Текст книги "Мост в Хейвен"

Автор книги: Франсин Риверс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

– Абра, – повторил Мюррей, как бы пробуя на вкус. – Мне нравится. – Его губы дрогнули в улыбке. – Спасибо.

– За что?

– За то, что настолько доверяешь мне.

– Извини, что раньше не сказала.

– Зато говоришь сейчас.

У нее вдруг заколотилось сердце.

– Только ничего не говори Франклину…

– Не нужно напоминать мне об этом. Все, что ты мне скажешь, останется между нами.

Ее вдруг охватила привычная осторожность. Она очень хотела надеяться, что не совершила ошибку, доверившись ему. И она сменила тему разговора:

– А ты как оказался в Голливуде?

– Я родился в Бербанке. Моя мать работала парикмахером. Отец ушел от нас, когда мне было два года. Поэтому я провел большую часть своей жизни в салоне, где работала моя мать. – Он улыбнулся. – Сначала женщины доставали меня из манежа, где я играл, и сажали себе на колени, пока мама занималась их волосами. Когда я подрос, они стали играть со мной в настольные игры или читали книжки, пока сидели под феном. У меня было две дюжины теть, старших сестер и бабушек.

– По-моему, очень мило.

– Да. У моей мамы были большие ожидания на мой счет. Она хотела, чтобы я пошел в колледж, стал доктором или адвокатом. Наверное, большинство матерей хотят этого. Я хорошо учился в школе, но больше всего мне нравилось смотреть на работу моей матери, наблюдать, как два часа, проведенные в салоне, изменяют женщину. – Он пожал плечами. – Вся моя жизнь состояла из школы, салона и церкви по воскресеньям. Пока я не перешел в старшую школу. Тогда появился бейсбол и девочки. Я продолжал хорошо учиться. Мать очень строго относилась к моим отметкам. Я гулял с друзьями, ходил на вечеринки, обнимался и целовался с девочками, но никогда не заходил слишком далеко.

Мюррей замолчал, его лицо напряглось. Абра ждала, не торопила его.

– Я был уже в предпоследнем классе, когда матери удалили молочные железы и она начала ходить на радиотерапию. У нее даже не оставалось сил на уход за волосами. – Он помрачнел. – Она постоянно плакала, говорила, что больше не чувствует себя женщиной, словно грудь и уложенные волосы – это самое важное в жизни.

А разве нет? Абра едва сдержалась, чтобы не произнести это вслух. Она чувствовала его боль и злость, поэтому слова, им произнесенные, тронули девушку. Стал бы Франклин или кто-то еще заботиться о ней, не будь у нее большой груди и роскошных волос?

– Я купил маме парик и подогнал для нее. После этого она почувствовала себя лучше, потому что выглядела лучше. Одна из ее клиенток зашла навестить ее и сказала, что мама выглядит очень мило. Тогда мама отправила меня купить еще париков. Она стала меня обучать, чтобы отвлечься от своей болезни. Один день она была блондинкой, на следующий – рыжей, затем брюнеткой с длинными волосами или платиновой блондинкой с короткой стрижкой. – Он хмыкнул, вспоминая: – Мы замечательно проводили время до самой ее смерти.

– И сколько тебе было лет, когда она умерла?

– Семнадцать. Еще учился в школе. Одна из старейших маминых клиенток взяла меня к себе, чтобы я мог закончить учебу. Я бросил бейсбол и устроился работать в закусочную, копил деньги на колледж для парикмахеров. Но я ни с кем не делился своими планами. – Он рассмеялся. – Большинство моих знакомых парней считали, что все мужчины-парикмахеры предпочитают мужчин, если ты понимаешь, о чем я говорю. Все они подали заявления в колледжи или в профессиональные училища, некоторые записались в армию или военно-морской флот.

Он усмехнулся и покачал головой:

– Я был одним из четырех парней в колледже парикмахеров, и единственным, кому нравились женщины, отчего я пользовался бешеной популярностью. И я поддался искушению. К счастью, моя будущая жена училась со мной в одном колледже.

Абра удивленно смотрела на него:

– Ты женат? – Он не носил обручального кольца, поэтому Абра всегда считала его свободным.

– Вдовец. Я потерял жену точно так же, как до того мать.

Абра вздрогнула:

– Но это несправедливо!

– Жизнь не бывает справедливой.

– Мне очень жаль, Мюррей.

– Да, мне тоже жаль. Джейни была… – Он замолчал, потом продолжил: – Нет слов, чтобы ее описать. Некоторое время я винил Бога, думал, что Он сыграл со мной злую шутку. – Мюррей поднялся и повернул кресло Абры, их глаза встретились в зеркале. – Но потом я вспомнил, что мы провели вместе пять замечательных лет. Я благодарен за то время, что был с ней.

– У тебя есть дети?

– Нет. Салон работал только два года. Мы хотели сначала убедиться, что бизнес достаточно прочен, прежде чем заводить детей. И наш выбор был логичным, мы же думали, что у нас впереди много лет, а когда наше время подошло к концу, мы оба пожалели. – Он нанес на ее волосы кондиционер. – Ты напомнила мне Джейни в первый же день нашего знакомства.

– Чем же?

– Рыжими волосами. – Мюррей грустно улыбнулся. Его руки в ее волосах были сильными и нежными. – Она даже не подозревала, что одного взгляда на нее хватило, чтобы я стал однолюбом. Таким и остался. – Он перебирал пальцами ее волосы и смотрел прямо в глаза. – Не позволяй Франклину полностью тебя переделать, Абра. И не забывай, что ты не только лицо и тело. Ты еще и душа.

– Голливуд думает иначе.

– Голливуд и Франклин Мосс – это еще не весь мир. И эти двое не во всем правы. – Он снова включил воду, проверяя температуру. – Ты такая, какая есть, моя юная подруга. И уже тогда была красива.

– Но сейчас красивее, разве нет?

– Ты красива, как Лина Скотт. А ты хочешь быть Линой Скотт?

– Именно Лина Скотт станет звездой.

Абре показалось, что он хотел еще что-то добавить, но передумал. Он сполоснул ее волосы, поднял спинку кресла и обернул ее голову теплым полотенцем, немного потер им волосы и снял – длинные, тяжелые, влажные пряди упали на накидку, закрывая спину. Он пальцами приподнимал пряди и расправлял их. Затем вытащил фен.

Абра смотрела на него в зеркало.

– Ты давно знаешь Франклина?

– Десять лет. – Он держал фен в руках, но не включал его. – Франклин хорошо знает свое дело. Он посвятил ему себя. Следует отдать ему должное.

– Но ведь ты его не любишь?

– Вовсе нет. Просто у нас расхождения по некоторым вопросам.

– Каким?

– На мой взгляд, следует усиливать то, что есть в женщине. Франклин… – Он вдруг сжал губы и пожал плечами.

Абра закончила за него, сказав то, что он не хотел говорить:

– Франклин делает из них кого-то другого.

Мюррей включил фен и принялся сушить ее волосы. Абра не могла с ним разговаривать при работающем фене. Она спокойно сидела, опустив глаза, и думала, что он, возможно, так закончил их разговор. Наверное, им не стоило его и начинать. Потом перевела на него взгляд. На этот раз он не посмотрел на нее. Мюррей полностью сосредоточился на работе. Сушить ее длинные волосы – процедура долгая. Он отключил фен и небрежно положил на стол.

– Мюррей? – Она подождала, пока он посмотрит на нее в зеркало. – Ты однажды сказал мне, чтобы я была осторожней. Что ты имел в виду?

– Не теряй себя.

– А ты считаешь, что потеряла?

– Какая разница, что я считаю!.. Ты сама должна решить, кто ты, кем хочешь быть.

– А если я не знаю?

Он положил руки ей на плечи и легонько пожал:

– Попробуй помолиться об этом.

Она вяло улыбнулась:

– Бог не желает иметь со мной ничего общего. И никогда не хотел.

– Почему ты так говоришь?

– Однажды я молилась, вложила всю свою душу и сердце в ту молитву. – Она пожала плечами. – А Он сделал наоборот.

Мюррей убрал руки, расстегнул накидку и снял ее:

– Возможно, у Него было что-то лучшее для тебя.

Абра поднялась, даже не взглянув на результат в зеркало. Франклин сказал, что Мюррей лучший в профессии, а она не хотела смотреть на Лину Скотт.

– Увидимся через две недели… Абра.

Она остановилась в дверях и оглянулась на Мюррея:

– Ты был знаком с Памелой Хадсон?

– Я и сейчас с ней знаком.

Франклин говорил, что Памела Хадсон – падающая звезда, исчезла и забыта.

– Она сожалеет, что ушла от Франклина?

Мюррей посмотрел на нее и ничего не ответил. Она быстро поняла почему и улыбнулась:

– Все, что здесь говорится, остается при тебе, верно?

– Звони, если тебе вдруг понадобится друг, чтобы поговорить.

* * *

Абра прошла в помещение, где находились мастера маникюра. Ее обычного мастера не было, администратор извинилась и провела ее к привлекательной брюнетке в форме.

– Мисс Скотт, это Мэри Эллен. Мэри Эллен, мисс Скотт.

Абра не была уверена, что сможет расслабиться в присутствии еще одного нового лица. Она уже привыкла к безобидной Элли, которая была настолько влюблена в собственную жизнь, что не задавала назойливых вопросов самой Абре.

Мэри Эллен посмотрела Абре в глаза и пожала ей руку. Большинство мастеров выглядели как модели, но Мэри Эллен имела вполне обычный вид, ее темно-каштановые волосы были подстрижены «под пажа». Еще Абра заметила, что девушка коротко стригла свои ногти, чуть закругляя края, так делала Абра, когда играла на пианино. Франклин заявил, что длинные ногти более сексуальны, особенно, когда покрыты красным лаком.

Мэри Эллен улыбнулась и протянула обе руки. У Элли обычно была заготовлена ванночка с мыльным раствором и она болтала с Аброй, пока пальцы отмокали. Мэри Эллен внимательно осмотрела ногти девушки, перевернула ее руки ладонями вверх и обратно. Она помассировала сначала одну руку, затем вторую.

– По рукам человека можно многое сказать. У вас холодные руки.

Абра тотчас почувствовала неловкость:

– Значит, у меня горячее сердце.

– Или слабое кровообращение. Или вы нервничаете. – Она чуть улыбнулась. – Или это у меня холодные руки, потому что я работаю сегодня первый день. Правда, холодные?

Абра не ответила. Мэри Эллен достала ванночку с теплой мыльной водой. Абра опустила в нее одну руку, пока Мэри Эллен снимала с другой лак. У нее было простое обручальное кольцо.

– У вас красивые руки, мисс Скотт. Если бы вы играли на пианино, могли бы без труда взять целую октаву.

– Я играла.

Мэри Эллен подняла глаза:

– И я тоже. Боюсь, не очень хорошо. – Она закончила с правой рукой и принялась за левую. – Музыка приятна для души. – Она снова взглянула на Абру: – Вы играли классику или популярные песни?

– Всего понемногу. В основном гимны. – Она не собиралась этого говорить.

– Вы играли в церкви?

– Очень давно.

Глаза Мэри Эллен потеплели.

– Вы не настолько стары, мисс Скотт. Вообще я думаю, что вы на несколько лет моложе меня.

Абра решила сменить тему:

– Так это ваш первый день…

– Я попала сюда совершенно случайно. На самом деле я получила эту работу благодаря тому, что хожу в церковь. По дороге туда мы увидели припаркованную машину, мужчина пытался заменить колесо. Чарлз остановился. – Она смущенно хмыкнула: – Честно говоря, я пыталась отговорить его останавливаться: на нем был костюм, и я не могла не думать, во что обойдется химчистка. – Она весело посмотрела на Абру. – Нужно знать Чарлза, чтобы понять. Если он видит кого-то в беде, тотчас бросается на помощь. Так получилось, что это был Мюррей. Мужчины разговорились, и Чарлз сказал, что мы здесь недавно. Мы переехали, потому что Чарлзу предложили хорошую работу, но мы никого здесь не знаем. В Сан-Диего у меня были постоянные клиенты. А теперь мне приходится начинать сначала. Мюррей настоял, чтобы я пришла сюда. Ему как раз нужен был мастер маникюра. И вот я здесь. – Она закончила подготовку ногтей.

– Бесцветный или цветной?

– Красный. – Абра показала на пузырек с любимым цветом Франклина.

Мэри Эллен взяла его и встряхнула:

– Красивый оттенок.

– Как кровь.

– Или рубины.

Мэри Эллен что-то напевала за работой. Абра тотчас узнала мелодию и вспомнила слова. «Прекраснейший Господь Иисус» – один из любимых гимнов Мици. Вспомнив Мици, Абра вспомнила пастора Зика, потом Джошуа. На нее вдруг накатила тоска по дому. Мэри Эллен взглянула на нее и извинилась.

– Простите. У меня такая привычка – напевать за работой. Этот гимн сидит у меня в голове с прошлого воскресенья. Раньше я насвистывала, но Чарлз дразнил меня за это, приговаривая: «Свистящие женщины и кудахчущие куры обычно плохо кончают».

– Все нормально. Это не из-за вас.

Мэри Эллен снова склонилась над работой.

– В какую церковь вы ходите?

– Ни в какую. Больше не хожу.

– Вы утратили веру? – Мэри Эллен заволновалась.

Абра грустно улыбнулась:

– Не уверена, что она у меня была. – Но, испугавшись, что Мэри Эллен может приняться за проповедь Евангелия, добавила: – И не нужно приводить цитаты из Библии, пожалуйста. – Она постаралась произнести эти слова легким тоном: – Я на них выросла.

У Мэри Эллен были ясные карие глаза, похожие на тающий молочный шоколад.

– Постараюсь не напевать.

– Пойте, если хотите. Мне это не мешает.

Хотя на самом деле мешало. Услышав один гимн, Абра тотчас вспомнила их все – всплыли воспоминания, с ними связанные, она в них тонула. Джошуа везет ее кататься на своем ржавом грузовике; пастор Зик за кафедрой; Присцилла в дверях гостиной, приглашает ее посмотреть «Жизнь с Элизабет» вместе со всеми; Джошуа покупает ей шоколадный коктейль с чипсами; Питер смотрит «Морскую победу»; Джошуа везет ее на прогулку в холмы; Мици готовит какао на кухне; Пенни разлеглась на кровати и просматривает последний журнал о кино, а Джошуа…

Джошуа.

Абра закрыла глаза. Два последних раза, когда она встречалась с Джошуа, они ссорились из-за Дилана. Иногда ей хотелось написать Джошуа и сказать, что сожалеет о сказанном в гневе. А в последний раз она захлопнула перед ним дверь. Наверное, он уже женился на Лэйси Гловер или на другой девушке. Почему же от этой мысли так болит сердце? Возможно, она все-таки ему напишет. Она могла проглотить гордость и признать, что он был прав в отношении Дилана. И он имел полное право сказать: «Я же тебе говорил». Могла бы написать, что встретила другого человека, который в нее верит и готов сделать ее известной, чтобы люди узнавали и завидовали, чтобы люди могли ее полюбить.

Но она знала, что не станет писать.

А вдруг он ответит?

В их кабинет вошел администратор:

– Звонил мистер Мосс. Он задерживается. Водитель ожидает внизу. – Абра поблагодарила.

Мэри Эллен нанесла последний слой лака.

– Записать вас на следующий раз? – Она смотрела на нее с такой надеждой, что Абра не смогла отказаться. Ей понадобится новый маникюр в тот же день на следующей неделе. Мэри Эллен записала ее в свой журнал записей. Она поднялась вместе с Аброй и тепло ей улыбнулась: – Жду вас с нетерпением, мисс Скотт.

– Зовите меня Аб… – она покраснела от своей ошибки, – Лина.

А по пути к лифту Абра поддалась внезапному порыву. Вместо того чтобы выйти из здания и найти водителя, она остановила лифт на втором этаже, нашла лестницу и вышла через аварийный выход. Включилась сигнализация, и Абре пришлось бежать до конца здания, затем завернуть за угол. Она знала, что пожалеет о своем поступке, но ей необходимо побыть одной некоторое время. Если она вернется в квартиру, там будет Франклин.

Она замедлила шаг. Все, что у нее было с собой, – это клатч с носовым платком, помадой и ключами от квартиры Франклина. В нем не было даже десяти центов, чтобы позвонить по телефону, не говоря уже о том, чтобы взять такси. Франклин заявил, что ей незачем носить с собой деньги.

Ярко светило солнце, и Абра надела очки. Ей не нужно было беспокоиться, что ее узнают. Она сомневалась, что ее станут узнавать даже после завтрашней премьеры. Этот фильм просто смешной. Еще одна черно-белая мелодрама.

Через шесть кварталов у нее заболели ноги из-за высоких каблуков, она почувствовала, как по спине сбегает струйка пота и забеспокоилась, не проступит ли пятно на белом льняном жакете. Ей отчаянно захотелось присесть на несколько минут, она зашла в универмаг и прошла в женскую комнату. Посидев несколько минут на диванчике, она помыла руки и сполоснула щеки холодной водой. Мэри Эллен сделала отличный маникюр. Ее руки словно опустили в кровь. Франклин убьет меня, когда я приду домой.

День клонился к вечеру, когда Абра наконец добралась до их дома. Говард заволновался:

– С вами все в порядке, мисс Скотт?

У нее еще сильнее разболелась голова, и страшно хотелось скинуть туфли.

– Франклин еще дома? – Говард не знал, он только что вернулся с перерыва. Привратник открыл для нее дверь лифта.

Как только дверь закрылась, Абра сняла туфли и облегченно вздохнула. Она отперла дверь квартиры, казалось, она шла пешком несколько дней. Возможно, теплый душ снимет нестерпимую головную боль.

– Лина! – В прихожей послышались шаги Франклина. – Где ты была? Ты отсутствовала два часа! – Тревожное выражение лица вдруг сменилось подозрительностью.

Она вспомнила уроки красноречия, на которые он водил ее, и постаралась говорить спокойным холодным тоном:

– Извини. Мне следовало предупредить водителя, что я хочу прогуляться.

– Прогуляться?

– Да. – Ее храбрость убывала с каждым его шагом по направлению к ней. – Я гуляла. – Он явно пил. Не много, но достаточно, чтобы разогреть эмоции, которые бушевали в нем в последние несколько недель. Его голубые глаза приобрели стальной отлив.

– И с кем ты гуляла?

Она удивленно моргнула:

– Ни с кем. – И тогда она догадалась, о чем он думает. – Я была одна, Франклин. У меня не было денег, поэтому я не могла взять такси. – Это прозвучало как обвинение. И девушка снизила тон: – Извини, что заставила тебя волноваться.

Она обошла его. Между лопаток снова скатилась холодная капля пота.

– Ты куда?

– На кухню. Выпить воды. Я хочу пить. – Она шла пешком под палящим солнцем два часа и по пути только на несколько минут заходила в магазины. Сейчас ее голова была готова взорваться.

Франклин пошел за ней. Она чувствовала, как он сверлит взглядом ее спину.

– И ты действительно думаешь, что я поверю, будто ты все время была одна?

Она открыла кран дрожащей рукой:

– Я никогда не обманывала тебя, Франклин. – Абра залпом выпила воду, и почувствовала легкое головокружение. Она поставила стакан в раковину и повернулась к нему: – Я ни с кем не встречаюсь, только с теми, с кем договорился ты. – Ей стало нехорошо. Она прислонилась к кухонному столу, опасаясь, что потеряет сознание.

– Ты была с Диланом, верно?

– Я не желаю больше видеть Дилана. И ты прекрасно это знаешь.

Как замечательно, что Дилан появился на той вечеринке в Голливуде! Первым его заметил Франклин и предупредил ее. Девушка обернулась и сразу его увидела, он стоял и улыбался им, сказал, что рад видеть их в полном здравии. И она в какой-то степени почувствовала облегчение. Абра вдруг поняла, что презирает Дилана больше, чем когда-то любила.

– Никогда не обманывай меня, Лина.

Она подписала контракт с Франклином. Он должен ей доверять. И она знала, почему Франклин все-таки сомневается. В последние два месяца он перестал смотреть на нее как на клиентку. Она чувствовала, что приближается поезд, но не знала, сможет ли отскочить в сторону.

Лина. Абра прижала мокрые ладони к пульсирующим вискам. Так он видит ее сейчас. Как Лину. Она больше не Абра. Абра исчезла с лица земли, во всяком случае, ее нет там, где царит Франклин, и именно этого он добивался. Изготовитель звезд думал, что сможет уничтожить осколки Абры. Он работал резаком и молотком. Почему она не может быть Аброй, когда они остаются наедине в квартире? Почему он настаивает, чтобы она играла роль Лины всегда и везде?

Однажды она его спросила, а он рассмеялся. Разве Рой Шерер звучит сексуально? Рок Хадсон гораздо лучше. Так же и Кэри Грант, а не Арчибальд Лич. Лина Скотт – это имя звезды. И теперь это ее имя. И ей лучше к нему привыкать.

Но что-то внутри нее воспротивилось. Она хотела, чтобы ее знали под настоящим именем. Абра никуда не делась, она живая. Зато Лина Скогг всего лишь плод воображения Франклина. Или, во всяком случае, родилась там. Но она не стала с ним спорить. Он уже все решил. Лина Скотт, а не Абра Мэтьюс – это та женщина, которая может стать звездой.

Но его представления о том, какой она должна стать, множились с каждым днем. Она почувствовала некоторые перемены в нем самом. Для Франклина Лина стала более реальной, чем Абра. И он хотел от Лины большего.

Он наблюдал за ней:

– Скажи мне, куда ты ходила.

Она ощущала исходящий от него жар. Эго гнев или что-то другое?

– Сама не знаю, Франклин. Я просто хотела пройтись, чтобы побыть одной.

– Ты и так одна в постели каждую ночь.

И в тоне его голоса было нечто, отчего ее нервы напряглись.

– Возможно, я захотела ослушаться тебя, только один раз. – Ей очень хотелось нарушить его строгие ограничения в еде и купить себе гамбургер, чипсы и молочный коктейль, только у нее не оказалось денег. Поэтому она просто гуляла. Она зашла в парк и посидела на качелях. Она побродила и вернулась домой. – Иногда эта квартира напоминает мне тюрьму. – Она не стала говорить, что он сам ведет себя как тюремщик. – Я тебе благодарна. Действительно благодарна. Но иногда… – она покачала головой, – это так тяжело.

Взор затуманили слезы переутомления. Уже полтора года у нее не было выходного. Но, с другой стороны, у него тоже не было.

– Неужели ты никогда не устаешь, Франклин?

– Когда-нибудь у нас появится время для отдыха.

Когда-нибудь.

– Я делаю все, что ты велишь. Абсолютно все. Я так устала, даже не могу спать. – Она уже несколько недель просыпалась от малейшего звука.

– Конечно, так устала, что прошла пешком несколько миль до дома.

Это было последней каплей – она взорвалась:

– Я устала оттого, что каждую минуту и целый день ты говоришь мне, что я должна делать! Я устала все время находиться под твоим контролем!

– Успокойся. – Он подошел ближе.

– Я делала все, что ты мне велел, а ты продолжал давить! – Она повысила голос, и поняла, что переходит на крик. Лина не стала бы так разговаривать. И девушка смолкла. Ее снова трясло, нервная дрожь. Почему я всегда не дотягиваю?

Франклин ласково взял ее за руки:

– Я знаю, что с тобой не так. Что не так с нами обоими. Мы не можем так жить дальше. Иначе мы оба сойдем с ума.

Абра посмотрела на него и всхлипнула.

Месяц тому назад на вечеринке она встретила Памелу Хадсон. Франклин был рад видеть ее и ее мужа, явный признак того, что он больше ее не любит. Когда кто-то отвлек Франклина, Памела заговорила с ней:

– Ты должна быть осторожна с Франклином. – Абра спросила, что та имеет в виду. Памела нахмурилась: – Ты не заметила, как он смотрит на тебя? Все думали, что он влюблен в меня. А на самом деле он любил то, что из меня сделал. Прими совет от человека, который знает Франклина лучше, чем он сам. Он на пределе. И уже давно. – Памела легонько коснулась ее руки. – Постарайся не позволить ему потащить тебя за собой.

Не прошло и пяти минут, как появился бывший любовник Абры. Франклина не раздражало появление Памелы под руку с мужем, но вид Дилана разозлил. Абра увидела это в его глазах, почувствовала через его руку, сжимавшую ее локоть. Он словно предупреждал Дилана: «Она моя. Держись от нее подальше, если не хочешь нарваться».

Дилан был в ударе, источал очарование и лесть. Он уже посмотрел новый фильм. Как? У него же связи на студиях, забыла?

– Браво, Лина! – В его темных глазах появилась насмешка, видимо, над ее новым именем. – Ты теперь станешь дорогой штучкой, детка. Повезло тебе, Франклин! Ты по-прежнему Волшебник страны Оз.

Абра сохраняла молчание. Ее роль в «Рассвете зомби» не предполагала актерского мастерства. Единственное, что режиссер попросил от нее на прослушивании, это надеть костюм того времени и затем показаться в неглиже. Затем захотел услышать, как она кричит.

После появления Дилана Франклин собрался ехать домой.

И с того вечера в их квартире поселилось напряжение. Они оба знали почему. Голубые глаза Франклина потеряли стальной блеск.

– Я хочу близости, – откровенно признался он, почти извиняясь. – И уже давно.

Поэтому сегодня, в яркий солнечный калифорнийский день она уже знала, с чем столкнется, вернувшись домой. Франклин готовил ее к роли, которую он написал для нее в своей собственной голове.

Абра разрывалась между чувством благодарности и безысходностью, дружескими отношениями и страхом. Она покачала головой. Абра обязана ему всем. Где бы она сейчас была, если бы не он? Возможно, оказалась бы на улице, продавала бы свое тело, как десятки женщин, которых она видела на своей долгой прогулке. Девушка была ему благодарна, на самом деле. Но почему он сверх меры давит на нее?

Абра прижала пальцы к пульсирующим вискам:

– У меня болит голова, Франклин. – Она отстранилась от него, ей нужно время.

– А ты не думала, что у меня тоже болит голова из-за беспокойства о тебе? Не думала, что я беспокоюсь, с кем ты и что делаешь? – Он снова к ней приблизился. Абра оказалась в капкане. – Посмотри на меня. – Девушка подняла на него глаза, он ласкал ее своим взглядом. – Ты Лина Скотт. Ты не можешь так просто пойти и погулять. Это небезопасно.

– Меня же не знает ни одна живая душа. – Она увидела пульсирующую жилку у него на шее, у нее тоже забилось сердце, но не от желания.

– Завтра вечером премьера. Я бы сказал, что уже через неделю появятся сумасшедшие фанаты, которые будут разыскивать тебя. Ты будешь получать любовные письма по почте. – Одной рукой он удерживал ее локоть, а другой отбросил волосы с влажного лба. Его прикосновение не было платоническим. – Я смогу тебя защитить. – Он провел пальцем по ее щеке. – Я обещал тебе совершенно новую жизнь, помнишь? И я выполняю обещание. Ты замечала, как люди уже смотрят на тебя? Ты заходишь в комнату, и все мужчины тебя замечают. Даже Дилан был очарован. И это доставляет тебе удовольствие, разве не так?

Да, доставляет. Месть была сладка – пару секунд, пока в его глазах не появилась издевка. Дилан никогда ее не любил. И никогда не полюбит. А при виде него ее сердце по-прежнему бьется сильнее, но уже не от любви. Она инстинктивно чувствовала, что Дилан опасен, что ему нравится обижать ее, и он с радостью снова причинит ей боль. Только она не даст ему такой возможности, больше никогда.

Первые признаки ревности у Франклина проявились в тот вечер, когда она познакомилась с Элвисом Пресли. Естественно, она трепетала перед этим певцом, но уже через десять минут, проведенных в его обществе, поняла, что он просто хороший парень, который любит девушек и получает удовольствие от внимания. И ему, не больше чем ей самой, нравилось, что другие постоянно говорят ему, что делать. Ей нравилась его милая южная манера говорить, растягивая слова, но она не могла не заметить, как его взгляд постоянно переключается с одной хорошенькой девушки на другую. Он походил на маленького мальчика в кондитерском магазине. Появился фотограф, тогда Элвис обнял ее за талию. Она заметила хмурый взгляд Франклина и подумала, что он, видимо, хочет, чтобы она улыбалась. Так она и сделала. Не прошло и двух секунд, как уже другая целеустремленная девушка с пробивным агентом оттеснила ее в сторону. Франклин тогда отпустил замечание, что она чуть не лишилась чувств, и ей пришлось ему напомнить, что это именно он подтолкнул ее к Элвису, чтобы Абра могла с ним поговорить.

А сейчас Франклин касался ее. Он обхватил ее щеки ладонями:

– Я влюбился в тебя.

Она крепко схватила его запястья:

– Ты влюбился в Лину, Франклин.

– Ты и есть Лина. – Его руки чуть дрожали, когда он нежно погладил ее волосы. – Знаешь, я не был с женщиной с тех пор, как ты ко мне переехала.

Будет ли он доверять ей больше, если она сдастся? Ослабит ли железный захват, удлинит ли поводок? Она попыталась выиграть время:

– Иногда ты пугаешь меня.

– Почему? Я ведь ни разу тебя не обидел.

Она опустила голову:

– Я знаю, но…

Он приподнял ее подбородок:

– Все в этом здании думают, что мы любовники.

– И поэтому мы должны это делать?

– Я мужчина, Лина, не евнух.

Абра почувствовала, что эмоции и желание захлестывают его. Тихий шепот внутри подсказывал: «Беги». Но более громкий голос велел прикинуть цену, которую придется заплатить, если она сейчас уйдет. Разве она хочет оказаться без средств к существованию и бродить по Голливудскому бульвару, как многие другие девушки, которые приехали в этот город, пожирающий людей? Франклин предложил ей все, если она станет играть свою роль.

Она вдруг почувствовала, что должна сказать правду:

– Я не люблю тебя, Франклин.

– Пока не любишь. – Он произнес эти слова с полной уверенностью.

Возможно, она все-таки полюбит его. Она его уважает. Франклин ей нравится большую часть времени. Она застонала от пульсирующей головной боли. Он сказал, что даст ей что-нибудь от головной боли. И повел ее через прихожую в ее спальню.

– Просто полежи. Я сейчас вернусь. – Он принес ей таблетку и стакан воды, а сам присел на край кровати. – Мы никуда не пойдем сегодня. – Он провел кончиками пальцев по ее лбу. – Не заболей. Завтра вечером премьера. – Он медлил уходить, и Абра испугалась, что он поцелует ее. – Я дам тебе поспать. – Он встал и тихонько вышел.

11

Никто пусть не пойдет со мной, но я пойду;

И для меня пути назад не будет.

С. Сундар Сингх

Вопреки всем опасениям Абры, возле кинотеатра «Фокс Виллидж» собралось множество людей, желающих посетить премьеру. Они с Франклином подъехали на черном лимузине и вышли навстречу вспышкам фотоаппаратов и к микрофонам. Абра позировала в травянисто-зеленом атласном платье, а Франклин держал ее норковую накидку, потом она снова позировала с Томом Морганом, исполнителем главной мужской роли в фильме. Подошел Франклин и сказал, что пора заходить.

Фильм не был произведением искусства, но, судя по всему, большинству зрителей он нравился. Один критик обернулся к Франклину:

– Фильм, конечно, полная ерунда.

– Но? – Франклин ухмылялся, нисколько не смутившись.

Тогда критик рассмеялся:

– У тебя снова получилось, Франклин. Она может стать звездой. – Он подмигнул Абре и вернулся к просмотру фильма.

Франклин был в восторге от ее успеха. Они пошли на вечеринку, организованную продюсерами. Он поднял бокал с шампанским в ее честь:

– Молодец, Лина!

Абра нервничала и почти ничего не ела весь день, поэтому Франклин прошел к буфету и взял ей еду. Она поела и выпила еще бокал шампанского. Заиграл оркестр, и Абра пошла танцевать. Она осталась бы здесь еще на несколько часов, но Франклин заявил, что уже поздно, а завтра утром у них назначены встречи. Они вернулись в квартиру в приподнятом настроении.

Когда Франклин отпер и распахнул дверь, Абра вскинула руки и, вальсируя, зашла внутрь, она напевала «Апрель в Париже». Франклин рассмеялся, закрывая дверь:

– Нам нужно поработать над твоим вокалом.

Абра повернулась к нему и схватилась за лацканы его пиджака, чтобы не упасть:

– У меня успех, правда?

– Да. – Он наклонился и поцеловал ее. Она вздрогнула от неожиданности и отшатнулась. Он схватил ее, но быстро отпустил и, взяв за руку, повел через прихожую. Она остановилась у дверей своей спальни, но он подталкивал ее дальше – к своей спальне.