Текст книги "Дьявольская секта (Сборник)"

Автор книги: Франсуаза Саган

Соавторы: Сьюзан Ховач,Десмонд Бэгли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

 Глава седьмая

I

– Я выхожу замуж за Тристана, – сказала Никола Эвану. – Мы поженимся второго августа.

Они находились в Суррее, в доме Мэтта, вечером, после похорон Лайзы. Со дня смерти Лайзы прошла неделя, насыщенная общением с репортерами, полицейскими, следователями. Снова причиной смерти назвали несчастный случай. Вся жизнь перевернулась. Бенедикт собирался покинуть коттедж и вернуться в Кембридж; Джейн боролась с сомнениями и страхами, посвятив себя близнецам; они же с удвоенным терпением ждали, когда их отец вернется и наведет порядок. Пуул отвез Николу в Суррей на похороны, но сам в них не участвовал. В отсутствие Пуула Эван впервые за несколько дней получил возможность поговорить с Николой наедине и спросить ее, какие чувства она испытывает к Тристану.

– Я люблю его, – в серых глазах девушки светился вызов. – Он сделал мне предложение, я ответила согласием. Скоро мы поженимся.

– Ты сошла с ума, – сказал Эван. – Несомненно, сошла с ума. Ты потеряла рассудок.

– Ради бога, оставь меня одну, уйди!.– закричала Никола; она попыталась убежать, но Эван не пустил ее.

– Как я могу уйти, если ты собираешься вернуться в Колвин-Корт?

– Я буду находиться в западном крыле с Тристаном! Ты не можешь выгнать меня оттуда!

Эван знал, что это правда. Он испытывал такую душевную боль, что ему хотелось сесть на ближайший самолет и улететь в Америку, но такой выход был неприемлем. Он не мог бросить свою семью и Николу. С каждым часом ему все сильней казалось, что она не отвечает за свои поступки.

– Меня удивила весть о помолвке Николы, – настороженно сказала Эвану Джейн на утро после похорон Лайзы. – Надеюсь, она знает, что делает. Она едва знакома с Тристаном и... о, Эван, я чувствую, все это не к добру! Извини, может быть, мне не следует так говорить, но...

Наконец-то появился союзник. Несмотря на свое отчаяние, Эван немного воспрял духом. Он заговорил, выплескивая на Джейн все свои сомнения и страхи. В ответ она поделилась с ним своей убежденностью в том, что Пуул был причиной недавних несчастий в Колвин-Корте.

Они беседовали в течение часа.

– Твои частные детективы раскопали что-нибудь интересное? – спросила Джейн.

– Пока нет. Сегодня днем я поеду в Лондон, чтобы узнать, как далеко они продвинулись в своем расследовании.

– Я уверена, они не найдут никакого криминала, – сказала Джейн. – Тристан слишком умен – нечеловечески умен, Эван. Знаю, ты засмеешься, но иногда я спрашиваю себя – а человек ли он? То, как он заставил увлечься собой Лайзу... а теперь Николу... Он словно приворожил их. Знаю, в наше время упоминание о ворожбе и черной магии вызовет улыбку, но...

– Пуул, несомненно, человек, – сказал Эван.

В его мозгу мелькнули воспоминания о странной комнате Пуула. Эван счел эту странность проявлением эксцентричности.

– Он просто ловкий мошенник, обладающий познаниями в области психологии и недюжинными способностями к гипнозу. Я согласен с тобой в том, что Никола околдована, но не думаю, что кто-то напустил на нее чары. Просто Пуул сумел так завладеть ее душой, что она. превратилась в другого человека.

– Это и есть черная магия, – сказала Джейн.

– Нет, – возразил Эван, – это форма гипноза, за которым кроется вполне человеческое желание прибрать к рукам полмиллиона фунтов. Нет, он – человек, и весьма коварный. Я намерен разоблачить его, прежде чем он женится на , Николе, погубит ее и скроется с деньгами... Джейн, у меня к тебе большая просьба. Я знаю, что тебе не хочется возвращаться в коттедж после случившегося с Лайзой, но мне будет гораздо легче, если ты вернешься туда – я буду знать, что рядом есть человек, который понимает ситуацию и способен помочь мне в критический момент. Ты не представляешь, как ты помогла мне, – я нашел союзника, разделяющего мое отношение к происходящему.

– Ты тоже помог мне, – призналась Джейн. – Я начала бояться Тристана. Я думала, что я одна испытываю к нему неприязнь.

– Так ты вернешься в Колвин?

– Ну... мне действительно не хочется туда ехать, но я не могу вернуться в Кембридж и оставить тебя и Николу без помощи. Если мое присутствие в Колвине поможет тебе и если ты способен помочь Николе...

– Я вырву Николу из лап этого человека любой ценой!

– О, Эван, не говори так! – воскликнула Джейн, испуганно постучав рукой по дереву. – После этих внезапных смертей!

– Это несчастные случаи.

– Не уверена, – сказала Джейн.

– Не станешь же ты всерьез .утверждать, что...

– Нет, я просто не уверена... Эван, если ты собираешься поехать сегодня в Лондон к детективам, сделаешь кое-что для меня?

– Конечно. Что именно?

– Зайди в «Фойлз» и купи мне хорошую книгу о черной магии.

II

Вернувшись утром следующего дня в дом Мэтта, Пуул встретил близнецов. Они только что попрощались со своей гувернанткой, которая уехала домой в Испанию, испугавшись атмосферы внезапной смерти. Дети наслаждались обретенной свободой. Им нравилась Констанца, но они устали присматривать за ней и учить ее английскому. Подъехав к дому на своем черном «ягуаре», Пуул застал их сидящими на ступенях перед входной дверью. Они с интересом посмотрели на него.

– Доброе утро, – с официальной важностью произнесла Люси, когда Пуул вышел из машины. – Мы хотим поздравить вас с помолвкой.

– Спасибо! – Он улыбнулся ей и посмотрел на мальчика, но Тимоти разглядывал свои ботинки.

– Где будет свадьба? – радостно спросила Люси, отбросив торжественный тон. – В часовне?

Пуул посмотрел на нее. Приятное волнение охватило Люси. Когда Пуул глядел на нее подобным образом, девочка ощущала собственную значимость.

– Мы слышали, как Агнес говорила об этом, – пояснила она. – Но мы никому не сказали, решив, что это секрет.

Пуул улыбнулся ей.

– Это было секретом, – сказал он. – В некотором смысле это и сейчас секрет. Общество устраивает праздник в часовне вечером первого августа. По традиции состоится маскарад. Поскольку мы с Николой женимся, маскарад пройдет в форме венчания, но это не будет обычным венчанием, поскольку часовня не освящена. Обычное бракосочетание произойдет утром следующего дня в Свонси.

– Нам можно прийти на маскарад? – тотчас спросила Люси.

– Я думал, что вы оба уедете с тетей Джейн в Кембридж.

– О, тетя Джейн передумала, – сказала девочка. – Мы возвращаемся в коттедж. Мы этому рады, правда, Тимми? Лучше жить у моря, чем в центре города.

– Я бы хотел уехать в Кембридж, – сказал Тимоти. – Там я не думал бы постоянно о маме.

– Нет, все равно думал бы, – резко возразила Люси и, чтобы отвлечь себя и брата от этой темы, повернулась к Пуулу. – Нам можно прийти на маскарад?

Пуул снова как-то по-особому посмотрел на Люси. Она вскочила, бросилась к нему, взяла за руку.

– Пожалуйста! – взмолилась девочка, широко раскрыв свои глаза и придав им самое трогательное выражение. – Пожалуйста, Тристан! Можно мне называть вас Тристаном, вы ведь скоро станете моим родственником?

– Почему бы и нет? – сказал Пуул и снова подумал о том, как прелестна девочка. Великолепное подношение... Он представил себе крестильную рубашку.

– Хочешь быть подружкой невесты на маскараде? – с улыбкой спросил он.

– О! – завизжала Люси. – А можно?

– Конечно, но храни это в тайне, ладно, Люси? Общество устраивает маскарад только для своих друзей, мы не хотим, чтобы толпа посторонних глазела на нас. -

– Я никому не скажу,—пылко пообещала Люси.– А можно, Тимми будет пажом?

Возникла неловкая пауза. Пуул посмотрел на Тимоти, на его пшеничные волосы, опущенные глаза, хмуро сжатый рот и решил, что мальчик абсолютно непригоден для его целей.

– Ты ведь не хочешь быть пажом, верно, Тим? – непринужденно спросил Пуул. – Ты слишком взрослый для таких вещей, да? Я знаю, как относятся к подобным затеям мальчики твоего возраста.

Тимоти охватило непреодолимое желание возразить.

В обществе Пуула он чувствовал себя не в своей тарелке и в тайне считал, что Люси ведет себя глупо.

– Если Люси будет подружкой невесты, – сказал он, глядя на землю возле туфель Пуула, – я хочу быть пажом.

Пуул понял, что у него нет пространства для маневра.

– Хорошо, – сказал он, не собираясь допускать Тимоти на церемонию. – Мы обсудим это позже, когда вернемся в Колвин-Корт. И помните – никому ни слова. О’кей?

– Наши рты на замке, – торжественно заявила Люси.

Тимоти промолчал.

– Тим? – сказал Пуул.

– О’кей, – произнес Тимоти, – если вы так хотите. Мое имя – Тимоти, а не Тим. Все, кроме Люси, должны пользоваться моим полным именем.

– Право, Тимми! – воскликнула Люси, когда Пуул скрылся в доме. – Как ты мог ответить на его доброту грубостью?

– Мне не понравилось, что ты прыгала вокруг Пуула, точно щенок, который хочет, чтобы с ним погуляли!

– Меня еще никогда так не оскорбляли!

Возмущенная Люси оставила грустного Тимоти на ступенях.

Близнецы редко ссорились; Тимоти почувствовал, что его недоверие к Пуулу перерастает в активную неприязнь...

III

Днем позже Эван прибыл в Колвин-Корт; при первой возможности он покинул дом и заспешил к коттеджу. Джейн находилась одна на кухне; близнецы осматривали пещеры, Бенедикт уехал в Свонси за продуктами.

– О, отлично! —Джейн перестала взбивать крем и направилась в гостиную. – Я как раз думала о тебе. Есть новости?

– Да, есть.

Эван выглядел лучше. Его глаза уже не были красными, лицо – усталым, вытянувшимся.

– Вот твоя книга о черной магии – она показалась мне вполне читабельной и информативной, надеюсь, ты одобришь мой выбор.

– Ты прочитал ее?

– Я пролистал главу о колдовстве в Африке. Там все верно. Я не стал вникать в галиматью о ведьмах, черных кошках и оргиях во время Хэллоуина.

Он опустился в кресло и вытащил из внутреннего кармана куртки несколько сложенных листков бумаги.

– Джейн, у меня есть данные о Пууле; детективы продолжают расследование, надеюсь, они откопают что-нибудь еще. А пока послушай. Тристану Роберту Пуулу тридцать пять лет, он родился в Челтенхеме, графство Глочестершир...

– Звучит весьма респектабельно, – сказала Джейн.

– Он единственный сын инженера, посещал детский, сад в Челтенхеме, позже учился в начальной школе Уиндэм-Холла под Солсбери...

– Все, респектабельней некуда.

– В двенадцать лет эмигрировал с родителями в Америку и закончил там среднюю школу. Посещал курсы психологии и антропологии в Беркли.

– Просто не верится, – сказала Джейн. – Здесь есть какой-то подвох.

– Через год бросил их и отправился в маленький колледж в Лac-Корридас, под Сакраменто, где специализировался в психологии. Получив диплом, поступил в аспирантуру– Тема его диссертации... – Эван набрал воздуха в легкие. – «Роль психологии в современной практике оккультизма».

– Что я говорила! – торжествующе воскликнула Джейн.

– Погоди! Послушай меня. На этой стадии «объект», как он назван в отчете детективов, вступил в контакт с рядом групп, которые могут быть условно определены как эксцентричные религиозные секты. Объект не значится в полицейской картотеке, но двенадцать лет тому назад, первого августа, участвовал в церемонии с элементами черной магии в апельсиновой роще к северо-западу от Лос-

 Анджелеса. Похоже, первое августа – один из четырех дней в году, наиболее благоприятных для колдовства. Его и поныне называют Ламмесом. Это староанглийское церковное название праздника сбора урожая, который отмечается в этот день. Он в чем-то близок более известному Хэллоуину. Тогда, двенадцать лет назад, ритуал был прерван полицией, которая арестовала несколько человек за хулиганство и непристойное поведение, но Пуул избежал задержания. Он был найден в бессознательном состоянии и доставлен в больницу. Он не приходил в себя десять дней, в течение которых врачи пытались понять, что с ним. Поправившись, он стал вести весьма подвижный, но вполне законный образ жизни, путешествовал по Америке, основывал филиалы этого проклятого общества. Его успех был так велик, что он решил расширить поле своей деятельности. За три последних года он создал несколько подобных групп в Англии – одной из них стало общество в Колвин-Корте. Похоже, у Пуула есть личный доход, хотя детективы еще не определили его источник. Я думаю, это швейцарский банк. Различные филиалы общества, очевидно, финансируются с помощью кампаний по сбору средств; все выглядит вполне законно и не вызывает подозрений.

Эван замолчал.

– Родители «объекта» к настоящему времени умерли, у него нет родственников, он не женат.

Он посмотрел на Джейн.

– Что ты на это скажешь?

– Думаю, он вовсе не Тристан Пуул, – быстро ответила она. – По-моему, двенадцать лет назад в апельсиновой роще во время Ламмеса им удалось вызвать самого дьявола, который вселился в своего самого одаренного ученика.

– Я спрашиваю серьезно, Джейн!

– Я говорю абсолютно серьезно.

– Ну...

Эван неуверенно усмехнулся.

– Согласен, ты была права, когда заподозрила Пуула в колдовстве. Думаю, это общество является крышей для религиозной секты, практикующей оккультизм. Если это верно, я найду, как с ним бороться. Если они наряду с выращиванием съедобных растений занимаются колдовством, они пожелают отметить Ламмес. И если праздник пройдет так, как они, по-моему, планируют его провести, то я смогу вызвать полицию; которая возьмет их с полипными во время оргии. Сейчас я отправлюсь к Пуулу, предупрежу его о том, что мне известно, в какие игры он играет, и посоветую ему во избежание неприятностей оставить Николу в покое. Благодаря детективам я располагаю информацией, способной лишить Пуула его самодовольной невозмутимости. Я заставлю этого человека покинуть Колвин-Корт и отказаться от Николы.

– Эван, будь осторожным!

– Это Пуулу следует быть осторожным! Не волнуйся, Джейн, у Пуула пропадет желание жениться на Николс и остаться в Колвин-Корте! Думаю, я сумею с ним справиться...

IV

Пуул занимался астрологическими расчетами и поиском высших сил, которые окажутся в его распоряжении первого августа. Он был так поглощен своим занятием, что, когда Эван постучал в дверь его комнаты, он даже не потрудился спросить, кто там.

– Войдите! – сказал Тристан.

Дверь открылась.

– Я хочу поговорить с вами, Пуул, – внезапно донесся из-за его спины голос Эвана.

Пуул обернулся. Левой рукой он автоматически закрыл книгу. Поднявшись, он загородил своим телом расчеты от взгляда Эвана.

– Спустимся вниз? – невозмутимо предложил Пуул.

– Нет, мы можем поговорить здесь. Я просто хочу сказать вам, что ваша песенка в Колвин-Корте спета. Мне известно, чем занимается ваше общество. Если вы в ближайшее время не уберетесь отсюда, вы пожалеете об этом. И когда вы будете уезжать, не пытайтесь забрать с собой Николу – она не выйдет за вас замуж. Я прослежу за тем, чтобы полиция сделала так, чтобы в этой части Уэльса земля горела под вашими ногами. Вам не удастся с помощью гипноза затащить ее в ближайшую контору, где регистрируют браки. Надеюсь, я ясно все изложил.

Возникла пауза. Пуул спрятал руки в карманы, чтобы его сжатые кулаки не были видны.

– Доктор Колвин, думаю, произошла какая-то ошибка. Я не совершил ничего противозаконного. Полиция никогда не заводила на меня досье. Общество вело себя безупречно– я уверен, полиция это признает. И пожалуйста, не будем говорить о моей невесте, поскольку, я уверен, обсуждение этой темы не станет для нас взаимовыгодным.

– Похоже, выгода – ваше любимое слово, – сказал Эван. – Особенно когда речь идет о Николе.

– Я отказываюсь говорить с вами о Николе.

– А об оккультизме?

– Чудесная тема, – сказал Пуул, – только мне казалось, что она не должна интересовать вас.

– Послушайте, Пуул, вы ходите по тонкому льду. Мне достаточно поймать вас использующим ваше хобби как предлог для сексуальных извращений.

Пуул задумался.

– Доктор Колвин, почему вы постоянно затрагиваете мою сексуальность? Как психолог я нахожу ваш интерес к моим отношениям с женщинами весьма нездоровым. Может быть, вы постоянно задеваете человека, уверенного в своей сексуальности, потому что сомневаетесь в собственной полноценности?

Он добился желаемого результата,

– Да вы!.. – выпалил в ярости Эван; его кулак устремился в направлении Пуула.

Увернувшись от удара, которого он ждал, Пуул сделал обманное движение, точно в замедленном кино. Когда Эван потерял равновесие, Пуул ударом в челюсть отбросил его к стене. Потеряв сознание, Эван осел на пол.

– Агнес! – крикнул Пуул. Женщина мгновенно появилась в дверном проеме.

– Ножницы!

– Пожалуйста.

Она протянула ему их, точно сестра в операционной.

Пуул наклонился, срезал с головы Эвана прядь волос и, не глядя на Агнес, произнес:

– Конверт.

Агнес протянула ему раскрытый конверт. Он положил туда рыжие волосы и вернул женщине ножницы.

– Будем действовать немедленно? —; сказала Агнес.

– Нет, он не сможет ничего предпринять до Ламмеса, не выставив себя на посмешище.

– А во время Ламмеса?

– Агнес, – сказал Пуул, – как ты любишь волноваться!

Она улыбнулась ему. Эван пошевелился на полу, застонал.

– Он приходит в себя. Принеси стакан воды.

Пуул присел возле Эвана, который тряхнул головой и осторожно оперся о локоть.

– Доктор Колвин, с вами все в порядке?

– Оставь меня, негодяй, – простонал Эван и безуспешно попытался встать.

– Вот, доктор Колвин, – Агнес протянула ему стакан воды. – Выпейте.

– Должен предупредить вас, доктор Колвин, – вежливо произнес Пуул,—что мисс Миллер оказалась свидетельницей инцидента; если бы обвините меня в нападении на вас, она сообщит полиции, что первый удар нанесли вы.

Эван не ответил ему. Он выпил воду, встал на ноги и повернулся к двери.

– Ты свое получишь, – процедил он сквозь зубы. – Вот увидишь. Ты еще пожалеешь.

– Доктор Колвин, ваша агрессивность не делает вам чести. На самом деле она может негативно сказаться на людях, которых вы любите. Если вы попытаетесь причинить мне неприятности, можете быть уверены – я отплачу вам тем же.

Эван обернулся.

– Что ты имеешь в виду?

Пуул не двигался. Серьезная, молчаливая Агнес стояла за его спиной.

– Доктор Колвин, – произнес наконец Пуул, – у вас очень болезненная сестра. Может быть, вы недооцениваете хрупкость ее здоровья.

На мгновение Эван потерял дар речи.

– Ты пытаешься...

– Я лишь констатирую факт, доктор Колвин. Только и всего.

– Ты не обладаешь квалификацией, необходимой для такого заключения относительно моей сестры, – сказал Эван.

Пуул помолчал.

– Если я еще раз услышу подобную угрозу...

– Я не угрожаю вам, доктор Колвин. Я лишь констатирую факт. Между прочим, во время вашего пребывания в Африке вам приходилось слышать о том, как шаманы вызывают смерть с помощью одного лишь гипноза? Весьма опасное умение, на мой взгляд. – Он помолчал. – Некоторые люди весьма восприимчивы к внушению, доктор Колвин.

Эван проглотил слюну. Дар речи покинул его. Впервые со дня знакомства с Пуулом Эван испытал страх.

– Я прошу только об одном, – сказал Пуул. – Оставьте нас в покое. Если вы причините неприятности нам, мы

причиним неприятности вам. Оставьте нас в покое, и никто не пострадает. Вы меня поняли?

Эван кивнул. Снова возникла пауза.

– А теперь можете идти, – сказал Пуул.

Эван молча покинул комнату. Его голова болела. Ему казалось, будто невидимая сила рвет ему нервы, делает беззащитным. Не останавливаясь, чтобы подумать, он покинул дом и, пошатываясь, направился по тропинке к коттеджу, к Джейн.

V

В обществе Джейн он тотчас почувствовал себя лучше. Ее мягкость, женственность, сочувствие, теплота действовали успокаивающе. Он даже позавидовал Бенедикту, о котором заботилась такая женщина. Эван чувствовал, что после неприятного общения с Николой и затем с Пуулом он нуждался в платоническом внимании Джейн, которая могла укрепить его, пошатнувшуюся веру в себя.

– Я не удивлена угрозой Тристана, – честно призналась она. – Ты поступил очень смело, отправившись к нему. Я бы упала в обморок от страха.

Эвану не приходило в голову, что он поступил мужественно, однако ему было приятно, что женщина восхищалась его безрассудным поведением. Он улыбнулся Джейн.

– Ты говоришь так, будто он – дьявол во плоти!

– Думаю, так оно и есть, – серьезно сказала Джейн и протянула руку к книге по колдовству.

– Ты сама в это не веришь, Джейн!

– Нет, верю. Честно. Послушай: «Ведьмы и колдуны образуют группы из тринадцати человек или, согласно другого источника, из двенадцати человек и еще одного лица, представляющего дьявола или являющегося им...»

– О, я не сомневаюсь, что они занимаются черной магией, – сказал Эван, – но ты не можешь относиться к этому серьезно, Джейн!

– Ты отнесся серьезно к угрозе Тристана в отношении Гвайнет, верно? А теперь послушай это: «Важным признаком ведьмы или колдуна является присутствие рядом с ними животного. Дух принимает обличие кошки, собаки, крота, кролика, жабы...» Оборвав этот перечень, Джейн продолжила: «Черная кошка – самый известный символ колдовства, но в действительности ведьмы используют любых кошек в качестве физической оболочки для духов; известны случаи, когда белая кошка...»

– Сейчас в Колвин-Корте нет никакой кошки, – сказал Эван и добавил: – Но они держат в. клетке кроликов...

– Бог с ними, с кроликами! – перебила его взволнованная Джейн. – Что происходит с моим бедным Марб-лом? Он теряет вес, едва узнает меня, каждое утро уходит в Колвин-Корт и проводит там весь день.

Эван, втайне посмеивавшийся над привязанностью Джейн к своему коту, решил направить беседу в другое русло.

– Домашние духи в обличье животных – всего лишь вымысел, – сухо заметил он. – На твоем месте я бы не стал беспокоиться насчет Марбла – если он теряет вес, свози его к ветеринару. Что написано в книге о Ламмесе, или ты еще не дошла до этого места?

– Ламмес, – пробормотала Джейн, рассеянно поглядев на книгу и перевернув несколько страниц. – А, вот. «Периодически ведьмы устраивают шабаши, но четырежды в год, по великим дням оккультного календаря, а именно Второго февраля (Сретение), первого мая (Вальпургиева ночь), первого августа (Ламмес), тридцать первого октября (Хэллоуин) несколько групп ведьм могут объединяться для совместного участия в ритуалах Церкви Сатаны...»

– Они собираются отмечать Ламмес, сказал Эван. – Я в этом уверен. Если бы мои руки не были связаны угрозой Пуула навредить Гвайнет, я тотчас отправился в Свонси и предупредил бы полицию.

– «Между Церковью Сатаны и Христовой Церковью существует параллелизм, – прочитала Джейн, почти не слушая Эвана. – Но первая является точным антиподом второй. Например, добродетель превращается в грех, грех – в добродетель».

– И все-таки я обращусь в полицию, – пробормотал Эван. – Я поймаю их на месте преступления.

– «Аналогом христианского причастия является черная месса, аналогом крещения – присвоение Знака Сатаны; невеста во время венчания одета не в белое, а в черное платье». Эван, я думала об этом все утро и уверена, что права, – еще до гибели Лайзы близнецы сообщили мне о том, что общество намерено устроить свадьбу в часовне. Я тогда не придала этому значения, решив, что они сочиняют. Но теперь я знаю, что они говорили правду. Думаю, они подслушали что-то сказанное мисс Миллер или самим Тристаном. До официальной регистрации брака Тристана с

Николой в Свонси второго августа, я уверена, они обвенчаются в соответствии с ритуалом Церкви Сатаны, во время празднования Ламмеса, первого августа, после захода солнца.

– Я этого не допущу! – закричал Эван. – Если Пуул попытается совершить нечто подобное...

Но Джейн снова заглянула в свою книгу.

– «Характер шабаша варьируется, это мероприятие не имеет строго установленной формы, – прочитала она. – Однако один-два. ритуала соблюдаются постоянно. Среди них – акт почтения, во время которого каждый участник шабаша поклоняется дьяволу или его представителю путем непристойного поцелуя...» – Наверно, тут стоит кое-что пропустить, не то я покраснею. – «После совершения обряда ведьмы натирают себя аконитом – наркотиком, с давних времен применявшимся для порождения иллюзии полета – вспомните картинки с изображением ведьм, парящих в воздухе на помеле – фаллическом символе...»

– Проклятые извращенцы!—простонал Эван. – Джейн, нам следует разработать план. Мы должны остановить их.

– «Затем следуют пляски и массовое совокупление», – продолжила Джейн; на сей раз она не смогла остановиться. На ее лице появилось недоумение. – Но как это возможно, если в шабаше участвуют одни женщины?

– Несомненно, они решают эту проблему, – сухо заметил Эван, – приглашая на свои праздники колдунов мужского пола. Джейн, лучше всего застигнуть их во время оргии; тогда их смогут обвинить в непристойном поведении. Мы должны встретиться с полицией и приготовить ловушку для общества.

– Я уверена, Тристан об этом узнает, – вздрогнув, сказала Джейн. – Несомненно, узнает.

– Я мог бы сделать это в последнюю минуту – утром первого августа.

– Но что ты предпримешь? Если ты явишься в полицию Свонси и попросишь пресечь оккультный ритуал, тебе просто не поверят!

– Нет, поверят! Я скажу им, что компания хиппи затевает оргию! Но у меня есть идея получше. Мой отец знает отставного главного констебля. Как тебе известно, главный констебль – это должностное лицо, возглавляющее полицию в определенном районе. Я уверен, что любой главный констебль, даже отставной, обладает необходимым влиянием. Утром первого августа я съезжу к нему в Милфор-Хейвен и заставлю принять нужные меры. Даже если

Пуул будет следить за мной, он не увидит ничего подозрительного в том, что я навещаю старого друга моего отца.

– Похоже, это хорошая мысль. Я... Марбл, Марбл, не царапай краску, негодяй!

Она вскочила. Кот стоял у закрытой входной двери и энергично царапал деревянную панель. Он мяукал, стараясь привлечь к себе внимание.

– Я бы хотела, чтобы Марбл вел себя лучше, – обеспокоенно сказала Джейн, выпустив кота из дома.—Я очень неохотно оставила его здесь, когда мы уехали в Суррей на похороны. Я боялась, что, попав в очередное новое место, он убежит. Когда мисс Миллер вызвалась присмотреть за ним... О, Эван, думаешь, мисс Миллер превратила его в домашнего духа, пока мы отсутствовали? Последнее время он такой странный, усталый, его словно подменили...

– Моя дорогая Джейн, – мягко произнес Эван, – я уверен, что в Марбла вовсе не вселился дух. Возможно, у него что-то с желудком или печенью. Почему бы нам для спокойствия не свозить его завтра утром к местному ветеринару?

Марбл слушал их разговор, стоя за дверью. Затем, приняв сигнал, поступивший с противоположного направления, он собрал воедино остатки своей энергии и медленно побрел к кухне Колвин-Корта.

VI

Остаток июля тек неторопливо, дни убегали в прошлое, точно листья, уносимые вдаль водами реки. Но время мало что значило для Николы. Иногда ей казалось, будто вся ее теперешняя жизнь – это сон; она воспринимала реальность только через Пуула. Он помог ей написать письма с извещением о том, что она увольняется с работы и отказывается от квартиры. Он съездил в Лондон за ее вещами и убедился в том, что соседка не окажется в сложном финансовом положении из-за неожиданного решения Николы. По совету Пуула девушка также написала друзьям и родственникам о своем скором замужестве; ее не огорчало то, что никто из них не будет присутствовать на свадьбе.

– По-моему, бракосочетание должно быть тихим, немноголюдным. – сказалПуул. – Это – исключительно личное, интимное дело.

– А как же маскарад? – спросила Никола, полностью разделявшая его мнение. – Вряд ли он будет тихим и немноголюдным.

– Думаю, маскарад приятно удивит тебя, – улыбнулся Пуул. – Ты не поверишь, каким личным и интимным он окажется.

Никола погрузилась в мечтательные размышления о маскараде. Сама идея завораживала ее, но Никола смутно представляла себе характер церемонии.

– Тристан, расскажи мне поподробней о маскараде, – попросила она Пуула утром тридцать первого июля. – Чем больше я думаю о нем, тем сильнее он будоражит мое воображение. Это так романтично – венчание в часовне при заходе солнца! Здорово, что тебе пришла в голову такая мысль.-

– Ты уверена, что это не кажется тебе дурным тоном?

– Нет. Я уже сказала тебе, когда ты в первый .раз предложил эту идею, что мне нравится сама церемония венчания. Поскольку я – атеистка, мне все равно, освящена церковь или нет. К тому же потом мы зарегистрируем брак официально, так что неважно, будет наше венчание, строго говоря, действительным или нет.

Они снова загорали на пляже; Пуул рисовал на песке загадочные фигуры и слушал Николу. Она смотрела на него, опираясь на локоть.

– Надеюсь, дождя не будет, – добавила девушка.

– Не будет.

Он серьезно посмотрел на нее.

– Ты должна верить во что-то.

– Ничего не могу с собой поделать, – вяло протянула Никола. – Я не настолько лицемерна, чтобы изображать из себя верующую.

Повернувшись на спину, она взяла солнечные очки.

– Расскажи мне подробнее о завтрашней церемонии – ты до сих пор не объяснил мне, что будет происходить. Нам не следует устроить репетицию?

– Можешь ни о чем не волноваться.

– Скажи мне одну вещь, – с ленивым любопытством попросила Никола. – Почему Тимоти не может быть пажом? Знаешь, Люси не шутит, когда говорит, что не будет участвовать в маскараде без Тимоти. Близнецы очень привязаны друг к другу.

– Люси будет подружкой невесты, – сказал Пуул. – Об этом ты тоже можешь не беспокоиться... Ники, дорогая, мы должны поговорить о твоем отношении к вере. Я не хочу иметь жену-атеистку.

– Ты понял это слишком поздно! – пробормотала Никола, думая, что он шутит.

– Я говорю серьезно, Ники. Разве можно представить себе мир иначе как арену постоянной борьбы между силами добра и зла?

– О, Тристан! – она снисходительно зевнула. – Это звучит немного несовременно.

– Ты сомневаешься в существовании дьявола?

– Ну, в абстрактном смысле...

– Ты не веришь в существование дьявола, как всемогущественной метафизической силы?

– Да, не верю, – бесстрастно заявила девушка.

Перед тем как провалиться в сон, она успела услышать:

– Я избавлю тебя от твоего невежественного скептицизма. Отдай мне твое неверие и твою память о нем, позволь очистить твою душу от всякой ереси...

Внезапно солнце погасло, звезды потухли одна за другой, и Никола отправилась в путешествие по бесконечной черной ночи.

Наступило утро Ламмеса.

Чистое небо отражалось в сверкающем голубом море. Трава блестела после ночного дождя; мир купался в неярком свете поднимающегося солнца.

– Все зайцы и кролики встали, – произнесла вслух Люси, проснувшись. Кто-то сказал ей, что эта фраза, произнесенная сразу после ночного сна в первый день месяца, приносит удачу. Она посмотрела на часы, стоявшие возле кровати. Еще только шесть! Люси огорчилась. Она знала, что больше не заснет – сон полностью улетучился. Встав с кровати, она подошла к окну и посмотрела на новый день.