Текст книги "Кровь и память"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)

– Значит, если я брошу вызов Селимусу и приглашу его скрестить клинки в поединке, в надежде, что он пронзит мне мечом живот, то дар никак не проявится?

Элизиус медленно качнул головой.

– Увы. Более того, вздумай ты это сделать, и тебя ждет расплата. Я не мог допустить, чтобы ты бегал, призывая людей тебя прикончить. Теперь, когда мы с тобой познакомились, я понимаю, что ты никогда не станешь этого делать. Ты не жаждешь власти. И все же ты не можешь просить для себя смерти в собственных целях. Именно такое условие я поставил Миррен, пообещав ей передать тебе дар. Это дар подвержен прихотям окружающего мира.

– Что вы имеете в виду?

– Я не намерен применять магию ради каких-либо недобрых целей. Месть же не свободна от зла, а значит, противоречит духу моего волшебства. Поэтому я настоял на своем – дар тебе неподвластен, но зависит от простой случайности.

– То есть от воли других людей?

– Именно. Ты умрешь по воле человека, который решит оборвать твою жизнь, но не по твоей собственной воле или по действию дара. Иными словами, решать то, как применить твой дар, будут другие люди.

– И, по-вашему, это справедливо? – ужаснулся услышанному Уил.

Почувствовав, что его гость не на шутку напуган, Элизиус поспешил успокоить его.

– Все произойдет гораздо проще, чем ты себе представляешь, Уил. Уверен, если этот выбор на себя возьмет кто-то другой, у тебя еще остается шанс уцелеть.

Уил безрадостно рассмеялся.

– Я уже уцелел. И не раз.

На это у колдуна не нашлось ответа, и он предпочел промолчать.

– Но что будет с даром, если я все-таки стану правителем Моргравии? Я лишусь его? – первым нарушил затянувшееся молчание Уил.

– Да. Это я обещаю тебе. Самым главным желанием Миррен было сделать Уила Тирска верховным правителем королевства, которое обрекло ее на смерть.

– То есть он знала, что я остановлю охоту на ведьм, положу ей конец раз и навсегда?

– Да. Она знала, что тебе ненавистны пытки невинных, особенно тех, кто обладает магическими способностями, – ответил Элизиус.

Уил вздохнул.

– Откуда ей было знать, что король, который допустил ее смерть, потребует прекратить преследование ведьм? И вот теперь я вынужден страдать.

– Ты прав, Уил, – согласился колдун. – Магнус был добрым королем, хотя и допустил смерть моей дочери.

– Скажите, Элизиус, есть ли хотя бы что-то отдаленно хорошее в даре, которым ваша дочь наделила меня?

– Только одна особенность, причем довольно необычная. Миррен пожелала, чтобы любой ребенок мог стать твоим наследником.

Уил скрыл растерянность за хмурой улыбкой.

– Что она имела в виду?

Элизиус пожал плечами.

– Если я правильно ее понял, это означает, что если ты пожелаешь стать отцом ребенка, чтобы сделать его наследником моргравийского трона, независимо оттого, чье тело будет твоим пристанищем, в жилах этого ребенка в любом случае будет течь кровь Тирсков.

Слова колдуна стали слабым утешением для Уила, но где ему было взять другое? Спасибо и на том.

Глава 36

Аледа спала крепко и долго, как и предвидел лекарь. Проснувшись, она не сразу поняла, где находится. Первой, кого она увидела, была женщина, сидевшая у ее изголовья. Герцогиня чувствовала себя смертельно больной и знала – часы ее сочтены.

– Как хорошо, что вы проснулись, – обрадовалась незнакомка.

– Где я?

– В безопасном месте. В городе под названием Брэкстед.

– В Бриавеле?! – встревожившись, уточнила Аледа.

– Да, в Бриавеле, – успокоила ее женщина. – Меня зовут Бель. Позвольте, я помогу вам сесть. Вам нужно выпить вот это, все до последней капли. – Она протянула Аледе кружку.

– Что это?

– Это лечебный отвар. Лекарь Герильд велел напоить вас. Я сейчас вам все расскажу.

Сознание герцогини мгновенно прояснилось; она вспомнила то, что предшествовало ее сну.

– Он отправился в Веррил? Скажите мне!

– Успокойтесь! Лекарь Герильд отправился в Веррил и скоро вернется с подмогой.

– Мне нужно найти моего сына! – прошептала Аледа.

– Вы еще очень слабы и пока ни на что не способны, – мягко возразила Бель, а сама подумала о том, что больной уже не суждено встать с постели. – Давайте дождемся новостей из столицы.

Аледа и сама понимала, что жить ей осталось уже совсем недолго. У нее не осталось даже сил подняться в постели.

– Я долго не протяну, – призналась несчастная. – У меня вновь открылось кровотечение.

– Вы должны держаться! – взмолилась Бель. – Все будет хорошо. Прошу вас… выпейте это!

С трудом сделав несколько глотков, Аледа бессильно опустила голову на подушку.

– Вы должны выпить отвар до последней капли, если хотите поправиться, – сказала Бель, испугавшись, что женщина умрет, а ее обвинят в недосмотре.

– Мне незачем жить. Все мои близкие погибли. Их убили. Вам не понять, что это такое, – простонала герцогиня.

Не зная, как на это ответить, Бель замолчала в надежде, что Аледа уснет. Сама она тоже задремала, но ненадолго, потому что вскоре ее разбудил какой-то шум.

– Всадники! – встрепенулась она.

Снизу донеслись встревоженные голоса. Затем послышались шаги, явно мужские, тяжелые и решительные. Дверь распахнулась.

– Мама! – взволнованно воскликнул Крис и двумя шагами пересек комнату. Бросившись к матери, он заключил ее в объятия.

– Мой мальчик! – зарыдала Аледа. Она была настолько слаба, что могла только шептать. – Ты успел!

Вслед за Крисом в комнату вошла королева. Растерянная Бель не сразу поняла, кто перед ней. Вошедший вслед за Валентиной Лайрик поспешил увести сиделку в соседнюю комнату.

Крис с трудом сдерживал слезы. Ему не хотелось расстраивать мать, когда той оставалось жить считанные мгновения. Он заглянул в любимое лицо, которое помнил до мельчайших черточек.

– Нас нашел Пил, он все рассказал… Элспит убедила меня отправиться в Бриавель, а не домой.

Аледа поняла – сын корит себя за случившееся. Ведь вернись он домой, и трагедию можно было бы предотвратить.

– Ты правильно поступил, сынок, да хранит Шарр ясную голову Элспит. Ты жив, Крис, и это главное. Теперь ты – герцог Фелроти. Помни об этом! – прошептала Аледа, чувствуя, как по ее щекам текут слезы. – Они захватили нас врасплох. Селимус нанял шайку головорезов, чтобы убить всех нас. Если бы ты вернулся домой, тебя постигла бы участь отца и братьев. Прошу тебя, отомсти за них. Набери войско, как советовала Илена, отплати этому мерзавцу за смерть твоих близких и Тирсков.

Крис подивился мужеству матери: в последние минуты жизни она нашла в себе силы презреть собственные страдания ради чести семьи и чувства долга. Казалось, ее устами в эти мгновения говорил покойный отец, побуждая сына быть достойным славного имени предков, но не ради того, чтобы встать на защиту короны, а чтобы выступить против нее. От этой мысли Крису стало страшно.

– Я люблю тебя, – таковы были единственные слова, которые он успел произнести перед тем, как глаза матери сомкнулись навеки. Аледа отошла в лучший из миров, счастливая тем, что ее сын жив, а Селимуса теперь настигнет заслуженная кара.

* * *

Сначала жителей Брэкстеда взбудоражило неожиданное появление на улицах города солдат. Еще бы, в это морозное утро город буквально наводнили бравые молодцы в фиолетово-зеленой форме! Каково же было удивление горожан, когда вслед за солдатами прибыл сам генерал Лайрик. Что бы за этим ни крылось, но командующий гвардией нагрянул в «Счастливый лучник» неспроста.

– Это все из-за той женщины, – повторяла Бель всем, кто только желал послушать ее. Ей щедро заплатили за уход за загадочной незнакомкой благородного происхождения, а затем велели удалиться. – Меня попросили присмотреть за ней. Это явно особа из знатного рода и говорит с моргравийским акцентом. Никто не знает, почему она одна пустилась в путь, но тот юноша, что бросился к ней в комнату, точно ее сын, – добавила она с таким многозначительным видом, будто разгадала важную тайну. И хотя на самом деле Бель было известно о гостье «Счастливого лучника» не больше, чем остальным, она с видимым удовольствием отвечала на расспросы любопытных горожан – а те буквально засыпали ее вопросами.

Когда же один из жителей Брэкстеда прибежал с вестью о том, что к городу приближается юная королева – верхом и со свитой! – всеобщее волнение воистину достигло точки кипения. Такого оживления Брэкстед не видел с тех пор, как три года назад на его улицах появился сам король Валор, изволивший испить кружку эля в местном трактире, возвращаясь в Веррил откуда-то с севера.

Сообщению не поверили и потребовали подтверждения. Бель, удостоившаяся поистине королевского внимания со стороны земляков, сочла своим долгом пристать с расспросами к раздраженной хозяйке «Счастливого лучника». Ей хотелось узнать, почему солдаты немедленно освободили гостиницу от постояльцев ради неожиданных высокопоставленных гостей, собравшихся в комнате номер четыре.

– Ну расскажи, Нэн, – умоляла подругу Бель. – Иначе мне ни за что не утихомирить их и не уговорить разойтись по домам, – добавила она с заговорщическим видом, как будто на нее кто-то возложил задачу сдерживать натиск неугомонных городских зевак.

Нэн какое-то время молчала, строго поджав губы, но потом поняла, что Бель права. Если она не удовлетворит любопытство земляков, толпа будет только разрастаться в размерах, мешая ей заниматься домашними делами.

– Да-да, ты права. Это она.

Бель тут же повернулась к возбужденной толпе.

– Все верно! Это – наша королева!

Горожане разразились радостными воплями, и Нэн тотчас поняла, какую ошибку допустила. Собравшиеся просто обезумели от восторга и теперь ни за что не разойдутся. Ее признание лишь усугубило дело, потому что многочисленные гонцы уже разбежались по городку, разнося невероятную весть.

Нэн вздохнула.

– Эль по сниженной цене для всех, но его я буду подавать только на улице, – сообщила она Бель. – Те, кто не станут заказывать, должны уйти, – предупредила она. – Должна же я как-то заработать на том, что вы топчете мою дорожку.

Стоило Бель сообщить горожанам эту новость, как те вновь разразились радостными криками.

– Бель, попытайся успокоить их! Мои высокие гости просили, чтобы было тихо.

Глаза Бель округлились. Пока она сообщала пароду просьбу королевы, Нэн бросилась обратно в гостиницу, где едва не сбила с ног Лайрика.

– Сударь, – обратилась она к нему, – я сделала все, что могла, но они не желают расходиться. Они желают видеть ее… то есть королеву. Я предложила им дешевый эль, и они пообещали, что будут вести себя тихо.

– Спасибо, – угрюмо поблагодарил ее Лайрик.

Он не сомневался, что Валентина согласится показаться перед горожанами, и поэтому еще раз внимательно осмотрел гостиницу, проверил входы и выходы и расставил караул возле всех дверей и окон. Удовлетворившись инспекцией, он сообщил королеве и ее спутникам, что можно сойти вниз, в обеденный зал. Валентина спустилась под руку с новоявленным герцогом Фелроти. Лайрик отметил про себя, как хорошо держится Крис Донал – строго и сдержанно, как и подобает властителю герцогства.

– Примите мои соболезнования, Крис. Мне, право, жаль, что я не успела познакомиться с вашей матушкой и поблагодарить ее, – услышал Лайрик голос Валентины. – Она доставила крайне важное для нас доказательство, – добавила королева. Командующий бриавельской армией удивился новому повороту событий. Чего греха таить, они могли повлиять на судьбу его страны, перечеркнув все надежды на объединение с Моргравией.

Крису Доналу было трудно примириться с мыслью о трагической гибели братьев и отца, не говоря уже о смерти матери, скончавшейся на его руках после того, как она совершила путешествие на землю враждебного королевства, однако он с поразительным мужеством скрывал свое горе. Отец, несомненно, был бы горд за него, хотя ему самому было все еще мучительно больно слышать новое обращение – герцог, – и он попросил королеву обращаться к нему просто по имени. Валентина охотно откликнулась на его просьбу. Крис искренне поразился тому, как легко и непринужденно повела себя королева Бриавеля в столь непростых обстоятельствах. Ее способность располагать к себе людей вызывала восхищение. Валентина уважительно, почти на равных, но, сохраняя монаршее достоинство, держала себя с ним, Элспит и Пилом. Теперь же, столкнувшись с неуемными проявлениями любви со стороны простых подданных, она была само спокойствие и понимание.

Королева потянулась, разминая тело после верховой езды, зевнула и попросила у трактирщицы еды и напитков. Такая непринужденность тотчас же успокоила ее ближайшее окружение. Крис в очередной раз восхитился строго продуманными движениями и жестами, а про себя подумал, что ему самому не грех перенять подобную манеру поведения, это наверняка пригодится в будущем. В отличие от бриавельской королевы, его отец тяготел к более властным повадкам, был строг с людьми, так что Крис по достоинству оценил манеру поведения Валентины в обращении с подданными. Королева сохраняла спокойствие и власть над собой и окружающими – ведь она как никак властительница Бриавеля, – однако внимательно прислушивалась к людям, старалась проявлять внимание к их нуждам.

Крис продолжал предаваться размышлениям, когда к ним подошел Лайрик и сообщил Валентине, что жители Брэкстеда желают видеть ее величество. Королева кивнула и что-то сказала в ответ – по всей видимости, согласилась порадовать своих подданных и выйти к ликующему народу, даже несмотря на усталость.

Она повернулась к Крису, и тот моментально вернулся из мира грез на землю.

– Я до сих пор официально не выразила вам свои соболезнования, – сказала Валентина и взяла его за руку.

– Я счастлив тем, что успел увидеть мать в последнее минуты ее жизни, – признался юноша. – Это единственное, что я смог сделать ради светлой памяти моих погибших братьев и отца.

– Прошу вас, только не терзайте себя мрачными мыслями, – сказала королева. – Я не понаслышке знаю, что это такое. Умерших этим не вернешь. Вы должны продолжить дело отца с того самого места, где остановился он.

– Так же, как и вы, ваше величество, – улыбнулся Крис.

От него не ускользнула скорбь, которую Валентина попыталась скрыть за ответной улыбкой. Внезапно, у него возникло ощущение, будто сейчас кроме них в комнате нет никого, только он и Валентина.

– Вы правы. Но это нелегко, слишком велика ответственность. Нельзя допускать ошибки, и в то же время нужно уметь прощать себя в том случае, если ты их допустил. И вот еще что, Крис. Всегда следуйте вашему внутреннему голосу. Я не сомневаюсь, что родители учили вас не пасовать перед трудностями. Мой отец учил меня тому же самому. Знание жизни дается нелегко, но я уверена, что мы с вами готовы к любым поворотам судьбы.

Похоже, Валентина хорошо знала, что и когда говорить и какие советы давать. Ее слова придали Крису уверенность в собственных силах, помогли заглушить предательский голос сомнения, нашептывавший ему крамольные мысли.

– Спасибо, – поблагодарил он королеву, сожалея о том, что не может ее поцеловать, причем не только из чувства благодарности за проявленное сочувствие. Тот же самый голос тотчас посоветовал ему выбросить из головы эту мысль.

– Не стоит благодарности, – отозвалась Валентина. – Что бы ни случилось, Бриавель всегда останется другом герцогству Фелроти.

Взбодрив этим обещанием упавший было дух новоявленного герцога, королева Бриавеля выпустила руку Криса и приказала подавать завтрак. Она решила воспользоваться представившейся возможностью встретиться с подданными, а заодно извиниться за то, что нагрянула к ним без предупреждения.

Ее предложение подкрепиться привело окружающих в бурный восторг. Бриавельцам было известно, что, несмотря на стройность фигуры, их королева отличается прекрасным аппетитом. Особенно ее любили за это простые солдаты, охранявшие дворец; Валентина нередко по вечерам прогуливалась по верху крепостной стены и неизменно интересовалась тем, что они получают на ужин. Стражники с нескрываемым удовольствием отвечали на ее вопросы, радовались каждому куску, съеденному королевой, каждой выпитой ее величеством кружке эля. Валентина всегда держалась естественно, а интерес к простым людям был лишен притворства. Королева относилась к окружающим так, что те чувствовали себя удивительно легко в ее присутствии. При этом она ни на мгновение не теряла королевского величия и врожденной грации движений.

Немного позже, сев завтракать, Валентина и Крис заговорили о том, что Аледа успела поведать лекарю Герильду.

– Укрытие, время нападения на замок – все сходится, – сказал Крис. – Да и местность там такова, что убийцы могли легко найти яму и спрятать тела своих жертв, а потом сжечь их, чтобы замести следы. – Он не стал рассказывать о том, что неподалеку оттого места было спрятано тело Фарил из Кумба.

– Вы уверены, что это дело рук короля Моргравии? – спросила Валентина.

– Меня там не было, ваше величество, и поэтому я не смею утверждать это с полной уверенностью. Однако многое наводит меня на мысль о том, что эти ужасные события – звенья одной цепи жестокого замысла короля Селимуса устранить всех, кто так или иначе угрожает его могуществу. Но надо быть настоящим безумцем, чтобы опасаться моего отца – нет герцогства более преданною короне, чем Фелроти, за исключением, пожалуй, Аргорна. И все же Селимус уничтожил двух самых преданных ему людей – одного на севере, другого – на юге. Ему кажется, будто теперь он сможет спать спокойно, но он ошибается. Я выступлю в поход, но на этот раз не на защиту короля, а против него.

И против меня, подумала Валентина, если я стану женой Селимуса.

– Значит, ваша дорогая матушка – простите, что вновь вспоминаю о ней, – захватила с собой останки вашего брата, – произнесла она вслух. – Как же они попали в ваш дом?

– Илена привезла их из Риттилуорта. Голову брата оставил в монастыре человек по имени Ромен Корелди. – Крис догадался, что это имя знакомо королеве. – Вам что-нибудь известно о нем?

Валентина кивнула.

– О да. Он мертв и теперь от него никакой пользы. – Королева попыталась придать голосу небрежность, однако ей это плохо удалось. – Я благодарна ему за спасение Илены Тирск.

Крис не осмелился рассказать королеве о дальнейшей судьбе Илены.

– Как вы думаете, Крис, где она сейчас? Вы говорили, что какое-то время она оставалась в доме вашей семьи в Тентердине.

Ложь легко соскользнула с языка Криса.

– Человек по имени Аремис Фарроу забрал ее из замка примерно в то же самое время, когда оттуда уехали мы с Элспит. Этот Фарроу – гренадинец. Он, по всей видимости, хорошо знаком с Корелди. – От Криса не скрылось, что на лице королевы возникло задумчивое выражение, и, зная, какой вопрос она задаст следующим, он быстро продолжил: – Очевидно, Корелди велел ему найти Илену в Риттилуорте. – Для пущей убедительности молодой человек даже пожал плечами. – Мне думается, что, став свидетелем случившегося в монастыре, он отправился за ней в Тентердин. Возможно, Корелди где-то проболтался, что она вышла замуж за одного из Доналов.

– А куда этот Аремис мог увезти ее?

– Он предупредил, что если кому-нибудь из нас станет известно о том, куда они направились, Селимус непременно постарается это выведать и вышлет за ними погоню, и тогда их непременно убьют.

– А он прав, этот ваш Аремис, – кивнула, соглашаясь, королева – ей вспомнилась записка, которую передала Элспит. Увы, ее мысли оборвал голос, вмешавшийся в их разговор.

– Думаю, нам не следует делать излишне поспешные выводы, ваше величество, – откашлявшись, произнес Лайрик.

– Это почему же? – удивилась Валентина. – Как же вы можете смотреть мне в глаза, Лайрик, и говорить прямо противоположное о человеке, за которого я собралась замуж? – Сказала, и тотчас пожалела о своей язвительности; нехорошо унижать славного человека в присутствии иностранцев, тем более моргравийцев. – Извините меня, генерал Лайрик, – поспешила она загладить оплошность. – Конечно же, вы правы. Нельзя торопиться с выводами, нужно еще многое обдумать и проверить.

Однако сказанного не вернуть. Лицо старого солдата приняло обиженное выражение, в душе он явно не принял монарших извинений. Поняв, что обиду не излечить, Валентина поднялась с кресла.

– Ну что же, нам здесь больше нечего делать. Мы немедленно отправляемся обратно в Веррил. Лайрик, прошу вас, распорядитесь, чтобы тело Аледы Фелроти перевезли во дворцовую часовню, где герцог сможет сотворить молитву Шарру об успокоении ее души.

– Благодарю вас, ваше величество, – почтительно склонил голову Крис.

– Жаль, что я больше ничего не могу сделать для вас, – отозвалась Валентина и вышла из комнаты.