Текст книги "Любовь искупительная"

Автор книги: Франсин Риверс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)

– Это Ангелочек. Наша новая сестра во Христе. Поприветствуйте ее.

Все зааплодировали.

Но что–то еще в ее жизни должно измениться. Она это ощущала где–то в глубине себя. Она не должна до конца своих дней оставаться под покровительством Эксэлов, живя как в теплице. Когда–то ей нужно уйти от них и постараться выжить в одиночку.

Сначала ей следует понять, что делать со своей жизнью.

Сложив покупки в кухне, Ангелочек поднялась к себе в комнату. Сняв свою темную накидку, повесила ее на дверь. Присцилла настояла, чтобы она переехала в ту комнату, которую сначала занимали Шерри и Вера. Это была очень просторная, хорошо обставленная комната с камином в углу. Кто–то развел огонь. Ангелочек отодвинула шторы и выглянула в окно.

Надвигался густой туман, его клубы как будто хотели проникнуть через стекло в ее комнату. Из окна был виден порт и целый лес из мачт кораблей, стоявших в гавани. Их разбирали один за другим и пускали на строительные нужды.

Она вспомнила, как точно так же когда–то смотрела из окна второго этажа, провожая взглядом Михаила, который уезжал из Парадиза. Она вспомнила, как услышала его голос сквозь боль и забытье, когда лежала, избитая Магованом. Она вспомнила смех Михаила, когда он бежал за ней по кукурузному полю. Она вспомнила его сострадание, праведный гнев, нежное внимание и силу. Она вспомнила его всепоглощающую любовь. Она знала, как ей получить ответы на свои многочисленные вопросы. Молиться. Закрыв глаза, она тяжело вздохнула.

– Я знаю, что не имею права чего–то просить у тебя, Господь, но Михаил сказал, что я должна просить. Поэтому я собираюсь это делать. Иисус, если Ты слышишь меня, не мог бы Ты сказать мне, куда мне идти отсюда? Я не знаю, что мне делать. Я не могу остаться здесь навсегда и использовать доброту этих прекрасных людей. Это неправильно. Мне нужно найти свой собственный путь в этом мире. Что мне сделать со своей жизнью, Иисус? Что Ты хочешь? Мне нужно что–то делать, или я сойду с ума. Я прошу Тебя, Иисус. Я умоляю Тебя. Что Ты хочешь от меня? Аминь».

Больше часа она сидела в ожидании.

Небеса не озарились божественным светом. Она не услышала голос. Ничего не произошло.

Как–то через несколько дней, после обеда Сюзанна зашла в ее комнату.

– Всю неделю ты была такая молчаливая, Ангелочек. Что тебя беспокоит? Ты озабочена своим будущим?

Ангелочек ничуть не удивилась тому, что девушка заметила ее беспокойство. Казалось, она обладает способностью читать людские мысли и чувства.

– Мне нужно что–то делать, – честно призналась она. – Я не смогу жить с вами вечно и пользоваться вашей добротой.

– Ну, конечно, ты и не будешь.

– Но уже шесть месяцев, Сюзанна, а я до сих пор не понимаю, что мне делать.

– Ты молилась об этом? Ангелочек густо покраснела.

Глаза Сюзанны сияли, и она рассмеялась. – Отлично, и тебе не нужно краснеть, словно тебя только что уличили в неблагоразумии.

– Не обольщайся, – сухо добавила Ангелочек, – Бог не ответил.

Сюзанна нахмурилась. – Может быть, Он пока не ответил. Бог всегда отвечает в Его время, а не в твое. Ты поймешь, что нужно делать, когда время придет.

– Хотелось бы мне иметь твою веру.

– Ты можешь попросить об этом, – усмехнулась Сюзанна.

Ангелочек ощутила прилив боли, – Ты напоминаешь мне Мириам.

– Сочту это за комплимент. – Ее лицо просветлело. – Ты знаешь, я не слишком легко пришла к вере в Бога, веришь ты этому или нет. – Она поднялась. – Пойдем, я хочу показать тебе кое–что, – сказала она, помогая ей подняться.

Они отправились в спальню Сюзанны, где так много ночей провели за разговорами. Девушка отпустила руку Ангелочка, встала на колени и полезла под кровать, доставая оттуда коробку.

– Вот так всегда приходится становиться на колени, чтобы ее достать, – сообщила она, вставая и отряхивая руки. – Однажды мне придется протереть там пыль. – Заправив выбившуюся прядь темных волос в узел на затылке, она села на кровать. – Давай, садись, – пригласила она Ангелочка, кладя коробку на колени. Ангелочек села рядом.

– Это моя молитвенная коробка, – сказала она. – Когда в моей голове поселяется слишком много проблем, я записываю их, сворачиваю в трубочку и кладу в эту щель. Как только они оказываются в коробке, они становятся Божьими проблемами, а не моими.

Ангелочек рассмеялась. Сюзанна сидела, без улыбки глядя на нее, и ее веселье утихло.

– Ты ведь шутишь, верно?

– Нет, я абсолютно серьезно. – Она положила руки на коробку. – Я знаю, что это звучит глупо, но это работает. Я стремлюсь все сделать сама, я всегда чем–то обеспокоена, мне трудно что–то выпустить из–под контроля. Если тебе так будет легче понять, скажу, что, другими словами, иногда я пытаюсь играть роль Бога. – Она улыбнулась, посмеиваясь над собой. – Всякий раз, когда я так делаю, все идет наперекосяк. – Она похлопала по коробке. – Ну, я и придумала эту коробку.

– Обычную коричневую коробку из–под шляпы, – сухо уточнила Ангелочек.

– Да, это обычная коробка из–под шляпы, но она напоминает мне, что надо полагаться на Бога, а не на себя. Награда приходит, когда я вижу ответы на свои молитвы. – Ее губы слегка дрогнули. – Ты думаешь, что эта девушка, наверно, совсем из ума выжила. Хочешь, покажу? – Она сняла крышку. Внутри лежали десятки аккуратно свернутых кусочков бумаги. Она порылась среди них и достала одну, наугад. Развернув ее, прочитала: «Шерри нужен дом». На записке стояла дата. – Мне нравится замечать, сколько времени потребовалось Богу, чтобы ответить. – Она рассмеялась. – Поскольку на эту молитву мы уже получили ответ, я уберу эту записку из коробки. – Аккуратно сложив кусок бумаги, она положила его рядом с собой на кровать и достала следующий.

– «Боже, дай мне терпения к папе. Если он приведет в дом очередного предполагаемого мужа, я уйду в монастырь. А Ты знаешь, что монахиня из меня получится не очень–то хорошая». – Обе девушки рассмеялись. – Эту я пока оставлю в коробке. – Она достала новую записку. Прежде чем прочесть ее, секунду помолчала. – «Пожалуйста, избавь Веру от ночных кошмаров. Защити ее от зла». – Свернув записку, положила обратно в коробку. – Понимаешь, что я имею в виду?

– Я думаю, да, – ответила Ангелочек. – А что, если Бог скажет «нет»?

Такой вариант не смутил девушку.

– Тогда, очевидно, у Него на этот счет Свои мысли, что–то получше, чем ты сама планируешь для себя. – Она нахмурилась и посмотрела на полную записок коробку. – Знаешь, это не всегда легко принять. – Закрыв глаза, она медленно выдохнула. – Однажды я все для себя распланировала. Как только мы со Стивеном встретились, я точно знала, чего я хочу и что сделаю. Он был такой красивый и энергичный. Он учился, чтобы стать служителем, и был полон огня и желания служить Богу. – Она улыбнулась. – Мы собирались поехать на Запад и распространять Евангелие среди индейцев. – Она покачала головой, в ее глазах отразилась печаль.

– Он оставил тебя?

– Можно сказать и так. Его убили. Это была такая бессмысленная смерть! Обычно он ходил по самым неблагополучным районам города и проповедовал там. Он считал, что люди там нуждаются в Боге гораздо больше, чем те, кто более удачлив. Он не собирался быть священнослужителем для богатых. Однажды вечером он шел по парку и увидел, что какого–то мужчину жестоко избивали. Он попытался остановить это. Его убили ножом. – Ее лицо исказилось от боли, и она закусила нижнюю губу.

– Я сожалею, Сюзанна, – сказала Ангелочек, чувствуя боль подруги, словно свою собственную.

Сюзанна сцепила руки, слезы медленно катились по ее бледным щекам.

– Я обвиняла Бога. Я была полна гнева. Почему Стивен? Почему он, такой хороший, который мог бы сделать столько полезного? Я злилась даже на Стивена. Почему он был настолько глуп, что спокойно ходил по всем этим опасным, страшным местам? Почему его так волновали эти люди? Они ведь сами решили, как им жить и что делать, верно? – Она вздохнула. – Во мне царила такая неразбериха, эмоции переливались через край. Меня совсем не утешало то, что Стивен отправился к Господу. Я хотела, чтобы он остался со мной. – Высказавшись, она долго молчала и лишь потом добавила: – И я все еще хочу этого.

Ангелочек взяла ее руку и крепко сжала. Она понимала, что это такое: страстно желать встречи с кем–то, понимая, что этой встречи никогда не будет. Сюзанна посмотрела на нее.

– Ты сказала, что еще не знаешь, как жить дальше. Что ж, мы с тобой в одной лодке. – Она опять улыбнулась. – Но ответ придет, Ангелочек. Я знаю, что ответ придет.

Крышка упала вниз, она бросилась поднимать ее и отпустила руку Ангелочка. Наклоняясь, она опрокинула коробку, и записки рассыпались по полу. Ангелочек встала на колени, помогая Сюзанне собрать их и сложить обратно в коробку. Так много кусочков бумаги, такое множество молитв!

Сюзанна взяла один из листочков и взглянула на него. Она уселась на пол и улыбнулась, бледность быстро покидала ее лицо, а в глаза возвращался свет. Она держала записку в руке, пока Ангелочек собирала оставшиеся и закрывала коробку.

– Иногда Он отвечает быстро. – Все еще улыбаясь, она протянула кусок бумаги Ангелочку. – Прочти это.

Ангелочек взяла записку и с трудом прочитала аккуратно выведенные слова: «Боже, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, мне так нужен друг, с которым можно было бы говорить обо всем».

На записке стояла дата. За день до появления Ангелочка.

Михаил сложил мешки с зерном в повозку и отправился в Сакраменто. На пути есть мельница, где ему смелют зерно и упакуют для продажи. Год выдался урожайный. Он сможет заработать достаточно денег, чтобы купить несколько коров и поросят. К следующему году ему удастся заготовить свинину, окорока для копчения и говядину для продажи.

С наступлением ночи он остановился у ручья, где они с Ангелочком когда–то устраивали себе ночлег. Сидя при свете луны и глядя на воду, он думал о ней. В ночном воздухе он почти ощущал запах ее кожи. Его тело охватил трепет, по нему разлилось тепло. Он вспомнил ее нерешительную улыбку и испуганный взгляд, когда он в очередной раз прорывался сквозь ее оборону. Иногда для этого хватало лишь одного слова или взгляда, и все происходило так неожиданно. В такие моменты он чувствовал неописуемый восторг. Словно он, а не Бог творил невозможное. Опустив голову, Михаил разрыдался.

Да, он понял, что он бессилен. Он понял, что жизнь продолжается и после того, как женщина разбивает сердце мужчины. Он понял, что может жить без нее. «Но, Боже, я буду скучать по ней до самой смерти». Как бы там ни было, эта боль в его сердце никогда не исчезнет, и он всегда будет думать о том, все ли у нее хорошо, кто заботится о ней сегодня, тепло ли ей, и находится ли она в безопасности. Он то и дело напоминал себе, что Бог присматривает за ней, но это тоже не очень–то помогало. В его памяти отпечатались слова, которые как–то сказала Ангелочек:

«О, да, я знаю Бога. Сделай что–нибудь не так, и Он раздавит тебя, словно насекомое».

Неужели она все еще верит в это? Неужели его вера и принципы были настолько слабы, что она не смогла их разглядеть? Неужели та жестокость, среди которой она жила, и ее бессилие ничему ее не научили? Неужели она все еще думает, что может сама контролировать свою жизнь?

Внезапно, посреди мучивших его мыслей, на память пришел один простой стих из Писания: «Доверься Господу всем сердцем твоим, и не полагайся на разум твой»[18]18
  См. Библия. Книга Притчей Соломоновых 3:5


[Закрыть]. У него на лбу выступили капли пота, он скрестил руки. «Доверься Господу, доверься Господу…» Он повторял эти слова снова и снова, пока в душе не наступил покой.

Потом Михаил стал молиться. Он даже не просил, чтобы Ангелочек вернулась к нему; он молился о том, чтобы она нашла Бога.

Проснувшись утром, он поклялся, что когда приедет в Сакраменто, то не станет искать свою жену, как бы сильно ему этого ни хотелось.

И ноги его не будет в Сан–Франциско.

– Ангелочек! Ангелочек!

Ангелочек вздрогнула, услышав, что кто–то зовет ее по имени. Почему она ощущала побуждение прийти на эту площадь? Ей следовало пойти домой сразу же после встречи с Виржилом. Он уволил очередного повара и сегодня пытался уговорить ее вернуться и работать с ним. Она даже пожалела о том, что пришла на встречу и дала ему надежду.

Потом она долго бродила по улицам, проходя мимо театров и увеселительных заведений. Это было частью ее прошлого. Она не знала, зачем она сюда пришла. Просто вышла прогуляться и все обдумать, что–то спланировать – и вдруг почувствовала непреодолимое желание прийти в этот район. Хотя это место навевало печаль.

И вот сейчас кто–то из ее прошлого пробирался сквозь толпу и шел за ней. У нее появилось желание сбежать, не оглядываясь.

– Ангелочек, подожди!

Едва не заскрипев зубами, она остановилась и оглянулась. Сразу же узнала молодую женщину, которая спешила к ней. Увидев ее, она почувствовала, как непроизвольно выпрямляет спину и вновь надевает маску презрения и холодного спокойствия.

– Привет, Тори, – заговорила она, слегка подняв подбородок.

Тори внимательно осмотрела ее с ног до головы.

– Я поверить не могла, что это ты. Ты так изменилась. – Она нерешительно взглянула на нее. – Ты все еще замужем за тем фермером?

Ангелочек ощутила боль прежде, чем смогла предотвратить это.

– Нет, больше нет.

– Жаль. В нем было что–то такое, особенное. Что–то такое… – Она пожала плечами. – Что ж, такова жизнь, наверно. – Она еще раз осмотрела простое платье и накидку Ангелочка и, покусывая нижнюю губу, спросила: – Ты отошла от дел, да?

– Да, уже давно.

– Ты слышала о Лаки?

Ангелочек кивнула. Милая, милая Лаки.

– Май Лин тоже сгорела.

– Я знаю. – Ей захотелось побыстрее закончить этот разговор и вернуться в большой дом на холме. Ей не хотелось думать о прошлом. Ей не хотелось смотреть на Тори и видеть, как сильно она постарела. Ей не хотелось видеть эту пустоту и безнадежность в ее глазах.

– Ну, что ж, по крайней мере, Магован получил по заслугам, – добавила Тори, рассматривая чистый воротничок Ангелочка.

– Мэгги умирает от сифилиса, – не переставала говорить она. – Хозяйка вышвырнула ее, как только узнала. Я раньше время от времени видела Мэгги, она спала под дверью с бутылкой джина в руках. – Пожав плечами, она продолжала: – Правда, последнее время ее что–то не видно.

– Ты все еще с Хозяйкой?

Тори усмехнулась. – Ничего не меняется. По крайней мере, для некоторых из нас. – Ее губы растянулись в циничной улыбке. – На самом деле, все не так уж плохо. Она только что построила новый бордель и наняла хорошего повара. У меня все нормально. Я даже скопила немного денег на будущее.

Ангелочек ощутила тяжесть в груди. Тори пыталась убедить всех, что у нее все отлично, тогда как внутри она истекала кровью. Тори продолжала говорить, но ее слова доносились, словно откуда–то издалека. Она всматривалась в глаза Тори и видела что–то, чего раньше не замечала. Она быстро вспомнила все, что пережила с тех пор, как ей было восемь лет. Боль и одиночество… вот, что она увидела в глазах Тори.

– Что ж, я, кажется, задерживаю тебя, вспоминая старые добрые времена, – сказала Тори, едва заметно улыбнувшись. – Мне лучше идти работать. Остался один, и потом я смогу отдохнуть.

Она повернулась, чтобы уйти, и Ангелочек вдруг ощутила смесь странных эмоций. Сначала она почувствовала прилив тепла, а затем энергии и уверенности, чего никогда раньше не переживала. Она быстро протянула руку и остановила Тори.

– Давай пообедаем вместе, – предложила она, дрожа от волнения.

– Со мной? – Тори была удивлена ничуть не меньше Ангелочка.

– Да, с тобой! – ответила Ангелочек, улыбаясь. Она чувствовала, что сейчас взорвется от идей, которые роились в ее голове. Она знала! Она знала, что Бог хочет от нее. Она точно знала, чего Он хочет. – Я знаю маленькое кафе за углом. Взяв Тори под руку, она повела ее за собой. – Хозяина зовут Виржил. Он тебе понравится. И я знаю, что ему будет очень приятно познакомиться с тобой.

Тори была слишком удивлена, чтобы протестовать.

– Она сказала, куда пошла? – спрашивал Джонатан у своей расстроенной дочери.

– Нет, папа. Ты же знаешь, как она чувствовала себя в последнее время. Сегодня утром она сказала, что идет прогуляться. Ей хотелось побыть в одиночестве и подумать. С тех пор она не возвращалась. Боюсь, что с ней что–то случилось.

– Ты ведь этого не знаешь, – возразила Присцилла. – Ты позволяешь чувствам управлять тобой. Ангелочек прекрасно сумеет позаботиться о себе.

– Твоя мама права, – поддержал Джонатан, хотя сам не переставал беспокоиться. Если Ангелочек не вернется в течение следующего часа, он сядет в экипаж и отправится ее искать.

Сюзанна подошла к окну и, отодвинув краешек портьеры, выглянула на улицу.

– Уже темнеет. А! Вот она. Спускается по холму. – Она обернулась, ее глаза сверкали. – Она улыбается и размахивает руками! – Она закрыла шторы и направилась в прихожую. – Ну, сейчас я ей все скажу! Она заставила нас так переживать!

Ангелочек ворвалась в дом и обняла ее, прежде чем Сюзанна успела сказать хоть слово в упрек.

– Сюзанна! Ты не поверишь! Ты не поверишь! – Ангелочек рассмеялась. – Вообще–то я отказываюсь от своих слов. Ты поверишь этому.

Она стряхнула накидку и повесила на вешалку, небрежно бросив поверх шляпку.

Джонатан сразу же заметил в ней перемену. Ее лицо сияло, на нем светилась радостная улыбка.

– Я знаю, как Бог желает использовать мою жизнь, – заявила она, садясь на краешек софы. Она положила руки на колени; казалось, она сейчас взорвется от восторга. Он увидел, как его дочь медленно присаживается напротив. Она выглядела так, словно теряет свою лучшую подругу. Что ж, может быть, так оно и есть.

– Мне понадобится ваша помощь, – обратилась Ангелочек к Джонатану. – Я никогда не смогу отплатить вам за то, что вы уже сделали для меня, но я хочу просить вас о большем. – Она тряхнула головой. – Я слишком спешу. Во–первых, я должна рассказать вам, что произошло сегодня. – Она рассказала им о встрече с Тори, о том, как они обедали вместе. Рассказала об унынии и безнадежности, которые увидела в глазах проститутки, добавив, что сама она чувствовала то же самое в течение многих лет.

– Она смогла бы работать у Виржила, если бы умела готовить. Но он все же позволил ей остаться, если я приду к нему и несколько недель буду работать рядом с ней, пока она не научится. Она способная. Через какое–то время она сможет все делать сама.

– Ты уходишь от нас, – сказал Джонатан. Ангелочек была настолько воодушевлена, что ничего не видела и не слышала вокруг себя.

– Тори сказала, что, если бы она нашла выход, она бы ухватилась за это. Виржил спросил, умеет ли она готовить, и она сказала, что нет. И ко мне сразу пришла эта мысль, там, у Виржила. А почему бы нет?

– Почему бы нет что? – спросила Сюзанна рассерженно. – Твои слова звучат как–то бессмысленно.

– Почему бы не дать ей выход, – уточнила Ангелочек. – Научить ее готовить. Научить ее шить. Может быть, делать шляпы. Научить ее хоть чему–нибудь, чем она могла бы зарабатывать себе на жизнь. Джонатан, я бы хотела купить дом, где такие, как Тори, могли бы жить и учиться обеспечивать себя, не продавая для этого свое тело.

Джонатан задумался. – У меня есть друзья, которые могли бы с этим помочь. Как ты думаешь, сколько тебе потребуется для начала?

– Примерно в двух кварталах от порта есть дом. – Она назвала цену.

Он приподнял бровь. Это были большие деньги. Он взглянул на Присциллу, но в этом она была ему не помощник. Он перевел взгляд на Ангелочка и понял, что не сможет отказать и украсть у этих глаз надежду и цель.

– Завтра утром мы посмотрим, что можно сделать.

С сияющими глазами она наклонилась и чмокнула его в щеку. – Спасибо вам, дорогой друг.

– У папы есть друзья, которые захотят помочь решить эту проблему, – радостно сказала Сюзанна.

Джонатан посмотрел на дочь и заметил разительные перемены в ее лице. Он не видел этой искры в ее глазах со дня смерти Стивена. У него заныло в груди. «О, Боже». Внезапное откровение пронзило его. «Я все–таки потеряю ее. Теперь это не будет молодой горячий служитель, с которым она собиралась удрать в пустыню и спасать индейских язычников. На этот раз она уйдет с Ангелочком и такими, как она».

Ему так хотелось, чтобы его девочка вышла замуж и воспитывала детей, живя в своем доме. Ему хотелось, чтобы они жили недалеко друг от друга, и чтобы она часто приходила к ним в гости. Ему хотелось, чтобы она больше походила на Присциллу и меньше на него.

Он наблюдал за Сюзанной, которая беспокойно ходила из угла в угол; ее планы выплескивались наружу, словно фонтан. Ангелочек смеялась, перебирая собственные идеи, одну за другой. Они обе были так прекрасны, что ему было тяжело смотреть на них. Свет, сияющий во тьме.

Джонатан закрыл глаза.

«О, Боже, не так я планировал ее жизнь».

Но, с другой стороны, что по–настоящему ценного и вечного мы можем планировать?