Текст книги "Мост в Хейвен"

Автор книги: Франсин Риверс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

– Я говорю тебе правду!

– Дилан говорит, что я красивая. Дилан говорит, что я сообразительная. Дилан любит меня!

– Дилан скажет все что угодно, лишь бы получить то, что хочет!

– Он хочет меня.

– Даже не сомневаюсь! Но надолго ли? Его любовь к Пенни не прожила и недели.

Она улыбнулась и снова вскинула подбородок:

– Он сказал, что Пенни – вода, а я вино.

Дилан явно знал, что хочет услышать Абра. Джошуа раздражало то, что она понятия не имеет, чего хочет этот парень. Он поднял стул и снова сел, положив руки на колени и сцепив пальцы, и постарался успокоиться.

– Послушай, Абра. Выслушай меня до конца. Мы ведь друзья. Сделай это для меня. – Она ничего не ответила, а он помолился про себя и начал говорить: – Мужчина, который любит, стремится открыть все лучшее в женщине.

– Когда я с Диланом, во мне просыпается все лучшее.

Он вцепился в колени:

– Тщеславие и непокорность? Эгоистичность? Ты даже не желаешь думать о том, что делаешь со своей семьей. Это и есть лучшее в тебе?

Глаза Абры наполнились слезами обиды.

– Я считала тебя моим другом, а ты говоришь мне такие вещи?

– Я говорю это, потому что люблю тебя. – Она даже представить не могла, насколько сильно.

– Знаешь что, Джошуа? Я всегда считала, что ты мой единственный настоящий друг. – Ее взгляд стал холодным. – А теперь я вижу, что ты, как все.

У Джошуа заныла его рана в боку.

– Я по-прежнему твой друг, лучший из всех. – И даже намного больше того. – И всегда им буду.

Абра швырнула щетку на неубранную кровать, встала и прошла к двери. Распахнула ее и отошла в сторонку.

– Спасибо тебе большое, что зашел. – Она сказала эти слова тоном, который вдруг стал ледяным. – И не утруждайся больше приходить.

Джошуа ступил за порог. Она придушенно всхлипнула, захлопнула дверь и заперла ее.

Джошуа стоял в коридоре, потрясенный. Все закончилось, даже не начавшись. Я потерял ее, Господи. О, Господи, я ее потерял.

* * *

Вернулись кошмары, еще ужаснее предыдущих. Джошуа снилось, что он снова в Корее, стоит холодная снежная зима, он бежит – всегда бежит! – спасать кого-то, до кого почти невозможно добраться. Папа будил его почти каждую ночь, садился рядом и молился за него, а Джошуа лежал, тяжело дыша, и пытался побороть страх, всегда готовый вырваться наружу.

Позвонил Гил Макферсон и пригласил Джошуа на ранчо. Это папа предложил.

– Он тоже служил санитаром в Нормандии. Я думаю, что он лучше поймет, через что тебе пришлось пройти.

Гил действительно понял.

Папа по-прежнему выходил на свои утренние прогулки по городу. Джошуа знал, что он всегда останавливается у ворот Питера и Присциллы. Он, как и раньше, молился за Абру.

А Дилан Старк продолжал появляться в городе. Один друг Питера, учитель в старшей школе, говорил ему, что видел красный «корвет» припаркованным возле сетчатого ограждения в конце футбольного поля. Его постоянно видели у Эдди, где любили бывать школьники.

Джошуа знал, что Дилан не сдастся. Дилан дожидается своего часа, возможности взять то, что так хочет получить. Питер не может до бесконечности держать Абру дома.

* * *

Абре начало казаться, что она сходит с ума. Она ни о чем не могла думать, кроме как о Дилане, и о том, когда же снова его увидит.

Началась большая перемена; холлы и коридоры заполнились школьниками, все спешили на улицу, рассаживались группками на лужайке, сидели за столами для пикников под деревьями возле магазина или собирались кучками на футбольном поле. Абра увидела Дилана возле сетчатой ограды, она быстро огляделась и направилась к нему. Она схватилась за сетку:

– Как я рада видеть тебя!

Он накрыл ее пальцы своими.

– И это все, что ты хочешь сказать? – Он был рассержен и огорчен. – Когда же ты вырвешься из той тюрьмы, куда тебя заперли?

– Питер наказал меня на месяц, Дилан. Осталось еще две недели.

– Я не собираюсь ждать еще две недели, детка. Мне надоел этот город.

Ее сердце забилось тяжело и быстро.

– Пожалуйста, не уезжай.

– Поехали со мной. – Его руки сильнее надавили на ее пальцы, ей стало больно.

– А куда мы поедем?

– Какая разница? Ты ведь любишь меня? – Она кивнула, не в силах говорить, он подошел еще ближе. – Я хочу добраться до тебя. Мы ведь только начали в тот день, когда я отвозил тебя домой. Нам будет хорошо вместе, детка. Мы можем поехать в Сан-Франциско, и Санта-Круз, куда захотим.

Она не сомневалась, что он ее любит.

– Ты же знаешь, что я хочу уехать с тобой, Дилан.

Он отпустил ее и отошел от забора:

– Тогда встречаемся на мосту в полночь.

Уже сегодня?

– Я не могу! – Она не могла так быстро принять решение.

– Не можешь или не хочешь? Возможно, я в тебе ошибся. – И он пошел прочь.

– Дилан! Погоди! Я приду.

Он оглянулся:

– Если ты не придешь, потом всю жизнь будешь жалеть о том, что ты упустила. – И он ушел, больше не оглядываясь.

* * *

Абра ела, хотя совсем не чувствовала голода. В тот день была очередь Пенни мыть посуду. Абра извинилась, сказав, что ей нужно делать уроки, кроме того, она немного устала. Наверное, она ляжет спать пораньше.

Питер посмотрел на нее, в его глазах был вопрос.

– Ты действительно не хочешь посидеть с нами в гостиной? Посмотреть телевизор?

– Я бы с удовольствием. Но мне в пятницу нужно сдавать доклад. – Две лжи подряд, а ей хоть бы что.

Пока все были внизу, Абре не составило труда зайти в комнату Пенни и стащить чемодан из набора, который ей подарила Присцилла на Рождество – Пенни собиралась поступать в колледж Миллс. Иан Брубейкер говорил, что Абра должна пойти в Джульярд. Но сейчас она хотела только одного – быть с Диланом.

В чемодан не поместилось все, тогда Абра упаковала только то, что в него влезло, и спрятала под кровать. Питер поднялся наверх в десятом часу. Через час после него мимо ее комнаты прошла Присцилла. Она постучала в дверь Пенни:

– Выключай свет, Пенни. Завтра рано вставать.

Дом затих. Абра лежала в темноте. Ей вспомнились слова Джошуа, за ними пришли сомнения. Действительно ли Дилан ее любит?

Он ни разу этого не говорил. Но разве он смог бы так ее целовать, если бы не любил?

Тикали часы. Время еле ползло. Она поднялась с постели и принялась расхаживать по комнате, но быстро остановилась, потому что кто-нибудь мог услышать шаги, прийти, чтобы узнать все ли с ней в порядке. Тогда она уселась на краешек кровати, сердце сильно билось. Нужно хотя бы оставить записку. Она прошла к письменному столу и взяла лист бумаги. Включила лампу и принялась быстро писать. Поднялся ветер, клен под окном зашуршал, пугая ее. Ветер гудел под садовой беседкой. Часы внизу пробили одиннадцать. Абра достала конверты. Она сунула одну записку в конверт, подписанный «Мистеру и миссис Мэтьюс», а другую – во второй, с надписью «Преподобному Эзикиелу Фриману». Намного более сердечное послание она вложила в конверт для Мици. Она хотела написать и Джошуа, но не знала, что ему сказать. Лучше не дразнить гусей. Тут ей пришла мысль, она достала Библию Марианн и сунула в нее записку: «Марианн хотела, чтобы книга принадлежала жене Джошуа».

Вытащив чемодан из-под кровати, она осторожно открыла дверь и на цыпочках прошла к лестнице, когда ступени скрипели, сердце замирало. Она проскочила к входной двери и тихонько закрыла ее за собой.

У нее закололо в боку, к тому времени как она добралась до моста. Дилан был там – стоял, прислонившись к машине. Он выпрямился, заметив ее. Потом взял ее чемодан, зашвырнул в багажник и захлопнул дверцу.

– Я знал, что ты придешь. – Он прижал ее к себе и целовал, пока девушка не начала задыхаться. – Ты бы хотела посмотреть на их физиономии завтра утром? – Дилан положил руки ей на грудь, Абру на миг охватила паника.

– Ты все еще это носишь? – Парень разорвал цепочку крестика Марианн и отшвырнул его. – Тебе ведь не нужны напоминания о прошлом? – Он не дал ей времени подумать и снова поцеловал. Его руки ощупывали ее тело, что привело Абру в смятение, но она боялась возражать. – Я собираюсь прекрасно повеселиться с тобой. – Дилан отодвинул ее, чтобы открыть дверцу машины. – Залезай.

Она села и едва успела убрать ноги, как он захлопнул дверцу.

Парень обошел машину и сел на водительское сиденье.

– Сегодня начинается наша жизнь. – Он завел мотор и нажал на клаксон, когда они пересекли мост. – То-то же, пусть знают! – Дилан так искренне радовался, что Абра восторженно рассмеялась.

* * *

Джошуа сидел на кухне, отходил от ночного кошмара. Положив голову на ладони, он старался сосредоточиться на псалме 22: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня».

Зазвонил телефон. Тело отозвалось адреналином; его посетило дурное предчувствие, и он старался от него избавиться. Даже если телефон звонит в четыре часа утра, это не значит, что с Аброй что-то произошло. Папе нередко звонят посреди ночи. Джошуа отодвинул стул и отправился в гостиную отвечать.

– Джошуа, это Питер, она ушла из дома.

Ему не нужно было спрашивать с кем.

– Когда они уехали?

– После того как мы легли спать. Присцилла проснулась, ей показалось, что она что-то услышала. Я два часа ездил по городу, но ее нигде нет.

Джошуа повесил трубку, полистал телефонный справочник и набрал номер Коула Термана. В телефонной трубке долго звучали протяжные гудки, прежде чем сонный голос грязно выругался в ответ.

– Мистер Терман? Джошуа Фриман. Где сейчас Дилан? – Джошуа еле сдерживался, чтобы не закричать.

– Откуда мне знать! Я его отец, а не сторож.

– С ним Абра Мэтьюс. Ей всего шестнадцать.

– Эта девчонка как была отбросом, когда ее нашел ваш отец, так и осталась. Ему нужно было не забирать ее из-под моста.

Джошуа бросил трубку.

– Ты ничего не сможешь сделать, Джошуа. – В дверях стоял отец, он уже оделся для утренней прогулки. Он был бледным и усталым больше, чем когда умерла мама.

– Но я не могу ничего не делать, папа! Я должен отправиться за ней! – Джошуа схватил куртку и ключи и бросился к дверям.

* * *

Абре было тепло и уютно в спортивной машине Дилана. Он вел ее быстро, радио передавало рок-н-ролл. Она начинала трепетать каждый раз, когда он смотрел на нее. Когда ом снижал скорость, а потом снова увеличивал, ощущения были потрясающие. Пенни и ее подружки пытались завоевать его внимание, но он выбрал ее. И они будут вместе навсегда. Достаточно одного его взгляда, чтобы у Абры внутри разливалось тепло.

Его рука скользнула по ее бедру вверх.

– Ты волнуешься.

Абру охватило желание.

– Я пытаюсь все это осознать. – Она смотрела на него с надеждой: скажет ли он, наконец, что любит ее.

– Осознать что?

Улыбка Дилана была такой красивой, лучистой. Она рассмеялась, чуть задыхаясь:

– Побег с тобой, конечно же. – Он был таким красивым. Просто идеальным.

– Не могу дождаться, когда мы окажемся в постели.

И вздрогнет земля, как пишут в любовных романах, которые Пенни прятала от родителей? Девушку вдруг обуял страх. Она ничего не знала про эти отношения, только то, что это великая загадка.

Она рассматривала его профиль:

– А где мы поженимся?

– Поженимся! – Он насмешливо хмыкнул. – С чего ты взяла, что я собираюсь на тебе жениться?

Абру словно ударили.

– Но ты сам позвал меня с собой, Дилан. Ты сказал, что хочешь быть со мной.

– Да, детка. Но я хочу тебя в самом плохом смысле. – Он погладил ее пылающие щеки тыльной стороной ладони. – Я давно уже никого так не хотел. – Он сосредоточился на дороге. – Кто может знать? Возможно, я все-таки когда-нибудь на тебе женюсь. Эго было бы нечто. – Он расхохотался так, словно даже мысль об этом была абсурдна. – Эй! – Он насмешливо улыбнулся. – Как думаешь, преподобный Фриман мог бы провести церемонию?

– Вряд ли.

Он снова рассмеялся:

– Да я шучу.

Девушку затошнило, возможно, это от его манеры вести машину: Дилан делал повороты на такой скорости, что визжали шины, переключал передачу, а потом вдруг увеличивал скорость.

– Но мы ведь обязательно его пригласим? – Дилан говорил сухим и насмешливым тоном. – И этого ханжу, его сынка, тоже. Как его звали?

– Джошуа.

– Да. Джошуа. Хорошее библейское имя. Возможно, я женюсь на тебе специально, чтобы посмотреть, как эти двое заплачут. – И он расхохотался.

На долю секунды Абре захотелось потребовать, чтобы он развернул машину и вернул ее домой. Она не хотела говорить о пасторе Зике и Джошуа. Ей не хотелось думать, как сильно они в ней разочаруются. Но тут она вспомнила об оставленных записках. Пути обратно нет.

Дилан смотрел на нее:

– Знаешь, детка, что мне в тебе нравится? Ты добиваешься того, чего хочешь. И не трусишь.

Она рассматривала твердые, красивые черты его лица, освещенного приборной доской. Встретит ли она когда-нибудь мужчину, подобного ему? Кого-то, кто подарит ей это сумасшедшее чувство желания и страсти?

– Я люблю тебя, Дилан.

Дилан улыбнулся:

– Я знаю, детка. Я понял это в ту минуту, как увидел тебя, мы созданы друг для друга.

Девушка надеялась, что ее признание заставит Дилана тоже признаться в любви. Ее пробила дрожь, но уже не от желания.

– Ты любишь меня, Дилан? – Она затаила дыхание, ожидая ответа от него. Она отвернулась от всех в Хейвене, чтобы уйти с ним, а теперь она приносит в жертву и свою гордость.

Дилан небрежно пожал плечами:

– Я плохо представляю, что такое любовь, детка. – Он хохотнул. – И не особенно хочу знать. Насколько я могу судить, любовь делает мужчину слабым. – Он притормозил и взял крутой поворот, затем снова увеличил скорость. – Я хочу, чтобы ты усвоила одну вещь прямо сейчас, – он предостерегающе посмотрел на нее, – я не люблю, когда меня торопят.

Она поняла предупреждение. Если она хочет, чтобы Дилан полюбил ее, ей нужно очень постараться, чтобы он был счастлив и доволен. Она принялась смотреть в окно, борясь с одолевающими ее чувствами. Она должна считать, что ей повезло. Все девушки Хейвена хотели быть с ним. А он выбрал ее, а не Пенни. Ведь это важно?

Положив голову на подголовник, Абра боролась с все нарастающим разочарованием. Она не этого хотела. Все получилось не так, как она ожидала. Интуиция подсказывала, что плакать при Дилане нельзя. Он уже вполне понятно ей объяснил, что не любит трусов.

Дилан включил громче радио, машину заполнила песня «Притворяйся». Он пел «Это любовь» с Дином Мартином. У него хороший голос, но у пастора Зика и Джошуа голоса намного лучше.

Почему она снова подумала о пасторе Зике и Джошуа? Она же велела себе выбросить их из головы. Она больше их никогда не увидит.

– Ты что-то затихла. Терпеть не могу, когда девушка хандрит.

Она заставила себя улыбнуться:

– Просто наслаждаюсь поездкой.

– Действительно? – Он сильнее нажал на газ и смотрел на нее с улыбкой, продолжая жать на педаль, пока машина не завибрировала. – Кажется, что она вот-вот развалится, верно?

Тяжелые удары сердца отдавались в ушах, но она заставила себя рассмеяться:

– А она может ехать быстрее?

Дилан удивился и явно был доволен.

– Ты дикая девчонка! – Он сбавил скорость. – Как-нибудь проверим на прямой дороге.

– Куда мы едем?

– В Сан-Франциско. Я уже все заказал. – Он радостно улыбнулся, блеснув белыми зубами. – Ты еще не видела ничего лучше.

Проходили часы, туман безрассудного увлечения начал рассеиваться. Насколько хорошо она знает Дилана? Все ее мысли в последние недели были направлены на то, что она ощущает, когда он на нее смотрит. Даже сейчас, когда он обращал на нее взгляд своих темных глаз, у девушки перехватывало дыхание. Дилан не спрашивал, что она чувствует, не спрашивал, почему она молчит. Он был занят – отбивал ритм музыки на рулевом колесе.

«Дилан пугает меня», – вдруг всплыли шепотом произнесенные слова Пенни, словно чтобы поиздеваться над ней.

Мелочные сомнения ослабили ее доверие. Что может знать Пенни? Она и Дилан встречались только дважды, потом он потерял к ней интерес и бросил. От мыслей о Дилане с Пенни все сжалось внутри. Почему она позволяет себе думать о таких вещах сейчас? Главное – это Дилан. Он выбрал ее, а не Пенни. Он позаботится о ней.

Он это говорил?

А если не говорил?

Дорога пошла вверх. Дилан на скорости въехал на холм, потом спустился с него и въехал в туннель. Они увидели мост Золотые Ворота. Тяжелый утренний туман клубился над горами и по дороге, словно пена. В городе у бухты Сан-Франциско горели огни, манили. Когда они подъехали к мосту, Дилан остановился, чтобы оплатить проезд, тиканье в машине взбудоражило Абру. Они переезжали мост больше километра в длину, после такой быстрой езды скорость в сорок пять миль в час казалась мизерной. Дилан вел машину вдоль яхтенного причала, потом повернул. Он проехал два светофора и резко повернул налево, взлетая на холм.

– Мы почти приехали, детка.

Над ними высился собор. Она мечтала когда-нибудь надеть белое свадебное платье. Она дала себе обещание, что сегодня сделает Дилана таким счастливым, что завтра он захочет на ней жениться. Она впилась ногтями в ладонь. Она сделает так, чтобы он не захотел отпускать ее никогда. Автомобиль летел вверх. В квартале от собора Дилан повернул налево и припарковался перед отелем «Фермонт». Абра пришла в изумление. Ей не доводилось видеть такого великолепия.

– Прибыли. Надень это. – Он снял перстень со своего мизинца и передал ей. – Переверни, чтобы виден был только ободок. Если кто-то спросит – у нас медовый месяц. – Он распахнул дверцу и вышел из машины. Девушку окатил холодный влажный воздух.

Абра поспешила надеть кольцо с каким-то крылатым чудовищем, мужчина в униформе открыл для нее дверь.

– Добро пожаловать в «Фермонт». – Его улыбка изменилась, когда он посмотрел на Абру. Девушка покраснела. Явно он понял, что они с Диланом не женаты. И он знал, зачем они сюда приехали. Она выходила из машины с опущенными глазами.

– Эй, ты! – Дилан швырнул служащему ключи. – Припаркуй.

Потом обошел машину, взял Абру под руку и наклонился, чтобы сказать шепотом:

– Постарайся не походить на школьницу.

Как только они вошли в вестибюль, Абре захотелось спрятаться, хотя в такой час в отеле находился только персонал.

– Сядь вон там и жди меня. Ни с кем не разговаривай. Я сейчас вернусь. – Она все сделала, как он велел, села в бархатное кресло за пальмой. Дилан ушел.

Он вел себя с такой уверенностью, будто привык к таким местам. Сердце колотилось, ладони вспотели. Абра разглядывала мраморные колонны, позолоченные лестницы, красные ковры, скульптуры по углам и картины на стенах. Совсем как дворец! Она вспомнила, что говорила ей Мици, когда Абра боялась играть в церкви: «Глубоко вдохни и медленно выдохни через нос. Это тебя успокоит». Абра отбросила мысль, будто на нее косятся, и представила себя принцессой, а Дилана – принцем, который привез ее в этот замок.

Раздался его смех. Выглянув из-за пальмы, она увидела, что он флиртует с хорошенькой служащей. Женщина улыбнулась ему и снова занялась работой, а Дилан облокотился о стойку. То, что он ей сказал, смутило девушку, она покраснела. Ревность и боль охватили Абру. Неужели он уже забыл, что оставил ее в укромном уголке?

Интересно, что бы он сделал, если бы она вдруг встала и вышла из отеля?

А куда она пойдет в таком случае? На улице холодно, а она даже не догадалась взять пальто. Ей придется звонить Питеру и Присцилле и умолять их приехать за ней и забрать отсюда.

Приедут ли они?

Появился улыбающийся Дилан:

– Какая милашка! Немного флирта, и она даже не взглянула в твою сторону. – Он пригляделся к ней: – Ты же не подумала, что она мне понравилась? Она старше меня лет на десять. Хотя, с другой стороны, это даже интересно. – Он обнял Абру и прижал к себе. – Успокойся. Я только твой. Нам пришлют шампанское в номер, отметим нашу свадьбу. – Он поцеловал ее в висок. – У тебя перепуганный вид.

– Я боюсь. Немного.

Он хорошо ориентировался. Он бывал здесь раньше?

– Я ничего не знаю, Дилан.

– Узнаешь, детка. Узнаешь. – Как только закрылась дверь, Дилан схватил ее в объятия. – Мне ужасно нравится, как ты смотришь на меня. Словно солнце встает и садится по моей команде. – Снова его губы впились в нее, он прижал ее к стене. А лифт ехал выше и выше.

Наконец лифт остановился. Дилан взял ее за руку. Он зашагал по ковру коридора, а ей приходилось делать два шага на его один. Он открыл дверь ключом и распахнул, пропуская ее:

– Вот и наш дом, милый дом.

Абра застыла от страха, она не сдвинулась с места, пока он не подтолкнул ее. Дверь едва захлопнулась, а он уже стал стаскивать с нее одежду. Она вскрикнула, испуганно протестуя.

Кто-то постучал в дверь. Абра поспешила прикрыться.

Дилан выругался и сказал:

– Иди в ванную и сиди там, пока я не велю тебе выходить.

Абра бросилась туда, прикрыла дверь и задрожала. Когда она посмотрела в зеркало, то не узнала эту раскрасневшуюся девушку с потемневшими глазами и растрепанными волосами. Она слышала, как Дилан говорит с кем-то. Он вполне владел собой и был весел. Другой человек говорил тихим уважительным тоном. Шаги удалились, и дверь со щелчком закрылась.

Дилан зашел в ванную:

– Нам принесли багаж. Мы одни, детка.

Абра бросилась в спальню. Она прижала ладони к пылающим щекам и остановилась у окна, глядя на огни города и узкие улочки, на мост через бухту. Ей казалось, что она за тысячу миль от Хейвена. Она услышала, как в туалете сливается вода.

В панике она раскрыла чемодан и принялась искать свою пижаму. Когда Дилан зашел в спальню, она проскользнула мимо него, пробежала в ванную и на этот раз заперлась.

Дилан рассмеялся и постучал пальцами по двери:

– Ты ведь не из тех девушек, кто запирается в ванной на всю ночь?

Новый стук в дверь спас ее от необходимости отвечать. Дилан открыл и поговорил с пришедшим. Она услышала дребезжание тележки, стук посуды, негромкий разговор, хлопок пробки, и дверь закрылась. Дилан снова постучал:

– Прибыло шампанское.

Она осторожно открыла дверь:

– Еще кто-то должен прийти?

– Нет, пока мы не закажем завтрак в постель. – Он протянул ей бокал шампанского и взял свой. – Выпьем за то, чтобы наслаждаться жизнью по максимуму. – Дилан чокнулся с ней: – Пей, детка. Судя по твоему виду, тебе требуется немного жидкой храбрости. – Он наблюдал, как она отпивает крошечный глоток на пробу. От пузырьков защекотало в носу, вкус не понравился ей вовсе. – Попробуй с этим. – Он дал ей откусить клубнику. Затем Дилан снова наполнил ее бокал. После второго у нее закружилась голова.

– Теперь ты не такая зажатая. – Дилан взял у нее бокал с шампанским и поставил его на тележку. – Хватит шипучки. – Он насмешливо подмигнул ей. – Я хочу, чтобы ты была в сознании.

Абра никогда не видела, как раздевается мужчина, поэтому отвернулась. Дилан засмеялся:

– Не стесняйся. Можешь смотреть.

Она отпрянула, тогда он схватил ее и разорвал на ней пижаму. Она попыталась прикрыться руками.

Его глаза стали черными, улыбка насмешливой.

Как такой красивый человек мог превратиться в уродливого и пугающего? Пульсирующая теплота вдруг превратилась в холодный комок страха. Все шло не так.

Дилан не был ни мягким, ни ласковым.

Абра не могла сбежать, поэтому замкнулась в себе, закрылась, оцепенела. Ей казалось, что она летит и сверху наблюдает за опустошением. И это называется «заниматься любовью»? Это гнусное, грязное насилие описывают как вершину блаженства?

Наконец все кончилось. Ей хотелось закрыть лицо от стыда.

Дилан растянулся на спине и сразу же уснул. Он храпел как старик.

Абра лежала, не шевелясь, боялась разбудить его. Она смотрела в потолок, глаза застилали слезы, они стекали по вискам в волосы. В темноте она вспоминала. «Я не хочу, чтобы ты страдала, Абра». Джошуа пытался ее предупредить. Она всегда была изгоем, отверженной. А теперь еще и оскверненной.

Господи, что же сейчас произошло?

Голос у нее в голове прошептал: «А ты как думаешь? Ты сама стелила постель. Теперь спи в ней. Помнишь? Ты ведь этого хотела. А теперь мужественно переноси последствия».

6

Бойтесь своих желаний. Они могут исполниться. Царь Мидас

Джошуа всю ночь ехал в Сан-Франциско. По пути нашел заправку и залил бак, продолжая размышлять, что делать дальше. Стоит ли ему искать в лабиринте городских улиц, покрывавших холмы? Он не знал, с чего начать, как отыскать Абру. Интересно, отвез ли Дилан ее в дорогой отель или в дешевый мотель? Или поехал дальше? Вряд ли. Он должен захотеть получить то, чего добивался, как можно быстрее. И что тогда? Оставит Абру одну? Заберет ее с собой туда, куда собрался ехать дальше?

Наступил рассвет, и Джошуа припарковал машину у берега моря. Он смотрел на бесконечный океан, на волны, набегающие на берег. Люди выходили на прогулку, некоторые с собаками. Джошуа положил голову на руль:

– Господи, пусть она позвонит домой. – Опустошенный, он завел мотор и поехал назад к мосту Золотые Ворота.

* * *

Абра набрала в легкие воздух и выдохнула все свои надежды и мечты. Слезы высохли. Она осторожно слезла с кровати, прошла в ванную и заперла дверь. Затем включила душ дрожащими руками. Девушка встала под струю и начала поворачивать кран горячей воды, пока ее тело не покраснело. Помещение заполнил густой пар, она вдыхала насыщенный влагой воздух. Потом Абра тщательно вымылась, но все равно чувствовала себя грязной.

Дилан проснулся, как только она вернулась в кровать.

– Хм, ты вкусно пахнешь. – Он снова хотел близости. А она не посмела отказать. Даже если бы и попыталась, разве он стал бы слушать?

«Абра, – зашептал внутренний голос. – Вставай. Спускайся вниз и позвони домой».

Я не могу.

«Позвони пастору Зику. – Она зажала уши ладонями. – Ты же еще ребенок».

Больше не ребенок. Питеру и Присцилле будет так стыдно за нее, что они не смогут смотреть ей в глаза, тем более говорить с ней. Пенни раззвонит по всей школе, что она сбежала с Диланом, провела с ним ночь в отеле, а потом вернулась домой с поджатым хвостом, как побитый щенок. Пастор Зик скажет ей, что она попадет теперь в ад. А Джошуа… Что скажет ей Джошуа? Она вздрогнула, представив встречу с ним.

«Позвони…»

Она не стала слушать голос. Я не могу ехать домой. У меня больше нет дома. Куда поедет Дилан, туда и я.

Наконец утомление взяло верх, и она уснула. Во сне Абра снова видела себя ребенком, таким слабым, что не могла даже плакать достаточно громко. Сверху на мосту стоял мужчина. Пришла надежда, она в мольбе подняла руку. Она хотела закричать, но голоса не было. Мужчина наклонился и посмотрел через перила, но к ней приближался зверь с темными крыльями. Теперь Абра видела только огромную темную фигуру, нависающую над ней. У существа были горящие красные глаза и издевательская белозубая улыбка.

* * *

Зик открыл заднюю дверь, когда Джошуа еще поднимался по ступеням. Ему не нужно было спрашивать, повезло ли Джошуа. Сын прошел в гостиную и опустился на диван.

– Я даже не знал, как начать поиск.

– Она в руках Божьих, сынок.

– Она в руках Дилана Старка, папа! – Нахлынул гнев. – Он порвет ее в клочья. – Джошуа почувствовал, что гнев начинает его душить. – Если уже не порвал.

– Возможно, это происшествие поможет достучаться до нее.

Джошуа изумленно уставился на отца:

– Нет, ты так не думаешь!

– Мне эта мысль нравится не больше, чем тебе, сынок, но любовь, доброта и благоразумие ее не трогают. Она закрыла свое сердце для всех, кроме этого парня.

– Он вовсе не парень. Он… сын самого…

– Если ей противоречить, она чувствует себя мученицей.

Джошуа поднялся на ноги:

– Тогда скажи мне, что делать!

– Ты уже сделал все, что мог. Именно это я пытаюсь тебе сказать. Пора оставить ее в покое.

– Сдаться? – голос Джошуа прерывался.

– Отпустить – не значит сдаться. Это значит позволить Господу сделать то, что Он должен сделать. Он любит ее больше, чем я или Питер с Присциллой, больше, чем мы все вместе взятые. – Он вздохнул. – Иногда Господу приходится разрушать во имя спасения. Он должен ранить, чтобы излечить.

– Разрушить? Ранить? Я не могу этого допустить!

– Это уже случилось, Джошуа. И это не твой выбор. А ее. Все что ты можешь – это верить в бесконечную любовь Господа.

– Но я должен что-то делать, иначе я сойду с ума. – Джошуа снова присел на диван, обхватил голову руками и заплакал.

Он почувствовал твердую руку отца на плече.

– Мы все-таки сделаем кое-что. – Отец сжал его плечо. – Мы будем молиться за нее.

* * *

Абра проснулась, когда Дилан сорвал с нее одеяло:

– Давай, детка, просыпайся.

Они позавтракали в номере, потом Дилан велел ей ждать на улице, пока он выписывался из гостиницы. Он сказал, что они останутся еще на одну-две ночи в Сан-Франциско в отеле недалеко от Северного пляжа. Отель не такой роскошный, но ведь им ничего кроме кровати и не нужно.

Дилан повез ее к Рыбачьей пристани. Он рассказывал ей о своем последнем визите в город с друзьями из университета. Когда он сказал, что они развлекались, Абра поняла, что с девушками. Ей понравился запах моря. Дилан купил краба в маленькой чашке.

– Открой клювик, птичка. – Он положил ей в рот угощение. Он сказал, что хочет купить ей сувенир, и остановился на недорогой розовой кофте на молнии с надписью «Рыбачья пристань». Розовый – любимый цвет Пенни.

– Ходят слухи, что Джо и Мэрилин скоро поженятся. Они живут где-то поблизости. Если нам повезет, мы можем их увидеть.

– Ты хочешь сказать, что знаешь их?

– Я знаком с Мэрилин. – Он усмехнулся, увидев ее изумление. – Она бывала у нас в доме. Моя мать знает всех в Голливуде.

– Твоя мать тоже актриса? – Она ни разу не слышала о Лилит Старк.

– Она журналистка. Делает актрис и уничтожает их. Мать устраивает лучшие вечеринки. Приходят все, кто хочет стать кем-то. Она знает всю подноготную, которую люди хотят скрыть. Все хотят быть у нее в друзьях. Когда она говорит прийти, ее спрашивают – когда. – Он язвительно улыбнулся. – Возможно, считается, что Мэрилин глупая блондинка, но на самом деле она умнее, чем кажется.

Дилан повел ее обедать в Чайна-таун, потом в ночной клуб на Северном пляже.

– Я покажу тебе целый мир. – Мужчина в дверях бросил на нее взгляд и покачал головой. Дилан наклонился к нему, что-то сказал на ухо и сунул в руку деньги. Тогда тот отступил в сторонку, пропуская их.

Внутри было темно и накурено. Абра замерла от удивления, когда увидела двух голых девушек, кружащихся на сцене. В зале было полно людей, в основном мужчин. Дилан тащил Абру за собой, пока не нашел местечко, где можно было присесть. Мужчины смотрели на нее. От их взглядов по коже побежали мурашки. Подошла полуголая официантка за заказом. Абра поспешила опустить глаза. Дилан сделал заказ и откинулся на спинку кресла, наблюдая за представлением.

– Мы можем уйти? – жалобным голосом спросила перепуганная Абра.

– Прекрати вести себя как девочка из воскресной школы. Лучше смотри. – Он поднял ее подбородок и повернул лицом к сцене. – Ты можешь научиться чему-нибудь. – Когда Дилан встал, Абра запаниковала. Он наклонился к ней: – Не волнуйся. Я вернусь.