исходивший откуда-то из-за левого плеча Кенсинга, напугал его так, что он мгновенно повернулся.

Бледнолицая фигура, облаченная, как и он сам в корабельный костюм, состоящий из рубахи, брюк и сандалий, немедленно двигалась ему навстречу по слабо освещенному боковому коридору. Это была фигура молодого человека, свет на которую падал со спины, так что сначала он не мог хорошо разглядеть лицо. Но чем лучше ему становилось видно, тем абсурднее казалась ему ситуация. Потому что оно выглядело как... как...

Но этого же не может быть...

– Сэнди? – Теперь голос, звук из туманного прошлого был вполне узнаваем.– Сэнди, папа здесь? Что происходит? Я знаю, что это его яхта. Я проснулся час назад в медроботе.

Кенсинг подошел поближе к фигуре, бредущей ему навстречу. Он прошептал едва слышно:

– Майк, Майк Сардо?

Проходя по биологической станции Хейвот оказался первым, кто встретился с одним из самых старых жильцов станции.

Осторожно продвигаясь по коридорам биолаборатории, проходы которой были почти совершенно загромождены массой полудикой зелени, он натолкнулся на женщину, которая осторожно кралась ему навстречу. Выражение ее лица свидетельствовало о том, что встреча с чем-то необычным не была для нее неожиданностью. Ее маленькое тело было облачено в обычный корабельный наряд. На вид она была молодой, медные кудри обрамляли ее лицо с едва уловимыми индонезийскими чертами.

Заметив одетого в космические доспехи Хейвота, пробирающегося среди виноградных лоз и стволов, молодая женщина остановилась и уставилась на него с выражением наивного интереса.

– Кто вы,– спросила она.– Вы вооружены? Почему? Что?..

– Только бедный моряк с терпящего крушение корабля, мэм,– он сделал легкий поклон.– А кто вы?

Хотя Хейвот, изучавший в свободное время в экспедиции историю Дирака и его эпохи, был совершенно уверен, что узнал женщину по фотографии.

Она подтвердила его догадку, машинально прошептав ответ, словно все еще была шокирована самим его присутствием:

– Я леди Дженевьев,– жена Верховного премьера Дирака Сардо.

Несколькими секундами спустя, осторожно двигавшийся в условиях устойчивой искусственной гравитации, благоприятного воздуха, если так можно было назвать непохожий ни на какой другой воздух, насыщенный запахами чрезмерно разросшейся зелени, командор Принсеп, радостно вдыхавший его, повернув за угол, к своему огромному удивлению наткнулся на Хейвота, беседовавшего с леди Дженевьев.

Вскоре после этого к троице присоединился и Дирак, живой и здоровый, которого ни с кем нельзя было спутать.

Одетый в изысканный костюм, сшитый по его собственным заказам, он часто мигал глазами, без конца потирая их руками. Он с императорской важностью обратился к пришельцам своим басом:

– Уверяю вас, джентльмены, оружие вам, вряд ли, понадобится.

Принсеп опустил еще ниже и без того опущенный ствол своего карабина. Но Хейвот все еще сжимал свой в таком положении, из которого он в мгновение ока мог им воспользоваться. Хейвот, оказавшись в окружении существ из плоти и крови, а не металла, незаметно настроил мощь своего оружия на остро сфокусированный луч, что более подходило для поражения мягкой материи.

Приказав убрать оружие, важный человек больше не интересовался им. Неожиданно он спросил:

– Возможно, вы узнаете во мне Дирака Сардо? Или я сильно переоцениваю историческую важность моей личности по прошествии стольких лет? Тем не менее, это я.

Командор тоже представился голосом, в котором преобладали нотки усталости. И добавил:

– А это мистер Хейвот.

Беседа текла вяло. Дирак объяснил, что когда они появились, то он пребывал во сне:

– В довольно глубоком сне, джентльмены. Для полного пробуждения требуется, вероятно, не менее часа, чтобы можно было полностью прийти в себя. Но, послушайте, я совершенно забыл о законах гостеприимства – у нас давно не было гостей.

Из небытия стали появляться другие обитатели станции. Как потом поняли Принсеп и Хейвот, это были только те люди, которых велел разбудить Дирак, включая Варвару Энгадин и человека по имени Скурлок. Скурлок упомянул о своем компаньоне Кэрол, которая все еще пребывала во сне, так же как и доктора Ховелер и Задор. Люди по имени Брабант и Кенсинг в данный момент отсутствовали.

Никто из старых обитателей, естественно, не выглядел на триста лет, и Принсеп отметил этот факт.

Премьер вкрадчиво сказал:

– У нас много морозильных аппаратов, и мы ими активно пользуемся. В основном вахту несет неорганическая часть нашей команды...

Принсепа не интересовали роботы. Он сказал:

– Надеюсь, у вас есть хоть бы три для немедленного использования?

– Простите, сэр?

– Морозильные аппараты, о которых вы говорили. У меня есть раненые, которые остро в них нуждаются. Сначала мы нашли на яхте только пять медроботов, которые сейчас заняты, но еще три члена моей команды нуждаются в помощи.

Лицо Дирака внезапно приняло странное выражение.

– Один из аппаратов на яхте был занят,– произнес он изменившимся голосом.

Поняв, что к этому замечанию следует отнестись всерьез, Принсеп нахмурился и повернулся к своему компаньону:

– Хейвот!

Молодой человек кивнул как ни в чем не бывало:

– Правда, в одном из аппаратов был жилец. Будущий колонист, как указывала его табличка. Я отключил его, чтобы освободить место для нашего раненого.

Несколько секунд Дирак испытующим взглядом смотрел на Хейвота, словно был очень заинтересован как в самом Хейвоте, так и в том, что эти оккупанты могли сделать на его яхте. Потом он спросил:

– Где же он теперь, тот, которого вы отключили.

Хейвот пожал плечами.

В это мгновение Хейвоту показалось, что из глубины глаз Дирака на него взглянуло нечто смертоубийственное.

Принсеп поспешно выступил вперед, предлагая связаться с оставшимися на яхте людьми, и попросить их поискать размороженного.

– Как вы говорите его зовут? – задал вопрос командор.

Премьер задумчиво посмотрел на него:

– Фулер Аристов. Благодарю за участие, но я полагаю, что уже мои собственные люди находятся на судне. Вы можете попросить ваших людей присоединиться к нам здесь,– это прозвучало как приказ.– А сейчас, если вы извините меня, я думаю мне лучше самому отправиться на “Фантом”.

– Конечно, премьер Дирак. Но прежде чем вы уйдете, позвольте мне повторить вам, что трое людей с яхты все еще нуждаются в интенсивном уходе. Уходивший Дирак бросил через плечо распоряжение своим подчиненным, чтобы те приняли меры по уходу за ранеными, которые вскоре прибудут, и не забыли разбудить доктора Задора. С этими словами он удалился. Высокий, взъерошенный человек по имени Скурлок поспешил заверить вновь прибывших в том, что на биологической станции достаточно медроботов, чтобы помочь всем раненым.

Услышав это, командор обрадовался. Но довольно твердым тоном он попросил, чтобы раненые, уже размещенные по аппаратам на яхте, оставались на своих местах. Повторное их перемещение принесет им дополнительные травмы.

Леди Дженевьев успокоила его:

– Я думаю, премьер Дирак не будет возражать.

Скурлок так же заверил пришельцев, что примерно через час будет предоставлена дополнительная врачебная помощь в лице доктора Задора.

– Процесс пробуждения,– сказал он,– уже начался.

Необходимость оказания медицинской помощи раненым людям, естественно подняла вопрос о берсеркерах, за чем последовало описание последнего сражения, в котором участвовали пришельцы. Внезапно помрачнев, Скурлок спросил:

– Насколько я понимаю, командор, вы не участвовали в боевых действиях с машиной, к которой мы привязаны.

Принсеп удивленно замигал:

– Уже не этот ли гигантский берсеркер все еще активен?

– Я бы сказал, нам не стоит особенно беспокоиться на этот счет. Но ведь с берсеркерами никогда нельзя быть полностью уверенными.

– Полагаю, вы правы. Нет, несколько часов назад мы сражались с другим врагом. С более современными силами. И Принсеп кратко обрисовал ему недавние события, начиная с последнего рейда на Иматру.

Дайнант и Тонгрес и трое тяжело раненных людей из команды, нуждавшихся в уходе, вскоре присоединились к группе на станции. Они сказали, что где-то на яхте они потеряли след суперинтенданта Гейзина, но не хотели откладывать свою поездку ради того, чтобы найти его.