Текст книги "Любовь искупительная"
Автор книги: Франсин Риверс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц)
2
Она красива, словно ночь.
Как ночь, безоблачна и звездна,
И тьма и свет сошлись в одно
В ее глазах, в ее лице…
Байрон
Михаил Осия разгружал ящики, заполненные овощами, и составлял их у задней двери магазина. Вдруг прекрасная молодая женщина, которая шла мимо по улице, привлекла все его внимание и заставила остановиться. Она была одета во все черное, подобно вдове; рядом с ней шел огромный, устрашающего вида мужчина с пистолетом, висящим в кобуре сбоку. Все мужчины, оказавшиеся в этот момент на Главной улице, прекращали свои дела, снимали шляпы и смотрели ей вслед. Она же, проходя, ни с кем не здоровалась, никому не говорила ни слова. Шла, не глядя по сторонам. Она двигалась грациозно, прямо держа спину и высоко подняв голову.
Михаил не мог отвести от нее взгляд. Она подходила все ближе, а его сердце билось все быстрее. Он жаждал, чтобы она взглянула на него, но она не услышала его мольбы. Задержав дыхание и даже не сознавая этого, он сделал глубокий вдох только тогда, когда она, наконец, прошла мимо.
«ЭТО ОНА, ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ».
Михаил почувствовал скачок адреналина, смешанного с радостью. «Господь! Господь, Ты ответил!»
– Не правда ли, она чудо? – проговорил Иосиф Хотшильд, подходя к нему. Владелец магазина, мужчина крепкого телосложения, стоял рядом, с мешком картошки на плече, и ухмылялся. – Это Ангелочек. Самая красивая девочка к западу от перевала и, готов спорить, к востоку тоже. – Закончив речь, он поднялся по ступенькам и исчез в магазине.
Михаил взвалил на плечо ящик с яблоками.
– Что ты о ней знаешь?
– Думаю, не больше, чем все остальные. Она прогуливается подолгу. Это ее привычка. Она гуляет каждые понедельник, среду и пятницу после обеда примерно в это время. – Он кивком указал на мужчин, толпившихся на улице. – Все они приходят для того только, чтобы взглянуть на нее.
– А тот, который ее сопровождает, кто он? – мрачная мысль внезапно пришла в голову Михаилу. – Ее муж?
– Муж? – усмехнулся Иосиф. – Скорее, телохранитель. Его зовут Магован. Он следит за тем, чтобы никто ее не беспокоил. Никто не смеет даже приблизиться к ней, пока не заплатит.
Михаил слегка нахмурился и пошел в магазин, откуда из подсобных помещений продолжал разглядывать ее. Она затронула какую–то очень сокровенную часть его существа. Все в ней излучало степенное, печальное достоинство. Когда вошел хозяин магазина, неся следующий ящик, он задал вопрос, который жег его душу:
– Иосиф, как я могу встретиться с ней? Хотшильд печально улыбнулся.
– Прежде всего нужно занять место в длинной очереди. Хозяйка проводит лотерею – каждый день выбирает, кто сегодня получит право увидеть Ангелочка.
– Какая хозяйка?
– Хозяйка, – он кивнул головой в другую сторону улицы. – Дама, которой принадлежит «Дворец», самый крупный бордель в этом городе.
Михаил почувствовал, что его словно ударили ниже пояса. Он уставился на Хотшильда, но тот не обращал на него внимания, так как был занят пересыпанием моркови из мешка в ведро. Михаил взвалил на плечо еще один ящик яблок.
«Господь? Я, наверно, что–то не так понял? Похоже на то. Она не может быть той самой».
– Несколько раз я платил унцию или две золотом только для того, чтобы мое имя внесли в список для жребия, – заговорил Иосиф, подойдя к нему. – Потом я понял, что надо платить больше и только тогда у тебя есть шанс попасть в нужный список.
Михаил с силой грохнул ящиком об пол.
– Она что, из «ночных бабочек»? Эта девушка? – Он не хотел верить.
– Она не просто одна из многих запятнанных, что были здесь раньше. Ангелочек – это что–то совершенно бесподобное, так люди говорят. Как–то особо подготовленная. Но, к сожалению, я так и не смог проверить это лично. Когда мне это надо, я встречаюсь с Присси. Она чистая, исполняет свою работу просто и аккуратно и стоит не слишком дорого. Золото нам достается с таким трудом…
Михаилу едва хватало воздуха. Он вышел на улицу. Не в силах сдержать себя, он смотрел и смотрел на девушку в черном. Она возвращалась, идя но другой стороне улицы, и снова прошла мимо него. На этот раз ему было еще труднее это перенести.
Хотшильд выгрузил ящик репы.
– Ты похож на быка, которого только что ударили дубиной по башке. – Он криво усмехнулся. – Или, может быть, ты слишком много времени провел на своей ферме?
– Давай заканчивать, – предложил Михаил громко и вошел внутрь, неся последний ящик. Ему нужно было постараться вернуть свои мысли к делам и перестать думать о ней.
– Когда мы закончим, у тебя будет достаточно золота, чтобы повстречаться с ней, – заметил Хотшильд. – Более, чем достаточно. – Освободив последний ящик и убрав его в сторону, он поставил весы в угол. – Свежие овощи здесь стоят дорого. Эти молодые парни, что работают в ручьях, питаются хлебом, водой и соленым мясом. Потом они приходят в город со вздутыми кровоточащими деснами и цингой и ищут врача. Но все, что им на самом деле нужно, это овощная диета и немного ума. Давай–ка посмотрим, что мы имеем. Две бочки яблок, два ящика репы и моркови, шесть ящиков кабачков и двенадцать фунтов вяленого мяса.
Михаил назвал свою цену.
– Что? Да ты грабишь меня!
Михаил слегка улыбнулся. Нет, он не был жадным. Просто он потратил основную часть золота, которое у него было, и он знал, что нужно людям. Помимо всего прочего, им нужна была пища, а ее–то он мог доставить сюда.
– Ты заработаешь на этом вдвое.
Хотшильд открыл сейф, стоящий в углу, и вынул два мешочка с золотым песком. Кинув один Михаилу, он отсыпал немного из второго в свой кисет. Бросив остальное обратно в сейф, захлопнул его и проверил замок.
Пока Михаил высыпал золото в специальные отделения в ремне, Хотшильд наблюдал за ним. Его губы искривились в улыбке.
– У тебя теперь достаточно, чтобы хорошо провести время. Хочешь познакомиться с Ангелочком? Тебе нужно просто пойти во «Дворец» и поговорить лично с Хозяйкой. Используй часть того, что ты только что заработал. Она отведет тебя прямо к ней в комнату.
Ангелочек. Его поразило даже имя.
– Не сегодня.
Иосиф понял, что разговор закончен, и кивнул. Михаил Осия был тихим человеком, но отнюдь не мягкотелым. Что–то в его взгляде заставляло относиться к нему с уважением.
Не только из–за его роста и силы, хотя и то и другое впечатляло. Но из–за чистоты и уверенности в его глазах. Он знал себе цену, даже если весь мир не знал ее. Он нравился Иосифу, и тот безошибочно понял, что Ангелочек потрясла его воображение. Но если Михаил не желает обсуждать это сегодня, он с уважением отнесется к его решению.
– Как планируешь использовать этот золотой песок?
– Куплю пару голов скота.
– Хорошо, – одобрительно кивнул Хотшильд. – Выкорми их побыстрее. Мясо стоит еще дороже, чем овощи.
Уезжая из города, Михаил проехал мимо борделя. Это было большое красивое здание, переполненное мужчинами, в основном молодыми. Все они были пьяны или собирались напиться. Несколько человек играли, сквернословие сливалось в общий хор, одно ругательство грубее другого.
«И она здесь живет, – подумал он. – В одной из комнат с кроватью и соответствующей обстановкой». Он подстегнул лошадей и продолжил путь, хмурый, словно туча.
Вернувшись домой в свою долину, он никак не мог избавиться от мыслей о ней. Он представлял, как она проходит мимо него по грязной улице, эта стройная девушка, вся в черном, с таким прекрасным бледным, каменным лицом. Как она появилась здесь?
– Ангелочек, – произнес он, пробуя на вкус, как звучит ее имя. Только имя. Но он знал, еще боясь себе в этом признаться, что его ожидание закончено.
– Господь, – с тяжестью проговорил он. – Господь, это не совсем то, чего я ждал и о чем мечтал.
Но в эту минуту он уже знал, что ему предстоит жениться на этой девушке.
3
Я вынесу мое несчастье, но не еще одну надежду.
Уильям Уолш
Ангелочек вымылась, надела чистый, из голубого шелка халат и села на кровать в ожидании стука в дверь. Еще двое, и на сегодня она сможет закончить. Ей было слышно, как в соседней комнате громко смеется Лаки. Она всегда в приподнятом настроении, когда пьяна, а в этом состоянии она пребывает почти все время. Когда перед ней бутылка виски, она теряет голову.
Однажды Ангелочек попыталась напиться вместе с ней, чтобы понять, может ли она так же забыться. Лаки наливала, а она пыталась удержаться на ногах. Вскоре у нее закружилась голова и желудок не выдержал. Лаки поставила рядом с ней таз, не переставая смеяться. Она сказала, что кто–то может удержать в себе все выпитое, а у некоторых это не получается и, наверное, Ангелочек как раз из их числа. Она помогла ей добраться до ее комнаты и уложила в кровать.
Этим вечером, когда первый клиент пришел и постучался к ней в комнату, Ангелочек сказала, – отнюдь не в самых изысканных выражениях, – чтобы он убирался. Обозленный, он пошел к Хозяйке и потребовал обратно свой золотой песок. Хозяйка поднялась к ней в комнату, мельком взглянула на Ангелочка и послала за Магованом.
Ангелочку не нравился этот человек, но она никогда его не боялась. Магован никогда не беспокоил ее. Всегда сопровождал во время прогулок, не говоря ни слова. Он просто был рядом, наблюдая, чтобы никто не мог встретиться с Ангелочком за стенами особняка. Она знала, что это делается не для ее охраны, но в интересах Хозяйки.
Он был с ней, чтобы она всегда возвращалась.
Май Лин никогда не рассказывала о том, что Магован сделал с ней, когда его послали к ней в комнату. Но каждый раз, когда он приближался к китаянке, Ангелочек видела страх в ее глазах. Стоило ему только улыбнуться ей, как девушка моментально бледнела и покрывалась потом. Ангелочек про себя посмеивалась. Чтобы она кого–то испугалась, потребуется что–то большее, чем просто слова или улыбка.
В тот вечер, когда Магован пришел к ней, Ангелочек разглядела лишь чью–то черную тень, появившуюся рядом.
– Ты не получишь сегодня удовольствий за свои деньги, – бросила она. Затем пригляделась. – Ах, это ты, Магован. Уходи. Я не иду сегодня на прогулку.
Он приказал принести ванну с водой. Как только слуги вышли, он склонился над ней, зловеще ухмыляясь.
– Я знал, что рано или поздно у нас состоится разговор. – Он схватил ее. Протрезвев, она начала вырываться, но он поднял ее с кровати и окунул с головой в ледяную воду. Задыхаясь, она попыталась выбраться, но он взял ее за волосы и опять окунул под воду. Испуганная его железной хваткой, она пыталась сопротивляться. Когда в легких закончился кислород и она почти потеряла сознание, он отпустил ее. – Достаточно? – задал он единственный вопрос.
– Достаточно, – прохрипела она, глотая воздух.
Он снова окунул ее в воду. Она брыкалась и пиналась, царапалась, пытаясь вырваться. Когда он опять поднял ее голову из воды, она кашляла и отплевывалась, ее рвало. Он смеялся, и она поняла, что он наслаждается происходящим. Он стоял перед ней, широко расставив ноги, и вновь тянулся к ее голове. Непреодолимая злость вырвалась наружу, и она нанесла резкий мощный удар кулаком. Когда он, ослабив хватку, упал на колени, она вырвалась из его рук.
Поднявшись, он снова набросился на нее, и она громко закричала. Он опять схватил ее. Она дралась, не жалея сил. Он протянул руку к ее горлу, и в этот момент дверь с треском распахнулась. На пороге стояла Хозяйка. Захлопнув за собой дверь, она криком приказала обоим остановиться.
Магован подчинился, злобно глядя на Ангелочка.
– Я убью тебя. Клянусь.
– Достаточно! – произнесла раздраженно Хозяйка. – Я слышала ее вопли с лестницы. Если мужчины услышат, как ты думаешь, что случится?
– Они повесят его, как собаку, – сказала Ангелочек. Она сидела, положив ногу на ногу, и смеялась.
Хозяйка размахнулась и дала ей пощечину. Ангелочек отшатнулась, шокированная.
– Больше ни слова, Ангелочек, – предупредила Хозяйка. Выпрямившись, она опять взглянула на Магована. – Я просила поставить ее на ноги, Брет, и поговорить с ней. Это все, что ты должен был сделать. Ты понял? – Она взяла колокольчик и позвонила.
В комнате воцарилась мертвая тишина. Пощечина отрезвила Ангелочка. Она знала, что Хозяйка с трудом сдерживает ярость, готовую вырваться наружу. И с Магованом лучше не шутить: еще один глупый выпад с ее стороны, и он опять сорвется с цепи.
Послышался тихий стук, Хозяйка приоткрыла дверь и заказала хлеб и кофе. Закрыв дверь, она прошла по комнате и села на стул.
– Я послала тебя сделать что–то совсем несложное, Брет. Тебе нужно делать только то, что сказано, не больше, – вновь заговорила она. – Ангелочек права. Они тебя повесят.
– Ей нужен хороший урок, – сказал Магован, сверкнув глазами в сторону Ангелочка. Вся ее смелость испарилась окончательно. Она отчетливо увидела, как что–то темное и злое промелькнуло в его глазах. Она узнала этот взгляд. Ей уже приходилось видеть подобное выражение в глазах другого мужчины. Она никогда не воспринимала Брета всерьез до сегодняшнего дня, а он как раз был серьезен. Она понимала также, что страх, это последнее, что стоит ему показывать. Это напитает в нем жажду крови, и тогда даже Хозяйка не сможет его остановить. Поэтому она сидела тихо и смирно, как мышь в своей норе. Хозяйка посмотрела на нее долгим взглядом.
– Ты ведь будешь хорошо себя вести и начнешь работать, Ангелочек?
Та медленно выпрямилась и грустно посмотрела на Хозяйку.
– Да, мадам. – В эту минуту она почувствовала, что ее трясет от холода.
– Дай ей одеяло, пока она не простудилась. Магован снял с кровати одеяло и бросил Ангелочку.
Она завернулась в него, словно в царскую мантию, даже не взглянув на Магована. Бессильная ярость и страх переполняли ее.
– Подойди ко мне, Ангелочек, – позвала Хозяйка. Ангелочек подняла голову и взглянула на нее. Она помедлила немного, и Магован схватил ее за светлые волосы и приподнял. Она сжала зубы, чтобы не вскрикнуть, доставив ему тем самым удовольствие.
– Когда она что–то просит, тебе лучше делать это, – прорычал он, толкая ее на пол.
Ангелочек упала на колени у ног Хозяйки.
Женщина погладила ее по волосам. Она ощутила нежность ее прикосновения – это было таким контрастом после жестокости Магована, разрушившей ее уверенность и остатки дерзости.
– Когда принесут поднос, Ангелочек, съешь хлеб и выпей кофе. Брет побудет здесь и проследит, чтобы ты все сделала правильно. Как только ты закончишь, он уйдет. Я хочу, чтобы ты была готова к работе через два часа.
Хозяйка встала и пошла к двери. Оглянулась на секунду.
– Брет, больше не трогай ее. Она наша лучшая девочка.
– Не трону, – повторил он холодным эхом.
Он сдержал слово. Больше не коснулся ее, но сказал, что сделает с ней, и от каждого его слова кровь застывала в жилах. Она проглотила хлеб и кофе, зная, что чем быстрее она закончит, тем раньше он уйдет.
– Ты достанешься мне, Ангелочек. Через неделю, а может, через месяц, ты выведешь Хозяйку из себя или будешь требовать слишком многого. И тогда она отдаст тебя мне на блюдечке с голубой каемочкой.
С того вечера она старалась быть хорошей девочкой, и Магован не беспокоил ее. Но он ждал, и она это знала. Она старалась не дать ему ни малейшего шанса получить удовольствие, как Май Лин. Всегда фальшиво улыбалась, когда он входил в комнату. И с тех пор старалась делать все, что от нее требовалось, чтобы Брет Магован не мог прикоснуться к ней.
Но стены вновь начали сжиматься. С каждым днем все больше. Давление внутри нее все возрастало, а постоянные попытки сохранять спокойствие иссушали ее силы.
«Еще один, и я смогу отдохнуть», – думала она. Она посмотрела на свои руки. Они дрожали. Дрожало все ее тело. Она поняла, что теряет контроль над собой. Слишком много притворства в течение слишком долгого времени. Она тряхнула головой. Все, что ей нужно, это хорошенько выспаться, тогда к завтрашнему дню все будет отлично. «Всего один», – снова подумала она, надеясь, что этот не задержится надолго.
Раздался стук, и она поднялась на ноги. Открыв дверь, впустила мужчину, стоявшего в ожидании. Он был выше и чуть старше, чем большинство этих мальчишек; и мускулистее. Больше никаких особенностей она не заметила. Но она ощутила… Что? Необычную для нее тревогу и смущение. Ее трясло все больше. Нервы скакали, почти вырываясь из–под контроля. Она опустила голову и несколько раз медленно глубоко вдохнула, пытаясь оттолкнуть странную реакцию и собирая в кулак остатки воли.
«Еще один, и на сегодня я свободна».
Несмотря на свои двадцать шесть лет, Михаил чувствовал себя, словно зеленый юнец, стоя за дверью ее комнаты в коридоре борделя, залитом приглушенным светом. Он едва мог дышать, его сердце готово было выскочить из груди. Она казалась еще красивее и изящнее сейчас, чем тогда, когда он впервые увидел ее. Красота ее стройного тела была подчеркнута голубым шелковым пеньюаром, и стоя перед ней, он старался смотреть только в ее лицо.
Она отступила, пропуская его внутрь. Михаилу сразу же бросилась в глаза ее кровать. Она была заправлена, но мозг сразу нарисовал непрошенные картинки, которые лишили его присутствия духа. Он вновь посмотрел на нее. Она слегка улыбнулась. Это была улыбка опытной женщины, соблазнительная и манящая. Она словно могла читать его мысли, даже те, которые он старательно гнал от себя.
– Что желаете, мистер?
Ее голос был низким и мягким, говорила она прямо и откровенно, что застало его врасплох. Она могла не произносить ни слова, ему и так было ясно, чем она занимается и зарабатывает на жизнь. Это понимание острой болью билось в его сердце, и без лишних слов он ощутил сильнейшее физическое притяжение к ней.
Когда он вошел, Ангелочек закрыла за ним дверь и отступила, освобождая проход. Она ждала, когда он ответит на заданный вопрос, и осматривала его беглым оценивающим взглядом. То непривычное чувство, которое она испытала несколько мгновений назад, утихало. Он не слишком отличался от остальных. Разве что чуть старше и шире в плечах. Он не был мальчиком, но почему–то казалось, что он чувствует себя неуютно, очень неуютно. Может быть, он женат и ощущает вину. Может быть, дома его ждет верующая матушка, и сейчас он думает, как она отнесется к тому, что он был с проституткой. Этот точно не задержится надолго. Хорошо. Чем меньше времени, тем лучше.
Михаил не знал, как себя вести и что говорить. Он думал о встрече с ней весь день, и сейчас, стоя в ее комнате, он словно онемел, сердце ушло в пятки. Она была так красива и будто развлекалась. «Боже, что теперь? Я даже думать не могу из–за всех этих чувств». Она подошла к нему, каждым движением приковывая внимание к своему телу.
Ангелочек прикоснулась к его щеке и услышала, как он переводит дыхание. Она обошла его, улыбаясь.
– Не стоит стыдиться меня, мистер. Просто скажите, что вам угодно.
Он взглянул на нее.
– Тебя.
Михаил смотрел, как она прошла по комнате к умывальнику. Ангелочек. Имя точно ей подходило, этой безжизненной, синеглазой фарфоровой кукле с бледными щеками и золотистыми волосами. Может быть, мрамор больше подходит для ее описания. Фарфор хрупкий. А она выглядит слишком жесткой. Настолько жесткой, что ему больно смотреть на нее. Почему? Он не ожидал подобных ощущений. Он был слишком сосредоточен на том, как преодолеть то желание, которое она возбуждает в нем. «Боже, дай мне сил преодолеть это искушение».
Она налила воду в фарфоровый кувшин и взяла кусок мыла. Все, что она делала, было полно грации и соблазна.
– Почему бы вам не подойти ко мне, мистер? Я вас помою.
Он почувствовал жар во всем теле, кровь прилила к щекам. Он закашлялся, ему показалось, что воротник душит его.
Она мягко рассмеялась.
– Обещаю, больно не будет.
– Это совершенно необязательно, мадам. Я пришел не Для секса.
– Ну конечно же нет. Вы пришли, чтобы нам вместе почитать Библию.
– Я пришел поговорить с вами.
Ангелочек скрипнула зубами. Пытаясь скрыть раздражение, она взглянула на него вызывающе. Он заерзал, чувствуя неловкость от ее взгляда. Она снова улыбнулась.
– Вы уверены, что пришли поговорить?
– Я уверен.
Он, казалось, был полон уверенности. Со вздохом она повернулась и вытерла руки.
– Все, что вам угодно, мистер. – Она села на кровать и скрестила ноги.
Михаил прекрасно понимал, что она делает. Он пытался преодолеть в себе томительное желание принять то, что она без слов говорила ему. Чем дольше он стоял в молчании, тем отчетливее в его разуме всплывали различные образы, и она это знала. Он видел это в ее глазах. Она что, смеется над ним? Он в этом не сомневался.
– Ты живешь в этой комнате, когда не работаешь?
– Да. – Она склонила голову. – Где же еще? Неужели ты думаешь, что я живу в одном из тех небольших уютных домиков? – Она улыбнулась, стремясь придать своим словам наиболее язвительное выражение. Она ненавидела мужчин, которые задавали вопросы и пытались вмешиваться в ее жизнь.
Михаил оглянулся, изучая обстановку. Ничего личного, нет фотографий на стенах, никаких украшений на маленьком, покрытом скатертью столе в углу, никаких безделушек, свойственных женщинам. Все было чистым, убранным, скромным. Шкаф, стол, керосиновая лампа, умывальник в углу, желтый кувшин и стул. Вот и все, что наполняло ее комнату. Да еще кровать, на которой она сейчас сидела.
Он взял стул и сел перед ней. Ее шелковый халат слегка приоткрылся. Он знал, что она играет с ним. Она сидела, равномерно покачивая ногой, – как будто маятник отсчитывал его время. Шестьдесят секунд в минуту, тридцать минут, полчаса. Это все время, которое у него было.
«Боже, мне понадобятся миллионы лет, чтобы достичь эту женщину. Ты действительно предназначил ее для меня?»
У нее были синие бездонные глаза. Он ничего не мог в них прочитать. Она была будто глухая стена, бесконечный океан, затянутое облаками ночное небо, настолько черное, что ничего нельзя увидеть на расстоянии вытянутой руки. Он видел только то, что она показывала ему.
– Вы сказали, что хотите поговорить, мистер. Итак, говорите.
Михаил был опечален.
– Я не должен был приходить к тебе так. Нужно было найти другой способ.
– И какой же?
Как ему убедить ее в том, что он отличается от других мужчин, которые приходят к ней? Золото. Он говорил с Иосифом, затем пошел к Хозяйке, выслушал все, что она рассказала ему об Ангелочке. Для нее Ангелочек была товаром: красивым, драгоценным, хорошо охраняемым товаром. Вначале плати, затем говори. Оплата золотом казалась наиболее простым, легким способом. Цена его не волновала. Теперь он понял, что самый простой способ не всегда бывает лучшим.
Ему нужно найти иной способ и другое место. Здесь она была готова к работе и совсем не готова слушать. А его слишком просто было смутить и сбить с толку.
– Сколько тебе лет? Она слегка улыбнулась.
– Много. Очень много.
Он понял, что был прав. Она не желает говорить о возрасте. Он сомневался в том, что может ее чем–то удивить. Казалось, она готова ко всему. И тем не менее, он чувствовал что–то еще – то же чувство возникло у него, когда он впервые увидел ее. Лицо, которое она ему сейчас демонстрировала, не было ее настоящим лицом. Это было маской. «Господь, как мне увидеть ее настоящую?»
– А сколько вам лет? – спросила она, возвращая ему вопрос.
– Двадцать шесть.
– Слишком стар для того, чтобы быть золотоискателем. Большинству из них восемнадцать–девятнадцать. Я редко встречала среди них нормальных мужчин.
Ее прямота помогла ему встать на твердую почву.
– Почему тебя называют Ангелочек? Из–за внешности? Или это твое настоящее имя?
Она плотно сжала губы. Единственное, что у нее осталось, это ее имя, и до сих пор она никому его не говорила, даже Хозяину. Единственным человеком, который называл ее по имени, была мама. И она была мертва.
– Зовите меня, как вам угодно, мистер. Это не имеет значения. – Если он не пожелал получить то, за что заплатил, это совершенно не значит, что она должна отдать ему что–то еще.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Я думаю, Мара[2]2
См. Библия, «Книга Руфь» (1:20)
[Закрыть] тебе подойдет.
– Что, так зовут кого–то из ваших близких?
– Нет. Это имя означает «горечь».
Она взглянула на него и замерла. Что это за игра?
– Вы так думаете? – Она равнодушно пожала плечами. – Хорошо, мне кажется, это имя так же хорошо, как и все другие. – Она снова стала покачивать ножкой, отмеряя время. Как долго он еще здесь будет? И как долго ей еще придется играть с ним?
Он продолжил.
– Откуда ты?
– Отовсюду.
Он слегка улыбнулся, пытаясь пробиться через ее упорство.
– Откуда именно?
– Просто отовсюду, – ответила она. Она прекратила покачивать ногой и слегка наклонилась вперед. – Как насчет вас, мистер? Как вас зовут? Откуда вы приехали?
У вас есть жена? Вы боитесь сделать то, чего на самом деле хотите?
Она выравнивала весы, но вместо того, чтобы испугаться, он расслабился. Эта девушка становилась сейчас более естественной, чем та, которая встретила его у двери.
– Михаил Осия, – проговорил он. – Я живу в долине на юго–западе, я не женат, но скоро женюсь.
Она поежилась от вновь возникшего ощущения неловкости. Ей было не по себе от его взгляда. Возникшее напряжение лишало ее присутствия духа.
– Что это за странная фамилия такая – Осия? Он сдержанно улыбнулся.
– Пророческая.
Он что, продолжает шутить?
– Может, расскажешь мне мое будущее, пророк?
– Ты выйдешь за меня замуж, и я заберу тебя отсюда. Она рассмеялась.
– Отлично, третье предложение на сегодня. Я польщена. – Тряхнув головой, она снова наклонилась вперед, холодно улыбаясь. Неужели он думает, что удивил ее? Неужели он думает, что это так необходимо? – Когда я должна начать играть свою роль, мистер?
– Сразу после того, как мы обменяемся кольцами. А сейчас я просто хочу узнать тебя чуть лучше.
Она ненавидела его за то, что он затягивал игру. Напрасная потеря времени, лицемерие, бесконечная ложь. У нее была тяжелая ночь, и она не в том настроении, чтобы отвечать на его шутки.
– То, что я делаю, ясно говорит о том, кто я. Все, что требуется от тебя, сказать, что ты от меня хочешь. Но поторопись. Время кончается.
Михаил понял, что сегодня у него ничего не получится. На что он надеялся? Прийти, сказать несколько слов и уйти с ней под ручку из этого борделя? Похоже, что она просто хочет вытолкать его отсюда и поскорее. Он злился на себя за то, что был таким наивным глупцом.
– Ты не говоришь о любви, Мара, а я здесь не для того, чтобы использовать тебя.
Ровное звучание его голоса и это имя – Мара – еще больше обозлило ее.
– Нет? – она выпятила подбородок. – Ну что ж, я думаю, я поняла. – Она поднялась с кровати. Он продолжал сидеть, и она подошла к нему вплотную, положив руки за голову. Она чувствовала его напряжение и наслаждалась этим.
– Дайте угадаю. Вы хотите узнать меня. Узнать, что я думаю и чувствую. И больше всего вам интересно узнать, каким образом такая милая девушка, как я, попала в это место.
Михаил прикрыл глаза и сжал зубы, пытаясь противостоять силе ее прикосновения.
– Получите то, для чего вы пришли сюда, мистер. Михаил аккуратно отстранил ее от себя.
– Я пришел поговорить с тобой.
Она внимательно посмотрела на него и рывком затянула полы пеньюара. Она по–прежнему очень неуютно чувствовала себя под его пристальным взглядом.
– Вы ошиблись адресом, мистер. Вы хотите знать, что можете получить от меня. Я скажу вам. – И она сказала, очень недвусмысленно. Он не покрылся румянцем, даже не отреагировал.
– Я хочу знать тебя, а не то, что ты можешь дать, – сказал он жестко.
– Если жаждешь общения, пойди в бар, побеседуй с подвыпившими дружками.
Он встал.
– Поехали со мной, будь моей женой. Она резко усмехнулась.
– Если ты ищешь жену, закажи в агентстве или дождись следующего поезда с порядочными девушками.
Он подошел к ней.
– Я могу обеспечить тебя всем необходимым. Мне все равно, как ты попала сюда и где жила до этого. Пошли со мной.
Она посмотрела на него насмешливо.
– Для чего? Там все то же. Послушай, сотни мужчин до тебя говорили мне то же самое. Ты увидел меня, полюбил и не можешь жить без меня. Ах, ты сможешь сделать меня счастливой! Какие громкие слова!
– Я смогу.
– Все сводится к одному.
– Нет, ты не права.
– Это моя позиция. Полчаса вполне достаточно для всех, кто желает обладать мной, мистер.
– Ты хочешь сказать, что эта жизнь устраивает тебя и ты ничего не хочешь менять?
А кому интересно, чего она хочет?
– Это моя жизнь.
– Так не должно быть. Если бы у тебя был выбор, чего бы ты хотела?
– От тебя? Ничего.
– От жизни.
Ее переполнила ощущение пустоты. Жизнь? О чем это он? Она, кажется, устала от его расспросов, поэтому она попыталась защититься, одарив его надменной холодной улыбкой. Разведя руками, она оглядела свою комнату.
– Все, что мне нужно, здесь есть.
– У тебя будет крыша над головой, пища и приличная одежда.
– И работа, – добавила она натянуто. – Ты забыл о моей работе. Я очень хорошо ее исполняю.
– Ты ненавидишь ее.
Она настороженно помолчала.
– Ты только что напомнил мне об одной из самых ужасных ночей. – Встав, она подошла к окну. Сделав вид, что рассматривает что–то на улице, она закрыла глаза и попыталась взять себя в руки. Что с ней происходит? Что в этом человеке так сильно коснулось ее? Она предпочла бы полное оцепенение этому взрыву эмоций. Надежда была мучителем; надежда была ее врагом. А этот мужчина был словно колючка в боку.
Михаил подошел к ней и положил руки ей на плечи. Он почувствовал, как она напряглась от его прикосновения.
– Поехали со мной, – мягко предложил он. – Будь моей женой.
Ангелочек раздраженно сбросила его руки и отстранилась.
– Нет, спасибо.
– Почему нет?
– Потому что я не хочу уезжать, вот почему. Это достаточная причина для тебя?
– Если ты не хочешь уйти со мной, то позволь мне хотя бы узнать тебя ближе.
«Наконец–то. Началось».
– Следует сделать шесть шагов для этого, мистер. Все, что от вас требуется, это просто передвинуть ноги.
– Я не об этом, Мара.
Все ее чувства, казалось, замедлили бег и, постепенно ускоряясь, рванулись наружу, словно утекая через маленькое отверстие.
– Ангелочек, – бросила она с досадой. – Меня зовут Ангелочек. Ты это понял? Ангелочек! И сейчас ты отнимаешь мое время и тратишь свои деньги.
– Я ничего не теряю.
Она снова села на кровать и глубоко вздохнула. Склонив голову на бок, взглянула на него.
– Знаете, мистер… Большинство мужчин довольно честны, когда приходят ко мне. Они платят, берут, что хотят, и уходят. Есть несколько человек, которые похожи на тебя. Им не нравится быть такими, как все. Поэтому они начинают рассказывать мне о том, как сильно они обеспокоены моей судьбой, что не так в моей жизни и как они могут все исправить. – Ее губы скривились. – Но, как ни странно, они быстро забывают об этом и получают то, за чем действительно пришли.
Михаил вздохнул. Она говорит не выбирая слов. Отлично. Тогда и он может говорить прямо.
