Текст книги "Любовь искупительная"
Автор книги: Франсин Риверс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)
– Мне стоит только взглянуть на тебя, и я тут же вспоминаю, что я мужчина. Ты прекрасно знаешь, как играть на слабостях. Да, я хочу тебя, но ты даже не представляешь, как сильно и как надолго.
Она пришла в еще большее недоумение.
– Но тебе не стоит стесняться этого. Все мужчины таковы.
– Глупости.
– Вот как? Теперь ты хочешь рассказать мне что–то о мужчинах? Не забывай, что это моя профессия, это как раз тот предмет, о котором я знаю все, мистер. Мужчины.
– Ты ничего не знаешь обо мне.
– Каждому мужчине нравится думать, что он отличается от других. Ему нравится думать, что он лучше остальных. – Она похлопала по кровати. – Подойди, и я покажу тебе, как вы все похожи. Или ты боишься, что я окажусь права?
Он мягко улыбнулся.
– Ты бы спокойнее чувствовала себя со мной в этой постели, ведь так? – Он отошел и сел на стул, нисколько не смущаясь. Слегка наклонился к ней, положив руки на колени. – Я не говорю, что я лучше других. Я просто хочу большего.
– Например?
– Всего. Я хочу даже того, что ты сама не знаешь, что у тебя есть.
– Некоторые мужчины ожидают слишком многого за пару унций золотого песка.
– Послушай, что я хочу предложить тебе.
– Я не вижу большого различия между тем, что ты мне предлагаешь, и тем, что у меня уже есть. – Кто–то дважды стукнул в дверь.
Облегчение прокатилось волной по телу Ангелочка, и она даже не пыталась этого скрывать. Ухмыльнувшись, она передернула плечами.
– Ну что, ты получил то, что хотел, не правда ли? – Она встала и пошла к двери. Она сняла с вешалки его шляпу и протянула ему. – Пора уходить.
Он выглядел расстроенным, но не побежденным.
– Я вернусь.
– Возвращайся, если тебе будет от этого лучше. Михаил прикоснулся к ее лицу.
– Измени свое решение. Пойдем со мной. Тебе точно будет лучше, чем здесь.
Сердце Ангелочка быстро стучало. Ей показалось, что он имеет в виду то, что говорит. Но в тот злополучный день так же говорил и Джонни. Он был такой обаятельный и говорливый. Когда все было сказано и сделано, оказалось, что ему нужно было что–то отобрать у Хозяина, а ее он решил использовать для этого. Все, что нужно было Ангелочку, – вырваться оттуда. Они оба проиграли, и заплаченная цена оказалось слишком высокой и страшной.
Ангелочек ждала, когда же, наконец, этот фермер уберется.
– Тебе лучше потратить свой золотой песок в другом месте. У меня нет того, что ты ищешь. Попробуй Мэгги. Она у нас философ. – С этими словами она открыла перед ним дверь.
Михаил рукой взялся за дверь и закрыл ее.
– У тебя есть все, что мне нужно. Иначе я бы не почувствовал это в первый раз, как только увидел тебя. И я не чувствовал бы то же самое сейчас.
– Ваше время истекло.
Михаил понял, что она не будет его слушать. Во всяком случае, сегодня.
– Я вернусь. Все, что мне нужно, это полчаса твоего времени.
Она вновь открыла дверь.
– Мистер, через пять минут, чтобы духу вашего здесь не было.
4
Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю…
Библия. Послание к Римлянам 7:19
Осия вернулся следующим вечером, потом приходил еще и еще. Каждый раз, когда Ангелочек видела его на пороге, ее беспокойство возрастало. Он говорил, и она чувствовала, как ее начинает съедать отчаяние. Но она знала, чему и кому можно верить. Не так–то просто заставить ее поверить словам первого встречного. Этот урок она усвоила, и он достался ей очень болезненно. Надежда была мечтой, сном, и если поддаться этому, жизнь превратится в невыносимый кошмар. Ее уже невозможно заманить пустыми словами и обещаниями. Больше она не позволит ни одному мужчине убедить себя в том, что где–то может быть лучше, чем здесь и сейчас.
И все же она не могла преодолеть то напряжение, которое наполняло ее каждый раз, когда она, открывая дверь, видела его. Он ни разу не прикоснулся к ней. Он говорил, рисуя портрет свободы, и это воскрешало ту старую, болезненную жажду, которую она ощущала с детства. Эта жажда никогда не умирала. Но всякий раз, когда она убегала, делая попытки обрести вожделенную свободу, на нее обрушивались несчастья. И все же она продолжала попытки. В тот последний раз жажда свободы заставила ее бежать от Хозяина, а в результате она попала в это грязное, вонючее место.
Что ж, она наконец–то усвоила урок. Ничего нельзя изменить к лучшему. Все становится только еще хуже. Было разумнее просто смириться и выживать.
Почему же этот мужик никак не хочет понять, вбить себе в голову, что она никуда не пойдет, с ним или с кем–то другим? Почему он не может признать свое поражение и оставить ее в покое?
Он приходил снова и снова, сводя ее с ума. Он не был мягок и обаятелен, как Джонни. Он не применял силу, как Хозяин. Он не был таким, как сотни до него, которые платили и играли роль. По факту, он вообще не был похож ни на кого из знакомых ей мужчин. И вот это ей больше всего не нравилось. Она не могла поместить Михаила Осию ни в какие известные ей рамки.
Всякий раз, когда он уходил, она пыталась его забыть, но не могла, и это продолжало терзать ее душу. Вдруг она поймала себя на том, что думает о нем в перерывах между работой, и ей приходится заставлять себя переключиться на что–то другое. Но когда это удавалось, о нем напоминали другие.
– Что это за парень был у тебя вчера вечером? – поинтересовалась за ужином Ревекка.
Ангелочек попыталась скрыть, раздражение и откусила большой кусок бутерброда.
– Кто именно? – спросила она, повернувшись и глядя на полногрудую женщину за соседним столом.
– Высокий красавец. Кто ж еще?
Ангелочек откусила очередной кусок, пытаясь насладиться бутербродом с олениной. Ей очень не хотелось обсуждать, кто вчера входил и выходил из ее комнаты. Кому какое дело, кто это был? Да и вообще, через некоторое время начинает казаться, что они все одинаковые.
– Ну, давай, Ангелочек, колись, – нетерпеливо продолжала Ревекка. – Не делай вид, что не слышишь. Это тот мужик, который был вчера последним. Я видела его на лестнице, когда поднималась к себе. Во весь рост. Темные волосы, голубые глаза. Широкоплечий. Как скульптурный. Походка как у военного. Когда он мне улыбнулся, я просто растаяла.
Лаки, обменяв кусок мяса на бутылку красного вина, заговорила:
– Да тебе хоть рябой карлик улыбнется, ты вся растаешь от макушки до пальцев на ногах.
– Сиди молча и пей свое вино. Я не с тобой разговариваю, – ответила презрительно Ревекка. Она терпеть не могла оскорбительных выпадов Лаки. Немного остыв, она опять стала расспрашивать Ангелочка. – Только не говори, что не знаешь, о ком я говорю. Ты просто не хочешь мне рассказывать.
Ангелочек раздраженно посмотрела на нее.
– Да не знаю я ничего. И хотела бы с удовольствием доесть свой ужин, если позволишь.
Тори засмеялась.
– Почему бы ей не придержать его для себя? – произнесла она с явным британским акцентом. – Может, Ангелочек наконец–то встретила кого–то, кто ей нравится. – Все сидевшие за столом засмеялись.
– А может, она просто не хочет, чтобы ей надоедали, – вступилась Лаки.
Ревекка, смеясь, продолжала:
– Ангелочек, пожалей меня. Я встретила мальчика, которого еще не попробовала. Давай махнемся.
Тори отодвинула свою тарелку.
– Если бы кто–нибудь похожий на этого парня пришел ко мне в комнату, я бы его заперла там и не выпускала.
Ангелочек налила себе стакан молока, втайне желая, чтобы они, наконец, оставили ее в покое.
– Это уже второй стакан! – крикнула Рене с дальнего конца стола. – Хозяйка приказала, чтобы мы пили по одному стакану, потому что молоко очень дорогое. А ты наливаешь второй!
Лаки ухмыльнулась.
– Перед ужином я ей сказала, что если она отдаст мне свое вино, то может взять мою порцию молока.
– Это нечестно! – завизжала Рене. – Я тоже люблю молоко! Почему она всегда получает, что хочет?
Лаки усмехнулась.
– Молоко тебе вредно. У тебя и так жира много! Начиналась перебранка, Ангелочку захотелось заорать и выбежать из–за стола. Голова трещала. И даже бесконечные реплики Лаки стали раздражать ее. И Ревекка никак не хотела оставить в покое этого проклятого мужика.
– Ему приходится вкалывать, и дела, похоже, идут неплохо, раз он смог попасть в твою комнату трижды. Как его зовут? Не говори, что не знаешь!
Все, чего хотелось Ангелочку, это просто остаться одной.
– Он не золотоискатель. Он фермер.
– Фермер? – заржала Тори. – Кого ты пытаешься надурить, милая? Он не фермер, это точно. Фермеры тупые, как та земля, которую они ковыряют.
– Он сказал, что он фермер.
– Как его зовут? – не унималась Ревекка.
– Я не помню. – Неужели этот человек будет досаждать ей даже тогда, когда сидит у себя дома?
– Ну да, не помнишь! – Ревекка по–настоящему разозлилась.
Ангелочек смяла и бросила салфетку на стол.
– Послушай! Я не спрашиваю имен. Мне плевать, кто они. Я даю им то, за что они платят, и они уходят. Это все.
– Тогда почему он опять приходит?
– Я не знаю. Мне все равно.
Лаки налила себе очередной стакан вина.
– Ревекка, да ты просто завидуешь, что он приходит не к тебе.
Ревекка с ненавистью глянула на нее.
– Почему бы тебе не заткнуться? Давай, пей дальше, и Хозяйка выкинет тебя на улицу!
Ничуть не смутившись, Лаки усмехнулась.
– Я еще не так плоха.
– Если бы женщин было достаточно, уже б давно никто не стучал в твою дверь! – с презрением прошипела Тори.
Лаки была готова к бою.
– Да я пьяная лучше делаю свою работу, чем все вы трезвые!
Ангелочек ушла в свои мысли и не слушала перебранку, радуясь, что ее оставили в покое. Но теперь она снова думала о нем.
Рядом с ней сидела Мэгги – за весь вечер она не произнесла ни слова. Она посмотрела на Ангелочка, молча понаблюдала за тем, как та размешивает ложку драгоценного сахара в кофе, и спросила:
– И какой же он, этот чудный парень? Кроме всего прочего, у него есть хоть немного мозгов?
Ангелочек окинула ее мрачным взглядом.
– Пригласи его к себе и проверь.
Мэгги вскинула брови и отстранилась, улыбаясь.
– Правда? А может, мне и правда так сделать – чтоб удовлетворить любопытство наших подруг? – Она внимательно посмотрела на Ангелочка. – А тебе разве все равно, если он пойдет ко мне?
– Почему меня это должно беспокоить?
– Я первая его увидела! – воскликнула Ревекка. Лаки усмехнулась.
– Да тебе сначала придется его вырубить, а потом уже затащить в свою комнату!
– Хозяйке это не понравится, – проговорила Рене, ее худое лицо было перекошено злобой. – Ты знаешь, что он за Ангелочка платит больше. Хоть я и не понимаю почему.
– Потому что она отменно выглядит, даже когда устает, как собака, – куда лучше тебя в твой самый лучший день, – ликующе вставила Лаки.
Рене запустила в нее вилкой, которую Лаки без труда отбила. Вилка со звоном ударилась в стену.
– Пожалуйста, тише, Лаки, – попросила Ангелочек, понимая, что на шум может прийти Магован. Когда Лаки была пьяна, она не задумывалась о последствиях своих поступков.
– Значит, тебе и правда все равно, – сказала Ревекка.
– Я тебе дарю его вместе с моим благословением, – ответила Ангелочек. Она устала от его постоянных визитов и не хотела, чтобы он и дальше надоедал ей. Он хотел ее. Она чувствовала, как это горит в его теле. Но он никогда не переступал черту. Он говорил. Он задавал вопросы. Он ждал, хотя чего ждал, она никак не могла понять. Она устала постоянно лгать, чтобы удовлетворить его любопытство. Каждый раз он задавал одни и те же вопросы, но несколько иначе. Он не сдавался. Он всегда был полон решимости. В последний раз Маговану пришлось дважды подходить к ее комнате: в конце концов, он заорал через дверь, что парню лучше быстро одеться и выметаться, если он не хочет проблем на свою голову. Осия и в тот вечер даже не расстегнул пуговицу на рубашке.
Всякий раз, когда он уходил, он говорил одно и то же:
– Поехали со мной. Выходи за меня.
– Я уже сказала «нет». Трижды. Неужели ты до сих пор не понял? Нет. Нет. Нет!
– Ты несчастлива здесь.
– Я не буду счастливее с тобой.
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю.
– Оденься так, чтобы тебе было удобно ехать, и поехали со мной. Прямо сейчас. Не думай слишком долго. Просто делай.
– У Магована свое мнение на этот счет. – Говоря это, она прекрасно видела, что мнение Магована ему нисколько не интересно. Она подумала, что было бы, согласись она жить с таким человеком, который, кажется, ничего и никого не боится. Но потом вспомнила, что Хозяин тоже никого не боялся и какой была при этом ее жизнь.
– В последний раз говорю тебе, нет, – произнесла она твердо и потянулась к дверной ручке.
Он поймал ее кисть.
– Что удерживает тебя здесь? Она вырвалась.
– Мне нравится здесь. – Она распахнула дверь. – А теперь уходи!
– Увидимся завтра, – сказал он и вышел. Ангелочек захлопнула дверь. Каждый раз, когда его время заканчивалось, у нее жутко болела голова. Тогда она садилась на кровать и начинала массировать виски, пытаясь ослабить боль.
Та же самая боль досаждала ей сейчас. Эта боль усиливалась, когда вопросы Осии всплывали в памяти. Что удерживает ее здесь? Почему она не может просто уйти?
Ее руки сжались в кулаки. Сначала ей нужно забрать золото у Хозяйки, и совершенно очевидно, что она не захочет отдать все сразу. Она сможет получить только часть. Этого будет достаточно на несколько дней, но не хватит, чтобы хоть как–то устроиться. Хозяйка не позволит себе такую щедрость.
Но даже если золота хватит, чтобы какое–то время прожить, что дальше? Все может закончиться так же, как тогда на корабле, когда ее избили и бросили умирать, а потом пришли воры. В те первые несколько дней в Сан–Франциско она как никогда была близка к гибели. Замерзала, хотела есть и боялась умереть. Оглядываясь назад, на свою жизнь у Хозяина, она страстно желала вернуться. Хозяин. Хозяин мира.
Ее охватило отчаяние. «Я не смогу уйти. Магован и Хозяйка просто разорвут меня на куски».
Ей не хотелось рисковать, уезжая с Михаилом Осией. Тем более, что она ничего о нем не знала. Он же для нее просто темная лошадка.
Михаил истратил почти все свое золото и время. Он не знал, как можно достучаться до этой женщины. Он видел, что она отстраняется, отгораживается от него, как только он заходит к ней в комнату. Он говорит, а она смотрит сквозь него, делая вид, что внимательно слушает, но на самом деле не слышит его. Она всего–навсего ждет, когда истекут его полчаса, чтобы с огромным удовольствием выставить его за дверь.
«У меня хватит золота для еще одной попытки. Господь. Пусть она услышит!»
Поднимаясь по лестнице, он обдумывал, что скажет ей сегодня, как вдруг наткнулся на полногрудую, рыжеволосую женщину. Он отпрянул в смущении. Она положила руку на его плечо и улыбнулась.
– Не беспокой Ангелочка сегодня. Она сказала, что я должна тебе понравиться.
Он пристально смотрел на нее.
– Что еще она сказала?
– Что она будет благодарна тому, кто поможет ей избавиться от тебя.
Он стиснул зубы и убрал со своего плеча ее руку.
– Спасибо, что предупредила.
Поднявшись по ступенькам, он пошел по коридору. Стоя напротив двери Ангелочка, он пытался справиться с переполнявшим его гневом. «Иисус, Ты слышал? Что я здесь делаю? Я пытался. Ты знаешь, что я пытался. Она не хочет воспользоваться тем, что я предлагаю. Что я должен делать? Вытащить ее отсюда за волосы?»
Он дважды постучался, стук гулким эхом разнесся по коридору. Она открыла дверь, мельком взглянула на него и сказала:
– О, это снова ты.
– Да, это снова я. – Он вошел и захлопнул за собой дверь.
Она приподняла бровь. Раздраженный мужчина бывает непредсказуемым и опасным. Этому много усилий не потребуется, чтобы доставить ей немалые неприятности.
– Итак, мы с тобой никуда не едем?
– Я не виновата, что ты тратишь на меня свое время и деньги, – тихо сказала она. – Я предупредила тебя в самый первый раз. Помнишь? – Она села на край кровати. – Я не пыталась обмануть тебя.
– Мне нужно вернуться в долину и поработать.
– Я не держу тебя.
Его лицо было бледным и суровым.
– Я не хочу оставлять тебя в этом Богом забытом месте!
Она удивленно заморгала глазами.
– Это не твоя забота.
– Это стало моей заботой с той самой минуты, когда я тебя увидел. – Она начала покачивать ножкой взад–вперед, взад–вперед, отмеряя его время. Сидела и спала с открытыми глазами. Словно ушла в себя. Ее голубые глаза ничего не выражали.
– Ты опять хочешь поговорить? – Прикрыв рот рукой, она зевнула. – Начинай. Я вся внимание.
– Мои слова тебя усыпляют?
Она уловила раздражение в его голосе и поняла, что он теряет терпение. Хорошо. Может быть, еще немного, и он все–таки займется тем, для чего приходит.
– Это был очень длинный и тяжелый, тяжелый день. – Она потерла поясницу. – И в этой болтовне для меня уже давно нет ничего нового.
Он вспылил.
– Тебе больше понравится, если я буду с тобой в постели, да?
– По меньшей мере, ты ушел бы с чувством, что получил что–то за свой золотой песок.
Сердце Михаила забилось быстро и гулко. Он подошел к окну, дрожа от гнева и возбуждения. Отодвинул занавеску и выглянул наружу.
– Тебе нравится вид отсюда, Ангелочек? Грязь, низенькие домики и палатки, мужчины, которые пьют и орут пошлые песни, постоянная борьба за выживание?
Ангелочек. Он впервые назвал ее так. Странно, но от этого ей стало больно. Она знала, что, наконец, достала его, и ждала продолжения. Он скажет обычные слова, возьмет то, что ему причитается, и уйдет. На этом все закончится. Ей нужно только убедиться в том, что он не заберет с собой часть ее.
– А может внизу, в баре? – спросил он насмешливо. – Может, там тебе больше нравится? – Он опустил занавеску и посмотрел на нее. – Ты чувствуешь себя сильной женщиной, когда заставляешь меня каждый раз выпрашивать твое расположение?
– Я не прошу тебя это делать.
– Да, ты не просишь. Ты не просишь ничего. Тебе не нужно ничего. Ты не хочешь ничего. Ты не чувствуешь ничего. Почему бы мне просто не пойти в комнату к той рыжеволосой? Ты этого хочешь? Ты просила ее взять меня?
Вот оно что. Она смогла задеть его самолюбие!
– Я только хочу, чтобы ты уехал из города с улыбкой на лице.
– Ты хочешь увидеть мою улыбку? Тогда назови меня по имени.
– А как твое имя? Я не помню. Он схватил ее и поднял с кровати.
– Михаил. Михаил Осия. – Теряя над собой контроль, он взял в руки ее лицо.
«МИХАИЛ!»
Ощутив мягкость ее кожи, он забыл, зачем он здесь, и поцеловал ее.
– Время кончается. – Она прижалась к нему, разжигая в нем желание. Ее руки двигались по его телу, и он понимал, что если сейчас не остановит ее, то проиграет – не только одно сражение, но всю войну.
Когда она расстегнула его рубашку и начала гладить его тело, он отпрянул.
– Господи, – произнес он. – Господи!!! Ошеломленная, она смотрела на него. Только теперь она стала что–то понимать.
– Как ты умудрился дожить до двадцати шести лет и ни разу не быть с женщиной?
Он открыл глаза.
– Я принял решение дождаться той, которая предназначена для меня.
– И ты действительно думаешь, что это я? – Она улыбнулась, глядя на него. – Ты несчастный глупец.
И все–таки она его допекла.
«Господь Иисус, я, наверно, не так Тебя понял. Она не может быть той единственной, которую Ты приготовил для меня».
Он может так до конца жизни убеждать ее. Ему хотелось схватить ее, хорошенько встряхнуть и доказать, что она глупая; а она стояла перед ним и улыбалась, словно смогла, наконец, выявить его сущность и повесить ярлык.
Михаил окончательно вышел из себя.
– Если ты хочешь так, пусть будет так. – Он распахнул дверь и выскочил в коридор. Спустился по лестнице на первый этаж, прошел мимо казино, толкнул входную дверь и вышел на улицу. Продолжая быстро шагать, он надеялся, что холодный вечерний воздух охладит его заведенные чувства.
«МИХАИЛ…»
«Забудь, Господь! Просто забудь, что я просил жену! Я не так уж сильно в ней нуждаюсь». «МИХАИЛ…»
«Я уж лучше останусь холостяком». «МИХАИЛ, ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ…»
Он продолжал быстро шагать по улице. «Боже, ну почему именно она? Скажи мне. Почему не скромная, порядочная девушка, нетронутая до самой брачной ночи? Почему не боящаяся Бога вдова? Боже, пошли мне тихую женщину, добрую и терпеливую, которая могла бы работать со мной бок о бок в поле, сеять, обрабатывать посеянное и собирать урожай! Женщину, у которой будет грязь под ногтями, но не будет грязи в крови! Женщину, которая сможет родить мне детей или у которой уже будут дети, если Ты не дашь мне собственных. Почему Ты повелел мне жениться на проститутке?»
«ЭТО ТА ЖЕНЩИНА, КОТОРУЮ Я ДЛЯ ТЕБЯ ИЗБРАЛ».
Михаил остановился, раздраженный.
– Я не пророк! – бросил он в темнеющее небо. – И я не один из Твоих святых. Я обычный человек!
«ВЕРНИСЬ И ЗАБЕРИ ЕЕ».
– Ничего не получится! Это все было ошибкой. «ВЕРНИСЬ».
– Она хороша для секса, о, в этом я уверен. Но она сможет дать мне только это и ничего больше. Ты хочешь, чтобы я за этим вернулся? Я никогда не смогу получить от нее что–то большее, чем несчастные полчаса ее времени. Я поднимаюсь к ней с надеждой, а ухожу в полном поражении. Где же Твоя победа? Ей все равно, вернусь я или нет. Она даже пытается передать меня другим, словно я… Нет, Господь. Нет! Я всего лишь еще один безликий человек в длинной очереди таких же безликих мужчин в ее жизни. Это не может быть Твоим планом! – Он поднял кулак. – И уж точно, я не об этом просил!
Он провел руками по волосам.
– Она очень ясно все объяснила. Я могу пользоваться ей и получить все, что захочу. С головы до ног. За исключением сердца. Я всего лишь мужчина, Господь! Неужели Ты не знаешь, что я чувствую рядом с ней?
Начался дождь. Холодный дождь, который все усиливался.
Михаил стоял посреди темной, грязной дороги в миле от города. Дождь хлестал его по лицу. Он закрыл глаза.
– Спасибо, – произнес жестко. – Огромное спасибо. – Горячая от гнева кровь быстро бежала по венам. – Если Ты хочешь таким способом остудить меня, это не слишком хорошо получается.
«ИСПОЛНИ МОЮ ВОЛЮ, ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ. ИЗ ВОД МНОГИХ Я ИЗВЛЕК ТЕБЯ, Я ИЗБАВИЛ ТЕБЯ И ВЫВЕЛ ТЕБЯ НА МЕСТО ПРОСТРАННОЕ, И ПОСТАВИЛ НОГИ ТВОИ НА КАМНЕ. ВЕРНИСЬ ЗА НЕЙ».
Но Михаил прикрылся злобой, как щитом.
– Нет, я больше не могу. Последнее, чего я хочу в жизни, это женщина, которой все безразлично. – Он опять пошел по дороге, направляясь к конюшне, где оставил своих лошадей.
– Плохое время для поездок, мистер, – заметил конюх. – Приближается буря.
– Время такое же, как всегда, к тому же мне до тошноты надоело это место.
– Как и всем нам.
Дорога, по которой Михаил выезжал из города, шла мимо «Дворца». Пьяный смех и громкая музыка еще больше рассердили его. Проезжая, он даже не взглянул на ее окна. Зачем? Она, скорее всего, работает. Как только он вернется к себе в долину и сможет забыть это бесовское отродье, все снова станет на свои места.
И в следующий раз, когда он станет молиться Богу о жене, он будет намного конкретнее просить, что ему нужно.
Ангелочек стояла у окна, когда Осия проезжал мимо. Она узнала его, хотя он ссутулился, укрываясь от ливня. Она ждала, что он посмотрит на ее окна, но он даже не повернул голову в ее сторону. Она глядела на него, пока он не скрылся в темноте.
Что ж, наконец, она добилась своего и смогла прогнать его. Она хотела этого с самой первой встречи.
Так почему же она чувствует себя так, словно у нее отобрали что–то очень ценное? Разве она не рада, что, наконец, от него избавилась? Он не будет больше сидеть в ее комнате и говорить, говорить, говорить – пока ей не начнет казаться, что она вот–вот сойдет с ума.
Сегодня он назвал ее Ангелочком. Ангелочек! Она приложила к стеклу дрожащую руку. От пальцев холод пробежал по всему телу. Она прижалась лбом к стеклу и слушала, как по нему барабанит дождь. Звук падающих капель напомнил ей лачугу в порту и мамину улыбку перед смертью.
«О, Боже! Я задыхаюсь. Я умираю».
Ее трясло с головы до ног. Она опустила занавеску. Может быть, это единственный выход. Смерть. Если она умрет, никто больше не будет ее использовать.
Она села на кровать и притянула колени к груди. Прижавшись лбом к коленям, она стала убаюкивать себя. Зачем он пришел к ней? Ведь она уже приняла то положение вещей, в котором вынуждена находиться. Она пыталась прорваться. Почему он решил разрушить ее внутренний покой? Она сжала ладони в кулаки. Она не могла выбросить из головы Михаила Осию, который уезжал из города сквозь пелену дождя.
Подступило ужасное, гнетущее чувство, что она только что упустила свой последний шанс.
