Текст книги "Мост в Хейвен"

Автор книги: Франсин Риверс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

– Если ударишь еще хоть раз, я тебя убью. Я мог и сейчас это сделать, ты знаешь. И никто не станет тебя искать.

Она глотала воздух ртом, рыдала, была в ужасе. Мышцы напряглись, когда он провел руками по ее телу, но больше она не дралась.

– Ты притворяешься безразличной, детка, но ты ко мне неравнодушна. Ты все еще любишь меня. Я по-прежнему могу иметь тебя, когда захочу.

Дилан слез с нее. Он присел на край кровати и выдохнул. Потом ласково гладил ее волосы, жестокий блеск исчез из его глаз.

– Ты уже горела внутри, я только выпустил огонь наружу. – Он встал, на лице читалось беспокойство. – Иногда я не понимаю, что чувствую к тебе. Я чувствую что-то, чего не вызывал во мне никто другой. Возможно, поэтому я еще не готов отпустить тебя. – Дилан вздохнул, словно признание разозлило его. Он тряхнул головой: – Поиди искупайся.

Продолжая дрожать, Абра встала:

– Вероника знает, что я тебе не кузина.

– Наверное, поэтому она так старалась угодить мне весь вечер.

Она сняла одежду под его взглядом и надела бикини, которое он купил ей в Санта-Круз.

– Желаю хорошо повеселиться, Дилан.

– Я всегда веселюсь.

Абра присела на край бассейна, вся дрожа, тут из тени вышла Вероника. Интересно, много ли она услышала? Какая разница, если только она не передумает идти к Дилану. Возможно, он организовал все это для этой цели.

Абра нырнула в теплую воду. Выдохнув воздух, она опустилась на дно и села, скрестив ноги, на белое покрытие. Для ее нежного тела оно казалось шершавым. Длинные рыжие волосы плавали над ней, как водоросли. Расстроится ли Дилан, если она утопится? Выпуская боль, она закричала под водой и сжала руки в кулаки.

Ее предательское тело выпрямилось. Девушка выплевывала воду. Но тут почувствовала, что за ней кто-то наблюдает, и посмотрела на край бассейна. Там в тени стоял мужчина и курил. Он швырнул окурок на бетон и загасил ногой, потом пошел к дому. Он чуть оглянулся, прежде чем зайти внутрь, на его лицо упал свет. Это был Франклин Мосс.

В памяти всплыло лицо Джошуа, его слова рождались в шорохе пальм над головой: «Храни свое сердце».

Слишком поздно. Когда она убегала, она была уверена, что любит Дилана, а Дилан любит ее. Она узнала горькую правду в их первую ночь в Сан-Франциско. То, что испытывал он, не было любовью. Тогда она еще надеялась, что похоть перерастет во что-то лучшее, появится нежность и привязанность. Она отдала ему все в надежде, что так все и произойдет.

Он говорил, что испытывает к ней что-то. Но что? Он говорил, что не готов ее отпустить. Она может еще немного продержаться, продлить свою надежду.

Она лежала на воде, раскинув руки и ноги, словно мертвая, глаза широко открыты и смотрят в ночное небо. Воздух стал прохладным, светила полная луна. Вода закрывала уши, и она не слышала ничего, кроме своих собственных мыслей.

В любом случае она не может вернуться в Хейвен. Она совершила такую большую глупость. Что там говорила Мици? «Ни один человек не станет покупать корову, если у него есть бесплатное молоко». Даже официантка в кафе у Бесси пыталась предупредить ее насчет Дилана.

Я была слепой, но теперь я вижу. Слова гимна «О, благодать» вдруг возникли в голове. Она играла этот гимн десятки раз. Пришли на память и другие строки, непрошенные. Она не хотела их помнить. Она не хотела думать о Боге.

От мыслей о Боге ей становилось только хуже.

* * *

Зик проснулся в темноте. Сердце болело. Он медленно сел и потер грудь. Пастор повернул к себе будильник, было два пятнадцать. Он прислушался и услышал уханье совы на заднем дворе, но Зик знал, что не это разбудило его. Тогда он потер лицо ладонями, сунул ноги в тапочки и прошел на кухню, стараясь не шуметь. На столе лежала раскрытая Библия Джошуа, на полях аккуратным почерком были сделаны записи. Зик снова прижал пальцы к груди, словно мог стереть ими боль.

Неужели еще не пора, Господи? Прошло уже восемнадцать месяцев.

Тишина.

Могу ли я что-то сделать, Господи?

В кухню вошел Джошуа, босой, в одних пижамных брюках.

– Я услышал, что ты встал. Дурной сон?

– Нет. А у тебя?

Джошуа тяжело сел на стул и провел пальцами по коротким волосам:

– Днем все проще. Я могу сосредоточиться на работе.

– Ты работаешь и ночью, только по-другому. Наша работа – верить Господу. – Зик достал кофе из шкафчика. – Битва всегда идет за разум, сын.

– Думаешь, она о нас хотя бы вспоминает?

– Возможно, пытается не думать.

– Я этого не понимаю, папа. Она же знала Бога всю жизнь.

– Она знала то, что мы ей о Нем говорили. Джошуа. Это вовсе не значит знать Бога. – Он открыл воду. – Никто из нас не слышит Его голос, пока не начнет слушать.

* * *

Дилан приходил и уходил, когда ему заблагорассудится. Иногда он оставался на всю ночь.

– Ты скучала без меня, детка? – неизменно спрашивал он.

Во всяком случае, она могла несколько часов делать вид, что ее кто-то любит. Лилит постоянно занимала его различными заданиями. Он всегда куда-то бежал, «занимался исследованиями», как он шутливо это называл. От него не могло укрыться ни одно происшествие, ни одна тайна. Никто не мог спрятать секрет достаточно хорошо, чтобы он не сумел его раскопать. У него были осведомители во всех частных больницах, они ему звонили и шепотом сообщали, что к ним поступила звезда и с какой проблемой. Лилит зарабатывала на этом много денег. Абра подозревала, что большая часть поступала за то, чтобы некоторые истории не попадали в печать. Лилит проявляла щедрость, выделяя процент от своего дохода Дилану.

– Мать устраивает еще одну вечеринку.

Были ли хоть раз выходные без вечеринок? Дилан что-то задумал, и Абра не сомневаяась, что ей это не понравится.

– Мариса займется всем. Я хочу, чтобы ты затмила всех.

– Почему?

– Есть причина. – Он встал и принял душ, оделся в белые теннисные шорты и рубашку. – Я всегда буду заботиться о тебе. – Он приподнял ей подбородок и наклонился поцеловать. – Обещаю. – Он провел по ее щеке холодными пальцами и ушел.

Дилан дал Марисе особые указания, на этот раз Абра наденет белое платье с воротником хомутиком из кружева.

– Оно очень красиво оттеняет ваш загар. – Абра проводила много времени у бассейна одна. – Оно слишком простое для вечера, что будет выделять вас еще больше. И распустите волосы.

Когда она заходила в дверь, раздался звонок телефона.

– Мария несет твой ужин. Будь готова к семи, но не заходи в дом, пока я не позову, – сказал Дилан.

Было уже почти восемь, когда он ее позвал.

Она зашла через французское окно со двора и обнаружила целую комнату гостей в вечерних платьях. У всех женщин были длинные платья и сверкающие бриллианты; мужчины надели смокинги.

Ее простое белое платье сразу привлекло внимание. Она заметила Дилана и задумалась, что за игру он затеял на этот раз, в этот момент позади нее раздался знакомый голос:

– Голубка среди павлинов. – Франклин Мосс глубоко затянулся сигаретой и раздавил ее в мраморной пепельнице. Он медленно выдохнул, изучая при этом ее лицо. – У вас такой целомудренный вид… – Она сжала губы, а он покачал головой: – Никто не хочет вас оскорбить. Как я понял из слов Лилит, вы собирались покинуть этот дом в нашу последнюю встречу. Я не рассчитывал снова вас увидеть.

Она пожала плечом:

– Я пока живу в коттедже.

– Вам везет. – Он достал серебряный портсигар и предложил ей сигарету. Она покачала головой и сказала, что не курит. – Умная девочка. Вредная привычка. – Он достал сигарету для себя и постучал ей по крышке. Потом положил портсигар в карман и достал зажигалку, глядя в сторону Дилана. – Как такую хорошую девочку угораздило связаться с Диланом Старком?

Хорошую девочку? Она чуть не рассмеялась:

– Он мой кузен.

– А я ваш дядя. – Он оглядел зал и снова посмотрел на нее. – Множество дядь в этом мире. Это неподходящее место для вас.

– Наверное, потому что я не актриса.

– Отнюдь, думаю, что актриса, и лучше многих в этой комнате, даже тех, кто играет главные роли. Вы не против, если я вам кое-что скажу?

– Что?

– Для сообразительной девочки вы слишком глупы. – Она отвернулась. – Зачем вы здесь живете? Из-за его внешности? Он, конечно, очень хорош, несомненно.

– Любовь, – усмехнулась Абра.

Он оценил ее сарказм.

– Да. Любовь. – Он хмыкнул. – Или он так хорош в постели? – Она не ответила, и он устало вздохнул: – Все возвращается на круги своя.

Она не знала, о чем он говорит.

Дилан пробирался к ним.

– Франклин, рад тебя видеть, как всегда. – Он обнял Абру за талию и посмотрел на них обоих по очереди, словно происходило что-то подозрительное: – Я не знал, что вы знакомы.

– Мы не знакомы. – Мистер Мосс раздавил вторую сигарету, собираясь уходить.

Дилан крепко прижал Абру к себе:

– Франклин работал в одном из самых элитных агентств в городе, пока одна актриса не переметнулась в другое агентство, тогда его уволили.

– Яблоко от яблони. Ты знаешь все и обо всех.

– Никакого секрета нет, одна восходящая звезда завела роман с режиссером своего последнего фильма. После такого очень трудно предсказать убытки, согласен?

– Памела далеко пойдет.

– Ты так думаешь? – Лицо Дилана теперь выражало глубокое сочувствие. Абра знала, что он притворяется. – Я слышал, что твоя жена подала на развод. И это заставляет меня подумать, что слухи о том, будто между тобой и твоей клиенткой что-то было…

Глаза старшего мужчины сверкнули гневом, а также болью, но ему удалось быстро подавить свои чувства. Он пожал плечами:

– Как я уже говорил твоей матери, женщины приходят и уходят.

– Этот человек – легенда, Абра. Говорят, что он мог взять девушку с улицы и сделать из нее кинозвезду.

– Я и сейчас могу, хотя теперь я более разборчив.

– Нашел кого-то?

– Ищу. – Его взгляд скользнул в сторону Абры.

– Насколько разборчив? Что именно ты ищешь? Еще одну блондинку секс-бомбу?

– Преданность. Именно ее я теперь ищу. К сожалению, преданности больше нет в наши дни.

– Ты ошибаешься. – Дилан улыбнулся девушке. – Абра верная, как лабрадор. Правда, детка? – Абра поняла, что здесь происходит, но не видела, как можно этого избежать.

Франклин Мосс снова посмотрел на нее, на этот раз не только на лицо.

– А у нее есть какие-нибудь таланты, кроме собачьей преданности?

– Ее сестра говорила мне, что Абра играет на пианино.

– Насколько хорошо?

– Понятия не имею, но, должно быть, хорошо. – Дилан рассмеялся. – Она играла в церкви. – Он отпустил ее, когда кто-то позвал его по имени из противоположного конца комнаты, поднял руку в ответ и крикнул, что ему нужна еще минутка. – Возьми ее к себе и посмотри, что она может. – Он подмигнул. – Как знать? Возможно, она удивит тебя.

– Ты так думаешь? Меня непросто удивить.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, как говорится.

– Дилан… – Абре стало противно от собственного, такого жалкого и отчаянного, голоска. Она вцепилась ему в предплечье.

Он наклонился к ней:

– Иди. Это лучше, чем сесть в междугородный автобус. – Он коснулся губами ее уха. – Я ведь обещал о тебе заботиться? – Она смотрела ему вслед, и не могла говорить от потрясения и обиды. Дилан взял с подноса бокал шампанского и присоединился к четверке красивых девушек.

Абру трясло. Все кончено. Вот так. Она его потеряла. Она знала, что потеряет. В конце концов. Однажды.

Но не сегодня. Не здесь. Не сейчас.

Она постоянно твердила себе, что такой день настанет, но сейчас, когда он настал, она испытала потрясение и пустоту.

– Так что? Согласны?

– Что? – Абра смотрела на Франклина пустыми глазами. Он приподнял бровь:

– Показать мне, что вы умеете.

А какой у нее был выбор? Она снова пожала одним плечом:

– Пожалуй.

– Тогда пойдем. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

8

Всему свое время, и время всякой вещи под небом… Еккл. 3:1

Франклин Мосс поддерживал Абру под локоть, когда они выходили из парадной двери дома Лилит Старк. У Абры было ощущение, что он опасается, как бы она не сбежала. У нее была такая мысль, но куда она пойдет? Сбежать в темноту? Спать где-то на скамейке? И что потом? Вернуться и умолять Дилана взять ее обратно? Ему бы это понравилось. У нее сводило живот от напряжения. Неужели она снова приняла неверное решение? Может, сказать этому человеку, что она передумала?

– Я знаю, вы напуганы. Я чувствую, как вы дрожите. – Мистер Мосс печально улыбнулся. – Тогда позвольте предупредить вас. Если вы снова войдете в этот дом, Лилит велит Дилану отвезти вас на ближайшую автобусную станцию. Они оба хотят от вас избавиться.

– Откуда вы знаете? – Неужели Дилан просто исполняет распоряжения матери?

– Вы тоже знаете это. – Он выдохнул с отвращением. – Это был самый холодный прощальный поцелуй, а я повидал их немало.

Глаза начало щипать от слез. Она задышала чаще. Он передал ее другому мужчине и даже не предупредил, а она согласилась просто из дерзости. Мистер Мосс обнял ее за талию и наклонился.

– Не давайте им повода для злорадства, не оглядывайтесь, не плачьте там, где они могут вас увидеть. И высоко держите голову. – Это был приказ.

Она подчинилась.

– Не знаю, правильно ли я поступаю, отправляясь с вами. – Ее голос дрожал.

– На данный момент правильного решения нет. Это просто бегство. – Он говорил обыденным тоном. – Держитесь, пока мы не выедем из ворот. А потом можете наплакать ведра слез, рвать и метать. Но не сейчас. И не здесь. Посмотрите на меня. Улыбнитесь. И делайте это естественно. Хорошая девочка. – К входу подкатил новенький черный «кадиллак», из него вышел молодой слуга в черной униформе и кепке. – Экипаж подан, Золушка.

Абра быстро села в машину. Она начала дрожать еще больше. Ей стало холодно. Девушка сжимала и разжимала руки, ей вдруг захотелось открыть дверцу, но она передумала. Доведи дело до конца, трусиха. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

Она смотрела, как мистер Мосс обходит машину спереди. Он что-то сказал молодому человеку, вручил ему сложенную бумажку и сел на водительское место.

– Вы отправляетесь на встречу с волшебником, удивительным волшебником из страны Оз. – Он тихонько запел, точно попадая в ноты, и подмигнул ей, завел мотор и нажал педаль газа. Как только они выехали из ворот и повернули налево, он ласково сказал ей: – А теперь можете плакать.

Абра отвернулась от него, чтобы он не видел льющихся по щекам слез, и стиснула зубы. Ее спаситель положил ей на колени белоснежный платок с монограммой. И она с благодарностью взяла его.

– Я его ненавижу.

– Пока нет, но когда-нибудь вы узнаете, каков Дилан на самом деле. Можете этим утешиться. Вы продержались дольше других девушек, насколько я знаю, и он никогда не помогал им устроиться.

– Мне повезло.

Мистер Мосс взглянул на нее:

– Вы мужественная. Мне это нравится. – Девушка зажмурилась. Я такая дура. – Отдавайте себе должное, когда это заслуженно. Вы выжили в доме скорпиона и ее сынка. Они оба хватают и кусают. Лилит кормится на разрушенных жизнях. Это ее бизнес – знать все последние и самые крупные скандалы.

Все ли говорил ей Дилан? Абра задумалась. Хотя какое это имеет значение теперь?

– Я думала, что Дилан меня любит. – Она так отчаянно хотела верить, что кто-то сможет ее полюбить.

– Дилан Старк не способен любить. Забудьте о нем.

– У вас все так просто получается!

– Не просто. Это необходимость.

– А если у меня нет таланта? Что тогда? – Этот человек выкинет ее на улицу?

Его пристальный взгляд осматривал ее с головы до ног.

– Мы начнем с того, что у вас действительно есть, и это очень неплохо, действительно неплохо. – Он грустно улыбнулся. – Не нужно так пугаться. Я хочу не того, о чем вы подумали.

Чувства по-прежнему бушевали. Будет ли он таким же грубым, как Дилан? Он выше и шире в плечах. Но задавать вопросы она не стала. К счастью, Франклин Мосс тоже не стал задавать ей вопросов. И радио он не стал включать. Ей ни разу не доводилось ездить с Диланом без орущего радио.

Она отвернулась. Любил ли ее когда-нибудь Дилан, хоть немного? Она видела только похоть, сарказм и ярость. Абра оставалась с ним лишь потому, что ей было стыдно попросить о помощи. Оставалась, чтобы никто ей не сказал: «Как постелешь себе постель, так и будешь в ней спать». Оставалась из страха. Оставалась, потому что не знала, куда ей идти. Оставалась по сотне причин, ни одна из которых не имела смысла, даже для нее. А теперь она растерялась. И это чувство не имеет ничего общего с местоположением.

Этот мужчина вел машину иначе, чем Дилан. Он не ехал на сумасшедшей скорости, не поворачивал с визгом шин, проезжал мимо машин с запасом расстояния. Он вел быстро, но полностью контролировал машину. Он не отбивал ритм на руле, а крепко держал его.

Точно ли он предлагает ей спасение, или просто смену кровати? Ее окатило холодом от осознания. А это важно?

Они проехали на желтый свет.

– Хотите вернуться?

– К Дилану?

– К какой-то жизни или семье, которая у вас была до встречи с ним.

– Нет. – Даже если бы кто-то захотел ее найти, она бы не поехала. Она никогда не вернется в Хейвен. – У меня не было жизни.

– Совсем не было? – Он усомнился в ее словах.

– Ничего стоящего, о чем можно говорить.

– А ваша семья?

– У меня ее нет. У меня по-настоящему нигде не было дома.

Он взвесил ее слова, ее вид, потом стал смотреть прямо на дорогу.

– Это первое, на что я обратил внимание, увидев вас – загадочность. Вы выделялись. И держались особняком, наблюдали, за вами тоже наблюдали.

– Наблюдали?

Он хмыкнул, увидев ее взгляд:

– Вы мне не верите? Единственная причина, по которой к вам никто не подходил, – это Лилит, она сказала, что вы ее племянница. Никто не хотел рисковать и заслужить ее гнев.

– Она бы танцевала от счастья прямо на улице, если бы кто-то отобрал меня у Дилана.

– Значит, вы ничего не поняли. – Он холодно посмотрел на нее. – Даже она не стала бы перечить Дилану.

Больше они не говорили. Отстраненный, задумчивый, Франклин вел машину по улицам Лос-Анджелеса. Абра не знала, куда он ее везет, и не хотела знать. Какая теперь разница? Здания становились все больше и выше, огни ярче. Бульвар был забит автомобилями. Кинотеатр в стиле ар-деко сиял неоновыми огнями, бегущая строка нахваливала мультфильм «Леди и бродяга». Люди гуляли по тротуарам. Ее жизнь развалилась на кусочки, а мир вокруг оставался все таким же. Если она вдруг исчезнет с лица земли, никто скучать по ней не станет. Поэтому она может делать все, что захочет, ради выживания.

Они подъехали к восьмиэтажному серому зданию, фасад украшали рельефы, изображавшие египтян и египтянок. Появился швейцар в ливрее, а мистер Мосс обошел машину и открыл дверь для Абры.

– Добрый вечер, мистер Мосс.

– Действительно добрый, Говард. – Мистер Мосс передал ему ключи и сказал, что ему больше не понадобится машина в этот вечер. Абра поняла, ей следует быть благодарной, потому что он позволит ей провести здесь ночь, даже если прослушивание не будет соответствовать его ожиданиям. Она почувствовала его широкую ладонь у себя на спине, он подталкивал ее внутрь, а Говард держал дверь открытой для них.

– Заправь машину и проверь масло, будь любезен.

– Хорошо, сэр.

Абра смутилась даже больше, чем когда Дилан привез ее в отель «Фермонт». Мистеру Моссу лет было как Питеру Мэтьюсу или около того.

Лифт поднял их на последний этаж. Мистер Мосс пересек коридор и отпер дверь. На этаже была еще только одна дверь в дальнем конце коридора.

Он склонил голову, и Абра шагнула вперед в черно-белый мир. Гостиная имела спартанский вид; только самая необходимая мебель, дорогая и современная. В очень широкое окно было видно ночное небо и темное здание напротив. Цветными были лишь три большие картины в рамах, висевшие на белой стене: три изображения одного и того же мужчины в короткой тунике, обнимающего мраморную фигуру, которая только что ожила.

Франклин снял свой черный пиджак, сложил его и повесил на спинку белого кожаного кресла. Он ослабил узел черного галстука и расстегнул верхнюю пуговицу белой рубашки.

– Работа Жана-Леона Жерома. Что думаешь?

У девушки внутри зазвонил тревожный колокольчик. Она его проигнорировала. Идеально подходящая серия картин для менеджера артиста.

– Пигмалион и Галатея.

– Умная девочка.

Оторвав взгляд от гравюр, Абра прошла к кабинетному роялю в углу комнаты и спросила:

– Вы играете?

– Немного, но ведь ты пришла сюда не затем, чтобы слушать меня. – Он зашел за стойку. – Сначала выпьем. Садись. Ты сейчас напряжена, как пружина двухдолларовых часов. Я не стану покушаться на твою честь.

Будто у нее еще была честь. Она присела на краешек белого дивана. Как она может расслабиться, если в следующий час решится, что станет со всей ее жизнью? Абра услышала звон льда о стекло, звук открываемой пробки. Мистер Мосс подошел к ней, пристально вглядываясь в нее, и вручил стакан темной пузырящейся жидкости. Абра нахмурилась, вспомнив тот ночной клуб.

– А что в нем?

– Какая подозрительность! Видимо, у тебя уже был опыт.

Она держала холодный напиток в холодных руках.

– Дилан дал мне что-то выпить, и я начала танцевать на сцене.

– Где это было?

– Северный пляж. Сан-Франциско.

Он издал смешок:

– Дилан всегда был неподражаем! – На его лице появилось любопытство. – У тебя хорошо получилось?

– Достаточно хорошо, чтобы началась драка и прибыла полиция. – Во всяком случае, так ей рассказывал потом Дилан. Она сама почти ничего не помнила.

Мистер Мосс кивнул в сторону бокала у нее в руке:

– Это ром и кока-кола. Ты не похожа на девушек, пьющих виски со льдом. И я никогда не дам тебе наркотики, не предупредив, и то если их пропишет тебе врач.

Он говорил так, словно все уже было решено. Она попробовала напиток. Ей не нравился алкоголь, но у этого напитка был приятный вкус.

Мистер Мосс устроился на другом конце дивана с благожелательным выражением на лице. Он чувствовал себя уверенно и раскованно. Несмотря на расстояние между ними, девушка ощущала в нем собранность, скрытое волнение, ожидание. Он сказал, что это прослушивание не связано с сексом, но она все равно опасалась. Он положил руку на спинку дивана.

– Немного обо мне – тебе, возможно, будет интересно знать, – и приступим к прослушиванию. – Он криво усмехнулся, словно читал ее мысли.

Он вкратце рассказал всю свою жизнь. Франклин Мосс окончил школу бизнеса в Гарварде, проходил практику в Нью-Йорке в агентстве, созданном для раскрутки исполнителей на Бродвее, потом отправился на запад и поступил на работу в самое престижное и влиятельное агентство по поиску талантов в Голливуде. Он неплохо преуспел, даже привел нескольких новых клиентов, ставших впоследствии большими звездами. Его ни разу в жизни не увольняли, несмотря на слухи, говорившие обратное. Он сделал хорошие деньги и до сих пор большая их часть у него. Уйдя из агентства, Мосс подписал несколько контрактов с актерами, у каждого из них на сегодняшний день есть стабильная работа, что означало стабильный доход и для него. Он любил рисковать. И сейчас как раз искал новый проект. Да, у него был роман с Памелой Хадсон, вполне откровенный, да, все закончилось плохо, бедой, и не самой маленькой, стал для него уход жены, которая забрала с собой обоих детей. Не сказать, что он очень переживал. Они рано поженились, а потом шли в разных направлениях.

– Развод никогда не бывает легким, нередко дорогим. Больше всего меня огорчает, как мои дети отнеслись к моему роману. Они не простили мне, что я обманывал их мать.

– А ваша жена?

– У нее дом в Малибу, и она там счастлива, как и дети. Они любят пляжи. А у меня есть эта квартира, и я в ней счастлив. Я люблю находиться там, где кипит жизнь.

Он так много всего ей рассказывал, что она не успевала воспринимать.

– А сколько у вас детей?

– Мальчик и девочка, пятнадцати и тринадцати лет. – Он допил свое виски и поднялся, чтобы налить еще. – Моя дочь с удовольствием бы отрезала мне голову и подала на блюде матери. Мой сын со мной не разговаривает. И еще разрыв с Памелой.

– Вы все еще ее любите?

– Я больше сожалею о жене, чем о ней. Ну, вот… – Он резко рассмеялся. – А теперь мой единственный интерес к женщинам – профессиональный. Как только курица, несущая золотые яйца, перелетела в гнездо к другому, я пришел в чувства. Хорошо, что я успел вложить мои комиссионные, которые заработал на Памеле, до того как она расправила крылья и улетела. – Он печально улыбнулся. – Она улетела недалеко. Сейчас беременна. К тому времени как она родит ребенка и восстановит форму, о ней все забудут. Я бы дал ее браку два-три года максимум. Памела разведется, получив пару миллионов, но не карьеру, на которую рассчитывала, когда подцепила своего режиссера. Совсем не то, что могла бы иметь, если бы осталась. – Мосс пожал плечами. – Во всяком случае, ей теперь хватит денег, чтобы не работать официанткой в придорожном кафе, как раньше.

– Это правда? – Они с Пенни читали про Памелу Хадсон в киножурнале. – Вы действительно познакомились с ней в придорожном кафе?

Его улыбка сочилась цинизмом.

– Она наклонилась, чтобы принять мой заказ, и я смог хорошо разглядеть ее прелести, отчего потерял голову. – Он поднялся и забрал у Абры полупустой бокал: – Кажется, ты теперь чувствуешь себя лучше.

Возможно, благодаря его открытости и деловой манере.

– Хотите, чтобы я что-нибудь сыграла для вас, мистер Мосс?

– Давай. – Он налил себе еще виски. – Слушаю тебя внимательно.

Она пробежала пальцами по клавишам и обнаружила, что инструмент отлично настроен. Устроившись удобнее, Абра поиграла гаммы и аккорды, чтобы разогреться. Она так давно не прикасалась к инструменту! Сейчас девушка впервые после отъезда из Хейвена чувствовала себя как дома.

Она успокоилась. Музыка легко всплывала в памяти, и она исполняла то, что помнила лучше, – подборку гимнов. Каждая нота напоминала ей о Мици, пасторе Зике, Джошуа, церкви, заполненной людьми, которых она знала всю свою жизнь. Она вдруг резко подняла руки и сцепила их.

– Что-то не так с роялем?

– Нет. – Она помолчала. – Вряд ли многие захотят слушать то, что я сейчас играю. Вот и все. – Он сидел на барном табурете и пристально за ней наблюдал. – Что бы вы хотели услышать?

Он немного удивился:

– Ты даешь мне право выбора? Играй, что хочешь сама.

Абра начала со стаккато Баха и фуги до-минор. Потом из-под ее рук полилась музыка Дебюсси, «Лунный свет». Подумала о Дилане и стала играть Хэнка Вильямса, «Твое неверное сердце» и «Плачущий в часовне». Затем выкинула Дилана из головы и поискала другой источник вдохновения, конечно же, Мици. Сдерживая слезы, Абра с большим воодушевлением исполнила рэгтайм «Кленовый лист». Когда же мистер Мосс начал смеяться, Абра остановилась. Она убрала руки с клавиш, пальцы болели, а сердце разрывалось. Что же его рассмешило?

– Ну, ты настоящий сюрприз! И можешь мне поверить, удивить меня очень трудно. – Мистер Мосс допил свое виски и оставил стакан на барной стойке. Затем подошел к роялю: – Дилан ведь не знал, что ты можешь так играть?

– Он знал, что я играла в церкви.

– Определенно, это не его музыка. Ты говорила, что умеешь танцевать. А петь умеешь?

Она поправила его:

– Я танцевала, когда меня чем-то подпоили, я даже не знаю, что я делала. А петь, кажется, умею, как все. Наверное, я смогла бы петь йодль^[17], если бы мне показали, как это делается.

Он вскинул руку, останавливая ее:

– Это неважно. Ты двигаешься, как танцовщица. У тебя приятный тембр голоса. И знаешь что? Ты то, что надо. – Он был взволнован, глаза горели. – Мы сделаем это.

– Сделаем что?

– Сделаем тебя звездой.

Абра удивленно смотрела на него. Он это серьезно? Сердце бешено забилось.

– Нам обоим придется много работать. Но я хочу этого. А ты?

Ей передалось его волнение.

– Я могу много работать, мистер Мосс. – Она тоже хотела, но боялась. – А где я буду жить?

– Здесь. Со мной. И не смотри на меня так. У меня две свободные спальни, и в них есть замки. Пойдем. – Он показал дорогу. – Посмотришь.

Абра прошла за ним, хотя страх не покидал ее. Он прошел мимо открытой двери, за которой девушка разглядела комнату в синих и коричневых тонах, явно предназначенную для мужчины, и увидела двуспальную кровать и постеры с автографами Йоги Берры, Боба Грима и Джо Ди Маджо^[18] на стенах. Он распахнул вторую Дверь, демонстрируя более женскую спальню, красиво отделанную и выдержанную в розовых, зеленых и желтых тонах. Она была обставлена белой мебелью во французском провинциальном стиле – королевских размеров кровать, комод, прикроватные тумбочки и лампы. Здесь даже была ванная комната с ванной на львиных ножках и отдельно стоящий душ, стены отделаны розово-белой плиткой, зеркала помещены в золоченые рамы, у всех полотенец и ковриков был бледно-зеленый цвет. Пенни все это понравилось бы.

Мистер Мосс открыл еще одну дверь через коридор от спальни, комната была просторнее:

– Это мой кабинет.

Абра увидела большое кожаное вращающееся кресло, стол красного дерева с горой папок на нем, телефон, рядом с ним – металлический сейф. У одной стены разместились четыре картотеки. По стенам висели киноафиши и глянцевые портреты. Памела Хадсон предсказуемо отсутствовала среди них. На одном конце его стола стояла пишущая машинка и лежало множество письменных принадлежностей на подносах. Он позволил ей пару секунд полюбоваться помещением и повел дальше в конец коридора.

– А это моя комната. – Он открыл дверь в комнату, гораздо более просторную, чем гостиная Питера и Присциллы. Мебель темного дерева, дорогие ткани, все сугубо мужское. Когда Франклин зашел, Абра осталась в коридоре. Он посмотрел на нее, потом на свою огромную кровать и иронично улыбнулся:

– Нет?

Она подумала, уж не зависит ли все от того, скажет ли она да. Она сглотнула с трудом. Мистер Мосс не настаивал и не казался разочарованным. Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

– Еще один сюрприз. – Он ей улыбнулся: – Молодец.

Она пошла за ним в гостиную.

– Пришло время принимать решение, Абра. – Он снова сел на диван и спокойно наблюдал за ней. – Ты можешь вернуться и молить Дилана взять тебя обратно, зная, что не возьмет. Или можешь поселиться здесь уже сегодня, работать со мной и стать звездой. Что выбираешь?

Точно ли это так надежно, как кажется? Она стояла на краю бездны и дрожала.

– Прыгай. – Он тихонько рассмеялся. – Другая девушка ухватилась бы руками и ногами за возможность, которую я тебе предлагаю. Но ты ведь не такая, как другие? Я понял это, когда впервые увидел тебя. Я за тобой наблюдал некоторое время.

Она вспомнила его у бассейна.

– А Дилан знал?

– Скорее всего. – В его улыбке не было радости. – Чего ты хочешь, Абра?

– Я хочу стать… – Но ком в горле помешал закончить мысль.

– Богатой и знаменитой?

– Кем-нибудь.

Она не будет больше невидимкой. Она не будет ребенком, которым помыкают. Она не будет брошенной подружкой Дилана. Дилан еще пожалеет, что ее бросил. Пенни и ее друзья станут ей завидовать. И она станет кем-то.